резкая перемена настроения, складка между светлых бровей и сжатые в тонкую полоску губы несколько обескуражили. спокойное минутой ранее лицо приобрело сложное выражение и как бы ханако не старался понять, поймать нужную мысль не выходит. нэнэ рядом всполошилась, начала сыпать вопросами о самочувствии, пока мальчишка экзорцист не отмахнулся, натянуто улыбаясь, скидывая всё на незаконченное, но не такое уж важное дело. взгляд, серьёзный, без прежней задорной искры, был прикован к стене между зеркалами, коу подчёркнуто не смотрел в их сторону и даже не пытался это скрыть. из его груди вырывается облегченный вздох, что подливает масла в огонь всеобщего смятения.

— коу-кун, точно всё хорошо? — маленькая ладошка опускается на плечо, чуть сжимая ткань рубашки и от этого не накрывает смущением с годовой, только чувствуется укол вины.

— сэмпай, правда, ничего такого. что было дальше? ты не закончила… — беспокойство в чужих глазах гаснет, переводить тему минамото никогда не умел и надеется, что в дальнейшем им не придётся обсуждать этот случай. в уши бьёт звонкий голос, эхом отбиваясь от стен, когда ясиро вновь начинает говорить о сложном дне и бесконечной беготне по школе в компании аой.

поднимая голову, он тут же натыкается на чужой взгляд, такой, словно его препарируют в мыслях снова и снова, изучают, и когда лёгкое любопытство на дне тёмных зрачков сменятся пониманием, дышать становится сложнее и состояние это не идёт ни в какое сравнение с тем, что бывает во время проявления дьявольской связи.

коу давно понял. и рассчитывал что никто не узнает. надежда, первое время лелеемая глубоко внутри, рассыпалась на осколки, в попытках собрать которые, он изрезал в кровь душу и сердце. осознание, что родственной душой является вовсе не замечательная ясиро, ударило обухом по голове, он провёл в прострации и размышлениях долгую неделю. ещё пару дней ушло чтобы понять, что призраков, по всей видимости, эта участь обходит стороной. эта связь с самого начала была неправильной, механизм в определенный момент дал сбой.

ханако напротив смотрит как-то тоскливо и внутри разрастается бездна.