Проснулся Марк в одиночестве. Он тотчас же вскочил и отправился искать любовника: тот мог не удержаться и… Дан был в своём кабинете. Он что-то писал, и не было ни сигареты, ни стакана.

      — Привет, — сказал Марк.

      — Доброе утро. — Дан тотчас же поднялся и оказался у Марка на шее. — Как выспался?

      — Нормально. А ты?

      — Великолепно! — Торески потёрся губами о щёку Марка. — Завтракать будешь?

      — Неужели ты что-то приготовил? — удивился Марк.

      — Нет, конечно. Из ресторана привезли.

      — Ты уже завтракал?

      — Не хочется… А ты непременно должен позавтракать. — И он за руку потянул Марка в кухню.

      Марк завтракал с аппетитом. Дан встал за его спиной и, разминая ему плечи, проговорил:

      — Бедный, ты измотан… Тебе нужно расслабиться… Со мной одни проблемы, да?

      — Глупости, Дан! Всё хорошо, — возразил Марк.

      Торески вернулся за стол, сел, подперев голову рукой:

      — Я сегодня поеду в офис… Эван пригласил компаньонов… Проведём брифинг…

      — Пообещай мне, — сказал Марк, — что не…

      — Обещаю: ни курить, ни пить не буду, — пообещал Дан.

      Марк подумал, что не дело отправляться Дану в офис на голодный желудок, и решил хотя бы немного его накормить. Марк нацепил на вилку тефтельку и сказал:

      — Ну-ка, мой птенчик, открой рот!

      — Я не хочу есть.

      — Только один кусочек.

      — Нет, — заупрямился он.

      — Ради меня?

      Дан уступил. Марк подцепил на вилку второй тефтель:

      — Повторим?

      — Марк, я не хочу есть, правда… — Дан отвёл его руку.

      — Может, и не хочешь, но я знаю, что тебе это нужно. — Марк кивнул ему: — Ещё немножко, а?

      — У меня нет аппетита, Марк, — сказал Торески, — и меня тошнит… Хватит меня пичкать!

      — Ладно. Но пообедать тебе придётся.

      — Идёт. — Дан поцеловал его в щёку. — Ну, я поехал. Вернусь часика через три… Не скучай.

      — Я для тебя приберегу «тёпленькое местечко», — пообещал Марк, притягивая его за воротник к себе. — Смотри у меня, Дан!

      — Куда? — Торески вполне удовлетворённо улыбнулся.

      — Никуда не смотри, особенно налево. — Мак поцеловал его.

      Дан уехал.

      Марк доел всё, что было в тарелке, помыл посуду и стал раздумывать, чем бы ему заняться. Он пошёл в кабинет, чтобы взять почитать что-нибудь, но нечаянно зацепил рукавом и уронил на пол какую-то тетрадь. Из неё вылетел лист. Марк поднял его и обнаружил, что это его собственная фотография, а на обратной стороне напечатано этакое мини-досье на него.

      «Откуда это у Дана?» — с недоумением подумал Марк, поднимая тетрадь.

      Это был дневник. Марк не хотел читать, но всё-таки стал это делать. Возможно, из желания получше узнать своего любовника. А может, просто из любопытства.

      Дневник был написан на английском, но попадались целые абзацы на румынском и, кажется, на французском. Некоторые предложения были перечёркнуты. Почерк был везде разным: то спокойным и размеренным, то размашистым и едва понятным. Дат в нём не было.

      «Ладно, только пару страниц прочитаю», — решил Марк, садясь в кресло и включая лампу.

ДНЕВНИК ДАНА

      Бог мой! Чего мне это стоило! К каким только уловкам я ни прибегнул, чтобы заполучить его! Чего мне стоило устроить всё так, чтобы прислали мне именно его, а не кого-то другого!

      Я не понимаю, зачем я это делаю. Но, когда я только увидел его, что-то внутри оборвалось. Я, помню, подумал: вот этот человек и есть моя половинка, утерянная где-то в прошлой жизни. Я сразу понял, что он вошёл в мою кровь сильнее самого сильного наркотика. Его ничем не вытравить.

      Не знаю, что со мной. Я постоянно думаю об этом. Стоит мне закрыть глаза, я вижу его лицо. Когда мои любовники ласкают меня, я чувствую его губы на своём теле.

      Я не знаю, что дальше будет. Может, у меня ничего не получится. Возможно, я проиграю. Может, он стопроцентный натурал. Мне плохо от того, что я ничего о нём не знаю. И боюсь узнать, что у меня нет шансов. Зачем он мне? Чего я от него хочу? Чего я от самого себя хочу? Почему меня к нему тянет? Это так на меня не похоже…

      Я так взвинчен… Сегодня он прилетел. Я наблюдал за ним в аэропорту.

      Интересно, какой у него характер? Как он говорит? Каков он в постели? Кто делит эту постель с ним? Надеюсь, не тот парень, что прилетел с ним… Если это так, моя задача усложнится. Будет непросто его соблазнить.

      Он красивый. Хотя, полноват немного. Но не думаю, чтобы он был слишком тяжёлым… Обожаю такой тип мужчин.

      Этот экземпляр будет настоящим трофеем.

      Он не игрок. Возможно, не азартен?

      У него приятный запах. Кажется, он даже вздрогнул, когда я положил руку ему на плечо… А мне совсем другого хочется. Я забросил Стэна. Чёрт, он меня больше не возбуждает. И остальные тоже…

      Это просто идея-фикс какая-то. Одержимость. Интересно, что будет, когда я добьюсь своего? Первый раз со мной такое: охота меня не возбуждает, игра не интересна, хочется скорее развязки. Я становлюсь занудой.

      У него кольцо на руке. Женат?

      Если я не получу его хотя бы на одну ночь, я покончу с собой. Эта мысль у меня как гвоздь в голове.

      Мне никогда ещё не давали «от ворот поворот». И сейчас я боюсь: вдруг он меня пошлёт? Да не гей он, точно…

      Сладкий орешек. Крепкий ли?

      Наконец-то «познакомились»!

      Как он на меня смотрел! Какие у него глаза! А губы… Боже, я пропал…

      Он всё со мной сделал глазами, я это почувствовал. А это рукопожатие… Мороз по коже!

Что со мной? Неужели я… Нет! Это просто желание секса с красивой особью и всё.

      Мы едва не поцеловались. Как я хотел этого! Он был так близко… Я чувствовал его дыхание, его сердцебиение… Он сам бы поцеловал меня… Если бы этот болван Стэн всё не испортил!

      Кокаин немного разбавил это разочарование, но это желание сильнее кокаина.

      Нужно было не болтать, а зажать его…

      Эта неуверенность, неизвестность… Придёт? Или нет? Что он обо мне подумал?

      Позвоню Джону… Нет, не буду… Всё равно удовольствия не получу, только время зря потрачу.

      Если бы он пришёл, он не пожалел бы. Я всё бы сделал как надо. Он не захотел бы, чтобы это кончалось. Я сделал бы всё, что он захотел, всё, как он захотел… Я бы что угодно ему позволил. Я так хочу его!

      Я помешался, честное слово.

      Божественно. Не думал, что в первый раз так классно всё получится. Можно сказать, лишил его девственности. Парней у него не было, уверен, но он быстро сориентировался. Я не ожидал. Рассчитывал на спальню… Но и диван тоже неплохо.

      Никогда не было такого… чтобы всё так… Думал, успокоюсь… Чёрта с два. Сам испугался, поэтому и прогнал его. И тут же соскучился. Я идиот.

      Самое интересное, что он, похоже, на меня запал. Этого-то я никак не ожидал.

      Я хочу его и боюсь его. Что со мной было, когда он сказал: «Я люблю тебя»! Не думал, что это так приятно… Мне это сто раз говорили, но, похоже, только он сказал то, что на самом деле чувствует.

      Что такое любовь? Я не верю в любовь. Не верю.

      Он узнал, кто я. Похоже, ему плевать, что весь этот город мой.

      Он заставил меня сказать, что я о нём думаю. Я и половины не сказал. Сказать всё — значит, проявить слабость, признать, что меня положили на обе лопатки.

      Я не хочу. Я не хочу ни к кому привязываться!

      Я опять сорвался. Почти не помню, сколько я принял.

      Я танцевал для него, я начал игру, я установил правила и… сам их нарушил.

      Упоительно. Он упоительно целуется.

      У него такое красивое тело. Нет, теперь вижу, что он не полный. Красивое тело, приятный вкус и цвет кожи… Он мне нравится. Да, в самом деле, он мне нравится.

      Он меня раскусил. Он почувствовал, что я боюсь его и того, что со мной происходит. Я делаю то, чего никогда не стал бы делать, к примеру, с Эваном. Я злюсь на него и на самого себя.

      Что в нём мне не нравится — это неуверенность. Ему стыдно за то, что он сделал. Это чувство вины капает на мозги. Я чувствую, что в постели в этот момент трое: я, он и его жена. Не думаю, чтобы он любил её. Это всё та же вина, но мне не по себе. Ничего плохого нет в том, что я спал с ним, а он со мной. Это классно. Зачем искать оправдания?

      Хорошо ещё, что он быстро переключается.

      И сегодня я ясно почувствовал, что он меня уже ревнует. Не ожидал, что это так приятно.

      Мне кажется, я не выхожу из чувства эйфории.

      Не могу слышать, когда он говорит, что меня любит. Мне так страшно становится. В эти моменты я перестаю себя понимать, перестаю себя контролировать.

      Я знаю: я сплю с ним, потому что моё тело хочет этого. Но что происходит с моей душой в эти моменты? А с сердцем?

      И мне страшно.

      Он едва не вытянул из меня то, что я так отчаянно скрываю. Я не хочу, чтобы он узнал, что я обычная шлюха. Мне кажется, он мне этого не простит.

      Он считает, что я из богатеньких. Ну и пусть считает. Хотя… не думал, что похож.

      Но я чувствую: он меня пытается разгадать. Все силы приложу, чтобы этого не случилось.

      Что со мной происходит? Что со всей моей жизнью? Я полночи смотрел, как он спит. Он совсем другим кажется, когда спит.

      Мне почему-то кажется: он это я, только лучше. Гораздо лучше.

      Я меняюсь?

      Завтра всё это закончится. Они улетают, все бумаги подписаны. Всё, конец.

      Мне нужно покончить с этим прямо сейчас. Не нужно нам больше встречаться.

      Мне почему-то так больно…

      Он настоял, чтобы пару часов перед отлётом я провёл с ним. Я не хочу этого и хочу одновременно. Как будто я стал привязываться к нему. Не хочу я к нему привязываться!

      Я был накачан, соврал про аварию. Он, похоже, не сталкивался с людьми под кайфом.

      Но мне так тяжело от этого. Я не поеду в аэропорт.

      Я сказал ему, что мы больше не увидимся. Я сказал ему, что для меня это приключение подошло к концу. Я сказал ему всё то, во что не верю.

      Недоразумение… Почему же тогда я сбежал от него чуть свет?

      Теперь я понимаю: это страх. Страх того, что он проснётся. Страх почувствовать боль. Просто страх.

      Может, всё это и к лучшему.

      Я сам себе изменил.

      Я метался по дому как зверь в клетке, потому что осталась недосказанность. Я слабак. Я не сдержался. Я поехал туда.

      Я нашёл оправдание, почему я так сделал, но это всё было неправдой.

      Но я всё-таки нашёл в себе силы покончить с этим… Боже мой, кому я пытаюсь врать?

      Я удалил номер своего телефона из его мобильника, потому что я очень хочу, чтобы это всё осталось в прошлом.

      И всё же… Я сказал ему, что я к нему привязался. Мне так сложно было сказать это! Я никому не говорил этого, потому что ни к кому не привязывался.

      Он надел мне кольцо… Сувенир на память? Я вдруг в этот момент ясно понял, чего лишена моя жизнь. Она пуста и бессмысленна, в ней нет тепла, ничего чистого и прекрасного. Одна грязь.

      Мне так нехорошо… Не физически — душевно. Я не думал, что у меня есть душа, но теперь я ясно чувствую её присутствие.

      Я должен вернуться к своей жизни. Всё, приключение кончилось. Хватит! Я добился, чего хотел: я спал с ним, совратил натурала… Это было неплохое времяпровождение…

      Почему же мне так плохо?

      Я сделал то, чего не должен был. Я сделал то, чего от себя никак не ожидал.

      Просто взял телефон и позвонил ему.

      Что я пережил в те минуты, пока он не брал трубку!

      Потом его голос… Как молния пронзила! Я первый сказал ему, что соскучился, ещё не зная, как он отреагирует на мой звонок. Может, он уже забыл про меня.

      Но он начал разговор именно с этого вопроса: один я или нет.

      Что я мог ему ответить? Не сказать же правду, что я только что приехал из мотеля, где… Всё равно ведь это было мерзко: я ничего не чувствовал. Поэтому и сказал, что один. Впрочем, это и было правдой: когда я звонил ему, со мной никого не было.

      Он столько раз сказал мне, что любит меня… Я не смог ему ничего возразить. Может быть, потому, что мне так приятно было это слушать.

      А потом он стал требовать, чтобы я ответил ему… почему я позвонил… Он хотел знать причину.

      И я сказал ему: да!

      Удивительно, но мне гораздо легче стало. И от того, что сказал, и от того, что услышал.

      Я в жизни не был так счастлив. Это не «случайное недоразумение». Он помнит.

      У меня должны быть переговоры, а мне на это наплевать. Я сошёл с ума. Я полчаса прыгал на кровати и визжал от радости. Потом я напился.

      Похмелье было жуткое, но я смог приехать в фирму.

      Эти восемь жирдяев… Я их ненавижу. Я ложился под таких, как они, чтобы заработать себе на хлеб. Они платили и получали, что хотели, а потом возвращались к жёнам и детям. А теперь всё не так. Теперь они пляшут под мою музыку. Они зависят от меня. Я сижу в центральном кресле, а они говорят мне: да, сэр!

      Его звонок выбил меня из колеи. Когда он спросил меня, сколько у меня было партнёров, я испугался. Я подумал, что, должно быть, ему кто-то про меня рассказал. Я боялся ответить, потому что не знал, что знает он… Скажи я ему правду, а вдруг он просто спросил? Соври я ему, а вдруг ему всё известно?

      Потом он заикнулся о контрацепции. Да, мы с ним ничем не предохранялись… Впервые со мной такое: я никогда ни с кем не сплю без презика… Но с ним я и думать забыл об этом.

      И вот теперь этот вопрос…

      Конечно же, я сравнивал его с теми, кто у меня был и есть… Всё, что не он и не связано с ним, кажется мне пустым и никчёмным. Я забываю обо всём, когда он со мной.

      Я почти готов сказать это вслух. Почти готов.

      Боже мой! Я сволочь.

      Мне было так одиноко, что я позвонил Стэну. Мне хотелось забыться. Он принёс кокаин…

      А потом я поднял глаза и увидел его. Его лицо мне никогда не забыть… Никогда не видел столько боли и одновременно презрения в глазах…

      Я моментально протрезвел. Меня ничто более не волновало. Я вдруг реально понял, что могу его потерять… и что боюсь его потерять.

      Я увидел его в другом свете. Он был очень зол. Я боялся, что он ударит меня. Я заслужил этого, но боялся. Не потому, что будет больно. А потому, что этим всё и кончится.

      И этот страх погнал меня к тому, что я всё ему сказал. Всё, что чувствовал.

      Я не могу более себя обманывать: я его люблю. Я впервые в жизни полюбил кого-то. Впервые в жизни.

      Я сказал ему это, потому что подумал, что всё кончено.

      А он… он простил меня.

      И я вдруг понял. Я понял смысл слов, которые читал в книжках. Я понял, что это всё реально. Вот оно, передо мной.

      Мой мир раскололся. Я чувствовал то, о чём и не подозревал раньше. Я изменюсь. Я не буду спать ни с кем больше, пока у меня есть надежда на то, что он мой.

      Нам было так классно. Мы пили вино, курили и целовались.

      Я теперь понимаю разницу между фразами «заниматься сексом» и «заниматься любовью». Некоторые считают: нет никакой разницы. Неправда. Есть.

      Любовь — это не секс. Секс — это просто акт, основанный на инстинктах, на физическом влечении. Увидел смазливую мордашку, возбудился, переспал с ним, а на другой день забыл об этом. Вот как это происходит. Так это происходило со мной.

      Любовь — это нечто большее. Физическая близость — это только сотая часть того, что происходит с тобой. «Заниматься любовью» — это не только спать с человеком. Можно и не спать. Вполне достаточно просто лежать рядом, обняв его покрепче, или целоваться… Ну, спать тоже классно, когда любишь партнёра. Я никогда не чувствовал такого.

      Я рад, что это есть в моей жизни. Очень рад. Не знаю, что мной будет, если… когда это закончится. Оно ведь закончится, я это знаю.

      Я всё ему рассказал. Я вынужден был.

      Он так долго молчал… Я сто раз умер, пока длилось это молчание. Я подумал, что вот это точно конец. Я бы не простил человека, если бы он мне такое сказал.

      А он простил. Сказал, что ему всё равно.

      Когда он уснул, я перестал притворяться, что сплю. Я плакал, глядя на него. Плакал, потому что не мог больше сдерживаться и играть в равнодушие. Если бы он проснулся — не знаю, как бы я объяснил ему эти слёзы. Но он не проснулся. И хорошо.

      Утром он приготовил мне кофе. Он был жутко невкусным, но я сделал вид, что мне понравилось. Его губы гораздо вкуснее.

      Жаль, что ему скоро ехать обратно. Мне бы хотелось, чтобы он побыл здесь подольше. Трёх дней мне мало, это совершенно ясно. А ему?

      Он уехал. Как мне плохо!

      У меня осталось немного кокаина… Это поможет мне пережить расставание.

      Перед тем как уехать, он многое мне сказал. Меня немного испугали его слова. И моя реакция. Он говорил, что его брак — фикция.

      А потом мы вдруг с ним поспорили: стоит ли однополым семьям заводить детей.

      Если честно, я бы хотел ребёнка. Моя проблема в том, что я не понимаю женщин. Для меня женщина — какое-то инопланетное существо, с которым у меня не может быть ничего общего.

      Но я бы завёл ребёнка. Может быть, даже нескольких. Наверное, это классное ощущение.

      Мы решили встретиться на Рождество. Вернее, это он так решил. А я решил сделать ему небольшой сюрприз. Нагряну и посмотрю на его реакцию. Я бы не смог ждать так долго. Так долго…

      Решено: лечу к нему на день рождения. Это может быть рискованно, но я это сделаю.

      Я безумно, безумно, безумно хочу его видеть. Мне мало телефонных разговоров.

      Я опять дома. Столько всего случилось там, в Лос-Анджелесе! Никак не могу собрать мысли и чувства в кучу. Здесь, в Вегасе, ещё острее чувствую его отсутствие.

      Она его не любит, это очевидно. Я и не думал, что буду его ревновать. Но теперь… Стоит мне подумать, что он с ней спит, меня охватывает бешенство. Я до одури его ревную!

      Он был так ошарашен…

      А потом я опять…

      Нам было так классно там, в машине, хотя потом оказалось, что он мне кучу засосов наставил. Мне это не очень нравится: когда они отходят, ощущения неприятные.

      Потом я сморозил глупость и едва всё не испортил. Он разозлился. Он способен на крайности. И это мне нравится. Потому что я и сам такой.

      Но когда мне показалось, что он слетел с катушек, я испугался. Это нас обоих отрезвило…

      А у меня были синяки на руках. Он слишком грубо меня схватил.

      Он не хочет признать, что я прав. Но я прав. Лет через пятнадцать всё будет другим. У него будут дети, внуки. А я… Я покончу с собой, когда начну стареть.

      Я совершил глупость: переспал с ним у него дома. Его жена едва нас не застукала.

      Я потерял бдительность на мгновение. Мы смотались в отель, и там всё было великолепно. Настолько великолепно, что мы оба уснули.

      По счастью, всё обошлось. Но мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у них всё осложнилось.

      Марк не очень практичен. Мне приходится просчитывать всё за двоих.

      Мне нравится его провоцировать. Он моментально взвивается. Он заставляет меня говорить то, чего бы я никому не сказал.

      Я полностью «раздет». Преподнёс себя на блюдечке с голубой каёмочкой. Всё рассказал, что чувствовал, обо всех своих страхах, обо всех треволнениях.

      Вынужден признать: ещё больше к нему привязался. Так трудно было улетать!

      Думаю, он зол на меня: я ушёл, не оглянувшись. Потому что знал: если оглянусь, то брошусь обратно и не смогу улететь. А мне нужно было это сделать. «Нужно» — такое глупое слово…

      Я проснулся. Один. Это так тоскливо.

      Я вколол себе что-то. Это была совершенная гадость. Мне плохо… Кажется, я вколол себе слишком много…

      Потом позвонил Марк. Я должен был обрадоваться, но вместо этого лепетал какую-то чушь о головной боли. Заставил его сомневаться…

      А когда он спросил, принял ли я что-нибудь… Я запаниковал. Он-то имел в виду таблетку от головной боли…

      Я наврал, что приму снотворное, а сам принял кокаин. Мне стало так легко…

      (едва разборчиво)Он отыгрался на мне! Это нечестно, нечестно, нечестно! Он ту же самую ситуацию проиграл, теми же словами и выражениями. Не хочу его видеть!

      Я пил весь день. Практически ничего не помню. Он мерзко вёл себя. Он… Я не заслуживаю этого. Я дрянь, но всё же это нечестно.

      Телефон звонил и звонил… Но я не брал трубку… Я не поехал в компанию. Сорвал четыре сделки. Плевать.

      Выпить… Хочу забыться… Ни о чём не хочу помнить…

      Я опять дома. Столько всего произошло за один только день!

      Он прилетел. И едва не вышиб мне дверь. Я не хотел его пускать, но когда он сказал всё это…

      Он задал мне так много вопросов… Что со мной… Кто он для меня… Эти вопросы… Так больно… Как я могу ему всё сказать? Я не хочу, чтобы он когда-нибудь узнал об этом… Но он ждал ответа… По счастью, я знаю, как заставить его забыть о вопросах, на которые я не хочу отвечать.

      Я отвёз его домой. У него будут проблемы из-за того, что он прилетал в Вегас. Как мне исправить это?

      У меня появилась совершенно гениальная идея, и я воплотил её в жизнь. Но не думаю, чтобы это сработало ещё раз. Да…

      Попробовал поднять ему настроение…

      Мне нужна доза… Голова кругом…

      Он постоянно просит подтвердить, что мы никогда не расстанемся. Неужели он верит в это? Я хотел бы поверить, но ведь это нереально.

      Иногда мне кажется, что он считает меня своей собственностью. Да я и не против.

      Рад, что у него всё хорошо. И зол этому. Я не имею права так думать, но я терпеть не могу его жену. Она не любит его, уверен.

      «Подзавёл» его. Он не верит мне… Я знаю, что сам его спровоцировал…

      Любовь — это прекрасное чувство. Но то, что я испытываю… любовь ли это? Мне не с чем сравнить.

      Я скотина. Я недостоин даже ноги его целовать. Я мерзкая потаскушка…

      Я не рассчитал дозы… Шёл по улице и увидел его — Марка! То есть мне показалось, что это Марк… Я затащил его в постель, я ждал, что он скажет всё то, о чём знаем только мы… Я говорил ему то, о чём он понятия не имел.

      Когда я очнулся… в постели с совершенно чужим мужиком… Как мерзко! Как погано на душе! Я сказал ему: научись мне доверять, а сам… Как можно верить мне?

      Доза…

      Позвонил мне… Мне кошмар приснился, что я умер… Проснулся в холодном поту, задыхаясь… Так странно…

      Между нами какая-то телепатическая связь. Я чувствую, что с ним, а он — что со мной. Да, видно мы и вправду «половинки».Но у нас нет будущего.

      Мне нужно что-то придумать… Очень хочу его увидеть…

      Мучаюсь совестью… за то, что было между мной и Люком… Только кокаин спасает от этих воспоминаний…

      Я, кажется, поставил на уши всех. Я подумал, что это безупречный повод ему прилететь ко мне. И как раз на Рождество.

      Два дня — это, конечно, немного, но я безумно рад, что мы с ним сможем хотя бы два денёчка побыть вместе. Так хочу его…

      Я в ауте. Я только что застрелил Клайда. Он сейчас там, на кухне… Мои руки… на них кровь… Там, на кухне, всё в крови…

      Не могу… Я должен… Скоро прилетит Марк. Он ничего не должен узнать. Мне нужно спрятать тело. Куда? Куда? Да, точно, в подвал…

      Мне нужно выпить, чтобы решиться… прикоснуться к телу…

      Я не хотел… Я защищался… Так вышло…

      Пистолет… Нужно выбросить пистолет… Сначала труп… Я не смогу ещё раз взглянуть на это… О Боже!

      Я всё рассказал ему. Нет, легче мне не стало, но… Теперь мне не так страшно.

      Меньше всего я хотел его впутывать…

      Интересно, что ещё он может мне простить?

      Он спал безмятежно. Я не спал всю ночь. Увёз и выбросил пистолет.

      Такая чудесная погода! Снег… Как будто ничего не было…

      Я ясно вдруг увидел себя и его в будущем. Он спросил, где я.

      Я видел его. Но где был я? Я точно знаю, что меня с ним нет.

      Он злится на меня за то, что я говорю такие вещи. Он не хочет признавать, что я прав. Но я прав.

      Так больно… Я стараюсь не думать об этом, но я знаю: мне это нужно.

      Мы играли в снежки, кувыркались в снегу… Ко мне как будто детство вернулось. Детство, которого у меня не было никогда. Я реально был счастлив. Прежде даже не думал, что такое возможно.

      Виски — это не кокаин, лишь притупляет желание. Но у меня нет кокаина. Я должен его достать. Надо достать…

      Чудес не бывает. Я отвёз его в аэропорт. Я один. Нет, не один: у меня есть кокаин. Приму его… Именно то, что мне нужно, чтобы потом спуститься в подвал и сделать что-нибудь с трупом… Нужно избавиться от него.

      Бог мой. Я проснулся, а он был рядом. Не помню, что было…

      Он узнал, что я принимаю наркотики. Но он не прав: я не наркоман.

      Я был зол, что он читал мне проповедь.

      Я могу и не принимать. Мне не стоило обращаться к врачам. Это глупо. Я сам могу. Могу!

      И вот именно теперь столкнулись с Люком!

      Всё было так хорошо… А потом он появился, а я сказал глупость. И мы поссорились.

      Он узнал, что я спал с Люком. Но что он потом сказал! Я возненавидел себя.

      Он просил у меня прощения за то, что я ему изменил. Он сказал, что не имеет права устраивать мне подобные скандалы. Он сказал, что доверяет мне. Он сказал: спи с кем хочешь… Он согласен прощать мне и это.

      Я ненавижу себя, ненавижу.

      Когда мы ставили ёлку, нужны были гирлянды, пришлось идти в подвал… Я не пошёл один, потому что боялся. Я не суеверен, но мне было страшно.

      Он ведь не знал, что там, за диваном, лежит труп… А мы с ним, на этом самом диване…

      Я его отправил наверх, а сам уложил тело в чемодан и потащил наверх. Он сначала мне помогал, а потом увидел кровь… Он ничего не захотел слушать…

      Он потрясающий человек. Лучший человек в моей жизни.

      Он был прав: дело не обошлось без полиции. Но что он сделал!

      Вот для чего он меня напоил: чтобы я ничего не видел и не слышал. Я до сих пор не до конца осознал это.

      Вот появляются полицейские, идут и открывают багажник… Я теряю сознание… А потом Марк говорит мне, что ничего там не было в машине…

      Он ночью один, не заботясь о том, что его могла, к примеру, остановить полиция, поехал куда-то, чтобы закопать этот проклятый ящик!

      Он сделал это ради меня. Несмотря на то, что я… что он… Это всё так… Я даже слов не подберу. Как, должно быть, он любит меня, чтобы сделать такое!

      Я хотел, чтобы он понял, что я испытываю, принимая кокаин… Так было классно… А потом он задал вопрос, я ответил, и всё опять встало с ног на голову.

      Я был под кайфом. Будь я трезв, я бы не стал этого делать, я же не псих какой-нибудь! Он подумал, что я намеренно застрелил Клайда. А я так хотел доказать обратное!

      Сам испугался: он так побелел, как будто я не в дверь попал, а в него. Конечно, это было глупо. Не знаю, как бы я себя повёл, если бы кто-то поступил так со мной.

      Нужно запереть этот ящик с пистолетом.

      Как будто кто-то подслушал наши мысли. Из Вегаса невозможно выбраться. Нет телефонной связи, нет авиарейсов, нет даже электричества. Один снег. Сугробы в человеческий рост.

      Молюсь, чтобы такая непогода постояла подольше.

      Мы совершенно забыли, что кроме Рождества есть ещё и Новый год.

      Всё так хорошо, что я даже боюсь это испортить. Со мной такое часто случается.

      С Новым годом! Я сделал очень важную вещь: завязал с наркотиками. Мне не нужна эта липкая эйфория. Мне и так хорошо. Я понял цену верности. Я понял смысл жизни. Я сам себя не узнаю.

      Это точно конец. Сам не знаю, с чего это мы поссорились. Слово за слово…

      Я очень на него разозлился. Мне было неприятно на него смотреть. Я хотел, чтобы он убрался из моего дома и из моей жизни.

      Он влепил мне пощёчину. У меня щека горит до сих пор… Он никогда не бил меня…

      А я что сделал? Выстрелил. Хотел промахнуться, а вместо этого попал в него. Как я испугался!

      Я просто убежал оттуда. Взял машину и поехал чёрт знает куда. Всю ночь шатался по городу, сам не помню где, и всё думал об этом… Конец?

      Я не могу допустить, чтобы всё так кончилось. Я поехал в аэропорт.

      По счастью, рана пустячная — так он сказал. Я, правда, не думал, что попаду, просто рука дрогнула. Никогда такого не было.

      Попросил прощения. Я слишком часто это делаю.

      Я о многом думал сегодня. Обо всём, что произошло со мной. Я не говорю о каком-то конкретном дне.

      Этот человек изменил мою жизнь.

      Я вдруг вспомнил книжку, которую прочёл когда-то… Он мой Мессия. Я больше не «малыш Данни». Я стал чем-то большим. Я сам себя уважать стал. У меня совесть появилась. И всё это благодаря ему.

      Думает ли он так же, размышляя о своей жизни?

      Переговоры, переговоры… Вокруг все что-то говорят… Я даже не слышал, Эван всё вытягивал.

      У меня в голове бардак. Он у меня дома. Он приехал, чтобы остаться. Он бросил жену.

      Я не знаю, что мне делать. С одной стороны, это именно то, о чём я мечтал. С другой стороны, его развод будет на моей совести.

      Я должен постараться… помирить их… Господи! Да не буду я этого делать!

      Это было слишком сильное потрясение. В этом флакончике было порядочно морфина, и я не сдержался.

      Он ничего не заметил, уф.

      Он вызвал меня на откровенность. Он говорит «подсел», но это не так. Я принимаю морфин, кокаин, героин, но это не то, о чём он говорит.

      Я подумал: он узнал о том, что я принял… Нет, это просто разговор, ничего конкретного…

      Это лет в семнадцать началось, я помню, но я не наркоман. Наркоманы себя не контролируют, у них бывает ломка, а я совсем другое дело. Принимаю иногда, чтобы снять напряжение. Это словно бокал вина.

      Кого я хочу обмануть? Я наркоман. Наркоман… У меня была ломка… И, кажется, чуть ли не передозировка… Всё из-за того, что в клубе принял героин… Да как можно точно рассчитать дозу?

      Проснулся в ужасном состоянии. Я не могу бросить. Не могу. Я подсел.

      Он убедил меня обратиться в клинику. Я чувствую себя увереннее с ним, но, тем не менее, слабо верится, что у меня получится.

      Мне совсем плохо.

      Что он сделал? Окунул меня в ледяную воду… Я знаю, что всё это для моей же пользы.

      Я очень сильно люблю его. Ни один человек в мире так не любит другого человека!

(несколько страниц вырвано)

      Эти четыре недели были настоящим кошмаром. Я не выдержал бы, если бы его не было рядом со мной. Но он был, и я выдержал.

      То, что я чувствую, сложно выразить словами. Мой мир окончательно раскололся.

      Я в полном порядке. Он со мной рядом. Мне больше ничего не надо. Я счастлив?

      Если нам суждено быть вместе, я буду его достоин. Я больше не подведу его…

      Если нам суждено…

(строка оборвана)

***

      Сердце Марка забилось. Теперь, прочитав всё это, он не только стал лучше понимать Дана. Он стал лучше понимать и себя. Дан в этих записях подметил то, что упустил Марк. Теперь Марк знал всё, что оставалось «за кадром».

      Конечно, многое из этого он не хотел бы знать. Например, упоминания о любовниках Дана. Но зато он узнал и то, чего Торески никак не мог ему сказать.

      — Марк?

      Марк поднял глаза. Это появился Дан. Марк почувствовал себя очень неловко. Дан, увидев в его руках дневник, покраснел и побледнел одновременно, подскочил к любовнику, выхватил из его рук тетрадь, прижал её к груди и почти закричал:

      — Как ты мог? Я не хочу, чтобы ты это читал! Зачем ты это сделал?

      — Прости… — Марк поднялся. — Мне это случайно на глаза попалось… Дан, успокойся!

      Дан всхлипнул и выскочил из кабинета.

      — Куда ты? — Марк бросился за ним следом.

      Прежде чем Марк успел опомниться, Торески со всего размаху швырнул тетрадь в камин. Пламя охватило её.

      — Дан… — Марк был поражён.

      Торески, не говоря ни слова, прошёл мимо него и поднялся наверх. Марк поднялся следом. Дан залез на кровать с ногами, обвил колени руками и положил голову на колени. Его губы дрожали.

      — Дан… — Марк залез к нему и попытался его поцеловать.

      — Ты не должен был читать это!

      — Я не…

      — Не надо. Я знаю, что ты прочёл.

      — Ну, Дан, перестань, — уговаривал его Марк, — ты что, обиделся на меня? Я ведь не специально…

      — Я знаю, что не специально. — Он потянул носом. — Ты до конца прочёл?

      Марку пришлось признаться.

      — И что ты обо всём этом думаешь?

      — Я люблю тебя. Ну, иди сюда… — Марк поманил его к себе. — Ты обиделся, да?

      Дан перебрался к Марку, прижался всем телом к его плечу и ничего не сказал.

      — Дан?

      — Нет, конечно, — вздохнул он. — Но ты всё равно не должен был.

      — Я знаю, но…

      — Извини. — Он подставил щёку для поцелуя. — Просто жутко хочется курить.

      — Я тебе не позволю.

      — Знаю. Можешь мне кое-что сказать?

      — Конечно.

      — Что доктор насчёт меня говорил?

      — В смысле? — Марк не понял этого вопроса.

      — Насчёт моего горла? — Дан как-то странно поёжился. — Рак?

      — Нет, что ты! — Марк испугался обречённости в его голосе.

      — Это от кокаина… У меня очень тонкая слизистая…

      Таким Дана Мак никогда не видел, он как будто стал взрослее.

      — Однажды это приведёт к раку. — Он потёр горло. — Раз пока ещё не привело.

      — Перестань! — Марку стало не по себе.

      Дан как-то бесцветно улыбнулся.

      — Можно спросить? — Марк сделал вид, что не замечает этого.

      Дан вопросительно изогнул бровь.

      — Кофе, который я тебе тогда приготовил, и в самом деле был ужасным?

      Похоже, Дан ожидал не этого вопроса:

      — Изо всего того, что ты прочёл, тебя больше всего взволновало именно это?

      — Да. Он был ужасным?

      — Кошмарным! — Дан тихо засмеялся. — Лучше я буду делать кофе, ладно?

      Марк улыбнулся:

      — Договорились. Кстати, может, пообедаем? Ты, должно быть, чертовски голоден?

      — Не очень. Но немного бы перекусил. — Торески показал рукой, сколько бы он съел. — Поедем в ресторан?

      — Хорошо, только…

      — Разумеется, никакого спиртного.

      Он опять каким-то непостижимым образом догадался, о чём думает Марк.