С Вилле Ян уживался вполне сносно. Омега, ведущий себя с мало кому свойственным достоинством, нравился ему всё больше и больше. Он не скулил лишний раз, хотя нога доставляла ему изрядно проблем и боли, не изображал из себя немощного, бездвижно валяясь на лавках, наоборот, пытался помогать. Кроме готовки, правда, ничего осилить пока не мог: рубил овощи, присматривал за котелком. 

Он не боялся Яна. Держался с ним на равных, как гость или временный приживальщик, но точно не как пленник. Не угодничал, даже не собирался. Это упрощало жизнь, Ян бы не знал, как себя вести, если бы Вилле перед ним начал лебезить, опасаясь за свою шкуру.

Единственный минус во всей ситуации – найти какую-то более или менее нейтральную тему для разговора им было трудно. Это заметно мучило обоих. Возможно, стоило сесть и поговорить, высказаться друг перед другом, снимая напряжение, но никто не хотел начинать, прекрасно понимая, что закончиться может не самым приятным образом.

Делать дело, о котором имеешь весьма смутные представления, всегда не просто, а без необходимого под рукой, тем более. Сейчас бы и собственные когти не помогли, слишком тонкая предстояла работа.

Ян много раз видел, как лекарь в отряде ловко орудовал ланцетом – вживлённым в тонкую палочку остриём. Но соваться в дом Кей-Ичи он повода не нашёл, а шарить ночью наугад, не зная, где лежат инструменты, посчитал слишком опасным. 

Он неуверенно переложил из руки в руку приспособленный осколок стекла. Ещё с утра обмотал одну его сторону тряпкой, а другую обколол сильнее, чтобы оставался острый режущий край, но не очень узкий, способный обломиться в ответственный момент. 

Ни молока, ни мака достать было неоткуда, горькую полынную настойку из солдатских запасов Вилле пить отказался наотрез.

- Не надо, перетерплю. 

Он, перекинувшийся в полу-форму, лежал на столе на подстеленных под голову тряпках, изредка смаргивая, таращился в потолок.

- Что не так? – спросил, когда Ян надолго застыл около него без движения. – Я готов… Не получится?

- Всё нормально.

Ян расправил ему мохнатые уши. Одно было разделено надвое почти до основания, другое только до середины, но несколько раз. Ему предстояло разрезать кожу по уже сжившейся кромке, соединить и прихватить сплетёнными из волос жгутиками. В состоянии покоя, если не морфаться хотя бы с месяц, должно было нормально срастись. Может, стоять торчком, как раньше, не будут, но хоть не веером, а за густым мехом со временем шрамы станут не так заметны.

- Нужно немного подождать, – Ян плотно обложил ухо принесённым со двора снегом, слепил продолговатый холмик.

Вилле нервно хмыкнул:

- Холодно. 

- Зато не так больно будет.

В принципе не сложная операция давалась Яну с трудом. Руки тряслись, он не хотел причинять излишнюю боль, ковырялся медленно, делая этим ещё хуже. Болтовня Вилле, пытающегося так отвлечься, тоже мешала. 

- Зачем ты делаешь это?

- Что? 

- Всё это. Принёс меня сюда, лечишь. Зачем?

- Нужно было там оставить? 

Кровь текла на тряпки, слипшиеся волоски подлезали в новый разрез, иголка выскальзывала из пальцев, не вовремя заданный вопрос напряг.

- А ты на моём месте как поступил бы?

Вилле ответил быстро, возможно, задумывался уже над этим раньше:

- Добил бы. – И объяснился сразу: – Я бы просто тебя не поднял, не донёс.

- А не меня? Любого другого? Кого угодно.

- Тоже… Не умею лечить.

Ян кивнул.

- Иногда это лучшее решение. Считай, что я сделал так, потому что мог. 

Ян не мог сказать, почему стал возиться с ним, но то, что не дал подохнуть, считал правильным. И мысленные доводы о состоянии войны между видами, разнице культур и подобном отметал на корню. Всё это не имело значения. Он поступал по совести: не обязательно должна быть причина, которую можно понять или озвучить.

От лёгкого прикосновения Ян вздрогнул, чуть не проткнул иглой лишний раз.

- Что? Больно?

- Терпимо. Спасибо, Ян.

**** 

Фа-Рид перезнакомился со всеми и влился в клан быстро. Словоохотливый кот, рассказывая о пережитых сражениях, упиваясь кровавыми подробностями, легко собирал вокруг себя селян и сразу стал центром внимания. 

Ян такой популярности не имел – не тянуло смаковать увиденные зверства, да и на вечерние сходки то к одному, то к другому соседу захаживал не часто. Ему было скучно слушать то, в чём порой правды было ни на половину слов. Он мог бы осадить Рида, напомнив некоторые важные моменты: например, что тот самолично ни в чём не участвовал, будучи командиром, а до этого, в качестве помощника, вечно тащился замыкающим. Предпочёл не влезать. Ему было достаточно того, что Рид, найдя себе слушателей, прекратил досаждать ему ежедневными набегами.

До этого Ян даже от дома отойти не мог спокойно. И с трудом терпел его нытьё и ругань. Рид заваливался бывало с утра, то офицера, забравшего отряд поносил, рассевшись на крыльце, то на волков пенял, что из-за них лишился командования. Переубеждать, что это произошло лишь по его дурости, было бесполезно. Потому Ян вздохнул с облегчением, когда Фа-Рид стал приходить к нему реже.

Насовсем, конечно, не оставил, и Яну иногда приходилось маяться по двору, изображая деятельность, надеясь, что тому наскучит задницу морозить.

- Придёшь сегодня?

Вечером собирались на другой конец клана к кому-то из старших. Ян помотал головой – лениво на улицу выползать. Было б в соседних дворах, может, зашёл бы на полчаса, просто показаться народу. А так холодно и абсолютно нет нужды, лучше уж дома поторчит. 

- У тебя как вообще? Всё нормально?

Такая забота позабавила. Ян хмыкнул:

- Ну да, вроде.

- Никуда не ходишь.

- Хреново мне, болит всё, – прикрываться ранениями оказалось удобным.

- Замок на дверь вешаешь… 

- И что? Все запираются. 

- Когда во двор отлить выходят?

Этот вопрос когда-нибудь должен был прозвучать. Плохо, что Ян так и не сумел придумать правдоподобное объяснение своему поведению. Неожиданно Рид сам выдал вполне подходящую мысль.

- Понятно, что тот дом в Бору так сильно зацепил тебя, весь этот погром… Но в собственном клане сейчас никто к тебе не ворвётся. С этим нужно бороться. Это странно выглядит со стороны. 

Ян согласился, состроил скорбную мину:

- Я постараюсь.

- Отлично, не раскисай. Тем более, замки ещё никого на самом деле не спасли. Это средство от честных. Кто захочет, найдёт способ.

Рид сочувственно похлопал его по плечу и, наконец, утопал за калитку.

Ян сплюнул с досады. Не ходил бы тут Рид, он бы не щёлкал ключом, отлучаясь даже на пять минут. Только из-за него и нервничал, у других не было привычки без стука и ответа на него ломиться в дверь. Но с замком действительно нужно было быть аккуратнее, заметят. А когда развлечений особо нет, перебирать кости соседям самое милое дело. Лишнее внимание точно ни к чему. 

****  

Когда стало ясно, что никто больше из селян в клан раньше весны не вернётся, собранный совместными усилиями склад решили поделить. Содержать его и вести учёт каждый день оказалось слишком хлопотным делом. Доли выделяли исходя из количества проживающих в каждом дворе. Ян тоже получил свою. 

Всё, что было можно как-то приготовить – засолить, заквасить или замариновать, – сразу пошло в дело. Капуста, морковь, свёкла, по-отдельности или вместе, покрошенные неровными грубыми кусками, заполнили небольшие бочонки и кадки. Изрядно отсыревшее зерно пришлось рассыпать у печи тонким слоем на простынях и просушивать. 

Вилле помогал как мог: разобрал полмешка круглого лука, утрусившись весь тонкой коричневой шелухой, рассортировал картошку, откладывая подмороженную. Её использовать нужно было в ближайшее время. Сладкая теперь годилась лишь на оладьи или толстые блины.

Они возились несколько дней, стараясь распределить и подготовить овощи, сохранить, хотя б до конца холодов. 

Совсем не густо, но протянуть было можно.

- С голоду не сдохнем, – резюмировал Ян, спрятав в глубокий подпол не слишком разнообразные запасы.

Творило едва заметно обозначалось маленьким железным колечком около стены. 

- Удобно, – Вилле кивнул на него, – у нас прямо по центру комнаты открывалось. Когда маленький был, каждый день запинался.

Ян кивнул. Такое расположение, не типичное и для местных изб, скрывало за собой небольшой секрет, распространяться о котором за пределами его семьи было не принято.

- Попируем? 

Он выложил на стол тушку вяленой рыбы. Хранить или делить на несколько раз не было смысла. С жидкой пшённой кашей на бульоне от вчерашнего кролика, горячей и наваристой, получался просто роскошный ужин. 

Вилле шумно дул на исходящую паром ложку. Обжигаясь, прихлёбывал из неё и жмурился от удовольствия.

- Ты готовишь как сам Аудун!

Такая похвала была Яну очень лестна, хоть и в обширном пантеоне волчьих богов не разбирался, не знал, с кем его сейчас сравнили. Он, усиленно двигая челюстями, сам расплывался от блаженства – давно так не ел, со вкусом. Сейчас бы ещё завалиться сытым на тёплый лежак, растянуться вольготно и не шевелиться до самого следующего дня. А в идеале бы не одному. 

Он, замечтавшись, заурчал, спохватился, когда понял, что омега уставился на него заметно округлившимися глазами.

- Это что сейчас было?

Ян даже смутился. Понятия не имел, как объяснить этот вырвавшийся звук. Уши вдруг ощутимо загорели, и показалось в избе слишком сильно натоплено. Вилле, между тем, ждал ответа. Ему было интересно, а Яну почему-то стыдно. Урчание как знак блаженства коты издавали обычно в других обстоятельствах, в более интимных. Рассказывать, что так бывает, когда получаешь удовольствие, было совсем неловко.

От необходимости подбирать слова Яна избавил внезапный стук в дверь. Вилле тут же привычно нырнул под шкуры, а он, удостоверившись, что того не видно, поскрипел засовом, вышел на улицу.

Ян поёжился, захватить куртку он не подумал.

- У тебя дверь изнутри закрыта?! – вместо приветствия спросил Шио. 

- Ну, да. Рид задрал, покоя от него нет. 

Этой привычке Ян изменять не собирался. Так было спокойнее и удобнее, а отговорка звучала уместно.

Шио фыркнул:

- По свету же видно, ты дома.

- Просто намекаю, что не рад ему.

- Ясно. Закончил с продуктами?

- Да, недавно. 

- Прогуляться не хочешь? – он широко улыбнулся и провел по его руке кончиками холодных пальцев, легко и почти невесомо. 

Как никогда раньше не делал. Вполне однозначно. 

Ян нахмурился. С того момента как Шио его поцеловал, он всё пытался определиться, как ему к этому относиться, разбирался, что именно ощущает и ощущает ли вообще. Оказалось – нет, ничего. 

Та дурость, случившаяся между ними на сушилах в возрасте, когда стоит на всё что шевелится, была не в счёт. Сейчас Ян отчётливо понимал: воспринимает Шио исключительно как друга. И всё можно было легко списать на неудачную шутку, он бы не обиделся, вот только, никто не шутил. Слишком серьёзный, напряжённый стал у омеги взгляд.

Пауза затянулась.

- Послушай, я тебя давно знаю… 

Слова не лезли, Ян не хотел его расстраивать – жестоко вот так сразу дать от ворот поворот. Только откладывать разговор, вводить в заблуждение и давать надежду было бы ещё хуже.

- В общем, ты не злись, ладно? Не надо начинать, не получится у нас ничего. 

Ян потянулся к нему, но омега отмахнулся, скривился.

- Шио…

- Да понял я. Не дурак. Давай, тогда, спокойной ночи.

- Стой, Шио.

- Не ходи за мной! – мяфкнул зло, пресекая попытку Яна перехватить за локоть.

Альфа отступил. Знал, сейчас лучше не трогать – Шио не глупый кот и честность любил, должен оценить, когда успокоится. 

****  

- Твой друг приходил?

Вилле сам разговор, конечно, расслышать не мог, если только голоса.

- Да. Надеюсь, всё ещё друг.

Благодушное настроение развеялось на улице вместе с теплом. По спине пробежали противные мурашки, а Яну стало тоскливо. Как бы Шио не надулся всерьёз. Вдруг тот давно положил на него глаз, а он ничего не замечал? Не понимал, что омега ходит с ним не только из товарищеских соображений. Как-то не особо верилось. Не мог же он такое не заметить.

Прибирать за собой стол не хотелось вообще. Только лечь и заснуть. Но уже не так, как полчаса назад, не довольно растекаясь по мягким шкурам, а просто, чтобы быстрее уже новый день наступил, и немного притупились тревожные чувства. 

Ян присел на край лавок, подправил свисший угол одеяла, подоткнул под матрас. Вилле немного подвинулся, пропуская его залезть глубже и опереться спиной о печь.

- Мы с ним, сколько себя помню, вместе. Мы, и ещё несколько котят, везде таскались, лазали. 

Желание выговориться возникло внезапно и непреодолимо. 

Ян рассказывал о себе и Шио с самых первых минут их знакомства, когда два мелких перекинувшихся в котов ребёнка неожиданно столкнулись на улице нос к носу. В буквальном смысле – вывалились каждый со своего двора и на широкой улице не смогли поделить дорогу. 

Как они то цапались, то мирились, по пустякам и не очень, как совместно с другими или только вдвоём устраивали набеги на соседские огороды. Больше из озорства, чем желания поживиться. И как за это получали от родителей. Как ходили в общую школу учиться, а на самом деле по большей части спали на уроках или, задрав хвосты, убегали далеко в поля, лишь бы не сидеть, зевая под бубнёж местного библиотекаря. Как однажды Ян защитил омегу от слишком любвеобильного старшего кота, полезшего к тому с определёнными намерениями. Как сам получил от Шио за подобные приставания. И как сейчас пришлось его обидеть.

- Ты ему отказал? Почему? – Вилле слушал с большим интересом, даже недоеденную рыбу отложил. 

Ян пожал плечами.

- Не могу я. Он мне как брат… 

Разговор неизбежно привёл к семье. К отцам, старшему брату, к мечтам и планам на будущее, которым не суждено было сбыться. К разорённому дому и к тому, что Ян даже не смог нормально попрощаться со всеми. К тревоге – последнему, что он видел на их лицах, уходя из клана солдатом.

Горечь, сквозившая в каждом слове, душным маревом повисла в избе. 

- Эй, – Вилле осторожно погладил по плечу. – Они у тебя были. Это уже хорошо. Ты помнишь всё хорошее, что с ними связано. 

Банальные слова могли бы показаться издевательством, прозвучав от волка, но Ян их так не воспринял, кивнул. Ему нужно было с кем-то поговорить. Просто рассказать, перестать переваривать это только в себе, получить хоть малую толику внимания и сочувствия. 

Тишину бы сейчас Ян не выдержал.

- А у тебя? – спросил, лишь бы не слушать редкое потрескивание догорающих свечей.

- Что?

- Где твои родители?

Вилле ответил после небольшой паузы.

- Не знаю. Краем уха слышал, что папаша наблудил меня с каким-то бродячим менестрелем, скинул и пропал. 

Ян не перебил, уточняя незнакомое слово, омега первый раз рассказывал ему что-то о себе – не хотел спугнуть своими расспросами. Они вообще до этого не говорили так долго.

- Я всю жизнь в семье дядьки. С боку припёка, на подай-принеси. По дому работал. Не скажу, что б обижали, но на место каждым удобным случаем указывали. Что пригульный, что лишний, что только под ногами мешаюсь. Замуж вот выдать хотели. Меня не спросив, конечно. Не вышло. Ни в шестнадцать, ни в восемнадцать течки не пришло.

Вилле тихо усмехнулся. Что для одного могло стать трагедией всей жизни, его попросту спасло от нежеланного брака – теперь Ян не удивлялся спокойствию омеги при обсуждении этой темы. 

- Потом война началась. Стали альф забирать, и меня заодно. Потому что нечего зряшному в стае делать. Лишний рот. Вот тут уже спросили, куда мне идти… Как у вас с преступниками обходятся?

Это было несколько неожиданно.

- По-разному. Если не страшное натворил, выдерут плетью. Да отпустят, после того, как ущерб отработаешь. Ну, если серьёзное, как старейшина решит. Казнят. 

Вилле цыкнул, пошевелил губами, словно думал, говорить ли дальше, продолжил:

- Задворки, это не то, что у тебя за домом находится. Это за территорией стаи, где убийцы и воры содержатся. Под охраной. В поселение не пускают, уйти тоже не дают. Там можно работать за еду, можно отнимать у тех, кто работал, можно продаваться за неё. А можно согласиться и уйти на границу. Так что выбор у меня был. И я его сделал.

С обидой прозвучало, не забыл, как Ян его попрекнул. 

Слова вставить не дал:

- Ничего особенного от меня не требовали - готовил, стирал, мешки тащил наравне со всеми. Чтоб альфы не лезли врал, что заразный. Кому-то плевать было, иногда было проще дать, чем отмахаться, но особо не наседали. Можно было пережить. – Вилле скривился. – Не вникал в планы, не знал, куда идём, топали и топали, по дороге объединялись несколько раз с другими отрядами. А потом залезли в эти горы. Дорог не знали, обвал за обвалом, холодно. Выползли на высокую площадку, к стылому озеру. Лёд пробить не смогли. Жрать нечего, только вишняк в бурдюках. 

Ян покачал головой, это «добро» волки с собой таскали постоянно. Вроде как согреваться помогало. Ему одного раза попробовать хватило – больше к вонючей сладкой дряни даже понюхать не приблизится.

- Думал, что околею в очередной пещере. Так жить хотелось. Или помереть не под камнем голым, неизвестно где. С разведчиками каждый раз ходил, искали как вниз спуститься. Я оступился и с обрыва улетел… Не очень далеко, на затропок узкий, едва удержался… Повезло.

Ян поджал губы. Примерно понял, где волки оказались: небольшое плато с пустым водоёмом, в котором рыба никогда не водилась, имело только один спуск в эту сторону, как раз до Лебяжьего Бора. И им действительно повезло, найти тропу, тем более зимой, было практически невозможно. Только случайно.

Вилле вздохнул тяжело, как перед прыжком в воду воздуха набрал и зашептал глухо:

- Я не знал, что так получится… Не знал. Я думал, они с солдатами сражаться будут, по-честному, а они всех… Одна деревня, потом другая. Всех… совсем… даже самых маленьких… – он всхлипнул отчаянно, – получается, это я их сюда привёл…

Ян молчал, не поворачивался, не смотрел, пытался сглотнуть щемящим горлом и не моргал, подняв к потолку заблестевшие глаза. Он же альфа и позволить себе такую роскошь как слёзы не мог. Во всяком случае, не при других.

- Лучше б разбился тогда! – омега закрыл ладонями лицо.

- Глупости не говори. И без тебя бы рано или поздно спустились. 

Врал Ян, не спустились бы, замерзли, с голода передохли, если бы кто-нибудь ещё один такой же удачливый не скатился на ту же тропу. Но убедить Вилле в обратном было правильным, тот за произошедшее переживал искренне. Слишком большую вину на себя брал. Не свою.

- Так погано. Не мог больше смотреть, удрать хотел, – запнулся, нервно ощупывая туго забинтованное колено.

- Убежал и поймали? И вот за это так обошлись с тобой?

- Ну, да… за это тоже. 

Ян не стал выспрашивать про эту недомолвку, явно неприятная тема, раз Вилле второй раз прямо не отвечает. И сам не хотел сейчас ничего больше слышать. Хватило на сегодня откровений. 

- Не ной, позади уже всё. Не вернёшь и не переделаешь, – подтянул раскисшего омегу к себе, накрыл углом шкуры. 

Вилле не сопротивлялся. Потребность в такой близости испытывали сейчас оба.

Ян задумался под неровные тяжёлые вздохи. Судьба как в насмешку свела его с тем, чья удача принесла несчастье в его клан. С таким же невольным участником и жертвой войны, как и он сам.

Когда встрепенулся, Вилле уже спал, сопя ему где-то в подмышку. Осторожно, чтобы не разбудить, он съехал с ним на лавки. Неудобно, тесно, жестко, но к себе на лежак не полез. 

**** 

Решение сходить в Лебяжий Бор вызрело к утру, когда Ян, проснувшийся первый, потихоньку вылез из-под шкур, избегая неловкости совместного пробуждения.

В памяти, растревоженной вчерашними разговорами, всплыла небольшая деталь – круглая погремушка на ножке, валяющаяся среди обломков детской кроватки. Он, тогда уже основательно налакавшийся вишняка, заметил её и никак не мог заставить себя подойти, забрать.

Нельзя её было там оставлять.

- Я снова уйду, – сказал он. – Постараюсь не задерживаться. Что и как тут сам знаешь, не отсвечивай.

До дальнего клана, минуя Уречное, Ян бежал лёгкой трусцой. Так было теплее и быстрее. Вернуться обратно он планировал в кратчайшие сроки, возможные без перекидывания в-зверя.

То, что здесь кто-то есть, он понял, когда почти добрался до центра посёлка. Цепочки хорошо заметных следов петляли и кружили как в танце, перекрывали друг друга, наслаивались. Ян потянул носом. Тусклые запахи уже промерзших брошенных жилищ, основательно скраденные ветром, перебивались вонью настоек. Он чуть не пропорол сапог, наступив на осколок бутылки. Мёрзлые капли разлитого пойла красными брызгами выделялись на свежем снегу. Кто-то, может даже не один, мотался от дома к дому, валялся в сугробах, рыл и разбрасывал в стороны снег – бесился как дикий. 

Ян остановился в нерешительности. Нехорошо получалось. Отругал Шио, что тот беспечно гулял по садам, а сам ещё глупее поступил. По уму, развернуться бы, да обратно припустить, не рискуя, мало ли кто здесь ошивается. Но находясь так близко к цели, было досадно отступать.

Он, оглядываясь и прислушиваясь, подобрал у ближайшего заваленного забора недлинную палку, перехватил поудобнее. Невзрачное оружие против когтей и клыков, однако, лучшего выбора не было. Как назло, следы неровной вязью шли по дороге как раз к нужному ему двору и скрывались за развороченной дверью. Ян выругался сквозь зубы. Большего невезения представить было невозможно. 

Он рыкнул и сунулся в дом, уже на пороге чувствуя запах чужака. 

Альфа сидел у стены, уложив голову на колени. Ян не узнал его сразу: заросший, в лохмах грязных волос, худой и осунувшийся, с пустым взглядом, совсем не походил на того сильного кота, каким он помнил.

- Дэн? – выпустил из рук палку, – ты откуда тут?!

Муж его брата был значительно старше и не отправился с другими альфами в столицу, когда собирали солдат. Ян логично думал, что он также погиб в клане, при нападении волков. 

- Дэн! – схватил за плечо, тряхнул, привлекая внимание.

Тот словно ото сна очнулся:

- Ян… – медленно оглядел комнату, то ли показывая, что здесь творится, то ли ища кого-то, на объятия не ответил, продолжая одеревенело сидеть, пока Ян тискал его в порыве радости.

- Дэн, как так? Как ты здесь?! – он не мог поверить своим глазам.

- Заскочил проведать.

Бо-Дэн ушёл солдатом через полгода после Яна. Отряд шерстил северные границы в превентивном порядке. Волков там быть не могло, с той стороны располагались земли лисов, хранящих стойкий нейтралитет в конфликте. Ему ничего не грозило, никакой опасности. Дэн уходил как на затяжную прогулку, только не зная, что возвращаться ему будет некуда.

Сейчас все отряды стягивались в столицу, солдаты получали мирный статус, расходились по своим селеньям. Война подошла к концу, так сказал его командир. Наступало время затишья, пока серые зализывали раны и восполняли потери. Года три, пять, может семь – дольше спокойствие не длилось. 

Проходя попутной дорогой, Дэн решил забежать на минутку, порадовать, что скоро насовсем появится дома. Пронёсся ночью зверем, мимо Ольховки, замечая редкие огоньки в окнах, срезал по огородам Уречного и, не понимая ничего, остановился в поглощённом тьмой родном клане.

- Какой может быть мир с этими тварями?! – появление Яна встряхнуло его, вывело из тупого оцепенения. – Рвать каждую шкуру серую надо. Давить до последнего! Всех под корень! Передушить до последнего щенка!

Ян молчал в ответ. Ясно, что больше не Дэн, а злоба в нём говорит, и увещевать сейчас смысла не было. Не докажешь, что с таким подходом сами волкам уподобятся. Пусть в ответ, не первые начали, пусть как месть, но сути не изменит. 

Сам недавно такое пережил, понимал: далеко завести может, так, что потом не отмоешься, и совесть со свету сживёт. Потому нужно дать успокоиться.

Бо-Дэн бесновался недолго, затих, протянул руку, поднялся с трудом.

- Не вернусь в отряд. Набегался, хватит. И тогда нужно было оставаться. Сдох бы здесь, своих защищая, а не так…

В этом Ян был с ним солидарен. Не жалел, что освобождал кланы, но досада грызла, что когда своему нужен был, рядом не оказался. А Дэна никто ждать не будет, всем поскорее домой хочется. Если командир не дурак, закроет глаза на такую вольность.

****

Возвращение Бо-Дэна Ян воспринял двойственно. Конечно, он был рад видеть его живым и здоровым, но поддержать в горе не смог. Держать слишком близко настолько агрессивно настроенного альфу, скрывая у себя волка, было опасно. Хорошо, что тот пока не навязывался, занял дом родителей Яна с его согласия и больше затворничал там, чем выходил на улицу.

Как ни странно, но именно возросшая нервозность по поводу возможного разоблачения сподвигла Яна наконец действовать. Он понимал, что игнорировать Дэна, не приглашая к себе, как Фа-Рида, не получится. И в скором времени придётся выкручиваться. 

Ему нужна была правдоподобная версия, оправдывающая нахождение в доме чужака, ему нужны были союзники, готовые заступиться и поддержать. Но в первую очередь ему нужна была уверенность в необходимости всех рисков. 

После недавних взаимных откровений между ними словно пропала стена, незримо ограничивающая, ставящая рамки и условности в общении. Вилле как ожил окончательно. Видимо сильно давила ответственность за случайно найденный путь с горы, а прощение в лице Яна сбросило с него этот груз, освободило измученную совесть.

Ян это чувствовал. На омегу стало приятнее смотреть, он с большим удовольствием отвечал ему, даже улыбался на какие-то шутки. 

Потому попросить такую дичь Ян не поколебался.

- Сделаешь кое-что для меня?

Вилле заинтересованно вскинулся, всё-таки валяться целыми днями в комнате, ничего особо не делая, было скучновато, а когда Ян убегал по делам, запирая его на замок, так вообще тоскливо. Была пара книг, притащенных из местной библиотеки, но читать их тоже можно было только при свечах, а значит совместно, чтобы не вызывать у соседей подозрения светом в пустом доме.

- Иди сюда, – Ян помог ему подняться, зашёл со спины. – Можно?

- Можно что? – Вилле скосился на него через плечо.

- Я не сделаю ничего плохого, просто дотронусь.

Со стороны, наверняка, смотрелось глупо, но Яну было плевать, он утонул в ощущениях. Всего ничего – запустил руки под рубаху омеги, провёл снизу вверх, сначала по перевязи, потом по тёплой коже, поглаживая подрагивающие бока, – а внутри затрепетало, забегало волнами мурашек. Захотелось прижаться всем телом, уткнуться носом в затылок и лизнуть напряжённую шею. Чуть не заурчал.

Вилле шевельнулся под его руками.

- Боишься? – прошептал Ян.

- Щекотно. Хватит, – он оттолкнул от себя и быстро нырнул обратно на лавки.

Ян сразу отступил, не хотел, чтобы тот видел его раскрасневшуюся морду и дико заблестевшие глаза, скрылся за углом печи. 

- Я не передумал про договор, ты мне ничего не должен, – поспешил объясниться, пока Вилле не расценил его действия превратно.

Тот что-то пробурчал в ответ, но особого недовольства Ян не расслышал. Это несказанно радовало. 

С Шио поговорить не удавалось. Сколько Ян не приходил к нему, никак не заставал дома. Омега с одинаковой вероятностью мог шляться где-нибудь, невзирая на предупреждения, или подговорить отца соврать, не желая видеть.

Яна это сильно удручало. Дело было даже не в эгоистичном желании склонить Шио на свою сторону – как-то слабо представлялось, что отвергнутый омега встанет на защиту потенциального соперника – Ян хотел объясниться с ним более обстоятельно, а не скомкано, как тогда на крыльце.

В очередной раз извинившись за беспокойство, пробежав на всякий случай на огород, заглянуть с другой стороны во двор – вдруг заметит упрямца – он вернулся к себе.

Вилле встретил его взбудораженный и напряжённый. Опёршись на край стола, в одной руке сжимал суковатое полено.

- Ты не закрыл дверь!

- Закрывал. – Ян хлопнул себя по штанине, холодея, ключа в кармане не было, а зашел он сейчас, не ковыряясь с замком, даже не обратил на это внимания. – Здесь кто-то был?

Мог бы и не спрашивать, и так понятно. Все его планы постепенно подготовить селян к новому соседу летели коту под хвост.