Глетчер обвёл взглядом окрестности и уверенно сказал:

      — Вот мы и в Кеннистоне!

      Болото осталось где-то сбоку, и туман больше их не тревожил. Правда, небо было всё ещё нездорового цвета.

      Здесь уже ощущалось присутствие человека: среди благоухающих лугов были проложены тропинки, некоторые из них даже были вымощены.

      — Ты уверен, что это именно Кеннистон? — спросила Карина.

      Эльф узнал бы это место из тысячи других. Был тут особый колдовской дух, который эльф ощущал даже теперь, не будучи вампиром. Удивляло, правда, что он до сих пор сохранился. Элан когда-то наложил на страну чары и подчинил её себе. Но колдовство обычно оканчивалось со смертью колдуна, а здесь всё осталось по-прежнему. Должно быть, колдовство было слишком сильным, и стране было суждено оставаться под властью призрака навеки.

      Глетчер предложил отдохнуть немного. Они остановились у небольшой речушки, эльф свалился на песок:

      — Что-то меня разморило…

      — Да ведь не слишком жарко? — удивилась эльфийка.

      Эльф прикрыл глаза. В веках была свинцовая тяжесть, а в ногах — слабость. Словно он воспользовался колдовством, которое лишило его сил, вот только Глетчер ничего подобного не делал. Оставалось приписать эту слабость бессонной ночи и испарениям тумана. Впрочем, помимо этого, ему было откровенно не по себе: он ощущал чьё-то присутствие, будто кто-то за ними наблюдал, оставаясь невидимым. А вот Карина ничего такого не чувствовала. Она наклонилась над рекой, зачерпнула горстью воду, но тут же выплеснула её, едва пригубив.

      — Что? — тревожно спросил эльф, приподнявшись.

      — Эту воду пить нельзя! Она гнилая!

      Глетчер тоже попробовал. Действительно, вода казалась необыкновенно горькой. С чего бы это? Впрочем, может, она тут и всегда такой была: вампиром он ведь воды не пил…

      — Странно, — только и сказал он.

      Свинцовая тяжесть век вдруг ослабла, эльф почувствовал себя значительно лучше. Настолько, чтобы продолжить путь. Он сел и протёр глаза руками:

      — Сейчас пойдём…

      Тут он увидел чёрную белку, неподвижно сидящую на ветке дерева и во все глаза на них смотрящую. Наверное, её взгляд и ощущал эльф. Найдя объяснение, он совершенно успокоился.

      — Странная белка. — Карина её тоже заметила.

      — Почему?

      — Разве белки чёрными бывают?

      — Тут всякое может быть.

      Эльф попытался заговорить с белкой, но та лишь вильнула хвостом и скрылась в ветвях.

      — Неразговорчивая какая-то… — пробормотал Глетчер.

      В траве застрекотали кузнечики. Эльф глянул и опешил. В Кеннистоне кузнечики всегда были на редкость крупными, но эти вообще были размером с полевую мышь! Они были настолько заняты песнями, что на эльфов никакого внимания не обратили.

      Между тем ветерок задул сильнее, на небо набежали невесть откуда тучки. Глетчер посмотрел вверх:

      — Как бы дождя не было!

      Краем глаза он заметил, как в траве промелькнуло что-то серое, и повернулся, но там уже ничего не было, только травы качались. Глетчер был уверен, что оно (что бы это ни было) спряталось в траве и оттуда за ними наблюдает: к нему опять вернулось ощущение слежки. Он нахмурился и взял эльфийку за руку:

      — Не отставай, в траве кто-то прячется.

      — Кто? — испугалась она.

      — Не знаю, не разглядел…

      — Не нравится мне это место, Глетчер!

      — Почему?

      — Мне кажется, что эта страна нехорошо встречает чужаков.

      Трава зашевелилась, в ней снова мелькнуло что-то серое и скрылось. «Лучше вообще внимания не обращать», — решил эльф, но всю дорогу спиной чувствовал взгляд неизвестного существа.

      Раскатисто прогремел гром, на землю упали первые тяжёлые капли дождя.

      — Мы промокнем! — со страхом воскликнула эльфийка (в Блэкдейле все боялись дождей).

      Глетчер вскинул руку вверх и приказал дождю остановиться, но дождь припустил ещё сильнее. «Как так?» — встревожился юноша. Он наскоро произнёс другое заклинание, появился навес, куда они с эльфийкой спрятались. И почему его первое не сработало? Он сделал всё правильно, но дождь не прекратился — вообще превратился в ливень. Как будто его заклинание было нейтрализовано чьими-то чарами. Глетчер нахмурился, сел прямо на траву и стал вспоминать другие заклинания. Он знал не меньше десятка колдовских формул, способных остановить дождь, каким бы сильным тот ни был, но ни одна из них не сработала, все оказались бесполезными, хотя в прежнее время работали безотказно.

      Грянул гром, полыхнуло молнией, и навес вспыхнул как щепка. Едва эльфы успели выскочить, он рухнул, один пепел остался! А дождь полил как из ведра, и они насквозь промокли.

      — Да уж, хорошо нас эта страна встретила! — попробовал усмехнуться Глетчер.

      Он накинул на плечи девушке плащ, а сам остался в одной лишь рубашке. Дождь его мало беспокоил. Однако прекращаться дождь не собирался и, что уж совсем непонятно, лился из одной только маленькой тучки. Глетчер попытался её развеять, но тучка будто приклеилась к небу. Получалось, что все колдовские знания эльфа не стоили и выеденного яйца, как будто природа подчинялась каким-то другим законам.

      Эльфы поспешили к ближайшему лесочку и укрылись под деревьями. Листва хотя бы немного сдерживала дождь.

      — Переждём здесь, — решил эльф.

      А дождь лил и лил, воздух всё больше наполнялся сырым духом, так похожим на запах подземелий.

      — Почему ты не остановишь дождь? — спросила вдруг Карина.

      — Не могу, — неохотно признался Глетчер, — у меня почему-то не получается. Здешний дождь меня не слушается.

      Он выглянул из леса, чтобы посмотреть на небо, и чуть не наступил на большую змею, которая незаметно лежала в траве практически рядом с ними. Эльф извинился, змея зашипела, злобно сверкнула глазами и исчезла в траве. Таких здесь юноша прежде не видел. Впрочем, за столько-то лет многое могло измениться! Погода, к примеру. Эльф наудачу ещё раз произнёс заклинание, но оно не сработало. Он вздохнул и вдруг разозлился: выругался и стукнул кулаком по дереву, не сдержав эмоций. Дерево хрустнуло и рухнуло, переломленное этим ударом. Глетчер подскочил, настолько неожиданно это было.

      — Глетчер! — испуганно всплеснула руками девушка.

      — Это не я… — Он растерянно посмотрел на дерево, потом на руку и пожал плечами

      Боли он не чувствовал, даже не поцарапался — не таким уж сильным был этот удар. Как ему казалось.

      Налетел северный ветер, с удивительной лёгкостью подхватил тучку и понёс дальше, вытрёпывая из неё последние капли дождя. Тут же появилось солнце, трава мокро заблестела весёлыми радугами.

      — Ну вот, — повеселел Глетчер, — дождь перестал, можно дальше идти.

      Повсюду были лужи, в них купались воробьи и другие мелкие пичужки. Эльфу почему-то показалось, что они вполглаза за ними наблюдают, но он тут же посмеялся над своей мнительностью и взглянул на птичек снова. Те с деловитым видом плескались в лужах, не обращая на эльфов никакого внимания. Правда, поражало то, что они купались в совершенном безмолвии, не чирикая. Это воробьи-то, известные своей болтливостью? «Онемели они все тут, что ли?» — недоуменно подумал он, вспомнив встречу с белкой, которая тоже ведь и полслова ему не сказала.

      — Или я позабыл, или тут всё поменялось, — пробормотал он. — Что же тут творится?

      Трава мокро зашелестела позади них. Эльф обернулся и опять успел заметить серую тень. Кто-то тихонько шёл следом за ними. Карине Глетчер ничего не сказал и больше не оборачивался, только ёжился под колючим взглядом неизвестного существа.

      Меланхолично постукивал в лесу дятел, и это был единственный звук на мили вокруг. Всё остальное молчало, и это тоже было странно.

      Между тем начало смеркаться, появились летучие мыши, которые с визгом носились в небе. Жутковато, конечно, но вреда они не причиняли, так что обращать внимания на них не стоило. Эльф лишь отмахивался, чтобы они не запутались в волосах.

      Эльфы шли, пока можно было различить дорогу. Когда же стемнело настолько, что и дорога пропала, Глетчер решил:

      — Остановимся и заночуем.

      Он развёл костёр, и тьма отступила перед его яркими языками. Зато к нему потянулись мириады ночных мотыльков, закружились в беспечном хороводе. Юноша попробовал их отогнать, но они возвращались назад, да ещё и с подкреплением, так что он махнул на них рукой и позволил им плясать вокруг, сколько вздумается.

      Из леса выползла какая-то мерзость, названия которой Глетчер не знал, и расселась на той стороне костра, бессмысленно пяля на пламя бледные выпученные глаза. Карину эти существа привели в ужас, Глетчер испытывал лишь лёгкое отвращение и, пожалуй, счёл их забавными. Прогонять он их не стал, в компании всё было веселее. К тому же мерзость была вполне безобидна, никаких поползновений в сторону эльфов не делала — скорее всего, просто хотела погреться у костра в эту зябкую ночь.

      — Есть хочешь? — спросил Глетчер у эльфийки, та кивнула.

      Мерзость беспокойно зашевелилась, почуяв еду. Эльф перебросил на ту сторону костра кусок хлеба, существа прикончили его в то же мгновение и преданными глазами уставились на Глетчера. Тот засмеялся и бросил им ещё хлеба.

      — Зачем ты их прикармливаешь?

      — Просто так. Они забавные.

      Мерзость тем временем, разобравшись с подачкой, подобралась к эльфу поближе. Таких существ Глетчер прежде не видел. Ростом они были не больше крысы и чем-то напоминали головастиков: такие же скользкие, пучеглазые и с кувшинными рыльцами. Хвостов у них, кажется, не было. Всего их тут было с десяток. Они пищали, переругиваясь из-за места, но эльф их языка не понимал. Глетчер протянул им кусок хлеба, мерзость отпрянула и не подошла к хлебу, пока юноша не положил его на землю.

      — Неприрученные, — заметил эльф.

      — И не вздумай их приручать! — предостерегающе сказала эльфийка. — Ещё не хватало, чтобы они за нами увязались!

      Мерзость, объевшись, щурилась на огонь и казалась безобиднее прежнего.

      В кустах послышался шорох, Глетчер поднял голову и встретился взглядом с двумя горящими точками, в которых безошибочно угадывались волчьи глаза. Вероятно, этот волк и следил за ними всё это время. Выглядел он на редкость сытым и холёным, так что мысль об охоте эльф отбросил сразу. Волк следил не за тем, чтобы напасть и съесть, это точно. Но зачем? Из любопытства? Уж слишком пристальным был взгляд, Глетчер, хотя и выдержал его, почувствовал себя неуютно. «Что тебе нужно?» — беззвучно спросил эльф у волка. Тот вместо ответа отступил назад и пропал в темноте. Эльфа пронзила дрожь.

      Мерзость между тем потребовала добавки, толкаясь и сердито пища друг на друга.

      — Ну и проглоты! — воскликнул Глетчер, забывая о волке.

      — От них теперь не отвяжешься, — сказала Карина. — Им, похоже, твой хлеб понравился.

      Глетчер бросил мерзости ещё хлеба, существа его моментально слопали.

      В небе одна за другой загорались звёзды, луна появляться не спешила. От их света как будто стало теплее и почему-то спокойнее на душе. Звёзд было немного, их даже можно было сосчитать. Эльф попробовал, но сбился. Он готов был поклясться, что звёзды менялись местами, всякий раз как он закрывал глаза, чтобы моргнуть. И вдруг разом стало светло. Выкатилась на небо луна (словно её пнули, и ей пришлось катиться — так быстро выкатилась), горделиво распихала звёзды и устроилась между ними. Лицо её было надменным. Когда облака накатывали на неё, казалось, что она усмехается.

      Эльф потянулся, распугав этим движением мерзость, и улёгся на траву:

      — Поспим немного.

      Мерзость вернулась.

      — А эти… тварюшки… нас не покусают? — с опаской спросила эльфийка.

      — Не думаю. — Глетчер приоткрыл один глаз. — Может, уйдут.

      Мерзость никуда уходить не собиралась. Как, впрочем, и кусаться. Успокоенный на этот счёт, юноша опять закрыл глаза.

      Немного тревожно было из-за того странного волка, но эльф успел задремать в считанные секунды. И в этот момент леденящий душу волчий вой прорезал ночную тьму и раскатился по окрестностям. Мерзость испуганно заверещала. Эльф распахнул глаза.

      — Что это, Глетчер?

      — Волк. Всего лишь волк.

      Так ли это было?

      Вой повторился, ему со стороны ответил другой, более низкого тембра, к ним присоединился третий, и все три голоса слились в один и замерли где-то вдалеке.

      — Да их целая стая! — воскликнула Карина. — А вдруг они нападут?

      — Они к нам не подойдут, — успокоил её эльф.

      — Ты уверен?

      — Звери огня боятся.

      — А эти не боятся, — девушка кивнула на мерзость.

      — Так что же? Волки — хищники, а хищники к огню не подходят. К тому же они уже далеко.

      — Хорошо, если так, — сказала эльфийка, укладываясь. — Они страшные?

      — Никогда волков не видела?

      — Только на картинках.

      — У них взгляд неприятный, в глаза им лучше не смотреть.

      — А ты их видел?

      — О да! — Глетчер вдруг рассмеялся.

      Рассмеялся он, потому что увидел, как мерзость укладывается спать у костра — будто подражает им.

      Эльф улёгся поудобнее и закрыл глаза. Ночные сверчки завели серенаду.