Знакомая территория селения была объята огнём. Враги наступали со всех сторон, словно возникали из воздуха. Перебегая от дома к дому, Чан выкрикивал всего два имени:

— Ханна! Лукас!

Но никого из них не было видно.

Он искал свою семью, но находил лишь растерзанные тела своих друзей, лужи крови и адские крики боли. Везде велась борьба не на жизнь, а на смерть. Кто бы мог подумать, что вырезать целую стаю решат не в тени ночи, а в свете утреннего солнца? Убийцы выбрали идеальный момент, когда дети ещё не ушли в школу, а взрослые на работу, когда половина стаи ещё мирно спала и не знала, что далеко не всем суждено даже проснуться. Многие гибли в огне от угарного газа.

Они оказались совершенно не готовы.

— Бан Чан! — его поймал за руку отец Чанбина. Коренастый мужчина в каплях чужой крови и с горящими глазами, толкнул его в сторону своего дома. — Ко мне! Беги ко мне! Там дети, собери всех детей, кого сможешь! И бегите!

На ватных ногах, Чан бросился к указанному месту, лишь краем глаза заметив, как на отца Чанбина набросились сразу трое. Слыша его яростный рык позади, он бежал изо всех сил, выискивая взглядом своих родных, и не заметил, как его путь преградило сразу двое амбалов с татуировками. Лютоволки схватили его, беспощадно вспоров бок, и куда-то поволокли, возможно, намереваясь таким образом выманить альфу. Потонув во всепоглощающей боли, Крис лишь однажды попытался вырваться, но получил сильный удар по голове, и весь мир вокруг превратился в мутное месиво из звуков, запаха крови с гарью и алых пятен то тут, то там. Тёплая кровь стекала по его лбу, но он даже не смог толком осознать, насколько близка была его смерть. К счастью, на помощь подоспели друзья.

Группа подростков практически вырвала его из татуированных рук врагов и потащила совершенно в ином направлении. Оставаясь в полуобморочном состоянии, Чан только смог узнать рык Чанбина, крики Эрика и его сестры. Все происходило словно во сне. И едва зрение Криса восстановилось настолько, чтобы что-то различать, он увидел своего брата, лежащего посреди дороги с окровавленным горлом.

Они не пощадили даже ребёнка.

— Лукас! Там Лукас! — закричал Бан Чан что есть мочи, но его продолжали тащить в сторону дома семьи Со. Те были на самом краю их селения, оттуда можно было сбежать. — Остановитесь! Мой брат!

— Чан, быстрее в дом! — рядом с подростками неожиданно появился глава семьи Бан. — Тащите, тащите его!

Мужчина был весь в копоти и грязи, руки его были обожжены – явно спасал кого-то из пожара. Но самое главное, на его бедре зияла большая колотая рана. Вооружённый простым топором, старший Бан хромая завёл детей в дом и закрыл дверь на все возможные замки. Он привалился к стене рядом с косяком и сполз на пол. Кровь из раны на его ноге сочилась каким-то сумасшедшим потоком, но Чан не мог помочь своему отцу. Его собственная рана не желала затягиваться.

— Папа, нет! Там Лукас! Наш Лукас! — истерично взывал Крис, обливаясь слезами. — Надо его спасти, он может быть ещё жив!

— Нет. Нет, Чан, — сквозь зубы возразил отец. По его слезящимся глазам было видно, что он уже знал состояние своего младшего ребёнка. — Прости.

Едва не задохнувшись от ударившей в сердце боли, Чан взревел и стукнул кулаком по полу, на котором лежал. Кровь из его бока всё ещё продолжала стекать, не желая останавливаться и оставляя тело без сил. Это был крах, конец всего.

— Твоя мама скоро придёт, — дрожащим голосом поведал старший Бан. — Она скоро придёт, всё наладится.

Он повторял это, но шли минуты, а альфа так и не появлялась. Снаружи дома доносился рык и крики, прозвучало даже несколько выстрелов. Вся стая боролась за жизнь своих детей, коих в доме семьи Со пряталось не более десятка. Ожидание тянулось, всё больше окрашивая пол человеческой кровью. Жгут, стягивающий ногу, не помогал.

— Пап, нет, не спи, — Крис попытался подползти к нему, но и сам был крайне ослабевшим. Кровь, стекающая по его лбу, закрывала ему большую часть обзора.

— Не дергайся! Не то сам истечёшь! — скомандовал Чанбин, что одним глазом пытался смотреть в окно, чтобы быть в курсе происходящего снаружи.

— Вам надо уходить, дети. Через вторую дверь, через сад, Чанбин, выведи их всех, — угасающим голосом попросил старший Бан. — Бегите и прячьтесь. Не позволяйте им вас поймать.

— Папа, нет! Ханна, ещё Ханна, — рыдая, возразил Чан. — Ты тоже должен идти!

Кожа мужчины уже начала бледнеть, губы приобрели голубоватый оттенок, а на лбу выступила испарина. Он из последних сил держал глаза открытыми и лишь слабо улыбнулся на слова своего ребёнка.

— Ты сильный, сын. Спаси своих друзей, не думай обо мне. Живи и просто помни, что я тобой горжусь.

Больше отец ничего не сказал и прикрыл свои глаза навсегда. Ещё через пару минут, Чан услышал, как его человеческое сердце сделало последние удары и умолкло. Он погиб от потери крови меньше, чем за двадцать минут.

Оглушённый тишиной в груди своего отца, Бан Чан лишь опустил голову на деревянный пол и прикрыл глаза. Делать новый вдох не хотелось, ничто больше не имело значения. Боль в боку стала разрастаться и дальше, но он даже не подал виду. Обливаясь слезами, он просто ждал своей гибели.

— Чанбин, уведи их всех. Пожалуйста, — тихо позвал он своего друга.

— Слышь, ты тут подохнуть решил? Уже сдался? — гневно выпалил Со, подняв парня с пола и посадив его в сидячее положение у стены. — Ты не один здесь кого-то потерял, чтобы строить из себя самого несчастного! Хотя бы из уважения к воле своего отца, чёрт возьми!

Только после гневных слов Крис заметил, как все дети вокруг утирали свои слёзы. Каждый из них с кем-то попрощался. Даже сам Чанбин уже был сиротой. Но чужая скорбь не добавила Чану решимости, сил жить дальше по-прежнему не было. Он хотел сказать об этом, но в дом постучались.

— Дети! Бан Чан! Откройте, это я, — голос альфы заставил всех поднять свои головы. В считанные секунды её запустили внутрь, и Чан наконец-то увидел лицо своей матери. Вся в копоти, грязи и крови, она бросилась к своему сыну, лишь кинув горький взгляд на своего мужа.

— Мама, Ханна! Где Ханна?! — тут же закричал Чан, но женщина лишь ласково обхватила его лицо руками и утёрла горькие слёзы большим пальцем.

— Тише-тише, сынок! Вам нужно спасаться. Давай, постарайся встать.

— Мама, где Ханна?! Как мы можем уйти без неё?!

— Ханны нет, Крис, — с огромной болью в голосе произнесла альфа и сделала глубокий вдох. — Ты должен спастись, сынок. Хотя бы ты, милый.

— Мама…

— Его сильно ранили, рана не заживает, — пояснил Эрик, и альфа понимающе покачала головой.

— Времени нет. Вам нужно уходить, — быстро проговорила женщина и взяла сына за руку, ласково огладив его по голове. — Ты справишься, это тебя излечит. Ты справишься!

Едва Чан открыл рот, чтобы спросить, о чём говорит его мать, альфа обнажила свои клыки и с алыми глазами укусила своего сына за кисть руки. Боль обожгла его ладонь, но тело тут же стало наполняться новой, безудержной силой, а порванный бок стал затягиваться. Сила альфы перетекала к новому хозяину.

— Мама, нет! — взревел Чан, понимая, с какой целью она это делает. — Ты не останешься здесь! Ты альфа, не я! Не оставляй меня!

— Вам стоит поторопиться, я задержу их. Его рана не заживёт до конца, она слишком глубокая. Новая сила лишь дала немного времени. Найдите для него медика, хотя бы ветеринара, — обратилась женщина к детям вокруг себя. — Не слушайте его, слушайте меня. Всё, что происходит, делается только ради вас. Пожалуйста, не позвольте жертвам ваших родителей стать напрасными. Уходите как можно дальше! Бегите и прячьтесь!

Получив послушные кивки от детей, альфа обратилась к Чану.

— А ты… сынок, — она ласково коснулась лба своего сына, стирая часть крови. — Мой драгоценный, моя надежда, помни, что я очень тебя люблю. Мы с твоим папой очень тебя любим. Ты всё сможешь, — слеза, скатившаяся по щеке женщины, сорвалась грязной каплей с её подбородка. — Никто лучше тебя с этим не справится. Ты сильный, ты настоящий альфа. Спаси их, спаси своих друзей и выживи. Пока живы вы – жива наша стая.

— Мама, нет! Нет! Неееет! — взревел Бан Чан и едва не обратился, когда холодные руки пошлёпали его по щекам.

— Хён! Хён, очнись! Крис! — испуганно взывал к нему Феликс, и его сердце едва не остановилось, когда обращённая рука оборотня стальной хваткой схватила его за запястье. Ещё чуть-чуть, и его тонкие кости могли звонко хрустнуть, но пробудившийся оборотень вовремя пришёл в себя.

— О боже! Прости! — обеспокоенно выпалил альфа, спешно пряча свои когти. — Никогда так не делай! Слышишь? Лучше прутиком меня потыкай, в самом деле. Никогда-никогда! Я не ранил тебя?

— Нет, я в порядке, — потирая руку, чуть криво улыбнулся Ли. — Тебе снился кошмар, ты кричал.

Тяжело дыша, Бан Чан расслабился, облокотившись головой о дерево, и сонно взглянул на небо, что было ещё тёмным. Судя по его цвету, утро было уже не за горами, но час оставался ещё слишком ранним. Заметив вылетающий из его рта пар, альфа осознал, что был укрыт собственной ветровкой. Неодобрительно глянув на парня рядом с собой, он получил точно такой же недобрый взгляд.

— Даже не смотри на меня. Сейчас слишком холодно, чтобы ты расхаживал в одной майке.

— Я не могу простудиться, а вот ты ещё как!

— Не простужусь. Лучше скажи, всё ли с тобой в порядке, — уже более серьёзно проговорил Ли.

— Да, всё в норме, — кивнул Чан. — Бывает. Не бери в голову.

— Тебе часто снятся кошмары?

— Иногда, редко, — не совсем честно, ответил оборотень и натянул на себя ветровку.

— А давно?

— Ну, последние несколько лет, — неловко улыбнулся Чан, но улыбка не продержалась на его лице долго. В памяти всё ещё были свежи те страшные кадры. Как бы хотел он забыть то кровавое утро и тех уродов, что погубили его семью, но эти руки с чёрным волком преследовали его во снах довольно часто.

— Мы можем поговорить об этом, если тебе это поможет.

— Всё в норме, правда. Они снятся всё реже.

Вот в этом он уже не врал, после знакомства с Феликсом, он стал чаще видеть светлые, иногда даже ослепляющие сны, кошмары отступали. Грузить блондина своими проблемами совсем не хотелось, поэтому он тут же сменил тему, предложив поймать какую-нибудь птицу на завтрак, но Ли категорически отказался убивать дикое животное ради такого. Пришлось перебиваться кедровыми орешками, которые удалось собрать по дороге.

Решив отправиться в путь, чтобы согреться, парни шли ещё целые сутки с перерывами на отдых и сон. И честно говоря, для Чана эта дорога домой стала настоящим удовольствием. Они разговаривали с Феликсом почти всё время, рассказывая какие-то моменты из жизни и смеясь. Ли признался, что ради получения информации об оборотнях, ему пришлось украсть ректорский пропуск, чтобы попасть в закрытую секцию библиотеки с архивом. Ради такого он спрятался в университете и ночью пробрался в библиотеку, когда все работники университета отправились домой. Вылазка не дала ему ничего нового, и он вернул пропуск на место, но всё равно сомневался в том, что всё ещё был студентом. Скрыться от камер у него не было никакой возможности.

Однако совсем спокойным этот путь назвать нельзя было. Крис долго пребывал в своих мыслях, было мерзкое ощущение, что он что-то упустил. Видя озабоченность альфы, Ли не смог остаться в стороне:

— О чём думаешь, хён?

— О том, что мы тебя выкрали, — глядя себе под ноги, поведал Бан. — О том, чем это для нас обернётся. Не может быть такого, чтобы нам это так просто простили. В лучшем случае, «Пожиратели» будут мстить самостоятельно. Но, я вот думаю, а вдруг они и «лютых» подключат?

— Мы справимся, — бодро отозвался Ёнбок, без знания дела. Он даже не подозревал, о чём говорил. — К тому же, они ничего не делали целые полгода. Хотя вы тогда даже подрались с их бандой. Из-за какого-то человека они наверняка ничего делать не будут.

— Надеюсь, ты прав, — выдохнул Чан, решив всё-таки немного ускориться. Прошло уже почти двое суток. Очень уж хотелось убедиться, что его беты добрались до дома в сохранности и уже вели обычный образ жизни. Да и те наверняка беспокоились за лесных беглецов, не имея возможности связаться с кем-то.

Когда до дома Минхо оставалось не более десятка километров, и Феликс предложил передохнуть, так как уже совсем выдохся, Чан почуял запах горящего дерева. Он был далёким и смазанным, но ощутимым. Сначала промелькнула мысль о лесном пожаре, но осенью они случались крайне редко. Пройдя вперёд ещё немного, альфа понял, что запах усилился и исходил аккурат оттуда, где находились ранчо.

— Что-то горит, — тревожно выпалил он и принюхался, задействовав всю свою силу, — Нам нужно бежать. Нужно торопиться. Что-то случилось! — с алым взглядом Бан Чан схватил Феликса за руку и потянул за собой.

— Ты что-то чувствуешь? — Ли едва поспевал за оборотнем.

— Дым. Боже, это не просто дерево. Только не это!

Острое дежавю, полоснувшее сердце, пробудило в нём почти животную панику. Чан бежал всё быстрее и быстрее, пока человек рядом с ним не оступился от усталости. Феликс не мог двигаться так же быстро, как и он. Пришлось замедлить ход и попытаться унять страх. Но уже через пару километров запах пожара стал доноситься даже до Ли.

— Я чувствую, горит. И правда горит. Хён, беги вперёд, скорее! Я догоню! — тревожно выпалил он, подталкивая альфу вперёд себя.

Сначала Чан отказывался, понимая, что бросать парня в лесу ни в коем случае нельзя. Его мог кто-нибудь поймать в случае их разделения, однако, когда в ночном небе стала видна не только полоса дыма, но и летящие огоньки, он бросился вперёд, надеясь, что всё обойдётся. До места назначения оставалось совсем немного, человек не должен был заблудиться. Запах гари душил. Это наверняка соседский дом. Да, те находились на отдалении от жилища Минхо, но это точно должны были быть они!

Выбежав на хорошо знакомую дорогу, Крис со всех ног бросился к дому Ли Ноу, тут же прищурившись от зарева. Дом был полностью объят огнём. Надежды не оправдались, это действительно был он.

— Нет, только не это, — взмолился альфа, всеми силами игнорируя разгорающуюся боль в сердце. Только не снова! Но увидев свою стаю неподалёку от пожара, Чан выдохнул и замедлил ход.

Все были живы.

Добежав до парней, он тут же сковал Чанбина в объятиях, а потом переключился на Хана и Минхо. Последний был сильно обожжён, кожа на его руках практически слезла, а волосы были подпалены с одной стороны. Он был жив, но безмолвен, явно не мог отойти от шока.

— Он остался один всего на полчаса. Чонину пришлось уйти, а мы не успели доехать. Всего полчаса за последние полгода, — с трудом произнося слова, пояснил Хан. Его одолевала истерика. Он то и дело тянул руки к Минхо, но каждый раз стопорил себя, чтобы не сделать тому больно. — Они замуровали его там и подожгли. В считанные минуты вспыхнуло! Ему пришлось выбираться через чердак. Он спасал кошек. Они чуть его не убили, хён. Они хотели его убить!

Под конец Хан сорвался на крик.

Понимание того, что он чуть не потерял своего бету, заставили Чана схватиться за голову и ещё раз посмотреть на прогорающий дом. Яркое пламя поглотило его полностью, не было и шанса на спасение какого-то имущества. Всё потеряно. «Лютоволки» снова ранили его семью! Не в силах совладать с гневом, Крис кинул взгляд на того, чья рука носила изображение чёрного волка. Одного взгляда на тату, несущее смерть, хватило для того, чтобы он упустил контроль, схватил Хёнджина за грудки и хорошенько встряхнул, едва не порвав его куртку.

— Где ты был?! — прорычал Чан ему в самое лицо с горящими глазами, но Хван не был напуган, он словно ожидал этого.

— Он был с нами, Чан, — вступился за него Чанбин, отталкивая альфу в сторону. — Он был с нами. Это не он.

— Он мог им сообщить!

— Нет, он не брал наших мобильников, своего у него нет. Ты же знаешь, я бы заметил. Они просто всегда были тут и знали, один Ли Ноу или нет!

Хван молчал, отдав решение своей судьбы в руки Чанбина. Только тогда Крис по-настоящему осознал, что те очень сдружились за время его отсутствия. Даже не верилось, что Чанбин когда-то уговаривал убить парня, а теперь выгораживал его перед своим альфой. Джисон тоже не остался в стороне:

— Это физически нереально, хён. Те и правда, просто всегда были готовы к действиям. Но почему-то не хотели убивать нас всех.

«Не хотели шумихи, как в прошлый раз», — на автомате подумал альфа, но озвучивать ответа не стал.

Поняв, что погорячился, Чан склонил перед Хёнджином голову. Говорить что-то не было смысла. Хван был парнем умным, он понимал, что, пока носит изображение волка на своей руке, будет главным подозреваемым в каждой опасной ситуации. Он даже не злился и спокойно относился к грубости в свою сторону. Стая оставалась в оцепенении, всё ещё приходя в себя от произошедшего. Ссоры были не лучшим выходом. Но напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось как никогда ярко. И только топот уставших ног по дороге заставил всю компанию отвлечься от выяснения отношений.

Это был Феликс. Он бежал из последних сил, почти не чувствуя ног. Сердце его тарабанило как безумное, а дыхание было сбитым и частым. Добегая до друзей, он замедлил ход, во все глаза разглядывая горящий дом, а после обратил взор на пострадавшего Ли Ноу.

— Хён, — жалобно прохрипел он и со страхом подошёл ближе. Блондин хотел обнять оборотня, но побоялся это сделать из-за большого количества ожогов на его руках, плечах и голове. Именно его напуганное лицо смогло вытянуть пострадавшего из оцепенения.

— Всё в порядке, мне почти не больно, — тихо соврал Минхо и притянул человека для объятий. После этого все оборотни один за одним обняли младшего Ли, а Хан и вовсе чуть не завалил парня на землю. Одно лишь присутствие Феликса привносило в случившееся хоть какие-то светлые блики. Его нахождение в стае ощущалось, как самая правильная вещь на свете.

Стая провела рядом с пожаром всю ночь, решив не вызывать пожарных. Какой смысл, если ничто уже не подлежало восстановлению. К утру огонь поглотил всё, что смог, и остался дотлевать в остатках стен. Дом был полностью разрушен и больше напоминал руины, чем жилище. Излечившийся Ли Ноу пошёл осмотреть пепелище, и вся стая двинулась за ним следом. Из уцелевшего остался кирпичный камин, часть фундамента и некоторые особо крепкие части стен. Кое-где можно было узнать предметы мебели, среди которых Минхо раскопал и обгоревшую клетку. Содержимое её заставило всех присутствующих горько зажмуриться: в чёрных обгорелостях угадывалось тело животного.

Болезненно всхлипнув, Ли Ноу покинул место пожара и отошёл в сторону. Бан Чан чувствовал густой запах горя, Минхо был на грани, но с этим нельзя было что-то сделать. Решив не мешать, Чан остался позади и увидел, как Хан направился вслед за своей парой и мягко приобнял его со спины. Они о чём-то говорили, но Чан не любил подслушивать и отвлёкся на Хёнджина, что словно изваяние стоял в стороне. Закутавшись в свою куртку, он мелко подрагивал – был слишком восприимчив к утреннему холоду. По нему нельзя было сказать, виноват он в случившемся или нет, но альфа решил за ним наблюдать.

А потом со стороны Минхо послышался радостный вздох, и тот бросился в лес, чтобы спустя пару минут вынести к машине трёх котов. Он спас животных от огня, но упустил, когда выпрыгнул из горящего дома. Обнимая своих питомцев, Ли Ноу впервые показал свои слёзы. В них была боль и облегчение, всё то, что он копил в себе годами. Теперь всё было нормально, а значит, пришло время двигаться вперёд.