На обеде Марк остался в офисе. У него не было аппетита. Он думал о том, как произойдёт его разговор с Анжеликой. «Если она не захочет ничего слышать, я просто потребую развода», — вполне спокойно подумал Марк.

      Тут он поморщился, припомнив одно обстоятельство, связанное с женитьбой. Тесть устроил его на эту работу, вполне возможно, что при разводе ему придётся распрощаться с этим местом. «Готов ли ты на это?» — спросил он сам себя и тут же ответил: «Готов».

      «Я не буду нищим, — подумал он. — Я могу оставить ей дом. У меня ведь есть квартира. И работу я найду без проблем, если меня уволят…»

      Его мысли прервал Алекс.

      — Кофе будешь? — спросил он.

      Марк ответил, что он не прочь, и вскоре они уже пили чёрный кипяток.

      — Я хотел бы прояснить кое-что, — сказал Марк. — С чего ты на меня взъелся?

      — Когда? — удивился Алекс.

      — На летучке у шефа. Это было откровенное издевательство, если ты не заметил.

      — Извини.

      — А объяснить?

      — Ну… — Алекс вроде бы смутился. — Просто мне вдруг показалось, что ты больше не дорожишь нашей дружбой.

      — Я?

      — Да.

      — Я очень ценю твою дружбу, Алекс, — возразил Марк. — Но ты должен понять, что… Всё так переменилось в моей жизни!

      — Я заметил, — хмыкнул Алекс, — «переменилось»… Я на твоей стороне, хотя и не одобряю.

      — Мне от этого не легче, — признался Марк.

      Алекс повёл бровями, но не стал ничего говорить: к чему подливать масла в огонь?

      Прежде чем войти в дом, Марк долгое время сидел в машине, положив подбородок на руль. Начало вечереть, и думалось, что начнётся дождь. Марк с тоской подумал, что в Вегасе сейчас, должно быть, хорошая погода…

      «Стоит перебраться жить туда», — подумал он и без особого энтузиазма вылез из машины. Внутри горел свет, стало быть, Анжелика была дома.

      «Ну, понеслось…» — ещё мрачнее подумал Марк.

      Он вошёл. Внизу в гостиной вместе с Анжеликой сидели её подружки. Марк хмуро взглянул на «женский клуб» и поднялся наверх, чувствуя, что они проводили его неприязненными взглядами.

      Марк вошёл в спальню, бросил пиджак на кресло и отправился в ванную. Он бесцельно разделся и долго стоял перед зеркалом. Куда подевались его килограммы! Он разом сбросил с десяток, если не больше!

      — Что ты делаешь со своей жизнью, Марк? — вполголоса спросил он сам у себя и вернулся в спальню.

      Мысли разбегались и ещё больше путались от того, что Марк был голоден. Он завтракал утром, а в обед выпил лишь чашку кофе, и теперь думал, что не мешало бы поужинать, но в данный момент это не представлялось возможным: кухня была внизу, и, чтобы в неё войти, нужно было пройти гостиную, а там была Анжелика и другие горгоны. Нет, ни за что! Марк лёг поперёк кровати и закрыл глаза внешней стороной ладони.

      «Какой кошмар! — подумал он устало. — Я вынужден лежать здесь, один, хотя мог быть там, с ним. Не нужно было возвращаться, не нужно было…»

      В спальню вошла Анжелика. У неё было злое выражение лица. А Марк, увидев её, подумал, что ещё один скандал не выдержит: он очень устал.

      — Ничего не хочешь сказать? — сухо спросила она.

      — Если не будешь орать, мы сможем спокойно поговорить, — предложил Марк.

      — Вот как? — Её голос сорвался в визг. — Поговорить?! Говорить должен ты! И всё мне объяснить!

      — Если ты мне задашь вопрос, я отвечу, — невозмутимо сказал Марк.

      — Ты ведь говорил, что всегда будешь со мной честен, говорил?

      — Я буду с тобой честен.

      — Ты был у другой женщины?

      — У меня нет любовницы, — твёрдо сказал Марк.

      — Ты можешь в этом поклясться?

      — Да.

      — Тогда клянись! — потребовала Анжелика.

      — Клянусь, — не моргнув глазом, сказал Марк. — Я говорил: у меня нет, не было и не будет другой женщины.

      — Тогда как ты объяснишь своё поведение? — задала она вполне резонный вопрос.

      — Я ничего не буду объяснять, — заявил Марк. — Либо ты мне веришь, либо нет. Но объяснять я ничего не буду.

      Ей это не понравилось. Она, помолчав, сказала:

      — Хорошо, я тебе поверю. Хотя всё это мне кажется слишком странным.

      «Кажется, пронесло», — подумал Марк.

      Тут зазвонил его мобильник. Он лежал в кармане пиджака. Марк подскочил на кровати, но Анжелика его опередила. Она демонстративно взяла мобильник и поднесла его к уху.

      — Алло? — спросила она, и тут же на её лице написалось разочарование.

      Вероятно, она надеялась, что это звонит Марку любовница.

      — Это тебя, — сказала она разочарованно и протянула Марку телефон.

      «Ну, разумеется, идиотка, — подумал Марк, — это же мой мобильник».

      Это, конечно, был Дан. Он воскликнул:

      — Что там у тебя? Есть прогресс?

      — Вроде бы есть… — Краем глаза Марк наблюдал за Анжеликой (она отправилась в ванную).

      — С женой уже помирился? — спросил Торески, но, похоже, говоря это, он поморщился.

      — Я не спал с ней, — шёпотом сказал Марк, — но, боюсь, этого не избежать.

      — О чём ты говоришь? Это же твоя жена, и как её муж…

      — Я не хочу быть им, — возразил Марк. — Я, конечно, постараюсь спасти наши отношения, но если я почувствую, что терплю неудачу, то я не буду продолжать.

      — Только не делай этого намеренно, — попросил Дан.

      — Я так хочу к тебе! — Марк по-детски надул губы. — Я безумно тебя хочу…

      — Мы же только что расстались?

      — Ну и что? — Тут Марк почувствовал, что нужно перевести разговор на что-нибудь другое, или он так заведётся, что сложно будет потом объяснить Анжелике, с чего бы так. — Что ты сейчас делаешь?

      — Неизменный вопрос… — Дан негромко рассмеялся. — Изучаю Камасутру.

      — В теории, надеюсь? — Марку его ответ не понравился.

      — Какая теория… Сплошная практика!

      — Дан, тебе так нравится мучить меня?

      — Не задавал бы глупых вопросов, не пришлось бы слушать глупые и неприятные ответы, — моментально ответил Торески. — Ты не подумал, что меня ты ими больше ранишь, чем я тебя?

      — Дан… — Марк подумал, что это и в самом деле могло быть так, и ему стало стыдно.

      — Каждый раз, когда я слышу этот вопрос от тебя, я понимаю… Я чувствую: ты мне не доверяешь. Я, разумеется, сам тебя на это спровоцировал, но ведь я обещал, что подобное не повторится. Неужели я не заслуживаю хотя бы капельку твоего доверия?

      — Надеюсь, ты не бросишь трубку?

      — Что?

      — Мне ничего не стоит опять бросить всё и прилететь к тебе, — напомнил Марк.

      — Не вздумай! Сколько ты ещё будешь играть со своей жизнью?

      — Я не играю, — возразил Марк. — Это ты играешь. Правило номер один, правило номер два… Я серьёзен по отношению к тебе. Почему ты не хочешь это понять?

      — Я всё понимаю, Марк, — ответил Торески после молчания, — не нужно думать, что я какой-то безмозглый раздолбай, который хорош только для того, чтобы трахаться.

      — Перестань, Дан, ты ведь знаешь, что это не так!

      — А ты-то знаешь? Господи, — почти простонал он, — любовь — самое отвратительное чувство на свете! Как хорошо я жил, ничего об этом не зная… Что теперь со мной происходит? Со всей моей жизнью?

      — Зачем ты так? Разве твоя жизнь была лучше до нашей встречи? — понизив голос, спросил Марк. — Неужели это жизнь, если в ней нет чувств?

      — Кто сказал, что у меня их не было? — кажется, улыбнулся Дан.

      При этих словах Марк почувствовал смешанные чувства:

      — Хочешь сказать, что любил кого-то так же, как меня?

      Дан промолчал, но Марк знал, что этого не было.

      — Я знаю, — после паузы сказал Марк, — что я не единственный на свете… и даже не единственный в твоей жизни…

      — Марк! — возмутился Дан.

      — Я не о сексе. И даже не о любви. Я о самой жизни, Дан. И ты тоже не единственный ни на свете, ни в моей жизни. Есть родственники, друзья, знакомые, коллеги — сотни людей, с которыми общаешься ежедневно. Но я в своей жизни поднялся на следующую ступеньку: у меня есть человек, который стал для меня единственным в душе, в сердце, в каждой клеточке моего тела. Вот о чём я говорю.

      — И я его знаю?

      — Кого? — не понял Марк.

      — Этого последнего человека?

      — Я сказал «единственного», а не «последнего», — возразил Марк обиженно. — Тебе всё шуточки, да? Я серьёзно, Дан. Перестань смеяться!

      Но Дан уже не смеялся. Марк ясно представил, как изменились черты его лица.

      — Извини. Я просто говорю, что думаю.

      — Ты думаешь, что любовь — это самое отвратительное чувство на свете? — спросил Марк.

      — Лучшее чувство на свете, но… приносящее столько боли!

      — Я постараюсь больше не задавать глупых вопросов, — пообещал Марк. — Всё дело в том, что…

      — Ревнуешь?

      — С ума схожу, когда тебя нет рядом, — почти шёпотом сказал Марк.

      — И я…

      — Что?

      — Да так, ничего…

      — И всё-таки? — продолжал настаивать Марк. — Что ты хотел сказать?

      — Что я очень тебя люблю.

      В это время из ванной вышла Анжелика. Нужно было строить разговор осторожнее.

      — Полностью солидарен с тобой, — ответил он.

      — Что-что? — Дан сначала не понял, а потом протянул: — А-а, понятно, сворачиваемся?

      — Похоже на то. — Марку очень не хотелось этого делать.

      — Давай, налаживай семейные контакты, — сказал Торески суховато (кажется, тоже ревновал?). — И прошу тебя: будь осторожнее. Не делай глупостей.

      — Я постараюсь.

      — Созвонимся потом, ещё поболтаем. Пока, Марк! — Он, видимо, поцеловал трубку, раздались гудки.

      — Долго же ты разговаривал! Кто это звонил? — спросила Анжелика.

      — Да так, знакомый один… — Марк тщательно взвешивал слова, чтобы ненароком не проколоться.

      — У него какие-то проблемы?

      — Да… — Марк подумал, что она проявляет какой-то нездоровый интерес. — С работой проблемы.

      И в это же самое время он подумал: «Бог мой! И почему пять лет назад я случайно не оказался в Вегасе и не встретил его? Всё было бы тогда по-другому в моей жизни!»

      Кто знает.

      В общем, опять всё пошло как всегда. Анжелика, правда, стала относиться к нему более настороженно. Но он не давал ей повода. Он всегда возвращался домой вовремя. Если случалось задержаться, он звонил и предупреждал её. Если устраивались вечеринки, он всегда брал её с собой. В общем, ей не на что было жаловаться. В первое время Марк замечал, что она тайно проверяла у него карманы и нюхала его рубашку. Видимо, пыталась найти следы наличия любовницы. Ну, естественно, это ей не удалось.

      Дану Марк звонил с работы, чтобы можно было спокойно пообщаться, не скрывая выражения лица, не подбирая всех этих нелепых шорных слов. Сам Дан звонил лишь изредка (чтобы, как он сам выразился, «лишний раз не нарываться»), но Марка это вполне устраивало. Они говорили практически каждый день, а то и несколько раз за день. Марку этого хватало, чтобы чувствовать себя сравнительно счастливым.

      На работе всё было лучше некуда: не без помощи Марка фирма заключила несколько успешных сделок, так что Марку прибавили жалование.

      До Рождества оставалась неделя, но Дан всё тянул и не говорил, когда они встретятся. Ещё бы не сомнения насчёт честности Дана, и жизнь была бы просто замечательной. Кое-какие симптомы говорили, что Торески всё-таки спит с кем-то ещё: иногда Марк подолгу не мог ему дозвониться, иногда по голосу Дана чувствовалось, что что-то не так, иногда он говорил глупости, а подчас и гадости, и старался завершить разговор. В общем, ясно, что к чему.

      Но Марк своё слово сдержал: ни разу не задавал ему никаких вопросов. Но ревновал он жутко и всякий раз, когда ехал в офис, боролся с искушением свернуть в аэропорт.

      Итак, до Рождества оставалось всего шесть дней. Всюду чувствовался праздник: город наряжался в ёлки и гирлянды.

      Вечером 20 декабря Марк уже лёг спать, как зазвонил телефон. Анжелика была в ванной. Поскольку Марк точно знал, что это не Дан (тот никогда не звонил на ночь глядя), он позволил себе полежать и послушать, как кто-то пытается дозвониться.

      — Ты возьмёшь трубку или нет? — крикнула Анжелика из ванной.

      Марк снял трубку. Какой-то мужчина попросил Анжелику. Голос показался Марку знакомым, но он всё-таки его не смог припомнить. Поэтому он позвал:

      — Дорогая, это тебя.

      Анжелика тут же выскочила из ванной:

      — Меня? Кто?

      Марк пожал плечами и отдал ей трубку. Ему было плевать, кто звонит. Единственное, что его немного заинтересовало, — знакомый голос… Но он тут же об этом забыл, переключившись на более приятные мысли.

      — Алло? — сказала Анжелика. — Кто это? Кто?

      Вероятно, звонивший был ей незнаком. Он ей что-то говорил в течение минуты или менее того, потом её лицо исказилось. Марк никогда не видел, чтобы у неё было такое лицо. Она отчего-то обрушила этот яростный взгляд на Марка и швырнула трубку на рычаг.

      — Что-то случилось? — поинтересовался Марк.

      — Ничего, — отрезала она и опять как-то странно посмотрела на него.

      Поскольку Марк ни в чём не был виноват, он спокойно спросил:

      — Кто звонил?

      — Да так… — Она дёрнулась, хрустнула пальцами, легла и потушила свет со своей стороны.

      «Определённо, её что-то расстроило», — лениво подумал Марк и заснул.

      Ему приснился Дан, но сон был просто кошмарным. Дан с лёгкой улыбкой, слегка наклонив голову, смотрел вперёд, но как будто через Марка. Себя Марк не видел. «Что такое?» — будто бы спросил Марк. Торески продолжал странно улыбаться. Потом он будто бы сказал: «Я ухожу, Марк». «Что?» — воскликнул Марк, холодея. А Дан, отступая ещё на шаг с каждым словом, говорил: «Это конец, мы расстаёмся, я больше не люблю тебя, всё кончено».

      Марк проснулся в холодном поту. Внутри всё дрожало от страха, пережитого в этом сне. Ещё была ночь, Анжелика спала. Марк почувствовал, что ему жизненно необходимо позвонить Дану. Он встал, взял со столика мобильник и пошёл в ванную. Свет он включать не стал, просто набрал номер и стал ждать ответа. Дан взял трубку сразу, как будто ждал звонка.

      — Это я, — сказал Марк.

      — Я хотел тебе позвонить, — вместо приветствия сказал Торески.

      — Зачем? — Внутри у Марка неприятно похолодело: а вдруг сон был вещим?

      — Вдруг стало так погано на душе… — Он неопределённо засмеялся.

      — Почему?

      — Да так. Знаешь, мне сон приснился…

      — Какой? — воскликнул Марк, подумав, что они, похоже, связаны теснее, чем думают: им и мысли одни и те же в голову приходят…

      — Да глупость какая-то… что между нами всё не очень хорошо закончилось… для меня.

      — В смысле?

      — В смысле, что я умер.

      — Господи, Дан…

      — Да ладно, это был всего лишь сон. — Дан опять стал прежним. — К чёрту. А ты почему звонил?

      — Почувствовал, что тебе плохо, — шёпотом сказал Марк.

      — Да ну?

      — Серьёзно. Мне сон приснился… что ты отдаляешься от меня… и выражение твоего лица… Вот ужас-то! — Марк поморщился. — Но ведь это глупости, правда?

      Дан рассмеялся, и Марку стало необыкновенно хорошо от этого смеха, как будто Торески оказался где-то рядом в темноте: просто его не видно, но он здесь.

      — Спокойной ночи, Марк, — сказал он. — Не забивай голову всякими глупостями. Хотя… приятно слышать, что я тебе снюсь.

      И он положил трубку. Марк расслабленно вздохнул, оставил мобильник в ванной и вернулся в спальню. Ему показалось, что Анжелика зашевелилась, поэтому он спросил:

      — Ты не спишь?

      Она не ответила. Марк решил, что ему всё-таки показалось. Он лёг на свою половину кровати и смежил веки.

       «Да, верно, всё это глупости, — подумал Марк. — Сон, и ничего больше. Но это доказывает, что мы с Даном и есть две половинки некогда разбившегося одного целого…»

      Вскоре Марк опять погрузился в сон, но на этот раз ему ничего не снилось.