— Куда-то мы с тобой забрели! — воскликнул Глетчер, оглядываясь.

      Уже вечерело, а они всё бродили по лесу, в который вошли ещё в полдень. Эльфу даже казалось, что они просто ходят кругами.

      — Мы заблудились? — беспокойно спросила эльфийка.

      — Надеюсь, что нет. Скорее всего, этот лес слишком большой, — успокаивал её юноша, а сам оглядывался по сторонам, пытаясь сообразить, в какую сторону им лучше всего пойти.

      Деревья казались совершенно одинаковыми. Мох рос на них со всех сторон, так что эльф никак не мог понять, где север.

      — Эх, был бы я вампиром! — с досадой сказал он.

      — Это ещё зачем? — тревожно спросила Карина.

      — Я бы тогда сразу дорогу почуял. Что ж, придётся по-другому выкручиваться.

      Они прошли ещё какое-то расстояние наудачу, и тут эльф заметил сидящую на ветке дерева большую ушастую сову, которая щурила жёлтые глаза и внимательно следила за всем происходящим в лесу.

      — Сделай милость, — обратился к ней эльф, — укажи нам дорогу к ближайшему людскому поселению.

      — Заблудились, что ли? — поинтересовалась сова.

      Глетчер кивнул.

      — Идите вдоль кустов терна, — посоветовала сова, указывая крылом направление, — всё прямо и прямо. До погоста как раз доберётесь, а от него рукой подать до сеттльмента. Коли повезёт. — И она хрипло захохотала невесть чему.

      Глетчер поблагодарил её, и эльфы пошли в указанном направлении. Немного занимало, почему сова расхохоталась, но ведь совы и филины всегда хохочут по поводу и без повода, так что скоро эльф об этом забыл.

      — Как удачно, что ты речь птиц понимаешь! — с облегчением вздохнула девушка. — Без её совета мы бы тут ещё долго плутали.

      — Совы — птицы умные. Как и филины. — Ему припомнилось то своевременное предупреждение филина.

      Кусты терна, растущие плотными рядами, стали редеть и попадались всё реже, пока не перестали попадаться вообще. Когда Глетчер, потеряв из виду последний куст, поднял глаза, он увидел, что они вышли из леса, а в пятидесяти шагах от них начинается кладбище. Ещё дальше горели звёздочками окна домов небольшого сеттльмента.

      — Выбрались! — Глетчер весело посмотрел на спутницу.

      Та не разделяла его веселья:

      — Мы должны через кладбище пройти?

      — И что?

      — Давай хотя бы до утра подождём!

      — Зачем?

      — Страшно же ночью по кладбищу идти, — поёжилась она.

      — Вот ещё! — Юноша привлёк её к себе. — Надоело уже на голой земле спать.

      Колокол в деревне пробил полночь. Зоркий эльф увидел, как по погосту метнулись две или три тени, и несколько насторожился: кто это мог быть? Донесло ветерком куплет песни, Глетчер вздохнул. Скоро всё затихло.

      — Кто это был? — шёпотом спросила Карина.

      — Должно быть, из местных кто-то. Идём.

      Они спустились с опушки к кладбищу, отыскали неровную тропку. Глетчер готов был поклясться, что здесь пахнет смертью. К тому же на кладбище было слишком много свежих могил. Эпидемия? Должно быть, из этих могил и доносился запах, который волновал юношу. У него отчего-то заныли клыки, он зажал рот ладонью и какое-то время шёл так. Тоска по прошлому была ещё сильна. Как он вообще мог тосковать по такому ужасному прошлому!

      Кладбище осталось позади. Теперь нужно было пройти по проторенной дороге, спуститься с пригорка и — прямиком попасть в сеттльмент. Глетчер зевнул, смертельно хотелось спать.

      «Прямо тут упал бы и заснул», — устало подумал он.

      На вбитом в землю покосившемся и почерневшем от дождей деревянном столбе была табличка с выцветшей надписью: Бург.

      — Ничего себе! — воскликнул эльф. — Как далеко от Гриндейла! Нам потом возвращаться придётся.

      — Хоть бы сюда дойти, — с усталостью в голосе сказала Карина.

      Они вошли в сеттльмент. Тут было тихо, даже собаки молчали.

      «Странно, пожалуй», — подумал Глетчер, выискивая постоялый двор. Нашёл и совсем было направился туда, как вдруг всё сразу ожило. Откуда ни возьмись, высыпали на улицу люди (армандцы) с факелами и окружили их. У многих в руках были вилы и оглобли. Один в расшитом длинном платье (жрец или священник, скорее всего) окатил эльфов из ведра холодной водой и воскликнул:

      — Сгиньте, дьявольские отродья!

      Ничего сверхъестественного, конечно же, не случилось. Вода стекала с растерянных эльфов, Глетчер по вкусу на губах понял, что вода была настояна на полыни и освящена. Армандцы были растеряны не меньше. Эльф наконец сделал попытку отряхнуться и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

      — Странные же здесь обычаи… Никогда ещё не слышал, чтобы путников водой окатывали в качестве приветствия!

      Жрец протянул юноше на ладони деревянный крест:

      — Коснись святыни.

      — Зачем?

      — И спутница твоя пусть то же сделает!

      Глетчер дёрнул плечом и коснулся креста, Карина, немало перепуганная, последовала его примеру. Вздох облегчения раскатился по толпе.

      — Не брукки, — заключил жрец.

      — Что? — не понял эльф.

      Из толпы вышел высокий молодой человек, чем-то напоминавший Шарака, и произнёс:

      — Простите, друзья, это лишь предосторожности ради. Коли вы живые, так добро пожаловать! Живым мы всегда рады. Только уж больно вы на брукков похожи.

      — На кого? — переспросил Глетчер.

      — Брукки, мертвецы, что кровь пьют, — объяснил жрец.

      — А-а, вампиры, — протянул эльф. — Ясно.

      Молодой человек представился:

      — Я Гереорд, бургомистр. А вы кто?

      — Глетчер Айс… Карина… Странники всего лишь, — представился юноша.

      — Расходитесь, — приказал бургомистр толпе, — но будьте начеку! Брукки ещё могут явиться!

      Армандцы разошлись. Остались только Гереорд со жрецом.

      — Откуда же вы пришли? — спросил жрец.

      — Оттуда. — Глетчер махнул рукой в сторону леса. — Заблудились. Собирались в Гриндейл, да вот сюда попали.

      — Через кладбище шли? — хмурясь, спросил Гереорд.

      — Да.

      — Никого там не видали?

      — Нет… Впрочем, промелькнул кто-то, да я не разобрал.

      Бургомистр вздохнул:

      — Житья совсем не стало. Брукки навадились, полгорода на кладбище уложили!

      — Откуда же они здесь взялись? — удивился эльф.

      — Кто знает! — Жрец поглядел по сторонам. — Говорят, в час затмения пришли, а откуда — неведомо.

      — И никак теперь от них не избавиться, — печально вздохнул Гереорд. — Обнаружилось недавно, что брукки освящённой воды боятся да полынь на дух не переносят. Да разве их всех поймаешь? Ставили ловушки — всё впустую.

      — Ловушки тут не помогут, — со знанием дела сказал Глетчер.

      Где-то сзади послышалось шипение.

      — Брукк! — взвизгнул жрец.

      Глетчер быстро, как молния, обернулся и вогнал в грудь вампиру только что материализованный кол, брукк взревел и рассыпался в прах.

      — Как же так? — Гереорд уставился на останки вампира.

      Эльф подал жрецу кол:

      — Вот этим с ними можно справиться. Растут у вас осины?

      — Растут.

      — Сделайте осиновые колья и днём отправляйтесь на кладбище. Повозиться придётся, зато навеки от ваших брукков избавитесь.

      — И что же нам на кладбище днём делать с этими кольями? — не понял Гереорд.

      Эльф терпеливо объяснял:

      — Придётся разрыть каждую могилу, вытащить оттуда все гробы и…

      — Кощунство какое! — воскликнул жрец. — Как можно покой усопших тревожить!

      — Ничего не поделаешь, — развёл руками юноша. — Если хотите от брукков избавиться, придётся.

      — И дальше что делать? — жадно спросил бургомистр.

      — Открыть каждый гроб. Где скелеты — те назад в могилы вернуть. Где мертвецы перевёрнуты или вовсе как живые выглядят — в тех колья вбить. Только так избавитесь.

      — Откуда же ты всё это знаешь? — удивился Гереорд.

      Эльф вздрогнул, отчасти от вопроса, отчасти от сырости, и ответил:

      — Сталкивался с ними во время путешествия… Так вот, а живым стоит чеснока есть побольше: вампиры его не выносят, им и отравиться можно, — добавил он с улыбкой, вспомнив отвращение, которое испытывал к запаху этого растения. — И насчёт полыни правильно делаете.

      И он чихнул.

      Жрец спохватился:

      — Как бы не простудились! Идёмте в дом поскорее, там и обсушитесь.

      Глетчер мог бы одежду и колдовством высушить, но решил не пугать и без того напуганных армандцев. Кто знает, как они к колдунам относились! Так что он кивнул, и все пошли в сторону церкви.

      Эльф слегка приотстал, поскольку вода в сапогах доставляла массу неудобств. Воздух взорвался рыком, и откуда-то сбоку на эльфа прыгнул брукк. Это произошло так неожиданно, что Глетчер даже не успел защититься. Они грохнулись оземь и покатились по земле. Эльфу удалось оказаться сверху, он оседлал брукка, держа его одной рукой за горло, а другую занёс над ним, материализуя кол.

      — Постой, брат! — вдруг сказал вампир.

      Рука Глетчера дрогнула.

      — Я не брат тебе, — резко возразил он, опуская руку.

      — Вампир охотится ли на вампира?

      Эльф вздрогнул, услышав это. Лицо вампира было поразительно красиво, но армандцем он не был. Из людей, скорее всего. И слова, которые он произнёс, были Глетчеру хорошо знакомы.

      Жрец и Гереорд растерянно смотрели на них, не понимая, почему это вдруг Глетчер не убил брукка, и с удивлением, ужасом даже, слушали их диалог.

      — Откуда ты пришёл? — сдавленно спросил Глетчер.

      — Ты и сам знаешь, брат.

      — Я не брат тебе!

      — Коли у нас отец один, кто мы, как ни братья? — возразил вампир, и его лицо осветилось призрачным светом.

      — О ком ты говоришь? — Дрожь эльфа усилилась.

      — Разве ты забыл его? Как можно его забыть! Его имя…

      — Принс Элан, — одними губами сказал Глетчер, чувствуя, что теряет голову, сходит с ума.

      — Принс Элан, — повторил вампир с ненавистью. — А ты Гвендолен, я помню тебя.

      — Помнишь меня? — без выражения сказал эльф.

      — Ты был с ним, когда он забрал меня. Ты был там, с ним… Я помню.

      Глетчер не помнил этого. Тогда он терялся под властью князя и об охоте помнил весьма смутно.

      — Я не виноват, — сказал между тем вампир. — Ты ведь знаешь, как это бывает.

      — Знаю… — пробормотал эльф, совершенно отпуская брукка, вставая и отрешённо отступая от него на шаг.

      — Послушай, брат… — Вампир тоже встал на ноги.

      — Я не брат тебе, — повторил эльф.

      — Я чувствую, что ты свободен теперь. Не знаю, как тебе удалось, но знаю, что мне не удастся никогда. Поэтому прошу тебя об услуге, брат мой.

      — Какой услуге?

      — Убей меня. Только быстро. Туманы унесли меня, и его власть надо мной несколько ослабла, но свободным мне никогда не стать. Убей меня.

      — Я мог бы сразу убить тебя, к чему было заводить этот разговор? — Эльф сжал кол в кулаке.

      — Я лишь хотел убедиться, что это ты. Покончить с собой у меня не хватило бы мужества. А умереть от руки того, кого знаешь, было бы легче. Убей меня.

      — Как твоё имя… брат? — с трудом проговорил юноша.

      — Клифф.

      — Покойся с миром, Клифф! — И эльф без колебаний вонзил кол прямо в сердце вампира, брукк вскрикнул и сгинул навеки.

      Глетчер выронил кол, его всего трясло. То ли от промокшей одежды, то ли от свежего ночного ветерка, то ли от нахлынувших воспоминаний.

      — Что же это получается? — сурово спросил Гереорд. — Если я всё правильно понял, так ты и сам брукк?

      — Вбей мне кол в сердце и посмотри, что получится, — безжизненным голосом ответил эльф и очень побледнел.

      — Да что же такое ты говоришь! — Карина подбежала к нему и встряхнула его за плечи. — Очнись, Глетчер!

      Тот и вправду словно очнулся. Он оглядел всё вокруг непонимающим взглядом, точно не понимал, где находится и что произошло, точно очнулся от долгого глубокого сна.

      — Ты брукк? — повторил Гереорд.

      — Был когда-то.

      — «Был»? Что за диковина! А теперь?

      — Излечился.

      — От этого излечиться нельзя, — возразил Гереорд.

      — Можно в редких случаях. — Глетчер поёжился. — Не сомневайся, я не вампир больше.

      — В самом деле, — сказал жрец, — ему ведь от освященной воды худо не стало. Думаю, он говорит правду.

      Бургомистр, помолчав, предложил:

      — Пойдёмте в дом, обсушитесь, а уж потом поговорим.

      Он привёл их в свой дом; их встретила красивая зеленоглазая девушка, ничего не спрашивая, отвела эльфов в комнату с очагом и предложила им переодеться, а одежду повесить у огня сушиться, сухое платье им дала и ушла.

      — А ничего народец, — заметил Глетчер.

      Эльфийка протянула к огню озябшие руки:

      — Как же я замёрзла!

      Они переоделись, Карина развесила мокрую одежду на верёвке возле очага. В чужой одежде эльф чувствовал себя неловко: она была ему велика.

      — Есть хотите? — спросил Гереорд, когда они вернулись к армандцам.

      Юноша почувствовал, что вопрос задан с умыслом. Видно, в отличие от жреца, бургомистр им всё ещё не верил.

      — Не отказались бы, — ответил эльф.

      Бургомистр сделал знак зеленоглазой девушке, и та стала накрывать на стол. Бургомистр и жрец тщательно заперли все окна и двери, перепроверили, крепки ли запоры. Эти меры предосторожности эльфа насмешили: любому вампиру ничего не стоило пройти сквозь стену или туманом вползти в щель. Девушка поставила на стол блюда с мясом, какой-то кашей с овощами, кувшин с вином, нарезала большой темноватый каравай. Гереорд пригласил эльфов к столу. Карина с удовольствием принялась за предложенное ей жаркое, Глетчер от мяса отказался, удовольствовался кашей. Он не был голоден, но ел из вежливости и по необходимости доказать, что он живой, а не оживший мертвец. Тон Гереорда смягчился, видно, он больше не сомневался в словах эльфа.

      — Откуда же вы пришли и кто по роду-племени?

      Глетчер глотнул вина из кубка:

      — Сами мы эльфы, это и по ушам видно. А откуда… Долгая история. А кратко: из Голдлэнда через горы в Гриндейл.

      — Через горы? — удивился Гереорд. — Через какие горы?

      — Да там одни горы только… Чёрные Горы.

      — Как же вы там прошли? — воскликнул жрец. — Гиблые же места!

      — Да вот сумели, — улыбнулся эльф. — Удача помогла.

      — А что же вам в Гриндейле понадобилось?

      — Нам в Кеннистон попасть надо, — объяснил Глетчер. — Другой дороги, кроме как через материк, нет.

      — Это верно, — согласился бургомистр, — корабли в это время не ходят.

      — Из-за штормов, я слышал.

      — Не только. Гиблые течения усиливаются, да и груллей с собой приносят из дальних морей.

      — Кого?

      — Груллей. Корабли на дно пускают, вот и тихо в это время на море, даже рыбаки не выходят.

      — Теперь понятно. — Эльф снова отхлебнул вина. — А что, до Гриндейла далеко?

      — Два дневных перехода, если напрямик. А по Тракту — так дольше.

      — Ну, тогда напрямик, — решил Глетчер. — Завтра на рассвете и отправимся.

      — Вы хоть бы лошадь взяли, — заметил бургомистр, — всё быстрее.

      — Да я уже сто лет верхом не ездил! — возразил эльф, и это было правдой. — К тому же есть места, где и лошадь не пройдёт, а на своих двоих сподручнее.

      — Как хотите. — Тут Гереорд посмотрел на Карину, потом на Глетчера, и с любопытством спросил: — А что, вы брат с сестрой?

      Эльф засмеялся, Карина покраснела.

      — Нет, — ответил Глетчер, — жених с невестой. Как до дома доберёмся, так и поженимся.

      — А похожи… Что же, в Кеннистоне ваш дом?

      — Ещё дальше. За морем. — Глетчер прикрыл рот ладонью и зевнул.

      — Спать хотите? Так мы вам сейчас комнаты приготовим, — предложил Гереорд.

      — И одной хватит… Кажется, вечность на кровати не спал!

      — Будить вас во сколько? — улыбнувшись, спросил бургомистр.

      — Как только рассветёт.

      Зеленоглазая девушка проводила эльфов в комнату, пожелала им спокойной ночи и ушла.

      — Кровать! — Эльф бухнулся на подушки и уткнулся в них лицом. — Наконец-то…

      — Подвинься, Глетчер. — Карина пристроилась рядом. — Не ты один спать хочешь.

      Глетчер откатился немного в сторону, пробормотал:

      — Ты уж извини, я раньше тебя засну…

      Он даже не договорил — глаза сами собой закрылись, и он крепко заснул.