Каюта, оказавшаяся совсем небольшой, напомнила Глетчеру каюту того рокового парусника. Он поёжился. А Карине всё здесь нравилось, и она с детским восторгом разглядывала каждую мелочь.

      — Скорее бы море увидеть! — воскликнула она.

      Глетчер снял плащ, повесил его на крючок.

      — Море… Я видел закатное море, и это было прекрасно: вода была окрашена лучами заходящего солнца. Нам, похоже, не одно море придётся переплыть, прежде чем до места доберёмся. Хочешь посмотреть, как отплывает корабль? Кажется, корабль двинулся, — подметил эльф.

      — А это так интересно?

      — Корабль поднимает якорь, с него стекает вода и зелёные водоросли. — Эльф прикрыл глаза, припоминая. — Ветер начинает трепетать в парусах, снасти скрипят… Не хочешь взглянуть?

      — Я бы предпочла отдохнуть немного. — Девушка сбросила туфли и подошла к зеркалу. — Как это платье снимается?

      — Там, должно быть, сзади шнурки.

      Карина повертелась возле зеркала, стараясь заглянуть себе за спину:

      — Да, точно. Что ты стоишь? Мог бы и помочь: мне самой не достать.

      Глетчер вспыхнул.

      — Кстати, — насмешливо взглянула она на него, — тут и кровать всего одна. Что об этом думаешь?

      Юноша понял, что она его дразнит. Он ухмыльнулся и, подойдя, стал расшнуровывать ей платье:

      — А ты что думаешь?

      — Я первая спросила.

      — Ну и что? Как скажешь, так и будет.

      — Правда?

      — Правда. Ты мне не веришь?

      — У меня дома ты другое говорил.

      — Обстоятельства разные.

      — Обстоятельства?

      Глетчер подхватил её на руки, бухнулся вместе с ней на кровать:

      — Если я собираюсь разделить с тобой всю жизнь, почему бы мне не разделить с тобой эту постель? Мы давно не дети, нечего смущаться.

      «Чёрт, — подумалось вдруг ему, — я безнадёжно испорчен. Как же я буду жить в Стартоне? Я столько запретов нарушил!»

      — Мне страшно почему-то, — вдруг сказала эльфийка.

      — Почему?

      — Оказаться посреди моря… А если что-то случится?

      — Я же с тобой?

      Этим поцелуем эльф перечеркнул всё, что было, — всё его прошлое.

      Волны грозно бились о борта корабля. Говор чаек ещё был слышен какое-то время, но потом отстал: пожелав кораблю удачи, птицы вернулись в Блэкдейл. Мачты скрипели… Сквозь дрёму эльф слышал, как где-то болтали крысы, но их болтовня была беззаботной, значит, кораблю сопутствовала удача.

      Как ни старался Глетчер бодрствовать, глаза его слипались, и, в конце концов, веки так потяжелели, что он перестал пытаться их открыть. Всё вокруг словно было в тумане, и сквозь него слабо прорывались голоса с палубы, но их юноша различить уже не мог: они превратились в сплошной гул, сливающийся со звуком волн. На плече он всё ещё чувствовал шелковистые волосы девушки, но её тепло уже ускользало от него. Сон всё крепче обнимал эльфа, нашёптывая ему свои тайны. В бесконечности тёмного пространства, куда он окунул юношу, звенели маленькие колокольчики, летали золотые светлячки. Или это были звёздочки? В этой темноте ясно различалась чья-то тень, но кому она принадлежала — эльф вспомнить не мог. Светлячки-звёздочки хихикали, наталкиваясь друг на друга в темноте, и в этом хихиканье Глетчеру чудилась издёвка. В общем, он окончательно заснул и даже увидел сам себя: он зачем-то ловил эти звёздочки, но никак не мог их поймать.

      Вдруг что-то со всей силы тряхнуло его. Эльф, как всегда чуткий, распахнул глаза и подскочил. Корабль снова тряхнуло — да так, что Глетчер чуть не полетел на пол. Карина ухватилась за его плечо:

      — Что это? Мне страшно, Глетчер!

      — Сейчас узнаю. — Эльф выбрался из постели и стал одеваться.

      Корабль ещё раз тряхнуло. Юноша отлетел к стене и пребольно ударился плечом.

      — Не уходи!

      — Сейчас вернусь, — пообещал Глетчер и, держась за стену, выбрался на палубу.

      Там царила паника: матросы бегали от одного борта корабля к другому и метили куда-то в воду гарпунами.

      — Что происходит? — Глетчер отыскал капитана.

      — Келпéры напали! — В его глазах эльф прочёл ужас.

      — Келпéры?

      Глетчер увидел, как над бортом взметнулась голова, похожая на голову ящерицы, такая же уродливая и морщинистая, только раз в сто больше, и отхватила порядочный кусок борта пастью. Корабль качнулся, эльф едва не упал, да капитан поддержал его.

      — Вы же говорили, что корабль защищён? — прокричал юноша, стараясь перекрыть рёв чудовищ и крики матросов.

      — От нескольких, да здесь их не меньше полсотни! — проорал ему в ответ Гэс. — Они всех нас сожрут и корабль потопят!

      Внезапно из воды вырвался пенный столп, и на палубу запрыгнуло одно из существ. Эльф замер, капитан вообще окаменел от ужаса и застонал, предчувствуя смерть. Огромное серое чудовище, покрытое чешуёй, на человеческих ногах, но с длинным хвостом и острым плавником на том месте, где должны быть руки, с шестью или больше змеиными шеями, на каждой — по уродливой голове с зубастой пастью. Матросы закидали келпéра гарпунами, но это его даже не поцарапало. Своими страшными пастями чудовище схватило нескольких матросов и разорвало их надвое, кровь залила палубу. Меж тем другие келпéры ухватились за борт, корабль накренился, мачты жалобно заскрипели.

      — Они перевернут корабль и всех сожрут! — заорал капитан, упал на колени и стал что-то бормотать, сцепляя руки и воздевая их к небу; несколько матросов последовали его примеру.

      Глетчер зашипел от злости, видя бессилие эльфов и могущество тёмных тварей. Глаза у него загорелись фонариками, он сжал кулаки и шагнул навстречу тому келпéру, что выбрался на палубу.

      — Стой, безумец! — простонал ему вслед Гэс, но тут глаза его округлились, потому что дальше было так.

      Эльф остановился шагах в десяти от келпéра, вскинул руку, когда чудовищная пасть взметнулась над ним, и из его ладони вырвался бледно-зелёный огонь, который пронзил чудовище. Келпéр вспыхнул как спичка и с гулким треском рассыпался в тлеющий искрами прах. Эльф прищёлкнул пальцами, и огонь исчез.

      Матросы замерли. Гэс раскрыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Пожалуй, они теперь должны были бояться эльфа больше, чем чудовищ в море.

      Глетчер медленно обвёл взглядом вцепившихся в корабль келпéров, под его горящим взглядом кровожадный огонь в их глазах угасал.

      — Если не уберётесь, — предупредил эльф, — с вами то же будет. До трёх считаю. Раз… Два…

      Слово «три» он произнести не успел: келпéры один за другим скрылись в морских глубинах. Вода сомкнулась над ними, всё стихло. Если бы не раскуроченные борта и кровь на палубе, никто бы и не подумал, что здесь побывали чудовища.

      Эльф постоял немного, перегнувшись через борт, чтобы удостовериться, что келпéры действительно убрались и не думают возвращаться, и направился было в каюту, но капитан поймал его за локоть:

      — И как же это возможно, господин Айс?

      Моряки окружили их. Глетчер чувствовал себя неуютно среди этих настороженных глаз, глядящих на него с подозрением и страхом. К тому же смертельно хотелось спать: колдовство отняло много сил.

      — Что возможно? — Эльф поморгал, отгоняя сон.

      — Вы только что спасли всех нас от неминуемой гибели. С чего морским чудовищам слушаться вас, господин Айс? — допрашивал Гэс.

      В толпе пробежал шепоток, послышалось «колдун» и «чудовище».

      — Хм, — почесал затылок эльф, — и почему всегда так бывает? Почему бы просто не принять свершившийся факт? Почему всегда нужно всем и всё объяснять?

      — Всем и всё объяснять? — угрюмо повторил Гэс. — Да вы уж потрудитесь, господин Гэс, если не хотите, чтобы матросы вас за борт скинули.

      Глетчер устало вздохнул:

      — Ну хорошо, если вам угодно, капитан. Это не для многих ушей. Есть ли здесь место, где бы мы могли переговорить с глазу на глаз?

      — Идёмте. А вы — за работу! — рявкнул капитан на матросов.

      Те неохотно разошлись.

      Капитан провёл эльфа в кают-компанию, запер дверь.

      — Садитесь, господин Айс, — предложил он, — разговор, верно, долгим будет.

      — Это лучше вы сядьте, — возразил юноша, пройдясь по каюте туда-сюда.

      Капитан сел в кресло и привычным жестом разжёг трубку. Глетчер походил некоторое время молча, подбирая слова:

      — Вы спросили меня, откуда я родом, а я вам не ответил. Помните?

      Гэс утвердительно кивнул.

      — Так вот, готов в том поклясться, если потребуется, родом я из той самой страны, где «Луна и Солнце вместе на небе танцуют», — повторил эльф слова капитана. — Называется она Эльфрис, и вряд ли вы о ней слышали.

      — Но вы ведь эльф? — удивился Гэс.

      — Эльф, но не такой, как все вы. И сейчас вы в этом убедитесь.

      — Ничего не понимаю. Эльф, но не такой, как все мы? — озадаченно повторил капитан.

      Глетчер повернулся вокруг своей оси и засветился золотом.

      — Чёрт побери! — Капитан выронил трубку и вскочил. — Колдовство!

      — Не совсем так. — Юноша вновь изменился. — Это был мой настоящий облик. Этим эльфы из моей страны и отличаются от других.

      — Внешностью?

      — И ещё кое-чем, что и объясняет сегодняшнее приключение с этими тварями. Здесь, в Блэкдейле, природа властна над всем, но в моей стране дела обстоят несколько иначе: мы научились управлять силами природы, будь то добрые или злые силы. В этом дело.

      — То есть, — сосредоточенно наморщил лоб Гэс, — управлять природой вам так же просто, как мне этим кораблём?

      — Примерно так. Вижу, вы меня поняли, — чуть улыбнулся эльф.

      — Странное дело, — пробормотал капитан. — Всякого повидал, но чтоб такого… Далеко, говорите, ваша страна?

      — Далеко. — Глетчер вынул карту и расстелил её на столе. — Вот, взгляните. Здесь Блэкдейл, а здесь моя страна.

      — Далековато… Что за странная штука! На каком это языке?

      — На староэльфийском.

      — Хм, — покачал головой капитан Гэс, — невероятно. И как во всё это поверить?

      — Но вы же верите, что, к примеру, в Голдлэнде гномы живут?

      — Но их-то я своими глазами видел, — возразил капитан, — с ними мы весьма часто сталкиваемся. Однако же, чтобы колдовство…

      — Но вы мне верите.

      — Верю, господин Айс. Хотя в вашей истории кое-что, как мне кажется, осталось недосказанным. Впрочем, позвольте поблагодарить вас за наше чудесное спасение.

      Они обменялись рукопожатием, и эльф отправился в каюту. На палубе стоял дух крови — такой привычный, такой дразнящий… Эльф поёжился, отчасти от воспоминаний, отчасти от свежего ветерка, и вернулся к себе.

      — Что там случилось? — Карина привстала. — Тебя так долго не было!

      — Пустяки. — Он присел на кровать, погладил её по голове. — Всё уже позади.

      — Мне так страшно было одной. — Девушка прижалась к нему. — Никогда больше меня одну не оставляй, слышишь?

      — Не оставлю. Но поверь мне, на палубе тебе делать было нечего. Всё это не для твоих глаз.

      — Да что случилось?

      — Морские твари напали, убили нескольких моряков. Я к подобным зрелищам привык, а вот тебе на подобное точно не стоит смотреть.

      — Их прогнали? — Эльфийка сонно потёрлась щекой о его плечо, устраиваясь на нём поудобнее.

      — Прогнали. Да ты совсем спишь… Ложись. — Он уложил дремлющую девушку на подушку. — Спи спокойно, я здесь, тебе не о чем беспокоиться.

      — А ты?

      — И я. Спи.

      Глетчер примостился возле неё, но ему не спалось. Он глядел на спящую и размышлял с тревогой, сколько ещё опасностей встретится на их пути, прежде чем они доберутся до места.

      И хотя начало путешествия было не из удачных, остаток пути прошёл без происшествий. Море было спокойно. Несмотря на то, что солнце всегда было в небе, смену времени суток эльф ощущал в полной мере: к вечеру становилось прохладнее, задувал северный ветер, сбегались откуда-то облачка и казалось, что вот-вот пойдёт дождь. Глетчер спешил обратно в каюту, ему не нравились сумерки: в них он видел дурные предзнаменования. Карина воспринимала всё вокруг с восторгом, вполне понятным для её лет. Она никогда не видела ничего подобного.

      — Нравится? — спросил эльф, накидывая ей на плечи плащ и обнимая её сзади за талию.

      — В море красиво, — ответила она. — А вот твои мысли, мне кажется, заняты чем-то посторонним.

      Глетчер пространно улыбнулся и устремил взгляд вдаль. Солнце делило море и небо надвое, у горизонта клубился туман, похожий на далёкий остров. Прямо над кораблём разлохматились перистые облака, похожие на Млечный Путь.

      — О чём ты думаешь, Глетчер? — Эльфийка положила руки поверх его рук.

      Эльф думал о грядущем. Его немного беспокоило путешествие через несколько стран, о которых он ничего не знал, а если и знал, то только дурное. За это время он уже раз двадцать изучил карту, намечая примерный маршрут. Чтобы добраться до порта, из которого они смогут попасть на противоположный континент, им придётся пересечь, по крайней мере, четыре страны, о которых он не знал ничего. В результате они попали бы в Кеннистон, о котором эльф знал предостаточно, но предпочёл бы вообще не знать и не вспоминать. Другого пути просто не было. За себя эльф, разумеется, не боялся, но он дорожил этой девушкой, которую обнимал сейчас, и не хотел подвергать её жизнь опасности.

      — О чём я думаю… — проговорил он.

      — Да.

      — А тебе хотелось бы узнать? — Он поцеловал её в плечо.

      — Конечно.

      — Я подумал… когда у нас появятся эльфята, на кого они будут похожи?

      Последовало молчание. Глетчер, обеспокоенный, повернул эльфийку к себе лицом. Она была очень серьёзной, такого выражения на её лице он прежде не видел.

      — Что такое? — испуганно воскликнул он. — Ты так побледнела!

      — Нельзя о таких вещах гадать, беду накличешь!

      — С чего бы это? — поразился эльф.

      — Примета такая в Блэкдейле.

      — Глупости! Я в приметы не верю. — Он поцеловал её.

      — Но…

      — Не будем об этом. Забудь о приметах и суевериях, нас они не касаются. Мы вне страны, законов и судеб, я сам закон и судьба: как захочу, так и будет. — Глетчер пожал плечами. — В подобные глупости я не верю.

      Ах, как же самоуверен он был! Как же он ошибался!

      — Во что ты вообще веришь? — Эльфийка высвободилась из его рук.

      — Уж точно не в приметы. Я их достаточно наслушался! Какие бы приметы я ни слышал, со мной случалось с точностью до наоборот. Хочешь, чтобы я верил в приметы? Нет уж, они лживы, как и большинство слов в этом мире. Я верю в себя, в собственные силы, в любовь, что мы чувствуем. В это солнце и небо. Я не хочу верить в дурное. Больше не хочу. Слишком много его было в моей жизни. Не говори больше об этом, хорошо? — Он протянул к ней руки.

      Карина помедлила, прежде чем оказаться в его объятьях.

      — Всё у нас хорошо будет, — с силой сказал эльф. — Верь в счастье, это лучшая примета.

      В небе послышались первые крики чаек, у горизонта мелькнула длинная тонкая полоска далёкой земли.

      — Голдлэнд! — крикнул вахтенный.

      Корабль поймал попутный ветер и на всех парусах мчался к стране, где, по слухам, «золото лежало прямо под ногами».

      И с каждой пройденной лигой тревога Глетчера — казалось бы, безосновательная тревога — всё возрастала.