— Покатай меня!

Джун охает, едва удержавшись от падения, и по привычке перехватывает чужие ноги под коленками. Внутри будто мыльные пузыри переполняют — и взрываются смехом.

— Я же чуть не упал! — но возмущение перекрывает трогательное:

— Я так тебя люблю! Покатай меня, пожалуйста!

Мин в свои пять знает, что надо говорить, чтобы по жопе за проказы не получить. А ещё знает, что старший братишка очень любит его, особенно когда тот ластится. Сан тоже такими приёмчиками пользуется, но приезжает редко, а потому больше внимания достаётся ему.

— Только немного, хорошо?

— Да!

Они успевают побывать в кухне, два раза обойдя стол, заглянуть в родительскую и даже вернуться к себе, где Джун валится на кровать вместе с братом, у которого рот до ушей и мыльных пузырей в разы больше.

— Ещё хочу! — сообщает младший, на что получает:

— В следующий раз меня катаешь ты, а я устал. Давай спать.

***

Они редко гуляют вдвоём, но сегодня Хонджун сам позвонил, после обеда. Обычно Минги напрашивается — скучает по общению, вытаскивает в парк или на набережную, закупается вкусным, набивает карманы и рот — не только себе. А сегодня, похоже, особенный день.

Он придерживает брата за плечи, чтобы оградить от ненужного воздействия извне. Впитывать лето — тепло, голоса, свет, мороженое, много зелени и чистое-чистое небо, чтобы вспоминать о том спустя года.

— Юнхо родители звонили, мы на следующей неделе с ним и с Чонхо к ним поедем, хотели Ёсана взять, но тот не сможет, — Минги щурится на солнце. — А ещё вчера мама звонила, тебе нет?

В ответ поводят плечом: Хонджун редко общается с той. Достаточно того, что передают на словах. Она умудряется даже Сонхва звонить, сама же приезжает очень редко. И Джуна это устраивает более чем, потому что потоки жалости к себе вынести сложно, особенно исходящие от близких. Будто виноват — так говорит об этом.

— Она через месяц приехать собирается, тебя увидеть хочет…

— Мы с Сонхва скоро уезжаем.

— …если ты, конечно…

Минги осекается, останавливается, осознавая новость. В груди неожиданно больно колет:

— Уезжаете? Надолго?

Хонджун опускает взгляд, вздыхает.

— Сонхва нашёл врача, они уже созванивались. Она из Кореи, так что из страны не уедем.

Минги молчит, осознавая, а когда понимает — резко притягивает брата в объятия, утыкается носом в плечо. Даже сказать невозможно, почему и больно, и в то же время радостно, и вообще так странно. Наверное, он слишком переживает по этому поводу, но кто бы на его месте оставался равнодушным?

— Я буду подопытной мышью, — совсем тихо произносит Хонджун.

В горле ком, как и тогда, когда ему позвонил Сан полтора года назад. Хочется сесть и разрыдаться, но это глупо, хотя мальчики тоже плачут.

Это нормально, они же люди.

— Мин? — обеспокоенно.

— Ты справишься, хён, — бормочет, поглаживая по волосам, не размыкая объятий. — Верь мне, ты справишься, а я рядом буду.

***

Юнхо читает газеты и смотрит новости. Мин не понимает: в его мире все давно в Сети сидят. Удобнее и выгоднее, а фейки и сплетни что там, что там случаются. Но про случаи отравления метанолом в их городе Юнхо узнаёт раньше из тех же газет.

— Предлагают выпить, подливают метиловый спирт в алкоголь — коньяк там, виски. Когда жертве становится плохо, выводят на улицу, где и обчищают. Говорят, их двое, малоприметные, выглядят обычно.

— И всё? То есть их даже поймать не могут?

— Пока нет. Поэтому прошу тебя, не завязывай никаких левых знакомств, хорошо?

Минги не представляет, зачем он вообще отправится выпивать в какой-нибудь бар, если ему уютно среди своих, но ради спокойствия любимого человека кивает.

— Ты тоже, ладно?

***

Они вместе звонят Сану, вернувшись, пусть Хонджун и хотел рассказать всем чуть погодя. Но Минги нужно освободить бурю, разрывающую изнутри, и как выход — человек по ту сторону звонка.

— Санни, привет!

— Мин? — голос заспанный, разбудили, но совесть молчит. — Случилось что? Или встретиться хочешь?

— Я рассказать хочу. Ну, не только я, ещё тут хён со мной, это его тайна, но он разрешил. Ты слушаешь?

Вздох, шуршание и голос Уёна на фоне. Смачный зевок — и лишь тогда:

— Слушаю, рассказывай.

— Хён и Сонхва уезжают. Совсем скоро. Сонхва нашёл врача…

Тишина с обеих сторон. Минги закрывает глаза, и буря прорывается дождём.

***

— Покатать тебя?

Хонджун теперь лишь чуть выше его плеча. Хочется тискать, в макушку целовать и сладостями угощать. Минги ластится, обхватывая уставшего брата.

— Я так люблю тебя, хён! Давай покатаю?

— Ребёнок, — качает головой Джун, но всё же соглашается.

Они успевают пару раз обогнуть стол на кухне, едва не столкнув с подоконника фиалку, поскакать в коридоре, даже на лестничной клетке побывать, а после возвращаются в комнату, потому что Хонджун почти засыпает на его спине.

Минги осторожно сваливает того на кровать, ложится рядом, крепко обнимая. Теперь можно уснуть и самому.