- Удар по иммунитету… нарушения остеогенеза… посттравматическая дистрофия….

Деви слушала Готрана с выражением полной покорности на лице и сквозь звон в голове думала: «Мог бы просто сказать, что пораньше никак».

- Я говорил это уже не один раз!

Ох, оказывается, не «думала».

- И если не хочешь улечься на соседнюю койку, прекрати носиться безумной белкой. Выспись!

Готран захлопнул дверь лекарни перед самым носом Чертовки, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен. Но разве она спорила?! Отец свидетель, Деви как никто понимала, что нуждается в передышке.

Старший опр тоже хотел отправить ее к Матери, но Деви упросила его позволить ей остаться в поселке. Если она поселится с сестрами, это будет выглядеть так, словно она сдалась и вернулась, как только прижало. И даже если она станет лично объяснять каждой, что на самом деле она тут только ради Ежа, сестры все равно будут твердить о неблагодарных детях, в точности как те деревенские тетки у мачехи. Дед никогда не мог ей отказать.

В благодарность за приют и в извинение за неудобства Деви поднималась на заре и бежала на огороды. По росе, пока магия леса живее всего, она заглушала рост сорной травы, наливала соком овощи и поила силой яблони. Ей нравилось думать, как зимой дедушка будет угощать своих любимчиков медовыми яблочными дольками. Потом она завтракала хлебом с молоком и до позднего утра отсыпалась на траве под липами, а в обед, в самый зной, уходила в лес. Комары и мошкара в эти часы прятались от солнцепека, и Деви в охотку набирала полные горсти земляники и первой черники. Если было совсем уж жарко, по дороге домой она окуналась в быструю безымянную речку. И как была, мокрая, с кульками из кленовых листьев, полными ягод, прибегала в лекарню.

Еж спал большую часть дня. Деви знала, что Готран, хоть и ворчит, но поит подопечного настоями, ускоряющими восстановление, а восстановление, как известно, быстрее всего происходит во сне. К ее приходу Еж всегда просыпался и очень старался не клевать носом, пока она сидела рядом. Деви подозревала, что он нарочно попросил Готрана будить его к ее приходу. Она усаживалась на край кровати, кормила брата ягодами, рассказывала о вспугнутом бурундуке или семействе оленей, подсмотренном у водопоя. Он смеялся вместе с ней, расспрашивал о рожках и полосках, о капризных огурцах и душистой жимолости. Ругал за капли, падающие с волос на бинты. Когда Готран разрешил Ежу вставать, Деви была просто счастлива вырваться на волю. Она дурачилась, ходила по двору колесом и притаскивала белок - погладить за ушком, или цветы -  вдохнуть аромат. Еж гладил вырывающихся грызунов и послушно совал нос в букеты. Это счастливое время казалось таким же безоблачным, как летнее небо. Но стоило завести разговор о братстве или Наставнике, как глаза его гасли, лицо мрачнело, разговор затухал. А после Деви еще и выговор получала от Готрана за то, что волнует больного. Так что она перестала спрашивать. Жаль, что перестать думать не получалось так же легко.

Через три недели с одобрения Готрана Еж начал восстанавливающие тренировки, но о возвращении к Наставнику так и не заговаривал.

Вечером, когда Еж отдыхал под вязом недалеко от лекарни, Деви не выдержала. Она разлеглась головой на его коленях, смотрела в небо сквозь листву и грызла сладкий черешок лисохвоста, собираясь с силами для сложного разговора.

- Скоро ты уже совсем поправишься, - сказала она, не отрывая взгляда от облаков.

Еж молча кивнул, перебирая ее пряди. Было немного щекотно.

- Это здорово, - она сладко потянулась. - Знаешь, тут так хорошо, как будто, кроме нас, никого нет.

- Вообще-то тут полным-полно людей: и лекарь, и дед, и этот смешной рыбак, который все время на тебя ворчит.

- Угу. А за лесом их еще больше, - Деви перекатилась на пузо и посмотрела на Ежа. – И они нас ждут.

Брат, как обычно, отвел глаза.

- Подождут.

Деви выплюнула травинку и села.

- Хочешь, я схожу одна? – спросила она напрямик.

- Да почему тебе не сидится-то?

- Да потому что я не могу уже сидеть! – Деви и вправду вскочила и заходила взад и вперед. – Пока мы с тобой тут словно в сказке отдыхаем, там снаружи что-то происходит. Ты ведь никому не говорил о задании?

- Нет.

- И я не говорила. Никто никогда не говорит о заданиях! Но ты попался еще до кражи. Значит, кто-то знал, что мы придем, и очень не хотел позволить нам стащить эти дурацкие игрушки.

- Похоже на то.

- Ты же понимаешь, что это значит? – Деви обрадовалась, что Еж согласен с ее выводами, и воодушевленно продолжила. – В братстве появился предатель! Кто-то знает о планах Наставника. Мы должны поскорее его предупредить!

- Он заварил эту кашу. Пусть он и расхлебывает.

- Но ведь это не он, - расстроенно возразила Деви.

- Что? – не понял Еж.

- Это не он расхлебывает! Я не могу перестать думать о том, что мы с тобой пошли вместе. А ребята по одному. Что, если их тоже сдали?

- Сядь, Черт.

Деви хотела возмутиться, но Еж смотрел так серьезно и решительно, что она сердито плюхнулась рядом.

- Ну что?!

- Что, если нет никакого предателя?

- В смысле?

- Ты видела татуировку Красавчика?

- Само собой.

- Ничего не напоминает?

- Мне кажется, я уже видела такую прежде. Но не могу вспомнить где.

- Зато я вспомнил. У Наставника ты ее видела, в самом начале, когда он еще не ходил замотанный по самые уши в свою хламиду.

- То-о-очно! – Деви поразилась, что не сообразила сама. – Но при чем тут татуировки?

- Тебя долго не было, - вздохнул Еж. – В братстве теперь полно этих «когтей». Я не знаю, как затесался к ним Красавчик, но все остальные – взрослые тренированные наемники. В последние недели Наставник общается только с ними и постоянно куда-то отлучается.

- Пф! Ревнуешь к новым любимчикам? – ляпнула Деви и осеклась под сердитым взглядом.

- Не дури! Я с ним достаточно давно, чтобы понять, когда пахнет паленым. Так вот: так не воняло еще ни разу. Выглядит так, словно он собирает армию. И мы не знаем, зачем. А братство, похоже, ему больше не нужно: пропало уже трое. Не считая нас.

- И ты хочешь сбежать?

- И я не хочу возвращаться. Хочу уехать как можно дальше и забрать тебя с собой. Хватит с нас.

- Но мы не можем уехать просто так!

- Я могу. И тебя прошу. Самое время слинять.

- Нет, - отрезала Чертовка, даже не задумавшись.

- Ты меня вообще не слушала?! – Еж встряхнул ее за плечи. Деви мягко высвободилась.

- Слушала. Отец тоже говорит, что с братством что-то неладно. Но даже если это так… - Деви схватила брата за руки. - Особенно если это так! Мы все равно должны вернуться. Чтобы убедиться, что не ошиблись, и предупредить тех, кто еще остался.

- Я тоже хотел их предупредить. Я поговорил со всеми, кому доверяю... - Еж отчаянным жестом запустил обе пятерни в волосы и сильно сжал. - Но они, прямо как ты сейчас, смотрят Наставнику в рот и ничего не хотят слышать, - руки бессильно упали обратно на колени, и в голосе Ежа Деви послышалась безнадежность. - Они большие мальчики, не пропадут.

Чертовка взвилась со всей горячностью.

- Они наша семья! – она подумала о словах Ежа и поправилась: - Ладно: они моя семья. Я должна все выяснить!

Повисла тяжелая тишина. Деви ждала ответа, а Еж медлил, терзая пальцы.

Теперь, возможно, впервые в жизни, она была согласна с Матерью: все это выглядело очень неприятно. Поверить в то, что Наставник избавляется от братства, отправляя ребят на невыполнимые задания, Чертовка не могла: ведь именно он спасал, выхаживал и растил их. Он всегда относился к ним, как к родным. Зачем теперь ему так поступать?! Но ведь и Еж не стал бы придумывать на пустом месте. Он был с Наставником еще до того, как братство вообще появилось, и знал его лучше всех. То, как прошло задание Ежа, просто кричало о предательстве. Но как понять, кто именно был предан? И кем?

Вдобавок, слова Отца о том, что сила артефактов недобрая, и направлена против нее, ее друзей и, если верить ведьме, даже против Леса, сходились с тем, что говорит и думает Еж.

Наставник действительно давно собирал артефакты. Это Деви знала точно: сама принесла ему несколько штук. Но он всегда говорил, что лишь собирает их, чтобы сберечь от «плохих рук», и никогда о том, чтобы использовать кому-то во вред. Но с другой стороны, а кто бы сказал о таком вслух? И вспоминая Мать…. Наставник просто мог посчитать, что именно так будет лучше. Взрослые все время так делают.

От подозрений и вероломства любой из сторон во рту было горче, чем от мертвого дерева. Горько и страшно. Но сильнее всего пугало молчание Ежа. Если он не захочет снова рисковать, выясняя правду, он ведь будет прав. Ему и так уже здорово досталось. Да и Готран говорил, что все это не важнее жизни.

Но что она будет делать одна? Что она вообще сможет сделать?

Наконец Еж посмотрел на нее и твердо сказал:

- Хорошо. Завтра утром выходим.

Потеряв голову от радости, Деви запрыгнула к нему на колени и крепко обняла.

- Спасибо, Ежка-а!!!

- Ащщщ, - зашипел он, отлепляя ее от своей левой руки.

- Прости, прости, прости! - Деви вскочила. – Мы будем очень осторожны, я обещаю! Никакого риска, никаких драк. Только разведаем, что к чему.

На следующее утро Готран их, конечно же, не отпустил. Он рычал и плевался, таскал Деви за ухо к дедушке и взывал к ее здравомыслию. И все-таки смог выторговать еще два дня, на которые запер Ежа в лекарне и строго-настрого запретил пускать к нему посторонних, для верности тыкнув в «постороннюю» пальцем. Еж, казалось, совершенно не возражал. Похоже, он охотно сломал бы себе еще что-нибудь, лишь бы не возвращаться в лагерь.

Деви два дня призраком слонялась по поселению, не зная, куда себя приткнуть. И в то утро, когда Ежа наконец отпустили, готова была бежать от нетерпения.

Лагерь встретил их непривычной тишиной. Ни свиста с постов, ни веселого гомона на поляне. Зато, словно мрачные тени, надвинулись вооруженные люди в одинаковой одежде. О сопротивлении не могло быть и речи: вдвоем они бы не справились с такой толпой. Один из них подтолкнул Ежа вперед, и Деви увидела на его запястье знакомую татуировку с птичьим когтем.

- Нужно было послушать тебя, - нахмурилась Деви, понимая, что проявлять благоразумие уже поздно. Еж не ответил.

Единственным, что осталось неизменным, был Наставник на крыльце своего дома. Вот только благодушным он больше не выглядел.

- Вы заставили меня поволноваться, дорогие мои, - взгляд его скользнул по Ежу как по пустому месту. - Я уже знаю, что этому нечего мне сказать. Но ты-то, девочка моя, порадуешь старика?

Деви, нервничая, придвинулась поближе к брату и нашарила его ладонь. Еж в ответ сжал ее пальцы.

- Нет, Наставник. Простите нас, мы не справились с заданием.

- Не справились?

- Мне не удалось украсть артефакт, а Еж чуть не погиб, когда пытался выполнить свою часть задания.

Наставник нахмурился, его ноздри свирепо раздулись.

- Не шути так, девочка моя, - сказал он угрожающе. – Мое терпение не безгранично.

Деви хотела подбежать поближе, чтобы лучше все объяснить, но ее удержали на месте Птичьи когти.

- Я не шучу, Наставник! Я не смогла его достать, меня опередили.

- Не ври мне! – Наставник в один шаг оказался рядом и врезал Деви по лицу. – Хочешь сказать, что вы месяц болтались неизвестно где и вернулись с пустыми руками?

- Не тронь ее! - Еж дернулся на защиту, но был сбит с ног и поставлен на колени.

- Глаз не спускать с поганца! – рявкнул Наставник. «Когти», которые держали Ежа, для надежности прижали его голени к земле сапогами и с двух сторон придавили за плечи.

- Если бы ты выполнил свою часть работы, этих проблем вообще бы не возникло, - Наставник повернулся к Деви и нарочито смягчил голос: - Девочка моя, ты же знаешь, я всегда питал к тебе слабость. Не вынуждай меня делать тебе больно. Отдай артефакт.

Деви не поверила своим ушам. Так значит, все правда?!

В растерянности и страхе она посмотрела на Ежа и увидела в его взгляде лишь «держись!» В поисках хоть чего-нибудь, что можно было бы использовать для нападения или побега, Чертовка быстро огляделась по сторонам. Увы, Наставник всегда строго следил, чтобы территория лагеря поддерживалась в порядке: ни кустика, ни веточки вокруг. Кажется, теперь понятно, почему.

- Я клянусь, что говорю правду! – воскликнула она в отчаянии.

Но Наставник не поверил:

- Мои люди видели, как ты приходила на место. И Орден Хранителей официально объявил о краже Столпа Воздаяния. Отдай артефакт, Деви. Последний раз прошу по-хорошему.

«Это был Орден Хранителей?!» - мысленно ахнула Чертовка.

- Это, правда, я была там, но артефакт взяла не я!

- Обыскать!

Когда чужие руки полезли под одежду, Деви попыталась кусаться, но снова получила оплеуху. Еж вывернулся из рук одного из «Когтей» и почти смог освободиться, но им на помощь пришли еще несколько человек.

- Уймите его! – прикрикнул Наставник.

На этот раз Ежа упинали лицом в землю. Деви представила, насколько больно должно быть его вывернутой левой руке и едва не разревелась.

- Не троньте! Он ведь даже не выздоровел еще!

На лице Наставника отразилось озарение. Он подошел к Деви, приобнял ее и потянул прочь.

- Я верю, ты не можешь мне солгать, моя девочка. Расскажи-ка подробно, как все случилось.

Крупная сильная ладонь ласково лежала на шее. Если пальцы сожмутся еще чуть ласковее, шея, наверное, переломится.

- Я не вру! – Деви отчаянно пыталась обернуться и посмотреть, что с Ежом. – Я расскажу все, что знаю, но только не троньте его больше, пожалуйста!

- Ты говори, говори. А там посмотрим.

- Я в самом деле опоздала. Когда я пришла за артефактом, там уже был другой вор. Все, что я знаю: его зовут Джей, по прозвищу Стрелок.

- Джей?! – брови Наставника непроизвольно дернулись.

- Да. Хотя я не могу быть уверена, что это настоящее имя. Мы вместе бежали из тюрьмы на торговой заставе. Потом я провела его сквозь Материнский лес. А в следующий раз встретила уже в усадьбе, куда вы нас отправили. Он схватил артефакт первым и выпрыгнул в окно. Не могла же я преследовать его по двору, полному всполошившейся охраны?

Наставник раздраженно выдохнул и потер лоб.

- Ты не могла просто выдумать такой бред, - признал он с досадой. - Как выглядел этот твой Стрелок?

- Ну… - Деви задумалась. - Он явно из городских и небедных. Старше меня, но не слишком. Вот такого роста, - она покрутила ладошкой над головой. – Темные серые глаза. Темные волосы. Обычно он выглядел.

- Обычно! - Наставник разразился истерическим хохотом и пошел назад к крыльцу, утирая проступившие слезы. Но у самого крыльца смеяться прекратил и со всех сил пнул Ежа.

- Это ты виноват, никчемная скотина!

- При чем тут он! – если бы Деви удалось хотя бы дотронуться до Ежа, она могла бы попробовать открыть Путь прямо отсюда. Но «Когти» перехватили ее за несколько шагов. – Его там даже не было!

- В этом и проблема, девочка моя. В этом и проблема…

Наставник уселся на ступени и махнул своим наемникам рукой. Ежа снова поставили на колени.

- Значит так, ребятки. Длани и Рамена Воздаяния уже на пути сюда. Не хватает лишь Столпа, и, как я и говорил, ваше дело не может провалиться. Так что ты, мой дружочек Йозеф, встал и пошел за артефактом. Мне все равно, как ты это сделаешь. Сдохни, но принеси. А наша чудная Девинка останется здесь, как залог того, что ты вернешься. Задание ясно?

- Я не пойду.

- Что?! – Наставника стряхнуло с крыльца. Он вихрем подлетел к Ежу и с размаху пнул его в живот. – А ну повтори!

- Я не пойду, - Еж спокойно вытер выступившую на губах кровь о плечо. – Идти должна Чертовка.

- Надеешься, что сможешь сбежать, когда она будет в безопасности? Не выйдет. Я лично это тебе гарантирую.

- Меня в усадьбе Ордена видела каждая собака. А она легко вотрется в доверие к этому Стрелку.

На мгновение Наставник задумался.

- Даже если ты пытаешься ее выгородить, это не лишено смысла. Ты слышала, девочка моя? Возвращайся в Орден и принеси мне мой артефакт. И на этот раз без фокусов. Ясно?

Чертовка не могла понять, почему ее посылают обратно в Орден, когда она только что рассказала, что артефакта там уже нет. Но спорить сейчас казалось  плохой идеей, и она судорожно кивнула.

- А этот, - снова пинок, - останется у меня в качестве страховки.

Деви наклонилась к Ежу насколько могла, и зашептала, стараясь не зареветь:

- Прости, Ежка! Я вернусь за тобой! Очень скоро вернусь!

- Как трогательно! – фыркнул Наставник. – Этого запереть, эту выкинуть из леса. И запомни, девочка моя: не вернешься через неделю с артефактом – получишь братца-Ежика назад по частям.

Чертовку сгребли в охапку и погрузили на коня. Она попыталась дернуться, но тяжелый удар по голове прервал попытки сопротивления.

Очнулась Деви от немилосердной тряски. Приоткрыв глаза, она осторожно огляделась сквозь ресницы. Причиной тряски оказались рытвины в разбитой колее, по которой тащилась старая телега, запряженная мелко трусившей клячей.

- Очухался? - спросил через плечо возница. - И чегой-то ты, пацан, вздумал посередь дороги отдыхать?!

Деви едва не ляпнула, что никакой она не пацан, но вовремя прикусила язык. Старик пожалел мальчишку, но кто знает, как он отнесется к друидке? Она закашлялась и сказала сиплым голосом:

- Да я, деда, и не отдыхал вовсе.

- А че ж ты делал? - искренне удивился возница.

- Попался добрым людям под горячую руку.

- Ох-охонюшки,- вздохнул старик. - Вот ведь бандюков развелось, уже на детей кидаются! Все беды от леса: там ведьмачки, тут разбойники, нигде человеку житья нет.

- Разбойники?

- Угу, - кивнул дед, - Раньше-то в том лесу детишки кучковались. Ну, подворовывали помаленьку, не без того. Так ведь сироты же, голодные, что с них взять? А надысь поразогнали тех мальчишек. Говорят, кто сам не ушел, перебили. И теперь там убивцы какие-то поселились, когтем меченые. Боязно и ходить-то мимо тех мест.

Деви, оглушенная, молчала, пытаясь справиться с нахлынувшей истерикой. Дед тоже замолк, задумался, по-стариковски шамкая губами. И вдруг встрепенулся:

- А ты откуда такой любопытный выискался в наших краях? Нездешний, что ль?

- Нездешний, деда, - сходу нашлась Деви. - Я к тетке в Ольшанку шел. Батя помер, а мамки я и не помню. Вот думал у родичей счастья попытать.

Она понадеялась, что такая история не вызовет лишних вопросов у старика. И точно, тот не стал приставать с расспросами к осиротевшему парнишке. Только приговаривал, покачивая головой: «Нет человеку житья, нигде нет!»

А Деви и впрямь чувствовала себя осиротевшей. Наставник больше не казался ей опорой и центром мира, ее родного развеселого братства не стало. И даже Ежа она сама своими же руками снова подвела под побои и плен. Мир рушился. И у нее была всего неделя, чтобы спасти из-под обломков самое дорогое.

В деревне дед напоил Деви парным молоком и пожелал удачи у тетки. Чтобы не вызвать подозрений, ей пришлось уходить из деревни в направлении Ольшанки, но это был не такой уж большой крюк. Отойдя немного за околицу, она свернула к лесу и решительно вызвала такой короткий Путь, какой только смогла.