Гелия Тиррес, Нос-Астра

Мы с Лиарой договорились встретиться на рассвете в доках на окраине города, где пристыковалась «Нормандия». Я предпочла ждать на улице, а не внутри шумного из-за ремонта корабля, пусть мне и пришлось дышать спёртым воздухом доков, где смешались запахи растворителей, краски и чего-то совсем уж незнакомого. Раньше, чем я ожидала — всего через пару минут — на посадочную площадку сел крупный, пастельно-золотой аэрокар с тонированными стёклами. С едва слышным шипением открылись двери, и с левой стороны вышла Лиара. Строгий костюм песочного цвета с голубоватыми жёсткими вставками, в которых я узнала элементы бронежилета скрытого ношения, придавал ей строгость и должен был показать несгибаемость. Только торчащий уголок платка, который она сжимала в кулаке, её выдал.

— Надеюсь, я не заставила тебя ждать. — Лиара приглашающе указала на задние места: — Устраивайся. Клиника недалеко, полёт займёт меньше получаса. Нас уже ожидают.

Я замерла прежде, чем сесть в аэрокар, словно он был чертой, за которой не будет дороги назад. А если, даже не смотря на всю работу по доверенному мне проекту о Жнецах, я не справлюсь? Вдруг я оставлю дочь без матери? Без патовой ситуации, которая по прошествии времени стала иллюзией стабильности для Лиары.

— Уверена, что ты почти не спала сегодня. И наверняка передумала все мысли, которые только возможно. — Я ухватилась рукой за край двери, ощутив под пальцами прохладный металл. — Тебе придётся принять множество решений в зависимости от того, что мы выясним. Ты готова к исходу? Сегодняшний день может стать для твоей матери последним.

Глаза Лиары вспыхнули решительностью. Она вскинула подбородок, будто встречая лицом весь шквал неуверенности, что терзал её изнутри.

— Да.

— Тогда идём, — кивнула я, садясь в аэрокар, и чтобы подбодрить Лиару сказала: — Я постараюсь сделать всё, что будет в моих силах для спасения Бенезии.

— Спасибо, — тихо ответила она, садясь на водительское место. — Я это ценю.

Я уже почти закрыла дверь, когда увидела машущую руками Джейн, на бегу закрепляющую ободком растрёпанные волосы и тронула за плечо Лиару, обратив на это её внимание.

— Эй, куда это ты без меня?! — воскликнула Джейн, заскакивая на сиденье рядом с Лиарой. — Хорошо, что я заметила, как Гелия уходит.

— Прости, я не ожидала, что ты будешь свободна, — Лиара отвела взгляд.

— Меня бы не удержала и сотня кроганов. — Джейн положила руку на предплечье Лиары и осторожно сжала. — Я не допущу, чтобы ты проходила через всё это одна.

Они обменялись долгими взглядами, и Лиара сдвинулась так, чтобы соприкасаться с Джейн плечами.

— Думаю, нам пора, — напомнила я, и сразу после этого едва слышно запустился двигатель машины.

Хорошо, что Джейн с нами, она нужна Лиаре как бы внешне та ни храбрилась.

Я с интересом разглядывала небоскрёбы, мимо которых мы пролетали, подмечая детали, на которые не обратила внимания ранее. Оказывается, не только у офисных зданий есть гаражи: многие жилые пестрели как небольшими стоянками, так и личными платформами, то пустующими, то заполненными аэрокарами. По крупной трассе мы летели на автопилоте, и видя, как летят некоторые аэрокары, явно управляемые вручную, я даже задалась вопросом, бывают ли выжившие в случае столкновения. Лишь когда мы вылетели на окраину города, Лиара переключила системы на ручное управление, после чего аэрокар резко набрал скорость.

— Как тебе удалось так быстро всё организовать? — поинтересовалась я, не скрывая уважения. — Я попросила Джейн связаться с тобой часа через три после того, как вышла из лазарета, — я глянула на часы на приборной панели. — Прошло меньше суток.

— Речь о моей маме. Руководству больницы повезло, что у меня есть опыт информационного брокера и я знаю действенный подход. А не обиваю их пороги с плачем и угрозами. — Внезапно Лиара осеклась и немного настороженно уточнила: — Погоди… Ты была тяжело ранена? — Лиара бросила недоумевающий взгляд на Джейн.

Джейн нахмурилась и посмотрела на меня. Очевидно, что происшествие на Горизонте не останется в секрете, но она, кажется, не успела ничего рассказать Лиаре.

— Я в порядке. Не стоит волноваться за меня. — Мне очень хотелось сменить тему на более интересную. — Лучше расскажи, как ты работаешь в серой зоне. Я знаю, что шпионаж незаконен даже на Иллиуме. Как ты спасаешься от гнева тех, чью информацию продаёшь?

— Наёмники. И более выгодные условия. — Лиара выдохнула и закончила: — А так же внушительный список мер личной безопасности.

— Ты инженер, работаешь непосредственно через сеть? — уточнила я: у меня были догадки, что тут всё не совсем просто, но мне хотелось узнать о методах подробнее. — Или с людьми тоже?

— Индивидуальный подход. Чем сложнее задача, тем разнообразней методы.

— А какой вообще информацией ты торгуешь?

— Тебе не обязательно заходить так издалека, — ответила Лиара, по всей видимости, не настроенная сейчас на разговоры не по делу. — Просто скажи, что тебе нужно.

— Я ищу одну азари, нужно организовать с ней конфиденциальную встречу. Это очень важно. Мне неизвестно её имя, но я перешлю тебе голограмму. Да, ещё кое-что, — обдумав, не может ли посланница из-за своей связи с рахни решить сбежать, если на неё выйдет столь крупный торговец информацией, как Лиара, я добавила: — Её ни в коем случае нельзя спугнуть. Она может оказаться единственным шансом связаться с рахни.

— Гелия… Ты же это не всерьёз? — Сомнения и тень недовольства отчётливо читались в том, как Джейн хмурилась. — Совет будет в ужасе и ярости, что рахни могут оказаться где-то рядом. После того как Джон отпустил Царицу, во время брифинга у турианского советника сдали нервы. «Сколько понадобится времени, чтобы рахни захватили галактику?! За последствия будут отвечать дети наших детей!» Это больная тема.

— Но также они и не послали никого на поиски рахни, положившись на мнение твоего брата, — отметила я. — Я не думаю, что уничтожение расы просто потому, что в прошлом от неё были проблемы, устроило бы политиков. Это не то, что подняло бы их в глазах общественности.

— Тогда Царица сказала, что улетит подальше. Не думаешь, что если они будут «под боком», это не порадует никого? — внимательно посмотрела на меня Джейн. — Я уверена, что ты читала, что происходило в прошлом.

Я тяжело вздохнула. Конечно, я изучила всё, что нашла и о Рахнийских войнах, и о событиях в комплексе «Вершина-15». Как само по себе, так и с учётом того, что сообщила Царица через Бенезию. То, что происходило, было ужасной трагедией для всего Пространства Цитадели — запредельное число погибших, которое я могу сравнить лишь с нашей войной с рейфами. Но если верить Царице, то тогда рахни были неспособны контролировать своих детей из-за воздействия жнеца, поэтому для них эти события тоже трагедия, почти закончившаяся полным уничтожением.

— На подобное недовольство я могу сказать лишь одно: если какие-либо правительства опасаются, что рахни могут вновь напасть, то пусть они задумаются о том, не лучше ли в таком случае рахни быть под нашим присмотром?

— Под присмотром? Ты не знаешь, о чём говоришь. Если думаешь, что они просто какие-то полуразумные жуки, которых можно накрыть банкой, ты встанешь в невероятно длинную очередь тех, кто их недооценил. — Джейн отмахнулась. — Мне никогда не нравилась область этических дилемм, особенно, когда они реальны и имеют кровавое прошлое. Зачем тебе вообще понадобились рахни?

— Я не недооцениваю возможного врага, Джейн, — я покачала головой, хоть и не считая рахни вероятными противниками. — Я всё объясню позже. Сейчас не время для столь обстоятельной беседы, у нас другая цель.

***

Менее чем через полчаса мы уже были на территории больницы. Внушительных размеров комплекс зданий, соединённый огромной площадью, на которой нашлось место и парку, и нескольким посадочным площадкам для транспорта посетителей, находился в одном из пригородов Нос-Астра, вдали от городской суеты и шума. Несмотря на ранний час, здесь уже хватало и спешащих по делам медиков — в основном азари — и пациентов, гуляющих по красивому цветущему саду под присмотром врачей.

Похоже, Лиара часто навещает свою мать: кажется, будто она может с закрытыми глазами дойти от парковки до нужного здания. И она явно знает, что услышит и при этом посещении: в её эмоциях смешался страшный коктейль из раздражения и глухой боли с небольшой примесью затаённой надежды. Я понимаю Лиару: всё, что она слышит больше года — «состояние не изменилось». Нет никаких оснований для недоверия к лечащему врачу Бенезии — тех, кто работает по одной специальности уже больше четырёх сотен лет и имеет возможность выбирать самых «интересных» пациентов, немного даже среди азари. И от этого Лиаре лишь тяжелее, ведь даже столь умелый медик уже признал своё бессилие.

— Держишься? — Джейн заметила резко ухудшившееся настроение Лиары.

— Нет… — Лиара потёрла глаза и тряхнула головой. — Я каждый раз собираюсь с силами и настраиваюсь, чтобы прийти сюда. Но как бы я ни готовилась, стоит мне выйти из аэрокара, весь этот комплекс будто падает мне на плечи. — Она обхватила себя руками. — Мы с мамой поругались в прошлый раз. Она велела мне перестать мучиться, отпустить её. И на секунду мне так сильно захотелось всё бросить!

— Бенезия сказала это из любви. Забыла, что ты всё наперекор делаешь, — мягко улыбнулась Джейн. — Сейчас она в сознании? — Лиара кивнула, а Джейн пояснила для меня: — Когда мы навещали её в прошлый раз, она была в коме уже не первый день.

— Однажды она продержалась в сознании три недели, я подумала, что это улучшение, но… Я ошиблась. — Лиара, пригласила нас сесть на лавочку в тени цветущего дерева, чтобы не разговаривать по дороге. — У мамы появились вспышки агрессии. Я видела записи: приступы выглядят жутко, не похожи на следствие злости или раздражения. Посещения сильно ограничили после того, как она напала на свою последовательницу, пришедшую её проведать.

Я поймала извиняющийся взгляд сиделки, когда к нам подалась её подопечная, желая отдать пучок вырванной с корнем травы. Лиара и Джейн упёрли взгляды в асфальт и даже не двигались, пока возмущённая пациентка кричала, что хочет поговорить с друзьями. Мы привлекли к себе много внимания, и я хотела скорее начать работать, но кажется Лиара всё ещё не была готова зайти в здание. Конечно, мы могли бы поговорить о некоторых нестыковках в карте матриарха, о том, что кома и изменения в поведении — это признаки воздействия на мозг или его повреждения, но я решила промолчать.

— Пора. — Лиара решительно встала со скамейки и указала на ближайший вход в комплекс. — Нам сюда.

Неприятно, что работать с Бенезией придётся здесь — мы ещё не пришли, а от ментального фона этого места у меня мурашки по коже. У меня неплохо выходит блокировать эмоции и обстановка красивая, но всё же от этого здесь не становится менее угнетающе — это психиатрическая лечебница. Если бы это отделение не располагалось в отдельном здании, всё было бы куда хуже: сомневаюсь, что я смогла бы нормально работать, находись рядом отделение травматологии.

— Здесь серьёзная охрана, — заметила я, указав на четвёрку у входа в здание. Да и в парке, судя по характерным движениям, часть «медиков» тоже охранники. — Я многое могу понять, но всё-таки зачем столько?

— Этот психиатрический корпус, как и большая часть этого комплекса: частная клиника, — пояснила Лиара. — Очень престижная и высоко ставящая конфиденциальность клиентов. Здесь лечат биотиков, опасных для себя и окружающих, знаменитостей и политиков. Охрана и арсенал должны соответствовать.

— Надеюсь, ты предупредила, что я принесу кое-какое оборудование? — осторожно уточнила я. — Иначе мы имеем шансы убедиться в подготовке этих… милых дам.

— Разумеется.

Хотя я ожидала, что нас встретят, чтобы проводить к Бенезии, на входе не было никого, кроме охранников. Нас дотошно просканировали, но куда больше их заинтересовали мои вещи. От требования разобрать и показать, что внутри, их остановило сперва то, как Джейн выразительно постучала пальцем по жетону Спектра, а следом и окрик бежавшей к нам азари. Той самой Алетт Т’Мера, лечащего врача матриарха.

***

Палата встретила нас тишиной и приглушённым тёплым светом. На нескольких полках стояли керамические горшки с крупными растениями, часть из которых почти полностью покрывали стены. Похоже, флора не редкость для азарийских интерьеров. Арочный вход справа вёл на просторную лоджию с парой столиков и оранжереей. У левой стены в палате располагалась функциональная кровать, окружённая различными приборами. Те, что отвечают за автономное поддержание жизнедеятельности, сейчас отключены. Всё, что работает — устройство слежения за биометрическими параметрами, сейчас выводящее на экран показатели пульса, давления и мозговой активности матриарха.

— Я сделала всё, о чём вы просили, — обратилась доктор Т’Мера к Лиаре. — Матриарху введена доза сильного снотворного, её должно хватить на восемь часов. Подавляющее поле в этой палате отключено, но отмечу, что это небезопасно: если дозировка была слишком малой, Бенезия очнётся слишком рано и проявит агрессию, это приведёт к серьёзным проблемам.

— Я бы никогда не пошла на такие риски, если бы ситуация не была такой… нестандартной. Спасибо за ваше беспокойство, доктор. А сейчас мне нужна минута с моей мамой. Пожалуйста.

Лиара подошла к кровати и тихо заговорила; её беспокойные пальцы поправляли солнечно-жёлтое одеяло, которым матриарх была укрыта по пояс. Я обратила внимание на широкие ремни на руках, ногах и вокруг груди Бенезии: доктор Т’Мера позаботилась о безопасности. Хорошо.

Я не хотела мешать Лиаре и жестом предложила доктору выйти в безлюдный коридор. Мы подошли к приоткрытому окну, выходившему на далёкий городской пейзаж с мелькающими точками нескольких десятков аэрокаров.

— Здесь красиво.

— Это одна из лучших клиник в галактике.

— А вы — один из лучших специалистов. Я читала о вас.

— Вы позвали меня сюда, чтобы говорить комплименты? — доктор Т’Мера сложила руки на груди.

— Нет. Чтобы сказать, что я не хочу задевать вашу профессиональную гордость. Я знаю, что вы сделали для матриарха всё, что было в ваших силах. Я хочу того же: помочь. Что бы ни происходило, мы должны быть за одно.

— Я никогда не ставила свои амбиции выше пациентов.

— Потому Лиара и доверила вам свою мать.

— Хорошо. С чего вы хотите начать?

— Для безопасности, я бы хотела использовать на матриархе псионическое воздействие из области целительства, чтобы погрузить её в более глубокий сон. Оно относительно простое. Думаю, вы тоже могли бы его освоить. Давайте обсудим эту возможность позже.

Доктор кивнула и подошла к палате.

— Похоже, мы все готовы.

Когда я вернулась, Лиара медленно ходила по палате, а Джейн сидела на стуле нога на ногу и набирала сообщение; прервалась на мгновение и кивнула мне.

— Держу Джона в курсе, он настоящий спамер, когда волнуется. Если ему не отвечать, он начнёт общаться знаками препинания.

— Это была азбука Морзе, — едва заметно улыбнулась Лиара, занимая второй свободный стул.

— Он писал ею поперёк. Что ни говори, а он знает, как привлечь внимание.

Я встала у изножья кровати и посмотрела на матриарха. Хоть бы я выяснила что с ней и могла помочь. Женщина, воспитавшая такую преданную и любящую дочь как Лиара, обязана жить!

— Давайте начинать. — Сделав замысловатый жест, я махнула в сторону Бенезии на миг засветившейся рукой. — Так её сон будет надёжнее.

Доктор пристально следила за изменениями мозгового ритма матриарха и скрупулёзно делала пометки обо всём происходящем.

— Напоминает легенды и походные байки времён Рахнийских войн, — понаблюдав за состоянием матриарха, отметила доктор Т’Мера, в ответ на моё недоумение пояснив: — Рассказы об исцелении наложением рук. Невероятно.

— Вы правы. Область псионики та же, хотя воздействие отличается.

Я развернулась к кровати, чтобы внимательнее осмотреть матриарха. В памяти Лиары она была великолепной: красивой, сильной и телом, и духом. Прирождённым лидером, пользующимся уважением и имевшим большой политический вес. У неё — и небезосновательно — были сотни последователей. Не в её принципах сдаваться — и у неё хватило воли бороться даже с тем, против чего она, скорее всего, должна была оказаться бессильна. Пусть на это, похоже, уходят все силы, но она борется. Такое упорство не может не восхищать — и в этом Лиара очень похожа на неё. И всё же сейчас матриарх выглядит лишь тенью себя прежней. Осунувшаяся, бледная — возможно это результат воздействия лекарств — она вызывает не восхищение и трепет, а сожаление от того, как угасает столь сильная личность.

Я дотронулась до жёлтого одеяла, так резко контрастирующего с больничными оттенками голубого и серого. Мягкое и тёплое, оно было уютно подоткнуто по бокам и аккуратно разглажено. Один из краёв казался чуть более потёртым, словно его теребили и поправляли намного чаще. Во всем этом нельзя было не заметить особую любовь и заботу. Эти чувства слились вместе с ярко-жёлтым солнечным цветом, окутывая комнату живым теплом.

— Это одеяло — твой подарок? — негромко спросила я у Лиары, чтобы отвлечь её от тяжёлых мыслей.

— Жёлтый — любимый цвет моей мамы, — встрепенувшись, рассеянно пояснила она. С каждой минутой всё заметнее, как тяжело Лиаре быть здесь и осознавать, что всё, что она могла бы сделать, это морально поддержать Бенезию, если бы та была в сознании. — Я хотела, чтобы ей было уютно.

Только сейчас я заметила интересную деталь: у Бенезии множество последовательниц, и они наверняка приносили подарки, чтобы порадовать её. Но всё, что в палате можно считать таковыми — пара ваз для цветов и одеяло. Вазы могли принадлежать клинике — или их принесла Лиара — выходит, что Бенезия оставила лишь подарок Лиары. Возможно, это и несправедливо по отношению к тем, кто тоже её ценит, но то, что матриарх предпочла поступить именно так, очень мило. И хорошо показывает, как сильно Бенезия любит свою дочь.

— Мы продолжаем искать причины случившегося, — тихо проговорила врач, бережно поправив подушку матриарха. — Подобные изменения психики могут вызываться внешними воздействиями, но тут… ни химического, ни энергетического, ни иного воздействия нет уже давно. Лечение должно давать результат, но… Мы бессильны. Воздействие будто продолжается.

Лиара кивнула, она наверняка это уже слышала.

— Вы не упомянули воздействие с помощью нанотехнологий, — заинтересовалась я. — Почему?

— Вероятность ничтожна, но Бенезия предупреждала о них, и я учитывала подобное. — Доктор Т’Мера открыла на омнитуле карту пациента, ища нужный файл. — Вот результаты дополнительного обследования. Они двухдневной давности. Как видите, сканирования вновь не показывают ничего необычного.

Доктор Т’Мера показала мне файл. Уже знакомые сотни слоёв-сечений головы, имеющие всего несколько ранее виденных пометок, в которых говорится о следах замены импланта биомониторинга на передовую версию. Действительно ничего подозрительного.

— Попробуем снова. Возможно, наши сенсоры смогут что-то засечь. — Я расположила у изголовья кровати небольшой модуль углублённого сканирования, настраивая его для обследования мозга. Одновременно я осторожно опустила на постель рядом с матриархом небольшой шар голографического излучателя, после чего синхронизировала это всё с моим «наладонником», теперь ставшим главным блоком обработки информации, и запустила получившуюся систему.

Сканер у головы матриарха мягко засветился, а в воздухе над постелью сформировалось изображение на основе поступающих данных. Короткая ментальная команда — и основная часть голограммы затухает, оставаясь фоном, зато тёмным красным цветом окрашивается трёхмерная «сетка», густо опутывающая мозг. Наниты. Они или имеют слишком малые размеры, или умеют маскироваться от местных средств обнаружения. Я уменьшила общую голограмму, выводя уже просканированный поатомно нанит. Структура наверняка способна к восстановлению и самовоспроизведению. Подобное не выйдет уничтожить направленным электромагнитным импульсом с различными частотами. Боюсь, заряд достаточной мощности повлияет даже на «нулевой элемент» в организме, не говоря уже об электрическом заряде, который накопится на самих нанитах.

— Гелия, ты хмуришься. — Джейн оторвалась от пристального рассматривания голограммы, алые блики отражались в её голубых глазах. — Может дело в цветовом восприятии, но, когда много всего светится красным — это не хорошо.

— Здесь нет ничего, с чем бы я раньше не сталкивалась. Это наниты.

— Вы знаете, как их уничтожить без вреда для пациента? — спросила доктор Т’Мера, внося в медицинскую карту Бенезии новые пометки.

Будь здесь «Адарис», я бы с радостью сказала «да». Как всё просто, когда технологии под рукой, не помню уже, когда мне приходилось не брать корабль в расчёт. Расслабилась.

— Мне нужно подумать.

Я подошла к окну и оперлась ладонями о подоконник. Какие у меня варианты? Транспортный луч на «Нормандии» ещё не настроен, и мы просто убьём Бенезию попыткой вытащить наниты. Вызывать «Адарис» стоит только в крайнем случае, я не хочу отвлекать Мортэ от переговоров с Советом. Остаётся экспериментальное лечение. Но это риск: нет никаких гарантий, что оно сработает. Но есть ли у меня моральное право ставить на этот вариант? Лиара согласится, она измучена и готова на всё, чтобы изменить ситуацию в любую сторону. Но будь я на месте Бенезии… Я бы согласилась на любой риск.

— Подходящее лечение существует, но оно экспериментальное. У нас есть нанотехнология, предназначенная специально для лечения. Всё, что нужно мне — это уточнить, смогу ли я использовать её сейчас. А тебе, Лиара, нужно в полной мере осознать, что удаление нанитов и связанный с этим риск — это малая часть лечения. Последствия для психики это не устранит.

— Экспериментальная технология? — с тяжёлым хриплым вздохом спросила Лиара. — Скажи честно, каковы шансы, что это лечение не приведёт к катастрофе?

— Единственное, что я могу гарантировать: это не убьёт Бенезию. В остальном же… — я покачала головой. — Я настроена оптимистично, но всё же не могу быть уверена, что это сработает.

— Если это действительно единственный вариант, то я согласна, — закусив губу, ответила Лиара. Глядя на её лицо и даже не читая мысли, я уверена, что она хочет, чтобы был хоть какой-то выбор.

— Есть ещё одна возможность, и в ней я уверена абсолютно. Транспортный луч совместно с сенсорами «Адариса» может извлечь даже отдельные атомы, если необходимо. Но я понятия не имею, когда наш корабль сможет прибыть сюда: дипломатия и бюрократия — это вдвойне серьёзное затруднение. Возможно, пройдёт не одна неделя…

— Этот вариант надёжнее? — чуть нахмурилась Лиара, недовольная тем, что я не сказала об альтернативе сразу. Кивнув, я почти сразу услышала непреклонно-уверенный ответ: — Прошу, узнай, когда сможет прибыть «Адарис». Ради безопасности моей мамы я предпочту подождать.

Надеюсь, Мортэ не придётся переносить какие-либо встречи. И очень надеюсь, что это не затянется настолько сильно, как я предположила: Шепард не одобрит, если из-за моего желания помочь матриарху придётся откладывать миссию, от которой зависит куда больше жизней.

— СУЗИ, сообщи на «Адарис», что мне нужно поговорить с адмиралом, как только она освободится, — вызвала я «Нормандию» и, немного подумав, добавила: — Ответ переадресуй на мой комлинк.

— Хорошо, Гелия. Сообщение отправлено.

— Не думаю, что ответ будет раньше, чем через полтора часа, — предупредила я, глянув на часы. — Сейчас по корабельному времени ещё ночь.

— Тогда подождём, — хлопнула в ладоши Джейн, после чего спросила: — Может, пока перекусим где-нибудь? Умираю от голода.

Я посмотрела на неё с лёгким укором. Она даже ничего не прихватила с собой, прежде чем побежать за нами.

— Вы идите, а я подожду здесь. — Я хотела предоставить возможность Лиаре и Джейн побыть наедине. Заметив их недоумение, я кивнула в сторону кровати, оборудование которой доктор Т’Мера только что переключила на себя, готовясь уходить. — Предпочту последить за матриархом на всякий случай.

— Нам не нужно никуда уходить. — Лиара указала на лоджию. — Я закажу всё сюда. Не впервой.

***

Мы поели, и Лиара, пользуясь перерывом и отсутствием посторонних, решила обсудить вопрос, который мы затронули ранее.

— Гелия, может, всё же расскажешь, почему тебя так интересует возможность контакта с… — Лиара замялась и закончила шёпотом: — Рахни.

То, что она понизила голос, недвусмысленно намекнуло на наличие здесь прослушки. Достав свой наладонник, я заглушила подобную аппаратуру на десяток метров вокруг, после чего накрыла нас ментальным щитом, который должен не дать «услышать» нас и телепатически. Может я излишне перестраховываюсь, но лучше так, чем кто-то узнает то, что не следует.

— Скажи, что ты знаешь о технологиях рахни? — начала с вопроса я, одновременно с этим перекидывая Лиаре фото азари, которую нужно найти. — Без подробностей, просто основные моменты.

— Они в своей основе органические, — задумавшись на мгновение, ответила она. — Это важно?

— Именно в этом и заключается причина, по которой нам нужен контакт с ними. В нашей реальности идёт война. Уже не первое столетие мой народ пытаются полностью уничтожить, — выдохнула я, не скрывая боли, которую приносило осознание этого факта. Встав, я подошла к окну, рассеянно глядя то на город вдали, то на парк. Какое-то время я молчала, собираясь с мыслями, однако ни Лиара, ни Джейн не пытались ни вставить что-то, ни поторопить меня с рассказом. Развернувшись к собеседницам лицом, я привалилась к подоконнику и продолжила: — Мы слишком развиты для того, чтобы покориться рейфам, и вдобавок к этому защищаем юные расы от угроз, с которыми они не способны справиться. Так как ни мы, ни те, кого мы защищаем, не желаем становиться едой, у рейфов нет иного выхода, кроме как устранить препятствие на своих… пастбищах.

Джейн молчала, опустив глаза. Несмотря на различные конфликты и готовность людей решать проблемы оружием, века войны — это дольше, чем её жизнь. Такое страшно представить. А жить так и каждый день нести потери ещё хуже.

— Еда? Пастбища? — Лиара застыла в ужасе и замешательстве. — Но как рахни могут помочь?

— Рейфы питаются жизненными силами других разумных, — ответила я и обхватила себя руками. Перед глазами промелькнули иссушенные, состарившиеся тела погибших. Слишком часто я ходила по опустевшим городам, видя искривлённые в муках лица. Они преследовали меня в кошмарах, задавали вопросы, на которые у меня не было простых ответов. Как мы могли позволить городам пасть? Где мы были? Почему не предотвратили все эти смерти? И что мы сделали, чтобы прекратить эту затянувшуюся войну? — Это общая суть страшного болезненного процесса, который оставляет от жертвы иссушенную мумию. Мы могли бы уничтожить рейфов, но геноцид — это не выход. Он заклеймит всю нашу расу позором, который мы никогда не сможем смыть, и извратит наши идеалы. Я хочу помочь найти способ мирного сосуществования. И хватаюсь за каждую возможность.

Я отошла от окна и села за стол. Чай остыл и я сделала большой глоток из белой кружки с логотипом клиники, прежде чем продолжить говорить.

— Рейфы тоже используют органические технологии, а у нас есть некоторые наработки и идеи, которые помогли бы мирному сосуществованию. Но чтобы превратить это в рабочую технологию может понадобиться не один десяток лет: рейфы не стремятся к сотрудничеству, а с иными расами, которые бы развивали биологическое направление технологий как основное, мы незнакомы. — Мы молчали некоторое время, пока Джейн не фыркнула раздражённо, откидываясь на стуле. — О чём думаешь?

— Знаешь, в жизни так всегда. Когда ты пытаешься сделать хорошее дело, ты будто плывёшь против течения, которое ещё несёт и кучу обломков, готовых тебя потопить. Расовые предубеждения, кровавое прошлое, жополизская дипломатия. Готовься, что всё будет через одно место. А ещё к тому, что все на это будут пялиться с гигантской лупой.

— Мы не собираемся заигрывать с секретностью: это не та ситуация, в которой это уместно. К тому же, если рахни станут сотрудничать с нами, возможно это уменьшит страх и недоверие ваших политиков.

— Или наоборот. Для Совета это может выглядеть как то, чего они не понимают и боятся, сотрудничает с тем, что их технически превосходит. Не знаю как у вас с пиаром, но тем, кто будет за это отвечать, следует готовиться к серьёзной работе. И к тому, что найдутся недовольные разной степени агрессивности. На Цитадели иногда проходят протесты людей против инопланетян, есть расисты, которые ведут себя так, будто их в средневековье выкопали. Экстремисты. Во время моей работы в Спецкорпусе я открыла для себя множество ранее невиданных граней безумия.

— Мортэ найдёт, что им ответить, если и когда до этого дойдёт.

— Она у вас одна за всех? — улыбнулась Джейн, подъедая из тарелки остатки жареного картофеля. Похоже, это был риторический вопрос. — Только… почему ты уверена, что посланница поможет? Джон говорил, что у неё была лишь «запись» или вроде того.

— Думаю она сильно упростила для него то, что на самом деле сделала с ней Царица. У неё очень интересный ментальный блок. Может, она использует часть информации и неосознанно, но я уверена: она знает, где рахни.

— Громкие слова. Откуда уверенность? — насторожилась Джейн. — Ты же не копалась у неё в голове без разрешения?

— Конечно нет. Лишь поверхностно глянула и наткнулась там на ментальный блок. Хотела убедиться в безопасности Джона. Это ведь Илли… — я вскинула руку, призывая собеседниц к молчанию: на мой комлинк пришёл вызов. Я ответила уже на родном языке. — На связи.

— Не ожидала услышать от тебя новостей так скоро. Что у тебя?

— Мне нужна твоя помощь, — нервно постукивая пальцами правой руки по колену, сказала я. Сейчас всё и решится. — Надеюсь, нас не услышат посторонние?

— Я недавно проснулась, пока что в своей каюте, — успокоила меня Мортэ. — Рассказывай, что случилось. Речь о чём-то секретном?

— Вовсе нет. — Я включила голопроектор. Дождавшись, пока передо мной сформируется голограмма, я продолжила: — Просто дело весьма деликатное, и хотелось бы выполнить его быстро и тихо. Если всё получится, нам организуют встречу с посланницей рахни.

— С той самой, о которой ты сообщала? — в ответ на мой кивок Мортэ заинтересованно склонила голову влево, и после недолгого обдумывания произнесла: — Это отлично. Так в чём проблема?

— Чтобы нам организовали встречу, мне нужно вылечить индоктринированного пациента, — Мортэ ошарашенно посмотрела на меня, вскинув брови. — Вижу, ты представляешь объём работ.

— Лечение только психики? — уточнила она, чуть нахмурившись, явно перебирая в уме возможные варианты. — О ком речь?

— Помимо восстановления психического здоровья необходимо удалить наниты. Лиара не хочет рисковать, используя экспериментальный метод, — уточнила я, после чего добавила: — Пациент — её мать, матриарх Бенезия Т’Сони.

— Гелия, — голос Мортэ опустился до доверительного шёпота. — Признайся, это дело для тебя стало личным?

— Ты бы не спрашивала, если бы не понимала, почему это важно для меня, — тихо выдохнула я, отведя на мгновение взгляд. С учётом моего прошлого меня не удивляет, что Мортэ считает, что тут замешаны и эмоции. — Я чувствую, что это стало личным в достаточной мере, чтобы настаивать на попытке вылечить её. Но если ты считаешь, что это нерационально и мои действия продиктованы только эмоциями, то ты ошибаешься. И я готова…

— Довольно, — Мортэ подняла руку, прервав мой поток объяснений. Судя по тому, как замелькали записи и данные медкарты Бенезии с моими заметками на экране моего планшета, Мортэ активно просматривала всё, что имеется, одновременно составляя своё мнение. — Когда ты рассказала мне про посланницу, я согласилась с тем, что нам нужно найти её, чтобы связаться с рахни. Если в качестве платы за такую возможность мы должны вылечить матриарха, то меня не придётся долго уговаривать. И рабочее лечение индоктринации в свете грядущей жатвы нам понадобится.

— Скорее его основа, — педантично поправила я. Больше, чем ничего, меньше, чем хотелось бы. — С первой попытки не выйдет поставить его на поток.

— И всё же — это неплохое начало, — настояла Мортэ, и я в который раз отметила, что её мысли схожи с моими. Если выйдет создать лечение, которое бы не требовало вмешательства целителей разума, это спасёт множество жизней.

— Когда «Адарис» сможет прилететь?

— Вы сейчас на Иллиуме, верно? — спустя несколько долгих минут тишины уточнила она. Я кивнула, и практически сразу она ответила, но не так, как я ожидала: — «Адарис» прибудет в течение двух часов. Я переслала тебе информацию об изменениях в нашей дипломатической позиции. Ознакомься, когда будет время. Подробности о лечении обсудим уже на корабле.

— Хорошо. Я буду ждать. Конец связи.

— Конец связи.

Голограмма растаяла в воздухе.

— Ну что? — с надеждой спросила Лиара, всё это время пытавшаяся прислушиваться к разговору. — Тебе помогут? Я не поняла и четверти вашего диалога.

— Я думала, что уж в твой-то автопереводчик точно уже установлен наш язык. Да, Мортэ согласилась помочь.

— Замечательно! — просияла Лиара. — Когда?

— «Адарис» будет здесь через несколько часов, — ответила я. — У Мортэ тоже есть навыки целителя разума и соответствующие разрешения, хоть это и не её профиль. А на корабле есть все необходимые условия для лечения.

— Я думала, что всё лечение пройдёт здесь, — с заметной неуверенностью сказала Лиара. — Доктор Т’Мера наверняка пожелает наблюдать за процессом. И будет против того, чтобы транспортировать мою мать куда-либо.

— Она может присутствовать на «Адарисе», однако лечение будет проходить в другом помещении, изолированном от корабля. Лишний ментальный фон будет отвлекать. Это необходимо в первую очередь для твоей матери, я уверена, доктор Т’Мера поймёт. Что же касается ожиданий… Ты не ожидала, что Бенезии придётся покидать это место для лечения, я — что придётся обратиться за помощью к Мортэ. Я уверена, что разобраться с местной бюрократией ты сможешь.

— Конечно. — Лиара встала: наверняка чтобы найти доктора Т’Меру и сообщить ей об изменениях. — Мне понадобится подписать кое-какие дополнительные документы.

Я улыбнулась в ответ, кивнув, после чего стала продумывать конкретный план действий — не только надёжный, но и правильный с моральной точки зрения. Удастся ли операция уже не вопрос: транспортный луч, действующий совместно с научными сенсорами, с лёгкостью позволит извлечь наниты, не повреждая ни их, ни мозг Бенезии… И это даёт возможность исследовать ещё один вариант технологии жнецов — возможно, удастся найти способ в дальнейшем деактивировать их более простыми методами. Да, этот вариант действительно наиболее выгоден со всех точек зрения. Но что делать дальше?

Стереть Бенезии память за последние двадцать лет? В этом плане есть два преимущества. Во-первых, матриарх не будет помнить того ужаса, о котором я знаю из её слов на Новерии, память о событиях на которой мне любезно предоставила Джейн. Во-вторых, реализовать его просто хоть техническими методами, хоть псионическими. Но при этом, когда я даже ненадолго об этом задумываюсь, я понимаю, что ни в коем случае не стану этого делать. Это не тот случай, когда цель оправдывает такие средства. К тому же, я прекрасно знаю, что эта процедура крайне нежелательна для психического здоровья — можно без проблем купировать основную часть возможных последствий, но под давлением внешних факторов можно зайти в столь жуткие домыслы, что самоубийство покажется лучшим выходом. А создавать ложную память в данном случае бесполезно, да и знаний о Бенезии и этой реальности у меня не хватит. Я даже не стану упоминать при Лиаре подобную возможность, если она не спросит прямо.

Прикрыв глаза, я осматривала ту ментальную конструкцию, которую создал жнец посредством нанитов, постепенно осознавая, как именно действовать, чтобы убрать это всё, не затронув память и не допустив изменений в личности Бенезии. Если бы я занялась исцелением одна, это грозило бы мне крайне тяжёлыми последствиями, но, если работать совместно с Мортэ… Да, у двух псиоников нашего уровня должно получиться вылечить матриарха от того, на что не выйдет воздействовать ни классической психотерапией, ни какими-либо химическими методами. Конечно, мы заработаем пару дней мигрени, но результат того стоит!

— Гелия! — позвала Лиара, успевшая вернуться уже с доктором. — Извини, что отрываю от медитации…

— Я не медитировала, — покачав головой, пояснила я. Меня удивила такая интерпретация того, что я прикрыла глаза. — Мне требовалось проанализировать все данные, какие удалось получить, чтобы наметить план лечения.

— И что у вас вышло? — поинтересовалась доктор Т’Мера под одобрительный кивок Лиары. — Я бы хотела знать, что именно вы намерены делать с моим пациентом.

— Если позволите, я бы не хотела говорить об этом, пока мы не прибудем на борт нашего корабля. Речь не о чём-то опасном, поверьте. Просто это та работа, которая ляжет не только на меня, и есть вероятность, что после обсуждения с ещё одним целителем разума придётся внести в план коррективы.

— Я бы хотела иметь возможность оценивать состояние матриарха во время лечения.

— Понимаю, вы получите все данные. Но во время работы рядом не должно быть никого. У нас нет третьего псионика соответствующего профиля, чтобы удерживать необходимой конфигурации ментальный щит. К тому же, обычное наблюдение со стороны не даст вам представления о проделанной работе.

— Пока что всё это выглядит как сомнительная авантюра.

— Я всё рассчитала и уверена в успехе. К тому же я буду не одна. — Я заметила, что Лиара попала под сомнения и некоторую враждебность доктора Т’Меры, и ободряюще ей улыбнулась. — Ранее я предлагала вам обучение. Вряд ли наши целители успеют научить вас многому за несколько часов, но это будет полезно в любом случае.

Способны ли биотики видеть подобные энергетические конструкции? Впрочем, мне понадобилось всего несколько секунд для того, чтобы понять, что обдумываю чушь: разумеется, способны, если бы не были, то и работа с биотическими воздействиями была бы невозможной. Интересно, как азари — да и биотики в целом — называют то, что у нас зовётся контролируемым экстраспектральным восприятием энергопотоков?

— Это щедрое предложение, которое может помочь в работе не только мне. Я согласна. Есть ещё что-то, что я должна знать?

— Нет, это всё. Если позволите, я бы хотела провести некоторое время в медитации. Мне предстоит непростая работа.

— Я подготовлю документы и вернусь, — оповестила врач Лиару, после чего поспешила уйти.

— Гелия, — обратилась ко мне Лиара, стоило двери закрыться, а мне сесть поудобнее, готовясь к медитации. — То, что ты сказала, это правда? Ты действительно продумала лечение?

— Конечно, — ответила я, в последний момент сдерживая себя от того, чтобы тронуть Лиару, давая ей дополнительное ощущение поддержки: всё же Джейн может неправильно понять этот жест. — У меня ещё не хватает деталей для того, чтобы быть уверенной в мелочах, но я более чем уверена, что лечение будет успешным. Я не намерена ничего утаивать: мне действительно нужно обсудить всё с Мортэ, чтобы рассказать конкретику.

— Спасибо, — ответила Лиара, прижав руку к груди.

— Я обещала сделать, что смогу, и я держу своё обещание.

Возможно, Лиара рано благодарит меня: пока что мне лишь удалось набросать примерный план лечения, а это лишь малая доля от всего исцеления. Но я рада, что она так высоко ценит то, что я делаю. Уже сейчас мне ясно, что лечение Бенезии может оказаться самым сложным вызовом моим навыкам, с которым мне доводилось сталкиваться. И всё же я должна довести дело до конца, и сделать всё, чтобы помочь — не только потому, что такова просьба Лиары, но и потому, что это будет правильно.

Лиара села рядом с Джейн и развернула интерфейс омнитула, заметно отличавшийся от тех, что я видела раньше. Чуть улыбнувшись тому, что Джейн поспешила придвинуться к ней, я прикрыла глаза, глубоко уходя в медитацию.

Сигнал комлинка прервал мою медитацию. Вызов напрямую с «Адариса», по личному каналу Мортэ. Я мельком глянула на часы — оказывается, прошло чуть больше часа. Неожиданно, но приятно — не думала, что корабль отпустят от Цитадели так легко. Надо будет поскорее изучить сброшенные мне данные о том, что для нас изменилось в политическом плане. Похоже, Мортэ проявляет чудеса дипломатии, раз нам не стали мешать.

— Я на связи.

— А мне показалось, что ты проспишь вызов, и мне придётся тебя будить, — фыркнула Мортэ, напомнив мне о давнем случае в столовой корабля. Стоило всем подняться из-за стола, как её голограмма сформировалась рядом с нами, и мы вместе направились к кровати Бенезии. — Как вижу, наша пациентка спит. В палате все, кого нужно поднять на борт?

— Да, все, — подтвердила я, оглядев комнату и убедившись, что все, включая доктора, здесь. — А в чём дело?

— Встаньте поближе друг к другу, подниму вас прямо в лазарет. Там сейчас только дежурная смена, — предупредила Мортэ, и, прежде чем запустить телепорт, пояснила: — Мне бы не хотелось, чтобы о вас знали больше, чем необходимо. Хочу сперва получить достойный упоминания результат.

До того, как мы перенеслись на корабль, я увидела воодушевлённые лица Лиары и Джейн. Столько надежд, и я рассчитываю их оправдать.

***

Несколько секунд ожидания — и вот мы все в давно знакомом мне основном отделении лазарета. Коротко пискнули омнитулы наших гостий, сообщая об обрыве связи — похоже, Мортэ решила, что нет смысла создавать постоянный узел подключения к экстранету. Оглядевшись, я сразу увидела, что сняты красно-коричневые панели на одной из колонн, маскирующих вспомогательные системы жизнеобеспечения, систему дезинфекции и генераторы щита, разбивающего зал на изоляторы: кажется, сегодня должны быть технические работы. Мельком отметила, что находившиеся по правую сторону от входа стазисные капсулы демонтированы, а по левую изменились — капсулы нового поколения одобрили для массовой установки. Цвет этой стены тоже изменился: он стал чисто белым, в отличие от кремово-белого остальных стен и потолка и оранжево-коричневого пола. Зря, на мой взгляд, хотя и выделяет стену с капсулами на фоне остальных. Хоть со светом никто не игрался: он остался холодным, как и был. Не ощущалось и привычного едва уловимого запаха лекарств: не знаю, почему, но все шкафы с ними сегодня изолированы щитами.

Лазарет не лучшее место для работы с разумом, думаю, Мортэ выбрала его лишь для удобства извлечения нанитов. Медики на нас не отвлекались, лишь старший в смене — Триган — телепатически поздоровался со мной, на что я ответила кивком. Приятно вернуться хоть и ненадолго. Где же Мортэ? Я только собиралась спросить, как двери лазарета открылись, и она вошла, тут же завладев всеобщим вниманием.

— Гелия, рада тебя видеть, — Мортэ подошла и на пару мгновений коснулась ладонью моего плеча, и прошла дальше к сгрудившейся вокруг матриарха толпе. — А вот и она, самый любопытный гость моего корабля и самый безжалостный критик нашего меню.

— И потому мы поели заранее, — хохотнула Джейн и указала на Лиару. — Это моя девушка — Лиара Т`Сони. Про её мать, думаю, ты знаешь.

— Разумеется, — приветливо кивнула Мортэ, после чего перевела взгляд на доктора. — А вы — доктор Алетт Т’Мера. Это вас мне стоит поблагодарить за подробные и прекрасно структурированные записи о состоянии вашей пациентки. Мне приятно опираться в работе на анамнез профессионала. Добро пожаловать на «Адарис». Меня зовут Мортэ Иррэл, я капитан этого корабля.

Доктор Т’Мера осматривалась в лазарете, бросая взгляд то на незнакомое оборудование, то на стеллаж с контейнерами для образцов, то на отдыхающих врачей, но я ощущала, что основной фокус внимания она держит на Бенезии.

— Мне нужно просканировать матриарха и убедиться, что всё в порядке.

Мортэ сделала приглашающий жест и отошла в сторону. Доктор Т’Мера сперва просканировала Бенезию, чтобы проверить стабильность жизненных показателей после телепортации, потом себя, а следом остальных, включая меня. Мортэ с вежливым вниманием наблюдала за происходящим.

Почти сразу после разрыва связи начавшая возиться с омнитулом Лиара убедилась, что устройство в норме, и проговорила:

— Капитан Иррэл, мне нужна связь. Без неё я не могу работать.

— Разве это не подождёт? — осторожно спросила Джейн, попытавшись отвлечь Лиару, потянувшись к её руке.

Та сделала шаг назад и покачала головой.

— Мои агенты рассчитывают на меня. Я старалась освободить этот день, но не могу полностью выпасть из информационного поля.

Я хотела спросить, почему саму Джейн не волнует, что она тоже пропала со связи — ещё недавно она бодро переписывалась с Джоном — но не успела.

— «Адарис», обеспечь нашим гостям доступ к внешнему ретранслятору данных, — велела Мортэ.

— Подключение установлено, — раздался негромкий искусственный голос. — Доступ разрешён.

— Доработки в управлении? — удивилась я, телепатически обратившись к Мортэ. — Неожиданно.

— У нас половина инженеров занята лишь в мелких проектах, вот я им и поручила наконец расширить некоторые интерфейсы.

— Кто нашёл возможность так быстро всё сделать? — заинтересовалась я. — Мы ведь полтора года прорабатывали проект, и отложили его до планового обслуживания из-за сроков.

— Я нашла. Когда за дело берётся больше сотни инженеров, хватает и пары недель на то, на что обычно ушли бы месяцы, — пожала плечами Мортэ, и, отвечая на моё недоумение, пояснила: — У них сейчас очень много свободного времени.

— У меня есть для них дело. На «Нормандии» пригодилась бы помощь, пока корабль на Иллиуме. Там ещё многое нужно наладить, — я ухватилась за возможность, тут же показав воспоминания с информацией о состоянии корабля и списке систем, требующих отладки, ремонта или установки. — Если это возможно, разумеется.

— Я отдам приказ, — согласилась Мортэ, параллельно пересылая что-то со своего планшета: судя по промелькнувшим названиям, как раз мою просьбу. — И пора уже заняться…

— Мне кажется или вы что-то обсуждаете? — ехидно подметила Джейн, несколько раз указав поочерёдно подушечкой указательного пальца на наши с Мортэ носы. — Со всеми поделиться не хотите?

— Гелия хлопочет для «Нормандии», — широко улыбнулась Мортэ на забавный жест, — и не хочет смущать меня, если мне придётся отказать. А теперь нам нужно приступить к первой части лечения.

Хорошо, что можно не толпиться рядом с Бенезией — сейчас ничего не мешает ни смотреть за лечением, ни встать посвободнее. Из диагностического оборудования развёрнут лишь многофункциональный сканер над кушеткой, где лежит Бенезия, а остальное оборудование и кровати свёрнуты и отставлены к стенам, чтобы не мешать в повседневной работе. Полагаю, Лиаре приятно, что она может стоять у изголовья кровати вместе с Джейн и при надобности поглядывать в омнитул. Доктору же удобно непрерывно сканировать матриарха, стараясь зафиксировать любые изменения в состоянии последней.

Мортэ активировала консоль по левую сторону от кровати Бенезии. Сканер над ней сдвинулся к голове матриарха, отображая уже виденную ранее картину. Поверх неё Мортэ вывела знакомый интерфейс управления транспортным лучом, напрямую связанный с научными сенсорами корабля, вводя основу для расчёта перемещения.

— Только не уничтожай их. Изолируй в контейнере: эта гадость пригодится в моих исследованиях.

Телекинезом поставив рядом с Бенезией закрытый прозрачный контейнер для опасных образцов, Мортэ скорректировала программу и отдала команду на выполнение. Внутри контейнера сверкнуло — приглядевшись, я успела рассмотреть множество микроскопических вспышек — и на дно мельчайшей пылью осели безупречно извлечённые из мозга матриарха наниты.

— Первая фаза лечения завершена, — пояснила я, заметив, как врач вскинула взгляд при вспышке в контейнере. — Наниты более не угрожают здоровью матриарха, однако это лишь начало лечения.

— Что дальше? — спросила доктор Т’Мера.

Лиара тоже ждала ответ на этот вопрос.

— Теперь мы с Мортэ обсудим детали, а вы можете устроиться в зале ожидания, — я указала на дверь в дальней части лазарета, которую только что открыла с помощью телекинеза. — Это не займёт много времени.

Джейн потянула за собой Лиару; за ними, бросив взгляд на матриарха, пошла и доктор Т’Мера. Когда дверь закрылась, Мортэ подошла к матриарху и внимательно её осмотрела, нахмурилась на мгновение, но быстро собралась и кивнула мне, сказав:

— Я подготовила кабинет психотерапии: он будет свободен весь день. Работать будем вдвоём. Прикрывающего заменим щитом вокруг кабинета.

— У меня больше опыта, так что я поведу.

— Хорошо, — согласилась Мортэ. — Но я буду готова в любой момент перехватить работу, а не просто поддерживать тебя.

— Спасибо. Но, надеюсь, нам не придётся меняться. Мне бы хотелось записать все возможные данные о лечении: через научные и биометрические сенсоры, в первую очередь ментальный диапазон и процессы в мозге — как Бенезии, так и моём. — Было бы неплохо собрать данные по всем расам и с различными сроками заражения для полной картины. Я указала на контейнер, в котором находились извлечённые наниты: — Заражение ими — это не первый этап в медленной индоктринации. Нужно разработать иные методы избавления от неё.

— Кажется, ты нашла для себя новый долгоиграющий проект.

— Да. Я хочу поэкспериментировать с лечебными нанитами. В теории они могут не только уничтожить вражеские, но и хотя бы не дать этой ментальной конструкции навредить пациенту. — Я заставила мысли о проекте приостановиться и подумала о Лиаре, ожидавшей новостей о лечении матери. — Мне пора ответить на вопросы.

Мортэ кивнула, и я отправилась в зал ожидания. Стоило мне войти, как я встретилась взглядом с Лиарой. Похоже, она не присела с того момента, как зашла сюда — лишь прислонилась к ближайшему к выходу столику и нервно постукивала ногой по полу.

— Вы составили план? — спросила она, не сводя с меня взгляд.

— Да. Теперь я уверена в том, как мы будем действовать.

— Поясните, о чём именно вы говорили, предупреждая о псионике, — попросила доктор Т’Мера. — Что именно будет использоваться для второй фазы лечения? Телепатия?

— Более корректно назвать это прямой работой с разумом, — поправила я.

— Как объятья Вечности?

— Без необходимости физического контакта. И, если я правильно понимаю суть процесса, мы всё же работаем с разумом иначе. — Я села за стол и жестом предложила последовать моему примеру. Дождавшись, пока все сядут, я стала объяснять суть менталистики. — Для нас с Мортэ не составит труда взаимодействовать с памятью даже в случае, если пациент спит. И в памяти матриарха я вижу множество… ограничителей, программ, закладок — называйте, как вам удобнее — созданных, полагаю, в основном посредством удалённых нанитов. Часть из них наверняка созданы самой Бенезией, но большая часть нет. Те, что созданы жнецом, необходимо удалить.

— Можешь пояснить, как именно? — попросила Лиара, с надеждой посмотрев на меня. — У меня нет причин для недоверия, но мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты… — вспомнив о том, что это будет совместная работа с Мортэ, она тут же поправилась: — То есть вы будете делать.

— Я понимаю, — кивнув, глубоко вздохнула я и, внимательно следя за эмоциями в первую очередь Лиары, начала рассказывать: — Сама по себе работа с разумом того, кто находится во сне, для меня привычна. Однако мне придётся «стать» Бенезией, чтобы понять как закладки укреплены в её разуме. Мне нужно будет изучить её до индоктринации, чтобы не навредить ей и её памяти. Потом я смогу разобраться с закладками: ослабить их и разрушить. — Я предпочла умолчать о том, какие усилия мне придётся приложить, чтобы разграничить наши с Бенезией личности и какой чудовищный объем информации я пропущу через себя. Это будет ужасно, судя по воспоминаниям Джона о Новерии… Я поёжилась. Даже со стороны это выглядело жутко, изнутри будет в десятки раз хуже. — Бенезия будет помнить, что она делала под влиянием Жнеца, но мы с Мортэ постараемся упростить дальнейшее лечение.

— У неё будет посттравматическое стрессовое расстройство. — Доктор Т’Мера сделала несколько отметок в карте. — Но я не впервые работаю с пациентами, у которых такой диагноз.

— И, насколько я знаю из вашего досье, успешно, — я уважительно склонила голову. — Именно поэтому я уверена, что дальнейшее лечение Бенезии будет в надёжных руках.

— Мама всегда была сильной, — негромко сказала Лиара, сжимая пальцы в замок так, что они стали серо-голубыми. — Для неё это не первое испытание духа. Надеюсь, что она справится и в этот раз.

— Я в этом уверена, — я ободряюще улыбнулась. — И поддержка близких поможет ей в этом.

— Ты не сказала, сколько займёт лечение, — отметила Джейн, после чего переглянулась с Лиарой и спросила: — Часа три-четыре?

Я вздохнула. Если бы. Мне предстоят многие часы тяжёлого труда.

— По меньшей мере, восемь-девять часов, — ответила я, вставая из-за стола. Остальные последовали моему примеру. — Доктор Т’Мера, наши медики сейчас свободны и вы можете приступить к обучению.

— Благодарю, — кивнула она.

— Лиара, Джейн, — обвела я взглядом девушек, уже стоявших перед дверью. — Вам нужна отдельная каюта или ещё что-то для удобства?

— Нет, пока ничего, — покачала головой Лиара, явно заранее обсудившая всё с Джейн. — Разве что… Я бы хотела сказать маме пару слов. Понимаю, она спит…

Я провела рукой перед сенсором, который открывает дверь и пропустила Лиару и Джейн вперёд.

— Не торопись.

Когда Лиара подошла к матери, я встала так, чтобы она меня не видела и оглядела обстановку. Пока нас не было, кое-что изменилось: сканер, который использовался для обнаружения нанитов, передвинули к стене, а контейнер с нанитами теперь стоит в небольшом шкафу для образцов, поблёскивая изолирующим полем. Мортэ позаботилась о том, чтобы даже при практически невозможном стечении обстоятельств жнецовская гадость не могла кому-либо навредить.

Мортэ подошла и шёпотом спросила:

— Ты готова?

— Помочь воссоединить семью? — Я посмотрела, как Лиара присела на край кровати и склонилась к матери. Она держала её сухие тонкие пальцы и будто пыталась согреть. Представляю как ей страшно, и как бы я ни объяснила процесс лечения, это не поможет против неизвестности. — Нет ничего, чего бы я сейчас хотела больше.

Теперь оставалось пристроить доктора Т’Меру. Я даже удивилась энтузиазму к обучению у Тригана, он согласился приступить, как только мы покинем лазарет.

Когда Лиара закончила свой односторонний разговор, Джейн подхватила её под локоть и повела обратно в зал ожиданий, подбадривая фантазиями, как они смогут вместе проводить время уже не в больнице. Я улыбнулась неискоренимому человеческому оптимизму. Он подпитывал Лиару и даже меня. Я подошла к кушетке и ввела на боковой панели универсальный код, и в тот же момент основание кровати Бенезии сложилось к полу, а верхняя часть осталась парить на гравитационной тяге.

— Идём, — тронула меня за плечо Мортэ, осторожно направляя кушетку Бенезии в открытую телекинезом дверь. — Нам предстоит много работы.

***

По дороге к кабинету психотерапии нам не попалось никого. Я уверена в щитах, которые закроют нас от стороннего ментального фона, но дополнительные гарантии не будут лишними. Хорошо, что Мортэ об этом позаботилась.

Кабинет был хорошо подготовлен: обычно используемые во время общения с корабельным советником полулежачие большие кресла сложены максимально компактно и убраны в дальний угол, крепление кушетки для пациента заранее поднято, а рядом с этим местом установлена пара динамических кресел, которые помогут меньше устать физически за время долгой и почти неподвижной работы. Помещение было равномерно освещено чуть более тусклым, чем обычно, приятным тёплым светом. На правой стене мягко переливался в режиме ожидания экран консоли, стоявшей там же, к которой я и направилась, краем глаза наблюдая за Мортэ.

— «Адарис», запечатай двери кабинета. Вход только для старших офицеров; включить оповещения, — на несколько секунд Мортэ прервалась, закрепляя кушетку с Бенезией на место и садясь в кресло, расположенное в стороне от изголовья, после чего добавила: — Поднять щиты вокруг кабинета, минимальная мощность.

— Выполнено.

Мортэ смотрела на мою возню с консолью, через которую я заканчивала настраивать сенсоры согласно плану, и сказала:

— Я тоже взгляну на данные, которые будут в нашем распоряжении. У меня есть идеи, как защититься от индоктринации.

— Было бы неплохо делать больше упор на профилактику, а не лечение. Спасибо, что согласилась помочь, — произнесла я, садясь в кресло у изголовья кушетки матриарха. — Для меня это много значит.

— Я знаю. — В глазах Мортэ отражалось настоящее понимание, почему для меня это важно, и я благодарно улыбнулась. — Давай начинать.

Я склонилась к матриарху так, что наши лбы почти соприкоснулись. Наверное, это чем-то похоже на объятья Вечности, только перевёрнутые. Это тоже связь разумов. Я почувствовала касание моего сознания со стороны Мортэ сразу после того, как прошептала:

— Держитесь, леди Бенезия. Мы вам поможем.

Гелия, сознание 1, целитель разума

Чувствуя поддержку Мортэ, я «нырнула» в память матриарха. Даже сейчас, когда она спит, её ментальные щиты достаточно сильны, чтобы быть заметными. Этого я ожидала. Забраться в память Бенезии придётся очень глубоко, во времена задолго до встречи с Сареном. Лучше перестраховаться. Нужно узнать её характер, её суть. Работать придётся как «изнутри», так и «снаружи», чтобы разрушить «закладки» Жнеца, не нарушив память. Пусть чётче всего я запомню лишь самые яркие моменты, даже это матриарх наверняка не одобрит.

Гелия, сознание 2, «Бенезия»

Не увидев Лиару рядом с собой под конец экскурсии, я сильно удивилась: конечно, мы уже посмотрели и старый раскоп, и самые интересные экспонаты, всё же в конце рассказывают не самые известные предположения о протеанах, рассказами о которых так интересуется дочь. Была вероятность, что она просто ускользнула от внимания экскурсоводов и вернулась посмотреть на раскоп или, например, сломанный маяк, но это все равно странно. Но когда я попыталась дозвониться и услышала, что абонент недоступен, всё внутри меня похолодело от ужаса. Единственное место здесь, где недоступна связь, это протеанские руины, где всё ещё ведутся раскопки... и которые закрыты для посещения в связи со своей опасностью! Туда даже профессионалы не лезут группами меньше чем по трое! Лиара не могла полезть туда... Просто не могла...

Быстрый осмотр всей экскурсионной зоны силами экскурсоводов, меня и моей охраны не принесли хороших новостей: по всей видимости, Лиара действительно смогла пролезть в зону работ, обойдя охрану на входе. Ужасало то, что археологов сегодня нет, а значит, моё дитя не наткнётся ни на кого, кто мог бы её вывести. От порыва отправиться за ней самостоятельно меня смогла удержать лишь Алестия, убедившая меня сперва дождаться профессионалов, с которыми связались, едва стало понятно, что произошло. Но, даже зная, что они прибудут не более чем через час, я постоянно дёргалась от осознания того, что даже этого времени может хватить для того, чтобы Лиара оказалась ранена, если не хуже.

К тому моменту, как прибыли специалисты, я была полностью готова идти искать Лиару вместе с ними, однако в моём требовании было вежливо, но непреклонно отказано. Всё, что мне оставалось делать, это ждать. Ждать и молиться Богине, чтобы Лиара была в порядке. Не стоило мне полностью полагаться на то, что этот комплекс считается самым лучшим на Тессии для исторических экскурсий.

Шли часы, а найти Лиару всё ещё не выходило. Отчёты от археологов, уже осмотревших самые опасные места, говорили о том, что мой ребёнок не сунулся хотя бы туда, но это не уменьшало моего отчаяния. Этот комплекс можно осматривать многие дни, а может и недели, за которые может произойти что угодно. Мне удалось добиться, чтобы прислали ещё специалистов, но, как выяснилось, это будет лишь завтра утром. Полусекретность данного комплекса, к сожалению, ни в коей мере не упрощала поиски. Алестия пыталась меня успокоить, обнадёжить, что Лиара обязательно найдётся, но выходило у неё не очень хорошо. То, что ни я, ни она, ни кто-либо ещё, кого я хорошо знаю, не могли помочь в поисках, ужасало. Ещё никогда я не чувствовала себя столь беспомощной.

К началу ночи вышла отчитаться непосредственно глава группы археологов, и я едва не бросилась на неё, когда узнала, что всё ещё нет никаких успехов, а на ночь поиски будут почти остановлены. Лишь моя охрана удержала — на этот раз буквально — меня от этого действия. Я не представляла, что мне делать дальше. Вызывать кого-то из военных бессмысленно — их не пустят в руины точно так же, как и меня с моими десантницами, тем более ночью. Вызвать Этиту? Конечно, мы почти не общаемся уже не один год, но она точно не откажет в помощи... Но есть ли у неё кто-то, кого пустят в эти развалины и кто может прибыть прямо сейчас?

— Это Лиара! — привлекла моё внимание Алестия, когда я уже копалась в омнитуле, судорожно ища контакт Этиты. Глянув, куда она указывает, я коротко выдохнула: у одного из выходов стояла Лиара, остановленная одной из охранниц.

— Лиара! — завопила я, со слезами бросаясь к ней.

Крепко обняв её дрожащими руками, я то прижимала её к груди, то отстраняла, чтобы проверить, что она в порядке. Моё Крылышко. Слава Богине, жива!

— Прости, мама, я заблудилась в руинах и немного испачкалась.

Это было сильным преуменьшением — одежду будет проще выбросить, чем отстирать — но мне всё равно.

— А что случилось? — спросила Лиара, удивлённо хлопая глазами. — Тут столько охраны...

— Что слу... Что случилось?! — задохнулась я.

Казалось, что меня огрели плитой, потом подожгли и облили водой. Что случилось?! Меня начало трясти и впервые я не могла сразу взять себя в руки. Сердце колотилось так, будто я сейчас взорвусь, сметая всё на своём пути. Что случилось?! Я схватила Лиару на руки, не зная, чего во мне больше, радости или злости. Дома мы поговорим! Мы так поговорим, что от слова руины она будет под кровать прятаться!

— Мы летим домой! Алестия, вызови шаттл.

— Будет через минуту, леди Бенезия.

Я медленно пила воду, глядя как Лиара вытирает личико салфетками. Она смеялась и её глаза светились, когда она рассказывала о своём приключении. О том, как она ловко пролезла мимо охраны, как много внутри непонятных ей вещей, как весело было пролезать между заградительными лентами и хватать всё руками. Как она сама откопала такие древние и ценные арфефакты. И станет она археологом и у неё тоже будет музей древних чудес. Я закрыла глаза руками, голова страшно болела, а в теле ощущалась слабость и апатия. Куплю ей книг — в них заблудиться не выйдет.

Гелия, сознание 1, целитель разума

Страх Бенезии стекает с меня как липкая слизь. Такой понятный и такой… Стиснув зубы, я сделала вдох и задержала дыхание. Ребёнок. Руины. Что угодно могло случиться! Это не место для развлекательных экскурсий! Я с силой впилась пальцами с сидение и медленно разжала руки.

Где мой профессионализм?!

Я должна отделять себя от пациента. Не зря я связалась с Мортэ, и очень хорошо, что она согласилась меня поддержать. Я чувствую её спокойствие и хватаюсь за него, опору, что не дала мне выпасть из воспоминаний Бенезии. Нужно продолжать.

***

Оставалось совсем немного до воспоминаний, связанных напрямую с Сареном, когда я увидела одну из причин, по которой Бенезия вообще пошла вслед за ним. Оказалось, что подозрительное поведение Сарена обсуждалось на одном из закрытых заседаний Матриархата. Бенезия действительно вызвалась приглядеть за подозрительным турианцем сама, но остальные матриархи не были уверены в правильности такого выбора, пока не узнали интересный факт. Бенезия уже была крупным акционером «Байнери Хэликс», так что для неё бы не составило труда подобраться поближе к другому крупному акционеру. У матриарха в одной из лабораторий был заказан проект, связанный с ардат-якши. Я не совсем поняла значение термина — не то речь о генетическом заболевании, не то о тех, кто болен — но, полагаю, у меня ещё будет возможность выяснить подробности.

Поставив себе в памяти пометку выяснить всё, что смогу о новом для меня термине, я продолжила смотреть воспоминания Бенезии, прекрасно осознавая, что одни из самых тяжёлых ждут меня впереди.

***

Внезапно ощущение поддержки Мортэ исчезло, и я будто оказалась посреди океана без спасательного круга. Почему нас прервали? Я приготовилась в любой момент вынырнуть из разума Бенезии, но этого не потребовалось. Вскоре Мортэ вновь коснулась моего сознания.

— Меня вызывает Верховный Совет. Срочно.

— Сейчас?! — опешила я, не представляя более неудачного момента прервать работу.

— Понимаю, — с сожалением ответила Мортэ. — Но я не могу сказать им подождать.

Бенезия тоже не может. Проклятье! Исцеление лучше всего выполнять в один приём, иначе из нашего первого исцелённого матриарх станет контрольной группой для «а что, если». Неприемлемо. Для нового исцеления мне потребуется отдых, а последствия ожидания — неизвестны. Нужно всё закончить самой.

— Иди.

— Уверена, что тебе хватит сил?

— Вполне, — ответила я, чувствуя, как Мортэ прислушивается к любому проявлению неуверенности с моей стороны, чтобы отложить работу в угоду безопасности. Но я верю, что справлюсь.

— Хорошо. Я вернусь, как только смогу, — пообещала Мортэ. — Если закончишь до моего возвращения, не зови Лиару и Джейн. Я сама улажу этот вопрос, а ты отправишься в посольскую каюту. Если тебе будет слишком плохо, сразу обратись к нашим медикам. Всё, удачи.

— Тебе тоже, — пожелала я прямо перед тем, как наша связь разорвалась, после чего приготовилась продолжать работу.

Меня ждали самые тёмные и тяжёлые воспоминания матриарха. После окончательного разрыва связи я почти сразу ощутила, насколько я устала, хотя самая трудная часть работы только начинается. Теперь, без поддержки Мортэ, ментальная перегрузка стала неизбежной. К счастью, последствия настигнут меня только после завершения работы, но буду ли я в состоянии трезво мыслить и понимать, что делаю? Мортэ, пожалуйста, избавься от Совета как можно скорее! Я не хочу кому-нибудь случайно навредить.

Хорошо. Вдох-выдох. Моя задача: привести в порядок разум Бенезии настолько полно, насколько я смогу.

Гелия, сознание 2, «Бенезия»

Когда системы связи и монорельс к «Вершине-15» заработали вновь после нескольких дней тишины, я жду Шепарда. Человеческое упорство феноменально и я надеюсь, что коммандер задал правильные вопросы и знает о нашей скорой встрече. Будет ли он зол или обеспокоен, встретившись со сбежавшими рахни? Станет ли он сразу стрелять или даст мне шанс заговорить? Будет ли у меня этот шанс? Я обязана передать хоть кому-то, кроме него знания, что выпытала у королевы!

«Уничтожь Шепарда. Убей всех, кто пришёл помешать».

Моя голова склоняется, а губы растягиваются в улыбке; я вижу кивки моих учениц и их пустые глаза. Смерть стала бы милосердием для нас. Да и живы ли мы, лишившись воли? Он отравил нас. Он всегда будет здесь — точить последние ростки сопротивления, сжимать и выдавливать из нас нашу самость. Я ещё могу думать… могу быть собой. Эти мгновения я должна пожертвовать правильно: тому, кто остановит Сарена. А потом и его.

Дверь открылась — с платформы она хорошо мне видна — и в первое мгновение меня пронзает злобная радость, когда я вижу Шепарда и его бойцов. Они движутся клином, готовые к опасности, пропитанные боем. А в конце — в нелепо сидящей броне моё Крылышко. Моя Лиара. Зачем ты привёл в это отвратительное промёрзлое место моего ребёнка, Шепард?! Что ты уже знаешь? Что понял? Это попытка манипуляции или шанс нам попрощаться?

Я слышу слова Сарена, чувствую, как дрожит воздух от его рыка: «Этот человек должен быть уничтожен». Когти на моём лице, в голове звенит. Всё правильно. Всё хорошо.

— Надеюсь, ты не рассчитывал растрогать меня, приведя с собой Лиару.

На броне у Лиары вмятина, будто что-то ударило её с огромной силой, а в глазах, что я вижу сквозь стекло шлема, усталость. Слабость. Они устали, а значит, убить их будет несложно. Я должна сопротивляться этому желанию! Оно не моё. Эта команда сейчас единственные, кто пытается остановить его, и они не должны погибнуть здесь!

Я отчаянно пыталась хоть как-то пробиться сквозь давление на разум, дать Шепарду время хотя бы на выстрел прежде, чем «мне» удастся поставить барьер и атаковать самой. Но всё тщетно: с каждой попыткой я чувствовала, как моё сознание становится ближе к угасанию. Похоже, всё, что мне остаётся — надеяться на собственную гибель.

Шквал биотических ударов накрыл позиции команды Шепарда всего парой секунд позднее, чем бойцы успели метнуться к укрытиям. К счастью для них, даже я не могу сражаться в таком темпе долго, и вскоре у отряда появилась возможность отстреливаться. Геты были перебиты почти сразу: об этом позаботились инженеры. Без этой поддержки сил тех из моих учениц, которые уцелели, не хватило для того, чтобы надёжно сдерживать напор бойцов: они стали гибнуть одна за другой. Жаль, что их жизни обрываются столь рано, но… сейчас для них смерть это спасение. Им не придётся продолжать быть его рабынями.

Я могу действовать куда более умело, чем они. Даже сейчас, когда последняя из моих учениц пала, отряду Шепарда опасно выходить из-за укрытий. Но даже с учётом того, что бойцам сложно было вести по мне прицельный огонь, мой барьер всё же постепенно слабел. Пусть его пробьют раньше, чем…

Лиара задержалась вне укрытия чуть дольше, чем стоило, и это заметила не только одна из бойцов Шепарда, попытавшаяся дёрнуть её за угол, но и то, что сейчас управляет моим телом. Биотический взрыв смёл обеих к ящикам за их спинами, после чего осталось лишь…

«Ты не навредишь Лиаре, тварь! Ни моими руками, ни ещё как-либо! Нет!»

Внезапно в голове раздался звон… и я впервые за долгое время ощутила, что контролирую своё тело. Я едва успела сбросить почти готовое биотическое воздействие прежде, чем почувствовала резкую боль в животе, а после — ещё и ещё раз. Я поняла, что это, как только инстинктивно прижала руку к ране. Отшатнувшись назад, я устало прикрыла глаза и сползла по стене. Надеюсь, я смогу остаться собой до самого конца.

«Ты должна убить их всех».

В голове раздался тихий шёпот, заставивший меня ужаснуться. Только не снова! Мне нужно найти силы сообщить Шепарду всю важную информацию… и попрощаться с Лиарой. Надеюсь, она не ранена.

— Мы… должны ей помочь! — срывающимся голосом выкрикнула Лиара. Хвала Богине, она цела! — Джон, пожалуйста! Ты ведь знаешь!..

— Да. Не похоже, что она напала на нас по своей воле, — согласился он, однако предупредил: — Будьте наготове.

— Да, Шепард, — буркнул кроган, засветившийся биотикой.

— Держитесь, матриарх, — негромко сказал Шепард, открывая подсумок с аптечкой. А он весьма умён: когда он обкалывал меня нужными препаратами, явно намеренно отвёл мои руки в стороны так, чтобы я не могла сделать какой-либо жест в сторону команды быстро. — Скоро Вам станет лучше.

— Вы ведь наверняка здесь ищете то же, что искала и я.

— Вероятно, но я ещё не знаю, о чём речь. Что нужно здесь Сарену, матриарх?

— Ему… — я с трудом заставила себя говорить: очередной укол боли дал знать, что он всё ближе к возвращению. — Ему нужны были координаты Мю-ретранслятора. Он был потерян, но лишь этот переход ведёт к цели Сарена.

— Потерян? Как, чёрт возьми, можно потерять ретранслятор?! — воскликнула женщина, придерживавшая за плечо Лиару. — Это ведь…

— Джей, — Шепард поднял руку, остановив поток бесполезных сейчас эмоций. — Дай и мне задать вопрос. Откуда здесь взялись координаты, если его не обнаружили?

— Рахни хорошо охраняли свои границы, коммандер. Когда взорвалась сверхновая, ретранслятор откинуло в межзвёздное пространство. Он стал практически невидим. Рахни потратили очень много времени на поиски, но всё же нашли.

— И теперь координаты у Вас?

— Я добыла их у царицы. — Бедное создание, она не только потеряла детей, но и была в ловушке, зная, что в любую минуту на неё может политься кислота и её вид исчезнет. — Мне так жаль…

— Где данные? Они сохранились? — переглянувшись с кроганом, он задал ещё один вопрос: — И откуда вообще взялись рахни? Они ведь вымерли!

— Яйцо нашли на разбитом корабле, дрейфовавшем со времён Рахнийских войн. Когда из него вылупилась царица, Сарен решил, что рахни могут пополнить его войско.

Я закашлялась, конвульсивно сотрясаясь на ледяном полу. Сарен… Сколько гнева. Сколько ошибок. Ни разу я не видела у него проблеска раскаяния, когда он хотя бы на секунду становился настоящим, злость кипела в нём как в жерле вулкана.

— Произошедшее в этом комплексе не похоже на успех. — Я лишь медленно кивнула, соглашаясь. — Скажите, что с координатами.

— Я записала всё на ОНД прежде, чем отправить Сарену. Носитель подключён к… этому компьютеру. — Я с трудом качнула головой, указывая на нужную консоль. — Шифр в моём омнитуле. Заберите его.

— Возвращайтесь с нами, матриарх. Ваши раны не смертельны. Ещё не поздно всё исправить, — предложил коммандер. — Я постараюсь убедить…

— Поздно. Я не продержусь долго. — Зная, что хороню себя этими словами, я продолжила, не обращая внимания на то, что коммандер, похоже, подозревает, о чём я говорю. — Корабль Сарена. Это не просто судно. Он очень древний и… живой. Чем дольше находишься там, тем меньше принадлежишь себе. Я смогла частично защитить свой разум от индоктринации, но этого недостаточно. Всё должно закончиться. Сейчас.

— Мама! — прекрасно слышавшая мои слова Лиара со всхлипом бросилась ко мне, осторожно обняв. — Мы не бросим тебя! Найдём способ вылечить это! Ты не можешь просто сдаться!

— Прости, Крылышко. Я не могу продолжать так жить, — с горечью выдохнула я, продолжая говорить страшную правду. — Это словно видеть всё со стороны. Будто бессмысленно бьёшься в толстое стекло, пока твои руки продолжают мучить и убивать.

— Мама, прошу тебя… — прошептала Лиара, смахивая слёзы. — Борись…

— Не тоскуй по мне, Крылышко. Я прожила хорошую жизнь.

«Встань и убей их! У тебя хватит сил!»

Звучит в голове жуткий голос, но ещё страшнее становится, когда тело пытается подняться против моей воли.

— Нет! Его пальцы на моём позвоночнике, зубы у моего уха! — с трудом произношу я срывающимся голосом. — Коммандер, умоляю, добейте меня. Это лишь вопрос времени, когда я потеряю себя вновь…

Глаза слипаются. Даже при том, что Шепард не дал мне истечь кровью, я слишком ослабла. Но я всё ещё опасна и, полагаю, коммандер тоже это понимает. Ещё слышу, что Лиара просит пощадить меня, как-то помочь… Но это всё равно будет тщетно: я вновь утратила контроль над своим телом.

«Убей и…»

Раздаётся приказ, внезапно заглушаемый знакомой Песней. В голове будто гремит молот, перед глазами цветные пятна… Темнота.

Гелия, сознание 1, целитель разума

Я догадывалась, что вряд ли в памяти Бенезии начиная с событий на Иден Прайм найдётся много хорошего, и уж тем более знала, что события на Новерии были ужасны… Но к такому я оказалась не готова. Те события оказались тяжелейшим испытанием как для матриарха, так и — через её память — для меня. Её эмоции были столь яркими и всеобъемлющими, что абстрагироваться от них оказалось почти невозможно. Я едва смогла сконцентрироваться, чтобы выполнить своё дело до конца.

Оказалось, что царица рахни нанесла по Бенезии мощный ментальный удар, почти моментально выключив её сознание. И, как я теперь вижу, она не просто использовала её как сосуд для разговора с Шепардом. Всё оказалось куда интереснее, чем выглядело внешне: царица создала интересную ментальную конструкцию, нарушившую возможность нанитов полноценно подчинить разум. Видимо, это и помогло Бенезии прожить эти два года, не потеряв рассудок окончательно. Надо запомнить строение этого воздействия и потренироваться, когда будет время: что-то в этом духе может пригодиться при новых встречах со Жнецами. С учётом опыта и изучения тех закладок, которые я успела разрушить, я вижу, что эта защита не оптимальна и имеется по меньшей мере три места, где можно её усилить, но это достойная основа. Не могу понять, зачем рахни это понадобилось, если она почти не трогала память Бенезии при разговоре с Шепардом?

С оставшимися участками памяти работы оказалось совсем немного: защита, поставленная царицей, не давала «записям» нанитов надёжно закрепиться. Наиболее активное воздействие длилось ещё около двух месяцев: похоже, до того момента, как «Властелин» был уничтожен. Я рада, что он не дал нанитам приказа уничтожить Бенезию.

Я действительно восхищаюсь матриархом. Она не побоялась с благородной целью пойти в неизвестность, но дала своим последователям выбор. Не отступила, когда ещё был хоть какой-то шанс это сделать. Не сдавалась до самого конца. И она не заслужила всего того, через что ей пришлось пройти. После того, что я увидела, я рада, что помогаю. Несмотря на риск и на то, что сейчас я одна. Я рада, что смогла помочь этой могущественной, мудрой и отважной женщине. Собрав всю волю, ощущая себя сконцентрированной как сжатый для удара кулак, я разрушила путы на разуме матриарха. У Жнеца больше нет над ней власти. И теперь, когда я улучшила защиту рахни, не будет.

***

Я мешком лежала в кресле и могла лишь дышать. По вискам катился пот, но не было сил его смахнуть. Казалось, что на каждом миллиметре моего тела висит лишний груз из прожитой и прочувствованной чужой жизни. Дни, переходящие в недели и бесконечные месяцы неравной борьбы. Жизнь взаперти в собственном теле, не в силах остановить страшные, преступные деяния. И смерть — единственное возможное спасение. Теперь эти отчаяние и ужас навсегда останутся со мной, как ледяная насечка на моей душе, от которой до конца не избавиться. Но я смогла. Сгладила эти воспоминания у Бенезии, надеюсь это немного облегчит её боль. Теперь всё в руках матриарха и тех, кто будет поддерживать её на пути к выздоровлению.