После прогулки в Лейк-Дистрикте в сознании Рош что-то едва заметно изменилось. После давящей атмосферы Комнаты Смерти в Отделе Тайн соленый ночной ветер, пляски болотных огней, влажные губы лунтелят — все это наполняло сознание волшебницы живительной энергией мира. Волшебница отдавала всю себя без остатка работе, но Арка немым певцом шептала о скоротечности времени, об увядании, о пустоте за надгробием.

Поэтому каждый период застоя в исследованиях Завесы Селена стремилась наполнить яркими впечатлениями и событиями.

В краткие промежутки Рош изучала Британию: праздно гуляла по Косому переулку и Хогсмиду; занималась верховой ездой на кельпи и гиппогрифах; с интересом наблюдала за тем, как в Затерянных садах Хелигана великаны под чутким руководством дриад ухаживают за деревьями и кустарниками; пробовала жаренных карликовых пушистиков* и крылья фей во фритюре.

Блэк был хорошим экскурсоводом, хотя волшебница постоянно смущалась от того, сколько он тратит на нее времени, учитывая его занятость. Она-то думала, что управление корпорацией «Квазар» занимает много времени, но помимо этого, выяснилось, что Регулус еще состоял в Совете Попечителей Хогвартса, а также активно продвигал какие-то законы в магическом парламенте. Впрочем, сам Блэк не видел в этом ничего особенного, и говорил, что он нагружен не более, чем Дамблдор.

Но вот когда дни перерыва превращались в недели, а маг был занят административными делами, он спокойно отпускал Рош из Англии. На варп-поезде волшебница быстро пересекала пространство, чтобы навестить своих друзей по всему миру.

После официального открытия Бездны их группу буквально завалили заявками на участие в их исследованиях и экспедициях. Писали со всех концов света маги всех возрастов: как и недавние выпускники магических школ, так и умудренные сединами специалисты. Даже Ньют Скамандер, легендарный магозоолог, что недавно ушел в отставку и осел в графстве Дорсет, не смог удержаться от соблазна перед неизведанными глубинами.

Закончив с Чехией, Мия и Хонхо стали разрабатывать Плато Рорайма на границе Бразилии, Венесуэлы и Гайаны. По поверьям индейцев, Рорайма — окаменевший ствол дерева, породившего все овощи и фрукты на планете. Ещё индейцы верили, что там живут боги, поэтому до прихода европейцев на вершину никто не поднимался. Маглы считали, что многие обитатели животного и растительного мира вершины горы Рораймы являлись эндемиками, тогда как на самом деле, почти все они имели магическую природу.

Чтобы не разрушить хрупкий островок магической экосистемы, решили привлечь выпускников Кастелоброшу, где Травология и Магозоология преподавались на самом высоком уровне. С одной из стажеров — Аланзой Алвес, — даже заключили постоянный контракт. Смуглокожая брюнетка была безумна рада и отрабатывала свое назначение на все сто процентов.

Однако, среди соискателей попадались и такие, которые, несмотря на обширные знания и ценные навыки, так и не смогли полноценно влиться в команду из-за своих ксенофобных взглядов. Некоторые особо умные личности полагали, что они могут не следовать прямым указаниям тахинов из-за их животного происхождения, в следствие чего получали производственные травмы различной степени тяжести. Впрочем, зверолюды неплохо умели обламывать клыки особо зарвавшимся личностям — в фигуральном смысле, — и без привлечения волшебных коллег.

***

Исследование Арки продвигалось черепашьим шагом. Невыразимцы из Отдела Жизни наконец доставили образец человеческой нервной системы, искусственно выращенной в лабораторных условиях и потому не имеющей какой-либо информации о жизни как таковой. Эта была реплика, пустышка без сознания, она идеально подходила для тестирования. Белл, тем временем, успел разработать прототип паукообразного робота-исследователя, что проявил себя весьма неплохо. Компьютер зафиксировал отклик от нейронов, робот даже начал двигаться, а магия помогала псевдоорганизму избежать дестабилизации высших функций психики. Первый этап показал успех ассимиляции, но после маги задумались, что делать дальше, ведь мозги внутри робота были как у медузы или планктона.

Логичный вариант — использовать астральную проекцию. Но применять подобную магию в чистом виде было рискованно. Подконтрольный робот должен был пройти сквозь Арку, но не факт, что он сможет вернуться с первого раза. Значит, надо использовать конструкт из астральной проекции и параллельного сознания. Конечно, подобный вариант не мог исключить все риски, но лучше потерять копию, чем оригинал.

Регулус решил стать первым добровольцем. Все же тридцатилетний опыт бытия ниффином давал преимущества во многих областях магии. Да и пережитая смерть сдвинула порог адаптивности: если он не чокнулся от боли, обращаясь в сущность чистого магического пламени, и не рехнулся от воспоминаний, когда захватил еще не остывшее тело Регулуса, значит и к оболочке голема быстро привыкнет.

Эксперимент было решено проводить в присутствии команды колдомедиков, которые были закреплены за Отделом Тайн и Коллегией по экспериментальным чарам, готовые оперативно среагировать в случае непредвиденной ситуации. Когда наконец все приготовления были завершены, ему позволили сделать нырок сознания.

Пробуждение было похоже на осознанное сновидение. Он не чувствовал своего тела, запахов, гравитации. Вокруг была не просто тишина, понятие звука отсутствовало как таковое. Поле зрение было существенно сужено и потеряло глубину.

Ощущение беспомощности, почти полной дезориентированности раздражало. Желая вернуть свое преимущество на местности, Блэк выпустил ауру, заполняя окружающее пространство своей магией, беря его под пристальный надзор.

Тело робота было полностью лишено чувствительности, громоздкое и неповоротливое. Регулусу пришлось полностью положиться на свою магию, чтобы просто не упасть: встроенный гироскоп работал весьма паршиво. Может он и совершал точнейшие вычисления, но электронные показатели не могли заменить сигналов, посылаемых вестибулярным аппаратом. Первые хватательные движения были как и первые шаги — весьма паршивые. Металлическим клешням было далеко до гибкости и чувствительности пальцев. Даже если удавалось схватить тот или иной предмет, он либо выскальзывал от слабости хватки, либо повреждался от применения чрезмерного давления. Проще было бы двигать предметы левитацией.

Разработка нового голема, уже человекоподобного типа, со всеми улучшениями обещала занять еще полгода, ведь помимо сенсорных улучшений нужно было прописать кучу команд для квалиа*.

Селена даже была рада подобному перерыву, ведь у нее было время на подготовку к событию, участвовать в котором мечтает любой ученый волшебник — в Финкльском банкете.

Премия Варнавы Финкли — одна из наиболее престижных международных наград, выдаваемая за значительные успехи в области изучения магии и всевозможных заклинаний. Не будет преувеличением сказать, что получение этой премии — стопроцентная гарантия того, что ее обладатель войдет в историю и останется там навечно.

В числе открытий и изобретений, чьи авторы удостоились Нобелевской премии, — вредноскоп, летучий порох, жабросли, волчье противоядие.

В списке финклиантов-лауреатов были Альбус Дамблдор, Адальберт Уоффлинг, Миранда Гуссокл и Элладора Кеттеридж.

Когда ее семья узнала об этом, родители тут же пригласили дочь на праздничный ужин, ведь они так давно не виделись. И хотя Селена прямо сказала родных, что Финкльская премия должна была быть присуждена не ей индивидуально, а их научному коллективу, это ничуть не умалило их гордости за дочь.

По правилам банкета, каждый из лауреатов имел право пригласить на церемонию награждения не более шестнадцати своих личных гостей. И если насчет матери сомнений не возникало, то с отцом могли возникнуть трудности. Хотя в их семье всегда все было непросто.

Отец — высокопоставленный магловский военный, мать — бывшая глава департамента американского отдела тайн. Если учесть, что закон Раппапорт, запрещающих североамериканским волшебникам любые близкие знакомства с не-магами, отменили совсем недавно, лишь в тысяча девятьсот шестьдесят пятом, то есть за год до рождения Селены, вырисовывалась весьма интересная история. Скандал тогда был знатный, отголоски которого докатились даже до Европы. Из-за общественного порицания Хелен Рош пришлось покинуть занимаемую должность, все считали что брак разрушил ее карьеру в МАКУСА, но лишь единицы знали, что меньше чем через два года она возглавила Федеральное Бюро Контроля — секретную правительственную организацию маглов, направленную на поиск, изучение и контроль сверхъестественных предметов и явлений. Потому что хоть МАКУСА действовала в полной независимости от государства не-магов, в правительстве простецов были отнюдь не идиоты и порой на магические аномалии реагировали быстрее и оперативнее волшебников.

Но во время семейного ужина, Итан Браун был не генералом, а Хелен Рош — не директором ФБК, они были обычными людьми, которые искренне радовались за своего ребенка.

Они подробно расспрашивали Селену о ее научной деятельности. И пускай генерал не все понимал в магических реалиях, его вопросы были весьма острыми. Когда же речь зашла о подготовке к банкету, о создании подобающего образа и пошиве мантий, Итан оставил женщин одних. Теперь Хелен могла обсудить вещи, которые она все же не рискнула обсуждать при муже, помня про род его деятельности. А Селена могла в свою очередь посоветоваться с матерью по поводу вещей, которые ее беспокоили.

— Присутствие Итана на Финкльском банкете никому не доставит хлопот, — женщина пригубила розовое вино, — Волшебники слишком эгоцентричны, чтобы их беспокоило присутствие на банкете магла, особенно если он гость лауреата. Если они не принимают в расчет ни президентов, ни королей, на нашего генерала они не обратят внимание. Им по большей части все равно, что он услышит, увидит, и запомнит.

— Но ведь папина работа…

— Да, — Хелен поняла дочь без слов, — но его разведка все равно рано или поздно передаст ему нужную информацию и без нашего участия. Мы с Итаном не смешиваем службу и личную жизнь.

Женщина тепло улыбнулась дочери, видя ее сомнения, и сжала ее руку в знак поддержки.

— Селена, мы не передаем ему наши волшебные разработки, и не предаем наш вид. Мы просто приглашаем его на светское мероприятие. Ты уже думала насчет платья?

***

Финкльский банкет всегда проходил в здании Международной Конфедерации Магов, в её Октариновом зале. Но не чаще, чем раз в пять лет, из-за малочисленности магов.

В холле, из которого должно было начаться торжественное шествие лауреатов яблоку было негде упасть. Скорей бы пробило семь — двери зала распахнутся и начнется торжество! Организаторы расставляли гостей по парам и повторно разъясняли тонкости протокола: лауреаты войдут в зал парами, цеременно, после того, как гости усадятся за столы; шествие возглавляют председатели Финкльского комитета и магической Конфедерации, в паре с женщинами-лауреатами. Если таковой не имеется, то с женами лауреатов в области чар.

Хоулинг помогал жене поправить длинный шлейф мантии; Блэк тихо говорил с супругами Деконак, уверяя их, что волноваться не о чем, и никто их на банкете не съест.

Сквозь толпу к ним пробился Хонхо, ухватив за талии двух прекрасных волшебниц.

— Наши красавицы слегка заблудились, но я успел вернуть наших потеряшек, пока организаторы не поставили их с какими-нибудь одинокими стариками.

— Да мы только успели в зал войти, а это варвар на нас выскочил и поволок, — запротестовала возмущенным шепотом рунолог.

— Опасения Хонхо небезосновательны, дамы. Кажется, будто вы с каждым мгновением становитесь все прекраснее, — Блэк благодарно кивнул коллеге и протянул руку Селене, оставляя Мию в объятиях разрушителя проклятий.

Рош зарделась как алый цвет. Пускай они уже виделись в концертном зале, где председатель Финкльской премии произносил торжественную речь и вручал победителям медали и дипломы, но взгляд англичанина, обращенный в сторону волшебницы, казался все таким же завороженным.

Раздался бой часов, послышался звук открытия тяжелых дубовых дверей. По веренице гостей пробежало оживление.

Регулус слегка сжал ладонь спутницы в знак ободрения.

Октариновый зал был украшен живыми цветами, которые после мероприятия полагалось использовать в благотворительных целях — развезти по магическим больницам. По стенам будто текло расплавленное золото, под потолком, переливающимся полярным сиянием, радужными искрами кружили феи. За длинными вытянутыми столами сидели сотни магов и смотрели на входящих во все глаза.

Селена шла, боясь одного — как бы не навернуться с крутой лестницы, по которой они торжественно спускались. Она вцепилась в руку Блэка мертвой хваткой, маг в ответ незаметно стал гладить ее ладонь большим пальцем, желая придать спокойствия.

Когда они расселись по местам, волшебница мысленно выдохнула и осторожно осмотрелась. Хонхо уже знакомил Мию со своими старшими братьями и сестрой, что были его личными гостями. Миссис Хоулинг о чем-то расспрашивала миссис Деконак. Женой тахина оказалась милая пухловатая дама, однако полнота лишь прибавляла ей шарма, хоть было видно, что женщина немного зажата. Однако Рош слишком хорошо была знакома с супругой профессора и была уверена, что к концу вечера женщины разойдутся если не подругами, то хорошими приятельницами.

Напротив Селены было место ее родителей. Волшебница бросила взгляд в сторону гостей Блэка. Супружеская пара, оба черноволосые и кареглазые. У мужчины лицо было местами рябое, женщина смахивала на хищную птицу. В ее взгляде, выражении лица, поведении сквозило презрение ко всему миру, она даже не собиралась скрывать этого. Супруг ее казался более спокойным, держался предельно вежливо, но прохладно. Теперь ясно от кого Регулус унаследовал манеры.

Тарелки с октариново-золотой каймой, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Селена осторожно взяла карточку — для Финкльского банкета организаторы составляли изысканное меню, которое держали в тайне вплоть до начала трапезы. Итан смотрел на список блюд с опаской и советовался с Хелен, от чего будет меньше вреда: от раморы* с белой икрой улиток или от жареного мурлокомля* с овощами-гриль. Глава ФБК заказала себе второе блюдо, и когда на тарелке появился теплый салат с грибами и осьминогом, генерал решил последовать ее примеру.

Прозвучал первый тост — за Конфедерацию магов. Второй тост — за учредителя премии, Варнаву Финкли. После второго тоста зазвучала органная композиция, которая никак не мешала разговору. Волшебнице пришлось по душе эльфийское вино, но она видела, что у любителей напитков покрепче в бокалах плескался гоблинский коньяк.

— Иошихиро сумел синтезировать шелк акромнатулов, — услышала Селена восклицание соседа Регулуса, кажется, его звали Хамфри, и он руководил каким-то отделом в корпорации «Квазар». — По цене это неплохая альтернатива кевлару. Если учесть, как искусственная ткань ведет себя под влиянием первозданной магии, нам нужна новая защитная форма для экспедиций на глубокие уровни Бездны.

— Хорошо, но нужно узнать про темпы производства. Если объемы будут малы…

— Регулус, а это не случайно не тот маг, что женился на арахниде? Стоит ли вести бизнес с человеком, которые позволяет себе подобные… чудачества? — Едва заметно изогнула бровь Вальбурга Блэк.

Волшебник вежливо улыбнулся, но в глазах его сиял лед.

— Раз его изобретение может принести пользу, не вижу никаких препятствий для ведения переговор.

Селена, чувствуя, как наэлектризовался воздух между Блэками, тактично отвернулась.

Тем временем Хоулинг в подробностях рассказывал миссис Рош о Вратах в Мексике и о приключениях, что там происходили. Хелен внимательно слушала старого школьного друга, периодически кидая хмурые взгляды на дочь. Селена с возмущением посмотрел на Аллана за такую подставу: про заварушку с левиафаном исследовательница не упоминала, не желая лишний раз волновать мать. И почему она так за нее волнуется? Ее работа в Федеральном Бюро Контроля таила в себе не меньше опасностей.

— Разве демоны Тодеша не представляют существенной угрозы для ваших исследований, мистер Блэк. Как мне известно, гоэтия запрещена законом. Разве открытие Врат не является попыткой обхода запрета? Тем более, залезая на их территорию, вы не провоцируете их на ответные действия?

Селена вся подобралась, когда ее отец завязал разговор с магом. Если выяснится, что Итан — магл, нужно будет вовремя свести потенциальный конфликт на нет.

— Хороший вопрос, мистер Браун, очень хороший вопрос, ведь он касается безопасности людей. К счастью, нам не пришлось начинать с чистого листа. Заимствуя чужой опыт, можно избежать многих ошибок. Изначально мы опирались на технологии иномирных чародеев, но магловский опыт, например, тот же проект «Наконечник стрелы»* также был весьма полезен, ведь он лучше позволил нам понять, чего ждать на Изнанке и как противостоять тамошним опасностям.

Волшебница увидела, как генерал едва заметно изменился в лице. Маска вежливого любопытства пошла трещинами, взгляд стал оценивающим, настороженным как у овчарки.

— Опять эти маглы, — Вальбурга Блэк закатила глаза. — С трудом верится, Регулус, что ты находишь в их жизни прок. Только и умеют, что плодиться и воевать. Хотя масштабы обоих действий приводят в ужас, нас не должны волновать эти простофили*.

— Я бы не был столь категоричен, — возразил волшебник, не отводя взгляда от Брауна. — Отсутствие магии не делает их дураками. Наоборот, делает их еще более изобретательными. Порой весьма полезно наблюдать за работой чужого разума, особенно когда этот разум о том не догадывается, верно, мистер Браун?

Легкая усмешка возникла на губах Регулуса. Генерал коротко хмыкнул, видимо, что-то про себя решил, и поднял бокал.

— Верно, мистер Блэк. За торжество человеческого разума!

После десерта с кофе из-за стола встал председатель Международной конфедерации магов Альбус Дамблдор и пригласил всех по­следовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы разделились на части и отъехали к стенам, образовав пустое простран­ство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сце­на— с барабанами, флейтами, лютнями, виолончелями. Начиналась финальная часть празднества — Финкльский бал.

Регулус галантно подал Селене руку, предлагая ей тур вальса. Она, осторожно улыбнулась, подняла руку и положила ее на плечо партнера. Англичанин уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою леди, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало, развеваясь, дымчатое платье его спутницы.

Танец — это первое движение символов в ритуале, и волшебница чувствовала, как ее душа начинает петь в такт музыке. А может это кровь, полная пузырьками молодого вина, ускоряла свой бег, заставляя ее щеки гореть румянцем.

Мерлин, ее выпускной бал не шел ни в какое сравнение с нынешним: тогда вальс был постановкой, отточенной до автоматизма фигурок в музыкальной шкатулке — идеальные выверенные движения без капли страсти. В руках же Блэка она трепетала, у нее перехватывало дыхание. Ей не нужны были сотни восхищенных взглядов, достаточно было одного — от обладателя пронзительно синих, почти сапфировых, глаз.

После Блэка к Селене подошел старший брат Хонхо, приглашая ее на танцы, подошел и Деконак, который еще пару месяцев назад вообще не умел вальсировать, и прочие гости, и волшебница, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцевать целый вечер.

Вальбурга Блэк на этом торжестве чувствовала себя оскорбленной: сидеть за одних столом с грязнокровками и хуже того, со зверолюдами, с которыми ее сын дружески общался, не выказывая ни капли презрения, — что может быть омерзительнее! И ведь все они считают, что они равны с Регулусом: да если бы он не поставил их подле себя, дабы те выполняли черновые работы, где бы они сейчас были. А этот Муншайн! Неужели он не понимает, как опасно его зелье? Что оно развращает молодые поколения, которые теперь полагают, что могут жениться на ком хотят, ведь получившийся ребенок все равно станет магом за счет эфира в лунном тонике.

Подобные думы делали колдунью угрюмой и рассеянной. Поперек ее лба пролегла глубокая складка, и она, стоя под тенью колонны, смотрела на танцующих, никого не видя. Да, она гордилась сыном, но в то же время сердилась на него, ведь тот делал все на свое усмотрение, не слушая их мудрых советов. А его успехи только укрепляли веру мальчишки, что он делает все, как надо, а не как «должно», и с иронией говорил, мол, никакие "огнекрабы его не остановят"*. Что это вообще значит? Орион тоже хорош, не может надавить своим отцовским авторитетом, а ведь он — глава Рода. Супруг сдал после драконьей оспы, явно сдал. Так еще запретил воспитывать отпрыска, якобы сын уже взрослый — своя голова на плечах есть. «Он в свое время уже наслушался наших наставлений, пошел в услужение к Темному Лорду, и к чему это чуть не привело?» Ну да, в то время они поставили не на ту лошадь, но зачем бросаться в другую крайность: зачем привечать сирых и убогих — сквибов, тахинов, еще драккл пойми кого…

Орион, следя за поведением супруги, лишь качал головой. Опять недовольна! Но нужно ведь держать лицо на публике, как же она не понимает! Маг отвел взгляд и сконцентрировался на беседе с мастером чар из Италии. Месье Моретти, старый друг, говорил с ним о грядущем аукционе в Ганновере, где будут выставляться проклятые артефакты, и такое событие нельзя пропускать. Старший Блэк вежливо кивал: хранение темных артефактов в гоблинских сейфах влетало в кнат, а с этим дурацким Законом о защите маглов покупателей в Англии не сыщешь.

Вернувшись домой и готовясь к сну в супружеской спальне, Хелен и Итан обменивались впечатлениями от увиденного.

— Видела в зале чету Гримсдич. Сабрина, завидев нас, аж позеленела. Неужели она всерьез полагала, что Рошей можно так легко сбросить со счета? — Женщина тряхнула головой, и шпильки, подчиняясь ее воле, покинули волосы и аккуратно улеглись на стол.

— Как тебе коллеги дочки?

— Довольно милые люди. Я рада, что она находится под присмотром Аллана. Однако, я полагала, что Регулус Блэк окажется старше.

— Ага, зато проженный, как шестидесятилетний политик. У него острый ум, слишком острый для волшебника. Он меня сразу раскусил.

— Может, Селена его предупредила о том, что ты немаг?

— Я не о том, — генерал махнул рукой и стал искать папиросы. — Просто он упомянул некоторые вещи… которые не являются общественным достоянием.

— Ты кольцо надел? — Нахмурилась Хелен.

— Конечно, надел. В месте где, любой наглец может залезть тебе в голову, ты думаешь, я позволил бы себе остаться голым?

Мужчина наконец нашел портсигар и блаженно затянулся. Хелен манящими чарами притянула себе одну папиросу и палочкой подожгла кончик. Генерал был слишком погружен в свои думы, чтобы сделать жене замечание по этому поводу.

«Нет. Он точно знал. Зачем бы он тогда упомянул тот проект? Можно было обойтись и без этого, ведь окружающим простое название ничего не говорит. Мы ведь тогда справились своими силами. Вроде... Или МАКУСА нам помогли, но не стали афишировать свое присутствие? Но они бы тоже не стали болтать о ЧП. А может Селена попала к нему не случайно? Так ведь ее Хоулинг пригласил… Слишком сложный путь. Нет, все же этот Блэк мутный тип. Пробить бы его…»