— помни, сара, 14 июля. не разочаруй эту маленькую девочку и проживи достойно.

— я постараюсь.

14 июля. её день рождения.

14 июля. её день смерти.

у неё есть точное место, время, обстоятельства, кто будет с ней, зачем и почему. она знает это всё на протяжении уже... а сколько она знает об этом? лет с 11, наверное, когда впервые увидела в беспокойном после тяжёлого дня сне старика и ребёнка. ей не оставалось ничего, кроме как дать обещание, которое, увы, так и не смогла сдержать.

достойно ли она прожила свою жизнь? наверное нет. может, она и добилась признания небес, раз на её поясе висит глаз бога. может, она и стала генералом армии и одной из три-комиссии. может, её и считают правой рукой их несменного которое тысячелетие правителя. может, её и уважают многие солдаты и небольшая крупица граждан.

это не отменяет того, что она не сдержала обещания, данного тому ребёнку.

13 июля, вечер.

с совершенно непонятной окружающим лёгкой улыбкой сара попивает горький травяной чай, пока вокруг неё проходит весьма оживлённая и такая непринуждённая неформальная беседа. чайный домик коморэ, похоже, действительно был маленькой обителью гармонии. это равновесие скоро прервалось.

— вы, похоже, в хорошем настроении, мадам кудзё, — улыбнулся старший из камисато, через мгновение ловя на себе пронзительный янтарный взгляд из-за глиняной чашки, — и я ещё думал, что ваше лицо не способно улыбаться.

сара испустила смешок, слыша, как младшая из камисато стукнула брата по плечу и тихо шикнула «брат!». вспомнились выкрики одного о́ни — «ты вообще когда-нибудь видел, как эта тэнгу улыбается? то-то же». этим она ввела в ступор других ещё больше, но значения они придавать этому не решились — разве есть что-то плохое в том, что обыкновенно холодный человек тепло улыбается?

— да так. завтра день намечается... — сара выдерживает небольшую паузу, прикрывая глаза. — хороший.

— ох, точно! завтра ведь ваш день рождения! — в помещение зашёл тома, постукивая чайничком и чашками на подносе.

— да... день рождения.

***

— САРА-

14 июля. 16 часов, 24 минуты, 17 секунд. погода малооблачная, это хорошо видно на тропе, ведущей к деревне конда, по которой она вместе с представителями комиссий яширо, тэнрё и кандзё, а также гудзи великого храма и самой сёгун шли для официальной встречи на острове рито.

впервые, получив ранение на поле боя, кудзё не испытывала ярости и страха. она чувствовала лишь... облегчение. и вину за несдержанное слово.

— стань счастливой, хорошо? ты же сможешь, ;"!@#() !! я точно знаю!

клинок в грудной клетке успокаивал и нагнетал одновременно, а лицо бандита, полное холодного ужаса, заставляло рассмеяться. и она рассмеялась, булькая кровью, стекающей по подбородку и заполнявшей все горло и рот. испуганный странник сбежал, оставив меч в её груди, а на его месте появился тот ребенок из снов.

маленькая сара, если быть точнее.

ребёнок, которому дали второй шанс и которому пообещали достойно им воспользоваться. на её лице нет ничего, кроме детской обиды. взрослая сара жалостливо посмотрела на неё, не в силах выдавить из себя ни слова. опускаясь на колени от бессилия, чувствуя, как её тянет к земле, и видя, как в глазах темнеет, она шепчет тихое «прости меня» и теряет сознание. для неё это не в первый раз, она знает, она уже теряла его. она рада, что этот — последний.

«я отдала всё, но всё равно тебя подвела» осталось недосказанным.

когда сёгун нашла в себе силы подойти ближе, она обнаружила, что на том месте остался лишь окровавленный меч. прах и пыль от двух разбитых душ унесло ветром в долгое странствие.