Месяц в больнице, как ни странно, пролетел практически одним днём. Поначалу Лиян больше спала, чем бодрствовала, поэтому её сутки сузились до пары часов созерцания потолка палаты. Затем, шаг за шагом, дела стали налаживаться. Боль в рёбрах уже не так докучала, а небольшое сотрясение осталось неприятным воспоминанием, изредка вспыхивающим внутри вместе с тошнотой.

Однако сказать, что Лиян скучала, валяясь неподвижно под зорким оком медсестры, было бы неправильно. Сури и Юмин навещали её ежедневно, а когда позволяло свободное время — они и вовсе торчали рядом с её кроватью практически неотрывно. Пару раз к Лиян заходил Хосок. Появляясь в дверях закутанный с головы до ног как египетская мумия, он, как правило, пару минут неловко топтался на месте в ожидании, когда его заметят, и лишь после этого перешагивал порог. Он, конечно, не мог подолгу сидеть возле Лиян, травя байки, но несколько минут действительно тёплого общения ей были обеспечены. Хосок рассказывал о происходящем в группе и по нескольку раз интересовался — не желала ли Лиян чего-нибудь особенного. Она прекрасно понимала, что именно он имел в виду, и лишь отмахивалась. Его визиты были для неё самой горькой ностальгией.

Чимин в больнице за весь месяц так и не появился. Но вовсе не потому, что не хотел — Лиян запретила пускать его к ней. Груз вины, который он зачем-то повесил на себя, мог стать перманентной обязанностью, и Лиян ужасно не хотелось, чтобы он превратил себя в раба совести. Ей вообще не следовало ни влюбляться, ни привязывать его к себе, так что решение отрезать его общество, каким бы желанным оно ни было, пришло само. Она посчитала, что чем скорее он отвыкнет от её внимания, тем лучше будет для всех.

Господин Бан очутился в палате Лиян за день до выписки. Он вежливо поприветствовал её, справился о здоровье и только затем не без гордости сообщил, что рейтинги Пак Чимина взлетели до небес. Таким популярным он не был даже после пресловутой демонстрации пресса, поэтому все в компании остались довольны её работой. Кивая как китайский болванчик, Лиян слушала его благодарности, а сама думала, что ни за что больше не свяжется с Big Hit. Ей с головой хватило проблем, к тому же у BTS, как выяснилось, оказались самые злые фанаты. Так её ещё ни один фан-клуб не отделывал.

К слову, сообщение о горьком расставании Пак Чимина и его девушки не пригодилось, поэтому Лиян философски пожала плечами и решила не лезть. В конце концов, соглашение она выполнила, деньги получила, продолжать биться там, где это больше не требовалось, не было смысла.

После выписки Лиян вернулась домой. И лишь вдохнув полной грудью ароматы своего обиталища, приправленные чуть спёртым из-за закрытых окон запахом, она почувствовала себя по-настоящему в безопасности. По привычке осторожно опустившись на диван, Лиян улыбнулась. Давящей боли под рёбрами уже не было, вдохи и выдохи давались легко, однако она всё равно инстинктивно напрягалась. Теперь о недавнем происшествии напоминали лишь не до конца сошедшие синяки.

Почувствовав вибрацию в кармане, Лиян вытащила телефон и нажала на кнопку приёма вызова.

— Ну как тебе дома, самый здоровый в мире человечище? — послышался жизнерадостный голос Сури.

— Даже не знаю, что сказать, — рассмеялась Лиян. — Как дома!

— Лучшая характеристика, — с уважением протянула Сури. — Слушай, у меня тут отменились дополнительные занятия. Как насчёт позвать Юмин и устроить мини-вечеринку по случаю выписки?

— Неужели Чон Чонгук сегодня занят? — поддела Лиян.

— Насчёт него понятия не имею — он уже неделю не отсвечивает, а вот господин Су Кимин сказался больным, так что я пожелала ему скорейшего выздоровления, а сама чуть не запрыгала от радости. Хоть какой-то просвет в этой предэкзаменационной жопе. — Сури счастливо расхохоталась.

Лиян поддержала её ехидным смешком. За прошедший месяц подруга умудрилась истребить все запасы ромашкового чая в ближайшем магазине, в пух и прах разругаться с директором, который вякнул про возможное увеличение количества внеклассных занятий, а также испытать самый большой ужас в жизни, когда Чонгук заявился в школу после полуторачасового фестиваля потный, в концертном костюме и при таком макияже, что становилось мучительно стыдно за своё неумение так же красиво подводить глаза.

— Ну так что? — заговорщически понизила голос Сури. — Ты согласна?

— Я за любой кипиш, кроме голодовки, ты же знаешь, — фыркнула Лиян.

— Знаю, — счастливо выдохнула Сури, — но уточнить никогда лишним не бывает. Ты ведь только-только выписалась. Мало ли какие у тебя планы на ближайшее время.

— Валяться, читать, спать, смотреть дорамы и аниме, а также встречаться с вами и слушать про вашу насыщенную жизнь, чтобы радоваться своей преснятине, — охотно перечислила Лиян.

— Всё с тобой ясно, задротан, — заключила Сури. — Ладно, я тогда звоню Юмин. Люблю тебя, прелесть моя, до вечера!

Лиян со смехом выключила телефон и откинулась на спинку дивана. Уют квартиры действовал на неё усыпляющее, однако закрыть глаза и отключиться от мира на пару-тройку часов помешал сигнал входящего сообщения. Вяло качнув головой, Лиян нажала на значок с конвертиком и уныло застонала. Чимин, видимо, не привык сдаваться.

«Привет, нуна! Надеюсь, ты хорошо добралась до дома. Господин Бан вчера сказал, что уже всё с тобой обговорил, так что, думаю, мы уже не сможем увидеться. Мне немного грустно из-за этого. Хочется верить, тебе тоже. В любом случае, так как у меня не получилось посмотреть тебе в глаза, чтобы попросить прощения, напишу так: мне очень жаль, что всё так вышло. Хоби-хён говорил, что ты ни в чём меня не винишь, но я всё равно чувствую себя причастным к твоим неприятностям, поэтому прости меня, пожалуйста, если сможешь».

Лиян закатила глаза, ощутив, как ей на плечи с размаху шмякнулась скала. Она не считала Чимина злодеем, о чём не раз и не два прямым текстом говорила нервно дёргающему уголками губ Хосоку. Но тот либо не смог в полной мере донести эту информацию до товарища, либо не учёл, каким этот товарищ мог быть упрямым в определённые моменты.

Глубоко вздохнув, Лиян отложила телефон. Всё это время — с момента госпитализации до непосредственной выписки — она стоически игнорировала Чимина, даже когда тот задавал в своих сообщениях какие-то вопросы. Сдаваться и снова наступать на те же грабли было неразумно и глупо.

Однако…

— Да хер с ним! — вслух рыкнула Лиян и, опять схватив телефон, торопливо, боясь передумать, отбила ответ.

Да, они больше не смогут видеться, да, очень жаль, нет, она не сердится, спасибо за извинения, они приняты, не пиши больше, пожалуйста, было приятно вместе работать, всё, пока.

Прикусив губу, Лиян нажала на отправку, затем спрятала мобильный под подушку и, нервным движением пригладив волосы, отправилась на кухню.

***

Следующие две недели превратились для Лиян в бесконечный отдых. Она практически не выходила из дома, целыми днями предаваясь блаженному ничегонеделанию. Внушительная сумма «чаевых» от продюсера приятно грела карман, волноваться о новом заработке следовало начинать через месяц, а то и через два.

Закутавшись в одеяло, Лиян переставила ноутбук поближе и, хрустнув крекером, с упоением потянулась. Погода в последнее время не сильно радовала. Сеульская жара плавно сменилась ливнями, так что за окном либо тарахтел дождь, либо парил подёрнутый влажной дымкой воздух. И так как Лиян не нравилось ни то, ни другое, она закрывала окна, включала кондиционер и превращалась в кокон лени. Её это невозможно радовало, особенно когда приходили подруги и тоже устраивались рядышком, чтобы поболтать или посмотреть очередную серию дорамы.

Чимин, к счастью, больше не писал. Видимо, последняя полученная смс наконец-то расставила всё по местам. Хотя, по правде говоря, Лиян едва ли испытывала восторг по этому поводу. Храбриться и делать вид, что всё идёт по плану, — это одно, а действительно наслаждаться победой — совсем другое. И она, если подумать, не наслаждалась. Она ощущала себя так, словно сама взяла в руки нож и отрезала себя от чего-то большого, тёплого и невозможно родного.

«Но так будет лучше», — уговаривала она себя, когда становилось совсем невмоготу и тянуло взять телефон и написать Чимину простое «Как дела?». Она так долго добивалась от него капитуляции, что опять бередить заживающие раны было по меньшей мере жестоко, а бессердечной стервой она себя всё-таки не считала.

Почувствовав, как по шее заструился пот, Лиян рассеянно стёрла его ладонью и в недоумении глянула на кондиционер. За окном опять стояло марево из духоты, влаги и редких солнечных лучей, впускать в дом липкий воздух ужасно не хотелось.

Лиян вылезла из-под одеяла, взяла пульт и потыкала в кнопку, однако кондиционер даже не мигнул на попытки включить его. Зелёная кнопка, приветливо моргающая каждый раз, когда он начинал работать, сейчас горела красным, и у Лиян закрались нехорошие подозрения: не врезал ли дуба её верный товарищ? Это было бы печально, иного способа охлаждения при такой погоде просто не существовало.

Кинув взгляд на часы, Лиян жалобно скуксилась и, помявшись, всё-таки набрала номер Мисона. Время уже подбиралось к концу рабочего дня, так что едва ли кто-нибудь ответил бы на её призыв о помощи. Но у лучшего друга Юмин были свои связи, так что она скрестила пальцы и принялась отсчитывать гудки.

— Лилин, — густым басом отозвался динамик, — привет! Какими судьбами?

— Оппа, — жалобно проныла Лиян, — мне очень нужна твоя помощь!

— Святой Будда, что произошло? — моментально переполошился Мисон.

— Ничего криминального, — поспешно заверила Лиян, — просто у меня, кажется, умер кондиционер, и я боюсь трагически погибнуть вслед за ним, потому что окна открывать при такой духоте — смертоубийство.

Мисон выдохнул с явным облегчением.

— Не пугай меня так больше, ладно? — добродушно хмыкнул он. — А насчёт кондиционера — я даже не знаю. Сейчас уже вряд ли кто примет заказ, но я попытаюсь найти добровольца. Давай я тебе минут через пятнадцать позвоню? Не растаешь за это время?

— Залезу в холодильник и буду молиться богам сотовой связи, — хохотнула Лиян.

— Вот и славно, — зычно рассмеялся Мисон и отключился.

Лиян, отложив телефон, кинула укоризненный взгляд на кондиционер, затем выглянула в окно. На небе снова стали наливаться тяжёлые тучи, очередной ливень был вопросом времени. Хорошо, что ей никуда не надо было идти.

Пока тянулись озвученные Мисоном пятнадцать минут, Лиян успела заварить чай, подраматизировать насчёт душной ночи в обнимку с пакетом льда, воспрянуть духом и снова впасть в уныние. Она так сильно ненавидела жару, что мысль напроситься к кому-нибудь из подруг на ночёвку показалась не такой уж наглой. Сури и Юмин не отказали бы ей, хотя первая разве что с ног не валилась от нагрузки в школе, а у второй проект с дизайном для госпожи Чон входил в финальную стадию, так что она дома появлялась раз в два дня только ради того, чтобы выпить кофе и оставить очередной бычок в пепельнице.

Вздохнув, Лиян опять взяла телефон, чтобы в очередной раз проверить время, и в тот же момент раздался звонок в дверь. Дёрнувшись, она в изумлении заморгала, затем убедилась, что пятнадцать минут уже прошли, и неуверенно двинулась в прихожую. Робкая мысль, что Мисон так быстро раздобыл ей мастера, показалась слегка наивной, но, с другой стороны, гостей она так поздно никак не ждала.

Предусмотрительно посмотрев в глазок, Лиян нахмурилась: на пороге, упершись рукой в дверь, стояла высокая тень, лица которой не было видно из-за надвинутого капюшона. Это было немного странно. И страшно.

— Могу я чем-нибудь помочь? — громко спросила она.

Тень вздрогнула. Послышался глубокий вздох, а затем у Лиян земля ушла из-под ног, потому что внезапный гость стянул, наконец, капюшон и сразу обрёл сходство с Пак Чимином. Щёлкнув замком, Лиян замерла на мгновение, борясь с малодушным желанием оставить его за порогом, но совесть так сочно впилась ей в поясницу, что руки сами распахнули дверь.

— Ты что тут делаешь?! — возмущённо процедила она, собираясь вставить Чимину по первое число за такие фокусы. Вдруг его кто-то видел по пути сюда!

— Я… — Тот запнулся, медленно моргнул и выдохнул, до Лиян долетел тяжёлый запах алкоголя.

Приехали…

С рыком втащив пошатывающегося гостя в квартиру, она на всякий случай выглянула в коридор и, не обнаружив свидетелей, захлопнула дверь. Только этого ей для полного счастья не хватало. Оставалось надеяться, что он не притащил за собой каких-нибудь шибко внимательных фанаток.

— Ну охренеть вообще! — рявкнула Лиян, закончив возиться с замком. Повернувшись к понуро опустившему голову Чимину, она упёрла кулаки в талию. — Какого чёрта надо было приходить сюда, да ещё и в таком состоянии?! Совсем рехнулся?!

Чимин поднял на неё мутный взгляд и не сильно уверенно развёл руками. Его качало, поэтому пришлось, приложив определённые усилия, прислонить его к стене. Интересно, сколько он выпил, раз настолько плохо владел собой? И было ли вообще позволено айдолам так нажираться?

Лиян хмуро насупилась. И что ей теперь делать с этим сокровищем? В такси не посадишь, Юмин не попросишь, у себя тоже не оставишь. Дилемма, куда ни плюнь.

— Нуна, — выдавил Чимин, когда повисшая в воздухе тишина стала давить на уши, — мне плохо.

— Мне тоже не очень хорошо, — всё ещё находясь в раздумьях, брякнула она, а затем встрепенулась. — В смысле «плохо»? Тошнит?

Чимин жалобно кивнул.

Лиян застонала, обречённо уставившись в потолок. Угораздило же её связаться с этим чудом. Кто бы мог подумать, что из рядового заказа вылезет настолько большой и болючий геморрой.

— Марш сюда! — скомандовала она и, распахнув одну из дверей, практически втолкнула Чимина в уборную.

Стащив с него мокрую насквозь толстовку, она глянула на прилипшую к его телу футболку, которая тоже совсем не выглядела сухой, и в изумлении распахнула рот. Видимо, он долго проторчал под дождём, настолько сильно вымокнуть за пять минут было нереально.

Вздрогнув, Чимин посмотрел на Лиян и рассеянно улыбнулся. Трясущийся то ли от озноба, то ли от выпивки, бледный и растерянный, он сейчас до боли напоминал брошенного любимым хозяином щенка. Лиян пришлось дважды сглотнуть, прежде чем начать говорить.

— Ну и где ты так накидался?

— С р-ребятами, — на выдохе пробормотал Чимин. — Мы из тура приехали позавчера. — Моргнув, он покачнулся, Лиян предусмотрительно схватила его за руку, чтобы помочь удержать равновесие. — Отм… хм… отмечали удачные концерты.

Лиян нахмурилась. У неё вроде как оставался номер Хосока — тот поделился им, когда она ещё лежала в больнице, вроде как на случай, — наверное, следовало позвонить ему. Больше вариантов она не видела.

— Круто отметили, я смотрю, — невнятно произнесла она, а Чимин между тем продолжил:

— А потом я вспомнил н… — Запнувшись, он закрыл рот ладонью и протяжно икнул. — Я вспомнил нуну. И захотел увидеться.

Лиян приподняла бровь. Вот так новости. Прошло где-то месяца полтора с их последней встречи, которая закончилась на не самой позитивной ноте, подобная преданность почти изумляла и, следовало признать, восхищала.

На вспыхнувшее внутри приятное ощущение Лиян постаралась не обращать внимания.

— Это всё чудесно, конечно же, но делать-то что будем? — криво усмехнулась она.

«Оставим себе?» — совершенно серьёзно предложил внутренний голос, и она едва сдержала заклокотавший в горле смех. Ну разумеется! После всего, что ей пришлось пережить, после долгих вечеров с телефоном в руках, когда единственным желанием было — набрать номер и просто услышать его голос, после изматывающих попыток «жить как раньше» ей не хватало только сдаться и снова нырнуть во всё это. Она ведь действительно тосковала по нему, но боялась признаться в этом даже себе.

— Можно я останусь? — робко спросил Чимин, переступив с ноги на ногу.

— Нет, — отрезала Лиян. — Ты сейчас приведёшь себя в порядок, потом мы позвоним кому-нибудь из твоих друзей, чтобы они приехали и забрали тебя.

Чимин замотал головой.

— Н-нет, я хочу с нуной… Хочу остаться.

— Хотеть не вредно, — ехидно отозвалась Лиян. — Я тоже много чего хочу, но не все желания сбываются.

Она хотела добавить ещё что-нибудь не менее язвительное, но тут на плечах сомкнулись ледяные ладони, после чего щека прижалась к холодной мокрой футболке на груди Чимина. В душу мгновенно густым ядовитым потоком хлынули воспоминания, Лиян тихо ахнула, ощутив себя пойманной мышью. Опомнившись спустя пару секунд, она стала вяло трепыхаться, стремясь то ли оттолкнуть его, то ли прижаться сильнее.

— Отпусти меня, Пак Чимин, иначе я за себя не ручаюсь! — затарахтела она, со стыдом осознав, что почти наслаждается происходящим.

Однако, вопреки ожиданиям, объятия с каждым её движением становились только крепче. Чимин, зарывшись носом в её волосы, засопел, из-за чего запах алкоголя достиг той концентрации, при которой следует закусывать, но Лиян это отчего-то не беспокоило. Её вообще сейчас мало что волновало.

— Я соскучился ведь. Очень. Прости.

Лиян, опешив, даже дёргаться перестала.

— За что?

— За то, что не могу тебя забыть, — глухо прошептал Чимин.

В горле вновь появился ком, только больше и тяжелее предыдущего. Лиян моргнула, с ужасом поняв, что у неё защипало глаза, и безвольно опустила руки.

— Дурак ты совсем, что ли? — напряжённо засмеялась она. — На мне ведь свет клином не сошёлся…

— А мне и не нужен свет клином, чтобы понимать некоторые вещи, — неожиданно трезво отозвался Чимин, и Лиян прикусила язык.

Он опять превращал её в персонажа слезливых дорам, на которые они с Сури и Юмин обычно фыркали. И если раньше это раздражало, теперь ей хотелось разреветься. Ну не получалось из неё главной героини, не тот размах.

— Я старше тебя, — напомнила она, дрожа от нахлынувших эмоций.

— И глупее, — усмехнулся Чимин. — А в интернете пишут, что я люблю умных. Какая незадача.

Лиян стиснула зубы. Она хотела ответить что-нибудь подобающее, но тут руки Чимина разжались и в следующую секунду он с мученическим стоном склонился над унитазом. Лиян сразу же вылетела за дверь, едва не протаранив лбом стену. Замерев в коридоре, она прижала ладонь к груди и выдохнула, ощутив под пальцами судорожную вибрацию. Самообладание ей явно изменило, особенно после таких слов.

Чимин провёл в уборной около часа. Лиян периодически приносила ему воду и салфетки, так что вскоре его футболка снова стала влажной, только теперь от пота. Рвало его беспощадно — видимо, впрок, чтобы он больше ни капли в рот не брал. Вот вам и айдол — без купюр и лишнего лоска.

Лиян утомлённо провела ладонью по лицу и, глянув на часы, вздохнула. В такое позднее время звонить кому-либо было уже неприлично, так что место ночёвки Чимина определилось само собой. Очередную мысль о такси она жестоко задушила в зародыше. Это был бы откровенно трусливый поступок. И подлый.

Сообщение с просьбой подождать до завтра от Мисона пришло где-то между беготнёй за очередной порцией воды и попытками привести Чимина в чувства. Лиян, прочитав его, только губы сжала. Жаркая ночь в компании страдающего отходняками парня наверняка являлась карой за какие-нибудь прошлые прегрешения, так что она постаралась смириться с этим, как смирилась и с тем, что Чимин снова должен был остаться в её доме.

Когда не самые приятные звуки, наконец, затихли, Лиян осторожно заглянула в уборную. Чимин сидел, прислонившись к стене, и что-то бессвязно постанывал, изредка прерываясь только для того, чтобы надсадно икнуть. Видимо, марафон «лишись желудка» вымотал его до изнеможения.

— Ну что, алкоголик, поднимайся, — со всей мягкостью пробормотала Лиян, присев рядом на корточки, — будем транспортировать тебя в другую локацию, а то спать возле унитаза — не самая удачная затея.

— Н-нуна, — прохрипел Чимин, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд, — я сейчас сдохну…

— Не-е-е-е, — Лиян махнула рукой, — ты выживешь, а вот утром сдохнешь. Это я тебе как опытный человек говорю, наслаждайся пока.

Губы Чимина изогнула слабая улыбка. Юмор он, видимо, оценил. Это радовало.

Ухватив его за руку, Лиян поднырнула под неё и попыталась встать.

— Ёбтвою! — выдохнула она, едва не опрокинувшись на пол. — Ты чего такой тяжеленный-то?

— М-мышцы, — с ноткой самодовольства заметил Чимин.

— Ага, — ехидно хмыкнула Лиян, — когда трезвый — возможно, а сейчас это — груда неподъемного пьяного мяса, так что помогай мне, иначе я притащу тебе подушку прямо сюда!

Чимин захихикал так пронзительно, почти по-девчоночьи, что ей стало смешно. Вот ведь горе луковое. И как она умудрилась так крепко в него втрескаться? Вернее, когда? Почему она упустила этот момент?

До гостиной удалось дойти без жертв. Бухнув Чимина на диван, Лиян с трудом разогнулась, радуясь, что рёбра благополучно зажили и больше не напоминали о себе, и вздрогнула, когда на запястье сомкнулись горячие пальцы. Видимо, пока Чимин изображал беременного жирафа, исторгая из организма всё, что по нелепости закинул в рот, он умудрился и согреться, и просохнуть, и слегка прийти в себя. Последнее не сильно воодушевляло, но и не расстраивало. Во всяком случае, жуткой интоксикации, при которой следовало вызывать скорую, у него точно не было.

— Останься со мной, — сонно произнёс Чимин, едва разлепив глаза. — Пожалуйста.

Лиян пришлось несколько секунд сражаться с нарастающим внутри визгом, но потом жалость победила, и она, пробормотав, что так будет лучше — вдруг ему среди ночи понадобится помощь, — осторожно присела на диван. Чимин, неизвестно каким образом уловив ситуацию, моментально подполз выше и устроился головой у неё на коленях. Глубоко вдохнув, он выдавил:

— Мне было плохо.

Лиян дёрнуло от его тона.

— Да я слышала, — попыталась отшутиться она, — как и все мои соседи. Выворачивало тебя знатно…

— Нет, — он мотнул головой, — я не про то. Мне плохо было. Без тебя… м-места себе не находил…

Лиян затаила дыхание. Ей совершенно точно не следовало это слышать. Под рёбрами далёким эхом отозвалась фантомная боль.

— Это пройдёт, — улыбнулась она, снова ощутив покалывание в уголках глаз. — Потерпи.

— Никак, нуна, н-не проходит никак, — жалобно простонал Чимин. — Я ждал, что отпустит. Не отпускает. Что мне делать?

Лиян замолчала. Если бы она знала, что с этим можно было сделать, она давно избавилась бы от своей тоски, но эта зараза, казалось, становилась только сильнее. И теперь, когда Чимин сам пришёл к ней, в груди поселилось ощущение, что она не сможет с этим справиться. Она загнётся в безуспешных попытках быть храброй. Ведь большие девочки отличались от маленьких лишь тем, что их воздушные шарики лопались, а не улетали в небо.

Подняв руку, Лиян мягко провела ладонью по щеке Чимина, а затем, не удержавшись, всё-таки запустила пальцы в его волосы. Наслаждение болью прошлось по нервным окончаниям, и Лиян, до скрипа стиснув зубы, зажмурилась.

А ведь правда — стоило ли это всё таких мучений?