Следующее утро не принесло Дипперу никаких радостных перемен. Хоть он и пытался изо всех сил приспособиться к порядкам на «Иллюзии», но совершенно не понимал команду. Пайнс чувствовал, что за ним постоянно наблюдают, оценивают и смеются, когда тот делал что-то не так, и игнорировали, если Диппер что-то спрашивал. Но хуже всех был первый помощник, который ещё в первую встречу показался Пайнсу неприятным типом, а в последствии это ощущение лишь укрепилось. Очень быстро Диппер понял, что капитан хоть и является главным на корабле, пока не случалось ничего серьёзного, требующего его личного вмешательства, предпочитал в дела своей команды не вмешиваться, потому что в противном случае проливалась кровь. Генри Вейт не убивал и не калечил команду, однако в наказание мог загрузить работой так, что провинившийся через некоторое время сам подумывал прыгнуть за борт. Кроме того, Вейт по своей природе был человеком злопамятным. Он так и не смог смириться, что с появлением Пайнсов его каюту отдали Мэйбл, однако ей, находящейся в качестве личной гостьи капитана, первый помощник не мог даже слова сказать, боясь прогневать Сайфера, потому вымещал свой гнев на Диппере, загружая того работой. Если же Пайнс не исполнял порученное как следует, а по мнению Вейта этого не случалось никогда, его лишали дневного пайка. А изучая и переводя дневники, Диппер не решался пожаловаться на несправедливость Сайферу, ведь стукачи получают первыми, что ему на деле объяснил дядя Стэн ещё в детстве.

Впрочем, не всё было настолько плохо. Соседи Пайнса по углу оказались совсем не плохими, как он думал. Первым был Лукас, до недавнего времени сам исполнявший обязанности юнги, хотя, по его же словам, мало что изменилось. У них была небольшая разница в возрасте и, что важнее, схожий взгляд на мир, так что они быстро нашли общий язык. Лукас происходил из голландской семьи, отправившейся за счастьем в Новый Свет, но по итогу нашедшей лишь бедность и смерть. Лукас, как и Пайнс, грезил о приключениях, напросившись помощником на корабль, однако в море они потерпели кораблекрушение. Пятеро мужчин и один подросток, дрейфующие на лодки посреди морского простора. Рано или поздно это закончилось бы тем, что оголодавшие матросы съели бы наиболее слабого из них, но Лукасу повезло и их подобрал Билл, в то время потерявший часть команды при стычке с военным судном. За спасение своих жизней, а ещё и из страха перед Золотым Демоном, спасённые присоединились к пиратам. 

Вторым соседом Диппера оказался тот самый старик, который пришёл за Пайнсом, когда он и Мэйбл находились в карцере. Джеффри, так звали старого пирата, по всей видимости был не совсем в своём уме, но в целом, казался безобидным. За тот удар головой о железную решётку он даже не помнил, зато мог долго нести всякую околесицу, про каракатиц и морских крыс, устроивших в трюме войну за потерявшийся финик, или рассказывать истории о том, как ещё мальчишкой плавал на «Иллюзии». Слушал эти истории только Лукас, остальные же предпочитали не обращать снимания на полоумного старика. Тем не менее, как заметил Диппер, только старик Джеффри мог открыто смотреть в лицо Сайферу, при этом говоря всё, что захочет, не получая наказания. 

– Всё дело в том, что я родился под счастливой звездой, – как-то заявил Джеффри, гордо выпятив худощавую грудь и ткнув в неё своим костлявым пальцем. – Однажды капитан потерял свою кроличью лапку и назначил меня на её место! Ха-ха-ха!

После такого странного ответа, Диппер зарёкся воспринимать болтовню старика всерьёз. Тем более, что вскоре у него прибавилось проблема куда существеннее. Мэйбл в конце концов надоело сидеть в каюте, изображая из себя несчастную пленницу, так что она самовольно вышла на палубу, первым же делом взобравшись по вантам на грот-мачту, заткнув юбку за пояс, поле чего отправилась знакомиться с пиратами. Каким-то образом всего за пару часов она знала всю «Иллюзию», а кока, который произвёл на Пайнса неизгладимое впечатление, и вовсе стала называть своим лучшим другом. Уже к вечеру девушка, сидя на столе, с кружкой сильно разбавленного водой рома, громко распевала пиратские песни вместе с мужчинами, хихикая на особо непристойных куплетах. 

– Ди-и-иппер! Иди сюда и выпей тоже! – рассмеялась Мэйбл, не то танцуя, не то пытаясь подпрыгивать на столе, то и дело расплёскивая содержимое своей кружки. – Эти парни такие хорошие!

Хорошие парни криво усмехались, смотря на девушку будто волки на большой кусок мяса, и хоть вряд ли бы кто-то из них решился нарушить приказ капитана и прикоснуться к Мэйбл, Диппер подумал, что пора заканчивать. Уверенности в том, что кто-то из пиратов не решится испытать удачу, у Пайнса не было. 

– Так, Мэйбл, с тебя на сегодня достаточно, пора возвращаться в каюту, – произнёс Диппер, подхватывая близняшку за талию и спуская на пол.

– Что-о-о? – обиженно протянула близняшка, надув губы. – Но ведь ещё так рано! Не хочу сидеть в каюте!

– Эй, юнга, дай барышне повеселиться как следует, – громко пробасил один из пиратов, коренастый и с растрёпанной бородой, напоминавшей старую, местами поредевшую, щетину щётки. 

– Да, пусть повеселится! Мы её не обидим, – пьяно хихикнул другой. Его чёрные глаза так и не отрывались от фигуры девушки, а взгляд не поднимался выше её груди. Диппера передёрнуло. Он отлично помнил, как парни посматривали в сторону Мэйбл, помнил фривольные разговоры пьяных матросов в доках, что могли громко обсуждать тела женщин, с которыми где-то когда-то делили кровать. Пайнсу было мерзко осознавать, что эти люди думали об его сестре так же. Вот только сама Мйбл наивно не понимала этого. 

– Вы все такие хорошие! За это надо выпить, – широко улыбнулась девушка, махнув рукой, в которой всё ещё держала кружку, невольно выплеснув остатки напитка на пол, даже не заметив того. – Ну же, Диппер, не будь таким занудой! 

– Малец, ты не слышал? Оставь девку и вали, – высокий матрос встал перед Пайнсом, не давая ему уйти, демонстративно хрустя мощной шеей. Диппер нахмурился, осматриваясь в поиске путей отступления, понимая, что запахло жареным. 

– Остынь, Бык, – Лукас встал с бочки, на которой сидел, подходя ближе. Драться ни ему, ни Дипперу не хотелось, однако оба чувствовали, что всё к тому шло.

– Эй! От-тстань от моего брата! – извернувшись, Мэйбл сердито ткнула пальцем в здоровяка, высунув язык, совершенно не ощущая исходящей от того угрозы.

- Чтоб какая-то прошмандовка мне указывала! – взревел побагровевший Бык, возможно, тоже хвативший лишнюю кружку рома. Диппер едва успел оттолкнуть сестру в сторону, когда его самого схватили за ворот рубахи, вздёргивая. Пайнс инстинктивно схватился за толстое запястье, всеми силами пытаясь сопротивляться. Лукас не отставал, кинувшись на мужчину сзади, обхватив его за шею. Послышался резкий скрип отодвигаемых скамеек.

— Вы какого Кракена тут затеяли, гальюнные черви? Давно днище не чистили? Ну так я вам это в миг устрою! – раздался голос и все замерли. 

Первый помощник неспешно подошёл к зачинщикам, задерживая взгляд на каждом. Тихо цыкнув, Бык отпустил Дипера, а Лукас спрыгнул сам, переминаясь с ноги на ногу, будто пойманный во время пакости мальчишка. Даже Мэйбл опустила бутылку, которую схватила, чтоб отбиваться в случае чего.

– Ван Дейк, Бык и, кто бы мог подумать, Пайнс, – нарочито растягивая слова, произнёс Вейт. – С завтрашнего дня будете работать вдвое больше. А сейчас все разошлись!

Диппер вздохнул, понимая, что ближайшие дни будут не из лёгких, однако ни о чём не жалел, уведя Мэйбл в её каюту. Предчувствие не обмануло и уже на следующий день Пайнс почувствовал, как резко увеличилась нагрузка. Вейт словно коршун следил за Диппером: стоило тому закончить одно дело, как первый помощник тут же поручал ему новое. Стоило остановиться, чтоб банально сделать вдох, и Вейт назначал ему наказание в виде урезания пайка. Вечером, сидя за изучением дневников, Диппер начинал ловить себя на мысли, что от сильной усталости с трудом понимает написанное автором, раз за разом перечитывая одно и то же предложение. О том, чтоб заниматься шифрами в подобном состоянии не было и речи. Однажды он и вовсе уснул, едва открыв дневник, к счастью, ничего не испортив. Вернувшийся вечером в каюту капитан растолкал Пайнса, велев идти отдыхать, никак больше не прокомментировав состояние юнги, а тот ощутил немалую обиду, ведь буквально проспал всё время, в которое должен был заниматься дневниками. 

Очередной день плавания преподнёс совсем не приятный сюрприз. Солнце ярко светило, и ветра почти не было, но Сайфер велел спускать паруса и готовиться к шторму. Вскоре и все остальные заметили признаки надвигающейся непогоды. Диппер, всю жизнь проживший у моря, был не понаслышке знаком с бурями, но вот в море он сталкивался с непогодой впервые. 

– Пайнс, проверь все узлы! Если хоть одну бочку смоет за борт, я с тебя три шкуры спущу! – велел Вейт, когда пираты уже начали спускаться на нижнюю палубу, а ветер усиливался, пока небо на горизонте темнело. Оставаться в такое время на палубе совершенно не хотелось, однако было у Диппера ощущение, что первый помощник отнюдь не шутит и уж лучше ещё раз всё проверить, чем нарваться на очередное наказание. 

– Чего встал? Пошевеливайся, если хочешь успеть до того, как эта посудина начнёт скакать на волнах! – прикрикнул Вейт и юнга в самом деле поспешил исполнить поручение. Как оказалось, Вейт беспокоился не зря. Осматривая накрытые парусиной снасти, Диппер заметил, что с одного края узел на верёвке возле бортика оказался сильно ослаблен, грозясь развязаться от сильного ветра, что грозило потерей части снастей. Перевязать узел не составило большого труда и Пайнс, проверив, что парусина на сей раз закреплена надёжно, собирался идти дальше. Внезапно что-то толкнуло Диппера в спину с такой силой, что он, не удержав равновесия, полетел за борт, дажене успев понять, что произошло.

Холодные объятия воды немедленно окутали Пайнса, начавшего хаотично барахтаться, в панике пытаясь плыть вверх, но чувствовал лишь, как с каждым мгновением погружается всё глубже. Промокшая одежда тянула вниз, лёгкие начинало сдавливать от нехватки воздуха, но первая же попытка сделать вдох окончилась бы смертью. Ужас от осознания приближающейся смерти сковывал тело. Неужели для него всё закончится вот так? Диппер не хотел верить в это! Он не хотел умереть вот так, поглощённый холодной бездной океана. Ещё одна попытка всплыть окончилась лишь темнотой перед глазами. Лёгкие жутко ныли, сил бороться с неизбежным концом не осталось, как и веры в чудо, что его спасут и не важно кто. Диппер был бы рад помощи кого угодно. 

Почти потеряв сознание, Пайнс решил, что ему кажется, будто кто-то тянет его вверх, но потом кто-то крепко обхватил его поперёк груди. Ещё один рывок – и Диппер вынырнул из холодного вакуума, окунувшись в шум ветра и грохот рассекаемых волн, почти оглушивший его. Пайнс открыл рот, отчаянно глотая воздух, едва успев, прежде чем волна накрыла его, не желая отпускать свою жертву из холодной пучины. Однако некто упрямо тянул Диппера вверх, снова вытаскивая на поверхность. 

– Проклятая Сосна! Я не разрешал тебе сдохнуть! – злой голос капитана раздавался одновременно и рядом, и словно в стороне. А может, Пайнсу это только мерещилось из-за общей дезориентированности. Тем не менее сейчас он был дико рад появлению Сайфера, вцепляясь в него. Всё, что дальше помнил Диппер, как капитан «Иллюзии» обвязывает его и себя верёвкой, и как их по этой верёвке затаскивают обратно на борт корабля. Только оказавшись на палубе, Пайнс почувствовал себя в безопасности. Ненадолго, ведь его за шкирку поставили на ноги. 

– Отлично сработали, отбросы! А теперь все разошлись по своим местам! – рявкнул Золотой Демон, насильно ведя спасённого юнгу. – Чёртова Сосна, нашёл время учиться плавать! Если так не терпится сдохнуть, мог сказать сразу!

Слушая ворчание капитана, Диппер только успевал переставлять ноги, чтоб его не потащили волоком, попутно сплёвывая всё-таки попавшую в нос и рот воду, не в силах сейчас ответить. Сайфер отпер дверь своей каюты и втолкнул Пайнса внутрь, попутно хватая полотенце с ширмы и кидая им в лицо Диппера.

– Вытрись, – велел Билл, встряхивая мокрыми волосами. – Приводи себя в порядок и сиди тут.

В следующую секунду капитан ушёл, громко хлопнув дверью, оставив Пайнса рассеяно стоять посреди каюты. Щелчок повернувшегося в замке ключа словно вернул Диппера в реальность. До Пайнса только сейчас начало доходить, что Билл, который должен был стоять на мостике, прыгнул за ним в воду, во время начинающегося шторма. Безумие. Разве кто-то вообще отважился бы на подобное ради другого? Ради юнги? Конечно, у них была сделка, но, откровенно говоря, она не предусматривала спасение от смерти в результате несчастного случая. И даже если Сайфер его спас, то мог просто отправить вниз, к остальной команде, а не оставлять у себя.

Однако в капитанской каюте было куда теплее, чем на нижней палубе. Вытершись, Диппер почувствовал себя совершенно вымотанным. Мысль полистать дневники была тут же отброшена в сторону и, вместо этого Пайнс сел на капитанскую койку, а затем и вовсе лёг, поскольку качка усиливалась и сохранять вертикальное положение становилось всё сложнее. Непогода усиливалась и брызги волн уже достигали окна, но в этот самый момент Диппер чувствовал себя на удивление спокойно. Почти засыпая, Пайнс на миг подумал, что, возможно, Билл Сайфер не такое уж чудовище, как о нём все говорят.