Это случилось ночью. Кайя спускался со второго этажа на кухню, стараясь обходить особо старые половицы, чтобы лишний раз не шуметь и не будить остальных. Свеча в его руке отбрасывала причудливые, немного жуткие тени на стены, которые, смешиваясь с узорами на обоях, иногда приобретали вид страшных морд. Кайя на них старался не смотреть — хоть он уже давно не тот десятилетний мальчик, до ужаса боявшийся чудовищ в этих тенях, находиться в небольшом круге света среди кромешной тьмы было слегка неуютно.

      Он переступил последнюю ступеньку, уже повернулся в сторону кухни, как вдруг замер. Что-то было не так. Слишком много света и он никак не мог исходить от маленькой свечи в подсвечнике — все очертания предметов стали чётче, и сама фигура Кайи вдруг начала отбрасывать чересчур длинную тень. Он нахмурился и развернулся: так ярко светить мог только камин, но кто же разжёг его ночью? Насколько Кайя помнил, накануне вечером в нём даже поленьев не было. Или были? Он подошёл чуть ближе и понял, что ещё не давало ему покоя помимо самого факта огня в камине. Странный щёлкающий звук, который от него исходил. Его Кайя услышал ещё на втором этаже, но не обратил внимания, посчитав, что наверное ветки елозят по окнам из-за ветра. Сейчас же он стоял напротив камина и чётко слышал, что щёлкает что-то в огне. Не потрескивает, как обычно делают поленья, не хрустит, как свежие тонкие ветки и солома — это был именно щёлкающий звук, словно что-то лопается изнутри.

      В груди зашевелилось нехорошее предчувствие. Может, сказывается общая гнетущая обстановка, может, Кайя ещё не до конца проснулся, но всё это — и камин посреди ночи, и странные звуки, — казалось ему слишком подозрительным. Он взял кочергу, немного помешал угли и золу: ничего такого, что могло бы так щёлкать, по крайней мере на первый взгляд. Либо это что-то уже почти сгорело, либо Кайе просто показалось, но в последнее он верил меньше всего. Сглотнув вязкую слюну, он повёл плечами, сбрасывая оцепенение, и направился на кухню, приняв решение поговорить об этом с Дилюком утром. Может, он его сомнения развеет и спишет всё на паранойю и нервы.

***

      — Камин горел ночью? — Дилюк поднял брови и поднёс чашку к губам. — Странно, я ничего об этом не знаю. Мы разжигаем его по зиме, когда холодает, а сейчас ещё достаточно тепло, чтобы топить всю ночь.

      Кайя покачал головой и поставил свою чашку на стол.

      — Я знаю, когда надо разжигать камин, не в этом дело. Он горел ночью, когда ни ты, ни я к нему не прикасались, следовательно, вопрос: кто его разжёг?

      — Это могла сделать Аделинда, — предположил Дилюк, хмыкнув.

      — Могла, — кивнул Кайя, — но разве она обычно не предупреждает тебя об этом? Хоть она и главная горничная, хозяина она по логике должна уведомить.

      Дилюк задумался. Аделинда работала на винокурне сколько он себя помнит и за всё это время стала полноценным членом семьи, который может делать большинство вещей по собственной инициативе без хозяйского на то разрешения. Тем не менее, Кайя прав — она всегда предупреждала, что собирается что-то сделать.

      — Возможно, она просто забыла, — Дилюк пожал плечами и немного отпил чая. — Разжечь камин не настолько масштабное решение, которое требует моего участия.

      Кайе на это возразить было нечем. Аделинда в конце концов могла замёрзнуть, и будить хозяина просто ради того, чтобы сообщить ему это по меньшей мере глупо. Однако проблема была не только в самом камине.

      — Ладно, предположим, что это действительно была Аделинда, — продолжил Кайя, снова привлекая к себе внимание, — но остался ещё странный звук.

      Дилюк поднял глаза над чашкой и едва заметно вздохнул — его эти игры в сыщика начинали понемногу утомлять.

      — На что он был похож?

      Кайя задумался.

      — Помнишь, мы в детстве бросали в камин каштаны и ждали, когда они начнут «стрелять»?

      Дилюк кивнул. Конечно он помнил. Им с Кайей было лет по двенадцать, когда они приносили в карманах каштаны, кидали их в огонь и садились ждать, когда же они взорвутся. Потом правда получали нагоняй либо от Аделинды, либо от отца, но этот громкий хлопок, которому предшествовал тонкий писк, он запомнил очень хорошо.

      Кайя, по его выражению лица поняв, что аналогия оказалась достаточно понятной, заключил:

      — Вот этот щёлкающий звук был похож на взрывающиеся каштаны.

      Повисло молчание. Если на версию с внезапно горевшим камином у Дилюка было правдоподобное объяснение, то это уже вызывало вопросы. Откуда в огне могли взяться каштаны, точнее, что-то их напоминающее? Кроме поленьев никто никогда ничего не сжигал дома, для этого было отдельное место на заднем дворе.

      — А ты уверен, что тебе не показалось? — спросил Дилюк, нахмурившись.

      — Конечно уверен, — Кайя небрежно фыркнул — он очень не любил, когда его слова ставили под сомнение. — Дерево так не щёлкает. Я хоть и не нашёл ничего в золе, но я тебе говорю, это точно не поленья.

      Дилюк опустил глаза на чашку с остывшим чаем, на поверхности которого отразилось его задумчивое лицо. У него была одна версия. Странная правда, но под стать ситуации.

      — Мне кажется, это Хилли и Моко, — Кайя ответил ему вздёрнутой бровью и недоумением во взгляде, поэтому пришлось пояснить. — Я пару раз слышал, как Аделинда ругала их за то, что они ссыпали мусор в камин после уборки. Думаю, в этот раз тоже могли… схалтурить.

      Кайя открыл рот. Он ни разу не слышал об этом и сейчас такая версия казалась хоть и абсурдной, но вполне логичной: мало ли какой мусор они могли смести и высыпать в кучу золы. Только вот почему-то ему всё равно легче не стало. По словам Дилюка всё сходилось, но у Кайи было предчувствие, что есть ещё что-то в этой истории.

      И он это намеревался выяснить.

***

      Через пару ночей Кайю разбудили шаги. Он открыл глаза и первые несколько секунд просто лежал, вслушиваясь в стук каблуков на первом этаже. Версия с Аделиндой всё ещё оставалась самой логичной, но то самое чувство, которое зародилось в прошлый раз, заскреблось внутри с новой силой. А уж как что-то глухо стукнуло несколько раз, после чего шаги стали затихать, и вовсе взорвалось.

      Кайя сел на кровати и легко толкнул спящего Дилюка.

      — Люк. Люк, ну же, просыпайся!

      Тот заворочался и, открыв глаза, поморщился.

      — Что ты… — он провёл ладонью по лицу, прогоняя сонливость. — Что случилось?

      — Тсс! — Кайя приложил палец к губам и заговорил шёпотом. — Слышишь шаги снизу?

      Дилюк нахмурился. Он ещё не до конца проснулся и в принципе не способен был трезво оценивать происходящее, но всё-таки напряг слух. Шагов он уже не слышал, зато что-то едва-едва щёлкающее всё-таки уловил. Вот только это всё равно не было достаточной причиной, чтобы его будить.

      — Не слышу я никаких шагов, — он повёл плечом, сбрасывая руку Кайи и чуть приподнялся. — Что ты опять себе придумал?

      Кайя медленно вдохнул-выдохнул. Он предполагал, что ему не поверят… ладно, он надеялся, что Дилюка не придётся уговаривать и убеждать в том, что он не сумасшедший. Видимо, другого выхода нет.

      — Только что кто-то ходил по первому этажу, — терпеливо начал он и, видя, как Дилюк закатил глаза, поднял руку, останавливая его. — И да, я знаю, что это могла быть Аделинда, но потом она словно что-то бросала. А теперь, ты ведь слышишь, этот щёлкающий звук? Не говори, что не слышишь, тут даже стараться не надо!

      Терпеливо не вышло, напряжение и копившаяся тревога всё же выплеснулись наружу. Дилюк выслушал его, помолчал немного, осмысливая всё это. Он по-прежнему считал, что у Кайи развилась паранойя и на самом деле никаких шагов, звуков и прочего «мистического» нет. Тем не менее, смотреть на него в таком состоянии было не самым приятным, Дилюк в принципе не любил видеть Кайю подавленным или чем-то расстроенным, хоть тот обычно умело это скрывал. Поэтому протяжно вздохнул и сказал:

      — Допустим, я слышал. Но что ты от меня хочешь?

      — Пошли сходим проверим. Убедишься, что я по крайней мере не сошёл с ума.

      Дилюк кивнул. Ладно, если Кайе так станет легче. Он поднялся с постели, зажёг свечу на тумбочке и направился к двери. Хоть он и считал, что Кайя больше себя накручивает и выдаёт желаемое за действительное, толика заинтересованности всё же присутствовала — просто так он врать не будет, Дилюк как никто другой знает, что для лжи у Кайи всегда будет максимально веская причина.

      Стоило ему спуститься на первый этаж, как он помимо ожидаемых камина и щёлканья из огня заметил нечто иное, для чего сразу же объяснения не нашлось — запах. Тонко пахло чем-то сладким и мягким, напоминающим хвою, а в стенах этого поместья, да и в округе самой винокурни, не было ничего, что могло бы такой запах источать.

      — Кайя, скажи мне, а в первый раз не было необычного запаха? — осторожно спросил Дилюк, подходя к камину, рядом с которым пахнуть стало острее.

      — Я не обратил внимание, но сейчас, когда ты сказал, тоже начал чуять, — Кайя пожал плечами, задумчиво глядя на огонь: в его глазу отражались языки пламени и тревога. — Может, от мебели пахнет? Она, если я правильно помню, из кедра.

      — Так сильно? Если только камин не растопили креслом или журнальным столиком, — усмешка вышла немного нервной. — Так, давай рассуждать логически. Мы решили, что огонь зажигает скорее всего Аделинда, потому что больше некому. Щёлкает мусор, который туда ссыпали Хилли и Моко…

      — Их сегодня не было, — перебил его Кайя, и эти слова как обухом ударили, — у одной из них заболела мама, поэтому Аделинда обеих отпустила.

      Дилюк медленно обернулся и посмотрел на него так, как будто впервые увидел.

      — Ну и что ты хочешь этим сказать? Что она кидала каштаны в камин? Серьёзно?

      — Я хочу сказать, что у тебя нет логического объяснения, — Кайя сложил руки на груди и сжал предплечья, сдерживая раздражение. — Происходит что-то странное и попробуй мне сказать, что ты так не думаешь.

      Крыть было нечем. Многое не сходилось и Дилюку это не нравилось. Больше не нравилось то, что в собственном доме, буквально у него под носом, творится чёрт знает что, а он узнаёт об этом последним и в довершение ко всему прочему не понимает, что делать. Дилюк ненавидел чувствовать себя беспомощным, а беспомощным и дезориентированным вдвойне.

      — Мы поступим так, — он повернулся к Кайе, — побудем тут часов с десяти. Если за ночь магическим образом пламя не вспыхнет само, значит спишем всё на паранойю.

      — А если само?

      — Тогда будем решать проблемы по мере их поступления. Пошли спать, завтра придётся с этим повременить.

***

      Когда часы показали начало одиннадцатого, а рабочие разошлись по домам, Дилюк уселся в кресло напротив дремлющего пока что камина. Кайя занял место напротив, вальяжно закинув ногу на ногу. Прятал беспокойство за напускной расслабленностью.

      — Ты так и не рассказал, что будешь делать, если Аделинда действительно ни при чём, — он попытался начать разговор, потому что молчать в такой ситуации было просто невыносимо.

      Дилюк вздохнул, отложив письмо на столик — он без дела сидеть не собирался и параллельно проверял документы и рабочие письма.

      — Я же сказал, что не знаю. Нам надо просто посмотреть, что происходит ночью и всё.

      Ответ был исчерпывающим. Кайе, конечно, хотелось ещё поговорить, но темы никак не приходили в голову. Он цокнул языком, поудобнее устроился в кресле и уставился на серый прогал камина. Им предстоит так смотреть друг на друга несколько часов точно.

      Но камин не поменялся ни через один, ни через два часа. Свеча на столике выгорела наполовину, Дилюк проверил и перепроверил все письма и теперь начал заметно нервничать сам. Он даже не был уверен уже какой исход его устроит: если это окажется паранойей, то всё станет относительно спокойно, разве что Кайя несколько дней походит хмурый и раздосадованный; а если нет… Дилюк даже думать не хотел, кто в его доме хозяйничает по ночам.

      Настенные часы пробили половину первого и за спиной скрипнула дверь. Оба как по команде переглянулись. Дилюк приложил палец к губам, кивнул в сторону звука и медленно повернул голову. Кайя повторил его движение, и в этот момент огонёк свечи дрогнул, погаснув.

      Вздох Кайи в тишине и непроглядной тьме показался ужасно громким. Стук каблуков, последовавший за ним, по-настоящему пугающим.

      — Люк, а у вас в роду никто не умирал здесь? — спросил он чуть дрогнувшим голосом.

      — К чему ты клонишь? — Дилюк звучал не лучше, но темнота позволяла скрыть напряжение, сжимая подлокотник кресла до скрипа.

      — Ну, вдруг всё это дело рук неупокоенного духа…

      — Сколько тебе лет, Кайя? Призраков не существует.

      — Тогда как ты это объяснишь?

      — Я не знаю, может, сквозняк.

      — Все окна и двери закрыты.

      — А у тебя есть версия получше? Ну давай, я слушаю.

      — Например, сходить проверить источник шума. Ты у нас герой-защитник, давай, иди!

      — Так, ты стрелки не переводи, я…

      — Господин Дилюк, господин Кайя, что вы тут делаете?!

      Дилюк уже было открыл рот, чтобы парировать очередной выпад, как вдруг понял, что голос женский, и едва не закричал. Кайя замолчал тоже и, глянув туда, откуда он исходил, дёрнулся в другой угол кресла. Напротив них стояла Аделинда с канделябром и в недоумении смотрела на обоих. Свет от свечей заострял черты её лица, делая кукольно-неестественным.

      — Аделинда, ты нас так напугала! — первым пришёл в себя Кайя, прижав ладонь к груди. — В чём дело? Что-то случилось?

      Горничная наклонила голову.

      — На самом деле это я у вас хотела спросить, — она переводила взгляд с Кайи на всё ещё молчащего бледного Дилюка. — Такое время позднее, почему вы здесь?

      — Мы… — подал голос Дилюк, но услышав, как хрипло он звучит, прокашлялся и заговорил уже ровнее. — Скажи, ты не замечала ничего странного последнее время по ночам?

— Смотря что Вы считаете «странным», господин.

— Камин загорался сам по себе, в огне что-то издавало странные звуки, потом шаги и хвойный запах. Может быть, ты что-то видела?

      Аделинда округлила глаза, а затем прикрыла рот рукой и… коротко засмеялась. Дилюк с Кайей переглянулись и кажется запутались ещё сильнее.

      —Прошу прощения, — всё ещё прижимая ладонь к губам, сказала горничная. — Просто я не думала, что так сильно напугаю вас. Точнее, я не планировала вас пугать.

      — Что ты имеешь в виду? — спросил Кайя, чувствуя себя дурачком, который единственный ничего не понимает.

      — Камин зажигала я, а бросала туда шишки, — просто ответила Аделинда и улыбнулась одной из тех улыбок, которые предполагаются как дружелюбные, но на деле у Кайи пробежали мурашки.

      — Что..?

      — Шишки. Моя бабушка в детстве подбрасывала шишки в печку, потому что их запах и треск так успокаивали, что я забывала обо всех проблемах и усталости и засыпала. Господин Дилюк так много работает, даже по ночам, а господин Кайя после службы в Ордене часто возвращался не в духе. Я не могла на вас смотреть в таком состоянии.

      В её голосе была только забота и искреннее беспокойство, она даже покачала головой в подтверждение своих слов, но что Дилюк, что Кайя, оба смотрели на неё если не в ужасе, то в шоке точно. Шишки. Шишки в камине, которые приятно пахнут и расслабляют. Может быть, версия с призраками была не такой уж абсурдной?

      — Мне нужно было сразу вас предупредить, я не думала, что вы заходите лично проверять, что происходит, — продолжала Аделинда, словно не видела на лицах хозяев нечитаемых выражений. — Вам не о чем волноваться. Ложитесь спать, а если хотите, могу приготовить вам чай.

      Дилюк безотрывно смотрел на неё, и пришёл в себя только тогда, когда понял, что горничная ожидает ответа. Он рассеянно покачал головой и произнёс:

      — Нет, спасибо, не нужно. Мы так уснём. Возвращайся к себе.

      Аделинда кивнула

      — Как скажете. Доброй ночи, господа.

      и ушла, напевая незамысловатую мелодию.

      Дилюк так и смотрел ей вслед, пока свет от свечей не исчез в дверном проёме.

      — Ты слышал как она подошла? — тихо спросил он, не глядя на Кайю.

— Нет. Мы так спорили, что наверно просто не услышали шагов.

      Дилюк снова рассеянно кивнул. Пререкались они, конечно, активно, но стук каблуков и свет должны же были заметить!

      Наконец, Кайя медленно поднялся с кресла и, покачав головой, спросил:

      — Я говорил, что всегда её боялся в детстве?

      — Да, — Дилюк повёл плечами, просто вспомнив те времена, — и я тоже. Пожалуй, я был отчасти прав насчёт того, кто за этим стоял.

      — Предлагаю обсудить это завтра, — Кайя резко выдохнул и направился к лестнице. — Сейчас немного не то время, чтобы подобное переваривать. Иначе я действительно поверю в то, что здесь замешаны призраки.

      Дилюк согласно кивнул и только сейчас понял, что в темноте его жесты не видно. Он поднялся с кресла, напоследок бросил взгляд на камин и вздрогнул, словно от озноба. Завтра, всё завтра. Со свежей головой будет проще во всём разобраться, не стоит сейчас об этом думать.

      Как и о том, где Аделинда брала шишки, если в округе нет ни одного хвойного дерева.