Драко возвращался домой в крайне раздражённом состоянии. Мало того, что всю последнюю неделю он посвятил бумажной волоките, которая буквально высасывала все силы, так министерство ещё и наведалось сегодня к нему с внеплановой проверкой, которая больше походила на обыск. Сначала это очень напугало Драко, но потом он понял, что у них нет на него ничего конкретного. Поэтому мужчина спокойно наблюдал, как министерские ищейки неловко лазили по складу и лавке, а затем ушли ни с чем восвояси. Неужели они думали, что он настолько идиот, что будет хранить улики против себя в самых очевидных местах? Или Драко слишком завышал ожидания от работы министерства, или же министерство думало, что сеть контрабандистов абсолютно незащищена и лежит на поверхности. То, что они действовали под носом у отдела по контролю артефактов, было неоспоримо, но всё же Малфой не позволял себе наглеть и действовать открыто. Ему ещё была дорога свобода.
Войдя внутрь дома, он почувствовал запах, который сразу заставил насторожиться. Прошло много лет совместной супружеской жизни, во время которой Драко видел свою супругу в разных состояниях. Но самым скверным характером Миланья обладала под воздействием алкоголя, запах которого сейчас доносился даже до прихожей. Сморщив нос, мужчина зашёл в гостиную и обнаружил жену, сидящую на диване с бокалом вина в руках. Она вальяжно растеклась по спинке кожаного дивана и совершенно не обращала внимание на перевёрнутую бутылку, которая окончательно и бесповоротно уничтожила алой жидкостью дорогой ковёр.
Миланья не сразу заметила, что он вошёл. Её больше интересовали блики на стенках бокала, потому что сконцентрироваться на чём-то другом было уже проблемно. В голове женщины гудело и шумело от выпитого. Видимо, она решила залить своё горе чем-то горячительным и увлеклась.
Драко уже собирался уйти к себе в комнату, поскольку разговаривать с ней в таком состоянии было мало того, что бессмысленно, так ещё и опасно. Потому как Миланья могла устроить очередной скандал, которого только и не хватало, чтобы назвать этот день омерзительным. Но женщина всё-таки заметила мужа и решила, что просто необходимо сейчас начать разговор:
— И почему тебя опять долго не было?
— Разве тебя это должно волновать? — холодно ответил Драко, стараясь избежать длительного диалога.
— Я вообще-то твоя жена, — вздёрнув голову, сказала Миланья.
— И что? Мне каждый вечер перед тобой отчитываться?
— Хотелось бы, — нагло сказала она, зачёсывая чёрные кудри.
— Ты пьяна. Поговорим завтра, — решил не реагировать на её выпад он.
— Нет уж, поговорим сейчас. Или ты опять убегаешь к себе в каморку? — она явно была настроена решительно.
— Я не убегаю, — фыркнул он. — Сейчас мне не о чём с тобой разговаривать.
— Разве? — отпила вино Миланья. — А мне кажется, что у нас много тем для обсуждения. Например, твои поздние возвращения. По городу уже ползут слухи…
— Какие слухи? — раздражённо перебил он. — Уж не те ли, про молодого банкира, с которым тебя видели пару недель назад?
— Не смей меня обвинять! — истерично вскрикнула она, и бокал угрожающе накренился. — Это была деловая встреча.
— Конечно, — совершенно спокойно сказал Драко. — Но не тебе говорить мне о слухах.
— Это ты во всём виноват!
— Безусловно, — с каменным лицом сказал Драко, надеясь, что ей надоест, и она снова переключится на бутылку.
— Я убила на тебя все свои лучшие годы! Ненавижу! — она стукнула кулаком по подлокотнику. — За что мне достался такой, как ты?!
— Какой? — вскинул бровь Малфой.
— Абсолютно никакой! Ты бесхребетный слизняк, который ничего не умеет, кроме, как прятаться в своей раковине. Мелкий, жалкий человечишка без своего мнения и амбиций. О таких, как ты, надо ноги вытирать и больше ничего! Ты не представляешь, сколько раз мне хотелось тебя отравить. Каждое утро я надеялась, что в твоей чашке чая окажется хоть капля яда. Но ты жив. Жив по сей день только потому что так хочет мой отец.
Малфоя безусловно задели эти слова. Она прошлась по нему словно паровым катком, сминая этими словами его гордость и честолюбие, но отвечать ей совершенно не хотелось, да и не имело смысла. Она всего лишь пешка в руках своего отца, от того и бесится, потому что не имеет никакой власти даже над своей судьбой. Глубоко вздохнув, Драко успокоился и уже был готов развернуться, как услышал то, чего совсем не ожидал.
— Зря тебя тогда не упекли в Азкабан вместе с родителями!
— Что ты сказала? — тихо переспросил он, сузив глаза.
— Что слышал. Тебя и твоё семейство нужно было сгноить там с самого начала, а не играть в доброго самаритянина. Неужели, ты правда думал, что мой отец хотя бы пальцем пошевелит ради Люциуса?
— Мне помнится, что это было одним из основных условий нашего договора. Или ты уже забыла? — начиная заводиться, проговорил он.
— Нет, ты точно идиот! — зло рассмеялась она. — Всем плевать на Малфоев. Они выполнили своё предназначение и сгинули, как использованный материал.
— Ах использованный материал! — прокричал он, извлекая палочку из внутреннего кармана пиджака.
Он сделал это импульсивно, не до конца понимая, что будет делать в следующее мгновение. По всей видимости это читалось в его лице, поэтому Миланья не особо испугалась этого жеста.
— Ты ничего мне не сделаешь. Потому что полностью зависишь от моей семьи, — расплылась в мерзкой улыбке женщина, уверенная в своей неприкосновенности.
— Разве? — усмехнулся он.
— Именно так. Ты никто и ничто без моего отца. Он сделал тебя тем, кто ты сейчас, и стоит ему хоть намекнуть своим людям, как тебя не станет или ты закончишь также, как и твои родители.
— В смысле, закончу? — нахмурился Драко.
Миланья замялась, и панически пыталась выпутаться. Но то ли мешал алкоголь, то ли нервы, которые внезапно расшалились, но в её голову решительным образом ничего не приходило.
— Отвечай! — прикрикнул он, выводя жену из ступора.
— Не кричи на меня! Я ничего не знаю. Вообще, не цепляйся к словам.
— Это я цепляюсь к словам?
— Да. Иди давай туда, куда шёл, — махнула рукой она.
— Нет. Я хочу услышать от тебя ответ на свой вопрос? — Драко скрестил руки на груди и начал сверлить её взглядом.
— Чего тебе от меня надо? Ты хочешь узнать, что твои родители умерли ещё три года назад? — она подалась вперёд, пролив вино из бокала. — Так знай, что это случилось! Они погибли в Азкабане в объятиях дементоров. И что с того? Это ничего не меняет, — Миланья рухнула обратно на спинку дивана, высокомерно задрав голову.
То, что творилось с Драко сложно описать. Сначала всё его тело прошиб озноб, проникая в каждую клеточку и заставляя трепетать, как от ледяного душа. Затем словно тысячи иголок пронзили его изнутри, нанося миллионы ран, которые слились в одно сплошное ощущение боли. И, наконец, из района груди лавиной обрушился жар, который сжигал всё на своём пути, распространяя ярость и злобу. Драко помрачнел и скривился, как от хлёсткого удара по лицу.
— Ты, — прохрипел он, смотря пылающим от ненависти взглядом на женщину.
— Что? — спросила она, подливая себе вино в бокал и ещё не замечая надвигающейся бури.
— Ты знала…
— Да, но, как я сказала, это ничего не меняет, — пожала плечами она, поставив опустевшую бутылку на пол.
— Это всё меняет, — безумно усмехнулся он, дрожащей рукой поднимая волшебную палочку.
— Ты не посмеешь! — взвизгнула она, наконец, заметив угрозу.
— А что мне помешает? — зло проговорил он, мысленно перебирая в голове проклятия.
— Ты… ты не можешь, — залепетала она.
— Могу, — сказал он, чувствуя, как всё тело переполняет праведный гнев.
Драко наслаждался тем, как до прежде развязной и самоуверенной Миланьи доходит мысль, что он не шутит. Мужчина буквально видел, как меняется её лицо с презрительно-высокомерного до испуганно-жертвенного. Малфой уже начал взмах, мысленно сосредотачиваясь на произнесении проклятья, как вдруг она вскинула руки и вскрикнула:
— Постой! Подумай о сыне!
Это был удар под дых. Такой подлости он не ожидал. Драко застыл, не в силах продолжить, потому как она сумела нащупать больное место. Он просто не мог себе позволить ударить мать своего сына. Какой бы Миланья не была стервой, она всё-таки родила ему первенца. Драко понимал, что Скорпиус никогда не должен узнать о вражде между родителями, хотя мальчик в любом случае уже о ней подозревал. Но заявлять о конфликте так открыто? На это Драко пойти не мог.
— Ты мне омерзительна, — прошипел Малфой, убирая волшебную палочку.
Как только женщина поняла, что ей ничто не угрожает, то к ней вернулась её природная наглость и хамство.
— Это взаимно, — фыркнула она, отпивая из бокала.
— Если бы я мог, то сделал бы всё, чтобы больше никогда тебя не видеть, — скривился Малфой и развернулся, чтобы выйти прочь.
— В том-то и дело, что ты ничего не можешь. Ты просто жалкая марионетка. Слышишь, ты никчёмен, — нараспев кричала она ему в спину.
— Катись к чёрту, — тихо проговорил он и трансгрессировал, не желая больше ни секунды оставаться с ней под одной крышей.
***
В темноте кабинета на втором этаже медленно оседала пыль. Драко устало шагнул к столу и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула. Затем он расстегнул две верхние пуговицы рубашки, воротник которой буквально душил его на протяжении всего дня. Сняв галстук, Малфой откинул его в сторону и растеряно посмотрел в окно. Ещё никогда он не оказывался в ситуации, когда приходилось покинуть родной дом и ночевать в офисе. Спать пока что совершенно не хотелось. Поэтому, чтобы бездумно не слоняться, нужно было чем-то себя занять. Мужчина подошёл к стеллажу с документами, но тут же понял, что его тошнит от работы. Медленно проводя пальцами по деревянным полкам, он пошёл вдоль стены и добрался до небольшого камина напротив дивана.
Он всегда вызывал в нём тёплые чувства, согревая даже в самый мрачный и пасмурный день. Сейчас огонь не горел, и лишь обугленные поленья лежали в недрах. Драко коснулся выступа, который был едва различим, а затем просунул руку внутрь, чуть не испачкав сажей кипельно-белую рубашку. Спустя пару мгновений он извлёк из камина прямоугольный деревянный футляр. Малфой произнёс заклинание, и крышка с щелчком отворилась. Открыв тайник Драко быстро удостоверился, что всё содержимое на месте и уже хотел вернуть футляр в камин, как вдруг нащупал двойное дно, которое раньше не замечал. Тайник в тайнике?
Усмехнувшись, он сел на диван и начал выкладывать все бумаги, чтобы добраться до находки. По периметру футляра было несколько зарубок, которые, если вставить ноготь и провернуть, приводили в действие механизм, способный открыть второе дно. Драко очень удивился такой защитной системе и предположил, что она осталась от предыдущего владельца магического сейфа. Но какого было его удивление, когда он обнаружил то, что срывалось за такой строгой системой защиты. Там лежал старый серый пергамент и небольшой клочок бумаги.
Первым делом Малфой взял в руки записку, которая не говорила ему ровным счётом ничего. Поэтому, не сильно заинтересовавшись её содержимым, он решил переключить своё внимание на пергамент. Мужчина аккуратно извлёк его из футляра и начал читать. Чем больше он вникал, тем ему становилось страшнее. Очевидно, что это был его почерк, но Драко совершенно не помнил, что писал нечто подобное. Сердце забилось в бешеном ритме, а дыхание перехватило. Смешение страха, волнения и ощущения полной потерянности. Малфой не понимал, откуда у него этот пергамент со стихотворением, которое буквально вгоняло в краску.
Внезапно он услышал какой-то шум на первом этаже и подскочил, как ошпаренный. Панически убирая документы, некоторые при этом даже смяв, мужчина закрыл футляр и спешно убрал его на место, проверив, что не оставил следов, которые могли бы навести на тайник. Быстрым размашистым шагом Драко направился к пиджаку и извлёк из внутреннего кармана волшебную палочку.
Он, как можно тише, отворил дверь кабинета и выглянул на лестницу. Звук вполне мог быть случайным, но Драко не привык полагаться на случайность. Возможно, в нём взыграла паранойя, которая появилась за последние годы, которые он усердно преступал закон, а, может, это была здравая осторожность. Малфой украдкой посмотрел в пролёт, надеясь, что сможет разглядеть первый этаж лавки оттуда, но обзор был крайне невелик.
Облизнув нижнюю губу от волнения, мужчина начал медленно спускаться вниз, стараясь не попадаться на свет, который излучали уличные фонари. Прислушиваясь к каждому шороху, он слышал лишь биение своего сердца, которое всё никак не могло успокоиться. Спустившись, Малфой заозирался по сторонам и уже почти поверил в то, что шум ему показался или что он спутал его с уличным, как вдруг в углу упала швабра.
Вскинув руку с палочкой, Драко подобрался, как кошка перед прыжком, и мягко ступая по дощатому полу, начал продвигаться в ту сторону. Тишина вокруг начала давить, как сжимающиеся стены. Казалось, что из каждого угла может выпрыгнуть кто угодно. А врагов у Драко было предостаточно. Всё-таки как-никак он был частью преступного синдиката. Сглотнув накатившуюся слюну, Малфой подошёл к валяющейся швабре и, наклонившись, подцепил её пальцами.
«Какая глупость,» — подумал он, но тут краем глаза заметил, что-то тёмное в углу.
Резко развернувшись, маг откинул в сторону швабру и ловко увернулся от летевшего прямо в него проклятья.
— Остолбеней! — взмахнув палочкой, крикнул он, поражая неприятеля параличом.
Всё случилось настолько быстро, что Малфой действовал на рефлексах, и ещё до конца не осознал произошедшее. Выставив палочку, как оружие, он начал медленно приближаться к тёмному углу, не теряя бдительности, потому что у того, кто проник в его лавку могли быть сообщники.
— Люмос, — сказал Драко, подойдя вплотную к лежащему на полу телу.
И тут его глаза раскрылись от изумления. Он увидел то, что больше походило на бредовый сон, нежели чем на реальность. Захотелось ущипнуть себя, чтобы окончательно убедиться, что это не проделки Морфея. Он склонился, чтобы точно разглядеть того, кто ночью проник в закрытую лавку. Заглянув в карие глаза, в которых сейчас плескался ужас и паника, а также осознание полной беспомощности и негодование, Малфой удивлённо спросил:
— Грейнджер, ты что тут делаешь?