Проснулись они далеко за полдень, но солнце затерялось где-то в облаках на вершинах Чёрных Гор. Их ожидало не слишком приятное открытие: похоже, Карина была права, и тролли выбрались из гор на запах лакомой добычи. Земля вокруг заколдованного круга была истоптана, повсюду виднелись следы огромных лап, валялись обломки камней и палок. Видно, они пытались ночью прорваться в круг, да ничего не вышло, и они убрались восвояси. Даже Глетчеру стало не по себе, когда он сосчитал следы.

      — Да тут не меньше десятка кружило! — воскликнул он. — Вот если бы они до нас добрались!

      — Что за ужасы ты тут рассказываешь! — рассердилась Карина. — Ты ведь говорил, что нам в этом кругу ничего не грозит?

      — А если бы не сработало? Ошибись я хотя бы в одном слове, и мы бы… Да что об этом говорить! Обошлось ведь. Поскорее надо выбираться из этих гор.

      Они наскоро позавтракали и продолжили путь. Тропа становилась значительно шире, можно было идти уверенно, не опасаясь обвалов. Горы здесь имели странные очертания, будто были иссечены в скалах башни какого-то каменного замка. Да и пейзаж немного оживился: кое-где попадались растущие прямо из камней кустарники, которые, впрочем, были чахлые. Их корни были недостаточно сильны, чтобы пробить скалы и добраться до подземных вод, так что листва их была жухлой, и даже проливному дождю их было не оживить. А вообще горы были пустынны и тихи, словно их сразила вечная немота.

      — Воистину, Чёрные Горы, — пробормотал эльф, — мрачные, мрачные… Ах, как же они отличаются от Поднебесных гор! Или не отличаются? Вблизи-то я их не видел, издалека-то они все призрачными кажутся.

      — Что ты там бормочешь?

      — Сам с собой разговариваю. По привычке. — И Глетчер пересказал свои размышления.

      — А те горы… Через них нам тоже идти?

      — Наверное. Но там чудовища точно не водятся… Так, а вот это уже интересно.

      Глетчер вовремя остановился: впереди зияла расселина. Тропа продолжалась на той стороне, пологим спуском скатываясь в зелёную долину. Эльф прикинул расстояние на глаз. Нет, даже ему не перепрыгнуть.

      — Что дальше делать будем? — Девушка с опаской заглянула вниз. — Как же глубоко!

      Глетчер присел на камень:

      — Сейчас что-нибудь придумаю.

      Перед глазами быстро побежали страницы колдовских книг.

      — Был бы тут мост…

      — Точно! — Эльф вскочил. — Мост! Конечно, как же я сразу не догадался! Сейчас сделаю мост.

      — Тут же ни одного дерева нет, — возразила Карина. — Из чего ты его сделаешь?

      — Из чего? Да из ничего! Из воздуха.

      Глетчер развернулся к расселине и дунул на неё, мысленно проговаривая пришедшее на ум заклинание. Ничего не произошло, всё осталось по-прежнему. Эльф нахмурился и повторил свой жест, переставив слова заклинания. Никакого результата.

      — А, провалиться мне на этом месте! — ругнулся раздосадованный Глетчер и, действительно, почувствовал, что проваливается.

      Скалы разверзлись под его сапогами, и он скользнул вниз. По счастью, он уцепился за выступ и запрыгнул обратно. Но теперь эльфы были отрезаны: позади образовалась ещё одна глубокая расселина, так что и обратно вернуться не представлялось возможным.

      Карина невольно рассмеялась:

      — Что ж ты натворил, Глетчер? Как мы теперь отсюда выберемся?

      Юноша отряхнулся и начал мерить шагами каменную площадку, оставшуюся в их распоряжении. Он никак не мог понять, почему потерпел неудачу.

      — Почему же не получилось? — пробормотал он, потирая лоб. — Я же всё правильно сказал… или нет?

      Он снова обратился к расселине с заклинанием, но и на этот раз ничего не вышло.

      — Третий раз подряд! — сам себе изумился эльф.

      — Ты сядь, — посоветовала эльфийка, — с мыслями соберись и ещё раз попробуй. Может быть, ты какое-нибудь слово выпустил?

      — Да там всего два слова в заклинании! — Юноша с досадой топнул ногой. — Ну-ка, ещё раз! «Алатониэлль, скардавэнниен!» Ничего. Да что со мной такое?

      Карина попыталась повторить:

      — Да их вообще произнести невозможно! Неужто все заклинания такие сложные?

      — В большинстве своём. Что же не так? — Глетчер несколько раз повторил заклинание, пробуя разные ударения, потом вдруг сообразил, почему не получалось. — Ох! Конечно! Я ошибся.

      — В чём?

      — Да во втором слове! Надо бы «сгардавэнниен» сказать, а я вон что сказал!

      — И кто такие слова придумал… Оно же тогда ещё труднее произносится.

      — Прежде на этом языке эльфы разговаривали.

      — И как они только понимали друг друга? — удивлённо пожала плечами Карина. — Пока хотя бы одно слово выговоришь — язык сломаешь!

      — Это красивый язык, — возразил эльф, — вот послушай: «Алатоэль эльтрáр, ллайэннь бэрриэрéль виллэр даллэннь…»

      — Что это значит?

      — Это начало сказания о Первом Короле, Обероне. «Появились на небе вместе Солнце и Луна, и тогда же упала в травы роса…»

      — А дальше?

      — Дальше не помню, — признался эльф. — Кажется, из росы появился Оберон и создал Эльфрис… Эх, время бы назад вернуть, я бы тогда…

      — Давай-ка лучше мост сделай, и дальше пойдём.

      Глетчер простёр руки и произнёс заклинание. Лёгкий туман окутал расселину и, улёгшись поперёк, перевоплотился в прозрачный мост.

      — Получилось, — удовлетворённо кивнул юноша. — Идём?

      Карина ступила на мост, сделала несколько шагов, но тут же вернулась назад.

      — Что такое? — удивился Глетчер; сам он дошёл почти до середины.

      — Страшно по нему идти.

      — Мост не обрушится. — Эльф вернулся к ней.

      — Там высоко.

      Тогда Глетчер подхватил девушку на руки и перенёс её. Мост он поначалу хотел оставить, но потом раздумал: а вдруг тролли выбрались бы по нему из гор?

      Тропа скатывалась вниз, образуя ступени, которые были вырублены, верно, давным-давно, потому что на них густо пророс мох, и ни единого следа по ним не было.

      — Спускаемся, — решил эльф.

      Лестница была крутой, так что приходилось спускаться очень медленно. На последней ступени мха не было. Юноша показалось, что там что-то блеснуло, он опустился на колено, расчистил ступень от земли и гравия. На каменной плите была выбита и выложена мелкими жемчужными камешками надпись на староэльфийском: «Кто бы ни прошёл здесь, знай: построена эта лестница по повелению доброго короля Смелизара в год его первого царствования».

      — Как странно… — проговорил Глетчер. — Или в этой стране прежде жили эльфы? А что, если и Сабурба была их землей? Да, теперь я понимаю.

      Он поднялся с колен. Теперь он был склонен думать, что эльфы некогда расселились по всему белому свету. Выходит, три эльфийские ветви (одна из которых угасла, к сожалению) или даже больше существовали. Как же так? Лгут стартонские хроники? Или те, кто писал их, сами ничего не знали?

      Вокруг было зелено. После унылой серости гор глаз радовался каждой травинке.

      — Как же тут хорошо! — воскликнул Глетчер, падая на траву.

      — Как думаешь, тут так же опасно, как и в горах?

      Эльф заслонил глаза от солнца:

      — Дафф предупреждал о гоблинах, но с ними легче справиться. Только ухо надо держать востро: местность тут открытая, нас далеко видно. А вон там лесок, видишь? Там легко можно засаду устроить.

      — Но мы же лесом не пойдём? — с надеждой спросила эльфийка.

      — Постараемся прямо пройти, минуя его. Если верить карте, пересечём развалины и окажемся в Каверне.

      — А тебя не тревожат эти развалины? О них-то Дафф и предупреждал.

      — Немного… Ничего, об осторожности забывать не будем и как-нибудь выберемся.

      Юноша, прищурившись, посмотрел на солнце и поднялся:

      — Лучше нам в этих краях не задерживаться.

      Травы тут были нехоженые, и идти по ним было не так просто, как казалось вначале. Пропустив путников, травы тут же смыкались, и создавалось впечатление, что по ним никто и не ходил: словно они расступались перед идущими и вновь сливались как волны. Цветы тут не росли — только ровными рядами трава, будто её тут специально кто-то посеял.

      Глетчер шёл наугад, руководствуясь внутренним чутьём. Он понятия не имел, в какую сторону идти, чтобы выйти к Каверне, но надеялся, что интуиция его не подведёт. Да и всё вокруг было одинаковым: травы, травы, травы… Где тут разберёшься!

      — Странная страна, как пустыня.

      — Но только зелёная. — Эльф наколдовал меч — вроде тех, что были в замке князя: длинный тонкий меч. — Давай руку, тут легко затеряться в травах. — Он переложил меч в левую руку, а правую подал эльфийке.

      — Как думаешь, чем всё это закончится? — вдруг спросила Карина.

      — Что закончится? — не понял он.

      — Доберёмся мы до твоей страны или нет?

      — Доберёмся, конечно. Вот сядем на корабль в Даркриге и… Взгляни-ка туда! Какая прелесть!

      На лужайке паслись два истрила, как называли их эльфы, два белых единорога с роскошными гривами и хвостами. В Эльфрисе они встречались редко, вживую эльф их прежде ни разу не видел. Единороги неторопливо щипали травку и негромко переговаривались.

      — В книжках говорят, что они волшебные, — с восхищением сказала Карина.

      Глетчер присвистнул. Единороги вздрогнули и покосились на эльфов.

      — Мы не враги, — крикнул им эльф.

      Единороги прянули от звуков его голоса и скоро скрылись из виду.

      — Зачем ты их спугнул? — разочарованно спросила эльфийка.

      — Я только хотел подружиться с ними, — оправдывался Глетчер. — Но они совсем дикие. Верно, и эльфов никогда не видели.

      — Сколько же ещё чудес у нас на пути!

      — Вот тебе ещё одно, — уже серьёзно сказал эльф.

      Впереди показались развалины Сабурбы. Зелёная долина была усеяна грудами белых камней, кое-где одиноко торчали клыки полуразрушенных стен. Сохранилась и одна башня, но она накренилась и готова была обрушиться в любой момент. Этот разрушенный город был пуст — как казалось на первый взгляд.

      — Наверное, — вполголоса из уважения к мёртвым сказал эльф, — это был величественный город. Как жаль, что его разрушили! Хотел бы я побывать в нём в дни его величия!

      — Интересно, хоть кто-то выжил?

      — Вряд ли. Тут камня на камне не осталось, — с горечью сказал Глетчер. — Будем осторожны, мне не нравится это спокойствие. Как затишье перед бурей. Я уже кое-что выяснил для себя: если всё спокойно, значит, что-то тут не так!

      Они пошли по улице этого города-призрака. Мостовые кое-где сохранились. В закоулках копошились крысы, а на башне сидела ворона и замогильным голосом каркала.

      — Зловещее место, — поёжилась девушка.

      «Как варварски всё разрушено!» — с тоской думал эльф, замедляя шаг возле останков фонтана. Посреди разбитого вдребезги бассейна стояла каменная статуя женщины, тоже исковерканная, но всё ещё прекрасная. И горечь эльфа троекратно усилилась, поскольку в её чертах он прочёл то, что сабурбцы действительно были эльфийской крови: прочёл это в заострённых ушах, плавных линиях лица и разрезе глаз.

      — Уйдём отсюда поскорее, — взмолилась Карина. — Тут жутко, тут веет смертью.

      Глетчер с радостью согласился. Тем более он заметил сидящий в углу скелет, который пустыми глазницами всматривался в бесконечность. В рёбрах его торчала оперённая стрела с эльфийской насечкой, стало быть, скелет был гоблинский.

      — Идём! — Эльф потянул девушку за собой.

      Сзади со скрежетом осыпались камни. Глетчер обернулся и увидел нескольких гоблинов с палицами и ржавыми мечами. Они выглядели так же, как и напавший на эльфа в Таге гоблин; вид у них был воинственный и дикий.

      — Ловушка? — прошептал эльф.

      — Глетчер, что же нам делать? — Эльфийка прижалась к его плечу.

      Пока гоблины не нападали, только разглядывали эльфов с тупым выражением на физиономиях.

      «Наверное, думают, как нас есть будут, — с мрачным юмором подумал юноша, — если только они вообще могут думать».

      Он покрепче сжал меч, но не рассчитывал, что тот выдержит хотя бы один удар такой палицы, несмотря на то, что лезвие защищено волшебством.

      Дело приняло скверный оборот. Заклинания опять где-то затерялись, оставалось надеяться лишь на собственную сообразительность, но она пока ничего путного не подсказывала. К вискам приливала кровь, отдавалось биение сердца. Эльфу вовсе не хотелось после всех пройденных испытаний окончить жизнь вот так — в лапах гоблина (а то и в его желудке!). Странно, но жить ему всё ещё хотелось. Он даже забыл, что вечен и ничего такого ему и не грозит.

      Глетчер с такой силой сжимал меч, что золотая рукоять буквально впечаталась ему в ладонь. А гоблины перешли в наступление, надвинулись, перекидывая оружие из руки в руку. Нужно было что-то придумать, причём немедленно. Юноша в отчаянии закусил губу, но тут посмотрел на меч и кое-что придумал. Правда, он не знал, сработает ли, но очень надеялся, что да. Он наколдовал горсть монет и бросил их на дорогу, надеясь, что золото имеет над ними власть, как и над всеми низменными существами. При виде золота гоблины совсем обезумели: они побросали палицы и мечи и кинулись подбирать монеты, отталкивая друг друга и рыча. Но эльф предусмотрительно заколдовал монеты: их нельзя было подобрать. Как только гоблин пытался схватить монету, та исчезала и появлялась поодаль. Гоблины устроили свалку, а эльфы благополучно улизнули.

      Что потом с этими гоблинами стало, доподлинно неизвестно. Как ни был Глетчер любопытен, узнавать он этого не захотел.

      Эльфы быстро, насколько позволяли силы, побежали от развалин Сабурбы, путаясь в заливной траве и вновь наугад выбирая направление. Они бежали без остановки, пока солнце не коснулось нижним краем горизонта, и покрыли достаточно большое расстояние. Наконец они остановились. Трава осталась далеко позади, они оказались на пустыре, редко поросшем сухим вереском и полынью.

      Глетчер отдышался. Погони не было. Он свалился на землю и запрокинул голову:

      — Что ни день, то семимильные забеги! Если и дальше так бегать будем, до Даркрига скоро доберёмся. — И по его губам пробежала гримаска, похожая на улыбку.

      — И где мы сейчас? — Эльфийка огляделась.

      — Понятия не имею. Пустырь какой-то. Эх, давненько я так не бегал! — с удовлетворением сказал эльф.

      — Тут и заночуем?

      — А-а… м-м-м… — пробормотал юноша.

      Они моментально уснули — едва прилегли на землю. И Глетчер был настолько уставшим, что не предпринял никаких мер предосторожности.