Пробуждение получилось внезапным. С трудом соображая, где верх, а где низ, и какое время суток, Джисон вздрогнул всем телом от ощутимого пошлёпывания по щекам. Это был Минхо. Уже полностью одетый и собранный, он был облачён в белый халат, и явно приготовился к новому рабочему дню.

— Вставай, мне нужно работать. Иди в другое место, хватит тут спать.

Джисон приподнялся на слабых руках и осмотрел ветеринарный кабинет, который уже сверкал чистотой и порядком. Единственный элемент хаоса, который оставался в нём – это остатки вороха тканей и Хан на них. Он и сообразить ничего не успел, страдая от сильной головной боли, граничащей с мигренью, как его подобно кукле поставили на ноги, сунули в руки одежду и вытолкали за дверь, щёлкнув замком. 

Потупив перед дверью пару минут, Джисон неуклюже принялся одеваться, пока никто не застал его в таком виде. К счастью, все домашние занимались своими делами, никто не увидел его обнажённым перед дверью в кабинет Минхо. Но и поговорить с тем не удалось – Ли сделал всё, чтобы разговор не состоялся. Пришлось оставить тяжёлый расспрос на потом.

Голова безбожно болела, самочувствие вообще было как после хорошей попойки. Но всё это казалось благодатью, ведь его не рвало, а привкус крови во рту быстро смылся водой. Похоже, организм успел восстановиться, и новые повреждения не были так уж страшны. За себя можно было не бояться. Поэтому всё время, что Джисон приводил себя в порядок, из головы не выходили кадры произошедшего ночью.

Он занимался любовью с самим Минхо! Какое-то безумие!

Даже от самой невинной мысли по телу прокатывались мурашки. Каждое прикосновение к этому парню было подобно благословению. Хотелось кричать от восторга. Но что было ещё важнее, так это его слова. Они, как и обнаруженные на спине шрамы, рушили идеальную картину. «Потому что у меня ещё две жизни». 

Что, черт возьми, это значит?!

В больной голове вертелось множество мыслей и предположений. Хан так глубоко задумался, что сам не заметил, как оказался на кухне, сидящим за одним столом с Феликсом, Чанбином и Хёнджином. Все они внимательно наблюдали за ним, когда он пытался съесть хоть ложку хлопьев, которые ему насыпал друг. Одновременно с этим, Чанбин и татуировку на руке Хёнджина умудрялся гипнотизировать. Медленно вертя в руке нож, которым он до того разрезал бекон в своём омлете, Со неотрывно смотрел на чёрное изображение. Казалось, ещё мгновение, и он проткнёт его насквозь вместе с рукой! Но Хван на него почти не реагировал, тихо фыркнул в его сторону и откровенно принюхался, подозрительно сощурив глаза.

— Ночь прошла успешно, да? — с хитрой улыбкой поинтересовался он. 

Джисон на такое мог лишь бестолково хлопать глазами и так же подозрительно на него глазеть. Неужели гель для душа не перебил запах секса и Минхо? Судя по кривоватой ухмылке Чанбина, душ действительно не помог. Со, похоже, даже сам от себя не ожидал такого единодушия с «лютым». Почти брезгливо избавившись от ухмылки, он вернул себе безразличный вид. 

— Ты как? Тебя не рвало? — обеспокоенно спросил Феликс, забыв о собственной тарелке с завтраком.

Джисон отрицательно помотал головой и тут же подпёр её рукой, когда из-за движения перед глазами всё завертелось.

— Чувствую себя, как после окончания твоего первого курса, — икнул Хан. — Только ещё живот болит.

— Хах, я тебе тогда почти вызвал скорую, — нервно хохотнул Ли.

Да, было больно, нужно было скорее выпить что-то заживляющее и обезболивающее, но Джисон уже был далеко в мыслях о ягуаре. В голове так и звучало это непонятное «Потому что у меня ещё две жизни». Что это может значить? У него раздвоение личности? Он шпион под прикрытием? Реинкарнация? Разве может быть действительно две жизни? Пока он напрягал и без того уставший мозг, трое остальных терпеливо и подозрительно ждали его слов. Уж слишком озабоченным он казался.

— Две жизни, — задумчиво протянул Хан. — Разве у оборотней может быть две жизни? Это же какой-то бред.

Чанбин уже раскрыл рот, явно намереваясь рассказать всё, что знал, но Хёнджин совершенно бесцеремонным образом его перебил.

— Вообще-то в мире оборотней много чего может быть, — авторитетно отозвался Хван и довольно потянулся, когда оба человека и соперник-оборотень обратили на него всё своё внимание, — Оборотней же куча, сами знаете. Пусть подавляющее большинство – волки, но всё-таки видов множество. Виды появляются и исчезают, и у всех есть свои умения. У кого-то эти способности вполне природные, а у кого-то скорее сверхъестественные, потому что до сих пор не до конца изучены. Хамелеоны, например, могут сливаться с окружающей средой. Ящеры могут заново отрастить руку или ногу. По-моему, только по колено и локоть, но могу ошибаться.

— Разве у них не ядовитые зубы? — удивлённо возразил Феликс, находя информацию неточной.

— Не, это змеи. Не самые приятные твари. Даже «Лютоволки» предпочитают с ними не связываться. А вот лисы – те самые необъяснимые загадки. Они появились чуть больше сотни лет назад, в эпоху электрификации. Учёные их ещё только изучают, но они умеют преобразовывать и проводить через себя электричество. Вы думаете почему я здесь? — не дожидаясь ответа, Хван тут же продолжил. — Ваш лисёнок так шарахнул нас, что я на пару минут вообще потерял зрение. Тогда-то этот чудило меня и вспорол!

Хёнджин бесцеремонно махнул рукой в сторону Чанбина и получил в ответ взгляд полный ненависти. Со промолчал, но явно задумал недоброе. А вот друзья просто шокировано переглянулись. Феликсу наконец-то стало ясно, почему Чанбин назвал Чонина электрошоком, а Джисон поражался, как один вопрос мог спровоцировать такой водопад информации. Хёнджин словно ходячая энциклопедия выкладывал всё больше данных о мире оборотней, которые не освещались в школьной программе человеческого мира. Не менее странно было то, что это делал именно Хван. Он не производил впечатления начитанного парня, его было проще принять за надменного красавчика.

— Есть и вымершие виды, например, оборотни-птицы. У вас-людей они давно уже стали сказками, поэтому вы их знаете не как оборотней, а как ангелов.

— В смысле оборотни? — заторможено промямлил Феликс. Из курса культурологии он помнил мифы и фрески с изображениями ангелов. Почему-то тогда даже мысли не возникло, что это могли быть оборотни.

— Да, просто оборотни. У ангелов были крылья, которые им давали действительно немалое преимущество перед другими видами. Это же заставляло их считать себя особой кастой. Они были единственными оборотнями, которые встали на сторону людей в Величайшей войне более тысячи лет назад. И именно поэтому они и вымерли, — подытожил Хван и стыдливо опустил взгляд, чтобы отпить кофе из своей чашки.

Да, его предки стали виновниками геноцида целого вида. История жестокого прошлого конечно замалчивалась, но старые династии, вроде его собственной, хранили некоторые свидетельства, передавая их из поколения в поколение.

— Эта жертва заставила людей считать их посланниками Бога, воплощением добродетели и чистоты. Но по факту, они были простыми оборотнями с птичьей природой. Были и другие вымершие виды, — пожал плечами Хёнджин и на пару мгновений замолчал, словно пытался что-то вспомнить, а когда нашёл ответ в своей голове, щёлкнул пальцами в сторону Джисона. — А, по поводу двух жизней. У котов их девять.

— Что? — Джисон окончательно потерял нить повествования и уже не поспевал за мыслью Хвана. Силясь понять, при чём здесь кошки, когда они говорили об оборотнях, он ощутил, как сильно стала пульсировать его голова. Всё же стоило отложить нагрузку на уставший мозг, но пути назад не было – приходилось думать даже через боль.

— Я об оборотнях-котах, — прочитав замешательство в глазах парней, пояснил Хван. — У любого оборотня с кошачьей природой есть особый дар – они могут восемь раз пережить клиническую смерть. Возможно, жестокая конкуренция с волками наделила их тела таким поразительным умением. У вас-людей этот факт почему-то перекочевал на обычных кошек, но источник его опять же оборотни.

Новый факт заставил Феликса протянуть восхищённое «вау», Чанбина – одобрительно покивать, а вот у Джисона на этом моменте закоротило мозг. Минхо – оборотень-ягуар. Значит, у него должно быть девять жизней. Тот сказал, что осталось две. Куда исчезли ещё семь? Догадка была страшной, но, честно говоря, очевидной. Те шрамы на спине, они могли быть последствием. Из-за чего вообще у оборотней могут быть шрамы? След от жуткой рваной раны на животе Хёнджина полностью исчез всего через пару дней. В подтверждение своих домыслов, Хан уточнил последний вопрос:

— А в каких случаях на теле оборотня могут остаться шрамы?

Хёнджин помедлил всего долю секунды, но Чанбину этого хватило, чтобы перехватить право ответа. Победно зыркнув на Хвана, он всезнающе поведал:

— Такое случается крайне редко, но они остаются от смертельных ран, если оборотня спасают в самый последний момент. А ещё они бывают от ран, полученных в лунное затмение, когда наша сила угасает.

— Ну, либо от специальных медикаментов местного применения. Ими пользуются для нанесения татуировок, — всё-таки вмешался Хёнджин и продемонстрировал свою руку.

Дослушав до конца, Джисон ушёл в себя, сопоставляя всю полученную информацию. Вывод напрашивался просто ужасающий: Минхо уже семь раз погибал от чьих-то рук. Подозрение, естественно, падало на его бывшую стаю, принадлежность к которой он отрицал. Но ведь всё сходилось! Хёнджин говорил, что из «Лютоволков» уходят только вперёд ногами.

Шокировано округлённые глаза и открытый рот очень быстро выдали удивление. Все присутствующие просто не могли не заметить, в каком состоянии пребывал Хан. Обеспокоенно коснувшись плеча друга, Феликс тихо позвал Джисона:

— Эй, всё в порядке?

— Кто говорил тебе про две жизни? — Хёнджин оказался не просто начитанным, но ещё и очень сообразительным. Не получив ответа, он сам его предположил. — Ли Ноу?

Все четверо пригнулись чуть ближе друг к другу, чтобы не приходилось разговаривать слишком громко. Секретничая, словно школьники на перемене, они стали оглядываться на вход в кухню, боясь пропустить появление Минхо. Джисон не спешил с ответом, он вообще был не уверен, что имел право рассказывать о том, что видел. Особенно, учитывая то, каким именно образом он это увидел. Это было настолько личным для Минхо, насколько это вообще возможно. Но Хван уже сам догадался. Не видя другого выхода, Хан нерешительно кивнул.

Хёнджин ненадолго задумался.

— Минус семь жизней значит? Это может объяснить, как именно он смог уйти. Возможно, он изначально соврал им о количестве своих жизней, — продолжая плавать в своих мыслях, он закусил большой палец. — Если шрам на спине или груди, то это, возможно, была пытка. Есть у нашего альфы излюбленный способ развязывать чужие языки. Те, кто молчит – обычно умирают. Но зная Ноу, думаю, они своего не добились.

— О чём ты? — совсем запутавшись, прошептал Хан. Чанбин тоже выглядел крайне озадаченным, хоть и хорошо знал ветеринара. Он так думал.

Хёнджин не спешил отвечать. Он долго смотрел на вход в кухню и старательно прислушивался, явно пытаясь понять, где именно находился Минхо в ту секунду. Когда он убедился в собственной безопасности, он пригнулся к столу ещё ниже и едва слышно прошептал:

— Его зовут Ноу, потому что он всё знает. Он идеально слышит ложь – обманывать бесполезно. И не менее идеально он умеет лгать, его контроль собственного тела совсем на другом уровне. Он не просто ветеринар, нет-нет. Этот котяра настоящий серый кардинал. Никто не знает его истории. Я тоже знаю о нём лишь понаслышке, видел несколько раз рядом с альфой. Пока он был в «лютых», он был почти знаменитостью. Ходили слухи, что он как-то связан со стаей «Древнейших». Но это всё, что я знаю.

***

От полученной информации голова Джисона шла кругом. Он точно решил во что бы то ни стало поговорить с ягуаром, хоть и надежды на искренность было мало. Узнав, что Ли мог профессионально обманывать, он лишь надеялся на то, что тот посчитает его достойным правды. Увы, в этот день Минхо работал до самого позднего вечера, и всё это время тянулось как резина. Едва последний пациент покинул веткабинет, Хан поднялся на второй этаж дома, чтобы дожидаться того возле спальни и не пропустить. 

Ли показался возле своей комнаты спустя полчаса. Увидев Джисона, привалившегося к стене напротив его двери, Минхо немного притормозил. Подойдя ближе и смерив парня оценивающим взглядом, Ли Ноу скептично цыкнул и принялся открывать свою дверь. Он явно не был намерен начинать разговор, поэтому Джисону пришлось действовать первым:

— Хён, я хочу поговорить.

— Ну, так есть Феликс. Ну или Хёнджин, он любит болтать.

— Это важно, пойми.

— Разве? — открыв дверь Минхо обернулся на Джисона, тяжело вздохнув. Задумчиво смерив его взглядом, он открыл дверь шире и отступил в сторону, приглашающе махнув рукой в свою обитель. — Проходи.

Пройдя в комнату, Джисон почувствовал себя в ней почти как дома. Осмотрев уже знакомый вид вокруг, он не решился сесть на кровать и просто провожал взглядом Минхо, который подошёл к комоду, но снял лишь медхалат. Он чувствовал блуждающий по спине взгляд, его можно было почти потрогать. Было ясно, о чем намеревался говорить Хан. Его глупое, жалостливое лицо на это намекало всем своим видом.

— На счёт этой ночи, — неловко начал Джисон. — Всё в порядке?

— Как видишь, — Минхо двинул плечами и фыркнул. Ему никогда не нравилось принимать чью-то заботу, это нервировало. Он всегда был сам по себе.

— Я видел шрамы, и их было так много, что они сливались в один большой.

Минхо молчал. Под давлением тишины Джисон стал ощущать себя неуютно, но он должен был добиться хоть какого-то ответа. Даже если уже слишком поздно, он всем сердцем хотел помочь. Но пока не понимал, как именно. Желая заглянуть в глаза Ли, который так и стоял перед комодом к нему спиной, Хан подошёл и осторожно взял его руку, разворачивая к себе.

— Ты сказал «две жизни». Но ведь у оборотней с кошачьей природой должно быть девять. Где ещё? — задал главный вопрос Джисон, как только поймал тёмный взгляд.

— В прошлом, — усмехнулся Минхо без веселья.

— Это они? «Лютоволки»? — не унимался Хан, но Ли Ноу лишь насмехался над ним.

— С чего ты взял? Ты не думал, что я мог получить это ещё до них? — с хитрой улыбкой протянул Ли.

Бинго! Он признал, что был с ними. Джисон смог внутренне порадоваться даже такому мелкому откровению.

— «Древнейшие»? — на автомате предположил он, и взгляд Ли Ноу тут же потемнел. От улыбки не осталось и следа.

— Язык без костей, — фыркнул он, вызволяя свою руку из чужой хватки. — Да, не выжил бы он в «лютых», с таким-то навыком держать язык за зубами.

Он сразу догадался, что Хёнджин проболтался. Усмехнувшись своим мыслям, Минхо отошёл в сторону и упёр руки в бока. Он явно уже придумывал план мести, поэтому Джисон вступился за своего информатора:

— Не трогай его.

— Я подумаю, — елейным голосом отозвался Ли, словно это было предложение, а не просьба.

Минхо отошёл к двери на балкон, и его лицо снова нельзя было увидеть. Он словно вообще не хотел смотреть Джисону в глаза, прячась за мнимыми «делами». Уже у самого окна, он раздёрнул полупрозрачный тюль в стороны и открыл дверь на балкон, впуская в комнату свежий вечерний воздух. Ли Ноу вдохнул его полной грудью и спокойно выдохнул, не выдавая никакого беспокойства или раздражения, но, когда Джисон подошёл к нему сзади и попытался обнять со спины, вздрогнул, как от прикосновения к снегу.

Сильные руки обвили его торс, а в плечо упёрлась горячая голова. Хан сопел за его спиной, а сердце его тарабанило как безумное. Тут и экспертом быть не надо было, чтобы понять, как тот влюблён. Только вот с объектом своих чувств он ошибся. Минхо было его почти жаль, ведь он не мог так просто ответить взаимностью. Как бы его самого ни тянуло к этому получеловеку, в первую очередь он должен был сохранить ему жизнь и не подвергать опасности. За этим же Бан Чан притащил бедолагу к нему домой?

— Почему ты так скрываешь своё прошлое? Почему не позволяешь приблизиться к тебе по-настоящему? — прошептал Джисон, и от этого шёпота у Ли побежали мурашки по спине. Внутри всё разрывалось в тяжкой дилемме: подпустить ближе и подвергнуть опасности или оттолкнуть и спасти. Определённо хотелось первого, но разум толкал ко второму.

Хан упрямо развернул старшего к себе лицом и заглянул ему в глаза, выискивая в их темноте хоть какие-то ответы. Его упрямство, казалось, не знало границ. 

— Я не идиот, я уже понял, что это сделали они. «Лютоволки» лишили тебя семи жизней, и ты до сих пор их боишься. Видимо, они не довели дело до конца, и поэтому ты не хочешь кого-то впутывать в это. Но ты не прав, если думаешь, что в одиночку тебе будет легче с этим справиться. Вместе мы будем сильнее. Я помогу, сделаю всё возможное, но я должен знать, что именно произошло, чтобы оценить степень опасности ситуации, — Джисон тут же перешёл к накидыванию вариантов. — Ты киллер, убивший важного «лютоволка»? Наркоторговец? Вор, укравший нечто ценное у альфы? Бывший союзник или должник? Может, ты совратил дочь альфы, и он возненавидел тебя за это?

Прыснув от смеха, Минхо отрицательно покачал головой на весь тот бред, что озвучивал волк. Слышать подобное было крайне забавно для него.

— У альфы есть только сын.

Новая информация заставила Джисона немного застопориться для лучшего осмысления. Но даже несмотря на откровение Ли, он не отмёл своё предположение, а лишь немного его исправил:

— С… сына?

Он действительно не видел никаких препятствий для подобной схемы развития событий. Минхо был невероятно красивым, на него наверняка западали не только девчонки, но и парни. Ягуар запросто мог этим воспользоваться. Но тот лишь брезгливо поморщился и насмешливо выдохнул «чушь».

— Позволь мне узнать! Ты важен мне! — уже более нервно выдохнул Хан.

— Не путай благодарность с любовью, — жёстче, чем хотел, произнёс Ли Ноу. Он всё ещё надеялся, что чувства Джисона не безнадёжны. Должен быть ещё шанс оставить всё как есть. Только вот Хан был уверен и настойчив:

— Здесь и нет благодарности! Нет, она есть конечно, но точно не как причина. Я просто хочу, чтобы тот, кто спас мне жизнь, был в безопасности и был счастлив. Я знаю, что коты весьма самодостаточны, но даже они нуждаются в ком-то близком.

— А ещё коты нуждаются в том, чтобы из-за них никто не пострадал, потому что это сделает их счастье абсолютно невозможным! — вспылил Ли Ноу. 

Его глаза медленно блуждали по лицу Джисона, словно пытаясь запечатлеть в памяти каждый изгиб и каждую морщинку. И в этом взгляде было столько боли и отчаяния, что Хану даже не требовались какие-то ещё слова для объяснения причин. Как бы Ли Ноу этого ни избегал, его сердце уже прикипело к бывшему человеку. Он столько спасал его жизнь, что уже не сможет так просто смириться, если та внезапно оборвётся из-за связи с ним.

Лучше он потерпит боль от разрыва несостоявшихся отношений, чем от потери и вины перед погибшим.

— Но, Хо, уже слишком поздно, — тихо удивился Хан. — Ты ещё не понял? Ты уже давно не один. Даже если ты считаешь иначе, даже если ты против, Бан Чан бросится тебя спасать в случае чего. Сынмин, да и Чанбин также. Ты можешь пытаться оттолкнуть меня, и можешь даже верить, что оттолкнул их, но они точно рискнут жизнью ради тебя, если потребуется.

Джисон аккуратно сжал лицо Минхо в своих руках и мягко поцеловал его губы, смакуя их вкус.

— Позволь мне быть рядом.

Хан снова взял руку Минхо и крепко сжал его пальцы. Уже знакомая прохладная рука лежала в его ладони как влитая. И как ещё у этого кота оставались мысли о том, что они не созданы друг для друга? Джисон насмешливо хмыкнул своим мыслям. Он всё ещё ощущал болезненный взгляд Минхо, блуждающий по его лицу. Не чувствовать надрыв и сомнение со стороны оборотня было практически невозможно, но всё-таки Хану казалось, что он посеял семя сомнения в его голове.

— Позволишь взглянуть? — прошептал он, точно зная, что Ли Ноу поймёт его.

На тихую просьбу ветеринар отреагировал молча, просто аккуратно выпутав свою руку из чужой хватки. Он опустил глаза к полу, взволнованно выдохнув, но не спешил действовать. Громко сглотнув, Ли ещё какое-то время помедлил, но потом стал неспешно, пуговица за пуговицей, расстёгивать свою светлую рубашку, которую он обычно носил под медицинским халатом.

Джисон наблюдал за его руками, почти не отрываясь. Да и не мог он отвести взгляда, когда перед ним сантиметр за сантиметром открывалась светлая кожа груди, а потом и торса. Чуть пройдя вперёд и оставив волка позади, Минхо наконец-то стянул со своих плеч ткань и обнажил израненную спину. Он лениво отбросил рубашку на комод, а сам застыл на месте, ожидая реакции.

Сердце Джисона снова болезненно сжалось. Видя ужасные шрамы уже совершенно трезвым взглядом, он ощущал ровно то же мерзкое чувство, что и в веткабинете. Он мог лишь догадываться, какую боль Минхо испытал от каждого ранения. Каждое из них было смертельным, а сколько ещё успешно зажили, можно было лишь предполагать. Не справившись с накатившими чувствами, Хан закусил губу и осторожно коснулся спины перед собой. 

Он сделает всё, чтобы на этом парне больше никогда не появились новые шрамы!

— Больше они тебя не тронут. Каким бы ни было будущее, я обещаю, я сделаю всё, что потребуется.

Когда Минхо развернулся, Джисон оказался почти вплотную к нему, из-за чего смотреть друг другу в глаза было не так удобно. Взгляд Хана тут же упал на аккуратные губы. Желание поцеловать их было столь сильным, что дальнейшие последствия не казались чем-то весомым. Но он продолжал держаться, надеясь на взаимный шаг со стороны Ли. Пускай сердце ягуара не выдавало себя, хотелось верить, что тот чувствовал что-то схожее. 

— Если хочешь смело смотреть в будущее, прекрати копаться в прошлом, — тихо, почти интимно проговорил Ли ему в самые губы. — Я не позволю тебе стать свидетелем. Моё прошлое – только моё. Хотя бы из уважения ко мне, не вынуждай меня вспоминать то, что я не хочу помнить.

Столь серьёзный тон просьбы заставил Джисона наконец-то задуматься над своими действиями. Он ведь и правда пытался влезть Ли Ноу под кожу, совсем не заботясь о том, что тот испытывал при каждом упоминании прошедшего. Почему-то это заставило поверить в то, что если он поступится своим любопытством и позволит тому сохранить тайну, то Минхо охотней примет его в свою жизнь. Он решил больше не наседать, дать ягуару время на то, чтобы привыкнуть к поддержке и довериться. Быть может, спустя какое-то время он сам захочет рассказать о своём прошлом.

Всё шло к поцелую. Минхо даже чуть прижался, очевидно рассчитывая на долгожданный контакт губ, но Джисон внезапно отстранился. Он выгнул спину назад ровно настолько, чтобы иметь возможность рассмотреть лицо Ли Ноу полностью. В его глазах стояло беспокойство, настолько яркое, что его почти хотелось успокоить.

— Тогда скажи мне, только честно, всё в порядке? Не лги, прошу, — внимательно следя за реакцией, спросил Хан, сжав его плечи.

— В полном, — коротко отозвался Минхо, но Джисона явно не устроил такой ответ.

Переместив руки с плеч на шею и щёки, Хан стал ласково согревать его ладошками. До этого прикосновения Ли Ноу и не догадывался, что нуждался в такой простой, но приятной ласке. Уже в этот момент он понял, что не соврёт.

— И ты в полной безопасности? — напоследок уточнил Хан, а Минхо лишь пожал плечами и с тенью невеселой улыбки признался:

— Я не знаю. С тех пор, как притащили Хёнджина... я не знаю.

Ведомый сердечным порывом, Джисон наконец-то прижался своими губами к его. Сердце подпрыгивало куда-то в горло, в теле копилось тепло и трепет, будто и правда где-то под кожей поселились бабочки. И врали те, кто говорил о том, что они порхают в животе – бабочки везде, даже в кончиках пальцев. Минхо был как никогда отзывчив, он словно отпустил себя, позволил себе чувствовать и наслаждаться ощущениями в полной мере. Его руки быстро нашли талию Джисона, проскользили по спине ниже и крепко прижали Хана, сковывая любые движения. Ли действовал властно, но всё же в его движениях читался лёгкий мандраж. Какова же была радость Джисона, когда он услышал сбитый ритм его сердца. Ли позволил ему услышать его истинные эмоции!

— Я защищу тебя. Никто тебя никогда не тронет! — выдохнул Хан, с трудом разорвав поцелуй.

Дыхания ему явно не хватало: словно рыба на суше, он хватал ртом воздух, не в силах утолить свою жажду в кислороде. Джисон этого наверняка даже не почувствовал, но его глаза загорелись золотом, демонстрируя накал эмоций. Впереди были ещё долгие годы тренировок и привыкания к новой природе. Любуясь жёлтой радужкой, Минхо тихо усмехнулся его словам и почти молниеносно уложил оборотня на лопатки. Потребовалось лишь одно отработанное движение, чтобы «защитник» оказался полностью в его власти.

— Ты сам себя защитить не можешь, как ты собрался защищать меня? — дерзко отчеканил ему в самые губы Минхо.

У Джисона от такого мурашки по всему телу пошли. Старый паркет под его спиной казался самым удобным местом на планете, а вид нависшего сверху оборотня и вовсе будоражил каждую клеточку тела. Сжав его бёдрами, Хан насильно притянул Ли для нового поцелуя, напрочь игнорируя логичный вопрос. Он подумает об этом потом. Он ещё докажет свою силу, но в данный момент он хотел почувствовать силу Ли Ноу, который по-хозяйски изучал его тело руками и целовал невыносимо жарко.