— Привет, — Нарочинская ответила на поцелуй, вручила Брагину пирожные и заметила. — Пахнет обалденно!

— Рука мастера, — Олег поиграл бровями и обнял гостью свободной рукой. — И снова здравствуйте.

Хирурги виделись сегодня, но мельком, потому что трудились на разных операциях.

Нарочинская усмехнулась:

— Фломастера, — сняла обувь, прошла в квартиру и удивилась. — Как у тебя чисто…

— Ты на что намекаешь? — попробовал обидеться Брагин.

Марина повела плечом:

— Да ни на что. Просто не похоже на место, в котором жили два мужчины.

— Это Куликов включил режим домохозяйки напоследок, — Олег потянул женщину к столу.

Он был рад, что Серега нашел жилье и съехал. Нет, общество Куликова особо не напрягало, просто Брагин начал понимать, что хочет видеть Нарочинскую в родных стенах. А при Сергее это, естественно, было невозможно.

Марина с удовольствием наблюдала, как захлопотал хозяин квартиры: отложил пирожные, включил чайник и стал накладывать в тарелки плов. Брагин давно обещал накормить Нарочинскую этим блюдом.

Олег был таким милым сейчас, что не улыбаться не получалось.

— Чего ты? — непонимающе посмотрел на нее мужчина.

Марина покачала головой из стороны в сторону. Брагин приземлился рядом и подвинул к ней тарелку:

— А че хитренькая такая?

— А че, — передразнила Нарочинская, — нельзя?

И посерьезнела, когда Олег стал обводить пальцами контур ее лица:

— Можно, — вырвалось у него. — Тебе все можно.

Она посмотрела Брагину в глаза и с внутренней дрожью осознала, что последнее время проваливается в них слишком часто. Выразительные, насыщенного темно-карего цвета, порой только они и выдавали истинное настроение Олега.

Нарочинская потянулась к его губам. Олег ответил, и Марина почувствовала, что он еще и улыбаться успевает.

«Зараза такая, что ты со мной делаешь…»

Брагин словно мысли прочитал:

— Че ты творишь, — хрипло простонал он, практически не отрываясь от женщины. Ведьма она, не иначе.

— Возражения?

— Никаких, — выдохнул Олег и чудом отодвинулся, — просто плов остынет, а я старался.

— Ну, если плов, — усмехнулась Марина, прекращая мучить и себя, и мужчину, — то ладно. Уговорил.

***

— Вкусно?

— Вкусно.

— Тогда целуй, — Брагин указал на щеку и, получив желаемое, ткнул в другую.

Хотел ткнуть и в губы, но Марина отстранилась:

— А чай есть? — Олег развел руками. — Совсем никакого? — расстроено протянула она.

— Не люблю его, — Брагина передернуло. — Если хочешь, куплю.

Удержаться было не-воз-мож-но:

— Чай или Лену?

Олег закатил глаза:

— И ты туда же. — Нарочинская рассмеялась, и он пробурчал, вставая. — Хорош прикалываться, надо мной и так уже все стебутся.

— Ну прости, — Марина тоже встала и погладила Брагина по плечу. — Просто ты так энергично улепетывал от нее сегодня.

Олег веселья по-прежнему не разделял:

— Не только сегодня. Марин, — страдальчески посмотрел на женщину, — она ненормальная у тебя, да? Я двадцать раз дал понять, что рассчитывать не на что, а она все лезет. Видит цель и не видит препятствий! Сектор «Приз» на барабане, блин!

— Хочешь, я с ней поговорю? — Нарочинская обняла Брагина за шею и стала массировать. — Скажу, что она палку перегнула совсем, так тебя достала, что ты ко мне на поклон пошел, несмотря на наши напряженные отношения.

— А просто сказать, что мы вместе? — он положил руки Марине на талию.

— Может не поверить или решит, что я назло. А потом еще всем в Склифе растрезвонит.

Олег скорчил самую печальную физиономию из своего арсенала:

— Как ты с ней общаешься вообще? Никогда не понимал.

— Надо было с кем-то, — женщина пожала плечами. — И специалист Михалева хороший, поэтому я и позвала ее в Склиф. Не знала, что так выйдет, — извиняющимся тоном произнесла она. — Лена не вела себя так раньше.

Брагин, выпустив пар, успокаивался. Или же в этом была заслуга Нарочинской:

— Работать и общаться — разные вещи. У нее же с тобой ничего общего.

— Противоположности притягиваются.

— Хочешь сказать, я похож на Михалеву? — словно того и ждал, «испугался» Олег.

На лбу Нарочинской отчетливо проявился значок загрузки.

— Что, прости? — через паузу спросила она.

— Ну как, мы с тобой тоже противоположности и тоже притянулись, — Брагин лукаво усмехнулся.

— Мы в других, — Марина хмыкнула, — плоскостях противоположности.

— Плоскостяяях? — Олег поднял одну ладонь до лопаток женщины и наклонил ее назад, спокойно удерживая параллельно полу.

Нарочинская посмотрела на него с каменным лицом, хотя внутри испуганно екнуло. Все-таки юмор у Брагина иногда был излишне своеобразным.

— Ты дурак?

— А че, так заметно?

— Я тебе сейчас нос откушу, — сощурилась, примеряясь.

Олег плавно вернул ее в вертикальное положение:

— Так, ты не барагозь мне тут. Кстати, — он нехотя отпустил Марину и под ее любопытствующим взглядом направился к шкафу.

— Ты собрался от меня там прятаться?

— От тебя спрячешься, как же, — Брагин достал с полки два свертка, вернулся и протянул гостье. — Держи.

Когда Нарочинская обнаружила красивые мягкие пижамы — голубую и сиреневую, чем-то похожие на комплекты, которые она носила дома, то растерялась:

— Что это?

Олег неловко пожал плечами:

— Твое теперь.

— А было чье? — продолжала тупить Марина.

Брагин сам не понял, почему смутился:

— Ничье, на помойке подобрал, — проворчал он. — Постирал, зашил. А то сколько можно у меня вещи таскать, — деланно возмутился, видя, как на лице Нарочинской проступает понимание.

На самом деле Олег обожал любоваться Маринкой в его одежде. Любой. А еще лучше — без. И знал, что Нарочинская это знает. Но… захотелось купить для нее что-то домашнее. Быть может в знак того, что Марину у себя дома он рад видеть в любое время.

Ее накрыло совершенно глупой волной тепла. Брагин, этот романтик неотесанный, сам решил купить ей пижаму. И купил. Даже две, сменные.

Брагин. Купил. Ей. Пижаму. Брагин!

Нарочинская лучезарно улыбнулась, аккуратно положила подарки на стул и прильнула к мужчине:

— Какой вы сентиментальный, Олег Михайлович.

От вкрадчивого шепота и ладоней, скользящих по его телу, у Олега отключился мозг, а сердце запело.

Эта женщина точно чародейка. Ничем другим такое ее влияние объяснить нельзя.

***

Уже позже, лежа у Брагина на груди, Марина вернулась к предыдущему разговору — все-таки внимание Михалевой к Олегу напрягало и ее:

— Вообще странно вышло, конечно. Ленка заявила, что ты ей нравишься, вскоре после того, как мы сошлись.

Он хотел возмутиться, мол, зачем тащить медсестру еще и к ним в постель, но расслышал в голосе Нарочинской легкое беспокойство. Впрочем, серьезно на тему Михалевой Брагин говорить все равно не мог, поэтому хитро поинтересовался:

— А ты и приревновала, да?

— Делать мне больше нечего.

— Ну да, ну да, — иронично согласился он, многократно целуя женщину в нос.

Марина потерлась о губы, прижимающиеся к ее лицу, и буднично отметила:

— Ты себя не видел, когда я с Лазаревым разговариваю.

— А ты не разговаривай, — с готовностью предложил Олег и запустил пальцы в ее локоны.

— А ты губу закатай, — парировала Нарочинская, наслаждаясь прикосновениями.

— Поможешь?

— Давай попробуем, — провела кончиком языка по нижней губе Брагина, из-за чего его бросило в жар.

Целовались долго, как любили оба. И, конечно же, только поцелуями дело ограничиться не могло. Опять.

Потом договорят.

***

Марина была фантастически красивой женщиной. И дело было не только в яркой внешности и правильных чертах лица.

От ее улыбки у Брагина все замирало внутри, а от понимания, светящегося в синих глазах, хотелось таять как асфальт на солнце. Олег и не знал до Нарочинской, что ему так не хватало понимания окружающих. Хотя бы молчаливого. А Марина понимала. Не задавая лишних вопросов, понимала.

Выразительное вскидывание бровей, задумчивое покусывание губ, язвительное закатывание глаз, непривычная Брагину сдержанность — все это успело стать для него чем-то нужным и как будто бы родным. А еще Марина очень, очень вкусно пахла.

С Брагиным было упоительно хорошо. До калейдоскопа в глазах, бесконечных мурашек по коже и неподконтрольного желания улыбаться. А самое главное, что это «хорошо» постелью уже не ограничивалось.

Да, Марина с Олегом мало друг друга знали и не фанатели от некоторых привычек. В остальном же… кажется, у Нарочинской несколько лет не было мужчины, с которым ей было бы настолько комфортно.

Их отношения развились удивительно быстро, а ее мнение о Брагине поменялось сильнее, чем о ком-либо другом. И странно было теперь осознавать, что всего этого могло просто не случиться.

— О чем думаешь? — Олег поцеловал ее в ушко.

Марина поставила подбородок ему на грудь:

— Да вспомнилось, как мы с тобой общались до автобуса.

Сказала — и ощутила, как Брагин напрягся:

— Ты жалеешь, что ли?

— О чем?

— Ну, — он замялся, но все же озвучил, — о нас.

Внезапно стало страшно, что Нарочинская скажет, что никаких «нас» нет и быть не может.

— Просто удивительно, что так сложилось.

Сказала — и почувствовала, как Олег расслабился.

— Жизнь — вообще штука удивительная, — он увлек Марину в затяжной поцелуй, после чего вернулся к теме, словно и не отвлекался. — А к Лене не ревнуй, она не в моем вкусе.

— А что, есть те, кто в твоем? — вскинула бровь Нарочинская, выравнивая дыхание.

Брагин кивнул:

— Одна. Синеглазая язва с дурацким характером.

— Извращенные у тебя предпочтения, конечно, — якобы обеспокоилась она. — Лечиться не пробовал?

— Не, — Олег поцеловал «язву» в висок, — мне так нравится.

Марина закатила глаза:

— Ненормальный.