Всего через сутки после возвращения Чанбина со стаей, действие лекарств Ли Ноу прекратилось. Джисон снова ощутил волны неподконтрольных ему эмоций, адскую боль в желудке и костях. Много боли. Чтобы не рисковать лишний раз, он ожидал возвращения Чана в своей комнате, которую теперь делил с малознакомым оборотнем.

Лютоволк восстановился меньше, чем за полдня после того, как его зашили. Джисон даже позавидовал такой бешеной регенерации. Поначалу он был подозрительным и осторожным, но, поняв, что опасности нет, немного расслабился. Волк назвался Хван Хёнджином и рассказал, что был обычным младшим бетой своей стаи. Был. По его словам, «Лютоволки» не спасают слабаков, лишь самая верхушка стаи удостаивается такой чести, как вызволение из плена и месть. Но на всякий случай Хёнджина приковали на цепи, чтобы он не навредил Хану и не сбежал. В качестве лежбища ему дали старый матрас с чердака, так что сидел тот практически на полу.

Хёнджин был сильным волком, высоким, возмутительно красивым и статным. Пожалуй, именно так Хан раньше и представлял молодых оборотней. Едва шрам на его животе затянулся настолько, чтобы не разойтись по шву при первом движении, он подпрыгнул на ноги и размялся, демонстрируя крепкие бицепсы и пресс. В общем, раздражал Джисона одним своим видом. А ещё Хёнджин был болтливым и даже хвастливым, он сразу же рассказал, что считал Ли Ноу мёртвым и очень удивился, когда его увидел. Якобы тот был частью его стаи когда-то, а потом просто исчез, оставив после себя целую кучу слухов. «Из «Лютоволков» можно уйти только вперёд ногами» – авторитетно заявил он. А потом пришёл Минхо, вытолкал Хана за дверь и велел проваливать на кухню. Что он сделал с Хёнджином, тот так и не понял, но, когда он вернулся обратно, Хёнджин сидел уже без оков, но мрачный и молчаливый.

Кто такой Ли Ноу? Почему он был лютоволком? Как ему удалось покинуть стаю? Джисон задавался всё новыми и новыми вопросами.

— Я ничего тебе не скажу, человек, даже не проси, — уставшим голосом повторил в который раз Хван, когда Джисон снова решил попытать удачу. В конце концов, тот был единственным источником информации. Сам Минхо даже слова не обронил, когда Хан рискнул спросить напрямую. Но после его визита, Хёнджин замолчал, как самый настоящий партизан.

— Да что он тебе сказал-то, что ты так поменялся?! Я же знаю, что ты что-то знаешь! — возмутился Джисон, лёжа на своей кровати. Желудок болел по-страшному, двигаться было слишком тяжело.

— Думал бы лучше о том, чтобы не сдохнуть, а не об этом ягуаре, — фыркнул Хван, сидя у стены.

— А что об этом думать? Я и так постоянно это чувствую, а хён он, — Хан задумался, как лучше выразить свои чувства, ведь тот и правда будил в его сердце глубокие и сильные эмоции. — Он тот, кто заставляет меня не сдаваться. Мне интересно, кто он.

Хёнджин присвистнул.

— Запал что ли?

— Ну, наверное, от оборотней это не скрыть…

— Да, сердечко выдаёт.

— По крайней мере он не высмеивает меня за это, — тихо порадовался Хан, глядя в потолок.

— Он не лезет не в своё дело. Тебе тоже стоит у него поучиться.

— Но он был так напуган. Я вообще не думал, что он способен так бояться. Мне хочется его защитить.

— От них ты никого не защитишь, — мрачно отозвался Хван, а после громко усмехнулся и привалился головой к стене. Широкая улыбка не скрывала его довольства. — Вот они охренеют, когда всплывёт такой интересный факт. Они думают, что контролируют весь мир оборотней, а по факту не видят ничего, что происходит за пределами столицы. А тут же такое веселье! Люди обращаются, мёртвые оживают, стаи возрождаются. Безумие!

Хёнджин залился задорным смехом. Его похоже и правда всё это очень забавляло, а Джисон не мог понять причины его веселья. Его слова тревожили ни на шутку, ведь он будто говорил о сильнейшей в мире мафии.

— Как это всплывёт, если мы тебя не отпустим? — нахмурился Хан и посмотрел на оборотня.

— У «Лютоволков» повсюду есть свои уши и глаза. А Бан Чан прямо сейчас скачет по их территории, за ним легко проследить. Это лишь вопрос времени, они точно всё узнают. Я им для этого не нужен. Но могу представить их удивление, когда они узнают, что Ноу, который считался погибшим, спелся с последним наследником стаи Бан.

Джисон так и не смог добиться от Хвана ничего существенного. По итогу всё, что осталось Джисону – это наблюдение. Он мог только наблюдать за Ли Ноу, подмечать во всех его действиях, словах и жестах что-то такое, что не вписывалось бы в образ мирного оборотня. Ведь «Лютоволки» были воинствующей стаей. Как-то же он там держался?! Но к своему замешательству, Джисон углядел в его действиях лишь смущение. Минхо стал странно смотреть на него, когда проверял его состояние, избегать касаний и общения один на один. Он словно стеснялся, но в то же время продолжал заботиться о нём. Такое поведение немного нервировало, Хан даже почувствовал себя виноватым. Он всё испортил. Поэтому и поспешил исправить ситуацию, подловив Минхо у его комнаты рано утром.

— Хён, — тихо позвал его Джисон, едва Ли открыл дверь, чтобы выйти. Неожиданный зов заставил того испуганно вздрогнуть, а потом крайне недовольно фыркнуть.

— Какого чёрта ты караулишь меня тут?!

Ли Ноу по обыкновению пытался выглядеть строго, но если честно, Джисон уже не мог верить этой напускной жёсткости. Минхо был в светлых пижамных штанах и футболке, взлохмаченный, со следами подушки на лице – он выглядел слишком уютно и мило, чтобы казаться грозным.

— Я хочу извиниться. После того, что я сделал, ты стал меня избегать. И я не хотел бы, чтобы наши отношения из-за этого изменились, — слова было крайне сложно подбирать, но Хан изо всех сил старался быть понятным. — Мне жаль, и я хотел бы всё исправить, хоть и не очень жалею о том, что сделал. Вернее, я вообще не жалею. Я лишь хочу, чтобы ты не воспринимал меня как врага, хоть я и понимаю, что, возможно, влез в твоё личное пространство тогда. Вот.

Джисон протараторил всё на одном дыхании, а потом глубоко вдохнул, возвращая телу кислород, который задолжал. От нервов хотелось глупо улыбаться и сверлить взглядом всё что угодно, кроме лица старшего, но Минхо не позволил отвести от него взгляда. Шумно выдохнув, он закусил нижнюю губу, буквально притягивая к ней всё внимание, а потом насмешливо улыбнулся и смело заглянул Хану в глаза:

— Ты и сейчас продолжаешь это делать.

— Что? — брови Джисона подпрыгнули вверх. — Я тебя даже не касаюсь.

— Не меня, но моей жизни, — с чертятами в глазах продолжил Ли. По нему сложно было понять, насколько он серьёзен. С одной стороны, он выступал с обвинением, но с другой, словно и не злился по-настоящему. — Сначала целуешь, потом пытаешься разузнать моё прошлое, теперь вот хочешь особого отношения. Ты всё ещё смел лишь потому, что болен.

— Что, грозишь мне тем же, что сделал Хёнджину? — не поддался на угрозу Хан.

— О нет, что ты. Я лишь удивляюсь человеческой глупости. Тебе снова и снова дают понять, что лучше бы остерегаться, но ты с детским упорством пытаешься приблизиться к тому, чего тебе не суждено коснуться, — со снисходительной улыбкой подытожил Ли, но Джисона это не впечатлило. С тем же вызовом в голосе, он смело взял его за запястье и, подтянув к себе ближе, выдохнул:

— Вот. Коснулся.

Минхо такая дерзость удивила, он даже на мгновение расслабил свою улыбку. Но с подозрительным прищуром, глядя парню в глаза, он снова позволил губам растянуться.

— Вот это смелость! Как ещё можешь?

Вот тут Джисон почувствовал, что его втянули в игру «кто кого быстрее засмущает». Да, он сам это начал, но он точно не ждал, что Минхо станет подыгрывать. Флирт вообще последнее, чего он от него ожидал. Однако эта игра приятно щекотала нервы.

— Могу как тогда, — тише, чем следовало, произнёс Хан и тут же поймал взгляд Ли Ноу, который на мгновение упал на его губы. Атмосфера потихоньку начала электризоваться. Джисон почти порадовался своей маленькой победе, решив, что Минхо после такого перестанет делать вид, что не хочет с ним контактировать. Но ягуар стал почти серьёзным. С предостережением и усталостью в глазах, он сглотнул и вырвал свою руку из чужой хватки:

— Тебе может казаться иначе, но поверь, как тогда тебе не надо. У тебя и так проблем достаточно.

Минхо ушёл в ванную, оставив Джисона наедине с собой. Тот всё правильно понял – его отвергли. И отвергли по какой-то причине. Было совершенно очевидно, что причина не в отсутствии симпатии. Минхо явно был благосклонен, раз многое позволял и не всегда мог скрыть свой интерес. Но он почему-то действовал вразрез даже с собственными желаниями. Стало ли это для Хана сигналом остановиться? Определённо нет. Но он всё-таки решил действовать чуть мягче, чтобы Ли смог сам ему довериться.

***

Впервые за пару дней выйдя на улицу, Хан обнаружил Бан Чана с Феликсом. Они стояли на дороге, Чан пытался отдышаться после долгой дороги (он явно бежал пешком), а потом просто сунул Феликсу в руку какой-то небольшой свёрток и снова направился туда, откуда пришёл.

— Но как, уже? Что они потребовали так скоро? — крикнул ему вслед Феликс. — Ты ведь только вернулся, хён!

— Просто небольшое дельце. Услуга за услугу. Им нужны молодые руки, у них с этим напряг, — хохотнул Бан и, махнув на прощание, убежал обратно в город.

Ни тебе рассказа о том, как добрался, ни о том, что происходило те два дня, что его не было. Бан Чан просто сбежал, решив отдуваться за всё в одиночку. Когда Джисон дошёл до Феликса, тот лишь рассеянно пожал плечами и показал маленький кулёк с самодельной таблеткой страшного коричневого цвета. Это было то самое лекарство, на которое Минхо возлагал самые большие надежды. Под его чутким контролем, Хан принял первую половину таблетки и едва не обезумел от отвратительного вкуса. Он, правда, старался держать себя в руках, но в итоге всё равно пришёл в себя лишь после прохладных касаний Ли Ноу к своей голове и его терпеливых призывов взять себя в руки. Похоже, их недавний разговор не прошёл даром: Минхо был заботлив, хоть и взгляд его иногда был задумчивым и виноватым. Словно он копил вину перед самим собой.

— Я скоро потеряю свою силу? — морщась в стакан с водой, тихо уточнил Джисон.

Он сидел на своей кровати, в то время как Минхо расположился напротив него на стуле. В руке ягуара была небольшая бутылка воды на случай, если бы стакана оказалось мало. По правде говоря, одного только его общества Хану было достаточно для того, чтобы почувствовать себя лучше. Всего взгляд в его невероятной красоты глаза – и боль уже не ощущалась так остро. Порой в его голове даже мелькали шальные мысли о том, что если бы боль была посильнее, то Минхо приходилось бы навещать его чаще. И это почти казалось хорошей идеей.

— Ты не потеряешь силу. Ты продолжишь всё это чувствовать, просто гнев больше не будет совсем уж тебя ослеплять. Лекарство лишь снизит градус твоих эмоций и уровень некоторых гормонов. Будешь почти как урождённый оборотень, — терпеливо пояснил Ли.

— Я смогу понять, как чувствуешь себя ты? — Хан едва заметно улыбнулся.

— Не думаю. Ты же всё-таки волк, — тихо усмехнулся Минхо. — Волки сами по себе менее стабильны, но в то же время, более сильные.

Узнав такой занимательный факт, Джисон тут же встрепенулся и коротко выдал «о!», сдерживая свою улыбку. В голову тут же полезли различные мысли о возможном превосходстве над ягуаром в силе. Это ведь такой замечательный шанс доказать Ли свою надёжность! Он поймёт, что в безопасности рядом с ним, и наверняка сделает шаг навстречу. Но Ли Ноу не позволил долго летать в своих фантазиях:

— Ты со мной не справишься, даже если захочешь, не обольщайся.

Он бесцеремонно взял руку Джисона в свою и развернул её пальцами вверх.

— Для начала научись управляться с когтями, — медленно переведя взгляд на тихо сидящего у стены Хёнджина, он с непроницаемым лицом добавил. — Он научит тебя. И научит хорошо и быстро. Чтобы к полнолунию ты уже мог контролировать хотя бы их.

Нотка угрозы, прозвучавшая в голосе Минхо, заставила Хвана напрячься всем телом, хоть тот и делал вид, что не смотрел в сторону двух оборотней. Идея казалась вполне рабочей, но Джисон немного забеспокоился. Где гарантия, что во время этого обучения лютоволк не вонзит ему в глотку свои когти? Ну так, в качестве демонстрации. Но он ничего не сказал, впитывая каждую капельку тепла, исходящую от чужого прикосновения к своим рукам. К сожалению, Ли Ноу быстро отпустил его пальцы, но след его касаний ощущался на них до самого вечера.

Джисон нуждался в нём.

После своего короткого появления, Бан Чан пропадал где-то ещё несколько дней. Он вернулся рано на рассвете, весь потрёпанный и бледный. Его, сидящим на крыльце, первым обнаружил Феликс, когда вышел на улицу, чтобы очередной раз помыть клетки для животных. Без слов поняв, что тот не признается, что произошло, Феликс лишь тихо сел на ступеньку рядом и терпеливо стал дожидаться, когда тот скажет хоть слово. 

Внешне альфа был прежним, но его взгляд, плавно очерчивающий горизонт, изменился. Феликс пытался понять, в чём отличия, но не мог уловить. Лишь когда он украдкой осмотрел оборотня и заметил, как нервно подрагивали его руки, он смог разглядеть: руки и рукава тёмно-синей ветровки Чана были отмыты от крови, только тёмные разводы и багровая корка под ногтями указывали на попытку скрыть следы. Поймав изучающий взгляд человека, Бан Чан медленно сглотнул, ожидая его реакции. Он был безмолвен, словно уже решил, что тот его осудит. Феликс, может, и цыплёнок, но не дурак – он был способен сложить два плюс два. Он всё понял. Но вместо расспросов или осуждения, он только взял подрагивающую руку альфы в свои миниатюрные ладошки и ободряюще улыбнулся. Всё уже было не важно.

***

Занося поднос с ужином в подвал, Джисон поспешно закрыл дверь. Не то чтобы он мог вообще как-то остановить лютоволка от побега, если бы тот захотел уйти, но так почему-то казалось надёжнее. Без оков Хёнджин мог беспрепятственно передвигаться, и он откровенно скучал, как загнанный зверь, наматывая круги по комнате. Увидев принесённую ему еду, тот радостно бросился навстречу и взял поднос из рук Хана. Уже сидя на своём старом матрасе, он с удовольствием уплетал фирменный жаренный рис Феликса и пританцовывал.

— Боже, тот, кто это готовил, настоящий мастер-шеф, — протянул волк, прикрыв глаза от удовольствия.

— Его зовут Феликс, — не промолчал Джисон, удобно устроившись у себя в кровати. После таблетки он уже не чувствовал невыносимого гнева, но боль в теле усилилась. Ощущения были странные. Волк внутри него словно притаился, выжидая какого-то особого момента. Пришлось вспомнить, каково быть простым, слабым человеком.

— Он человек? Я точно чувствую человека.

— Да, человек.

— Никогда не видел людей, — хмыкнул Хёнджин и расплылся в довольной улыбке. — Спасибо ему.

Джисон смотрел на него и не мог понять, как к нему относиться. Поначалу волк казался достаточно грозным: он внимательно наблюдал за ним исподлобья, был немногословен и осторожен. Но со временем его язык развязался, и освоился Хван крайне быстро. Теперь он казался странным, немного беспечным парнем, который либо чего-то выжидал, либо действительно не шибко стремился высвобождаться из плена.

Лютоволк съел всего половину тарелки, когда дверь в подвал с грохотом открылась, и на пороге показались Чанбин и Бан Чан. Бета был явно на взводе. Едва в его поле зрения попал Хван, глаза его загорелись жёлтым. Сам Хёнджин на это никак особо не отреагировал, лишь аккуратно отставил тарелку в сторону и принял выжидающую позицию. Альфа вернулся домой, и что-то явно надвигалось.

— Я же говорю, его нужно просто убить, — прорычал Со, испепеляюще глядя на пленника.

— Мы не убийцы, Чанбин! — альфа закрыл за собой дверь, приветственно кивнул Джисону и встал между своим бетой и Хваном.

— До сих пор не знаю, зачем я тебя послушал. Тащить лютоволка с собой, потому что он ранен… Видимо в тот момент мне и правда хорошенько прилетело по голове, — гневно выплюнул Чанбин, а потом указал пальцем на парня позади альфы. — Он опасен! Он один из них! Просто очередной убийца.

— Среди «лютых» полно мирных членов стаи. Даже там не все убийцы, — парировал Чан.

— Этот был в банде, он боец! — не отступил Со.

— Он молод и не мог участвовать в зачистке!

— Это могла быть его первая миссия!

— На миссию подобного уровня не могли взять дилетанта!

— Ещё как могли, их наверняка учат убивать чуть ли ни с младенчества!

Хан с полным непониманием ситуации смотрел на разворачивающийся спор, и его взгляд прыгал с одного оборотня на другого. Неужели они ворвались в подвал только чтобы поспорить?! Хёнджин также внимательно следил за ними, выжидая, а потом его глаза встретились с Джисоном. Беспомощно похлопав ресницами, глядя друг другу в глаза, никто из них не решился подать голос. Они просто ждали до тех пор, пока альфа не обратился к пленнику:

— Хорошо. Надеюсь ты понимаешь, что от честности твоих ответов зависит продолжительность твоей жизни? Бинни раздражён и совершенно тебе не доверяет. Поэтому, пожалуйста, отвечай честно. Хорошо?

Хёнджин даже кивнуть не успел, как бета шагнул к нему, опасно сокращая расстояние.

— Твоё имя, положение в стае и цель вашего нападения. Даже не вздумай врать, я слушаю тебя! — прорычал Чанбин.

— Хван Хёнджин, младший бета патрульной группы. Боевой единицей стал год назад. Напали на вас, потому что номера машины не местные, а старший по группе узнал наследника стаи Бан, — спокойно поведал Хёнджин, и альфа с бетой ненадолго задумались. Со стороны казалось, что им просто не верилось, что тот мог ответить на все вопросы без каких-либо попыток скрыть информацию.

— Хван… Разве не что-то знакомое? — сощурился Чанбин, посмотрев на Криса.

— Верхушка стаи, — кивнул Чан.

— Не такая уж и верхушка, — скептично пожал плечами Хёнджин. Но альфа неожиданно приблизился к нему, схватил за шиворот и активировал алое свечение своих глаз. Видимо, он решил действовать чуть агрессивнее.

— Где ты был в день уничтожения моей стаи? Отвечай! Ты знаешь, что это за день, даже не пытайся изображать неведенье.

— Я учился, — губы Хвана напряглись в неловкой улыбке, с которой обычно говорят о чём-то совершенно очевидном. — Выпускной класс.

— А в качестве факультатива, наверняка, забирал невинные жизни. Ведь так?! — вызверился Со.

— Я не убивал, если вас интересует эта сторона моей биографии. Ни-ког-да, — ядовито прошипел Хёнджин, глядя альфе прямо в глаза. Невооружённым взглядом было видно, как парню не нравился подобный формат допроса, но откровенной агрессии он не проявлял. Лишь когда Бан отпустил его, позволив сесть в прежнее положение, его взгляд чуть смягчился.

— Просто не успел, — фыркнул Чанбин. Он выглядел, как и прежде, злым, но плечи его расслабились. Похоже, «лютый» сказал правду.

Отойдя от пленника на достаточное расстояние, Бан Чан почесал голову, размышляя. Он разрывался между желанием убить врага и сохранить жизнь пока что невинному парню. Его учили ценить жизнь, не марать руки кровью без крайней надобности. В конце концов, уподобляться убийцам, кому-то вроде тех, что отняли у него семью, он не хотел даже под страхом смерти. Сев на кровать Джисона, аккурат возле его ног, он задумчиво закусил губу.

— Может позвать Ли Ноу? Он лучше нас может услышать, он же болезни на слух иногда определяет, — вернув своему голосу спокойствие, предложил Чанбин. Но идея крайне не понравилась Хёнджину.

— Не надо! — испуганно выпалил тот. — Не надо Ноу. Я говорю правду!

— Он его уже допрашивал. Говорит, относительно безобидный, — качнул головой Бан Чан и встретился взглядом с пленником. — Но он Хван. Его семья из верхушки…

— Мой отец занимается экономическими вопросами стаи, а не боевыми. Он экономист, а мать его помощница. Моя семья не участвовала в ликвидации вашей стаи!

— Но могла участвовать в разработке плана, поэтому не важно, — от Чанбина так и веяло неприязнью. Смерив взглядом своего врага, он зацепился за изображение волка на его руке и поморщился. 

Джисон вполне физически ощущал запах ненависти, затопивший всё помещение. Ему сразу бросилось в глаза, как Чан с Чанбином реагировали на тату. Пусть они не боялись его как Минхо, но оно явно доставляло им какие-то моральные страдания.

— Может хотя бы отрубим ему руку или снимем с неё кожу? — предложил Чанбин, сверля взглядом чёрное тату.

Под тяжестью его взгляда Хёнджин накрыл изображение волка другой рукой и хмуро насупился. Он просто терпеливо ждал своего приговора и поглядывал на тарелку с остывающим рисом. Допрос явно не был его приоритетом.

— Лучше решить, что с ним вообще дальше делать, — мотнул головой альфа и сцепил руки в замок, глубоко задумываясь.

— Что собираешься дальше делать? — неожиданно обратился к Хвану бета, заставив того испуганно вздрогнуть. — Сообщал кому-то о твоём местонахождении?

— Вы сломали мой мобильник. Как я должен был это сделать? — язвительней, чем следовало, ответил Хван, но тут же исправился. — Ничего я не собираюсь делать. Планов не имею. Что буду делать дальше? Не знаю. Вот абсолютно. Моя стая бросила меня на верную смерть, мне уже нет смысла туда возвращаться.

Хёнджин почти обиженно надулся и скрестил руки на груди. Даже просто по глазам было видно, что его обида была неподдельной. Похоже, он не ждал подобного отношения от своих соратников. Но в то же время, щенячьей преданности в нём не наблюдалось, парень явно был весьма себялюбивым и гордым. Это же и вызывало подозрения. Было непонятно, что у него на уме на самом деле.

Решив продолжить допрос более предметно, Бан Чан поднялся со своего места и подошёл к нему максимально близко. Глядя сверху вниз, он тихо, но очень серьёзно уточнил:

— Куда ты пойдёшь, если мы тебя отпустим?

— Не знаю, — пожал плечами Хван, — В стае меня не ждут. Наверное, пойду в какой-нибудь небольшой город и постараюсь обосноваться там, — а потом Хёнджин максимально серьёзно поведал альфе. — Ты же знаешь, Чан. Я мог бы уже уйти. Только за этот день я мог покинуть этот дом не меньше двенадцати раз.

Джисона подобное заявление заставило напрячься. Волк считал, что спокойно справился бы с любым препятствием на своём пути, а значит, он был вполне способен его убить. Этот небольшой факт здорово щекотал нервы.

— Раз я всё ещё здесь, значит, мне просто некуда идти. Меня бросили, выкинули из стаи, посчитали слабаком. Не без оснований конечно, учитывая моё ранение. Но мне уже всё равно, что там будет дальше. В данный момент я ещё жив, у меня есть какая-то крыша над головой и вкусная еда. Меня всё устраивает, а вы решайте, что со мной делать.

Посчитав разговор оконченным, Хван как ни в чём ни бывало взял тарелку с остывшим рисом и сунул большую порцию блюда себе в рот. Хан даже позавидовал такой невозмутимости. Тот либо считал себя уже мертвецом, либо был настоящим гением и вёл какую-то тёмную игру. В любом случае, подобное отношение к собственной жизни сбило с толку не только Джисона, но и Бан Чана с Чанбином. Те, сконфуженно переглянулись.

— Шизик, — подытожил Со. Хёнджин и на это лишь безразлично пожал плечами. И только Крис пытался придумать выход.

— Ладно, очевидно ты сможешь отсюда сбежать, если захочешь, — начал альфа, но Хван его перебил.

— Могу и сигнал о своём местоположении подать. Я видел телефон у вашего повара. Расправиться с человеком проще простого.

— Да, ты здесь по своей воле, мы поняли, — нервно отозвавшись, альфа тут же успокоился. — Но не думай, что ты ушёл бы далеко. Ли Ноу тебя вернёт, если понадобится, ты и сам это знаешь.

Лишь Минхо заставлял «лютого» немного напрягаться. Он даже на мгновение перестал жевать при упоминании ягуара. И желание Джисона узнать, что же тот с ним сделал, росло в геометрической прогрессии. Бан Чан ловко использовал ветеринара для убедительной угрозы.

— Да и я не отпущу тебя, — угрожающе поведал Крис. — Я найду, убью тебя и принесу твоё бездыханное тело на порог дома твоей семьи, чтобы твой отец мог тобой гордиться. Не думай, что я совсем уж простачок, я буду следить за тобой. Все мы будем наблюдать за тобой. Раз ты не убийца, ты останешься тут, а потом уже решим, что с тобой делать. А пока, один единственный шаг за пределы дома, и ты увидишь дорогу на тот свет.

От голоса альфы у Джисона по спине побежали крупные мурашки. Тот самый безобидный волчок, который без конца улыбался и дарил покой всей своей стае, наконец-то показал свои клыки. Грозный зверь был готов убить ради защиты своих близких, он не шутил и не храбрился – Хан слышал его ровный стук сердца. Чужак тоже это слышал, потому и отвлёкся от своей еды, покорно склонив голову.

— Я понял.

После этого Хёнджина переселили поближе к Минхо, в комнату напротив. Хван после такого совсем оробел. Его обязали помогать ветеринару с работой, Феликсу в делах по дому, а Джисону в освоении своей силы. Он был под присмотром практически двадцать четыре часа в сутки, поэтому шанса вернуться к бывшей стае у того практически не было.