Пронзительная трель занялась под ухом, за ней с жутким звуком последовала вибрация. Подскочив от неожиданности, Салим принялся искать источник шума, вслепую шаря рукой под подушкой, а затем на тумбочке, попутно сметая вещи на пол. Звук переместился, и теперь телефон раздражающе громко трезвонил где-то под кроватью. Салим свесился к полу. Нащупав искомый предмет, он прижал его к уху.

— Да, слушаю.

— Какого хрена, Салим?

Он убрал телефон в сторону, чтобы раскатистый крик Ника не травмировал его с утра пораньше. Протерев глаза ладонью, он посмотрел за окно, где уже занялся рассвет. Значит, прошлой ночью он все же сумел уснуть. Удивительно.

— Какого хрена — что? — решил уточнить он. — Сколько у тебя времени? За полночь?

— Это не имеет значения, — отрезал Ник. — Какого хрена мне написал Джейсон, предупредив, что собирается домой?

— А?

Собеседник нетерпеливо выдохнул и пустился в путанные объяснения.

— Мне на почту пришло письмо от Джейсона. Прощальное. В нем он нес чушь про параллельные миры и уверял меня, что он единственный адекватный человек в этом мире. Он написал, что пойдет искать дорогу домой в том лесу, где я его нашел. Так что давай вернемся к первоначальному вопросу: какого хрена, Салим?

Он вмиг проснулся, вспомнив события прошлой ночи, от которых в груди сотней крохотных крыльев защекотало волнение, затем взглянул на верхний край экрана телефона — 6:15 утра.

— У тебя сейчас час ночи? — уточнил Салим.

— Это единственное, что тебя волнует? — Ник нетерпеливого выдохнул. — Джейсон болен, нельзя его одного отпускать. Ему нужен покой и хороший психотерапевт.

— Знаешь, я думаю, что теория о параллельных вселенных имеет смысл.

— И ты туда же?! Ебать. Ребята, возьмите себя в руки. Чем бы ни было вызвано отклонение Джейсона, услышь, что он в одиночку пошел в сраный лес, в котором он нихера не ориентируется. С ним все что угодно может случиться, несмотря на то, что он бывший морпех.

Салим встал на ноги и выглянул в окно: на заднем дворе было пусто. Качели медленно раскачивались, подгоняемые ветром. Быстрым шагом он вышел из комнаты в коридор и заглянул в гостевую комнату, где последнюю неделю спал Джейсон — там было пусто. В тот момент Салим окончательно пришел в себя. Он торопливо спустился по лестнице и заглянул в каждый угол, будто надеясь, что Джейсон будет сидеть там и ждать его.

— Этот Джейсон не морпех.

— Тем более! Найди его, Салим, и образумь. Пускай думает, что хочет, главное, чтобы не умер по глупости. Отбой.

Салим держал молчащий телефон у уха еще некоторое время, затем в растерянности убрал его в карман. Примерно Салим понимал, где нужно было искать, но лес был огромным: он не сможет прочесать его в одиночку. Его постигло чувство дежавю — он снова потерял Джейсона.

Он принялся собираться в дорогу. Взял рюкзак, кинул туда походную аптечку и две бутылки воды, нашел в кладовой компас, карту, нож и положил туда же. Перед тем, как броситься навстречу неизвестности, Салим подошел к включенному компьютеру. Склонившись над столом, он нашел незакрытую Джейсоном почту и внимательно прочитал письмо, которое он отправил Нику час назад, но не обнаружил в нем никакой новой информации.

Вернувшись в комнату Джейсона, он нашел толстовку, которую тот носил последние пару дней. Зажав вещь подмышкой, он быстрым шагом покинул дом. Во дворе на него набросился Босфор и едва не сбил с ног. Салим удержался на ногах и схватил пса за ошейник.

— Идем, приятель, мне понадобится твоя помощь.

По пути Салим вновь набрал номер Ника.

— Уже? — вместо приветствия поинтересовался он.

— Ты можешь на словах описать то место, где ты нашел Джейсона?

Ник витиевато ругнулся.

— Тебе надо выйти на главную дорогу, оттуда налево. Ехали мы около двадцати минут.

Салим сбросил, едва дослушав. Не прошло и пары минут, как он уже стучался в калитку соседей. Из дома послышался стройный собачий лай. На пороге появилась женщина, у которой не было ни сна в глазу.

— Ди, одолжишь машину? К вечеру верну. Дело не терпит отлагательств. Извини, если разбудил.

— У меня ранний подъем, не страшно. Сейчас принесу ключи.

Салим не уставал поражаться пониманию своих соседей. Диана вернулась почти сразу же. Впустив его во двор, она отдала ключи и помогла с воротами, не задав ни единого вопроса. Салим так же не стал терять время на объяснения — потом, всё потом. Спустя суммарно десять минут после пробуждения он был уже на дороге и высматривал одинокую фигуру пешехода.

Босфор прилежно сидел на месте пассажира, высунув язык. За него Салим не волновался, а вот за Джейсона… Едва ли нечто скользкое и липкое, поселившееся в его животе, можно было назвать обычным «волнением». Подобное Салим уже испытывал: пять лет назад, в пещерах, когда понял, что весь взвод пал, и он остался наедине с жуткими монстрами.

Или когда впервые увидел целую гору коконов.

Или когда отстал от группы, отбиваясь от полчища вампиров при помощи одной трубы.

Он бы умер в тех пещерах, если бы Джейсон за ним не вернулся. В другой реальности, если он все же попал в те пещеры, он наверняка не выжил. Потому что там, в соседнем мире, Джейсон не оказалось рядом, чтобы в нужный момент спасти его.

Салим сжал пальцы на руле. Пространство рядом с дорогой пустовало, ни души. Ситуация повторялась с одним только исключением — в этот раз Джейсон хотя бы примерно сказал, куда собрался идти. С учетом того, на какое огромное количество акров простирался лес, это с натяжкой можно было назвать хорошей подсказкой.

В прошлый раз было так же. Липкий ужас, забравшийся под кожу, сжал его сердце. Не помня себя, он бесцельно скитался по ближнему лесу. Босфор помогал как мог, но спустя пол дня устал и его пришлось отпустить домой и продолжить поиски самостоятельно. Ник был чересчур спокоен для того, чей друг удалился в неизвестность, и аура его невозмутимости распространялась на остальных. Теперь, когда Ник был далеко, Салиму пришлось приложить все усилия, чтобы не скатиться в глухое отчаяние.

Он ни на секунду не поверил в диагноз Реджи. Амнезия? Немыслимо! Джейсона было не сломить парочкой вампиров, он был сильнее собственных демонов. С каждым днем, прошедшим после их знакомства в пещерах, Салим раскрывал все новые стороны этого удивительного человека и не уставал ему поражаться. Если бы он только знал, как ему будет комфортно в таких отношениях, он бы не раздумывал месяцами напролет, лишившись сна. Приняв самое сложное решение в его жизни, он был счастлив, что позволил этому случиться, но теперь, когда у него все отняли, заменив его любимого человека на пародию, он клял себя за то, что в тот раз не позволил сомнениям взять верх.

Может, если бы всего этого не случилось, он продолжил бы жить свою размеренную жизнь, не скитаясь по лесам, не думая о самом худшем, и тогда его сердце не сжималось бы от боли за дважды потерянного партнера.

Дорога по-прежнему пустовала. Салима постигло отчаяние, которое он так боялся впускать в свое сердце. Он подумал, что мог проехать мимо Джейсона, что тот уже давно бродил по лесу, пока он вел машину. Он съехал на обочину и заглушил мотор. Расстелив на коленях карту, подрагивающими пальцами Салим обвел первый квадрат поиска.

Выпустив пса, он прицепил поводок к ошейнику и несколько секунд почесывал его шерсть, повторяя его кличку. Босфор вертелся на месте, ожидая команды и смотря на хозяина преданным взглядом. Зажав собаке пасть, он прикрыл его ноздри, чтобы дать псу понюхать толстовку.

— Искать! Давай, приведи меня к Джейсону.

Босфор рванулся вперед, потащив Салима за собой. Он перехватил поводок и, намотав тот на руку, последовал за собакой в лес. Пробираться через бурьяны и заросли кустарников было сложно — в отличие от пса, Салим не мог так рьяно перепрыгивать через пни и толстые ветки, преграждающие путь. Пёс углубился в лес, и Салим последовал за ним, отгоняя от себя кошмарные мысли.

Что, если они его не найдут? Если он заблудился? Вдруг он уже мертв: лежит под деревом, череп раздроблен, глаза открыты, пальцы навсегда оцепенели в захвате, приоткрытый рот застыл в вечном крике… Разозлившись на самого себя за такие мысли, Салим нахмурился. Волнение делу не помощник. Почему только он позволил подобным картинам возникнуть в его голове?!

Второй раз он его не потеряет, нет-нет-нет. Вселенная подарила ему шанс, который он не смел так просто отпустить.

Салим то и дело сверялся с картой, прикидывая координаты. Они отошли примерно на половину мили, когда Босфор остановился и обернулся на Салима.

— Ничего. Мы поедем дальше и поищем в другом месте, — Салим и сам не знал, кого он успокаивал.

Так они совершили еще четыре остановки. Утро медленно таяло, солнце приблизилось к зениту. Пес либо не брал след, либо быстро его терял и приходилось возвращаться на дорогу. С каждой минутой отчаяние Салима возрастало. Он понимал, что Джейсон не мог далеко уйти пешком, однако они могли пропустить его в одном из очерченных им квадратом, он мог скрыться.

Салим решил проверить последний квадрат у дороги, после чего начать прочесывать лес. Понюхав вещь Джейсона в очередной раз, Босфор вдруг рванул с места, потянув хозяина за собой. Салим побежал за ним, ожидая, надеясь.

Они вышли на едва видную тропинку, по которой пес уверенно пошел, принюхиваясь. Салим ощутимо воодушевился — наконец-то он напал на след. Быть может, у этой истории будет счастливый финал. Он опустил на землю рюкзак и достал оттуда бутылку с водой. Налив немного в ладони, он дал псу напиться, после чего повторил команду:

— Искать!

Босфор неистово рвался вперед, и он позволил ему убежать дальше, держа его в поле зрения между деревьями. Звучный лай разрезал лесное пространство. Салим изо всех сил старался поспеть за псом. Он выбежал на опушку, посередине которой увидел неглубокий, но длинный овраг. Приблизившись к краю, он сразу увидел Джейсона, сидящего внизу. Рядом лежал Босфор и вилял хвостом, хвастливо разглядывая человеческую находку. Джейсон задрал голову и помахал рукой.

Салим попытался спуститься. Склон оказался круче, чем показалось вначале. Ступни норовили сползти с неровных участков земли, подошвы скользили по настилу прелой листвы. Благо, высота была небольшой. Преодолев самую сложную часть пути, Салим спрыгнул вниз и приземлился на мягкую листву. Он подбежал к Джейсону и не скрывая облегчения притянул его к себе за плечи. Джейсон слабо выдохнул.

— Что же ты такой тактильный, а? — недовольно отчитал он.

Салим пожал плечами и от души рассмеялся.

— Зейн мне тоже за это предъявляет. Говорит, что ему уже неловко со мной куда-то ходить, я за него как старик цепляюсь. Как ты, Джейсон? Что с твоей ногой?

Еще будучи наверху он заметил, что правая стопа Джейсона была неестественно вывернута. Бегло осмотрев его, он не заметил ничего страшнее царапин на лице и на правой руке, костяшки на которой сильно опухли и покраснели. Веки у него тоже были опухшие. На грязной щеке Салим заметил несколько дорожек.

Джейсон неловко завозился. На лице отразилась плохо скрываемая боль. Салим заволновался.

— Ты что-то сломал?

— Не думаю. Я споткнулся и упал в этот ебучий овраг. Выбраться не получилось — не могу наступать на правую ногу. И, кажется, я повредил ребра, когда приземлялся.

Джейсон, не касаясь, указал на грудную клетку. Салим проследил за его пальцами и ощутил острый укол вины — стоило поинтересоваться его самочувствием, прежде чем бросаться с болезненными объятиями.

— Тебе надо в больницу.

— Ага. Но для начала неплохо бы выбраться из ебучего оврага.

Стянув рюкзак с плеч, Салим вытащил со дна аптечку и откинул пластиковую крышку. Джейсон заинтересованно вытянул шею, но наткнулся на серьезный взгляд Салима и поумерил аппетиты.

— Подставь руку.

Салим перевернул баночку «Адвила» и высыпал две таблетки на ладонь Джейсона. Спрятав лекарство, он открутил крышечку с горла бутылки. Колчек положил таблетки в рот, поморщившись от движения. Салим протянул ему воду.

— Ничего сильнее с собой нет, так что подъем будет болезненный. Придется потерпеть.

— Да я только этим и занимаюсь по жизни, — отозвался Джейсон. Бутылка быстро опустела в его руке. Салим протянул ему вторую, но он отрицательно покачал головой.

— Надо подождать пару минут, пока лекарство не начнет действовать.

— Я столько здесь сижу — несколько минут меня не убьют. Я, можно сказать, привык уже.

— Ты пробовал звать на помощь? У тебя и телефона с собой нет, так ведь? Джейсон, это было очень глупо. Мы должны были отправиться вместе. Я знаю этот лес дольше твоего.

— Завали. Сам знаю.

При одном взгляде на покалеченного Джейсона, Салиму делалось больно. Он был счастлив, что отыскал его, но видеть его в таком состоянии было нелегко. Джейсон посмотрел на него пустым взглядом, отчего ему сделалось еще тяжелее. Всё так сильно запуталось, что было не сыскать концов.

— Ты позволишь осмотреть твою ногу?

— А ты имеешь рентгеновское зрение? — беззлобно огрызнулся Джей

— Я могу наложить фиксирующую повязку, чтобы по пути ты не нанес себе больше повреждений.

Джейсон нагнулся, чтобы расшнуровать ботинок, но сморщился и вернулся в исходное положение. Салим положил ладонь ему на ногу и вопросительно взметнул брови. Колчек кивнул и отвернулся. Лежавший рядом Босфор придвинулся и положил морду ему на колени, глядя на него умными глазами. Джейсон, растаяв, принялся гладить его по макушке.

— Он тебя нашел, скажи ему спасибо. Как вернемся домой, надо дать ему угощение.

— Этот малый заслужил все угощения этого мира.

Закатав штанину, Салим некоторое время разглядывал хитрую шнуровку на ботинках, пока не заметил, что все это великолепие крепилось на обвязанном вокруг лодыжки шнурке. Он не смог сдержать улыбки — будто бы не было никакой подмены. Салим осторожно потянул ботинок. Джейсон крепился, но по его шипению было слышно, что удовольствия этот процесс ему не доставил. Убрав вниз носок, Салим увидел яркую гематому. Лодыжка сильно опухла.

— Что, мне пиздец?

— Судя по всему, у тебя растяжение или разрыв связок, но, как ты верно подметил — рентгеновским зрением я не обладаю, так что советую не верить мне на слово. Сейчас наложу повязку.

Салим вскрыл упаковку с эластичным бинтом и ловко обмотал им лодыжку, закрепив повязку сверху — на это ушло не более минуты. Он посмотрел вверх, на Джейсона: тот состроил сложное лицо, не показывая, как ему было больно на самом деле.

— Ты… — Салим кашлянул, возвращая голосу силу. — Ты нашел, что искал?

Джейсон отвел взгляд кверху и осмотрел верхушки деревьев. Неосознанно он приоткрыл рот и облизнул верхнюю губу, затем вернул взгляд на Салима.

— Нет. Ничего. Только целое нихуя.

Салим ему не поверил. Слишком много отрицаний для простого «нет».

— Как скажешь. Ну что, готов? Нам предстоит подъем и долгая дорога до машины, — Салим поднялся на ноги и протянул Джейсону руку.

— Давай покончим с этим, — он схватил его за ладонь и приподнялся. — Блядь.

Салим помог ему подняться. Джейсон тут же скрючился, обняв ребра. Стоять на двух ногах он не мог — мешала больная лодыжка, а выпрямиться мешали покалеченные ребра. Салим окинул его взглядом и понял, что медлить больше нельзя. Не слушая слабого возмущения, он подхватил его левую руку и закинул за шею.

— Хватайся, а то не сможешь держаться на ногах, — предупредил он и приблизился к холму.

Подъем был медленным и долгим. Джейсон изо всех цеплялся за Салима и недовольно сопел ему в ухо, отвлекая. Босфор с легкостью взобрался наверх и ждал их там, подбадривая лаем. Выбравшись, Салим аккуратно отпустил Джейсона — тот прислонился к дереву, переводя дыхание.

— Пиздец. Я думал, умру там. Вот криминалисты бы охуели.

— Это ещё почему?

— Да-а. Забей. Плохая шутка, — Джейсон повернул голову, поспешно меняя тему. — Куда делся пес?

— Побежал обнюхивать местность. Не бойся, он вернется. Готов идти дальше?

— Боже, да.

Салим заметил, что Джейсон мог наступать на ступню, но осторожно, словно с опаской. Он решил, что это хороший знак, и приобняв его за талию, направился обратно к машине. Такой способ передвижения изматывал, сил на разговоры не осталось. Салим молча радовался, что сумел отыскать Джейсона, но не смог удержать колкого сожаления. В случившемся он винил себя, и дальше жить так, как они жили, будет уже невозможно.

Салим не был готов смириться с мыслью, что практически насильно удерживал в своем доме человека: живого, думающего, вольного. С моральной точки зрения это было неправильно, с точки зрения закона и вовсе преступно.

— Ты как, держишься? — спросил Салим.

Не успел Джейсон ответить, как поблизости раздался шум, словно кто-то мчался в их сторону прямо через кусты.

— Какого хрена… Салим, слышишь?

— Да, — шепотом отозвался он. В его голове мгновенно нарисовался план действия: отпустить Джейсона на землю, достать из кармана рюкзака охотничий нож, дождаться нападения — отразить.

Он не успел ничего предпринять. На тропинку выскочил черный пес: он встревоженно лаял и вертелся на месте. Салим с Джейсоном в унисон выдохнули и переглянулись.

— Чего это он? — спросил Джейсон, с тревогой наблюдая, как Босфор метался в кусты и обратно и требовательно гавкал.

— Босфор! Ко мне! Место!

Пес послушно подошел. Лапами он перебирал по земле, словно хотел сорваться с места, но не мог ослушаться команды. Подняв морду, он с намеком гавкнул и свесил голову вбок.

— Вот так, приятель. А теперь прекращай буянить. Мы нашли, что искали, и возвращаемся домой.

Пёс жалобно заскулил. Салим нахмурился и пробормотал:

— Что в тебя вселилось, засранец?

— Пойдем, Салим. Не думаю, что он что-то нашел, просто пользуется возможностью побегать по лесу.

— Будто бы он не набегался. Домой!

Босфор затрусил вперед, свесив голову к земле. Они продолжили путь и меньше, чем через час, вышли к машине. Салим открыл дверь со стороны пассажира и помог Джейсону забраться в салон. Путь до деревни они провели в молчании. Салим обдумывал предстоящий разговор, и все его мысли были лишь об этом. Джейсон сохранял тактичное молчание, исподтишка наблюдая за тем, как хмурился Салим и как кусал нижнюю губу изнутри, старательно что-то обдумывая.

Предчувствие нехорошего сдержанно постучалось, и он распахнул дверь настежь.

 ***

Джейсону пришлось временно переехать на диван, так как подъем на второй этаж со сломанной лодыжкой казался чересчур опасной затеей. Устроившись на своем новом ложе, он, обняв подушку, чесал пса за ухом, расхваливая его за ум и сообразительность.

Он потерял надежду, когда упал на дно оврага и услышал зловещий хруст. Он то решил, что это была ветка, но стоило ему попытаться подняться, как всё стало на свои места: ветка была ни при чем. Опустившись на землю, некоторое время он сидел, приводя дыхание в порядок, но и это простое занятие принесло лишь больше боли. С трудом он приподнял толстовку с футболкой и опустил голову, рассматривая грудную клетку на предмет увечий. Визуально он был в порядке, при этом каждый сильный вдох вызывал волну боли в ребрах. Джейсон недовольно поморщился.

Ухватившись за стенку оврага, он раз за разом пытался подняться. Боль в ребрах была терпимой, а вот ноги его не держали. Если он мог выбраться из оврага, то только ползком. Так и поступил. На лицо сыпались мелкие кусочки земли и древесины, попадая в глаза и забивая нос. Он упрямо пытался взобраться по склону, но результат всегда был один: он съезжал вниз, не добираясь и до середины.

Осознав бесполезность своих действий, Джейсон остался сидеть на земле. Засунув руки в карманы, он пытался нащупать нечто, что хотя бы отчасти могло оказаться полезным. Уходя, он взял с собой только то, с чем прибыл: почти пустую упаковку конфет, зажигалку, пару центов. Даже про бумажный мусор не забыл, который сейчас измельчал в молекулы беспокойными пальцами. Только ключи он взять не смог — они остались у Ника. Он даже надел те же вещи, которые были на нем в тот роковой день, надеясь, что если соблюдет некий ритуал, то сможет вернуться.

Глупая была идея: Джейсон осознал это ещё на подходе к лесу. Но как он мог отступить? Ему жизненно необходимо было увидеть то место, в котором он проснулся чуть меньше двух недель назад. Он ожидал того же чуда, которое его сюда забросило.

Сначала ему повезло наткнуться на отметины на коре, которые он сделал собственными ключами. Проведя ладонью по шершавой поверхности, он двинулся вглубь леса, пока не вышел на знакомую опушку. Даже скрещенные палки остались нетронутыми. Дальше было сложнее.

В бесцельных блужданиях он провел около часа, пока окончательно не заблудился.

Естественно, никакого магического портала он не нашел.

Зато обнаружил нечто другое, отчего его сердце сделало кульбит и, кажется, потерялось где-то на дороге. Испытав панический страх, пробравший его до костей, Джейсон перестал что-либо чувствовать. Даже упав в овраг он не ощутил беспокойства — это был закономерный итог его глупых странствий.

Куда хуже?

Если что и могло ему помочь, так это немного удачи, выпытанной у вселенной. Он содрал горло, вопрошая о помощи, но лес остался глух к его мольбам. Ебучий лес Как же сильно он его ненавидел.

Джейсон понятия не имел, сколько времени просидел в проклятом овраге, пока не увидел сначала пса, а затем Салима. Подумать только, он был охуенно счастлив его видеть! В его душе не теплилось ни секундной надежды, что тот решит пойти следом, но Салим вновь его поразил. Он был даже не против объятий и прижался к его плечу щекой, но всплеск боли, поразивший его грудную клетку, заставил его скривиться и уйти от прикосновений.

Он собирался рассказать о своей находке, но увидев его встревоженное лицо Салима, не решился добавлять поводов для беспокойства. Попинать себя за трусость он успеет чуть позже. От этого ему сделалось вдвойне хуже — мало того, что он оставил тайну храниться до лучших времен, не зная точно, когда они настанут, так ещё своей выходкой заставил Салима волноваться. Мысленно он укорил себя за то, что ушел не попрощавшись.

Салим не был плохим человеком, более того, он проявлял внимание и терпел его нападки. Он заслужил хотя бы записку. Вместо этого он отправил Нику письмо, и — о, чёрт, — стоило срочно добавить, что это была шутка. А ведь Ник еще при первой встрече обозначил, что никто не желал ему зла, но Джейсон понял значение его слов только сейчас.

Только потому что Салим жил по своим правилам, в которые Джейсон абсолютно не вписывался, он не был для него врагом.

Открытие века, ебать.

Сжавшись на пассажирском сидении, Джейсон наблюдал за Салимом, раздумывая над предстоящим разговором. Ему многое стоило ему рассказать, но чем ближе они подъезжали к деревне, тем быстрее таяла его уверенность.

В больнице Джейсону сделали рентген и поздравили с переломом лодыжки и трещиной в ребрах, зафиксировали конечность бандажом, прописали постельный режим и выдали рецепт на болеутоляющие. Было около трех часов дня, когда они вернулись домой. Салим был немногословен и бросался помогать по поводу и без, на что Джейсон устало отмахивался. Передвигаться стало проблематично, но костыли решили эту проблему, добавив другую — ощущение беспомощности и бесполезности.

Добравшись до дивана, он решил остаться на нем на ближайшие несколько недель, пока не придет в норму. За место в первых рядах его вознаградили ответственным заданием разжигать камин и стеречь Босфора. На последнее Джейсон громко возразил. Салим не глядя потрепал его по макушке, после чего Колчек мгновенно заткнулся.

Вечером, после того, как они поужинали (а заодно позавтракали и пообедали), Джейсон вылез из-за стола и неловко доковылял до своего временного спального места. Положив голову на подушку, он мгновенно отрубился.

Его разбудил монотонный скрежет. Открыв глаза, в свете огня он увидел Босфора, увлеченно скребущего лапами пол. Джейсон недовольно заворочался. Рёбра дали о себе знать, кольнув болью. Он раздраженно вздохнул.

— Мешает? — уточнил Салим.

— Ага, — отозвался Джейсон и осознав, что Салим находился в непосредственной близости, распахнул глаза и встретился с его пристальным взглядом. Устроившись на полу, он кулаком подпирал щеку. Джейсону показалось, что это продолжалось достаточно давно, будто бы он ожидал его пробуждения и о чем-то раздумывал.

— Ты чего тут? — невнятно спросил Джейсон. Протерев глаза, он по привычке приподнялся. Ослепленный резью в ребрах, он вернулся на подушку. Кажется, его болеутоляющие остались в куртке, а у него не было сил куда-то идти, как не было желания просить Салима о помощи.

— Хорошо, что ты проснулся. Я хотел бы обсудить с тобой кое-что важное.

— Да-да. Мой поступок был безрассудным, дурацким и нелепым. Я всё осознал. Давай, — Джейсон свесил голову с дивана и ребром ладони провел по шее сзади: — Руби.

Не дождавшись ответа, он с легким сожалением вернулся на место. Салим не сводил с него внимательного взгляда. Огонь ласкал половину его лица, вторая была скрыта в темноте. Джейсон напрягся. Салим наконец заговорил.

— Джейсон, скажи мне пожалуйста: что ты делаешь?

Колчек перевел взгляд на потолок.

Всё ясно, нотация.

Он резко потерял интерес к предстоящему разговору. Он, блядь, поплатился за свою глупость — чего еще Салим от него хотел? Чтобы он исчез нахер? Когда молчание затянулось, Джейсон вернул взгляд на него. Как и в машине, он покусывал губы изнутри, и несмотря на твердость во взгляде, Джейсону показалось, что он чего-то опасался.

— Как видишь, сейчас я лежу и хотел бы продолжить этим заниматься с закрытыми глазами. Если хочешь прочесть мне лекцию о моей непроходимой тупости, то валяй — будет подо что уснуть.

К его облегчению, Босфор наконец успокоился и пошел устраиваться на лежанке перед камином. Джейсон прикрыл глаза рукой, уединяясь с собой.

— Мой вопрос был о другом, — Салим словно оборвал себя на полуслове, заставив Джейсона додумывать. Вот что он хотел от него услышать? По коже пробежали мурашки. Он ненавидел гадать.

— Если ты хочешь о чем-то спросить, то делай это прямо.

До его слуха донесся легкий выдох. Салиму было тяжело озвучить это первым, а Джейсон просто не хотел касаться этой темы. Не после того, что он увидел в лесу. Он не мог так просто отбросить свои сомнения и предположения, ему стоило хорошенько поразмыслить, прежде чем браться за обсуждение подобной темы.

— Я хотел отдать тебе это.

Джейсон услышал шорох, словно перед ним что-то положили. Выждав с минуту, он понял, что любопытство его погубит и открыл глаза. Искомое обнаружилось на полу: пластиковая карточка, книжечка в синей обложке и пачка фунтов стерлингов. Первым делом Джейсон схватил карточку, вглядываясь в собственное лицо.

Жуть.

На его ID была точно такая же фотография. Пролистав паспорт, он убедился, что он ничем не отличался от его собственного.

— Всё это время они были у тебя? — приглушённо воскликнул Джейсон.

— Именно так, — подтвердил Салим.

Джейсон переводил взгляд с его лица на документы и обратно, боясь поверить в происходящее. Он так отчаянно жаждал получить их обратно, что не сразу подумал, что у этого Джейсона должны были быть такие же документы, как и у него, а когда дошёл до этого, Салим спрятался за незнанием. Взгляд упал на пачку денег, перевязанную желтой резинкой. Он вновь посмотрел на Салима.

— Почему сейчас? — Джейсон не узнал свой голос: хриплый, ни капли доверия.

— Я понял, что не могу держать тебя в клетке, словно волнистого попугайчика. Ты волен идти, куда тебе вздумается. Готов поспорить, даже в этой реальности у тебя есть еще люди, которым ты не безразличен и которых ты хотел бы разыскать. Поправляйся и иди куда хочешь. Я не в ответе за тебя.

Джейсон оказался сражен потоком признаний. До нынешнего момента он и подумать не мог, что это было так просто — взять и уйти. На пути всегда возникали препятствия: то в лице Ника, утверждавшего, что он просто забылся, то в отсутствии документов, и, наконец, в лице Салима, догнавшего его тогда на дороге, когда он собирался пешком добраться до Лондона, и оказавшего поддержку. Он по-прежнему оставался единственным человеком во всем мире, кто поверил в его историю, за что Джейсон был ему бесконечно благодарен.

— Знаешь… Всё не совсем так, — Джейсон дал себе минутку собраться с мыслями. — Правда в том, что я хотел вернуться домой, и всё ещё хочу этого, только говоря «дом», я подразумевал свой мир. Этот для меня чужой.

— Здесь живут такие же люди, как и у тебя. Ты часто повторял, что у тебя есть друзья, девушка. Родители?

Джейсон грустно усмехнулся. Он мял в руках мягкую обложку паспорта, без сожаления загибая углы.

— С семьей я перестал общаться больше двенадцати лет назад, еще до того, как переехал в Финикс. Да, не бог весть что, но там мне было комфортно. У меня там была своя квартира, свой круг общения. Любимого человека у меня нет, здесь я соврал. Да и друзей, как таковых… Откровенно говоря, у меня была крайне дерьмовая жизнь. Планы, стремления — ничего этого не было. Я пускал херню по венам, удалбывался в край, а после того, как меня не взяли в морпехи, я завязал, и… Начал толкать. Другим людям. Такой у меня бизнес был. Да. Я хуевый человек, я давно это осознал и смирился.

Самые обычные, такие простые слова вывернули его наизнанку, заставили запинаться, стыдиться самого себя. Не собирался он об этом рассказывать, откровения полезли из него непроизвольно — плата за прошлую ночь. Салим не побоялся рассказать ему свою историю без утайки. Он хотел отплатить той же монетой. Это было честно.

— Знаешь, я пойму, если ты меня выгонишь, — признался Джейсон, боясь поднять взгляд. Он знал, что Салим не потерпит такого, как он. Сколько раз он называл его «неправильным», хотя знал правду — он сам был таковым: несостоятельным, сломанным давно и безнадежно.

— Никто тебя не гонит.

Джейсон приподнял уголки губ в печальной улыбке. Он замер в ожидании, пока Салим вынесет ему приговор как последнему лицемерному подонку.

— Ты хочешь домой — я дал тебе такую возможность. Пользоваться ею или нет — это предстоит решить тебе.

Позабывший о своем недуге Колчек приподнялся на локте и, осмелев, посмотрел на Салима. Джейсон не заметил на его лице ни следа злости или разочарования, которые привык видеть после рассказа о своей жизни. Тени от огня нарисовали под его глазами зловещие темные провалы. Или они были там всегда?

— Вот нахрена я тебе нужен? Ты вечно твердишь, что я не твой Джейсон, и всё такое.

— Мой Джейсон пропал, и больше всего на свете я желаю его возвращения. В мире нет ничего невозможного, и я буду ждать его, пока не закончится мое время. Ты же другой, но ты часть его. Я не могу воспринимать тебя отдельно от него.

Они молчали, не сводя глаз друг с друга. Джейсон не знал, что он мог на это возразить. Салим был предельно честен с ним. Он видел, как много боли причинял одним существованием. Снова.

— Если тебе так тяжело со мной, я завтра же уеду.

— Такова твоя воля? Делай, как знаешь.

Тупик. Джейсон врезался в него со всей силы. Оглушенный, сбитый с толку, ошеломленный он окончательно растерялся. Пока он раздумывал, Салим нашел под пледом его ногу и сжал ледяными пальцами.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что будешь ждать его? — в горле пересохло, слова с трудом смогли выйти наружу. Джейсона бросило в жар.

Салим ничего не ответил, только продолжил поглаживать его голень, словно это помогало ему сосредоточиться. И взгляд у него был странный, пробирающий до мурашек. Джейсон с трудом сглотнул. Днем ранее он мог бы выступить с пламенной речью, что готов пойти на все возможное, чтобы вернуть все на круги своя, но после находки в лесу его уверенности заметно поубавилось. Не дождавшись ответа, Джейсон вернулся на подушку и закрыл глаза.

— Спокойной ночи, — размеренно проговорил Салим. — Скажи потом, что решишь.

Джейсон не думал, что после такого разговора ночь могла быть спокойной. Он всё размышлял, как ему стоило закончить диалог, и чем больше он думал, тем ярче краснели его уши.

Ему совсем не хотелось оставаться наедине со своими мыслями — все они были гнетущими. Засунув руку в карман, он достал оттуда то, что не давало ему покоя последние несколько часов. Сначала он хотел поделиться находкой с Салимом, вдруг ему стало бы от этого легче, но чем дольше он держал её при себе, тем больше понимал, что обнародовав ту, сделает только хуже.

Сталь пятнами переливалась в свете огня. Жетону был не один год: поверхность была в царапинах, а буквы местами стерлись. Если бы Джейсон не знал собственного имени, то мог бы задуматься.

Конечно, жетон был не его — он же не служил. Он принадлежал другому человеку, тому самому, без вести пропавшему, на место которого он пришёл и чей дом занял.

Он нашёл его в лесу, неподалеку от знакомой опушки, свисающим с ветки так, словно цепочку целенаправленно туда намотали. Нерешительно потрогав её пальцами, он взглянул на выгравированное имя, и тогда его сердце словно сжалось ледяными тисками. Он не знал, как объяснить постигшую его панику. Он жил в доме двойника, видел его на фотографиях, пользовался его вещами, но ни одно из вышеперечисленного не повлияло на него так, как это сделал жетон. С фотографии на него смотрел будто бы чужой человек, одежда пахла почти так же, как и его собственная, а жетон был тем самым подтверждением пропасти между ними.

Перевернув его, Джейсон погладил ребристую поверхность. Незнакомое Semper Fi засело в голове, отбивало ритм в поисках отгадки.

Вместо того, чтобы отыскать путь домой, он заимел улику, которую ни в коем случае нельзя было показывать Салиму, и миллион вопросов сверху. Будет ли у него вообще шанс на возвращение домой? И нужен ли он ему? Голова пухла от противоречий.

Всё, что он смог узнать — это то, что двойник был в лесу в момент исчезновения, причем неподалеку от того места, где Джейсон пришел в себя. Могло это помочь или нет, он пока не знал. Вместо того, чтобы разрешить хотя бы часть загадки, он лишь сильнее увяз в своих же опасениях.

 ***

Всю ночь его мучили сюрреалистичные кошмары, не имевшие ни сюжета, ни действия. Джейсон отбивался, как мог, прятался и убегал. Понимал, что спал, но без возможности вернуться в реальность всё глубже утопал в раздирающих его мысли ужасах.

Пещеры. Трупы. Он сам, мертвый, лежал под деревом, пока белки доедали его глаза. Одна из них, противно хихикнув, вцепилась в цепочку с жетоном и ускакала на ветку. Джейсон сбросил с себя животных и поднялся на ноги — точнее, на то, что от них осталось. Добравшись до дерева, он намотал цепочку на руку и увидел неразличимый набор букв, прыгающий из стороны в сторону. Как бы он ни старался, он не мог его прочитать. Он расслабил ладонь, но жетон никуда не исчез, остался там же, словно приклеенный.

— Твое клеймо, — прощебетала белка и впилась в его ухо, отгрызая кусочек.

Когда щеки коснулось нечто липкое, он ухватился за это ощущение, словно утопающий за соломинку. Открыв глаза, он увидел знакомый интерьер и с облегчением выдохнул. В поле зрения появилась черная морда, с края пасти свисал розовый язык. Джейсон рассмеялся, прижав пса к груди. Он был благодарен ему за пробуждение, пускай на щеке остался неприятный липкий след.

Доковыляв до выхода на своих двоих, Джейсон снял с крючка свою куртку и вышел на пустую террасу. Там он опустился на стул и зажал сигарету в зубах. Спешить было некуда.

Из-за угла показался Салим: в красной шапке, натянутой по брови, и теплой куртке, которую носил расстегнутой. Джейсон приветственно вскинул руку и громко поздоровался. Салим вскользь посмотрел в его сторону и словно нехотя поднял ладонь в приветственном жесте.

— Не хочешь присоединиться? — предложил Джейсон, затягиваясь.

— Не сейчас. Много дел. Не жди к обеду, — кратко отозвался он.

Джейсон остался докуривать в одиночестве.

Пока нога заживала, он мало двигался, только курить выходил. О том, чтобы дойти до деревни не было и речи — дорога туда была полна ухабов, да и пользоваться костылями с трещиной в ребрах было проблематично, хотя обезболивающее всё же частично решало эту проблему.

Заняться было особо нечем. С полученными травмами он больше не мог выгуливать Босфора, его максимумом было кидать ему игрушку с террасы в ожидании, когда довольный пес принесет её обратно и бросит под ноги. Сидеть днями перед телевизором и листать шесть с половиной каналов тоже не приносило особого удовольствия. Забавным было только наблюдение за Салимом, который усиленно делал вид, что его не интересовало вечернее музыкальное шоу, но всегда находился на кухне во время показа, создавая видимость кипучей деятельности. Джейсон ухмылялся в кулак и прибавлял громкость, не настаивая на признании.

За неимением лучшего, он начал таскать книги из домашней библиотеки, но детективы мало его увлекали, как и чтение в целом. Книг было немного, но все из разных эпох и жанров, будто бы человек, занимавшийся библиотекой, хотел собрать всего понемногу.

В таком неторопливом темпе прошло несколько дней, за которые Салим ни разу не поднял вопрос о его пребывании в доме, хотя Джейсон всё ждал, когда в его сторону полетят обвинения. Ему не нужно было прилагать особых усилий, чтобы представить самый ужасный расклад, образы складывались в голове без его непосредственного участия: вот он за порогом, держится за перила, а Салим стоит на ступеньках, скрестив руки, и гонит его прочь, бросая под ноги злые слова о том, какой он никчемный и глупый, что даже ему он больше не нужен.

Херня. Он бы никогда так не сказал, даже если бы это было правдой. Так ведь?

Но ничего такого не было. Вместо того, чтобы всучить ему рюкзак с вещами и выгнать вон, Салим оставил его наедине со своими мыслями, а спустя несколько дней огорошил новостью.

— Я временно побуду дома.

— В каком смысле? — не понял Джейсон. Вилка с громким скрежетом проехалась по дну тарелки. Как и раньше, все их встречи происходили за обеденным столом — традиции не нарушались.

— На работе знают, что ты сейчас не в лучшем состоянии, и дали мне бессрочный отпуск. Будем думать, что с тобой делать.

— Ясно, — коротко отозвался Джейсон, не придумав, что еще можно было ответить на такое предложение. А что с ним делать? Он же не рыбка, которую можно смыть в унитаз.

Поведение Салима напрягало его с каждым днем всё больше. Он окончательно закрылся в себе и осунулся, а лицо его словно каменело всякий раз, когда он оказывался рядом с ним. Джейсон, наблюдавший за ним исподтишка, когда тот передвигался по первому этажу, предположил, что дело было в тех чертовых таблетках, которыми он закидывался несколько раз в день. Ему не составило труда отыскать пузырек, который от него не прятали — он стоял в верхнем шкафчике рядом с аптечкой, но находка не подсказала ему верный ответ. Вместо этикетки — клеевые следы, словно её специально отколупали, а само лекарство не показалось ему знакомым. Поддавшись любопытству, он проглотил одну и приготовился ждать.

Ничего не произошло. Это не было наркотиком, как не было успокоительным. Пустышка, плацебо? Очередная загадка.

Погрузившись в размышления, он не сразу понял, что Салим продолжал о чем-то рассказывать. Вскинув голову, он нахмурился. Салим повторил свой вопрос, смотря куда-то в сторону.

— Ты подумал?..

Джейсон ощутил, как земля ушла из-под ног, хотя он сидел на стуле, и, по сути, упасть он не мог — только если в пучину собственных страхов. Но в этот раз он смог наконец дать им отпор. Выпрямившись, он посмотрел на Салима, терпеливо ожидающего его ответа, и озвучил заранее заготовленную реплику:

— Я никуда не уйду, пока не пойму, как вернуть всё на свои места.

Чего он точно не ожидал, так это того, что Салим никоим образом не отреагирует на его запал, а вместо поддержки вдруг выкажет подозрение.

— Ты так уверен, что процесс обратим?

Джейсон удивленно моргнул, пытаясь понять, не шутил ли Салим. Потому что иначе как на очередной прикол подобное не тянуло. Он же не мог в открытую над ним насмехаться?

— А ты нет?

— Я не знаю, во что верить.

Салим засуетился, поднимаясь. Взгляд его бегал по комнате, не останавливаясь ни на чем конкретном, как и в тот раз, когда Джейсон впервые пересек порог его квартиры. Ему захотелось провалиться под землю.

— Салим…

— Не стоит, — поспешно оборвал его мужчина. — Хочешь чаю?

— Хочу поговорить.

— Такого в меню нет, — слабо отшутился Салим.

Джейсон скрестил руки на груди. Обычно именно на него клеили ярлык молчаливого, закрытого в себе человека, но Салим на его фоне казался просто чертовым Пентагоном — защищенным со всех сторон, попробуешь пробраться — сгинешь. Джейсон недовольно поджал губы, вспомнив о жетоне, оттягивающем нагрудный карман рубашки. Может, именно он поможет разговорить Салима?

 ***

На протяжении следующих нескольких дней Джейсон почти не видел Салима. Он уходил с рассветом и возвращался поздним вечером, аккурат к началу музыкального шоу. Дожидаясь отрицательного кивка в ответ на не озвученный вопрос, Джейсон отворачивался и делал вид, что не прислушивался чутко к его шагам, пересекающих расстояние от вешалки до ванной и обратно, к холодильнику.

Джейсон опустил взгляд, когда Босфор ткнулся влажным носом в ладонь: он хоть и любил долгие прогулки, тем не менее порядком измотался. Если бы не препятствие в виде перелома, Джейсон не пустил бы их одних, пошел бы с ними, забыв про страх, который лес наводил на него. Но ему только и оставалось, что скучать в четырех стенах, ожидая, что однажды Салим принесет ему неутешительные вести. Пока что их не было.

Колчек не скрывал того факта, что готовил из рук вон плохо, но он хотя бы пытался, чтобы не помереть с голоду самому и лишний раз не напрягать Салима, который днями проводил в том проклятом лесу, пытаясь понять, что именно учуял пес.

Шаги смолкли. Ножки стула проехались по полу. Вилка брякнула о тарелку. Сидевший на диване Джейсон обернулся, приглушив громкость.

— Нормально? — уточнил он, имея в виду приготовленный им ужин, и тут же перебил сам себя. — Бля, Салим, ты что, плачешь?

— Нет, — прохрипел он в ответ. Сделав глоток из стакана, Салим добавил: — Просто не клади так много перца в следующий раз. Я, видимо, забыл предупредить.

— Ясно. Запомню.

Джейсон отвернулся к мерцающему экрану, по которому крутили рекламный ролик о пользе витаминов в продуктах, в которых их отродясь не было.

— Салим, как думаешь, в этом лесу осталось хоть что-то полезное?

— Завтра мы сходим туда в последний раз. Знаешь, что Босфор сегодня нашел? Белку. Растерзанную кем-то или чем-то, мертвую белку. Еще сапог сорок второго размера, несколько шприцев, кусок брезентовой палатки и, вишенка на торте, огромный, обросший мхом сук, скрывающий вход в ежиную нору. В общем, не думаю, что в тот раз он обнаружил что-то полезное, скорее просто переполошился. Все же он не слишком умен даже для пса, и тратить время на бесполезные поиски уже не кажется такой отличной идеей.

Всякий раз, когда подобный разговор заходил в тупик, Джейсону делалось больно. Легче было затаиться в ожидании, чем всякий раз терзать душу себе и окружающим.

— Значит, класть больше перца, я правильно запомнил? — спросил он так, словно не было этого короткого, веевшего безысходностью диалога.

— Абсолютно нет.

 ***

Возвращая недочитанную книгу назад, он заметил коробку — ту самую, в которой хранились рисунки и непонятные вещицы. Она стояла рядом со столом, так что Джейсону осталось только догадываться, почему он не увидел её сразу. Прислонив костыли к стене, он неловко присел и притянул коробку за картонный бок.

Он бегло осмотрел рисунки — криповые, хоть сейчас на стол к режиссеру ужасов. Пощупал наручные часы с темным ремешком — крепкие, но с россыпью мелких трещин на стеклянном циферблате. Джейсон безотчетно погладил корпус большим пальцем, вглядываясь в остановившиеся стрелки. Ровно семь часов. Тридцатое число.

Взглядом он нашел карточку со своей фотографией — военное удостоверение, — с которого на него взирал он же, лет на пять моложе, с твердым взглядом. Помнится, он тренировал такой перед зеркалом, пытаясь спрятать собственную озлобленность и бессилие.

Судя по всему, в стенах картонки хранились малые памятные вещицы о боевом прошлом. Джейсон тихо усмехнулся и покачал головой, вспомнив свой маленький алтарь вещей из другого мира, который неустанно таскал с собой везде, куда бы не пошел. Быть может, у него с этим Джейсоном была парочка пересекающихся привычек.

На дне коробки он обнаружил толстую кипу листов, сброшюрованных между собой. Бегло осмотрев введение, он, заинтересовавшись находкой, устроился поудобней на полу и взялся за чтение.

Там было всё и даже чуточку больше: подробный разбор феномена подземных вампиров, их образа существования и несколько проработанных теорий появления на Земле. Пробираясь сквозь незнакомые термины, Джейсон продолжал читать, пока не дошел до конца.

— Салим! — окликнул он мужчину, который, как он знал, был чем-то занят наверху. Не дождавшись ответа, он с кряхтением поднялся на ноги и на пороге налетел на прибежавшего на его зов Салима. Он окинул его взглядом с головы до груди, выискивая полученные травмы, ранения, вывернутые наружу кости. На его лице нарисовалось обеспокоенное выражение. Джейсон, замявшись, протянул неловкое «Э-э».

— Ты чего? — почти шепотом спросил Салим.

От его взволнованного тона Джейсона пробрало дрожью. Ему тут же стало стыдно за свой запальный порыв: взял и напугал Салима, просто так, без повода. Опять.

— Что ты хотел, Джейсон?

Он часто слышал от него свое имя — только повторяя его, Салим имел в виду другого человека, того, который был ему близок. На этом имени был отпечаток подавленности и несоизмеримой печали, а еще чего-то такого, чего Колчек ранее не слышал в свой адрес. Он привык хмуриться и поправлять Салима, когда он путался, но сейчас он знал точно — Салим имел в виду именно его, ведь в его голосе был не только вопрос, но и капелька досады.

Его это слегка задело. Чем он был хуже другого Джейсона? Лишь тем, что не оказался в смертельно опасных пещерах? Он знал ответ на свой вопрос, но не хотел в этом признаваться. Или всё-таки… Да.

Худшая версия самого себя.

Джейсон оперся о стену и отпрыгнул в сторону, покидая личные границы мужчины.

— Это… — он повел головой в сторону сброшюрованных листов. — Что это?

Салим проследил за его взглядом и помрачнел. Опустившись на колени, он собрал листы, выровнял их по корешку и положил обратно в коробку, после чего закрыл её, хороня воспоминания.

— Это исследовательская работа Зейна, — произнес Салим с таким нажимом, словно не был готов слушать ничего более.

Джейсон наблюдал за его действиями с некоторым изумлением. Его не предупреждали, что коробку нельзя было открывать. Даже если бы предупредили — дело сделано.

— Он опубликовал её?

— Ни в коем случае! Я запретил ему это делать.

— Почему?

Салим повернулся к нему, нахмурившись. Джейсон откровенно не понимал, отчего простые вопросы вызывали у него такую острую реакцию.

— Потому что от вампиров одни проблемы.

— Но ведь это ещё одна загадка человечества, почему бы не поделиться ею с остальными? — продолжил наседать Колчек.

— Не думаю, что человечество к этому готово. Посмотри, какой ущерб они нанесли. Мы все чуть не погибли, а те ученые, пленившие вас… Джейсон, как думаешь, почему ты живешь здесь нелегально? Ты скрываешься от них.

— Я ни от кого не скрываюсь, — напомнил он.

И всё же его порядком бесило то, как Салим путал его с другим Джейсоном. Его здесь не было! И где он находился на самом деле — большой вопрос, ответ на который Колчек не хотел знать. Он неосознанно запустил руку в карман и нащупал потеплевший металл. Салиму пора было смириться.

Салим нахмурился. Джейсон хотел бы знать, понимал ли он вообще, как неприятно было, когда он упоминал детали жизни его двойника так, словно он должен был их знать.

— Прекращай, — сказал Салим. — Ты прекрасно понял, что я имел в виду.

Утомившись стоять на одной ноге, Джейсон допрыгал до стула и опустился на него. Пожевав щеку изнутри, он решил спросить о том, о чем раньше не решался.

— Он рассказывал тебе о том, как ехал на скейте, попал под машину и сломал обе руки? А спустя пару месяцев история повторилась: снова скейт, только на этот раз он врезался не в машину, а в столб. Сотрясение первой степени, перелом надколенника — восстановление три месяца. Слышал о таком?

Салим старательно спрятал теплую улыбку за воротом застегнутой по горло флиски. Пальцами он водил по картонной крышке коробки, вырисовывая неясные силуэты.

— Ты всем сказал, что подрался с бандой грабителей. Естественно, никто не поверил. А потом в газете появилась заметка о похожем случае… Ты вырезал её и наклеил на школьной доске объявлений. До конца полугодия ты был местным героем. Да, я определенно слышал эту историю пару-тройку раз.

Он поднял взгляд и открыто улыбнулся. Джейсон не сдержал короткой ответной.

— А что насчет Бетти?

— О нет, я не готов слушать это еще раз. Даже не пытайся.

— Я знаю, что ты лжешь. Ты понятия не имеешь, кто такая Бетти. Признай, и я расскажу.

— Джейсон… Я прожил с отражением тебя больше четырех лет под одной крышей. Я знаю про тебя всё, даже то, чего ты сам про себя не знаешь, начиная с твоего первого воспоминания о том, как ты ел из кошачьей миски, заканчивая твоей излюбленной позой во сне. Ты правда считаешь, что я не осведомлен о твоей тайной страсти давать оружию имена?

— И как же я сплю? — дерзко спросил Колчек. Положив ладони на колени, он в ожидании ответа вытянулся вперед.

Салим по-доброму усмехнулся. Взяв в обе руки коробку, он двинулся к выходу.

— На самом краю, забирая себе всё одеяло. Кстати, именно поэтому ты постоянно оказываешься на полу, а я просыпаюсь от звучного «шмяк».

— Херня! Я так не делаю, — крикнул Джейсон ему в спину. Щеки пристыженно заалели.

— Да-да, как скажешь, — отозвался Салим, который, судя по голосу, поднимался на второй этаж.

— Не было такого! И не уходи наверх, это нечестно!

Джейсон подскочил со стула. Подпрыгивая на одной ноге, он двинулся вслед за Салимом.

— Что насчет коробки? Ты изымаешь её у меня?

— Так точно, — донеслось сверху.

Колчеку пришлось сесть на нижнюю ступеньку, ведь подняться наверх по лестнице без перил было для него невыполнимой задачей. От того, как он разошелся, ребра заныли сильнее обычного. Он мазал их какой-то мазью, которую ему выдал Салим. Эффект от нее был один — неприятный запах, пропитавший всю одежду. Избежать процедуры было никак нельзя: Салим неустанно бдел и грозился карой за неисполнение.

— Это неправильно, — пробубнил Джейсон. Осознав, что его скорее всего никто не услышал, он повторил громче и по слогам:

— Херня это всё, Салим.

Он проследил за тем, как Салим вышел из своей комнаты и неторопливо спустился вниз. Оказавшись выше него на одну ступеньку, он сел от него по диагонали. Соединив пальцы, он бросил на него серьезный взгляд. Джейсон забыл, как дышать. За то время, что он здесь пробыл, он успел уяснить, что ни к чему хорошему это не вело. Сейчас его, должно быть, ожидал очередной жизненный урок. Или другая херня.

— Слушай, порой нам приходится совершать неправильные поступки, чтобы сохранить своих любимых. Прими это.

И всё? А где же миллион нравоучений и одна длинная бессмысленная притча?..

— Раз уж мы здесь собрались, хочу кое-чем поделиться, — Салим принял задумчивый вид. — Сын звонил, хочет приехать на выходные. Мне пришлось рассказать о несчастии, что случилось с тобой, но он настоял.

— Ты о том, что я пришел из другого мира?

Салим издал странный звук, который Джейсон обозначил, как «не мели чепухи».

— О полученных тобой травмах. У него есть какие-то новости, о которых он не хочет говорить по телефону, так что мне не осталось ничего, кроме как согласиться. Я хотел бы попросить тебя об одной услуге. Я пойму, если ты откажешься, но прежде выслушай. Он ничего не знает о ситуации… С Джейсоном. Я не хотел бы ему рассказывать. Пускай думает, что всё по-прежнему. Мы можем что-нибудь придумать! Например, отправить тебя куда-нибудь, чтобы тебе не было неловко. Хотя мне совсем не хочется отпускать тебя, пока ты в таком состоянии.

— Остаться я не могу? — уточнил Джейсон.

Он был не против познакомиться с Зейном, ведь парень с единственной висящей в гостиной фотографии следил за ним всё время его пребывания здесь, так что Джейсон успел к нему прикипеть. Салим замешкался с ответом, поселив в его душе неуверенность.

— А ты не против?

— Почему нет? Это не должно быть сложно. Мы же не будем весь вечер обсуждать вампирские пещеры, в которых меня не было?

— Ни в коем случае.

— Тогда ладно, — легко согласился Джейсон. — Познакомлюсь с твоей семьей. Это будет занимательно. Что?

Джейсон повернулся к Салиму, который не спускал с него странного, тяжелого взгляда. Он понятия не имел, о чем ему думалось в этот момент, и это его пугало.

— Нет, если ты против, я найду, куда можно уйти.

— Я не против, — поспешно ответил Салим. — Просто для меня это странно. Вот и всё.

— Повторно представлять своего любовника собственному сыну? Понимаю, — отозвался Джейсон, хотя на деле не понимал ни-чер-та.

— Мне никогда не нравилось это слово, — поморщился Салим.

— А как ты его называл?

— Просто. Джейсон.

Колчек дернулся, словно его молнией поразило. Вот оно что — почему ему казалась странной интонация, с которой он произносил его имя. Губы онемели, он едва смог выдавить из себя следующие слова.

— Значит, я побуду Джейсоном.

Повисшее в воздухе напряжение было таким плотным, что при большом желании его можно было потрогать руками. Джейсона это порядком смутило. Салим играл с ним в какую-то игру, правил которой он так и не понял. Он нервно дернул плечами, словно сбрасывая с них напряжение последних дней. Салим ему прямо сказал, что не будет делать ровным счетом ничего, но Колчеку показалось, что и его бездействие было частью хитрого плана, в конце которого ожидалась его капитуляция.

Он с трудом поднял взгляд на него и был пойман. Дыхание в груди сперло. Ребра напомнили о себе болью.

— Что с тобой? У тебя такой взгляд…

Он что, угодил в хитро расставленную ловушку? Немыслимо.

— А, — он с трудом собрался с мыслями, которые в последнее время напоминали безумный лабиринт, по которому он неустанно блуждал, собирая лбом тупики. — А как Зейн отнесся к твоему… Вашим… Отношениям?

— Не слишком положительно, — Салим неопределенно пожал плечами. Руки его сжались сильнее, словно ему было сложно поддаваться горьким воспоминаниям. — Мне понадобился почти год, чтобы прозреть, и всё это время я изводил себя сомнениями. Мой сын… Я бесконечно люблю его. Но когда я рассказал ему, он был в ярости, которую не слишком успешно пытался скрыть. Так же, как и мне, ему понадобилось время, чтобы принять мой выбор.

— Оу. Я почему-то думал, у вас это прошло спокойно.

— Это еще почему? — Салим заинтересованно двинулся вперед.

— Предположение? Не знаю. Ты отзываешься о нем с такой теплотой… Будто бы он самый лучший человек на свете.

— Он мой сын, я люблю его. Неужели тебе это непонятно?

— Как раз наоборот. Я почему-то считал, что вы типа душа в душу живете.

— У всех есть проблемы, просто не все хотят браться за их решение. Мы пришли к пониманию, когда Зейн принял мой выбор. А к Джейсону он всегда хорошо относился, считал его верным товарищем, который здорово помог мне там, в пещерах, и здесь, в городской суете. Даже когда он всё узнал, то не поменял своего мнения.

Джейсон зажмурился, когда к его лбу прикоснулись два пальца и легонько ткнули.

— Ты…

— Что? — Салим невозмутимо качнул головой. Он не смеялся над ним, но и не смотрел с тоской, как делал это обычно. Его взгляд стал мягче, а улыбка искреннее.

— Я видел, как ты делал так же Босфору! — Джейсон возмущенно пнул его здоровой ногой.

Салим громко рассмеялся. Джейсон добродушно фыркнул, отведя взгляд в сторону. На душе сделалось легко, словно всё то, что тревожило его последние недели перестало иметь значение. Дом? Он не хотел туда возвращаться. Друзья? Половина сидела, половина давно скрылась в земле. Бизнес? Никогда не умрет, и присутствие Джейсона там не обязательно. Здесь он ощутил себя каким-то другим человеком. Более правильным. Более живым.

 ***

— Нужно спрятать твои руки, — сказал Салим.

Они сидели на диване перед камином, где Джейсон внимательно слушал инструктаж перед предстоящей встречей с Зейном: что он мог говорить и о чем упоминать не стоило, что должен был знать и как ему следовало себя вести. Это обещало быть занимательным времяпрепровождением. Всё лучше, чем целыми днями слоняться по дому и прилегающей территории или бессмысленно листать телевизионные каналы.

— Что не так с моими руками? — уточнил Джейсон. — Они недостаточно мускулистые для бывшего морпеха?

Справедливости ради, на фото он действительно выглядел крупнее, чем в действительности. И более жизнерадостным. Джейсон перевел уничижающий взгляд на стену, на которой они развесили рамки с фотографиями, чтобы их отсутствие не вызвало подозрений. Как и прежде, при взгляде на своего двойника, он видел совершенно другого человека. Решимость пошатнулась. Джейсон не имел ничего общее с человеком на фотографии.

— Татуировки. У тебя их нет. Зейн ни за что не поверит, если я скажу ему, что ты их свел.

— Ладно. Что ещё?

— Будь собой, но не слишком.

Запрокинув голову, Джейсон несдержанно усмехнулся.

— Это как? Быть Джейсоном наполовину? Я могу пошло шутить?

— Не думаю. Знаешь, можешь молчать — скажу, что ты прикусил язык, — Салим опасно сощурился, но Колчека так просто было уже не провести. Он знал, что за неудачные приколы ему ничего не будет, более того, если хорошо постараться, барьер Салима падет, и, подняв белый флаг, он выдаст нечто ещё более саркастичное.

— Еще чего! — воскликнул Джейсон. — Я вас без своего трепа не ставлю.

— Этого я и боюсь, — полусерьезно отозвался Салим.

Джейсон не стал ничего отвечать. Специально для ужина он накануне принял ванну, что было достаточно проблематично в его ситуации. Просидев в ванне около часа и дождавшись пока вода из горячей превратится в неприятно прохладную, он потратил еще полчаса на то, чтобы выбраться за бортик и не покалечиться сильнее. С одной стороны, помощь бы ему не помешала, с другой же — он сумел сохранить свое достоинство.

Въедливый запах болезни наконец покинул его. Джейсон надел чистую одежду и даже побрился, чтобы выглядеть опрятным. Салим ни слова не сказал по поводу его преобразившегося внешнего вида, но по его посветлевшему лицу Джейсон понял, что сделал всё правильно и сам почувствовал себя лучше.

После он помогал Салиму готовить: сидел за кухонным столом и нарезал морковь, лук и картошку. Морковка оказалась твердой, резать её ножом, надавливая на рукоять, оказалось чересчур болезненно для его ребер, но он молчал, не жалуясь. Только когда Салим, заметив его страдания, забрал у него овощ, он не смог сдержать облегченного вздоха. С картошкой проблем не возникло — Джейсон решил, что с этого дня начнет уважать её чуть больше. Лук норовил выскользнуть из пальцев и постоянно расслаивался, что злило Джейсона всё больше. Закончив, он вытер слезящиеся глаза пальцем и только после осознал, какую глупость совершил. Заметивший его маневр Салим сдавленно охнул.

— Сколько раз я тебе говорил так не делать?!

— Ни сколько, — возмутился Джейсон с закрытыми глазами. Щипало жутко, будто под веками поселилось племя кусачих жучков. Влаги стало больше, он с трудом смог приоткрыть глаза, но от этого сделалось только хуже. За ворот схватили и с силой потянули вверх — Джейсон послушно поднялся, задаваясь вопросом, какого черта Салим вздумал делать. Долго гадать не пришлось. На затылок нажали, заставив пригнуться над раковиной. Салим плеснул ему на лицо прохладной водой раз, затем другой, умывая. Джейсон оттолкнул его плечом, пробурчав:

— Я сам.

Ему тридцать лет как не пять, умыться он сможет самостоятельно. Он тщательно протер веки и наконец смог открыть глаза, чтобы увидеть пустую раковину. Выпрямившись, он выкрутил кран и обернулся, встречаясь с укоризненным взглядом Салима. Он протянул ему подготовленное полотенце. Джейсон сконфуженно принял его и спрятал мокрое, красное лицо в глубине цветочного принта.

Когда он убрал полотенце, Салим уже не обращал на него никакого внимания, продолжая готовить, как ни в чем не бывало.

— О чем мы вообще должны говорить? — час икс приближался, отчего боевой настрой Джейсона постепенно угасал. Он даже ощутил легкое волнение. Вдруг он решит, что Зейн, так же как Салим, опасен, и у него включиться инстинкт агрессивного мудака?

— О чем ты обычно говоришь с людьми?

— В последнее время или в общем?

— В общем.

— Ну. О растущих ценах на амфетамин.

Салим замер над плитой: одна его рука, в которой он держал солонку, зависла в воздухе; оттуда продолжала сыпаться соль, и её уже явно было больше, чем нужно. Джейсон тронул его за рукав и, дождавшись, пока он переведет на него тяжелый взгляд, кивнул на будущую катастрофу. Салим ожил и убрал соль.

— О таком точно не надо.

Почуяв добычу, заинтересованно шевельнулось любопытство, но Колчек резко обрубил его на корню. Нет, пожалуй, он не хотел знать больше, чем ему следовало. Он и так достаточно привязался к Салиму, не хватало еще впускать в свое сердце посторонних. Он же здесь ненадолго, так какого черта. Еще скучать начнет, чего хуже.

— Вкусно пахнет. Что готовишь?

— Ничего особенного.

— Ладно.

Позволив мыслям дрейфовать по рассудку, он не заметил, как принялся наматывать измятое полотенце на руку. Он как-то не часто задумывался над поиском тем для светских бесед — повода не было. Да и знакомые его становились общительными ребятами лишь в том случае, если раскуривали бонг.

— Видишь, как я плох в общении, — нервно отозвался Джейсон.

— Всё будет хорошо! Ты уже сделал это однажды, справишься и во второй раз, — отозвался Салим. Убавив огонь на плите, он не глядя протянул руку в его сторону. Размотав вафельный гипс, Джейсон бросил ему полотенце. Салим медленно обтер руки, убирая с них следы готовки. Он щурился и выглядел слегка взволнованным, будто бы нервничал перед встречей с сыном не меньше Джейсона.

— И как оно было в тот раз?

— Идеально, — поспешно ответил Салим, отворачиваясь.

— А если честно?

— Катастрофично.

— Бля.

Салим взглянул на часы и о чем-то задумался. Джейсона ощутил волнительную щекотку. Вот кто его за язык тянул соглашаться? Сидел бы дальше, книжки листал, телевизор смотрел, доставал бы соседей в деревне глупыми россказнями — хотя все же ему стоило с этим притормозить, так как он пока что не знал, когда сможет уехать, а расположение соседей было не лишним.

С каких пор думаешь о репутации?

В последнее время он не узнавал себя. Метаморфозы были пугающими. Он больше не впадал в ярость, и Салим уже не выглядел злодеем. Как человек, он был даже неплох. Быть может, они могли поладить. Джейсон повторно одернул себя. Ему все меньше нравилось направление, в котором стекались его мысли.

— Джейсон, сядь, пожалуйста. Тебе нельзя наступать на травмированную ногу.

Он опустился на стул, вытянув ногу вперед. Быть поломанным ему нравилось ещё меньше, чем одиноким и испуганным, каким он был в первые дни после прибытия в этот мир. В случае опасности он уже не сможет сбежать, да и Салим с его непонятной заботой… Он, конечно, был рад, что мужчина дал ему время на восстановление, но быть ему обязанным Джейсон не хотел. А, видимо, придется. Он поднял взгляд на стоявшего около тумбы Салима: заведя руки за спину, он держался за край столешницы.

— Почему ты так сильно волнуешься? Для тебя же это просто очередное приключение, а почесать языком ты любишь. В деревне мне поведали, какие фантастические истории ты рассказывал тем несчастным, одиноким старушкам. Так к чему весь этот цирк?

Джейсон ощутил, как в горле пересохло. Всегда понимающий и чуткий Салим резко посуровел и превратился в излучавшего угрозу незнакомца. Джейсон нашел взглядом костыль и подумал, каково будет им обороняться. Нет. Его больше не тянуло драться. Его начало потряхивать от противоречий, бурно развернувшихся в его душе. Салим продолжил давить.

— Если тебе это всё неинтересно, я пойму. Можешь отсидеться наверху, я тебя отведу. Или где-нибудь еще. А если действительно хочешь познакомиться с моим сыном, тогда соберись. Чем больше ты нервничаешь, тем больше вероятность, что он тебя раскусит.

Колчек поморщился. Он понимал, о чем говорил Салим, и был с ним полностью солидарен, но один вопрос не давал ему покоя. Запрокинув голову, он нашел его темные глаза, в которых увидел такую же бурю, которую, чувствовал в груди.

— С прошлым Джейсоном ты так же общался?

Брови Салима удивленно поползли вверх, а в глазах заискрились молнии. Джейсон не вовремя подумал о том, что не стоило его лишний раз драконить, особенно в такой ответственный момент, но начав уже не смог нажать на тормоза.

— А в чем, собственно, проблема? Ты же так любишь повторять, что ты не он.

Глаза Салима опасно сузились. Джейсон вспомнил, как он, не особо напрягаясь, повалил его лицом в пол и сжал в захвате. Неужели парочка его, Джейсона, травм помешает провернуть Салиму подобный трюк повторно? Страха Колчек не ощутил, только какой-то нездоровый азарт. Там, где адекватные люди сворачивали, он распылялся только больше.

— Да, я другой, хотя, чёрт подери, я в этом уверяюсь всё меньше. У нас одинаковое прошлое, есть некоторые аналогичные привычки. Может, мы даже разговариваем с одной интонацией — это так? Может, я даже готов влюбиться в тебя — кто знает?

— Не городи ерунды, — Салим махнул в его сторону рукой и отвернулся. Плечи его были напряжены.

— Ты только не плачь от радости, — посоветовал ему Джейсон. Щеки горели огнем, а в груди стало тяжело от непонятного чувства. Он прекрасно знал, что мог делать больно не только кулаками, вот только….

Избитый человек рано или поздно терял сознание, чего нельзя было сказать о том, кого постигла словесная пикировка. Забрасывая Салима колкостями, он не видел, какой урон ему причинял, и в этом была проблема. Ему нужен был явный знак, чтобы сказать себе «Стоп!». Более явный, чем вилка, которую Салим угрожающе сжал в руке, проверяя овощи.

Джейсон не без труда поднялся со стула и положил руку на плечо Салима. Развернув его лицом к себе, он поймал его сердитый взгляд. В грудь уперлись грязные зубчики вилки.

— Я вооружен, — предупредил Салим.

Джейсон поддался вперед. Вилка уперлась посередине груди — зубчики больно кольнули. Опершись о столешницу, чтобы не упасть, он накрыл его губы своими, не закрывая глаз. Салим нерешительно отпрянул, но бежать ему было некуда. Правой ладонью Джейсон зафиксировал его голову, чтобы не смел отворачиваться, и прикоснулся к его губам в невинном поцелуе. Он ощутил слабый выдох Салима — закрыв глаза, он не двигался. Джейсон слегка повернул голову и кончиком языка лизнул его нижнюю губу, наблюдая за реакцией, которой не последовало. Осмелев, он втолкнул язык между его губ, провел им по кромке зубов и напоследок тронул верхнюю губу. Судя по отсутствию движений грудной клетки, Салим не дышал.

Он стал действовать наглее: раз за разом, он погружал язык все дальше, пока не понял, что уже вовсю целовал Салима, как губами, так и языком. Сместив ладонь ему на шею, он поддался выше, главенствуя над его бессилием. Отрешившись, он даже зажмурился, забыв о цели своего эксперимента, и только когда давление тонкой стали на ребра стало совсем невыносимым, он понял, что пора закругляться.

Пошатнувшись, он отпустил Салима и присел на край стола, вытирая рот тыльной стороной ладони. Джейсон готов был вопить от радости. Ничего, ровным счетом ничего — вот, что он почувствовал, поцеловав Салима. Это могло означать только одно — никакой он не пидор, а все, кто утверждали обратное, были наглыми лжецами. Вот и всё. И никаких доказательств больше не нужно.

Судя по виду Салима, его подобная выходка не на шутку разозлила. Ему пришлось сдерживать себя, только потому что с улицы раздался автомобильный гудок. Джейсон по-джентельменски указал костылем в сторону двери, пропуская вперед. Салим обжег его злым взглядом, напоминавшим о том, что ничего хорошего его после не ждет.

 ***

Зейн имел мало сходства с юнцом на фотографии. За прошедшие годы он раздался в плечах, приобрел смелое, немного, на взгляд Джейсона, надменное выражение лица, но улыбка осталась все той же. Он немного выпал, рассматривая, как собрались «лапки» около глаз, пока они с Салимом обнимались. Когда подошла его очередь, он перенес вес на костыль и протянул руку, которую Зейн коротко пожал, после чего затянул его в медвежьи объятья. Джейсон захрипел от напора и бросил на Салима умоляющий взгляд, но тот сделал вид, что ничего не заметил.

Джейсон мысленно отметил новую черту характера Салима — мстительность. Выпустив его из крепких объятий, Зейн с размаха опустил ладонь на плечо, отчего Колчек слегка присел. Он-то думал, малец — студент-зубрила, каких макают головой в унитаз. А оказалось, что он, как обычно, ошибся.

— Ну-ну, Зейн, не усердствуй. У него ребра больные.

Джейсон кинул на Салима уничижающий взгляд. Что ему мешало сказать об этом чуть раньше, до того, как у него дыхание сперло от боли? Салим отвел взгляд, наблюдая за сыном, который опустился на одно колено и тискал пса, яростно машущего хвостом.

Ужин прошел на удивление неплохо. Зейн не умолкал о своей научной деятельности. Больше получаса ушло только на одну историю о том, как он ездил на конференцию в Кардифф. В этом Джейсон увидел повод вставить свое слово. Дождавшись, пока за столом образуется умиротворенная тишина, он принялся за дело.

— Читал твою работу, Зейн. Ту, про вампиров. Бомбическая. Все так подробно, я будто сам очутился в тех пещерах.

Возникла неловкая пауза, причину которой Джейсон не разгадал. Он перевел взгляд с удивленного Зейна на Салима, который с округлившимися глазами качал головой. Зейн взял себя в руки первым и понимающе улыбнулся.

— Ты хотел сказать, что ты её перечитал?

— А… Ну да. Всё ещё здорово, — Джейсон опустил глаза в тарелку. Подцепив вилкой кусочек фасоли, он начал катать его из стороны в сторону, пока оболочка не лопнула, явив внутренности. Вопрос про публикацию застрял в горле.

— Благодарю, — тепло отозвался Зейн и повернулся к отцу. — Касательно того, о чем я хотел поговорить…

— Может, выйдем? — сразу предложил Салим.

Джейсон поднял на него взгляд, нахмурившись. Он же играл роль типа его партнера — неужели он стал бы при нем так неприкрыто просить уединения? Насколько доверительные отношения у них были?

— Нет, не стоит, — успокоил его Зейн. — Я просто хотел сказать, что, кажется, нашел связь между вампирами и Стоунхенджем. Быть может, мы сможем установить точное время их прибытия на Землю. Как только мы с ребятами выясним чуть больше, я смогу рассказать подробней.

— Поздравляю! — первым нашелся Джейсон и протянул руку через стол, обмакнув рукав свитера в стакан с соком. — Чёрт! Все равно поздравляю.

Зейн, широко улыбаясь, пожал его руку.

— Спасибо, Джейсон. Знания для меня всё. Ты и сам это знаешь.

Джейсон убедительно рассмеялся, хотя понятия не имел, о чем шла речь и почему таким тоном, будто он должен был про это знать, но решил не задаваться бесполезными вопросами, а просто расслабиться и отдохнуть. Салим думал иначе. Его плечи снова напряглись, а лицо приняло досадливое выражение.

— Вы связывались с другими учеными? Кто-то ещё знает, над чем вы работаете?

— Ни одна живая душа, кроме круга избранных. Я помню о твоих предостережениях, отец, — попытался убедить его Зейн.

— Это опасное дело, зачем ты туда полез? Зачем я вообще тебе про это рассказал? Меня больше устраивало, когда ты изучал Несси в Шотландии.

— С Несси мы еще не закончили. Просто сейчас у меня другие приоритеты.

Джейсон отметил, что Зейн хмурился почти так же, как отец. Это могло бы его рассмешить, если бы не напряженная атмосфера, повисшая за столом.

— Никто не хочет десерт? — спросил Джейсон, вспоминая, был ли он вообще.

— Приоритеты? Какие? Бежать в другую страну и скрываться, как мы с Джейсоном? Не самая лучшая перспектива, скажу я тебе.

Джейсон принял к сведению, что десерт никого не интересовал. Он наблюдал за Салимом, которого никогда до этого не видел таким взвинченным, и за Зейном, которому стоило огромного труда взять себя в руки.

— Давай не сейчас… Я знал, что ты не примешь, но прошу тебя, давай не будем снова из-за этого ругаться. Я принял решение, и никакие твои заверения его не изменят. Буду осторожен. Всё будет нормально.

Салим устало потер лоб и закрыл ладонью лицо. Джейсону даже жаль его стало. Он не знал, что делал бы сам, если бы его сын подвергал себя опасности. Хотя, если так подумать, ему было тридцать пять, и несколько часов назад он лез целоваться к человеку, вооруженному вилкой — ну и кто теперь совершает опасные вещи?

— Я вас оставлю.

Поднявшись из-за стола, Джейсон отнес свою тарелку до раковины. Перехватив костыли, он поковылял к выходу. После сытного приема пищи всегда курилось приятнее, а уж после ссоры во время ужина и подавно. Вставать на чью-либо сторону он не собирался — не его ума дело. Может, другой Джейсон подумал бы над этим, но сам он не стал бы вмешиваться в семейные разборки. Судя по всему, этот конфликт длился не первый год.

Дойдя до террасы, Джейсон опустился на стул. Согнувшись, он вытянул руку и нащупал на перилах пачку и зажигалку. Затянувшись, Джейсон с удовольствием выдохнул дым, ощутив прилив блаженства. Он ведь с утра не курил, всё делами был занят. Наконец, дорвался.

Оставалось только надеяться, что они не разругаются в пух и прах. Зейн оказался славным малым, Джейсон был не против, чтобы он погостил у них еще сутки.

У нас? Чёрт, когда ты начал так думать?

Он нахмурился, поднеся сигарету к губам. И правда, как он упустил тот момент, когда домик на окраине мелкой деревушки стал считаться не чужим, а почти собственным? Он же не был тем Джейсоном-пидором, он был другим. У него был свой путь, свои мысли, свои предпочтения. Взять того же Салима — он же его абсолютно не привлекал, не подходил ни по каким параметрам. Он был сильнее, что уже резало на корню всю симпатию. Да, Джейсон уважал власть, но подчиняться не любил. Он был много старше его, и возраст оставил на нем свой отпечаток — хотя он по-прежнему оставался подтянутым, и Джейсону даже было интересно узнать, что пряталось под его безразмерными флисками.

И целоваться с ним Джейсону не понравилось. Отторжения как такового он не испытал, даже наоборот, приятно было касаться его и следить за тем, как сначала участилось его дыхание, а затем замерло.

Интересно, у них с тем Джейсоном также было? Или он отвечал на прикосновения своими? Гладил скулы, перебирал пальцами короткие волосы на затылке, прикасался к его губам своими; наклонив его голову, несдержанно целовал шею?..

От представленного Джейсона пробрало дрожью. Стало жарко, а в штанах тесно.

Что это с ним? Он же провел тактильный эксперимент, вследствие чего выяснил, что мужчины его не интересуют. Так какого чёрта? Испугавшись, он притянул к себе пепельницу и потушил в ней окурок, осыпав пепел на штаны. Возможно, ему следовало проверить себя еще раз, чтобы убедиться раз и навсегда, что он не способен желать мужчину.

Наверняка дело было в том, что он давно не трахался. Очень давно. Год или даже больше. Тот раз в «вечер историй» не в счет — они же не дошли до последней базы. Определенно, проблема была в этом.

Выждав пару минут, он поднялся и поскакал ко входу. Он ввалился в дом как раз в тот момент, когда Зейн скрылся на лестнице. Джейсон добрался до стула и сел на него, выжидательно смотря на Салима. Ему хотелось закрыться с ним в комнате на втором этаже и продолжить свои эксперименты, но этому мешало сразу множество факторов, всех и не перечислить.

Салим не смотрел на него. Скрестив руки на столе, он лежал лицом вниз и нервно дергал правой ногой. Джейсон тронул его за плечо, привлекая внимания.

— Мне надо подумать.

— В такой позе? — уточнил Колчек.

— Именно в такой, — подтвердил Салим.

Джейсон отвел взгляд и сжал губы. Правильные слова сами нашли путь наружу.

— Меня с тобой не было, и про инцидент с теми чертями я знаю лишь по чужим рассказам. Но это же феномен. Его следует изучить. Вдруг где-то ещё есть залежи с вампирами, об этом ты думал? Вдруг они беспрепятственно убивают людей в своих пещерах и ждут очередного затмения? Это же пиздец, если так подумать.

— А мой сын? Мой сын здесь при чем?

Салим поднял голову. Он выглядел таким же изнеможённым, как в тот день, когда Джейсон его впервые увидел. Колчек вновь испытал короткий прилив сострадания. Если забыть обо всем, что их связывало, он готов был признать, что принять подобную ситуацию было бы сложно даже самому понимающему человеку, а родителю это сделать вдвойне сложнее. Он нашел его руку и крепко сжал своей. Салим посмотрел на него более осознанным взглядом и сомкнул пальцы на его запястье.

— Салим, послушай… Я не буду говорить, что понимаю тебя, потому что на самом деле это нихрена не так. Ситуация хреновая. Но он взрослый мальчик, он понимает риски.

— Нихрена он не понимает, — Салим вновь помрачнел.

— Нет-нет, послушай. Он умнее, чем ты думаешь, и всё осознает. Ты предостерег его от тех ебнутых ученых, и он не станет лезть к подобным организациям за финансированием. Он делает охуенно важную вещь для этого мира, не жертвуя собой. Тебе кажется, что он в опасности, но это от того, что он твой сын — ты всегда будешь чувствовать потребность его защищать.

Салим без доверия фыркнул и возвел повлажневшие глаза к потолку.

— Может, ты и прав. Я всегда буду сомневаться в разумности его действий.

Джейсон с некоторым сожалением позволил ему отпустить свою руку. Прижав её к груди, он стиснул её ладонью, словно втирая в кожу прикосновения Салима. Он наблюдал за тем, как мужчина убрал следы преступления с глаз, проведя ладонями по лицу, и снова стал прежним, собранным и благодушным Салимом.

— Спасибо тебе, — обратился он к Джейсону. — За то, что позволил нам поговорить наедине. И за твои слова. Такого я от тебя не ожидал.

— А чего ты от меня ожидал? — Джейсон приподнял уголки губ и шутливо прищурился.

Уловив его настрой, Салим деланно-задумчиво потер подбородок.

— Даже не знаю. Всяких штук в твоем стиле.

— Чего? — нахмурился Колчек, думая, стоило ли обидеться на это всерьез или отпустить и забыть. — Каких таких штук?

— Ты можешь быть непредсказуемым.

— Это ты меня так оскорбил или похвалил?

Джейсон вновь стал свидетелем его смеха: такого искреннего, шедшего от души. И около глаз те же «лапки», что и у сына. В груди незнакомо защемило. Джейсон приложил к беспокоящему его месту ладонь, думая нащупать опухоль или что-то в этом роде.

— А чего ты хочешь, Джейсон? Чтобы тебя хвалили или оскорбляли?

Салим ему подмигнул? Или просто моргнул одним глазом? Джейсону стало совсем плохо. Его интересовало, кто же так растопил камин, что в комнате стало нечем дышать? Смысл его слов пролетел мимо, не задев его. О чем они там говорили? Он не мог отвести от него взгляда. Особенно от его приоткрытых губ.

Попробовать еще раз?

Прежде, чем он успел придумать, как бы ему перегнуться через стол, чтобы не помять больные ребра, Салим отодвинул стул и поднялся на ноги. Джейсон был преисполнен сожаления.

Салим собирал посуду и принялся неторопливо мыть её. Мыслями овладел такой плотный туман, что Джейсон не мог через него протолкнуться. На всё, что Салим ему говорил, он отвечал неразборчивым мычанием. Все его действия ограничились наблюдением за тем, как мужчина передвигался по кухне. Он всё не мог взять в толк, отчего Салим казался ему таким привлекательным именно сейчас, когда он точно знал, что не интересен ему.

Закончив с уборкой, Салим вытер руки полотенцем и озадаченно кивнул Джейсону. Тот понял, что все это время лежал на локте и не стесняясь рассматривал его.

— Джейсон, ты как?

Он встрепенулся, только сейчас осознав, отчего его так вштырило минут десять назад. Его чертово имя, произнесенное Салимом. Он же сам сказал, что называл своего Джейсона никак иначе, кроме как по имени. И эта его интонация… Колчек поманил его подойти ближе. Как только мужчина оказался в пределах досягаемости, Джейсон схватил его за грудки и притянул к себе. Салим положил ему пальцы на губы и покачал головой.

— Ты с ума сошел?

Джейсон, не отпуская его, принялся шептать, смотря ему в глаза:

— Понимаешь, я пытаюсь проверить, тянет меня к тебе или нет, и тогда, когда я впервые… Блядь, мне надо еще.

— Тебе понравился прошлый раз?

— Нет, — честно ответил он.

— Знаешь, почему?

— Почему, Салим?

— Потому что то был ненастоящий поцелуй.

— Ты покажешь мне?

— Отпусти меня.

Джейсон выпустил ткань его флиски и вскинул на него лишенный мысли взгляд. Пускай делает всё, что хочет, лишь бы дал то, чего ему внезапно так захотелось. Салим опустился на одно колено, заставив его трепетать от нетерпения, после чего взял его ледяные ладони в свои.

— Джейсон.

Это было все, что он сказал. Колчек нетерпеливо выдохнул. Почему он тянул? Он терял терпение, хотя накала становилось все больше. Он ведь не сдержится и снова будет чувствовать себя виноватым. Он склонил голову, касаясь его лба. Взгляд глаза в глаза. Он зажмурился, собираясь с духом. Отчего-то во второй раз это уже не казалось так легко, как в первый. Всего лишь касание губ другими губами. Противоестественный поцелуй, мысль о котором только сильнее распаляла.

Пока он собирался, Салим сжал его плечо и легко погладил: то ли подбадривая, то ли успокаивая. Джейсон склонил голову и замер в нерешительности. На губах он почувствовал дыхание Салима, и одного этого хватило, чтобы пустить по венам лаву.

Ладонь Салима переместилась на шею, большим пальцем он огладил линию его челюсти. Джейсон ткнулся носом в его щеку и потерся, оставив невидимый след. Салим повернул голову и нашел его губы. Джейсон толкнулся навстречу слишком резко; ладонь сместилась с его шеи и ухватилась за ворот, оттягивая чуть назад. Он снова оказался в недосягаемости.

— Ты играешь со мной, — произнес он едва слышно, не открывая глаз.

— Нельзя?

— Ни в коем случае, — серьезно отозвался Джейсон.

Он ощутил, как пальцы Салима собрались на вороте его свитера и с какой силой он притянул его к своим губам, отчего он едва не упал со стула. Вцепившись в его плечи, Джейсон, ничего не соображая, поцеловал его в ответ.

Это не шло ни в какое сравнение с тем первым разом, когда он прижал его к кухонной тумбе и нагло вторгся в его личное пространство. Его кольнула совесть. Не следовало так поступать. Особенно зная, каково могло быть, дай Салим на это свое согласие.

Салим прижимался к нему с таким жаром, что Джейсон только диву давался, как не расплавился на этом проклятом стуле. Он теснил его в ответ, но менее резко — все же помятые ребра давали о себе знать, и Салим, помня про это, не пытался обнять его. Джейсон рвался к нему навстречу, а он неустанно усаживал его обратно, вознаграждая будоражащими его сердце и душу поцелуями.

Джейсон вцепился в его кофту, заставив подняться с колен и склониться над ним. Не смея открыть глаз, он пылко целовал его, гуляя языком по нёбу, сталкиваясь повлажневшими губами, позволяя Салиму гладить его щеки и скулы. Была бы его воля, он бы никогда не слез с этого стула.

Салим отпустил его, когда жаркий поцелуй перерос в ленивые прикосновения влажных губ. Касаясь носами друг друга, они жадно вдыхали кислород, боясь просить о большем. Повернув голову, Джейсон продолжил срывать короткие поцелуи с губ Салима, пока он не рассмеялся тихо и хрипло. Джейсон остановился. Что такого он сделал, чем вызвал смех?

— Проверил? — поинтересовался Салим, оставив на его макушке невесомый поцелуй.

— Не совсем, — отозвался Джейсон и снова потянулся к его губам, заглушая слова, которые Салим хотел ему сказать.

— И сколько проверок тебе надо?

— Вероятно, очень много.

Салим взял его лицо в свои ладони и нашел его взгляд, словно пытался отыскать ответы на свои вопросы в увеличенных зрачках и тонкой радужке. Джейсон попросил его в надежде, что его голос звучал не слишком жалко:

— Останешься со мной здесь?

Он видел, как простой вопрос поставил его в тупик, заставив задуматься. Джейсону не хотелось больше думать и анализировать — на сегодня этого достаточно. Ему было необходимо больше тактильности, он с ума сходил только от одной мысли, что Салим откажется и уйдет на недосягаемый второй этаж, оставив его здесь одного томиться в ожидании следующего подобного момента близости.

— Джейсон, ты испытываешь меня. Я же не железный. Не надо этих игр.

— Ты же сам сказал, что я часть его, так какого чёрта? — горячо зашептал он, пытаясь приблизиться, но Салим крепко держал его лицо в своих ладонях, не давая свободы. Джейсон метался, как птица в клетке, не уследив за тем, как допустил такого поворота.— Ещё раз обвинишь меня в том, что я другой? Ну бля, прости, что не смог полностью скопировать действия парня из другого мира. Ты вечно будешь шпынять меня тем, что я отсутствовал в тех сраных пещерах?

— Но дело же не только в этих сраных пещерах. Ты же всё понимаешь, мне нет нужды пояснять тебе то, что и без того знаешь.

— Ты думаешь, я слепой? Ты хочешь этого так же, как и я — так какого хрена? Или скажешь, что я ошибаюсь?

— Джейсон, прошу тебя, не усложняй.

— Это я усложняю? Ахуеть. Отпусти меня.

Стоило Салиму убрать руки с его щек, как Джейсон непослушными пальцами полез в нагрудный карман. В тот момент его обуяла тупая злость: на Салима, на самого себя, и захотелось избавиться от всего гнетущего, того, что перекрывало кислород и мешало дышать полной грудью.

— Мне жаль, если тебе показалось…

— Ой, давай без этого дерьма, ладно? — поморщился Джейсон. — Показалось мне, ага. Знаешь, я перестал тебя понимать. Ты постоянно уходишь от разговора, но этому пора положить конец. Давно стоило это сделать.

Непослушные пальцы не с первого раза справились с пуговицей вверху нагрудного кармана. Цепочка скользнула между пальцев и брякнула о поверхность стола. Заинтересованность на лице Салима сменилась чем-то тяжелым и темным. Джейсон опустил взгляд на злосчастную находку и ощутил укол сожаления — расплата за поспешность действий.

Джейсон Колчек, первая положительная, католик.

Он перечитывал данные на жетоне и чувствовал, будто они смеялись над ним. С неприятным звуком ножки стула проехались по полу. Он поднял взгляд, наблюдая за Салимом. Открыв верхний шкафчик, он достал из его недр пузырек со своими загадочными таблетками. Высыпав несколько на ладонь, он запил их водой из стакана и только после вернулся на место, прожигая жетон непонятным Джейсону взглядом.

— В лесу нашел? — он едва ли был изумлен подобным поворотом событий, словно всё это время ожидал, пока Джейсон расколется.

Колчек задумался, когда же успел проколоться, но не вспомнил ни единого момента, когда не смог бы сдержать язык за зубами. Впрочем, подобное давно перестало его удивлять. Салим не соврал, когда сказал, что успел изучить его от и до, прожив под одной крышей столько лет. Ни разу, сука, не удивительно, что он прекрасно знал, когда тот лгал и таился, скрывая.

— Где же ещё. Висел на ветке, словно его специально там оставили.

Салим удовлетворенно качнул головой. Джейсон успел пожалеть о содеянном, но не стремился сглаживать ситуацию. Замерев, он ожидал, что Салим скажет на его находку. Расстроится? Разозлится? Набросится с обвинениями? Только бы не молчал, как партизан — вести молчаливую борьбу Джейсон порядком утомился.

— Больше ты ничего не нашел?

— Только жетон.

— Я думал… — Салим осекся. Подняв на него тяжелый взгляд, он сжал цепочку в руках. — К чему тогда относились твои слова про криминалистов?

— Глупость сказал. Я клянусь тебе, что больше там ничего не было, просто эта штука… Не понимаю, почему, но она меня здорово напугала.

— Могу понять. Ты много пережил за последние недели, твой рассудок играет с тобой злую шутку, — Салим медленно выдохнул. Жетон, к которому он боялся прикоснуться, теперь покоился на шее. — Я уже сам не знаю во что верить. Во что веришь ты, Джейсон?

— Да хрен его знает.

Лицо Салима стало потерянным, виноватым, с отпечатком глубоко запрятанного горя. Джейсон ощутил, что теряется. Взгляд упал на его шею: на цепочку, затем на жетон, спрятавшийся под кофтой, рядом с сердцем.

— Я тоже кое-что скрыл от тебя. Это не более, чем догадки, но… Я вижу, что только ими мы и руководствуемся.

— О чем ты? — нахмурился Джейсон, маскируя свои опасения непониманием.

— Когда я рассказывал тебе о произошедшем в пещерах, я вдруг понял, что, если бы не он, я бы погиб там, не иначе. Их было так много, а я один. Только то, что Джейсон решил помочь мне, спасло меня от жуткой смерти. Но в том мире ты не попал в морпехи… Тебя не было рядом. Я думаю, это не просто так. Джейсон, что если в твоем мире нет меня, как и в моем больше нет тебя? Может, это и есть та самая причина, по которой ты оказался здесь. Потому что те люди, с которыми мы должны быть рядом — погибли.

Джейсона пробрала холодная дрожь. Нечто похожее на догадки Салима давно сформировалось в его мыслях, но не нашло нужной формы. Вся его тревога и попытки спрятать, уберечь Салима от лесной находки — все это имело смысл именно в контексте этого короткого монолога.

И сейчас все наконец встало на свои места.

Набухший шар лопнул, по венам растеклось горькое осознание. Он вспомнил, что тогда, в «вечер историй», Салим вдруг оборвал сам себя, будто бы вспомнил что-то или, правильнее сказать, осознал. Когда Джейсон вновь увидел его лицо, оно больше не принадлежало тому, кто терпеливо ожидал возвращения своего без вести пропавшего любимого человека, нет, это было лицо человека, который с честью выдержал нанесенный удар. Уже тогда он сделал то, до чего Джейсон не сразу дошел — сопоставил факты, обнаружил единственно логичную причину и полностью отдался во власть случившегося.

— Нет, ты не можешь быть в этом уверен, — Джейсон покачал головой, отказываясь верить в подобный исход. — Что насчет Ника? Ты сам сказал, что он отдал тебе аптечку, которой мог воспользоваться сам. Думаешь, он не бросился бы спасать тебя?

— Да, ты прав, он отдал мне аптечку, но разве ты думаешь, он готов был отдать свою жизнь, сражаясь со мной? Ник отличный парень, но он не стал бы так рисковать.

— Ты не знаешь наверняка.

— Как и ты.

Вместо горечи пришло раздражение, которое Джейсон тщетно попытался побороть. И всё же оно вытекло наружу, словно бензин из перевернутой канистры.

— Меня это всё бесит. До зубного скрежета, Салим. Я оказался заложником невероятных обстоятельств, и сейчас я бы не хотел копаться в причинах, потому что они меня пугают и заставляют задаваться вопросом: да что же не так с этим гребанным миром? Но ты сделал еще хуже — спрятался за ложным, блядь, знанием. И какого оно — легче стало? Херня это всё, Салим, нужно отбросить сомнения и начать думать в сторону того, как вернуть меня обратно, а твоего Джейсона — сюда. Нельзя поддаваться отчаянию! Я, блядь, отказываюсь верить, что ты сдался. Кто угодно, но не ты.

— Я не… Никто не опускает руки, мы продолжим думать над разгадкой. Найденное тобой является частью головоломки, но пока не особо понятно, как её трактовать. Ты же случаем не вспомнил, что сподвигло тебя на переход?

— Нет! Ты правда думаешь, что я утаил бы от тебя такую информацию? Спасибо, Салим, большое.

— Не злись. Я не хотел тебя обидеть.

— Я… Я так с ума сойду, переваривая этот пиздец. Мне надо выйти.

Джейсон не глядя на Салима набросил на плечи куртку, которую уже считал своей, и попрыгал на одной ноге на улицу.

Первые пару минут он судорожно курил, вглядываясь в пустоту: одну руку он держал в кармане, машинально перебирая в карманах всякий мусор — тот самый, который давно перекочевал из карманов толстовки. Острым копьем Джейсона пронзило осознание. По одному он вытаскивал из кармана сокровища, напоминавшие о другом мире, и выкладывал их на коленях, сжав зубами крошащуюся пеплом сигарету.

Зажигалка. Синий прозрачный корпус, бензин, плескавшийся на дне. С каждым разом она давала все меньше огня.

Пара центов — бесполезная в этих местах валюта. Дотянувшись до выключателя, Джейсона озарил до ныне темную террасу светом и принялся вглядываться в надписи на монетах, думая отыскать разгадку в них, но они ничем не отличались от всех остальных монет, которые он повидал за всю свою жизнь.

Пустая пачка жевательных конфет — он успел забыть о её существовании. Пощупав упаковку, Джейсон с удивлением понял, что внутри скрывалась последняя. Он задумчиво поскреб её ногтем. Раз уже заговорили о невероятном, может, отгадка крылась именно в этой конфете? Засунуть её в рот и готово — окажется дома? Так просто, не задумываясь. Джейсон достал белый кругляш и приоткрыл рот.

Блядь, а вдруг сработает?

Он оглянулся на дом и спрятал конфету обратно. Если теоретически эта штука могла вернуть его домой, не стоило уходить не попрощавшись.

Последним, что он достал из кармана, оказался бумажный мусор: несколько сжатых сероватых комочков и один длинный сверток, напоминавший самокрутку. Края были ободраны, да и сама бумага давно потемнела. Казалось, тронь её и рассыплется. Джейсон осторожно развернул бумажку, которая оказалась чеком на покупку чуррос. Присмотревшись, он обнаружил дату — это был первый день, который выпал из его памяти.

Он даже не любил чуррос. Впрочем, название заведения было ему знакомо — оно находилось неподалеку от его дома, на дороге, неподалеку от съезда к шоссе. Фантазия подбросила ему картину, как он шел по тротуару, выискивая место, где можно было бы перекусить, но она не имела ничего общего с настоящими воспоминаниями, которые сами воскрешались, а не рисовались специально.

Дверь скрипнула, извещая о том, что он больше не был один на террасе. Джейсон выбросил давно потухшую сигарету в пепельницу и сжал руки в замок, наклонившись вперед. Он не сводил взгляда с перил и заговорил, частично проглатывая слова:

— Салим, прошу… Я так кончусь. Незнание убивает меня, но знание — где оно, блядь, и почему всё так сложно?! Что… что если я ничего не вспомню, и мы не узнаем никогда, почему это произошло?

Джейсон поднял взгляд на Салима, который, оказывается, уже некоторое время сидел рядом, гладил его по колену и смотрел так многозначительно, будто понимал его и так сильно хотел помочь, но понятия не имел, как именно мог это сделать. Джейсон ощутил, что его решимость рушится — трескается, словно стекло, по которому ударили кирпичом.

— Тогда придется жить дальше. Либо вместе, либо каждый сам за себя. Выбор по-прежнему за тобой.

Наклонившись, Джейсон опустил горячий лоб на его плечо и прерывисто вздохнул. Он чертовски сильно устал теряться в пустых догадках. Что они были, что их не было — какая разница, если они не знают, где правда.

— А если я готов сделать его уже сейчас?

— Джейсон…

— Да заткнись ты.

Повернув голову, он прижался губами к его шее. Ощутив, как Салим дернулся, он невесомыми касаниями проложил дорожку до колючего подбородка и, не сдержавшись, прикусил нежную кожу. Салим резко выдохнул. На этот раз Джейсон не пытался удержать его, подарив ему возможность выбора. Когда Салим сжал его руки в своих, он закрыл глаза и нашел его губы, мягко накрыв их своими.

Неторопливо он закусил верхнюю губу и потянул вверх. Вернувшись, он повторил трюк со второй, затем по очереди лизнул каждую и вернул язык в его рот, нетерпеливо сцеловывая с губ нерешительность, с которой Салим аккуратно ответил на поцелуй. В отличие от его привычки кусаться и доказывать, кто здесь главный, Салим действовал более мягко, отчего Джейсона охватило жгучее смятение. Он ощутил, как запылали его щеки и уши, а сам он потерялся в щекочущих ощущениях, забывшись, словно не существовало ничего кроме Салима, плавно водящего языком по нёбу.

Не отличавшийся терпением Джейсон потянулся к замку на его кофте, но не успел даже расстегнуть его, как Салим сжал его ладони в своих и отклонился назад, не позволяя совершить задуманное.

— Мне пора. Нам с Зейном рано вставать.

— Почему? Куда вы пойдёте? — Джейсон даже не пытался скрыть разочарования. Салим крепче сжал его ладони и не отводя взгляда прижался губами к ссадинам на костяшках.

— В поход, куда же ещё. Или я тебе не сказал?

— Ни слова.

— Я… видимо, забыл, — Салим виновато вздохнул. — Это в порядке вещей, каждый месяц, когда он приезжает, мы ходим в поход на озеро и ночуем там. Но в этот раз нам придётся оставить тебя. На машине туда не проехать, надо идти пешком.

Джейсон не дал недовольству вырваться наружу, убедив себя, что лишний раз слоняться по лесу его не тянуло даже с Салимом.

— Нахуй лес. Отдохните там. Только не ссорьтесь.

— Не будем. Ты справишься здесь один?

Джейсон фыркнул. Он же не совсем немощный, чтобы его о таком спрашивали.

— Всё сожгу, — пообещал он.

— Не сомневаюсь, — хрипло рассмеялся Салим, отпуская его пальцы. Джейсон прижал их к животу, словно они были чужими. Он проследил за тем, как мужчина сжал губы в извиняющейся улыбке и будто бы нехотя поднялся на ноги. Джейсон прикусил язык, чтобы не начать молить его остаться. Нет уж, он попросил один раз и второго не будет, по крайней мере до тех пор, пока он не растерял последние крохи гордости.

— Спокойной ночи, Джейсон.

Он снова ощутил себя попавшим в ловушку. Салиму обязательно было так часто звать его по имени?

— И тебе, — отозвался он непослушными губами.

 ***

Он наблюдал за их сборами, сидя на диване полубоком: откуда-то появилось два походных рюкзака, один из которых быстро заполнился и стал похож на неподъемный груз, который Салим без труда закинул себе на плечо. Остановившись рядом, он потрепал его по макушке, в ответ на что Джейсон недовольно фыркнул и крепко вцепился в ворот его свитера. Притянув мужчину к себе, он без труда нашел его губы. Салим протестующе замычал и попытался отстраниться, но хватка Джейсона была крепче его слабых попыток уйти от прикосновений.

Приподнявшись, он протолкнул язык между некрепко сжатых губ. Ощущая неуверенность Салима, с которой он не спешил отвечать на касания, Джейсон с напором целовал его губы, по кирпичикам разбирая бастион его сомнений, пока тот не пал окончательно. С не меньшим пылом Салим потянулся навстречу.

Зейн тактично кашлянул. Салим вздрогнул и с усилием подался назад. Джейсон отпустил его ворот, чтобы ненароком не придушить, и, смутившись, сделал вид, что крайне увлекся рассматриваем пульта от телевизора. В том, что их застукали, был один значительный плюс: теперь у Зейна точно не возникнет подозрений, что он не тот, за кого себя выдавал.

Порядка десяти минут Джейсон потратил на попытки убедить Салима в том, что он, как ответственный взрослый, сможет прожить в одиночестве без малого сутки, добавив, что Босфор будет неустанно за ним следить, что, впрочем, не сильно его успокоило, однако дало нужный результат — кивнув на прощание, Салим отправился к выходу.

Оставшись наедине с самим собой, Джейсон опустился щекой на поверхность дивана и закрыл глаза, желая, чтобы этот день поскорее закончился. Он умудрился задремать и проснулся ближе к обеду от зверского голода.

Перекусив хлебом с сыром, Джейсон пошел искать Босфора, чтобы скоротать с ним время. Пёс нашелся на заднем дворе, копающим яму под деревом. Джейсон окликнул его и помахал резиновым кольцом. Босфор радостно залаял. Больше часа он играл с псом, гладя его между ушами, когда он приносил игрушку, виляя хвостом.

Долгое время он просидел на террасе: курил, следил за собакой и терялся в догадках. Будь Салим рядом, переваривать это было бы легче. Как-то же он справлялся до этого, а стоило Салиму удалиться на день, как кропотливо выстроенная им картина мира посыпалась под ноги.

Ему срочно нужно было обсудить это с кем-нибудь кроме собаки, иначе он так с ума сойдет. Джейсон взял с собой пепельницу и сигареты вместе с зажигалкой и пошел в дом. Салим бы его прибил за курение в доме, но его же здесь не было. Опустошив пепельницу в мусорное ведро, он поковылял к стационарному телефону.

Сколько еще времени у него было? Порядка месяца точно. Ребра — херня, временный дискомфорт, а вот на одной ноге он далеко не ускачет. Через неделю у него был назначен рентген, на котором будет видно, насколько охотно срастаются его кости. После уже можно будет обстоятельно подумать над следующим шагом.

А что, если в один момент он просто проснется в своем мире? Пепельница выскользнула из рук и покатилась по полу. Ранее он не задавался такими вопросами.

Долбанный… кто-то. Что-то. Блядь.

Джейсон опустился на ковер и облокотился о диван. Зажав в зубах сигарету, он набрал найденный в телефонной книге номер. Ник взял после второго гудка и сходу поинтересовался:

— Что у вас опять случилось?

— И тебе доброго чего-то там, — усмехнулся Джейсон. Зажав телефонную трубку между ухом и плечом, он принялся щёлкать зажигалкой в надежде добыть немного огня. Проклятый пластик отказывал ему в этом раз за разом. Когда же он наконец выкинет её нахер и перестанет портить себе нервы?! — Я хочу поговорить о Джейсоне.

На том конце провода повисло тяжелое молчание.

— И что ты хочешь узнать о самом себе? Салим не может тебе помочь?

— Салима не будет некоторое время, я предоставлен сам себе. И, ну, понимаешь, начал думать.

— Пиздец, понимаю.

В его словах Джейсон услышал неприкрытый сарказм.

— Вы вместе служили, так? Салим рассказал мне про пещеры.

— Не хочешь свернуть тему и поговорить о чем-нибудь другом? Как твоя память, проясняется?

— Пока нет. Все еще не помню последних дней той жизни.

Джейсон наконец сумел поджечь сигарету и затянулся, откинувшись на диван. Ник ничего не ответил, но, признаться, он и не ждал от него ничего внятного. Он ведь не знал того, что им с Салимом было известно. Он решил проверить свою догадку.

— Ты ведь ничего не знаешь о моих татуировках?

— Да ты одну из них при мне бил — как это «не знаю»?

— Херня. Я никогда в жизни не бил тату. Мои руки чисты.

— Ты прикалываешься? — угрожающе уточнил Ник.

— Не веришь мне? Так придется, — передразнил его Джейсон — он никогда не скрывал своей злопамятности.

Ник ругнулся и взял короткую паузу на осмысление. Колчек не торопил его с ответом. Вдохнув порцию никотина, он невидящим взглядом уставился на свои пушистые носки.

— Ты сейчас серьезно? Без приколов и прочей хуйни? У тебя нет татуировок?

— Именно так.

— Блядь, — коротко и эмоционально отозвался Ник.

— Ага. Теперь вспомни всё, что я рассказывал, и скажи — ты мне веришь?

Ник некоторое время молчал, и Джейсон дал ему возможность собраться с мыслями. Правда была сложна и запутанна, но признание факта произошедшего — первый шаг на пути к долгой работе над ситуацией. По крайней мере, так говорили на собраниях, на которые его обязал ходить суд штата. К его радости, Ник наконец принял его слова на веру. Потрясенно выдохнув, он задал вопрос, на который Колчек не знал ответа:

— Во что же ты вляпался, дружище?

— Если бы я знал, — без капли веселья усмехнулся Джейсон. — Это произошло, и мы не знаем, как всё исправить. Если перемещение между параллельными вселенными реально, как сделать так, чтобы в следующий раз меня не зашвырнуло в мир, где, не знаю, живут люди-кракены, или что-то вроде того?

— Салим знает? — деловито поинтересовался Ник. Джейсон хмыкнул, докуривая. Пепел осыпался вниз, пачкая ковер.

— Я думаю, он знал это с самой первой нашей встречи. Он не делился с тобой догадками?

— Типа того. Пойми, в тот момент, я не мог вам поверить — по моему мнению, вы оба бредили. Один с горя, второй от контузии. Как можно было всерьез воспринять ваши россказни?

— Как видишь, мы не бредили.

Джейсон кратко описал ситуацию. Затронул историю своей прежней жизни, повторно уточнил, что так и не смог припомнить последних нескольких дней, за которые должно было случиться что-то, что помогло ему перенестись в другой мир, стараясь держать голос ровным и не скатиться в отчаянье. Историю про побег он и вовсе обозначил парой предложений. Когда речь зашла о догадках Салима, голос его подвел. Джейсон взял паузу, закуривая следующую сигарету. Пора было бросать, но что-то пока не тянуло.

— М-да, — задумчиво протянул Ник. — Что думаешь делать?

— А что я могу? — горько усмехнулся Джейсон. — Для начала напьюсь, там видно будет

— Расскажи Зейну, — предложил Ник. — Он как раз изучает мистическую поебистику. Может, среди его знакомых найдется тот, кто слышал о таинственных исчезновениях людей и про их возвращение? Серьезно, вдруг сработает.

Джейсон поперхнулся дымом. Такая идея не могла прийти ему в голову самостоятельно. Более того… Он был уверен, что Салим ни за что такого не допустит.

— Знаешь, что забавно? Ещё вчера я притворялся перед ним другим Джейсоном, а сейчас всерьез раздумываю над твоим предложением.

— Жизнь та еще стерва, бро, — с усмешкой отозвался Ник, хотя голос у него был ни разу не веселый.

— Есть еще одна херня, которая не дает мне покоя… — опустив взгляд, Джейсон принялся растирать пепел по ковру. — Что случилось в тот день, когда он исчез? Ник?

На проводе повисла гнетущая тишина. Он представил, как Ник озадаченно нахмурился и потер ладонью лоб, собираясь с мыслями. И всё же ответное молчание его порядком напрягло. Может, всё это время разгадка крылась не только в его беспамятстве, но и в исчезновении двойника? Не успел он развить эту мысль, как Ник развеял его сомнения парой емких фраз.

— Он пошел в деревню и обратно не вернулся. Это всё, что мы знаем.

— Ты был дома вместе с Салимом?

— Салим был на работе, я отсыпался. Ночью мы немного переборщили с выпивкой, и меня мучило похмелье, а Джейсону хоть бы что. Вот он на правах самого здорового и пошел за минералкой и бургерами. Это всё. На телефон он больше не отвечал, на связь не выходил. Если ты думал, что мне известно больше твоего, то это не так. Я проснулся уже под вечер, когда Салим забежал поесть перед больницей — тогда мы и поняли, что Джейсон пропал, и начали его искать. А дальше тебе известно.

— Все равно спасибо. Салим не горел желанием обсуждать детали того дня.

— Как он, держится?

Джейсон промолчал, не зная, что ответить на этот простой вопрос. Происходящее давно пересекло грань абсурда, а то, что творилось между ними последние сутки только сгущало и без того темные краски. Было кое-что ещё в словах Ника, что не на шутку насторожило Джейсона.

— Друг, а зачем Салиму нужно было в больницу?

— Если не ошибаюсь, на плановый осмотр. Ты совсем ничего не знаешь?

— Что за осмотр?

— Проблемы с сердцем. Он периодически проверяется, чтобы, ну, знаешь, быть во всеоружии.

Джейсон рассеянно поднял взгляд на шкафчик, за дверцей которой прятались загадочные таблетки. Не седативное, не плацебо. Профилактика? Скорее всего, Салиму пришлось из последних сил сдерживать себя, чтобы не тревожиться больше обычного. Ему сделалось горько от мысли, как сильно он давил на него вместо того, чтобы взять себя в руки и перестать думать только о себе.

— Он ни о чем таком не рассказывал. Говоришь, он пропустил осмотр?

— Видимо? Я не знаю, я же с вами не живу.

Джейсон замолчал, обдумывая полученную информацию. Он даже помыслить не мог о том, что у крепкого на вид Салима могли быть проблемы со здоровьем. Он ведь войну прошел, затем дал бой подземным древним существам — после такого он как минимум заслужил спокойный остаток жизни вдали от мирских проблем, но даже здесь они его настигли.

Не дождавшись ответа, Ник коротко завершил разговор:

— Береги себя и звони, если что надумаешь. Я попробую разузнать что-нибудь полезное по твоей теме.

Джейсон повесил трубку, не попрощавшись. В голове было гулко, словно в огромном пустом холле. Он не шутил, когда сказал, что хотел напиться — этим он и собирался заняться. Побывать в местном пабе ранее ему не довелось, но в прогулках по деревне, когда ещё мог передвигаться на своих двоих, он не раз его проходил. Если ему не изменяла память, работал он до поздней ночи — самое то, чтобы успеть хорошенько надраться и вернуться домой до возвращения его парней.

Твоих?

Джейсон вяло отмахнулся. Будет думать, как сам того хотел: его дом, его парни, его деревня, и точка. Будто бы у него была охуенная альтернатива. К тому же… Ему не хотелось оставлять Салима одного. Он же этого не перенесет. Они не вели разговоров на эту тему, но Джейсон видел, как шлейф тоски волочился за Салимом тяжелым грузом, и он просто не мог своими действиями добавить его ноше парочку лишних фунтов. Чёрт возьми, он совсем не узнавал себя сейчас. Кем он стал?

Кем он мог стать?

Ну-ка подскажи, первый шот виски.

Дождавшись, пока обезболивающее подействует, он медленно поковылял к деревне. Путь отнял больше времени и сил, чем он рассчитывал. Перед тем, как начать своё грустное празднество, он заглянул в больницу.

В пабе его ждал теплый прием. Первая пинта была за счет заведения, и хотя Джейсону хотелось чего покрепче, он с огромным удовольствием влил в себя стакан светлого пенистого. Когда ему предложили сыграть в дартс, он был уже в веселом подпитии, и с радостью согласился. Играл ли он в дартс достаточно хорошо? Ответ: нет, он был ужасен. Впрочем, игра принесла ему столько положительных эмоций, что он предпочел забыть о том, сколько денег поставил на собственный выигрыш. Ополовинив бутылку скотча, он вступил в упоительную перепалку касательно прошедших выборов в лондонскую мэрию. В политике он был полным нулем, но после выпитого внезапно начал разбираться во всех перипетиях: только и успевал вставлять свои комментарии в поток бранящихся, в ответ на которые одни согласно кивали, а вторые начали кричать громче.

Если бы у него спросили, как он добрался до дома, то он не смог бы внятно ответить. Кажется, его кто-то провожал, возможно, их было двое, но точно Джейсон сказать не мог. Вечер, плавно перешедший в ночь, прошел именно так, как ему хотелось.

Было хреново, но это не шло ни в какое сравнение со всеми эмоциями, что он испытал за прошедшие недели.

Он с трудом добрался до дивана. Упав на него, он свесил руку вниз и перед тем, как уснуть мертвым снов, ощутил, как пальцев коснулся холодный собачий нос.

Мои парни, мой дом, мой пёс.

 ***

Пробуждение выдалось тяжелым. Сначала его потревожили звуки шагов, которые доносились сразу отовсюду, словно между стен кто-то бегал, затем со скрипом открылась дверь, и кто-то голосом Зейна громко сказал: «Он здесь».

Джейсон сразу понял, что попал, потому постарался не палиться, продолжив усиленно делать вид, что крепко спал. Прежде, чем он откроет глаза и покается, ему хотелось понять, почему поверхность дивана стала более пружинистой, а в глаза било солнце, хотя оно не должно было доставать до его спального места.

Снова шаги. Рядом раздался стук, будто что-то куда-то поставили. В ногах кто-то сел. Джейсону не понадобилось много времени, чтобы догадаться, кто это мог быть. Он открыл глаза и увидел незнакомый потолок. Опустив взгляд ниже, он различил под собой кровать и покрывало. Теперь он понял, почему Салим сохранял молчание. Он с трудом заставил себя поднять на него взгляд — как он и думал, Салим смотрел на него с укоризной и немым вопросом. Джейсон поспешил отвести взгляд.

— Ответ на твой вопрос: я не знаю.

Двумя пальцами он потер переносицу. Голова была тяжелой, а глаза словно зудели изнутри. Жутко хотелось пить. Взгляд упал на наполненный до краев стакан, стоящий на тумбочке. Рядом он заметил парочку таблеток. Ничего не спрашивая, он приподнялся, закинул в себя лекарство и в один присест опустошил стакан.

Салим сохранял молчание, отчего Джейсону сделалось не по себе. Облокотившись о спинку кровати, Колчек смиренно сложил руки на животе и поймал его невысказанный упрек.

— Нет, Салим, я понятия не имею, как добрался до верха.

Он нахмурился и приоткрыл рот. Джейсон расшифровал этот жест как озадаченность, а не злость. Тем лучше. Слушать лекцию о своих пропащих привычках он не имел никакого желания.

— Твои костыли остались внизу. Ты… дошел сюда так?

Джейсон попытался припомнить, в какой именно момент прошлой ночи ему срочно понадобилось взбираться по крутой лестнице на одной ноге, чтобы пару часов поспать на кровати Салима — и не вспомнил ничего, кроме ощущения тошнотворной легкости. Он пожал плечами.

— Я полон талантов, как видишь.

Салим тяжело вздохнул и опустил ладонь ему на ногу, легко сжимая. Джейсон решил, что это хороший знак.

— Вчера я спросил, сможешь ли ты побыть дома один? И что я вижу? Джейсон, это безответственно. Ты мог покалечиться.

— Мог, — не стал отрицать он. — Я не знаю, каким местом думал, когда решил сюда забраться. Съезжать, наверное, на заднице буду.

Салим спрятал усмешку между крепко сжатых губ. Стиснув ладонь на его голени, он провел ею до коленки и обратно. Пускай он пытался держать сердитую маску, Джейсон видел, как она насквозь была пронизана трещинками, через которые рвалась на свет безграничная нежность, с которой Салим смотрел на него, склонив голову.

— Я помогу тебе спуститься. Голодный?

— Немного. Слушай, я не буду оправдываться за вчерашнее. Никто не в обиде?

— Джейсон, ты взрослый человек, я не стану тебя отчитывать.

— Хорошо, — догадываясь, что следующие его слова обязательно вызовут бурю негативных эмоций, Колчек сразу же взялся за обсуждение вопроса, стоявшего на повестке дня: — Вчера я позвонил Нику, и он дал мне один ценный совет. Рассказать Зейну о том, кто я.

Джейсон с трудом выдержал его прямой взгляд. Он весь напрягся, догадываясь, каким будет ответ Салима. И все же он не хотел совершать задуманное, не поставив его в известность. Инстинкт самосохранения вопил, что он мог горько пожалеть о содеянном, если бы провернул подобное за его спиной.

— Нет. Мы не будем его впутывать. Джейсон, он не сможет тебе помочь. Посуди сам: сколько подобных прецедентов могло произойти, и о скольких может быть известно? Люди исчезают, теряют рассудок. Как понять, где правда?

Джейсон усиленно закивал головой, соглашаясь и в то же время отрицая сказанное Салимом.

— Ты сам не раз повторял, что в мире много неизведанного. Почему мы не можем копнуть глубже, подключив стороннее мнение?

— Не вмешивай моего сына в это, — угрожающе произнес Салим.

Джейсон откинул голову назад и ударился затылком о стену. Люди, утверждающие, что он был упрям, как видно, не были знакомы с Салимом. Он бросил на него умоляющий взгляд, надеясь, что он передумает, но он выглядел непреклонным. Убрав руку с его ноги, он покачал головой.

— Не делай этого, я прошу тебя. Мы найдем способ… — Салим осекся.

— Способ вернуть меня? — с упавшим сердцем подсказал Джейсон.

— Как только ты вспомнишь события тех двух дней, мы всё тщательно проанализируем, и, если хочешь, можем ещё раз сходить в тот лес….

— Нет, — поспешно отказался Джейсон. — Никакого леса. Там нет ничего, кроме высоких деревьев и тропинок, водящих по кругу. Нахуй лес. Лучше поискать реальную причину, из-за которой я здесь оказался.

Джейсон заметил, что Салим смотрел на него со смятением, и не стал обманывать себя, будто бы не догадывался, чем оно было вызвано. Он опустил ноги на пол, двинулся влево и положил ладонь на колено Салима, несильно сжав. Наклонив голову, он нашел его взгляд и обнадеживающе улыбнулся, не зная о том, как жалко это смотрелось со стороны.

— Давай пока не будем об этом.

— Ты обещаешь молчать?

— Да. Ни слова Зейну. Решим всё самостоятельно.

Джейсон ткнулся губами ему в плечо. В ответ Салим обвил его руками и притянул ближе. Стало теплее. Несколько минут они провели в уютном молчании, пока Джейсон наслаждался приятной компанией рук, мягко обнимающих его за плечи и талию, и ненавязчивым запахом осенней листвы и костра, шедшим от Салима. Он просидел бы так вечность, если бы не озноб, охвативший его проснувшееся тело.

— Ты в порядке?

— Тупое похмелье, — сквозь зубы произнес Джейсон. — Помоги мне спуститься.

Вдвоем они преодолели порожек за порожком за неполные четыре минуты. Джейсон дал себе зарок никогда больше не пить, и чтобы отметить этот знаменательный момент, поскакал в ванную, приводить себя в порядок. Во время завтрака он сохранял тактичное молчание, вполуха слушая о том, как красива природа в настоящее время года. Добавить ему было нечего — осень как осень, ничего особенного, а любоваться закатами он никогда не любил.

Еда не лезла в горло. Он сам не понимал истоков своего состояния: было хреново, как физически, так и морально. Он кисло улыбался, маскируя несобранность жутким похмельем, которое, к слову, тоже имело место быть.

Перебравшись на диван, он укутался в плед. Салим достал откуда-то шахматную доску и предложил Зейну сыграть. Джейсон наблюдал за битвой умов, устроившись у Салима под боком. Правила он знал и даже немного играл в юности, но за ходами отца и сына он не поспевал — сначала они казались ему рандомными, затем до него начало доходить, что ни один из них не сдвинул фигурку без причины, чем мысленно восхитился. Под конец второй партии он избавился от тяжелого пледа и сидел наклонившись вперед, во все глаза наблюдая.

— Походи ферзём, — предложил Джейсон Салиму, на что тот нервно дернул плечом.

— Рано.

— Не рано, ты уже в жопе.

— Все идет, как задумано.

— Ты же не в покер играешь, чего блефуешь?

Проиграв партию, Салим поднял ладони, показывая, что закончил на сегодня, и ушел заваривать чай. Джейсон пересекся взглядом с Зейном и ответил согласием на его приглашающий жест. Они неторопливо расставили фигурки по своим местам, и парень предложил ему походить первым.

— Блядь! — не прошло и пары минут, как он уже загнал себя в ужасающее положение.

— Джейсон! — угрожающе произнес Салим.

— Что? Все взрослые люди. А твой сын меня обувает.

— Это всего лишь игра.

— Ага. Я видел, как под тобой плавился диван, когда ты играл.

Хоть шахматы не имели ничего общего с карточными играми, Джейсона охватил немалый азарт. Задумавшись, он не заметил, как перед ним появилась чашка с горячим чаем и совсем не обратил внимания на хлопнувшую входную дверь и на то, как Зейн переместил изучающий взгляд с доски на него.

— Расскажешь, что с тобой приключилось? Даже не верится, что подобное могло произойти с тобой.

Что?

Колчек резко поднял голову и наткнулся на взгляд, полный скрытого ликования.

Ну уж нет, так просто не проймешь.

— Как ты говоришь «подобное» могло произойти с каждым, — Джейсон нахмурился, делая вид, что думал над следующим ходом, хотя сам усиленно обдумывал стратегию отхода к более безопасной теме разговора. Зейн не мог знать, что произошло, значит, он спрашивал не про переход через миры, а про его неудачную прогулку по лесу. Не мог же Салим посвятить его в подробности произошедшего, раз так усердно отстаивал право сына на незнание.

Джейсон бессознательно провел языком по кромке зубов. Сделав ход конем, он поднял взгляд на Зейна и обомлел от увиденного. Сердце забилось быстрее.

Он знает, точно знает. Салим меня убьет.

— Я не глуп, Джейсон. Если дело в каком-то межличностном конфликте между тобой и моим отцом, так и скажи, и я не стану лезть, мне это неинтересно. Но если здесь замешано нечто иное, тебе не помешал бы союзник.

Джейсон криво улыбнулся и покачал головой, словно услышанное немало его рассмешило. На деле он едва ли понимал, как ему повести себя дальше. У Зейна не было доказательств, но его взгляд… Если Салим не обладал рентгеновским зрением, то эта способность точно имелась в арсенале его сына — как иначе можно было объяснить такую мистическую проницательность.

Оглянувшись, он понял, что остался наедине с дознавателем. Беспокойство забилось в висках. Джейсон взял себя в руки и неловко отшутился:

— Тебе нужно оформить небольшой отпуск, пока не начал видеть Йети в отражении.

Зейн продолжил сверлить его проницательным взглядом. Он словно не слышал его слабых отговорок, продолжая гнуть свою линию.

— Во время похода отец поделился, что после того, как ты упал и покалечился, у тебя начались проблемы с памятью. Знаешь, это очень удобно — я не смогу задать тебе ряд вопросов и проверить, ты ли это или кто-то другой…

- Достаточно.

Висящие на стене фотографии не давали забыть, чье место Джейсон занял, и сейчас как никогда ранее у него чесались руки обнародовать факты, покаяться. Он тут же одернул себя — подобная выходка не привела бы ни к чему хорошему. Салим бы разволновался, а Зейн… Джейсон не успел узнать его настолько, чтобы предугадать его реакцию. То, что он говорил серьезно, не вызывало сомнений. Он был готов помочь, только как? Джейсон отмел возможность поделиться своей историей. Он же обещал Салиму держать язык за зубами. Что будет, если он узнает о том, что Джейсон проболтался? Ему не хотелось даже думать об этом.

— Твоя страсть к загадкам, конечно, похвальна, но ты переходишь все границы. У нас полный порядок, понял меня? Тебе не стоит беспокоиться.

В ответ на его слова Зейн изогнул бровь. Он ни на йоту не поверил в его слабые попытки оправдаться.

— Я же не шантажирую тебя. Просто напоминаю о том, с каким людьми работаю. Мифы, тайны, загадки — наше всё. Мы могли бы помочь — вот что я хотел до тебя донести.

Джейсон раздраженно дернул верхней губой. И почему же его слова об отсутствии шантажа доказывали обратное?

Непробиваемый человек, весь в отца.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Дело твое, — пожал плечами Зейн, и только Джейсон опустил взгляд на забытые шахматные фигурки, припоминая, чей был ход, как вдруг он продолжил:

— Может, расскажешь тогда, куда делись твои татуировки?

Джейсон замер и невольно бросил взгляд на длинный рукав рубашки. Чертово рентгеновское зрение… Стоило сдаться и набить уже эти чертовы тату, чтобы избавиться от главной улики, доказывающей, что он был не тем, за кого себя выдавал.

— Ты заработался. Видишь тайны там, где их нет, — с каждым словом Колчек все больше принимал тщетность своих попыток выбраться из зыбучих песков под названием «Зейн почуял неладное и хочет добиться правды».

— Да ладно тебе, — усмехнулся парень. — За ужином ты обмакнул рукав в собственный стакан с соком и на пару секунд закатал его. Я повторю, Джейсон — я не глуп.

Колчек едва сдержал расстроенный вздох. Столько усилий, и все впустую из-за одной маленькой ошибки в самый первый вечер. Он посмотрел на Зейна и нервно фыркнул.

— Свел, представляешь.

— Остались бы следы. Покажи руку.

Чтоб тебя…

— А если я не стану этого делать?

— Поделись правдой, и я отстану.

Джейсон недовольно цокнул. Ничем его не проймешь. Что еще он мог сказать этому парню, чтобы он оставил его в покое? Закончить разговор, уйти, тем самым вызвав очередную порцию подозрений в свой адрес? Качнув головой в такт своим мыслям, он принял решение.

— Я не тот Джейсон, которого ты знал. Я другой.

Зейн с трудом подавил победный возглас, зажав ладонью рот. Взгляд заискрился восторгом.

— Я чувствовал, что у вас тут нечисто!

— Молодец, возьми с полки пирожок. Их там два, твой посередине, — нервно отозвался Джейсон. В голове не укладывалось, какую же кашу они заварили. Салим прибьет его на месте как только узнает, что он не смог сдержать оборону и выкатил правду, словно не было данных друг другу обещаний хранить ее в тайне.

На крыльце послышались шаги. Он склонился к Зейну и быстро зашептал:

— Не говори ничего отцу, я пообещал ему молчать.

— Он же в курсе?

— Еще бы он не был в курсе!

— Но… — Зейн замешкался и отвел взгляд. — Тогда я не понимаю…

— Добро пожаловать в мой клуб!

Зейн провел двумя пальцами вдоль губ и кивнул головой. Джейсона такой ответ удовлетворил. Он выпрямился и вслепую передвинул фигурку по полю, на что Зейн горячо возразил, что сейчас его ход. Колчек перестал следить за партией, но, видимо, Зейну тоже стало не до того, так как он быстро проиграл. Вкуса победы Джейсон не ощутил. Предчувствие чего-то ужасного накрыло его с головой. Он ведь обещал Салиму не вмешивать в это его сына. Он, блядь, обещал.

После обеда Зейн начал собираться в дорогу. Джейсон к тому моменту совсем пал духом: закутавшись в плед, он мужественно терпел последствия прошлой ночи, догадываясь, что не только они были причиной его подкосившихся ног.

Несмотря на свое убитое состояние, он выполз на улицу, проводить Зейна. Парень не стал лезть с крепкими объятиями, только склонил голову и попросил звонить, если кому-то понадобится его помощь. По выражению, с которым он это сказал, Джейсон понял, что ему срочно нужно было найти в записной книжке его номер и обо всем подробно рассказать.

Махнув рукой на прощание, он проводил машину тяжелым взглядом. Чего он точно не мог ожидать, так это удивительной проницательности парня. Неожиданное открытие поставило его в тупик. Скосив глаза, он посмотрел на Салима, не подозревающего о случившимся. На его лице отпечаталась усталость, а вместе с ней нечто такое светлое, отчего у Джейсона сжалось сердце.

Развернувшись, он пошел к дому, помогая себе костылями. Он безмерно устал и дело было отнюдь не в чёртовом похмелье. Ему начало казаться, что чем больше времени он проводил в этом мире, тем более тусклым становился его собственный. Он вообще существовал, или ему это все привиделось? Не исключено, что, зациклившись на такой мысли, он бы съехал с катушек в считанные дни, если бы не железное алиби в виду отсутствия татуировок.

Он оступился и едва не упал. Психанув, он отбросил в сторону костыли и опустился на порог.

Достаточно!

Джейсон поднес ладони к лицу и отгородился за ними. Почему с ним это происходило? Что он натворил в своей прошлой жизни, чтобы сейчас его рвали на части противоречивые чувства?

Боковым зрением он заметил, как Салим подсел к нему и нерешительно протянул руку. Джейсон дернулся в сторону.

Не сейчас!

— Как ты?

— Заебись, отлично, — выплюнул Джейсон.

— Если вдруг…

— Я в порядке, Салим, — резко воскликнул он, убирая руки от лица. — Не надо нянчиться со мной, как с тяжелобольным — меня это бесит. Мне ничего не нужно. Кроме тишины.

Салим медленно кивнул, не став ввязываться в спор. Джейсона кольнула совесть. Уже более спокойным тоном он добавил:

— Высплюсь, и буду как новенький.

Но и здесь он ошибся.