Что удивляло Томми больше всего, так это то, что Дрим и Техно разговаривают. Часто, много, иногда споря, но никогда не поднимая голоса. Все их конфликты решались словами, никогда не использовались крики, и они выслушивали мнения друг друга.

Первое время, это казалось странным и в каком-то роде безумным — не было криков, лишь недовольные взгляды и игнорирование после действительно сильных ссор.

Его тоже заставляли говорить, а не кричать, выражая свою точку зрения и мысли словами. Это было безумно трудно — Томми привык быть чересчур эмоциональным, громким и повторяющимся, — чтобы наверняка все были в курсе и знали, что он чувствует — лишь изредка скрывая подлинные эмоции. И вот, он вынужден не кричать, что ему плохо, а говорить, почему же ему больно. Удивительно, как же Техно вместе с Дримом вытерпели его и до сих пор не сдались?

— Томми, — начинает разговор Техно, когда они завтракают. Блондин поднимает заинтересованный взгляд. — Нам нужно поговорить.

— И о чём же? — спрашивает он, вяло помешивая кашу в тарелке.

— Обо всём, — говорит гибрид, привычным жестом попивая горький кофе — гадость-то какая, даже без сахара. — В частности о том, что произошло во время нашего отсутствия, — Томми откидывается на спинку стульчика и мученически вздыхает.

— Можно не надо? — на него смотрят требовательным взглядом, и с тяжёлым вздохом, подросток вынужденно соглашается. Странно, что они не говорили об этом и старались поднимать эту тему лишний раз, не желая вызвать плохую реакцию у блондина. К сожалению, избегать этого вечно нельзя, и он понимает это, но нежелание говорить перевешивает всё остальное.

— Ты действительно хочешь тянуть до конца? — он молчит и продолжает помешивать почти остывшую овсянку — будет противно доедать её холодной.

— ..Нет? — его бесит то, насколько его ответ звучал неуверенно. Техно вздыхает, но краешки его губ поднимаются, и тепло разрастается в груди — в последнее время он начал более точно определять эмоции и жесты гибрида — им гордятся. — Только вы не будете заставлять меня рассказывать!

— И не собирались, — отвечает розоволосый и смотрит в окно, за которым уже поднималось солнце, — очередное доказательство, что весна пришла — а на часах было только девять утра. Томми ловит его взгляд и так же смотрит туда, наблюдая за плывущими облаками, принимавшими причудливые формы.

Слышатся шаги, и на кухню заходит Дрим с сонной Амброуз на руках, которая вцепившись в футболку, опиралась на его грудь, и сопение вырывалось из её маленьких губ. Они оба умилились её видом — Техно, слегка наклонив голову и прищурив глаза, Томми, подавив вздох умиления и улыбнувшись.

— С добрым утром, — тихо здоровается Дрим, целуя Техно в щеку и проводя по отросшим волосам Томми — боже, их уже можно собирать в хвост. Подросток никак не реагирует, смирившись с судьбой его волос. Он устраивает Амброуз на стульчике, и она сонно моргает, чуть ли не падает лицом на столешницу, но всё таки не дотрагивается до неё. Дрим, напевая под нос, ищет смесь для кормления в холодильнике.

Если признаться, ему нравилась такая рутина — никаких войн, спешки или волнения: Хватит ли еды? Что приготовить? Что у него заберут? Тут тихо и спокойно, каждое утро сопровождается завтраком и приятным сонным молчанием, ласкающим слух, с изредка активной Амброуз — она всегда с трудом просыпается к девяти.

Каша так и остаётся не тронутой, но ему наливают чай и дают тосты — что недовольно замечает Техно, но Дрим весело фыркает на это: разве это не его забота? Амброуз продолжает моргать и смотреть на всех презрительным взглядом, параллельно беря в рот ложки с пюре — подросток не понимает как она может смотреть на всех таким взглядом в таком возрасте, в очередной раз невольно отмечая, что она походит на Техно.

Солнце окончательно поднимается и ярко освещает кухню, слепя Томми глаза. «Всё сегодня против меня» — недовольно отмечает он, закрываясь ладонью от света.

— Так, сколько мы уже планировали вывести Томми из дома и походить с ним по деревне? — спрашивает старший блондин, убирая стол, когда Техно помогает и начинает мыть посуду. Подросток заинтересованно подпирает голову.

— Недели две? — задумчиво гудит гибрид.

— Вы отведёте меня в деревню?! Наконец-то, а то я по полной устал сидеть в этих блядских стенах! — кричит блондин, но тут же съёживается от двух взглядов. Он фыркает и выпрямляется — нет уж, они не смогут заставить его перестать матерится.

— Может быть, надо ещё подождать, — добавляет Дрим. Томми возмущенно громким свистом втягивает воздух. Ублюдок улыбается во все зубы, и это раздражает его.

— Может быть, — говорит Техно.

Они сидят в гостиной, сверля друг друга взглядами. Перед ним на диване расположились Техно с Дримом — Томми это напоминает ситуацию, где родители сидят так перед своими детьми, и чёрт — блондин искал удобную позу на мягком кресле — большой удобный диван у них, чтоб их.

— Так, и с чего же начнём? — небрежно бросает подросток, не понимая, почему же они молчат.

— С одежды, — они поворачиваются к Дриму. Тот облокачивается рукой на подлокотник. — Когда тебя принёс сюда Техно, ты был в потрепанной одежде, почти что в обносках. — воспоминания неприятно вспыхивают в нём, и Томми жмурится. Вот же чёрт, он ведь пытался всеми силами забыть то время. Открыв глаза, он встречает обеспокоенный взгляд и вздыхает, вспоминая, что он будет говорить только по своему желанию. Томми кивнул, и Дрим продолжил: — Что мне сделать с ней?

— Сжечь её нахрен! — резко, с явной злобой рычит подросток. — Почему ты это не сделал ещё тогда?

— Я не знал как ты отреагируешь. Там было пальто, — он замирает, — в довольно хорошем состоянии, только, как и остальная одежда, изношенное, — пальто. Пальто Уилла. Одна из нескольких последних вещей оставленная Уилбуром ему — были ещё целая нация, гитара, медальон и, кажется, фотоальбом. Вещь, которую у него не забрали или вовсе не оставленная им.

Молчание окутывает их, теребя нервы и нагнетая обстановку. Томми сидит, думает, затем хрипло — впервые за долгое время — говорит:

— Я хочу посмотреть на пальто, — Дрим кивает и идёт к сундуку, стоящему в углу зала, вытаскивая аккуратно сложенное и чистое пальто — глядишь, подготовился по своей манере, зараза. Глаза Томми задерживаются на предмете одежды, и он боязливо раскрывает его, когда ему передают предмет одежды — подростка встречает слегка выцветшая коричневая ткань, подшитая в некоторых местах. Пальцами он проводит по швам, задумчиво смотрит, игнорируя щекотливое ощущение. Томми встаёт и натягивает пальто на себя — оно всё ещё было ему большим в плечах, с длинными рукавами и воротник щекотал его нос, когда он плотно обернулся в него. Резкоё тепло, постепенно перерастающий в жар, напоминает объятия Уилла — блондин возвращается в те времена, где всё было прекрасно, и у него было всё. Когда Уилбур ещё не сошёл с ума и дразнил его по мелочам, ероша волосы на голове.

— Как же я по нему скучаю, — бормочет Томми, пытаясь уловить исчезнувший запах брата. Разочарование бьёт его по груди, когда он попросту не может ощутить Уилла. Подросток лишь сильнее кутается.

Блондин подпрыгивает от ощущения тяжёлой руки на его плече. Подняв взгляд, он видит Техно, вопросительно смотревшего на него. Он отводит взгляд, но его притягивают в объятия, и он прислоняется к нему, вдыхая запах гибрида.

От осознания того, что это только начало, Томми громко и раздражённо стонет. Его лоб лёг на плечо брата — он ещё немного прибавил в росте, почти касаясь головой его уха.

— Ненавижу эмоции. — буркает он.

— Полностью согласен. Кому они сдались. — соглашается Техно, похлопывая его по спине. Дрим громко вздыхает и утыкается лицом в ладони — да ладно, их становится больше.

— Продолжим? — спрашивает Техно, и подросток с большой неохотой кивает. Он снимает пальто, отмечая что успел слегка вспотеть, и кладёт его на колени, едва вцепившись пальцами в ткань.

— А что насчёт Уилбура? — тихо спрашивает Дрим. Кулаки Томми сжимаются сильнее и уже мнут ткань, но он отрицательно качает головой — всё ещё больно. — Хорошо, — мягко соглашается Дрим, двигаясь на диване освобождая ему место. Подросток, поняв намёк, отпускает пальто и садится к ним. Руки Дрима постепенно обнимают его за плечи, и блондин расслабляется.

— Л’Манбург? — предлагает Техно. Подумав, он медленно кивает. — Что это в целом?

— Ну, — тянет Томми — кажется, он начал перенимать их привычки. — Мы построили эту нацию, и сначала она состояла чисто из пяти людей: меня, Таббо, Уилбура, Фанди и Эрета, — он недовольно проговаривает последнее имя. — Мы хотели независимости, но нам не давал её Дримон, — подросток гордится собой, ведь без запинок сказал это имя. — Всё дошло до конфликтов. — Томми вздыхает, набирая побольше воздуха и продолжает.

Слова, изначально долго, со скрипом тянущиеся с его рта, быстро перерастают в поток и остановиться становится невозможным: Томми говорил, быстро тараторил и жадно вдыхал воздух на мимолётных паузах. Техно и Дрим слушали, ни разу не перебив его, иногда останавливая просто чтобы он смог передохнуть. Подросток рассказал им всё и даже больше: как всё это началось, что предпринял Дримон, как их предал Эрет, как он лишился своей первой жизни, постепенно перетекая к выборам и войне за диски.

Откинувшись на спинку дивана, Томми часто задышал, переводя дух. Дрим смотрел в одну точку на полу задумчивым взглядом, тогда как Техно скрестил руки на груди.

— Погоди, так на чём же был основан Л’Манбург? — спрашивает старший блондин, подняв взгляд — Томми стало не по себе от него — на него никогда так раньше не смотрели. В зелёных глазах мелькали задумчивость, заинтересованность и непонятная ярость.

В ответ подросток молчит, не зная как они отреагируют.

— Ответь, Томми, — надавливает гибрид — он недовольно отмечает, что они договаривались насчёт принуждения, но его тон не оставляет выбора.

— Эм, Уилбур, — он отводит глаза и горбится в глупой надежде просто уменьшится и исчезнуть. — Уилбур решил, что зелья будут отличным ресурсом для начала, — злость стала ощутимее, казалось её можно уже было коснуться руками, но тут же отдёрнуться от обжигающей жары.

— Какие зелья? — спокойным голосом вновь спрашивает Дрим, всем видом сдерживаясь — что же такого наделал Томми?! О нет, они злятся на него?!

— Запрещённые, — тихо, почти что писком отвечает он.

Дрим резко встаёт на ноги, зарывается в волосы и начинает шагать по кругу.

— Наркотики, — агрессивно плюёт он. — Он создал страну построенную на наркотиках! — блондин поворачивается в их сторону, раскинув руки. — О чём же Уилбур, чёрт возьми, думал?! — подросток сжимается ещё сильнее. Заметив это, Дрим виновато кусает губу и его глаза смягчаются. — Какой же он идиот, — его тон становится тише, но ядовитее. Омега падает на кресло, берясь за переносицу. Кислый запах лайма заполняет комнату.

— Как же я хочу убить его, — таким же злобным, но менее агрессивным тоном говорит Техно. Желание защитить созданное им и его братом появляется в нём, и Томми кричит:

— Какого хрена вы так говорите о нём?! — они оба мгновенно переводят взгляд на него. — Вас там не было, и вы, блять, не можете говорить так!

— Томми, — шипит Дрим, сжимая кулаки в бесполезной попытке успокоиться. Страх обвивает горло подростка, медленно, словно змея, касаясь своей противной холодной чешуёй. — Л‘Манбург был основан на наркотиках. Такие страны никогда не бывают хорошими, не то что процветающими. О чём же думал Уилбур, зовя чертовых подростков, — он останавливается, глубоко вздыхая. — Боже, он позвал детей на войну, — после этих слов Техно шумно вздыхает, в таком же безвыходно попытке подавить гнев.

— Я не ребёнок! — это было последней каплей. — Ты, сука, не в праве говорить так об Уилбуре! Тебя там, блять, даже не было! Ты не знаешь что происходило с нами!

— Томми, — почти не слышно говорит Техно, но его слова звучат словно гром . — Дрим прав, Уилбур действительно виноват в этой неразбирихе.

— Заткнись! — подросток указывает трясущем указательным пальцем на него. Смесь отрицательных эмоций надавливает на него, не позволяя просто замолчать. — Заткнитесь! Какое, блять, у вас права говорить так о нём?! Он сделал то, что считал нужным!

— Создавал зелья? — невесело хмыкнул Техно, скрестив руки на груди.

— Нет! Уилбур создал страну, семью! Он был всем для меня — братом, другом, советником, отцом. Он был всегда рядом со мной, когда каждый, сука, каждый человек бросил меня, — в мимолётной тишине, когда Томми набирал воздуха, послышался плач младенца, но тут же был приглушён его криком. — Даже после смерти, он, блять, был возле меня. Уилбур был единственным человеком, отговаривающим от суицида. Если бы не он, то я, сука, давно бы сгорел в ебучей лаве! — голос срывается в конце, и тяжёлое дыхание громко отражается от стен. Подняв взгляд, блондин видит ужас на лице Дрима, закрывающего рукой рот, и Техно, напряжённо замершего, сжимающего кулаки, не в силах пошевелится. Плач Амброуз громко звучит в мертвой тишине зала.

Слова быстро прокручивались в голове и Томми широко раскрыл глаза, зажав рот. Блять, он опять сказал лишнее. Подросток начал медленно отступать назад. Крики младенца заставили почувствовать себя виноватым. Коснувшись щёк, он удивился влаге на его лице — когда он успел заплакать?

Эмоции, громко стучащие в груди, противоречили друг другу. Как они посмели говорить такое о Уилбуре? Они теперь ненавидят его? Зачем он вообще открыл рот? Может, они правы?

Но ведь их там не было! Техно и Дрим не видели, как медленно сходил с ума Уил, не слышали его слов и желаний, их просто не было рядом. Они сидели в этом домике посреди тундры и не знали проблем. Если бы они просто доверились им — ему — то ничего бы не произошло! Они были семьёй, большой счастливой семьёй.

Он приглушенно всхлипывает и трясётся — первым отмирает Дрим, трясёт Техно за плечо и бежит на второй этаж. Только пришедший в себя гибрид медленно приближается к нему, но Томми шагает назад. Нет. Просто нет.

***

— Во время изгнания Дримон копал яму и взрывал мои вещи, — хрипло говорит Томми за обедом. Дрим и Техно переглядываются и облегчено вздыхают — подросток наконец-то заговорил, спустя несколько дней молчания. Даже Амброуз — явно ощущавшая всё напряжения последние три дня, из-за этого сильно капризничавшая — замолчала, ожидая продолжения.

Аппетит у всех пропадает, и еду убирают в сторону. Томми скрещивает пальцы и смотрит на стол, не желая поднимать взгляд.

— Каждый вечер он возвращался, заставлял снимать с себя всю сделанную броню, инструменты, ценные ресурсы и велел кидать в яму. Иногда он сжигал каждую вещь отдельно. Иногда, — его глаза лишь на мгновение покосились на них и тут же опустились обратно. — я не выдерживал и старался перехватывать вещи. Тогда он заставлял меня сжигать их самостоятельно. Пару раз я брал горящие. У меня остались шрамы, — Томми раскрывает ладони, а так же рассказывает о шрамах, истории которых интересовали их.

— Он был всегда рядом со мной, куда бы я не пошёл. Хоть на поляне, в Логстидшере, в Аду — Дримон был всегда со мной, — подросток дёргается от внезапного ощущения чужой ладони на своей руке — это был Дрим, сочувствующе смотревший на него и беспокойно поджавший губы. Он игнорирует это и продолжает: — В редкие моменты его отсутствия рядом был Призбур, всегда слушавший меня и говоривший со мной. Другие тоже были, но Дримон запретил приходить им, — блондин умолчал тот факт, что именно он оттолкнул всех. Они всё равно не узнают. Сейчас. — Когда… когда я хотел чтобы это всё прекратилось, особенно в аду, Призбур отговаривал меня. Я уже не помню сколько раз.

В абсолютном безмолвии слышатся глухое тиканье часов на втором этаже, гул холодильника, весенний ветер и ёрзание младенца. Ароматы и эмоции настолько перемешались, что не было понятно чем всё пахнет, но нос неприятно горчило.

— Я спрятал некоторые вещи под землёй, но Дримон обнаружил их и так же взорвал, оставив меня даже без дома. Призбура тогда не было рядом, я решил, что мне нечего терять, ведь я всё потерял, — Томми опять вздрагивает, когда тяжёлая рука Техно оказывается на его предплечье и слегка сжимается. Он всё ещё отказывается смотреть им в глаза. — Решив в последний раз проверить коммуникатор и отправить прощальное сообщения людям, я заметил, что контакт Техно был активным, а так же показывал координаты. Подумав, я отправился сюда и всё-таки нашёл вас, — заканчивает он. — Интересно, — хмыкает подросток. — почему же они были показаны?

Ответом ему было тяжёлое молчание. Глубоко вздохнув, он поднимает свои покрасневшие, налитые усталостью глаза и видит, как Дрим с Техно смотрят на него — нежно, беспокойно, как-то разбито. Сидящая перед ним Амброуз вытянула руку — в попытке утешить его, так же как её родители.

— Извини, что мы так отреагировали, — спустя время говорит Дрим, сжимая его руку. Ладонь Томми слегка трясётся. Омега хотел было сказать что-то ещё, но передумал, опять подбирая слова.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — добавляет гибрид. — Ты был один.

— Не полностью, — не соглашается подросток. — Я был вместе с Дримоном и Призбуром.

— Да, но, — его трогают за щеку, и он переводит взгляд на Дрима. — Разве ты чувствовал себя нужным? — блондин закрывает глаза и почти не заметно качает головой. — Ты был одинок, — Томми жмурится и признаётся сам себе — да, он был очень одинок. Он хотел и до сих пор хочет быть нужным.

— Я устал от этого, — подросток разрывает касания и утыкается в ладони. — Я, блять, так устал от этого.

— Ты чувствовал себя нужным с нами? — он задумчиво наклоняет голову.

— Да.

— Так, ты считаешь что ты теперь одинок?

Он одинок? Физически нет, прямо сейчас с ним сидят трое людей. Чувствами? Возможно, но его часто утешают.

Томми очень одинок в своих мыслях, в своём прошлом.

— Да, — блондин ощущает, как хмурится Дрим и слышит, как отодвигается стул.

— В чём же?

— Во всём, — на этот раз встаёт Техно и кладёт широкую ладонь на плечо и вынуждает поднять взгляд.

— В мыслях? — гибрид, по своему обычаю, попадает в самую точку с первого раза. Подросток кивает. — Тебе сейчас одиноко?

Нет? Они ведь теперь знают, через что он прошёл. Лишь частично, коротко, но знают. Он сейчас одинок?

— Я не знаю.

— Хорошо, — мягко говорит Дрим, проходясь рукой по его волосам. — Узнаем вместе? — он засомневался на секунду. — Как семья?

— Семья? — подросток ошарашенно таращится на них — он в какой-то мере считал, что они семья, но никогда не слышал подтверждения этого. — Мы семья?

— Если ты хочешь этого, Томми, — заявляет Техно. Задумавшись лишь на секунду, он прыгает на Техно и обвивает его руками, утыкаясь носом в ключицу. Тот неловко мнётся, но медленно обнимая в ответ, явно стараясь не задеть его. К ним присоединяются Дрим с Амброуз, которая цепляется за его плечо и несильно щипает.

Он не знает, сколько они стоят на кухне, но хочет, чтобы это никогда не заканчивалось.

***

— Я хочу спарринговаться с вами! — недовольно кричит Томми, чуть ли не топнув ногой. Розоволосый делает долгий вдох.

— Ещё раз, Томми, ты не в форме. Тебе нужно восстановить мышцы, начать изучать тактику боя и лишь потом пойдут спарринги, — подросток скрестил руки.

— Почему нельзя сразу перейти к ним?!

— Потому. Что. Ты. Не. В. Форме, — проговаривает каждый звук Техно. Боже, Томми сейчас до жути напоминает Дрима — он так же сразу начал приступать к самому сложному и чуть не сломал себе что-то в итоге. — Какого чёрта вы с Дримом так похожи в этом?

— Я не похож на него, ублюдок! — гибрид громко фыркает. Ага, как же.

— Томми, мы зря теряем время. Начни уже эту грёбанную разминку чтобы мы смогли перейти к твоей тактике — вещи которой у тебя нет и в помине, — блондин возмущённо раскрывает рот, явно оскорбленный его замечанием — которое между прочим более, чем правда. Техно отказывается принимать «действовать хаотично и махаться мечом» за тактику.

Вдруг, кто-то громко стучит в дверь, и они переглядываются. Гибрид берёт алмазный меч в руки (Когда он успел достать его?) и тихо шагает из подвала — хотя подросток не назвал бы это так, скорее нижним этажом — наверх, Томми заинтересованно идёт за ним. Стоя возле входа он замирает, ощутив знакомый запах металла и соли, чувствующийся за несколько десятков блоков — кто может так ужасно пахнуть? Техно кривится от запаха и зажимает нос, но, увидев реакцию блондина, почти не слышно спрашивает:

— Томми?

— Он здесь, — не слышно, одними губами произносит он.

— Кто он? — хватка на мече усиливается, костяшки пальцев белеют, а шрамы на них попросту исчезают.

Техно смотрит на дверь, стараясь не вдыхать слишком много, ожидая ответа. Томми так же, одними губами и едва уловимым шёпотом, говорит:

— Дримон. Дримон здесь.