Сколько Смурена себя помнит, Аарон никогда её не покидает. Он всегда с ней, хоть и не так явно. Даже будучи маленьким жеребёнком, он периодически, побеждая смущение и стыд, играет с ней, демонстрируя небольшие на тот момент мускулы. Позже Смурена узнает, почему именно к ней он проявляет такое внимание, а пока она пребывает в неведении относительно него.

Вряд ли она может назвать его лучшим другом, как тех же кузенов Блуков, но некоторую роль в её жизни он всё-таки играет. Возможно, даже большую, чем просто фоновый монстр-прохожий, о котором можно просто забыть, едва он исчезнет из виду. Впрочем, Смурена всё ещё не до конца уверена, к какому именно типу монстров можно причислить Аарона — друг или просто хороший знакомый.

Он иногда поддерживает её, когда рядом нет Блука, не играя мускулами, а осторожно разговаривая на отвлечённые от её печалей темы, попутно делая ей неловкие комплименты, вроде тех, которые говорят друг другу дети, прочитавшие любовные романы для взрослых.

— Твои глаза как река в Вотерфолле… В них можно захлебнуться! — и неизменное подмигивание в конце реплики.

Тогда Смурена начинает искренне, неожиданно даже для себя, от всей души смеяться. Не насмешливо-злобно, словно она его унижает и обесценивает искренний, но неумелый комплимент, а радостно, словно после хорошей шутки. Так она никогда не смеётся ни с Напстаблуком, ни с его кузеном…

Аарон смеётся вслед за ней, быть может, не так мелодично, но так же мило. Их голоса идеально дополняют друг друга, гармонично сливаясь в один… Быть может, именно поэтому впоследствии Напстаблук записывает его отдельно, чтобы Смурена могла его часами переслушивать. Но она любит слушать не только «дуэт», но и самого Аарона.

Он звучит твёрдо, хоть слова, им сказанные, далеко не так мелодичны. Но Смурену это совсем не волнует, главное, что он говорит с уверенностью, которой так не хватает Блуку… И самой Смурене. Аарон готов говорить с ней часами, и она с большой охотой его выслушает.

Ведь для этого и нужны друзья?.. Впрочем, Смурена не уверена, можно ли назвать Аарона другом, как того же Напстаблука.

Наверное, она в него влюбляется.

Смурена даже начинает посвящать ему песни — такие же прекрасные, как встречи с ним. А он, в свою очередь, готов ходить на все её концерты и быть первым, кто ринется к ней, едва она ободрительно ему улыбнётся — так, как она больше никому не улыбается.

И, они оба уверены, когда-нибудь настанет день, когда Аарон споёт со Смуреной.