Звание лучшего барда Мондштадта принадлежало Барбатосу уже около пятисот лет, и не без причин. За свои долгие годы жизни Архонт успел запомнить практически все существующие композиции, перепеть их на свой лад, и перепеть измененный вариант ещё раз, научиться играть на большинстве инструментов, включая нервы Моракса и отточить это умение до совершенства. И это самое звание давало некоторые преимущества, например, любовь публики и неделимое внимание к своей персоне, даже в смертном облике.

Но кое-чего после своего возвращения он стерпеть никак не мог.

В Мондштадте появился самый настоящий айдол. Эта нелюбовь к неизвестному музыканту достигла своей кульминации, когда толпа, слушавшая повесть Архонта о Драконе Запада, неожиданно собралась и с радостными возгласами устремилась в верхний город, чтобы поприсутствовать на выступлении «Сияющей Звёздочки». Барбатос был оскорблен. Верные последователи ещё никогда не покидали его выступлений, особенно на середине (!), кем же была эта «Звезда», что люди с лёгкостью променяли частное выступление Анемо Архонта?

Остаток вечера Венти просидел на площади скрипя зубами и с бутылкой вина. Спустя несколько вечеров, неимоверное количество баллад и жалобных взглядов он смог убедить холодного, как же иронично, бармена, что он подходит под положенный возраст. И теперь заметно опустошал винные запасы, сначала на заработанные деньги, потом в долг, но Дилюк как-то его терпел, и даже слегка улыбнулся, хоть если и спросить его, ни в коем случае не признается. Барбатос усиленно перемывал косточки своему новоиспеченному противнику, ещё не знающему, что он таковым является, уж кто-кто, а Анемо Архонт упрям до невозможности.

И поэтому на следующий вечер он не выступал. Нет, Венти не сдался, он затаился и выжидал, впрочем весьма комфортно, с темной бутылочкой алкоголя и в теплом кусте. Почему просто не сходить на выступление «Звёздочки», спросите вы? Главное преимущество в войне это неожиданность, противник не должен знать о твоей разведке.

Толпа начала собираться на закате. Изрядно пьяные и веселые Мондштадцы кучковались у статуи своего Архонта на площади, с которой открывался прекрасный вид на озеро и низлежащий город, самое место для красочной баллады, промелькнуло в бардовском мозгу.

Судя по улюлюканью людей, кумир снизошёл до народа, и Моракса ради, Венти сегодня чертовски невезло. Высокие люди, стоящие в задних рядах заслонили весь обзор из его прекрасного куста. Заткнув бутылку пробкой, юноша, если его можно так назвать, подполз в краю толпы, спугнув несколько девушек, и встал на ноги. Толпа скандировала одно имя:

— Барбара! Я люблю тебя! Можно я приду исповедаться?!

Этого не может быть, Барбатосу надо видеть все своими глазами, а то мало ли в его городе Барбар, кстати исповедаться ей он крайне не рекомендует.

И как назло, маленький рост барда не позволял видеть что-либо выше плеч впереди стоящих мужчин. Когда он попытался протиснуться вперёд, Венти был грубо остановлен, если уж собирается взглянуть на «Звёздочку», то надо было приходить заранее. Неожиданное решение проблемы подоспело в лице Дилюка Рагнвиндра, по его словам, проходящего мимо, и не пожелавшего смотреть на страдания несчастного барда.

 — Ты же недавно в городе, ещё не видел выступления? — Спросил вместо приветствия бармен.

— Да не то чтобы… — Венти не знал как в данной ситуации не соврать.

Через несколько секунд Дилюк подхватывает его на руки, они у него теплые, даже сквозь перчатки, и сильные, привычные к тяжёлым нагрузкам, так что при желании он мог бы поднять не одного такого Венти. Но сам факт… Мало того, что «холодный» мужчина предложил ему свою помощь абсолютно бескорыстно, так ещё и не за шкирку поднял, как вышвыривал из таверны по вечерам. Щеки Архонта покрывает румянец, а в животе сворачивается клубок, быстро кинув взгляд на импровизированную сцену и убедившись в правильности своей догадки, выскользает из рук мужчины с порывом ветра. И ничего не придумывает умнее, как просто сбежать, без слов.

После побега барда Дилюк ещё некоторое время стоит на площади, осознавая, что он сейчас сделал. И это осознание какое-то совершенно не радужное, или радужное, тут как посмотреть…

***

На следующий день Барбатос разрабатывает план мести. Все равно делать ему больше нечего, за неимением работы.

Во-первых он бережно перебирает свой многотысячный репертуар, выбирая что-то наиболее вульгарное и отвратительное. И нет, это совершенно точно не месть пасторше за то, что она преуспела в выступлениях, как-никак он бог Свободы, а ограничения свободы слова, это скорее к Райден. Бард скорее злится на людей, бросивших его с лирой в руках и в полном недоумении, но им он тоже ничего не сделает, Архонт он или кто?

Так что скорее он планирует мелко пакостить и надоедать абсолютно бесполезной церкви Свободы, что вышвырнули свой объект поклонения за двери.

Во-вторых Венти дожидается конца службы, и когда большинство людей разошлись, а в здании остались несколько сестер, он достает лиру, подходит вплотную к одному из решетчатых окон, в дальнем углу зала видна виновница торжества, и начинает.

Мимо своего же дома

Я без шуток не хожу.

То им хер в забор просуну,

То им жопу покажу! *

Бард слегка подвывает и громче ударяет по струнам. Никакого эффекта… Точно, закрытое окно. Ловким движением воздуха Анемо Архонт приоткрывает ставни и повторяет свой пуант.

Сейчас внимание Барбары точно привлечено, она сначала роняет метлу, с которой в руках заканчивала вечернюю уборку, ахает, потом поднимает ее и быстрым шагом направляется к выходу.

За время ее умозаключений Венти успевает процитировать ещё один куплет.

На Ли Юэнском то мосту

Церковь обокрали.

В жопу вые.ли адепта

И в колокол насрали! *

Вокруг на безопасном радиусе собралась стайка зевак, не успевших разойтись после службы. Бедные приличные верующие, если бы они сейчас знали истинную природу происходящего, в церковь они бы больше не пошли.

Барбатос успевает начать третий куплет, заметно ускоряя ритм, но на середине его прерывает хлесткий удар веником. С метлы летит по все стороны пыль, Венти чихает, как от кошки, и взвизгивает.

— Ты! Бессовестный! — Барбара сопровождает каждое слово ударом веника и вскоре переходит на крик — Да как ты вообще смеешь! Я тебе уже даже запретила входить в церковь, чертов богохульник!

Венти давится пылью и неприлично ржёт, теперь он точно привлек внимание к себе и своей лире, что и требовалось. Барбара начинает его пинать в сторону лестницы ведущей вниз с соборной площади.

— Но внутри церкви, ай, я и не был, — кое-как выдавливает бард и вновь срывается на смех.

— Я действующему магистру доложу! — Ну и пусть, магистра Джинн он предупредил о своей персоне заранее, вот ей веселье будет.

Когда Барбара допихивает его до края террасы, Барбатос, драматично сложив руки и на всякий случай оглянувшись, сигает вниз со стены, толпа испуганно вздыхает вместе с Барбарой, та от неожиданности аж роняет свое «оружие». Венти же смягчает свое приземление в клумбу потоком воздуха и звонко смеётся.

— До следующей встречи, сестра! — Архонт, махнув рукой, скрывается в переулке.