Корабль мягко покачивался на волнах, неспешно идя к далёкому берегу. Глетчер лежал на койке, прикрыв глаза и заложив руку под голову, и тихо мурлыкал что-то себе под нос. Чувствовал он себя необыкновенно хорошо, качка усыпляла. Карина спала рядом, шусты возились под столом…

      С тех пор как они отплыли из Даркрига, прошло уже два дня. Ветра не было, и они дрейфовали, выжидая. Эльф мог бы наколдовать нужный ветер, но решил не вмешиваться: пусть всё идёт своим чередом.

      Глетчер повернул голову и посмотрел на спящую эльфийку. Лунные блики из иллюминатора играли на её плече. Эльф перевернулся на спину и уставился в потолок. Глаза слипались, он сдался, закрыл их и стал думать о том, как они с Кариной поженятся, когда приедут в Стартон.

      Впервые эльф серьёзно над этим задумался. Он стал гадать, на кого будут похожи их дети, сколько их будет… и никак не мог этого представить. Странно, он не представлял себя ни в роли мужа, ни в роли отца. В его-то годы думать о семье! С эльфийской точки зрения — пора, а с точки зрения его самого? Вот вопрос… Должно быть, он настолько отвык от обычных вещей, что даже это казалось ему чем-то далёким.

      Корабль вздрогнул, точно налетел на мель. Глетчер почти не почувствовал этого, потому что совсем заснул. Треск выбиваемой двери ворвался в его сон, как взрыв, эльф подскочил. Единственное, что он успел заметить, — на глазу того, кто так бесцеремонно ворвался в каюту, была чёрная повязка. Тут же он получил сильный удар по голове чем-то тяжёлым и отключился.

      Словно по туману плыло его сознание. Походило на первые часы вампиризма: голова гудела, в ушах звенело, в костях была ломота, да и тошнило немилосердно. Наконец сознание вернулось из пелены тумана, осталась лишь лёгкая дымка беспамятства. Глетчер приоткрыл глаза (вернее, ему показалось, что приоткрыл, на самом же деле воспалённые веки отказались открываться) и застонал. Как и когда-то в памяти зиял чёрный провал. Эльф судорожно сглотнул, шевельнулся и кое-как сел. Тут он обнаружил, к своему удивлению и ужасу, что лежит на полу, в каюте — полный разгром, а эльфийки нет. Шусты робко выглядывали из-под койки.

      Глетчер провёл рукой по одежде и обнаружил, что меч пропал, а все его карманы вывернуты. Юноша поднялся и дотащился до зеркала. Лицо у него было разбито, сплошной синяк. Вспомнились какие-то далёкие слова о пиратах. Эльф накрыл лицо ладонью, произнёс заклинание. Он окинул взглядом комнату, приказал шустам забраться по карманам и пробормотал:

      — Посмотрим, что тут приключилось.

      Когда он вышел на палубу, холодок пробежал по его коже. Как напомнило ему то, что он сейчас увидел, ту страшную картину в самом начале путешествия! Разница была лишь в том, что трупы не были разорваны: застрелены, зарезаны, забиты до смерти. Глетчер схватился за виски:

      — Все мертвы, снова! Теперь это корабль-призрак…

      Он был в таком ужасе, что ему даже не пришло в голову, что он мог бы всех их оживить. В его воспалённом сознании была лишь одна мысль: где Карина? Эльф обежал весь корабль, но никого не нашёл. Его зоркий взгляд сразу уловил важную деталь: ни женских тел, ни трупов детей не было. Скорее всего, они живы, пираты забрали их с собой. Но не у кого об этом спросить! Впрочем, скоро свидетель отыскался — шмыгающая по палубе крыса.

      — Что тут случилось?

      Крыса приподнялась на задние лапки и присвистнула:

      — Странно, что ты жив остался. Их всех грулли убили.

      — А женщины?

      — С собой увели.

      — Куда?

      — На грулльский корабль.

      — И давно?

      — Часа четыре назад.

      Глетчер бросился к борту корабля. Что он мог сделать? Слёзы потекли по его лицу, но холодная рассудительность заставила взять себя в руки. «Думай, Глетчер! — приказал сам себе эльф. — Что толку сопли распускать? Слезами горю не поможешь. Думай!»

      Идея родилась сама собой: он оборотился чайкой и понёсся наугад по небу. «Искать, найти», — стучало в висках. Но и опять рассудок взял верх. Глетчер сбавил скорость и призадумался. Лететь неизвестно куда, загонять себя… Прежде всего, нужно выяснить, где корабль пиратов. Но как? Из чайки эльф оборотился орлом и взлетел так далеко, как только смог. Мысли у него путались, он упускал возможность: ведь мог бы просто перенестись на корабль, использовав колдовство.

      Глетчер уловил в море чёрную точку и понёсся туда. Да, это был пиратский корабль, на его мачте реял чёрный флаг. Эльф стал чайкой, опустился на палубу, перевоплотился ещё раз, уже в себя самого, а потом в ничто, и притаился в углу, осматриваясь. Грулли, настоящие головорезы, сновали по палубе и снастям, таская в трюм мешки, ставя и убирая паруса. Эльф насчитал пятьдесят и сбился. Выждав подходящую минуту, он прошмыгнул на капитанский мостик и пристроился в тени́, чтобы его собственной те́ни не было видно.

      Капитан груллей был из людей: высокий, мрачный, в чёрной одежде, с широкополой шляпой на голове, с золотыми кольцами в ушах, с саблей за поясом, в высоких тяжёлых сапогах со шпорами. Усы его топорщились, когда он раскрывал рот, чтобы что-нибудь крикнуть, а кричал он часто и грубо.

      — Акулу тебе в глотку! — Это рулевому. — Правее, правее бери! Не то вздёрну тебя на рее, не будь я Венс из Венспорта!

      Так эльф узнал, откуда приплыли пираты.

      — А неплохой улов, капитан. — К Венсу подошёл пират с деревяшкой вместо ноги. — Давненько такого не видел!

      — Чего ты там не видел, Старый Кот?

      — Да вот, взгляни.

      В руках у одноногого эльф увидел собственный меч. Капитан взял его и присвистнул:

      — Занятная штука! До чего тонкая! На кеннистонские мечи не похоже. Где нашли?

      — В одной из кают. Рукоять-то из чистого золота! А клинок — так вообще не знаю из чего. На железо не похоже, да и не сталь это.

      Венс взялся за лезвие, пробуя его на прочность. Эльф дунул на меч, лезвие тут же раскалилось. Капитан выронил меч с криком:

      — Сто морских чертей! Жжётся!

      Рука его покрылась ожогами. Венс подул на обожженную ладонь и хмуро сказал:

      — Колдовские штучки! Лучше от него избавиться, Старый Кот.

      Меч, не без помощи эльфа, засветился и исчез. Грулли опять вскрикнули, но напугать их было не так-то просто. Капитан сотворил священный знак и хмуро сказал:

      — Говорил я тебе, что не стоило в Кеннистон лезть! Иди, проверь добычу. Может, и она исчезла.

      Старый Кот быстро, насколько позволяла деревяшка, припустил в трюм. А Венс подул на руку и нахмурился:

      — Чёрт бы их побрал! А штука занятная была, уж точно не кеннистонская. Где ж это видано, чтобы рукояти из золота делали?

      Вернулся Старый Кот и доложил, что всё на месте, ничего не пропало.

      — Неспокойно мне, — глухо сказал капитан, — дело нечисто. Говорил же я тебе: не стоит с кеннистонскими штукарями связываться! Сам знаешь, какая про них слава идёт!

      — Да дело-то сделано, не отменишь.

      — Да уж сделано.

      — А с пленниками что делать будем?

      — В Венспорт отвезём. К нам должен сам Шарх нагрянуть, ему и продадим. Золотишко-то у него, поди, не перевелось!

      Эльф, чтобы лучше расслышать, наклонился вперёд. Глаза Старого Кота полезли из орбит, он трясущимся пальцем показал на палубу:

      — Смотри! Дело-то и впрямь нечисто. Тень! А человека-то нету!!!

      Они заметили тень эльфа на палубе!

      Венс ещё раз сотворил священный знак:

      — Призрак! Должно быть, с того корабля к нам перебрался. Говорил же я тебе…

      — А если дух моря? — Зубы Старого Кота застучали.

      — Что ещё за дух моря?

      — Ходят сказки, что дух моря является тому кораблю, что затонуть должен.

      Рулевой, который услышал разговор, бросил руль и кинулся куда-то вниз, к трюму, с криками. Венс ухватил штурвал:

      — Стой, болван! Чтоб тебя и твой язык… Старый Кот, наведи порядок, пока этот болван бучу не поднял!

      Грулли запаниковали, повыскакивали на палубу. Старый Кот кое-как их успокоил, заставил вернуться к работе, а сам притащил на мостик рулевого. Венс, опасливо покосившись на тень, заорал:

      — Ты как посмел руль бросить?!

      Но рулевой был вне себя от страха, и допрос пришлось отложить до другого раза.

      Глетчер стоял недвижимо, размышляя, как ему поступить дальше. Венспорт находился на Континенте. Пожалуй, стоило доплыть с груллями до Венспорта, а там во всём и разобраться. Да, хорошая мысль.

      Капитан притянул Старого Кота к себе за шиворот и почти зашептал:

      — Коли это дух моря, так от него откупиться можно.

      — А коли призрак?

      — Тогда прогнать надо.

      — И кто ж его прогонит?

      — Кто? Да ты хотя бы.

      — Я? Да я лучше к акуле в пасть прыгну, чем к призраку подойду! — воскликнул в страхе одноногий.

      Эльф был доволен, что в умах и настроениях груллей был совершенный разброд. Теперь ему даже стало интересно, до чего они договорятся.

      — Ладно, сначала откупиться попробуем, — решил капитан.

      Он порылся в карманах, достал несколько золотых монет и бросил их на палубу перед тенью:

      — О дух моря! Возьми это золото и возвращайся в глубины, где тебе самое место!

      И оба пирата уставились на тень, ожидая результата. Эльф, фыркнув, поколдовал над золотом, и монеты расплавились в оранжевые лужицы.

      — Что бы это значило? — пробормотал Старый Кот.

      — Это не дух моря, а призрак! Дух моря над огнём не властен, — сказал вдруг рулевой.

      Грулли опять вздрогнули.

      Эльф наслаждался их страхом, мстительно улыбаясь, как будто в нём вновь ожило вампирское злорадство. Похоже, вампирская прожилка стала неотъемлемой частью его существа и тесно переплелась с эльфийским началом.

      — И что делать теперь?

      — Я так думаю, капитан, — сказал рулевой, который уже оправился от страха и, вероятно, успел поразмыслить над происходящим, — не стоит на него внимания обращать. Он увидит, что его никто не боится, и успокоится. А то и вовсе уйдёт. Да он и так-то никого не трогает. Тень и тень, пускай себе стоит.

      — Дело говорит, — заметил одноногий.

      — Ладно, — проворчал капитан, опять покосившись на «призрака».

      Глетчеру они тотчас перестали быть интересны. У него были и другие дела: обыскать корабль и найти, где грулли держат пленников. Он пересёк мостик и стал спускаться по лестнице, ступеньки негромко поскрипывали. Его собственная тень растворилась в лабиринте теней от мачт и парусов, можно было осмотреться. Так он добрался до трюма, спустился вниз и крадучись пошёл мимо дверей, запертых на висячие замки. В углу сидел пират, вытянув длинные жилистые ноги, и клевал носом.

      В одной из комнат Глетчер обнаружил Карину. Он лёгким дымком проник внутрь, эльфийка вскрикнула.

      — Тише! — сказал он, материализуясь.

      — Глетчер! — Девушка бросилась ему на шею. — Я думала, что они убили тебя!

      — Убить меня? Глупости!

      — Ох, Глетчер!

      — Тсс! — шикнул юноша и прислушался.

      Пока всё было тихо.

      — Вытащи меня отсюда, — зашептала ему Карина.

      — Куда? Мы в открытом море, — возразил эльф, настороженно ловя ушами воздух. — Я кое-что выяснил: они идут в Венспорт, а оттуда до моей страны рукой подать! Вот там-то…

      Он оборвал речь на полуслове и вновь прислушался. Какой-то шорох за дверью? Нет, только послышалось.

      — Они с тобой грубо обошлись?

      — Нет, вполне сносно.

      — Тогда вот что… Я пока спрячусь где-нибудь на корабле, а в Венспорте…

      За дверью послышались шаги, это пришёл сменить охранника другой пират, принёс еду пленникам. Глетчер поспешно исчез, прошёл сквозь стену в коридор и выбрался обратно на палубу. Карина была в порядке, и он успокоился. Теперь осталось найти себе подходящее местечко, где бы его не нашли. Он заглянул за борт и увидел, что там висит шлюпка. Это показалось ему самым подходящим местом. Рассудил он так: пока корабль в открытом море, шлюпка пиратам вряд ли понадобится, а здесь можно не бояться, что его обнаружат.

      Он легко перемахнул за борт и устроился в шлюпке. Уже стемнело, так что эльф позволил себе материализоваться — в такой темноте людской глаз его бы не различил. Вода светилась серебром, хотя луны на небе не было; наверное, это поднимались со дна морские существа, которые светились в темноте. Глетчер покормил шустов, предупредив их, чтобы они не шумели, и те сидели тихо, слышно было только, как хрустит рыбная чешуя на их зубах. Эльф перегнулся через борт шлюпки и смотрел, как кружатся под водой тысячи неизвестных сверкающих существ. Спать хотелось, но из осторожности он бодрствовал до самого утра. Едва забрезжил рассвет и ночная мгла стала рассеиваться, он тут же стал невидимым. Вовремя: через борт перегнулись два пирата, закурили и стали перебрасываться словами.

      — Скверно я спал сегодня, — сказал один.

      — Почему?

      — Вышел ночью, смотрю — за бортом две точки светятся, аккурат на этом самом месте! Такой жути я сроду не видел!

      — Да привиделось, — убеждённо сказал другой. — Как будто не знаешь, что в этих местах море ночами всегда светится!

      — Знать-то я знаю, вот только море бледным светом светится, а эти красные были!

      — Что за чудо?

      — Чудо? — Пират понизил голос. — Ты что же, не слышал, о чём капитан толковал? Призрак, говорят, на корабле объявился. Вот его-то я и видел.

      И эльф понял, что материализоваться — опасно, даже и ночью, так что до самого конца плавания оставался невидимым.

      За это время эльф всякого насмотрелся: в море было полно чудес. А больше всего запомнилось вот что. Как-то он, всё ещё невидимый, сидел на краю шлюпки, болтал ногами и смотрел на море. Вдруг ему показалось, что над водой пролетела стая птиц и с размаху врезалась в водную гладь. Поскольку птицы не вынырнули, Глетчер ужаснулся: утонули? Но вскоре он понял, что ошибся: не птицы и не утонули. Появилась ещё одна стайка, совсем близко с кораблём, и эльф разглядел, что это не птицы, а рыбы с крыльями по бокам! Такого чуда эльф даже в Эльфрисе не видел. Он смотрел, как они перепархивают по волнам, пока они не скрылись из виду.

      «А сколько ещё чудес на свете…» — подумалось ему. И стоило ли возвращаться домой, когда он ещё столько всего не знал?