Возможно, это безумие — оставаться с безумной паучихой вместо того, чтобы хотя бы попытаться пройти дальше. А потом попасть в объятья поехавшего робота, который только и грезит о том, чтобы смешать человека и его душу с тестом и испечь пирог. Или встретиться с королём, потерявшим всё, который, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию, тоже мечтает расколоть это алое сердце. А о безумном цветке и говорить не приходится — Фриск неоднократно видит все их действия, разворачивающиеся по одному и тому же сценарию.

Быть может, истинное безумие заключается в том, что восьмой упавший человек вообще набирается смелости выбраться из безопасных Руин… с той лишь целью, чтобы остаться, теперь уже навечно, среди паучьих сетей. Безумие? Безусловно — Фриск даже не пытается это отрицать. Она с уверенностью может сказать, что это так же безумно, как и всё остальное, что происходит в этом странном мирке — но, по крайней мере, это не так безумно, как восставшие из могил скелеты.

А Фриск скелетов не любит. Они периодически снятся ей в кошмарах, особенно тот, что пониже. Куда больше ей нравятся пауки. Хоть у них и не такой привлекательный внешний вид, зато они не нападут исподтишка и не отнесут в Королевскую Стражу. И не испепелят на месте оружием, если Фриск решит показать зубки.

Всё-таки пауки — лучшие обитатели Подземелья. Они тихие, спокойные и очень милые.

А их предводительница нравится Фриск больше всех остальных. Быть может, она не так похожа на пауков в классическом понимании… Но она очень любит пить чай, лежать в паутине и общаться. Кроме того, она — пожалуй, единственная после мамы-козы, кто не хочет вырвать душу.

Более того, она как будто вообще не хочет выходить на Поверхность. Она говорит, что ей достаточно и того, что пауки счастливы, а большего ей и не надо. И чтобы была счастлива и сама Фриск. А она уходить не хочет.

Вряд ли это похоже на то, что паучиха настойчиво привязывает её к себе своими нитями. Скорее, сама Фриск тянется к ней.

Как к последнему очагу безопасности в этом странном мире. Сюда никогда не заходят ни скелеты, ни роботы, ни какие-либо другие монстры. Словно они опасаются этого паучьего логова.

Но когда спасительница Фриск спускается с потолка на своих нитях, обнимая девушку всеми шестью руками, она не хочет уходить. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Она не допустит той же самой ошибки, что и в прошлый раз.

А на губах продолжают блестеть клейкие нити паутины.