Афина Рэит, Горизонт

Мне не добраться до Гелии. Не помогут ни руки, ни телекинез. Я продвинулась всего на полметра, а некоторые конструкции уже начали проседать.

— Ну почему? Почему?! — я вцепилась в волосы, шатаясь по небольшому расчищенному пяточку.

 Осколки под ногами со звоном летели во все стороны. Думай! Думай! Я уставилась на мерцающую точку всё слабеющего биосигнала на сканере.

— Я всего в нескольких метрах. Так близко! Я не дам тебе погибнуть. Ты не можешь! Не можешь, слышишь?!

— Афина, соберись!

Я вздрогнула, услышав невыносимо звонкий голос Габи. Не отключила связь. Да и Орай с ней, плевать!

— Ты не одна. Мы подумаем вместе. Хорошо? 

— Да… Я готова. Я слушаю.

Немыслимым усилием я заглушила эмоции и утерла рукавом слёзы.  

— Давай попробуем навести луч по радиосигналу. Конечно, даже на нашей отрядной частоте сейчас есть помехи, но может быть…

           — Не выйдет. — Я махнула рукой, подгоняя себя объяснить то, что для меня очевидно и о чём уже успела подумать. Мы же не будем в отчаянии перебирать варианты, которые не сработают, правда? — Сенсоры нужно настроить куда лучше. На Гелии наш… лантийский передатчик и даже с ним я ничего не могу придумать!

           — Стой! Погоди. Он ведь способен работать в режиме громкой связи?

           — Д-да… — с трудом выдавила я моментально пересохшим ртом, и приготовилась вникать в каждое её слово.

           — Ты сможешь использовать свой сканер как эхолот?

           — Эхолот? — обомлела я. — Габи, ты гений!

 Это не совсем то, что нужно, но!.. Как же… глупо! Глупо с моей стороны было не заметить подобную возможность. Я сама едва не дала ей погибнуть!

— Так… Импульсный сигнал… Звук и радиочастоты… Наложить на биосигнал… Нет-нет-нет, не так. Зачем мне сейчас связь?

Строчки кода создаваемой программы мелькали так быстро, что я едва успевала убедиться в отсутствии ошибок. Есть! Теперь я получаю данные из двух источников, и когда они сойдутся, можно будет поднять Гелию на борт.

           — Габи, отправь сообщение доктору Чаквас подготовить капсулу. Мне нужна всего минута. 

           На периферии что-то двинулось, и я отскочила, едва удерживая равновесие среди обломков. Чтоб меня! Я не помогу Гелии, если меня нашпигуют пулями! Бросив сканер под ноги, я высунулась и замерла. Момент звенящей лёгкости в голове, гром и резкий запах озона — больше десятка коллекционеров повалились, медленно дотлевая. Голова закружилась, и я упала за своё укрытие, тяжело повалившись на скрипнувшую балку. Больше раза провернуть такой фокус меня не хватит.

           — Медотсек готов, — дрожащим от напряжения голосом отрапортовала Габи.

— Сейчас. — Сквозь звон в ушах мне казалось, что мой собственный голос раздваивается. — Поднимай Гелию прямо в регенерационную кап!..

Рука отнялась на мгновение и зажглась оглушающей болью. Я попыталась подняться, но от движения нога подломилась и на моих глазах светлая ткань очень быстро пропитывалась кровью. От звуков стрельбы я не слышала даже своих мыслей. Сколько врагов? Где? Я перехватила пистолет уцелевшей рукой. Нужно перебраться за что-то прочное. Всего в паре шагов — почти целая стена. Я вспрыгнула на здоровую ногу, сконцентрировалась на врагах — запах озона едва ли можно было различить сквозь вышибавшую слёзы гарь. До укрытия пришлось ползти. Ничего, я ещё смогу пристрелить нескольких, кто сунется.

— Афина, данные в системе. Всё готово!.. Афина? — Краем глаза я заметила, как на месте сигнала Гелии мелькнула энергетическая вспышка телепорта. Почти сразу я услышала отдалившийся голос Габи. — Что-то не так. Поднимаем её. В медотсек. СУЗИ, наведи по визуальным данным! Быстрее!

Кажется, я не учла чего-то ещё… Чего же?..

Из-за крупного обломка за спиной выскочил хаск. Росчерк алых огней ударил по глазам. Ко мне приближается огненный шар взрывной волны. Щит не успеет развернуться…

Тонкий звон, момент лёгкости. В обнимку с куском арматуры я рухнула на пол медотсека прямо перед доктором Чаквас. 

— Простите. Я не хотела мусорить. — Мысли едва обрамлялись в слова, и мне было до тошноты нехорошо.

— Афина! — требовательно позвала меня Габи.

Не верится, что я смогла. Мы смогли. Гелия в безопасности. В голове образовалась пустота.    

— Мы отлично поработали, — пролепетала я, пока доктор Чаквас делала мне уколы и просвечивала сканером.

— Ты цела! Слава Богу! Она цела, — рассмеялась Габи, видимо её слегка отпустило нервное напряжение. — Мы перебросили вратолёт в ангар. И должна сказать, всё это бодрит, согласны? М-м… К работе.  

           Я отключила связь. Доктор Чаквас закинула мою здоровую руку себе на шею и помогла мне добраться до койки. Похоже, выберусь я отсюда с боем.

           — Я в порядке.

           — Сканирование покажет. Не упрямься: раньше сядешь…

           — Я понимаю. Но мне нужно вернуться в инженерный как можно скорее.

           Карин лишь сделала мне знак не мешать ей работать и с присущей врачам внимательной обстоятельностью приступила к обязанностям.

Джефф «Джокер» Моро, SR-2 «Нормандия»

           О готовности плазменно-лучевых орудий Адамс сообщил двадцать минут назад. Инженеры превзошли себя и на волне энтузиазма после спасения Гелии, нестерпимо хотелось пустить их в ход. Но Шепард приказал ждать. СУЗИ, пытаясь меня подбодрить, выводила на дальний боковой экран то Гелию, упакованную в капсулу, то Афину, пытавшуюся отбиться от Карин, чаще инженерный в котором между консолей прыгала Габриэлла в дурацкой бандане, под которой она прятала волосы. Я не решался сказать ей, что это не помогало. Волновало одно: как Шепард собирался «спугнуть» Коллекционеров, когда его позицию окатывало непрекращающимся потоком противников?  

           — Джефф, судно Коллекционеров активировало двигатели, — заметила СУЗИ. Я будто очнулся от затянувшегося противного сна и осторожно размял пальцы. — Набирает высоту. Тысяча метров. Внимание! Две новых отметки на высокой орбите, сигнатура соответствует азарийским ударным фрегатам.

           — Скажи «привет» нашим голубым друзьям и вычисли курс для первого удара по коллекционерам. Нужно вынести ему орудия, пока они не устроили файершоу.

           — Принято. Расчёт завершён, вывожу результаты, — на голографическом экране, передававшем информацию с камер, появилась линия, обозначающая оптимальный курс. — Время до точки удара — сто тридцать девять секунд. Активирован контрабордажный режим.

           За спиной засветился генератор внутреннего щита — блокировка всех важных помещений прошла успешно.

— Внимание, огневой контакт! Проверить готовность боевых постов! — сообщила СУЗИ о намечающемся столкновении. — Свободному от вахт экипажу приготовиться к возможному абордажу!

Ну, нет! Ничего подобного и близко не будет. Не на обновлённом корабле. На этот раз мы готовы. Выслушав оповещение, я нажал на кнопку активации красной тревоги. Вот теперь всё по протоколу! Пусть корабль уже почти шестнадцать часов находится в состоянии боевой готовности, всё равно, когда свет замигал красным, в проходе за спиной зашевелились операторы наведения, отвечающие за вторичные орудия.

           — СУЗИ, оповещай меня о работе систем.

           С её помощью я надеюсь скоро полностью освоиться с обновлениями. Ментальный интерфейс всё ещё слишком непривычен, чтобы полностью полагаться на него в бою, но всё же парой движений я подключаю его в качестве вспомогательного. Цифры расстояния на сенсорах быстро уменьшались.

           — Активировать штурмовую конфигурацию. Дополнительную энергию на передние щиты, плазменно-лучевые орудия на пятьдесят процентов мощности. Цель — главное орудие крейсера.

           — Протоколы штурмовой конфигурации активированы, — мелодично отозвалась СУЗИ. — Маскировка отключена. Щиты и орудия готовы к бою.

           Корабль Коллекционеров был едва заметен визуально, но быстро увеличивался.

— Цель захвачена.

           — Поджарь их! — выкрикнул я, один за одним сбрасывая зонды, чтобы запутать вражескую систему ПРО: небольшая фора нашему щиту не повредит. Четыре бело-голубых луча плазмы один за другим ушли в сторону врага, почти перегружая его щиты. — На бис по готовности.

           — Принято, Джефф.

            ВИ Коллекционерского судна счёл нас угрозой и почти под прямым углом в лоб «Нормандии» прилетел ответ из их излучателя.

           — Щиты упали до семидесяти семи процентов. Повторное попадание. Параметры щита перенастроены, шестьдесят девять процентов. Эмиттеры два, три и четыре перегружены, компенсирую. Внимание! Новые отметки на сенсорах! Крейсер выпустил двадцать семь истребителей «Око».

           Ещё одно попадание снизило щит на два процента под повторный комментарий СУЗИ о рекалибровке параметров щита. Следующие три луча от нас всё-таки пробили щиты, подрывая главный калибр вражеского крейсера, а четвёртый прошёл по борту, снося две из трёх уцелевших орудийных башен. Пришлось пропустить лохань коллекционеров мимо и развернуться на месте.

           — Лучевые орудия на тридцать процентов, цель — двигатели крейсера при его выходе на стабильную орбиту.

           — Принято, — подтвердила СУЗИ. — Фиксирую мощный всплеск энергии на вражеском корабле.

           — Огонь! — выкрикнул я, озарённый догадкой.

Лучи орудий прошли сквозь пустоту — коллекционеры прыгнули с низкой орбиты за полсекунды до попадания. То, что корабль не развалился даже при зафиксированных повреждениях реактора и ядра, да при переходе на сверхсвет раньше, чем это допустимо в очередной раз доказало, насколько жнецы превосходят нас технологически.

           — Цель потеряна. По показаниям подпространственных сенсоров судно достигнет ретранслятора через девяносто четыре секунды. Мне очень жаль, Джефф.

           Чёрт! Я швырнул кепку в панель и откинулся на кресле под вой перенапряжённой спины. Всего пара секунд. Каких-то мгновений! Их уже не догнать.

           — Вражеские истребители выходят на дистанцию огневого контакта.

— Разберись с ними, СУЗИ.

           Посмотрим, на что способны субатомные дизрапторы, которые лантийцы поставили как замену ПОИСКа. В приближении камеры было видно, как едва заметный полупрозрачный жёлто-зелёный луч перечеркнул «Око». Щит сверкнул и исчез, после чего истребитель, не успев увернуться, пронёсся через линию смерти. На беспилотнике появилась тонкая полоса будто бы расплавленного металла, после чего он развалился надвое строго по этой линии и вскоре исчез в короткой вспышке взрыва. Следующие несколько попаданий проделали то же самое ещё с пятёркой истребителей. Рядом с этими лучемётами ПОИСК как пистолет в сравнении с крупнокалиберной винтовкой!

           — Все цели уничтожены, — подала голос СУЗИ через полминуты.

 Глянув на сенсорные данные, я заметил, что союзные фрегаты успели принять участие в бою и сбить несколько истребителей.

           — Шепард, крейсер ушёл.

           Заминка в эфире мне не понравилась.

           — Как это «ушёл»? — голос коммандера звучал мертвенно ровно.

           — Прыгнул с низкой орбиты. Я не успел разнести двигатели. Думаю здесь такая же технология как у «Властелина».

Нужно было предвидеть это и уничтожить движки сразу.

— Проклятье, — сквозь зубы выдохнул коммандер. — Какова обстановка на орбите?

— Беспилотники противника уничтожены. «Нормандия» получила незначительные повреждения. Пострадавших нет.

— Хорошо. Найди ближайшее место, где сможешь приземлиться, — приказал Шепард. — Мы не дотащим раненых к космопорту.

— Так точно, капитан. — Я искал подходящее место, стиснув зубы, боясь, что разрушения в городе сделают приказ невыполнимым. Но облегчённо выдохнул: — Стадион в пяти километрах. Пересылаю координаты.

— Выдвигаемся через двадцать минут. Отслеживай нас. Когда до стадиона будет оставаться полкилометра — сажай птичку. И ещё: прежде, чем мы уберёмся отсюда, повесь буи оповещения: нужно дать спасателям знать, что в бункерах полно хасков. Всю информацию о миссии передай Андерсону.  

— Будет сделано.

Я попросил СУЗИ сжать собранную информацию в компактный файл, что поместится на носителях буёв.

 Знатно же мы облажались! Противник забрал треть колонии и ему удалось уйти.

Афина Рэит, SR-2 «Нормандия»

На фоне Гелии и Джейсона я выглядела почти здоровой, и доктор Чаквас выпустила меня из лазарета, обработав раны медигелем. Уходя, я погладила корпус регенерационной капсулы, прилагая усилия, чтобы передвигать онемевшие ноги. По-настоящему полезной я могла быть в инженерном, куда я и шла, даже не сменив липкую окровавленную одежду.

Последствия столкновения с противником оказались более серьёзными, чем я ожидала. Четвёртый эмиттер щита ремонту вне дока не подлежал, ещё два получили повреждения. Третий — а заодно и всю эту линию питания — я, посоветовавшись с остальными, решила также отключить до прибытия на Иллиум. Надеюсь, для сражения щиты нам до тех пор не потребуются.

Бой «Нормандии» с Коллекционерами лишь подтвердил, что кораблю требуются доработки. Я внесла пометки в чертежи там, где стоило посмотреть внимательнее как в симуляциях, так и на деле. Радовала возможность призвать на помощь СУЗИ: даже при отсутствии ментального интерфейса в голографических проекторах можно управлять проекцией в реальном времени, так как наша незримая помощница отслеживала даже малейшие движения рук. Впрочем, заметки я вносила не обо всём, что замечала, а лишь там, где нам приходилось исправлять повреждения систем — сейчас не время для перфекционизма.

Серьёзные перегрузки в сети мы устранили быстро, но состояние корабля волновало инженеров меньше, чем группа высадки.

— Нужно убрать рой, — громко проговорила я, и тут же оказалась в перекрестье взглядов. Габи кивнула и вместе с Кеном подошла к экрану, на который я вывела собранную информацию. — Это данные, которые профессор Солус и СУЗИ собрали о пехоте Коллекционеров и их стазис-дронах. Легко проследить сходство в строении.

— Думаешь, у них есть общая уязвимость, которую можно использовать? — Адамс сощурился, вглядываясь в данные издалека. — Наниты? Мы с Тали пытались работать над оружием против них ещё на первой «Нормандии». Электромагнитные боеголовки — это неоправданно дорого.

— А если бы и нет, всё равно будет слишком долго, — заметила Габи. — Расчёты для изготовления боеголовки займут дни, не говоря уже о том, что компоненты мы тоже вряд ли сможем добыть прямо сейчас. А для поиска других вариантов у нас нет необходимых данных: мы даже не смогли выявить управляющий роем сигнал.

— Есть ещё один метод создания мощного электромагнитного импульса, — напомнила я. — И такое оружие имеется у нас в арсенале.

— Высотный ядерный взрыв? — Адамс скептически выгнул бровь и отмахнулся.

— Нам надо лишь рассчитать оптимальную высоту… — продолжила я, и с каждым словом я замечала, как багровеет лицом Кен и бледнеет Габи.

           — Да ты поехала! — воскликнул Доннели. — Законы Пространства Цитадели!.. 

           — Мы обойдём благодаря Шепарду, — самонадеянно отметила я. Нет никаких гарантий, что он вообще захочет говорить со мной, пока не выскажет всё недовольство в лицо. Но идея хорошая! — К тому же наквадах-цезиевая боеголовка может считаться полностью «чистой»: радиоактивных изотопов с периодом полураспада более получаса не выделяется.

           — Ты кое-что забываешь, — Габи подняла вверх ладонь, как ученица, осмелившаяся поправить учителя. — Единственная такая бомба, что есть в арсенале «Нормандии», мощностью больше полутора гигатонн. Она может сжечь атмосферу!

            — У нас есть боеголовка поменьше. Коммандер решил, что не лишним будет иметь план на самый крайний случай: если никто из группы высадки не выживет на планете. Я же считаю, что можно использовать это оружие иначе.

           — И… какой мощности эта боеголовка? — севшим голосом прошептала Габи, вцепившись в край консоли.

 Похоже, она в ужасе от идеи использования термоядерного оружия в атмосфере.

           — Сто пять килотонн. Достаточно для того, чтобы испепелить колонию при необходимости. Или для того, чтобы создать мощный ЭМИ.

           — Сопутствующий ущерб будет в любом случае велик, — покачал головой Грэг. — Это приведёт к проблемам в колонии.

           — Потому мне и нужна ваша помощь. — Я устало потёрла глаза — даже для лантийского организма больше четырёх напряжённых дней без сна это слишком. — Ваш опыт в работе с техникой Альянса поможет рассчитать, какой мощности электромагнитный импульс нанесёт ей наименьшие повреждения, но будет достаточен для причинения существенного урона нанитам противника. Мы должны быть готовы, когда представим идею Шепарду. Решать в любом случае ему.

***

           Всего за десять минут удалось рассчитать, что взрыв боеголовки на высоте в двадцать семь километров должен уничтожить рой, а если повезёт, часть Коллекционеров и хасков. И при этом не уничтожит всю электронику в колонии. Ещё пара минут ушла на подготовку плана к исполнению. Вызывать Шепарда я не хотела, прямо слышала его недовольный голос в голове либо тут же отметавший идею, либо требовавший пережёвывать её пока я не сойду с ума.  

           — Коммандер… — вызвала я Шепарда по личному каналу связи. — У меня появилась идея…

           — Что опять, Афина?! Мы готовимся выдвигаться в сторону места посадки.

Из динамиков раздался гул ручных лучемётов, на миг заглушённый грохотом биотической ударной волны.

           — Я знаю, как нанести существенный ущерб силам противника на планете с минимальным вредом инфраструктуре и жителям колонии.

           — Слушаю.

           — Взрыв лёгкой боеголовки на высоте сорока семи километров в атмосфере даст электромагнитный импульс достаточной силы для уничтожения части роя, а может и ещё на что-то хватит.

           — Сопутствующий ущерб?

           — Необходимость перезапуска всех защищённых систем, вероятный выход из строя значительной части незащищённой электроники, — уведомила я о наименее существенной проблеме. — Это с технической стороны. Возможные ожоги сетчатки и роговицы у смотревших в сторону взрыва и временное ослепление у остальных пострадавших — с биологической. Радиоактивное загрязнение практически отсутствует.

           — Это точно? Афина, ты ведь понимаешь, что это будет нарушением законов Пространства Цитадели?

           — Вы уже четвертый, кто сперва вспоминает об этом законе, а потом уже думает о самой идее, — ответила я, хоть у меня вновь мелькнула мысль, что высотный и чистый взрыв в «зелёном» мире может считаться нарушением лишь формально. — Но это лучшее, что мы можем сделать для выполнения задания.

            — Лучшее или единственное?

            — Этот план поможет спасти несколько сотен жизней, которые иначе не дождутся помощи от союзников.

           Шепард молчал больше минуты, и когда я уже подумала, что он счёл план слишком опасным, всё же раздался ответ:

           — Ты права, — негромко произнёс коммандер. — Я передал Джокеру разрешение. Приступай.

           — Выходите на открытое пространство, чтобы мы могли подобрать вас, — попросила я. — Биотикам будет очень плохо от столь мощного ЭМИ.

           — Мы уже собрались перед входом, поднимайте нас.

           Вскочив с места, я выхватила сканер и запустила наскоро сделанную программу для транспортного луча. Первая вспышка перекинула меня на высоту в три десятка метров над позицией команды, следующая слизнула всю команду и оборудование с позиций, стоило им появиться на сенсорах, а последняя перенесла меня к остальным — в ангар «Нормандии» — прежде, чем я коснулась ногами земли. Прикоснувшись к палубе, я вскрикнула от боли и едва не рухнула на пол: к сожалению, резкие движения заставили раны вновь открыться. По форме в районе бедра расползалось свежее красное пятно, по запястью также потекла кровь. Я согнулась, едва не потеряв равновесие, но Шепард ухватил меня за плечо, помогая выровняться.

           — Выглядит плохо, — нахмурился коммандер. — Если ты не стоишь на ногах, тебе нужно в лазарет. 

           — Я прекрасно знаю, что мне нужно, — прошипела я, утирая с висков холодный пот.

           — Коммандер! На высокой орбите вышли из прыжка три десантных транспорта и два лёгких крейсера Альянса: пограничный патруль, — сообщил Джокер, внезапно включив интерком. — Они вызывают.

           Шепард чертыхнулся, окинув взглядом потрепанную команду, покрытую кровью и пылью.

 — Отправь им всё, что сможет помочь, и уводи нас с орбиты.

Джон Шепард, SR-2 «Нормандия»

           Через два часа после возвращения мы смогли собраться на брифинг, чтобы подвести итоги высадки на Горизонте. Мы потеряли треть колонии, Коллекционерам удалось уйти, а наш был лазарет забит до отказа. Джейн отделалась лёгким сотрясением мозга, Т’Шаир переломами, у большинства просто царапины. Но вот Касуми, Эшли, Джейсон и Гелия имели все шансы обосноваться в медотсеке надолго. И хоть Карин и согласилась дать тем, кто в сознании, возможность незримо поприсутствовать в брифинге, рисковать их здоровьем я не стану.

           — Начнём, — прервал я напряжённое молчание, когда убедился, что все, кто мог, присутствовали. — Для начала я хочу поблагодарить наших инженеров за то, что им удалось наладить орудийные системы «Нормандии» и реализовать план нейтрализации противника на планете.

           — Это наша работа, — ответил за всех Грэг. — К сожалению, не вышло сделать всё, что требовалось, вовремя.

           — Мы рассчитывали, что придётся подгонять корабль уже в поле, — поджала губы Афина. — Главное, что вы справились.

            Я дал инженерам пару мгновений насладиться моментом, прежде чем продолжил с положительной частью брифинга. Она обещала исчерпаться очень быстро.    

            — Тебе, Афина, отдельная благодарность за реализацию плана активации зениток и щита, — похвалил я лантийку, но тут же нахмурился, вспомнив, какой тяжёлый разговор нас ждёт. — Теперь стоит перейти к разбору наших ошибок на Горизонте. Мы должны понять, что и почему пошло так. Нельзя, чтобы это повторилось.

           Т`Шаир закатила глаза и мученически застонала.

— Богиня милосердная! Нам есть что разбирать? — Она прижимала руку к рёбрам и кривила губы. — Мы недооценили противника. Гелия не учла, что Коллекционеры могут отследить небольшие электромагнитные возмущения от её оружия. Слишком обнадёжилась тем, что они не смогли засечь вратолёт. Если бы мы знали, что так будет, разделились бы, взяв в группу Вакариана, и корыто Коллекционеров сейчас разбирал бы на части наш флот!

           — И минимум двоих мы бы хоронили.

           — Издержки, Шепард.

           — Проблема не в том, что план был недостаточно хорош, а в том, что мы не с того начали. Сперва было необходимо проверить то, что я посчитал априори рабочим — зенитки.

           Т`Шаир фыркнула и изобразила странный вопрошающий жест. По тому, как потупилась Миранда и отвернулся Джейкоб, я понял, что мы думаем об одном и том же: как можно просчитать чужую глупость? 

           — Или нужно было с вратолёта стрелять, не снимая маскировки, а не лезть на небоскрёб, — заметила Т`Шаир.

           — Это привело бы к сходному результату, — покачала головой Афина.

           — Каким образом? — развела руками Т`Шаир.

           — Коллекционеры сразу бы улетели. Я просмотрела записи: думаю, их задержало повреждение реактора, которое корабль получил при снайперском обстреле.

           — С вратолётом было бы иначе?

           — Не знаю, получил бы реактор повреждения или нет, но вы бы почти наверняка погибли, — устало проговорила лантийка и, в ответ на скептичный взгляд Кастии, пояснила: — Коллекционеры так или иначе отследили бы огонь с корабля. По воздушным потокам, электромагнитным возмущениям или даже наугад ударив противоракетными лазерами по ходу вратолёта, убив ещё больше людей на планете.

           — Это уже не важно. — Я прервал начинавшиеся разборки, обращая внимание Т`Шаир на себя. — Этот вариант действий не дал бы нам шанса попытаться спасти похищенных.

           — Мы и так никого не спасли! План «Б» нужен как раз для таких случаев. А вы позволили этим жукам сбежать. 

          — Это моя вина, — проговорил Джокер, слушавший брифинг из рубки. — Мощности орудий хватило бы, но я не решился убить двести тысяч человек…

           — Довольно, — прервал я поползший по залу нервный шёпот. — Я обдумаю варианты и составлю инструкции. В следующий раз мы будем готовы. Теперь, когда мы знаем, что защита Мордина работает, мы на шаг ближе к цели. Надеюсь, вы собрали достаточно образцов для исследований, — обратился я к саларианцу, выглядящему так, будто он изо всех сил старался оптимизировать время, которое бесполезно тратилось на обсуждение.

           — Да. Хотел бы скорее вернуться к исследованиям.

           — Хорошо. Тогда вы можете идти, профессор.        

           Мордин покинул зал, и после того как закрылась дверь наступила тишина.

           — Вы спасли меня и Джейсона, — напомнила Эшли чуть дрогнувшим голосом.— Мы за это невероятно благодарны. До этого дня я не представляла, что пережила Лиара на Теруме.  

           Я чуть нахмурился, вспомнив, как Эш какое-то время подшучивала над ней. 

          — Основные моменты мы разобрали. Кто-нибудь ещё хочет высказаться? — Все молчали. — Значит, брифинг окончен, все свободны.

           Заметив как Афина пробирается к выходу, я набрал ей сообщение зайти ко мне в каюту через пятнадцать минут. 

           — Миранда, — негромко позвал я, — задержись, пожалуйста.

           Похоже, она удивилась, но не выглядела сколько-нибудь раздражённой. Дождавшись пока все выйдут, она вопросительно изогнула бровь. Тени из-за чуть приглушённого освещения очертили её лицо, и я не мог отвести взгляд от нескольких вьющихся прядок, выбившихся из неаккуратно скрученного пучка.

           — Как ты себя чувствуешь? Ты совсем бледная. Может, пройдёшь сканирование в лазарете?

           Миранда прищурилась и самодовольно улыбнулась, тут же встав в позу, что она делала, когда хотела чувствовать себя уверенно.       

           — Доктор Чаквас обо мне уже позаботилась.

           Мне не удавалось сразу подобрать слова; по блеску в глазах Миранды я понял, что она это заметила и теперь задавалась вопросом: что это значит? Я хотел быть с ней честным, осознавая, чего хочу. Оставалось донести это.

           — Я испугался за тебя, когда ты перегорела на поле боя.

            Миранда озадаченно моргнула. Мы были наедине, и это было совсем не обычное беспокойство. Оно значило куда больше.

           — Правда? — самодовольство испарилось, и вопрос прозвучал так… искренне. Миранда расслабленно опустила плечи. — Если я смогу успокоить Вас, пройдя медицинское обследование, я, несомненно, это сделаю. А… отчеты — подождут?

            Мне показалось, я уловил сарказм, но решил не подыгрывать колкостью в ответ.  

            — Если это отчеты для Призрака, не беспокойся, я займу его. Некоторые вопросы стоит обсуждать лично. Мне есть, что ему сказать.

           — Догадываюсь. — Миранда сделала несколько шагов к двери, но остановилась. — … Спасибо.

           Я сидел в тишине ещё несколько минут, укладывая воспоминание об этом разговоре отдельно от остального навалившегося кошмара.    

***

           Когда Афина пришла на встречу, я едва успел разобраться с третью отчётов. Что бы Цербер ни говорил про избегание волокиты в пользу реальной работы, письменная рутина сыпалась на меня как снег.

На тёмном фоне воды Афина выглядела ещё более бледной. Она сложила руки на груди, и я едва ли мог вспомнить, когда в последний раз видел её спокойной. Она действительно столько пережила за последние месяцы, что ставить её на место — такую хрупкую и потерянную — казалось кощунством. Впрочем, чем лучше ты понимаешь человека, тем труднее быть объективным; эта часть работы капитана мне никогда не нравилась. Но если молчать, она высунется и как-нибудь глупо погибнет. Как Дженкинс, убитый гетами, как мог бы Гаррус, взбесивший три самых опасных группировки на Омеге. Я должен уберечь её, даже если от этого она только сильнее разозлится.

            — Афина, ты понимаешь, зачем здесь? — Виноватой лантийка не выглядела, скорее раздражённой. И на вопрос не ответила. — Мне нужны объяснения: по какой причине ты решила, что у тебя есть право высаживаться без разрешения командира?

— Если вы не заметили, в тот момент была важна каждая секунда, и времени на пустую болтовню не было, — ядовито ответила она. — И для Вас я субкоммандер Рэит, сэр.

           Этого я не ожидал. Афина выглядела обиженной и злой, скорее как ребёнок, а не солдат. Она повышала голос, я же изо всех сил старался держаться ровно и получить ответы.

            — То, как я буду к тебе обращаться, мы обсудим позже. А сейчас объясни что происходит.

           — Разрешите говорить откровенно? — дождавшись, пока я кивну, лантийка продолжила: — У вас, людей, есть выражение… на двух стульях сидеть неудобно. Понимаете, о чём я?

           — Пока нет.

           — Я понимаю, что вы агент Спецкорпуса и выполнение заданий для Вас высший приоритет… — Афина замялась, или сделала вид, что замялась. — Но не пытайтесь изображать из себя друга. Одно с другим не сочетается. Я не способна нормально работать с теми, у кого слова расходятся с действиями.

Я проглотил оскорбление, стиснув зубы. Пусть сперва выскажется.

           — Я могу закрыть глаза на многое: на то, что Вы отобрали у меня пистолет, на то, что Вы колебались, прежде чем дать мне хоть какое-то оружие на Горизонте. Плевать! Но я не могу проигнорировать то, что Вы настаивали на том, чтобы бросить Гелию под завалом!

           Я тяжело вздохнул. Неважно, как это смотрелось с её точки зрения, игнорирование приказов, споры с командиром и другие нарушения субординации не должны продолжаться.

           — Ты используешь подмену понятий. Я не бросал Гелию. Что до стульев, единственная, кто пытается усидеть на них — это ты. Я твой капитан. Не думай, что моё хорошее отношение ты можешь считать чем-то безусловным и разбрасываться им. Ты невероятно талантливый инженер, но это не делает тебя незаменимой. Ты себе слишком много позволяешь. Лишь моё дружеское расположение стоит между тобой и гауптвахтой с последующим позорным увольнением. Хочешь поговорить о Гелии? Хорошо. К сожалению, она пока не может представить отчёт о миссии и мы не знаем всех деталей, но со слов Джейн я знаю, что она приняла решение пожертвовать собой. Гелия ясно дала понять: две спасённые жизни за одну потерянную. Для неё миссия стояла на первом месте, как должна и у тебя. И главный вопрос сейчас: по какой причине ты поставила Гелию выше миссии?         

           — Я видела шанс её спасти! Три упущенных Вами возможности! Группа могла вызвать меня ещё от вратолёта — раз! — Афина выбросила палец из кулака. — Вы могли потребовать у меня сканер сразу, как я появилась — два! Не пытаться навязать мне тех, кто лишь замедлил бы меня — три! Так что признайте, Вы не хотели рисковать провалом миссии!

           — А почему я должен был? — вскинув брови, холодно поинтересовался я. Вот уж от кого я не ожидал подобного заявления, так это от неё. — Жизни людей, которых мы спасли, для тебя менее ценные?

— Вовсе нет! Ценна каждая жизнь — это один из наших основных принципов. Но где риск провала миссии в том, чтобы вызвать меня сразу? Или в том, чтобы не навязывать мне помощь?!

— Я не должен был вызывать тебя вообще! Ты была нужна мне в инженерном. Какого черта ты оказалась на земле?!

— Вы могли погибнуть. Вся команда.

— Значит, твоё поведение — это моя вина? Значит «для Вас я субкоммандер Рэит» готова спасать всех, наплевав на приказы и оставляя свой пост. А потом, посчитав, что помощь оказана в достаточной мере, она может лететь в самое пекло спасать Гелию. Мне выдать тебе медаль? Аплодисменты уместны? Попросить команду поносить тебя на руках? Может, воспользуешься телепатией и скажешь по шкале от одного до десяти: насколько команда меня считает неспособным контролировать личный состав? Я приказал тебя защищать, и мои люди были готовы отдать за тебя жизнь. Ты подвела их. Ты подвела меня. Этому цена — спасение Гелии. Конечно, для тебя оно того стоило. И я рад, что у тебя получилось. Но есть серьезные причины, почему любви не место на боевом корабле. Особенно, когда ты не в силах контролировать себя и ставить миссию и приказы капитана выше своих чувств.  

— П-простите? — заикнувшись, негромко проговорила она, однако справилась с мелькнувшими эмоциями. — Вы ошибаетесь. Мы дружим с Гелией без малого век. Вы действительно считаете, что этого недостаточно для готовности отдать жизнь друг за друга?

— Отдать жизнь и идти на смерть с минимальными шансами на успех — разные вещи.

— Я могу объяснить, почему нарушила приказ, — сменила тему Афина, ничуть не смущённая обвинениями в том, что подставила команду. — Я действовала исключительно в общих интересах.

— И кто из команды разделяет этот взгляд? Я подскажу: никто. Никто не хочет в бою полагаться на случайную переменную.

— Я действовала не случайно. Сейчас поясню: имеется выбор из двух вариантов: рисковать только собой или тащить с собой тех, кому приказано меня прикрывать. Что потенциально имеем на выходе во втором случае? Ваша группа ослаблена минимум на двух, возможно — на четырёх бойцов. Помимо меня с очень высокой вероятностью могли погибнуть ещё двое, Ваша сестра и Кастия также могли погибнуть по дороге без надёжного прикрытия, как итог: серьёзное ослабление основной группы, возможное отсутствие тяжёлого вооружения. Что в первом? К Вашей группе прорывается подкрепление с очень серьёзным оружием, вероятно без потерь — как и произошло. Моя гибель почти столь же вероятна, сколь и в первом случае. И что лучше для выполнения миссии? Я знала, что если пойду не одна, поставлю в опасность людей, дорогих мне и тех, с кем я работаю, — холодным ровным тоном ответила лантийка. — Я лучше пожертвую жизнью сама, чем дам погибнуть из-за меня кому-то из друзей и знакомых. Особенно с учётом, что в этот раз это помогло миссии.

— Ты думаешь, что умнее всех. Что твоя удача позволяет тебе считать себя правой. У тебя есть «принципы», следование которым оправдывает любой твой поступок. Плевать на приказы, на командира, на последствия.

— Не плевать. То, что порой приходится проявить инициативу, чтобы спасти несколько жизней вовсе не значит, что я перестану подчиняться приказам. Или что я не считаю Вас командиром. И я думаю о последствиях.

— Нельзя подчиняться приказам выборочно. Одно неподчинение уже характеризует тебя как плохого солдата. Жалуйся, ной, высказывай что хочешь мне в лицо, но следуй приказам. Теперь поговорим о последствиях. Ты о них не думала. Ты наплевала на Мортэ. Мне бы пришлось смотреть ей в глаза и говорить, что ты погибла. Что это моя вина не потому, что я принял такое решение, а потому что не могу тебя контролировать. Я не могу этого позволить. Время до прибытия на Иллиум у тебя свободно. Используй его с умом. Мы ещё поговорим. И не забудь отдохнуть. Это приказ.

— Принято, коммандер. — Поморщившись, Афина с неприязнью фыркнула, после чего развернулась лицом к двери и холодно добавила: — Можете не провожать. С космического корабля никуда не сбегу.

Я покачал головой — ей лишь бы сказать что-то — и всё равно проследил, чтобы она дошла именно до своей каюты.

***

           Уже второй час я просматриваю отчёты состояния корабля, и чем дальше, тем очевиднее, что нам нужно куда больше средств от Призрака, чтобы на равных сражаться с коллекционерами. Даже по примерным подсчётам одних только боеприпасов и взрывчатки мы потратили едва ли не на миллион кредитов, а может и больше. Плюс ремонт корабля, на который вряд ли уйдёт меньше, особенно с учётом улучшения орудий. Уже это опустошит корабельный баланс, а ведь есть ещё много того, что нам нужно. В прошлый раз мы успели закупить лишь часть материалов для «Таникса».

Ну, хотя бы отчёт от Карин можно назвать нейтральным: состояние даже самого тяжелораненого пациента — Гелии — сейчас стабильное, касательно остальных прогнозы тоже положительные и угрозы для жизни никого из них нет. Сведения однозначно хорошие, но эту радостную весть сводит на нет тот факт, что как на высадке, так и при последующем лечении команды уже на корабле, лекарств было потрачено сильно больше, чем ожидалось, а часть закончилась полностью.

Мысли прервало шипение пневматики дверей.

           — Джон.

           — Минуту. — Я подтвердил список медикаментов для закупки, предоставленный доктором Чаквас, и отправил его Миранде. Нужно выделить больше места для хранения запасов и… Гаррус. Я жестом предложил ему устроиться на диване и смотрел на него через прозрачный стеллаж с пустыми креплениями. — Что-то случилось? Я видел твой запрос на внеплановые тренировки и хотел сперва поговорить с доктором Солусом об усовершенствовании экипировки. Учёные Цербера наверняка раскопают что-то новое о хасках, нужно будет провести несколько учебных сборов по мере поступления информации. Надеялся, ты поможешь.

           — Отвлекаешься работой, а всю команду высадки исключил из расписания на двадцать часов.   

           — Вам не помешает отдых. У нас теперь есть бар, а спортзал в два раза больше, чем на оригинальной Нормандии. И я слышал, что у Касуми есть с десяток настоящих бумажных книг, человеческая классика.

           — Краденые, наверное.    

           — Я стараюсь об этом не думать. Так что случилось?

           Гаррус замялся, несколько раз дёрнул мандибулами и ответил: 

          — Команда… говорит.

           — Их можно понять, мы потеряли колонию.  

           — Им нужно видеть, что ты держишь всё под контролем. Полчаса назад Лоусон провела беседу с младшим составом: закрутила гайки как настоящая турианка. Но группа высадки уже не её уровень, учитывая гражданских, спектра, лантийцев и дипломатию. Я не завидую тебе, Джон. Могу только дать дружеский совет: не делай поблажек.

           — Ты говоришь о ком-то конкретном?

           — Инженер Рэит.

           — Насколько всё плохо?

           — Мне тяжело судить, я слышал мнение людей, и их два одновременно. С турианского корабля за такую выходку она бы вылетела с позором. Повезло, если бы отделалась понижением в звании и гауптвахтой, но скорее отправилась бы на исправительные работы, — отчеканил Гаррус, подтверждая мои подозрения касательно его мнения. В турианском обществе вряд ли кто-то делал бы серьёзные поблажки даже с учётом результата. — А так… те инженеры, кто работал с ней, Джейн и Тейлор признают героизм… но Т`Шаир заявила, что без неё мы бы скорее прибегли к плану «Б» и в итоге миссия вышла бы не таким провалом. Это заставляет команду думать в деструктивном русле.

Да чёрт бы побрал эту азари! И вдвойне потому, что в какой-то мере она права. Да, мы спасли четыреста тысяч… пока что. Что помешает коллекционерам вернуться через неделю, через месяц — когда они починят корабль? Боеголовка наверняка уничтожила бы корабль, пока он был на поверхности, это была бы своего рода победа… Но было бы команде легче, чем сейчас, если бы ради уничтожения одного корабля город, в котором остались сотни тысяч человек, испепелил бы термоядерный взрыв? Сомневаюсь.

           — Я разберусь с этим. В любом случае, я понимаю твоё беспокойство и запрещу Афине участвовать в высадках.

           — Разумное решение… для начала.

           — Понимаю, что это не похоже на адекватное наказание за нарушение приказа, но это всё, что я могу сейчас сказать. Остальное уже между мной и Афиной. Это всё? 

           — Броня Касуми. Людям не стоит идти в бой в пижаме.

           — Ты хотел сказать, что мне не следовало выпускать её в поле без надлежащей брони, но она не умеет её носить. — Я устало потёр глаза и откинулся на стуле. — Мне нужно было проверить её в бою, я… не планировал полагаться на неё как на полноценного бойца. Она запаниковала. Постараюсь держать её подальше от передовой, но мне нужны её технические навыки.

           — Ей нужна дисциплина и тренировки.

           — Как только ты скажешь это Касуми, ты больше не сможешь найти её даже в пределах Нормандии. И какие-то свои вещи тоже. Я сам поговорю ней. Тем более, я пока не выполнил свою часть договора, чтобы ставить неудобные ей условия.     

           Гаррус поднялся с дивана и теперь нависал надо мной, рассматривая планшеты и сощурившись на постоянно мигающее оповещение о новых письмах.

           — Тебе не помешает перерыв.

           — Хотелось бы, но я не могу. Много работы, — я благодарно улыбнулся  и кивнул на прощание.  

           Стоило отвлечься, как писем в почте стало в два раза больше, а статьи расходов только множились. Я пополнил список парой лёгких бронекостюмов хай-класса и сумма перевалила за пару миллионов. Призрак наверняка будет недоволен. Я должен помочь Миранде выбить нужную сумму: она не должна противостоять гневу нашего «начальства» в одиночку.

Афина Рэит, SR-2 «Нормандия»

           За прошедшие с высадки без малого двое суток мне с остальными инженерами удалось устранить часть неполадок, и теперь, наконец, у меня появилось время заняться ремонтом транспорта. Уже третий час я вожусь с вратолётом и за это время добилась немногого. После того, как по нему попали из корабельного орудия, а после, не задумываясь о последствиях выдрали энергетическое ядро, повреждения почти катастрофические. На полноценный ремонт уйдёт неделя без сна… в лучшем случае. Даже теперь, когда я восстановила энергообеспечение, корабль запустился не сразу.

Коснувшись кресла пилота, я скомандовала:

           «Диагностика всех систем. Вывести справку на основной дисплей».

           Ментальная команда осталась без ответа. Интересно, повреждён интерфейс или экран? Первое было бы… крайне неприятно.

           «Диагностика всех систем. Озвучить краткую справку. Отправить полные данные на ближайшую точку доступа».

           — Обнаружена разгерметизация корпуса. Повреждение гондолы левого двигателя. Повреждение левого двигателя. Повреждение системы энергоснабжения. Повреждение маскировочной системы. Повреждение систем вооружения, выпуск снарядов левой гондолы невозможен, — в негромкое перечисление основных повреждений вклинился стук: кто-то оповещал меня о своём присутствии. — Повреждение…

           «Прервать звуковое оповещение».

           — Здравствуйте, коммандер, — ощущение знакомого ментального фона позволило с лёгкостью понять, кто пришёл, не отвлекаясь от снятия панелей перед креслом пилота. Лишь после того, как я открыла последнюю из них, я обернулась к нему и продолжила: — Пришли поговорить о том, что произошло на Горизонте?

           — Нет, пришёл узнать, когда у нас будет транспорт. Твой отчёт запаздывает.

           — Потому, что его ещё нет, — буркнула я, понимая, что такой ответ его не обрадует. — Я работаю уже пару часов, но лишь только что смогла немного восстановить работоспособность энергосистемы. Всё… плохо, коммандер.

           — Насколько? — уточнил Шепард и напомнил: — Это наш единственный транспорт и он может понадобиться в любой момент. На Иллиуме мы встанем в док, но после него нам желательно посетить «Чистилище» и забрать там нового члена команды. И нам будет очень нужен этот шаттл.

           Я задумалась, сколько времени уйдёт на ремонт. Одна только широкая полоса оплавленного триниума, шедшая через весь левый борт, уже была крайне неприятна, не говоря уже об остальных обнаруженных повреждениях. Внутри вратолёт тоже выглядел неприглядно: почти все панели систем корабля были сняты, часть из них была неработоспособна.

           — Повреждения критические. Различные сбои в половине систем, разгерметизация корпуса минимум в двух местах помимо лобового стекла. Это только то, что мне удалось найти без глубокой диагностики. Да тут только на то, чтобы полностью подготовить всё к серьёзному ремонту уйдёт больше суток.

           — Ясно. Надеюсь, ты справишься с этим, — ответил коммандер. — Шаттл нужен уже через пару недель. Используй помощь. Грег, Кеннет, Габриэлла — все они уже имеют знания для ремонта лантийской техники.

           — Извините, коммандер, но когда вратолёт в таком состоянии, единственная на корабле, кому я доверила бы работать с его системами без присмотра, это Гелия, но она в коме, — увидев, что Шепард нахмурился, я поспешила объяснить. — Остальные инженеры хороши и имеют теоретические знания, но у них всё ещё мало опыта для работы без присмотра. Сейчас это опасно, и я не считаю, что риск для жизни стоит обучения на своих ошибках.

           — Я не вижу здесь никакой опасности, — Шепард обвёл челнок взглядом. — Но доверюсь твоему экспертному мнению. Надеюсь, я увижу всё в отчёте.

           — Когда системы столь повреждены, может случиться что угодно. Пробой в виде молнии, неожиданный всплеск энергии… даже дестабилизация энергоядра, пусть вероятность и ничтожна. Мне доводилось сталкиваться с такими проблемами, им — нет. И коммандер… — Я кинула ему запасной генератор персонального щита, постучала по такому же, висевшему у меня на груди и продолжила: — Если хотите находиться здесь, наденьте. Сейчас щит на мне — не только паранойя, но и необходимость. И у вас, и у нас есть фраза «Техника безопасности написана кровью», и это… уместное выражение.

           — Я учту, — ответил Шепард, включая эмиттер. — Так за какой срок удастся завершить ремонт?

— Ни за какой. Он неприемлем для военного корабля, коим является «Нормандия».

— Я знаю, что ты можешь починить шаттл. Приемлемо ли время ремонта я решу сам.

— С учётом ремонта «Нормандии» на Иллиуме и моего участия в нём речь о сроке от шести до восьми недель, если не забывать спать.

— То есть мы остались без транспорта. — Шепард медленно выдохнул и усмехнулся: — Призраку понравятся новые расходы. Скоро он станет, не читая, отправлять мои отчёты в корзину.  

— А Вам не плевать на Призрака и его недовольство? — вскинула бровь я. — Мне казалось, Вы с ним лишь сотрудничаете и его расходы — не Ваша проблема.

— Нам обоим важна целесообразность трат. Мне — чтобы в решающий момент не остаться без необходимых ресурсов. Никто больше не выделит столько средств на расследования атак Коллекционеров. И ко всему я не хочу подставлять Миранду. Если есть другие варианты, я слушаю.

— Если бы мы летели на Цитадель или на корабле были бы врата, можно было бы воспользоваться помощью Мортэ. На «Адарисе» есть ещё достаточно шаттлов для того, чтобы можно было заменить этот.

— Я бы не хотел злоупотреблять помощью, особенно когда дело касается технологии, которую не так легко адаптировать для нас всех. К тому же для постройки врат понадобятся материалы и время.

— Любое сырье, коммандер. Подойдёт что угодно, лишь бы масса была та же. Прямое преобразование в энергию, а дальше остаётся лишь собрать устройство по атомам. Технология давно отработана. Я думаю, мы можем себе позволить немногим более тридцати двух тонн дешёвого металлолома.  

— Плохи наши дела, если «нет». Передай свои расчеты Миранде, она что-нибудь придумает. Главное, чтобы врата строились не в ущерб всему остальному, — внимательно посмотрев на меня, коммандер строго напомнил: — включая сон, Афина.

           — Если я в любом случае не сплю, не разумнее ли потратить это время с пользой?

— Разумно — обратиться за помощью к профессионалу.

— Спасибо, обойдусь. Я не жажду, чтобы мне лезли в голову. Мне известно, почему я не могу нормально спать. Когда-нибудь это пройдёт, — ответила я, едва не добавив правдивое «если повезёт».

— Ты всегда можешь поговорить со мной. Если тебя смущает, что Келли из «Цербера» и воспользуется твоей откровенностью, мне ты можешь доверять.

— Это… сложно, Шепард, — едва слышно выдохнула я, взлохматив волосы и оперевшись на край наборного устройства. — Я всё ещё без раздумий готова доверить Вам какую-то информацию, но случившееся на Горизонте напомнило мне, насколько разными принципами мы обладаем, и заставило задуматься о том, не начнёте ли Вы жертвовать командой при первом намёке на необходимость.

— Едва ли мои слова убедят тебя в чём-либо. Дождёмся, когда Гелия поправится и у нас будет полная картина.  

— Вы правы. Всё случившееся давит на меня, и чем больше информации я узнаю, тем сложнее мне справиться с эмоциями. Я… завидую вашей стойкости, и умению сохранять рациональность. Вы так держите маску, что можно подумать, для вас в происходящем нет ничего необычного. — Тяжело вздохнув, я развернулась к снятой панели перед лобовым стеклом и, вытащив блок кристаллов. — Как вы смогли выспаться? — без надежды на ответ негромко проронила я, заменив один из кристаллов и установив блок на место. Голографический экран наконец засветился, отображая повреждения шаттла. — Я едва смогла проспать пару часов после того, как поняла, что мои действия привели к гибели более двухсот тысяч человек, а могли и вовсе уничтожить колонию.

— То, что корабль ушёл — не твоя вина. — Шепард сел во второе пассажирское кресло вратолёта. Мне ничего не оставалось, кроме как сесть в кресло пилота и, скачав данные из корабельной сети, вывести их на экран.

— И моя тоже. Это я запитала орудийную систему города. По приказу или без — неважно.

— Это спасло город.

— Это его не уничтожило, — едко возразила я, одновременно отдав команду на запуск «глушилки», отключившей возможную прослушку в ангаре. — Первые данные были получены со сканеров вратолёта, остальные — со сканеров «Нормандии», — пояснила я, ткнув в висевшие в воздухе голограммы. — Второй скан сделан сразу после первого обстрела.

— Куда смотреть?

— Уровень энергии на масс-ядре. Он скачкообразно вырос более чем вдвое. Уже тогда корабль пытался взлететь. Если бы один из выстрелов не повредил проводники, корабль бы вышел на орбиту значительно раньше.

— Если бы снайперы не попытались атаковать ангар?

— Полагаю, да, — кивнув, я увеличила последнюю голограмму. — Думаю, Вы хотите спросить, причём здесь зенитки? Это последнее сканирование: после взлёта корабля, под обстрелом.

— Я вижу, что корабль получил небольшие повреждения, но, кажется, ты с этим не согласна.

— Коммандер, всё гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд, — я тяжело вздохнула, дополняя голограмму тремя лучами траектории выстрела и точками попадания. — Пробей любой из этих лазеров броню, и корабль бы камнем рухнул на город с высоты более пятнадцати километров. Городу бы хватило с избытком, а окружающая местность стала бы необитаемой пустыней на долгие годы.

— Ты знала о риске? Тогда, на планете.

— Если бы знала, сообщила. И тут мы и переходим к тому, как я убила двести тысяч человек. — Я вывела на экран ещё два выстрела, уже из тех, что пробили броню. — Проводники, повреждённые этими выстрелами, относятся ко вторичным системам масс-ядра. Перед уходом корабля на сверхсветовую скорость система явно была на грани сбоя.

— Но ведь согласно показаниям подпространственных сенсоров, судно успешно долетело до ретранслятора и вошло в канал, — возразил коммандер. Похоже, он достаточно хорошо ознакомился с данными.

— С нанесёнными в бою в добавок к имевшимся повреждениями это судно вряд ли вышло из канала ретранслятора. Шансы — не больше сотой доли процента.

— Уверена?

— Это результаты почти десяти часов вычислений на основе собранных сенсорных данных. Пересчитано дважды, — безразлично ответила я. У меня не осталось желания пытаться убеждать Шепарда в том, что я не собираюсь никого подставлять или врать кому-то. — Не верите мне — уточните у СУЗИ. Попросите её пересчитать ещё раз, используя всю полученную информацию. Или пусть считает не она, а Грег, Габи или Кеннет, неважно: кто угодно, кому Вы доверяете.

— Дело не в доверии, — отмахнулся Шепард. — Я не стану сообщать команде, пока не будет точно известно, что корабль уничтожен.

— Не хотите давать им надежду, которая может не оправдаться? — коммандер кивнул. — Я тоже буду молчать. Но как Вы хотите убедиться?

— Если за десять суток они не доберутся до системы Сарабарик, это можно считать гарантией того, что корабль не пережил прыжка.

— Значит, будете узнавать у Миранды? — Шепард не счёл нужным пояснять очевидное. Я подтянула телекинезом свой сканер и отправила коммандеру сжатый файл. — Думаю, её могут заинтересовать эти данные. И Совету они тоже пригодятся.

            — Ты не виновата в том, что корабль мог оказаться или оказался уничтожен. — Утешение вызвало у меня лишь едва заметную улыбку. Я признательна Шепарду за попытку, но в ней нет смысла: эти слова противоречат истине.

— И не надо утешений, коммандер. Просто — не надо. Я знаю, что виновата, и отговорки вроде «ты не могла знать, куда попадут выстрелы» всё равно останутся лишь отговорками, — отмахнулась я от попытки меня приободрить. Это ни к чему. — Чуть легче может быть лишь от того, что если я права, похищенные погибли моментально. Те же, кто уцелел в колонии… — ненадолго прервавшись, я тяжело вздохнула и, понимая, что уже всколыхнула воспоминания, продолжила: — Я прекрасно понимаю, насколько им сейчас тяжело: мне довелось побывать на их месте когда-то.

— Я знаю, что ты потеряла всех родных и друзей.

Свернув голограммы, чтобы они не напоминали мне о том, к чему привели мои действия, я развернула кресло так, чтобы было удобно смотреть коммандеру в лицо, и удивлённо уточнила:

— Не поделитесь, откуда Вам известно об этом?

— Мортэ сказала, когда объясняла, почему вы с ней не просто друзья, а семья.

— Понятно, — лишь на миг слегка обозначив улыбку, сказала я. Приятно знать, что она признаёт это не только в кругу близких друзей. — Полагаю, нет смысла повторяться.

— Я не знаю подробностей. Если готова, расскажи.

Я откинулась в кресле и прикрыла глаза. Тот ужасный день не померк, и поднялся из недр памяти, будто натёртый до блеска и остро заточенный.

— Рейфы напали на Таранис* внезапно. Они знали, куда бить. Вероятно, захватили кого-то, кто отправился на фронт добровольцем, иначе они не могли бы узнать, где находился подпространственный передатчик. Его снесли первым ударом с орбиты, оставив колонию без связи. Приходя за «урожаем», рейфы всегда блокируют врата входящей червоточиной прямо перед нападением. Второй удар пришёлся на систему энергоснабжения, разом лишив поселение вооружения и щита. Колония оказалась совершенно не готова отбиваться. Да, у нас был десяток «вратолётов» для транспортировки грузов, но что такое десяток кораблей без боевых пилотов против, по меньшей мере, тысячи истребителей и пары лёгких крейсеров? После я узнала, что они не продержались и пары минут. — Я закусила губу. Казалось, я могла почувствовать ужас тех пилотов, знавших, что у них не было шансов. Вернуться к началу того дня мучительно вдвойне. Я забралась в кресло с ногами и обхватила колени. — В тот день мы с друзьями ещё ранним утром выбрались на озеро неподалёку. Я помню, как всё вокруг окутывал туман, как кощунственно громко пели птицы, как мы поскальзывались на мокрой от росы траве. До моего дня рождения оставался день, у нас было столько планов, мои родители готовили сюрприз. Я представляла, как соберу вместе самых близких друзей и семью. Нас… нас было пятеро тогда на озере. Артос позвал нас порыбачить, он…  

Я прервалась, когда омнитул коммандера пискнул сигналом входящего сообщения, но Шепард попросту проигнорировал его.

— Артос обожал походы, говорил «городская скука — не про нас». При первой возможности тащил нас сперва в ближайшие леса, а потом и в дальние походы. Он всегда старался, чтобы нам было удобно и хорошо, часто приходил раньше и порой успевал приготовить завтрак из первого улова, хотя готовкой обычно занималась Карола.

Я вспомнила, как блестели восторгом её глаза: накануне родители подарили ей изготовленную по её наброску большую палатку, о чём Карола рассказала нам, как только мы пришли на место. Мы могли бы, наконец, пойти в поход на месяц, про который раздумывали больше полугода.

— Она сразу же оккупировала походный нагреватель, чтобы приготовить нам лёгкий перекус и чай. Этот нагреватель был для нас памятной вещью. Громко это так называть, наверное, но он был нашим первым совместным проектом. Помню, как села рядом с Элием и начала перебирать камни, что он собрал по дороге. Он никогда не был душой компании, больше слушал, и заинтересоваться его находками — это лучший способ его разговорить. Мы с Каролой любили, когда он увлечённо вещал на свою любимую тему, но ей была больше интересна эстетика, в то время как мне всегда нравилось помогать с их научным анализом. Элий был настоящим любителем минералов, даже решил получать связанную с ними профессию. Из камней в его коллекции можно было построить небольшой дом — сотни экземпляров, и о каждом у него была история. Пятым был Феликс: мы дружили с раннего детства. Для меня он всегда был особенным из-за своей тяги к искусству. Среди лантийцев лишь немногие связывают свою жизнь с каким-либо искусством, большинство заботят те или иные исследования. Феликс никогда не был против послушать о научной деятельности, но без интереса. Зато он великолепно рисовал: в его работах можно было забыться, потеряться на часы. Они были столь реалистичными, что их легко было спутать с фотографиями. В тот день он рисовал нас, и казалось, что мы — это единое целое. Мы ловили рыбу, болтали и загорали, пели под «гитару», и казалось, так будет вечно.   

— Гитару? — удивился коммандер.

— Да, только восьмиструнную. У Артоса была такая, и он знал, что с ней делать.

Шепард кивнул, а в его мыслях мелькнуло, что похожий инструмент был у его отца.

— Мы уже были на пути к городу, когда Феликс указал на открывшиеся врата. Мы решили встретить гостей — думали, что это знакомые кого-то из нашего городка, хоть без предупреждения посещали нас не часто. Но никто из нас даже не подумал о том, что обычная тактика рейфов — блокировка врат входящей червоточиной. Впрочем, буквально через миг об этом вспомнила Карола и предложила вызвать кого-нибудь из охраны колонии. Но мы ничего не успели сделать.

            Я немного помолчала, вновь прокручивая в памяти утро того дня и по настоящему радуясь, что не потеряла ни капли воспоминаний о моих друзьях.

— Мы побежали в колонию, и даже не подумали, что через подлесок безопасней. На полпути мы услышали звук двигателей истребителей рейфов. Не знаю, были ли на тот момент потери в городе, но мои в тот день начались именно там, на дороге: все парни разом исчезли в транспортировочном луче. Феликс и Артос — лишь из-за того, что вытолкнули меня и Каролу с пути истребителя.

Я осторожно стёрла слезы. Прошло уже два века, а из головы всё ещё не идёт простой вопрос, ответ на который я знаю столь же давно. Могла ли я тогда сделать что-то, чтобы спасся кто-нибудь из них? Вряд ли, но я всё равно не перестаю думать о том, что если бы не я, кто-то из них, возможно, выжил бы.

— Следующий истребитель подобрал бы и нас, но мы успели скрыться в придорожных кустах. Не было времени оплакивать друзей, мы бежали домой, надеялись, что там всё в порядке, уже поднят щит, орудия бьют по противнику и мы будем в безопасности. Но когда мы добрались, город уже полыхал. Света не было, щитов и огня орудий — тоже. Жужжали истребители, всё взрывалось, от пыли казалось, что нас накрыло затмением. Мне было так страшно! На каждом шагу я чувствовала, как подгибаются колени, я слышала, как стучат мои зубы. Если бы Карола не держала меня за руку, я бы не смогла идти. Может, было бы лучше, если бы я не смогла. Потому что, когда мы добрались до дома, мои родители заметили нас и высунулись из укрытия, чтобы нас прикрыть. Маму забрал истребитель, а когда отец подбил его из плазменного ружья, пилот отомстил. Его буквально разорвало на части обломками после самоуничтожения корабля. Я рвалась к нему, но Карола затащила меня в ближайший дом. Но укрытие нас не спасло. Пара истребителей пошла на таран. Рейфы иногда используют их как брандеры. Взрыв оказался достаточно мощным, чтобы здание обвалилось. Нас сбило с ног, а потом… Мне повезло, Кароле нет. — Я вздрогнула и посмотрела на Шепарда, чтобы не видеть лицо погибшей подруги.  — Вам когда-нибудь приходилось говорить лучшему другу, умирающему у вас на руках, что его скоро вытащат, помогут, что продержаться нужно ещё немного? Я не могла ей помочь: даже если бы умела хорошо исцелять, этого бы вряд ли хватило. Я могла лишь пытаться её успокоить, осторожно гладить по плечу, пытаться унять боль, предотвратить шок и говорить, что нужно продержаться. Я говорила это, зная, что это наверняка ложь.

Коммандер молчал, но весь его вид говорил, что он сочувствует мне.

— Знаете… Думаю, она всё понимала, но старалась быть сильной ради меня. Она всегда была самой проницательной из нашей компании, настолько хорошо понимала и предсказывала чужое поведение, что когда мы познакомились, я сперва думала, что она темпоральщик*. Жаль, что это оказалось не так: возможно, знай она, что произойдёт, выжила бы не только я.

— Теперь я понимаю, почему ты так настаивала на попытке спасти Гелию, — сказал Шепард. — Ты будто теряла не только её, но и Каролу снова.

— Дело не только в этом. Я чувствовала, как Карола медленно и мучительно умирала. Это пытка, я никому такого не пожелаю. Думаю, мне стоит дорассказать, что случилось на Таранисе. Я помню, как над нами раздался ещё один взрыв. Всё, что я успела прежде, чем отключилась — накрыть Каролу своим телом. А следующее, что я помню, как вся в крови очнулась на руках у Мортэ. Она говорила, что всё позади, что она мне поможет. Мне, а не нам. Карола не дожила до прибытия помощи каких-то полутора часов, но… лечебных нанитов тогда ещё не было, как и новых капсул-регенераторов. А что-то более слабое после такого срока могло бы воскресить тело, но не восстановить разум. Вот так я и потеряла всех, кого знала.

— Мне очень жаль.

— Спасибо. Что выслушали меня, — я сглотнула ком в горле и глубоко вдохнула. — Я понимаю, что моя история никак не влияет на ситуацию. Я понимаю, что нарушила ваши правила.

— Но?

— Мне всё равно, каким будет наказание за мои опрометчивые действия, я всегда приду на помощь, если это возможно. Я сделаю всё, чтобы больше не терять тех, к кому привязана.     

— Афина, такому подходу не место на войне. Это создаёт хаос. 

— Поэтому вы командир. Я уважаю вас. В моих действиях не было намерения вас дискредитировать, даю слово. Но вы не представляете до конца моих возможностей или не хотите на них полагаться. Я понимаю Ваше нежелание брать меня «в поле». И даже одобряю его: у меня нет стремления попадать в боевые условия, — совершенно серьёзно сообщила я. — Но Вам нужно было как-то решить серьёзную инженерную проблему, частично связанную с нашей технологией. И я это сделала.

— Справедливо. Я действительно не представляю пределов твоих возможностей.

— Знаете, коммандер, я пыталась понять, в какой именно момент всё пошло не так. И мне ясно одно: в тех условиях, которые обнаружились после высадки, нельзя было продолжать действия по первоначальному плану. Я жалею, что вы меня не вызвали сразу. Я не понимаю, почему.

           — Я знал, что ты делаешь всё, чтобы запустить орудия как можно скорее. И мне удалось найти альтернативу для источника питания.

— И Вы действительно думаете, что Касуми бы справилась с его подключением? — Я вскинула брови: Шепард никогда не казался мне наивным. — Скажу по своему опыту: у неё не вышло бы. Уж точно не без адаптера.

— Возможно, стоило связаться с тобой, но какую бы альтернативу ты предложила?

— Проверить состояние шаттла, — хмыкнула я. — Никто не знал степень повреждений. Да, сейчас понятно, что большого толка от залпа бы не было, да и произвести его оказалось бы крайне проблематично, но всё же сразу вычёркивать из списка возможностей наш корабль было… неразумно.

— Я учту на будущее надёжность лантийской техники, но я рад, что ты понимаешь бессмысленность попытки его использования в тот момент.

— Использования как оружия. Если бы Вы приказали Касуми не заниматься самодеятельностью, а вызвать меня до того, как доламывать корабль, я наверняка бы смогла объяснить ей, как запустить системы челнока хотя бы на пару минут.

— И что бы это дало?

— Ни система связи, ни сенсоры не пострадали. То есть можно было бы не подвергать бессмысленному риску Гелию, Джейн и Кастию, оставляя их лежать под завалом.

Шепард кивнул.

— Если позволите, коммандер, я бы хотела кое-что рассказать вам о своём, лантийском, взгляде на ситуацию. Мы мирный народ, кто-то, возможно, даже сказал бы, что слишком мирный. Жизни друзей и коллег для нас куда важнее собственных жизней. Порой важнее и приказов. Если бы я выглядела не так, как человек, говорила бы на чужом языке, вам было бы проще понимать мою точку зрения и уважать разницу восприятия. Но так для вас я человек, вы ждёте от меня определённого поведения. Не только вы. Все. И то, что я не оправдала ожиданий — разочарование. Я вас подвела в вашей системе ценностей. В то же время я сделала для вас всё, что могла — в нашей. Я была там, где могла принести наибольшую пользу, но без вашего разрешения. Я отказалась от защиты команды, считая, что лучше поставлю на кон себя, чем кого-то ещё. Я хочу помогать, но вам нужно, чтобы я сидела на корабле и подчинялась приказам.

— Субординация придумана для порядка. На поле боя она особенно важна. Мне было очень неприятно переругиваться с тобой под свист пуль, особенно после того как ты поставила под сомнение мой авторитет, самовольно покинув свой пост, да ещё в своём… — Шепард мысленно чертыхнулся и договорил: — нестабильном состоянии. Из-за которого ты обвиняешь меня в халатном отношении к Гелии.

— Обвиняю? Да, звучит как обвинение. Мне тоже нелегко признать различия в принципах и знаниях. Но Гелия оказалась жива. И лишь из-за того, что я настояла на своём, она спасена.

— И это делает меня ужасным человеком в твоих глазах.

— Это сложно. Я знаю, что вы делали свою работу. Мне хочется полностью доверять Вам, коммандер, но на это теперь уйдёт время. И я бы хотела извиниться. Я понимаю, как подвела вас. Я знаю, как наиболее преданная вам команда относится ко мне. Ваш друг-турианец презирает меня, а у других я вызываю острое недоверие. Не знаю, что скажет Гелия, когда очнётся, но это и не важно. Думаю, мне нужно быть благодарной за ваше понимание. Спасибо.

— Я тебя услышал и постараюсь учесть разницу между лантийским и человеческим менталитетом, но и ты учитывай, что субординацию на боевом корабле требуется соблюдать. Надеюсь, ты вынесла урок из нашего разговора и его не придётся повторять.

— Вы назначите мне наказание, коммандер?

— Думаю, ты уже достаточно наказана отношением команды. Тебе предстоит самой восстанавливать их доверие, — развёл руками Шепард. — Единственное, что ты должна сделать — рассказать всё Мортэ.

— Хорошо, Шепард, если Вам это нужно, я свяжусь с ней, но уже после посадки, — внимательно посмотрев на коммандера, я дождалась кивка и продолжила: — А сейчас, с Вашего позволения…

— Ты отправишься спать, — оборвал меня Шепард, и, не давая мне хоть как-то настоять на своём. — Я буду очень тебе благодарен, если среди множества моих обязанностей не будет необходимости проверять, насколько хорошо отдыхают члены моего экипажа. Тебе стоит усвоить, что помимо тебя никто на корабле не пытается бодрствовать по несколько дней, пока не рухнет с ног от усталости. И при этом остальные тоже успешно выполняют свою работу.

— Приказ ясен, коммандер, я приму снотворное.

— И раз уж мы вновь подняли тему самочувствия, ответь: почему ты продолжаешь ходить с дырками от пуль, когда есть возможность вылечиться? Гелия всё ещё без сознания и не может тебе помочь, но регенерационная капсула периодически освобождается, и выделить время в ней для тебя доктор Чаквас наверняка сможет.

— Разве похоже, что эти раны мне мешают? — я быстро встала, едва не зашипев от резкой боли в ноге. Надеюсь, со стороны это сейчас было не столь заметно. — К тому же я их заслужила, они обработаны и для жизни неопасны. Есть те, кому регенератор намного нужнее.

Возможно, моё решение и не назовёшь правильным, но право выбора должно быть у каждого. Ситуация не та, чтобы требовались ресурсы большие, чем я могу предоставить в таком состоянии. Раны затянутся через несколько дней, надо лишь потерпеть. Я действительно их заслужила за свои ошибки. А недовольство Шепарда, которым он отчётливо фонит, посылая мне немой укор, я способна пережить.

Прежде, чем покинуть челнок, я нагнулась, сняла приоткрытую панель пола над источником энергии и извлекла один из кристаллов и сунула его в карман. Горевшие бело-голубым светом открытые для ремонта панели с кристаллами по всему шаттлу моментально погасли.

— Управляющий кристалл реактора, — ответила я на незаданный вопрос. — Без него он попросту не запустится, — улыбнулась я, выйдя из вратолёта и направившись к лифту. — Небольшая страховка для того, чтобы никто не решил возиться с кораблём и подвергать ненужному риску свою жизнь.

— Стараешься предугадывать наихудшие сценарии? — хмыкнул Шепард и с лёгкой усмешкой продолжил: — Не стоит всегда видеть худшие варианты, Афина. Побереги нервы.

— Лучше я учту и исключу возможность появления такого варианта, чем всё им закончится, — без тени веселья ответила я, проходя мимо Шепарда. — Когда возможная цена ошибки — жизнь, паранойя не бывает лишней.

Коммандер лишь покачал головой. Пожалуй, стоит сделать ещё кое-что.

— Шепард, а что с Вашими ранами? Не смогли пока получить временно свободный регенератор, чтобы полностью их исцелить?

— Я о них даже не вспоминал, пока ты не сказала. К чему вопрос?

Вместо ответа резко разворачиваюсь к коммандеру лицом, правая рука ложится на его грудь, левая на лоб, краткий момент свечения — и все остававшиеся у Шепарда мелкие ранения бесследно исчезают.

— Да, так однозначно будет лучше, — чуть улыбнулась я, борясь с головокружением. — Я знаю, что доктор Чаквас обработала Ваши ранения и отправила вас отдыхать, но у меня, как видите, достаточно сил для того, чтобы исцелить столь мелкие травмы.

— Я бы так не сказал, — хмыкнул Шепард, помогая мне устоять на ногах, когда я едва не упала на ровном месте. — Спасибо, Афина.

Шепард проводил меня до лифта, и собирался проследить, чтобы я отправилась именно в свою каюту.

Гелия Тиррес, SR-2 «Нормандия»

Наконец-то доктор Чаквас отпустила меня из лазарета. Пусть она и чудесная компания, но четыре дня лежать без дела — проклятие. Надеюсь, Джейн сейчас в каюте, надо попросить её сообщить Лиаре, что наша договорённость в силе. Я достаточно пришла в себя, чтобы без проблем использовать небоевую псионику.

В нашей комнате не оказалось ни сестры капитана, ни Кастии, зато была всклокоченная и злая Афина. Я постучала по стене, громче обозначая своё присутствие.

— И что тут происходит? — я указала на рюкзак и перевела взгляд на замершую Афину.

Я заблокировала дверь, чтобы никто не помешал, и чтобы Афина не думала от меня сбежать.

— А не видно? — огрызнулась она, демонстративно яростно запихивая в небольшой рюкзак очередную часть своих немногочисленных пожитков. — Как только мы приведём корабль в норму, с чем я обещала помочь, я ухожу! И тебе рекомендую сделать то же самое.

— Объяснись-ка. Тебе ведь нравится на «Нормандии». Или я чего-то не знаю?

— Да, мне здесь нравилось, — уверенно ответила Афина и тяжело вздохнула. — Только… Мы с Шепардом разошлись во мнениях. Но уже всё уладили! А команда — они ведут себя так, будто я при всех ему в лицо плюнула! Они не хотят нашей помощи, ни твоей, ни моей. Мы для них чужаки.

— Афина, — укоризненно протянула я, будто обращалась к ребёнку.

— Я не преувеличиваю! Знаешь, что я слышала в столовой? Для начала, что наш вратолёт — «корыто, развалившееся на первой же миссии».

— И ты что, не смогла найти слов, чтобы заткнуть этих разговорчивых? — чуть улыбнулась я, подходя ближе. — Да брось, это пустая болтовня. Она не должна тебя так задевать.

    — Ты на их стороне?!

Мне показалось, что от возмущения у Афины едва не становились дыбом волосы.

— Не знала, что вы воюете.

— Не смешно! — рявкнула она, выдёргивая из тумбы телекинезом свой запасной сканер. — До войны недалеко и лучше бы команде надеяться, что у меня хватит терпения не сорваться раньше, чем они!

— Это ты к чему? — я вскинула бровь, непритворно удивившись. Злость, граничащая с угрозой, пусть и не высказанной в лицо обидчику, для Афины что-то новое. Недолго подумав, я закрыла комнату от прослушки: что-то мне подсказывает, что лучше наш разговор будет приватным. — С чего тебя вдруг так взбудоражили слова тех, кто не желает мыслить как мы?

— Взбудоражили? Меня? — издевательски передразнила Афина. — Да я всего лишь в бешенстве!

— Ты уходишь от ответа, — я продолжила настаивать на своём, прекрасно зная, что Афина скажет, в чём дело. — Для меня ведь не проблема узнать, что произошло, ты ведь знаешь.

— Хватит пытаться лезть мне в голову! — почти что крикнула она, закрыв от меня мысли простым «шумом». — Что словами, что телепатией — надоели!

— И что же тебе сделала Келли? — мне не потребовалось и секунды для того, чтобы понять, кто Афине «лезет в голову словами». — Она ведь действительно пытается помогать команде.

— Вот пускай им и помогает, — отрезала Афина. — А ещё лучше пусть заткнёт их, пока это не сделала я.

— Думаю, ты и сама прекрасно способна заткнуть тех, кто пытался тебя позлить.

— О, да! Как же я не догадалась?! — ехидно ответила Афина, жёстко и холодно продолжив: — Попыталась — и получила неприкрытые оскорбления.

— И что ты сделала в ответ? Неужели промолчала?

— Да, я молча ушла оттуда: для меня не проблема обойтись без еды ещё сутки. Или по твоему кому-то нужны были три трупа на корабле?! — яростно выкрикнула она, не скрывая своего отношения к тем, кто решил оскорбить её. Похоже, там произошло что-то очень серьёзное. — С меня хватит всего этого. Как я и сказала: помогу с ремонтом и покину экипаж.

— Мне не нравится, как ты относишься к своему организму, Афина. Я чувствую, что ты уже на пределе.

— Несущественно, — обрубила она и предложила: — Возможно, я загляну в столовую, когда там никого не будет, так что пропустим этот пункт.

— И твои шутки, мягко говоря, неуместны.

— А это что, шутка? — притворно удивилась Афина. — Ты считаешь, что я не способна дать отпор всеми имеющимися силами?

— Сделаем вид, что я этого не слышала, а ты не говорила, — непререкаемым ледяным тоном предупредила я, одновременно понимая, что заглушила комнату не зря. — И не стоит делать поспешных решений: ты ведь знаешь, что решение, принятое на эмоциях, вряд ли приведёт к чему-то хорошему.

— На эмоциях? Да то, о чём я рассказала, лишь частный случай того, что мне высказали за последние дни. Это случилось меньше получаса назад, и это было последней каплей, не более. Недавно я слышала и завуалированные угрозы. Я сказала — с меня хватит.

— Кто и как именно? — незамедлительно уточнила я. Если это что-то шуточное, то стоит напомнить наглецам, что подобным не шутят, если же сказано серьёзно, то об этом обязан узнать коммандер. — Не о Кастии ли речь?

— Забавно, но она была даже благодарна за мою помощь на планете, пусть и в своём обычном стиле. — Афина хмыкнула от воспоминания, будто забыв на миг о теме разговора. — И не надейся. Я не назову имён. Ни тебе, ни Шепарду.

— Угрозы — это уже не попытки позлить, Афина. Их нельзя игнорировать.

— Это неважно, — устало бросила она, и пояснила, как видит ситуацию: — Пока я нахожусь на корабле, у этих людей будет причина для злобы. Когда я уйду, проблема исчезнет. Не вижу смысла портить другим жизнь, накручивая конфликт.

— И на кого они переключатся? — я с укором посмотрела на Афину. Неужели ей непонятно, что её действия на Горизонте стали лишь удобным шансом? — На меня? Вакариана? Ещё кого-то?

— Я бы посмотрела на то, что останется от самоубийцы, решившего тебе угрожать, — со злобной усмешкой ответила она. — Вакариан же… мне плевать и на него, и на его проблемы.

— Что, прости? — За время, которое я провела в лазарете, Афину будто подменили. Просто не верится, что она может говорить подобное о члене команды корабля, на котором служит! — Из-за чего же?

— А почему не должна? — она с вызовом посмотрела мне в глаза. — Если он не собирается даже пытаться понять и нашу культуру, и лично меня, то с чего мне относиться иначе к нему? Если он меня презирает, почему мне нужно волноваться о нём?

— А подробнее? — мягко уточнила я. — И почему ты не пытаешься с ним если не подружиться, то хотя бы установить нейтралитет?

— Без «подробнее», — голос Афины стал жёстким и холодным, показывая, что продолжать тему не стоит. — И его не интересует «нейтралитет» или «дружба».

— А ты не считаешь, что подобное отношение со стороны части команды, включая Гарруса…

— Моя вина?! — выкрикнула она, думая, что закончила за меня фразу. Подумав немного, она, не скрывая досады, добавила чуть тише: — Значит, ты действительно поддерживаешь их. Я рада, что ты выбрала сторону.

— Этого я не говорила, — мягко ответила я, добавив: — И прошу, не повышай на меня голос. Не хочу ссориться на пустом месте.

— Хорошо, — буркнула Афина, моментально поняв, что может наделать глупостей. — Так что ты хотела сказать?

 — Что эти разговоры — способ тебя раззадорить, позлить и посмотреть, что ты сделаешь. Знаю, что у нас такого нет, а твоя психика готова к такому ещё меньше, чем моя, но здесь, думаю, в этом нет ничего необычного, иначе коммандер бы сделал что-нибудь. Он не из тех, кто игнорирует проблемы. — Я обхватила руками плечи Афины и успокаивающе погладила. — Сейчас ты вся на взводе. Будешь жалеть потом. Давай так: оставь в покое несчастный рюкзак. Посиди и подожди меня. Тебе сок принести или чай?

— Мне плевать.

— Ладно. Вернусь, и мы спокойно поговорим. И о Шепарде, и о команде.

Афина раздражённо фыркнула и откинула рюкзак к стене.

***

            Мы сидели на моей — верхней — койке в полутьме и молчали. От чашек вился сизый пар, над которым я грела пальцы. В полумраке так легко вообразить, что кроме нас больше нет никого. Нет условностей, неодобрения. Можно всё. Не просто сидеть рядом и чувствовать плечом тепло Афины, а стать ещё ближе. Дотронуться до неё, тронуть губами уголок её рта и увидеть, как она удивлённо и смущённо обернётся на меня и её скулы зальёт румянец. Она неловко рассмеётся, и будет прятать глаза. Я могла бы положить руку ей на колено и сказать, что всё хорошо. Могла бы зарыться руками в её шоколадные кудри и пообещать, что мы всегда будем вместе, и я позабочусь о ней куда лучше любого мальчишки с «Адариса», который когда-либо за ней волочился.

Мы бы…

Нет! Как эгоистично потакать себе, когда мой народ охвачен войной! У меня была семья. Афина и не пыталась ещё завести свою. Полноценную. С мужчиной, который подарит ей дитя. Наследника, который может стать учёным, исследователем, или — при необходимости — продолжит сражаться за наш народ. Что кроме эфемерных чувств могу ей дать я?

Афина резко отодвинулась от меня. Я почувствовала, как окаменело лицо. Только что живые и горящие глаза Афины потухли, она побледнела и ткнулась носом в чашку, раздражённо болтая ногой в воздухе. Что бы она ни подумала, хватит пустых грёз: надо вспомнить о разговоре, который не будет лёгким.

— Шепард приходил ко мне поговорить, — призналась я. — Я ни в чём его не виню.

— Он хотел бросить тебя умирать и при этом говорит, что для него важны жизни команды. Как это возможно?

— Ты говоришь об этом так, будто он видел, что может меня спасти, но решил этого не делать. Афина, у него не было даже предпосылок думать, что я жива. Я сказала Джейн, что никто лучше меня не знает моё состояние, что меня не спасти. И когда я вытащила её и Кастию, здание просело. Мне повезло не оказаться расплющенной. Ты рискнула — это окупилось, но в другой раз может не повезти, и ты зря погибнешь.

— Не говори так! У меня был план.    

— Ну что же, давай по пунктам разберём два из трёх твоих вариантов «возможностей меня спасти», а после я дам тебе ещё одну задачку для обдумывания. Ты говорила, что Шепард мог потребовать у тебя сканер сразу, как только ты прибыла, верно?

Афина нахмурилась, не понимая, к чему вопрос, но всё-таки кивнула.

— А теперь подумай: смогла бы ты подключить источник энергии вратолёта без него? И смогла бы за то же время или за большее?

— Я не… — попыталась уйти от ответа она, но я прервала её.

— Просто ответь — да или нет?

— Я почти уверена, что справилась бы, — выдохнула Афина. — Но это бы заняло намного больше времени.

— Вот видишь, ты и сама прекрасно можешь это понять, когда эмоции и усталость не туманят сознание, — я осторожно положила руку на плечо понурившейся Афины. — Сколько ты не спала на тот момент? Дня три? Яркие эмоции и недосып вместе — страшная смесь, и тебе повезло, что Шепард это понимает.

— Почти восемьдесят семь часов, — устало выдохнула она, а в ответ на мой шокированный взгляд пояснила. — Да, четыре с лишним дня*! Надо было готовить корабль. И что ты скажешь про то, что меня можно было вызвать ещё когда обнаружили, что наш шаттл неисправен? Или когда группа прибыла туда за источником энергии?

— Ты вообще не должна была оказаться на поле боя, особенно так скоро после того, что ты пережила в плену. Если бы я проводила психологическую проверку, ни за что не выпустила бы тебя с корабля. Я не согласна и с тем, что Мортэ отпустила тебя с «Адариса». Если же мы обсуждаем «возможности», то как телепат могу с уверенностью сказать, что Шепард их не видел.

Полыхнувшая было возмущением — явно хотела сказать, что в полном порядке и не испытывает никаких проблем с высадкой — Афина притихла и крепко задумалась.

— Хорошо. Ты права, — тяжело вздохнув, признала она с болью в голосе. — Но он бы не стал даже искать твоё те… — на секунду Афина запнулась и исправилась, не желая не то признавать, что моя смерть под завалом была более чем возможна, не то пытаясь не напомнить о том, через что я прошла: — тебя, если бы я не настояла на попытке спасения. Это больно!

— Шепард не похож на того, кто не считает нужным похоронить своего бойца. Но если и так… Мы солдаты и должны мириться с такой возможностью. Равно как и с тем, что можем погибнуть. Джейн рисковала не меньше меня.

— Я знаю! Просто… просто я едва не потеряла тебя и… мне страшно. Мне потребовалась подсказка от двадцатилетней девочки, чтобы тебя спасти!

— Это нормально. Для этого и нужна команда. Главное понимать, что мы тоже не идеальны. Предъявляем высокие требования, а сами могли бы подробнее объяснить варианты полевого ремонта вратолёта не только инженерам.

— А ещё сделать по сканеру на каждого члена команды. Вряд ли бы это чем-то помогло, конечно, но я… я даже не подумала об этом…

— Не только ты, но и я, и инженерная команда, и коммандер, и все остальные. Время поджимало, и мы не продумали все мелочи. Но невозможно предвидеть всё, — я осторожно потрепала по голове Афину. — Думаю, теперь ты понимаешь, что зря считаешь коммандера виновным в том, что я едва не погибла.

— Не знаю. Возможно. — Афина сжалась в комок, уткнувшись лбом в колени. — Но мы говорили с ним об этом. И, кажется, пришли к решению.

— Знаю. И, как я поняла, из него не следовало, что ты собираешься покинуть команду. И ты так и не объяснила, из-за чего конкретно столь серьёзно поменяла настрой. И почему хочешь, чтобы я ушла вместе с тобой.

— Я не собираюсь терпеть необоснованные обвинения, — резко ответила она, вскинув взгляд. — Равно как и не намерена развивать конфликт сильнее. А ты, полагаю, попадёшь под раздачу следующей.

— Меня это не пугает.

— Знаю. Но и ты знаешь, что вряд ли найдёшь аргумент, который бы меня переубедил.

— Твой подход нерационален. Убегать от проблемы — не лучшее решение, — заметила я, покачав головой. — Лучше поискать другое. Пожалуйста, хотя бы отложи свой поход к коммандеру. Если это всё же понадобится, то ты сможешь сообщить ему и в другое время.

— Хорошо, я подожду, — хмуро сообщила Афина. — Но это не значит, что я не подготовлю заявление по всем правилам прямо сейчас. И всё ещё считаю, что будет наименее болезненным для всех.

Я хотела было ответить, что даже не считая меня окажется немало тех, кто в лучшем случае будет не рад её уходу, но поняла, что в этом действительно нет смысла сейчас. Она не станет сейчас прислушиваться к другим аргументам. Возможно, позднее она успокоится достаточно для того, чтобы принять решение, не руководствуясь эмоциями, но сейчас… Вряд ли. Придётся довольствоваться тем, что смогла удержать её от наихудшего решения. И, пожалуй, стоит всё же намекнуть команде, что не стоит осуждать тех, в чьей работе ничего не понимают, провоцируя конфликт. Ни нам с Афиной, ни Шепарду и Лоусон не нужны лишние проблемы.

Посчитав разговор оконченным, Афина завозилась, пытаясь слезть с койки, я же просто спрыгнула, погасив инерцию телекинезом. Когда Афина слезала, она неудачно двинула ногой и вновь ярко «вспыхнула» болью от ранения вдобавок к постоянному «фону» глухой боли из-за раненой руки.

— Афина, твои раны… — Я хотела предложить лечение — на такую мелочь меня точно хватит.

— Обработаны.

Похоже, пытаться переубедить её сейчас — пустая трата времени. Наверняка ведь упрётся и начнёт говорить про свободу выбора и другие вещи, которые не очень уместны в данной ситуации.

— Ладно-ладно. Просто будь осторожна, договорились?

           — Кажется, ты не меня искала, когда сюда пришла, — увильнула Афина.

— Я хотела поговорить с Джейн. Знаешь, где она?

— В ангаре или инженерном, — пожала плечами Афина. Я удивилась — не думала, что Джейни действительно так интересны корабельные системы, чтобы торчать с инженерами — и это не осталось незамеченным: — Говорила, что хочет прикинуть что-то по поводу транспорта. Думаю, новый шаттл или что-то в этом духе. Просила меня подойти в ангар минут через двадцать-тридцать.

***

— Идём в бар, — махнула мне Джейн и нетерпеливой пружинистой походкой вошла в лифт. Запихнув руки в карманы, она скосила на меня глаза и криво улыбнулась. — Там пусто: Келли проводит «собрание психологической поддержки» на обзорной палубе. Почти вся команда участвует. 

— Ты решила не ходить?

— А толку? Тебя же там нет, чтобы я могла высказать что думаю.

Похоже, мне придётся объяснить, что произошло на Горизонте. Пусть я не считаю свои действия ошибкой, я переживаю из-за гибели стольких людей.

            Когда дверь закрылась, Джейн подошла к стойке и оперлась о край рукам.

            — Вот и всё, Гелия Тиррес, ты попала.

Похоже, она чувствовала себя здесь в своей тарелке, а её короткие ярко-рыжие волосы гармонировали с разноцветными напитками у зеркальной стены.

— Пояснишь, что ты имеешь в виду? — Я скинула ботинки и с ногами забиралась на диван.

— Прежде чем я надеру тебе задницу — как и обещала — у меня вопрос.

Сказав это, Джейн принялась варить кофе, в котором очень нуждалась, судя по синякам под глазами. Я ожидала, что она выставит на стол порошковое молоко или зефир, который заменял ей сахар, но столешница так и осталась пустой, не считая двух серебристых чашек с магнитным дном. Джон говорил, что его сестра не выносит пустой кофе.     

— Когда нас завалило, Кастия спросила про твой телекинез. Может, ты не хотела отвечать, потому что она грубиянка, но… я в это не верю. Ты замяла тему. А теперь я хочу услышать ответ. Мне это нужно. Это всё, о чём я думаю в последнее время. Это и… что происходит с теми людьми, которых мы не спасли. — Джейн зарылась рукой в волосы и тяжело вздохнула.

Она разлила кофе по чашкам, ни разу на меня не посмотрев. Из-за неудачно упавших на её лицо теней, казалось, что вместо глаз у неё провалы. И я не знала, стало бы ей легче от знания, что произошло с похищенными. Знание судьбы тех, кто попадал к рейфам, никогда не сулили утешения. Лишь бессонные ночи и тяжёлые мысли. И вину за каждую потерянную жизнь. 

Я поманила телекинезом чашку, на что Джейн фыркнула. Она устроилась на высоком стуле и облокотилась на стойку. По комнате уютно и бодряще разливался кофейный аромат.

— Я приняла решение: бросить все силы, чтобы защитить тебя и Кастию. Мне очень жаль, что я не справилась с этой задачей в полной мере. Прости, мне стыдно, что я не смогла.

Джейн рассмеялась. Это был страшный неестественный холодный смех, и тонкие губы Джейн горько изгибались. 

— Ты приняла решение защищать нас. Меня. И Кастию. А кроме нас на Горизонте никого не было? Кого-то, кому твоя защита пригодилась бы больше?

— В том здании — нет. Я посчитала, что вполне очевидно будет лучше, если вы обе уцелеете... Ну, насколько это получилось в тех условиях, — я развела руками и прикрыла глаза: всё же я не могу не испытывать вину за то, что не смогла закрыть их так сильно, как было необходимо. Хорошо, что они выбрались. — Два боеспособных солдата лучше, чем один, верно?

— Нет, не лучше. Я читаю лантийскую базу данных и всё, что я вижу — насколько больше у тебя было возможностей по сравнению со мной и Кастией вместе взятыми. Я видела, на что ты способна. И я не понимаю, как ты могла принять то решение, что приняла. Как?!

— Не думаю, что вопрос «как я могла» уместен. Чтобы принять другое решение, мне нужно быть другим человеком. Прошлого не изменить, Джейни, его можно лишь пережить. Мне очень жаль, что мы не остановили корабль. Жаль, что мы потеряли столько людей. — Поставив чашку на столик, я подошла к Джейн и положила руку ей на плечо. Она подняла на меня глаза — в них читалась горечь. — Но мы сделали всё, что могли. В следующий раз мы обязательно победим.

— Нужно было сделать больше. Если бы только твой щит выдержал!

Щит… За мгновение я вспомнила всё: падающий на меня обломок со штырём, засветившееся ненадолго, а потом сверкнувшее от перегрузки поле щита… и пробивший меня насквозь кусок покорёженной арматуры. Грудь вновь пронзила жуткая боль, в глазах потемнело и вернулся липкий страх. Я крепко зажмурилась. Забудь! Отпусти это, Орай тебя побери! Ты на «Нормандии», в безопасности, цела, всё закончилось!

Несколько секунд — и боль исчезла, будто её и не было. Вновь вернулось нормальное ощущение пространства. Оказывается, я не устояла на ногах и повалилась на диван, зажимая несуществующую рану. Разлепив глаза, я всё ещё будто в тумане увидела обеспокоенную Джейн, склонившуюся надо мной.

— Ты как? Что это было?!

Я не могла отдышаться и не могла что-то внятно сказать, поэтому просто мотнула головой.

— Тебе нужно в лазарет? — не унималась Джейн.

— Всё… в порядке. Просто… фотографическая память и менталистика могут быть очень горячей смесью. — Я откинулась на диване, приходя в себя и следя за тем, как сердце трепыхалось всё медленнее, возвращаясь в привычный ритм. — Одна медитация — и всё будет хорошо, мне нужно время, чтобы привести чувства и воспоминания в порядок.

— Да тебя накрыло как дрелла! И это у всех так?

— У большинства сильных телепатов. Нам необходимо сознательно приводить себя в порядок медитациями. Некоторые события из-за их пагубного воздействия на нашу психику нужно… изолировать. Приглушать.

 — Ты сама шерудишь в собственной голове? Звучит не очень-то безопасно. Как ты изнутри можешь быть уверена, что ничего плохого не произошло? Когда ты задашься этим вопросом, может быть уже поздно.   

— Те, кто способен так работать с разумом, имеют достаточно навыков, чтобы избежать ошибок. И всегда оставляют определённые… маркеры. По ним можно восстановить память, если что-то пойдёт не так, — поспешила я объяснить Джейн, что серьёзной опасности нет. — Перед особо опасными вмешательствами — как в свой разум, так и в чужой — нередко и вовсе копируют все сознание на внешний носитель. Но сейчас речь всего лишь о том, чтобы ускорить и усилить естественный механизм памяти в конкретном участке.

— Тебе обязательно тихое место для медитации? Если нет, можешь устроиться тут, пока я приготовлю нам… мате? На самой мягкой из всех возможных воде. — Джейн хохотнула и достала непрозрачную ёмкость с водой и поставила греться. — Никому не рассказывай. Кастия фанатка йоги, которую, как азари утверждают, они довели до совершенства. Йога — это когда корячишься в позах с дурацкими названиями и дышишь. Долго рассказывать. К йоге ещё примыкает оздоровительное «магическое» дополнение, которым как раз и балуется Кастия: всякая вода на горном хрустале с присыпкой из ультрафиолета. Не знаю, как это работает, но чай на ней получается потрясающий, хоть меня и пробивает на смех каждый раз, когда она кладёт камни в термос.

— К чему ты ведёшь?

— Ну, может я и не скручу «лотос» так, чтобы пятки смотрели в небо, но я могу очень духовно потягивать чай из калабаса. А главное тихо и на одной волне…

В открывшуюся дверь вошла Афина и, несколько раз переведя взгляд на наши улыбки, она подалась назад.

— Ой… Извиняюсь за вторжение. — Афина закусила губу и опустила глаза в пол. — Не хотела мешать.

Я заметила, как она попыталась было податься к двери, но побледнела и схватилась рукой за бедро. Полыхнув болью, она сдавленно выругалась и привалилась к стене.

— Очередь в лазарет теперь, кажется, здесь кончается, — буркнула Джейн, строго сведя брови на переносице. — Помочь дойти или хочешь присесть?

— Ступила неудачно. Не стоит беспокоиться, — натужно ответила Афина, с неубедительным легкомыслием махнув рукой.

 — Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы тебя исцелить. — Я заметила, как Джейн закатила глаза и направилась к стойке, поближе к Афине, и выглядело это поразительно ненавязчиво. — Если позволишь.

— Да в норме я! — разозлилась Афина. — Способна выполнять необходимые задачи.

— Афина… так нельзя, — я с укором посмотрела на подругу. — Твоё состояние далеко от нормы. Я без труда могу помочь тебе. Так почему ты этого не хочешь?

— Ты не можешь постоянно меня опекать, — повторила Афина, переведя взгляд на Джейн, явно ища поддержки. — Мои ошибки — мои последствия.

— Где-то я это слышала… — с лёгкой насмешкой протянула я. — Вот только Мортэ не ходит по кораблю, если ранена, а отправляется в лазарет.

— Каждый сам определяет допустимые последствия. Для меня они такие.

— Конечно, каждый сам решает, что можно делать со своим телом, а что нет… — я покачала головой: действительно можно понять общий принцип, но не конкретно такой подход. — Но всё же так пренебрежительно относиться к себе нельзя.

— Давай, садись, — сказала Джейн, пинком выбивая из-под барной стойки невысокий мягкий пуф. Афина с тяжёлым вздохом всё же села, снова поморщившись.

— Если захочешь выговориться, я буду рада тебя выслушать.

«Заливаешь как настоящий мозгоправ, — усмехнулась Джейн. — Может лучше попросить Келли с ней поговорить?»

«Я и была психотерапевтом. Полжизни назад. Келли — отличный специалист, но Афина не откроется ей».

Джейни пожала плечами, после чего продолжила возиться за стойкой.

— Я совершила ошибку. И заслужила наказание, — сказала, наконец, Афина, когда я уже решила, что она так и будет молчать. — Пусть оно будет таким — это мой выбор.

— Я бы поняла религиозное самобичевание как выбор, — пусть у нас и не было религии, множество конфессий других разумных применяли подобную практику, — но желание физически выразить душевные муки — это опасно.

— Мне уже все сказали, что я ошиблась и во всём не права. Везде виновата! — нахмурилась Афина, не желая прислушаться к голосу разума. — Я за дело получила эти пули! Сама во всём виновата, и даже ты так считаешь!

— Стала бы я предлагать лечение, если бы считала, что ты заслужила эту боль? Не стоит думать, что никто не понимает тебя.

           — Да-да, конечно, — с неприязнью отмахнулась она. — Мне все говорят, что я наделала ошибок. Я думала над этим в последнее время. И, знаешь, да, я действительно их сделала, — сказала она, шмыгнув носом. — Я угробила двести тысяч разумных!

           Джейн выронила ложку, и та звонко упала на стол.

«Всё хорошо, Джейни, пусть она говорит».

           — А ещё я подставила вас, а после с трудом вытащила тебя, да ещё и сама подставилась, лишь чудом выжив! — продолжала Афина, тяжело дыша и всхлипывая. Похоже, она даже не замечала, что плачет. — Так что да, я совершила кучу ошибок. И полностью заслужила эту боль. Она напоминает мне о том, что мне нужно меняться. Стать лучше, учиться всему!

Теперь всё ясно: Афина нашла действия, где хоть в теории можно было бы справиться лучше, и взвалила всю вину на себя.

— Что за дичь здесь происходит?! — прежде, чем я смогла подобрать слова утешения, Джейн высказалась прямолинейнее, чем я ожидала. — Покажи мне того, кто винит тебя в этом всём, и я лично откручу ему его голову, если Гелия не распылит его раньше!

— Команда. Они правы, я всё испортила и подвела коммандера.

— Мой брат пришёл к тебе и сказал: «Мы облажались, и во всём виновата ты»?

— Н-нет, он не говорил этого, но…

— Потому что он виноват. Он отвечал за миссию и всё лежит на нём. — Джейн отвернулась и почти неслышно добавила: — Победы общие, поражения твои. — Она подошла к Афине и села на пол рядом с пуфиком. — Единственное, в чём ты действительно виновата — в нарушении приказа. Остальное — героизм. Никто его не просил, но все рады.  

— «Все рады», как же, — едко возразила Афина. — Да всю команду раздражает моя «помощь»!

— Благодаря тебе многие на Горизонте выжили. Жители города, возможно — члены команды… — Джейн тяжело вздохнула, выкидывая из головы мысль, что вся команда с лёгкостью могла остаться там, на подступах к бункеру. — Я верю, что ты и сама догадываешься, что твои действия — настоящий героизм. Ладно, может не вся команда, но так наверняка считаю не я одна. И пусть те, кто считают иначе, катятся к чёрту!

— Почему тебе это так важно? — Афина отчаянно смотрела на меня, как взятый в окружение зверь.

— Я обещала Мортэ присматривать за тобой, помнишь? Но в первую очередь твоё здоровье важно мне. Я хочу, чтобы ты была действительно здорова, а не «в порядке».

Афина вновь обвела взглядом меня, Джейн и, наконец, сдалась:

— Хорошо, может вы и правы, — вскинув руки, произнесла Афина. — Если это ничем не грозит тебе, можешь исцелить меня.

Я лёгким взмахом руки отправила в Афину едва заметный сгусток псионики, развернувшийся при попадании в целительную структуру. Небольшое усилие — и Афина окуталась на несколько секунд золотистым светом, а её раны затянулись. Пусть у меня закружилась голова и потемнело в глазах — я ещё не до конца пришла в себя, лучше пока не использовать ничего серьёзнее ментальных воздействий — это ненадолго, в отличие от проблемы Афины.

— Это правда того стоило? — уточнила она, взволнованно глядя на меня. — Тебе бы…

Я фыркнула и пригласила Афину подсесть ко мне. Немного поколебавшись, Афина всё же последовала просьбе. Когда она села рядом, я приобняла её, после чего негромко и уверенно проговорила:

— Знаешь, мы всегда можем поговорить с тобой, если ты захочешь. Не только обсудить, что тебя гложет, но и просто поболтать о всяком.

«Прямо как на «Адарисе»».

«Да, как там».

— Раз уж всё так удачно разрешилось, девчонки, — Джейн налила Афине кофе и устроилась с другой стороны стойки, поставив локти на стол и касаясь пальцами подбородка, — нужно обсудить два животрепещущих вопроса. Первый — думаю, все уже поняли, что нам нужен новый транспорт. Не похоже, что те обломки в ангаре куда-то полетят.

— Это даже не вызов моим навыкам. Единственная ситуация в которой я не смогу «поднять» вратолёт, это если от вообще него ничего не осталось. Но времени уйдёт… в наилучшем случае пара недель, думаю.

— Но мы же не можем ссадить моего брата с истребителя на автобус, — развела руками Джейн. — Потому я и предлагаю это. В загашниках Спецкорпуса есть кое-что экспериментальное. — Джейн развернула интерфейс омнитула и отправила Афине запрос на приём данных. — Свёрнутая разработка кое-чего грандиозного.

Стоило завершиться передаче данных, как Афина подключилась к голоэмиттерам и резко взмахнула руками. Над столом развернулась голограмма нашего предполагаемого транспорта, в котором чётко прослеживался азарийский дизайн. Плавные обводы скруглённого в центре корпуса и чуть блестящие иссиня-чёрные пластины «Силариса» не оставляли в этом сомнений.

— Ого… амбициозно! Должно быть, слияние технологий, — бормотала Афина. — Определённо он заслуживает внимания. А ты что скажешь?

— Мне интересно, почему ты не показала этот проект коммандеру. Даже на первый взгляд разработка стоящая. 

— Проект закрыт. Его проектировщики откусили больше, чем могли прожевать. Каждый раз, когда челноки переоснащают, чем-то приходится жертвовать: бронёй, огневой мощью, манёвренностью, скоростью. В этом проекте пошли ва-банк и поставили всё: оптическую маскировку, плазменное орудие, циклонические щиты и многое другое. И тогда вылезла основная проблема…

— Расход энергии. Ваше богатство нечем запитать.

— Стоило догадаться, — усмехнулась Афина. — Мощность реактора данной конфигурации и близко не подойдёт к необходимой. Вот, смотрите, я всё…

— Знаю. — Джейн, вскинув руку, чтобы прервать Афину. — В проекте «Непокорный» и так было достаточно того, что на грани наших технологических возможностей, но этот транспорт оказался за ней.

— Значит, передовому кораблю разрабатывали передовой шаттл, — загадочно улыбнулась Афина, что-то просчитывая. — Как думаешь, с учётом нашей помощи по этому проекту, Спецкорпус выделит нам один образец?

— Не уверена, — покачала головой Джейн, в ответ на вопросительный взгляд Афины пояснив: — Конечно, было построено десять предсерийных шаттлов для испытаний, но их могли и разобрать, раз довести не вышло.

— Жаль, если придётся строить с нуля. Будь у нас готовый шаттл, работы было бы всего на пару часов, а ведь даже без модификаций корабль понравился бы коммандеру. Да, надо будет ещё посмотреть…

           — Какой второй «животрепещущий вопрос»? — спросила я, поняв, что Афина почти потеряла нить разговора, нырнув в чертежи. Судя по мелькающим в воздухе голограммам, она уже пытается создать подходящий реактор.

— Скажите, что не я одна заметила, как мой брат вьётся за Лоусон?

Афина тут же встрепенулась и мы переглянулись. Её глаза странно зажглись, и она с ехидной полуулыбкой уставилась на Джейн, проговорив:

— Я не замечала, но… буду рада это обсудить.

Не разгадав хитрое выражение на лице Афины, я вслушалась в пространные объяснения Джейн, тут же вывалившей океан подробностей прошлых похождений её брата.