Люди были не правы на счёт того, что монстры давным-давно оставили Подземный мир, обратившись в пыль. Если за мгновения до падения ответ на вопрос «живы ли ещё монстры?» не был определён, то сейчас он ясен, как день. Монстры живее всех живых и в их душах всё ещё полыхает жажда свободы, которую им должна обеспечить никто иная, как сама Хэлен. Но, что куда более вероятно, она и её душа — просто ещё одна ступенька на пути к освобождению.

И монстрам не терпелось получить её как можно скорее.

На пути очередного павшего ребёнка вставало огромное, невероятное количество монстров — но Хэлен вряд ли сможет рассказать о них всех. Человеческая память очень, очень коротка. Она автоматически выкидывает тех, кто почти ничем не выделялся. Все фроггиты, вимсаны и многие другие «незначительные» обитатели Подземелья, который почти никак не повлияли на путешествие Хэлен, лишь добавляя раны и порезы, слились для неё в одно большое серое пятно, из которого никак нельзя кого-то выделить.

Но, разумеется, на пути девочки попадались и более запоминающие претенденты.

Хэлен может бесконечно долго говорить о Ториэль. Руины, вкуснейшие пироги, старые книги… и глубокое, пробирающее до самых глубин души одиночество. Вот что такое Ториэль. Она должна быть королевой, а не заботится о девочке, которая не достойна и секунды её внимания. Хэлен понимала это и, не желая мучить её величество ещё больше, тихо ушла. Её даже не пытались задержать, а девочка была этому только рада. Если радостью можно назвать горечь расставания.

Ещё она может вспомнить семейство скелетов, состоящее из отца и его двух малышей. Хоть она с ними никак не взаимодействовала (её слишком сильно смутил их пугающий внешний вид), но именно они напомнили девочке о том, что у неё дома есть любящая семья, которая ждёт её больше всего на свете. Они были так похожи на людей… В них не находилось ни тех вежливых, королевских манер, они были открыты ко всем. Весь Сноудин знал их имена… но Хэлен не смогла их запомнить — вскоре она покинула зимний городок, так и не найдя в себе смелости познакомиться с ними.

Герсон — старый черепах — вызывал у неё куда меньше страха. Быть может, если бы она знала, кем раньше был этот милый старичок, то несомненно, дала бы дёру ещё до того, как вступила бы в битву. Но монстр не был настроен драться. Его тяга к сражениям исчезла с тех пор, как его народ оказался под землёй, в условиях, в которых невозможно поиграть мускулами и набить друг другу лица. Кроме того, похоже, что сам Герсон понял, что иногда лучше обойтись без битв и всячески пытался поучать этому саму Хэлен. Он хотел завести семью на старости лет и посчитал, что человеческий ребёнок может этому помочь… но она отказалась, сославшись на то, что у неё уже есть родные и близкие и вскоре покинула Вотерфолл по личной просьбе самого монстра.

Хотлэнд Хэлен старалась пройти как можно скорее — ей было уже не до знакомства и дружбой с монстрами. Единственное, чего она хотела, так это вновь увидеть солнечный свет, как она пообещала Герсону. И, храня это обещание, она не без труда, но смогла дойти до Нового Дома, потеряв при этом любимую сковородку и фартук.

Последним из монстров, кто ярче всего запомнился Хэлен, был Азгор. Она так и не смогла узнать его получше при жизни, но последнее, что наиболее ярко запомнилось её перед смертью, слёзы на его глазах. Казалось, он не хотел убивать её. Но не мог поступить иначе. Почему?.. Похоже, Хэлен уже об этом не узнает.

Как не узнает и о судьбе многих других монстров, которые, возможно, получат более счастливую концовку. Может быть, скоро наступит окончательная развязка, которая решит судьбу не только всего Подземелья, но и Хэлен?.. Достаточно одной достаточно решительной души, способной изменить весь мир.

Но Хэлен не решительна.

Всё, что ей осталось — витать в колбе и вспоминать о монстрах, которые были близки к тому, чтобы стать ей друзьями… Но не заменить семью.