Незнакомый лес встретил путешественников настороженно. Раскидистые старые деревья почти не пропускали солнечные лучи, закрывая небо причудливыми изгибами своих веток, густо покрытых листвой. Здесь, в мрачной прохладе, которой щедро делилось царство растений, не было слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни каких-либо других звуков. Тишина, в которой отчётливо слышался шорох травы, приминаемой их кроссовками, вызывала у Жилина смутное чувство тревоги.

Несмотря на мрачную атмосферу, не располагающую к радостному настроению, Игорь широко улыбнулся, едва они оказались в оглушающе-тихом зелёном полумраке. Видя, что другу стало лучше и он уже не выглядит так, словно в любую минуту может хлопнуться в обморок, Жилин отпустил его руку, подумав о том, что не хочет этого делать, и, будь его воля, не выпускал бы её до самого отъезда. Перед долгим расставанием ему хотелось запомнить ощущение крепкой прохладной руки друга, зажатой в его собственной, но Игорь не любил длительные тактильные контакты и вряд ли захотел бы идти, держась за руки, словно в младшей группе детского сада.

– Хорошо, правда? – доверительно спросил Игорь, обводя благоговейным взглядом корявые стволы деревьев, покрытые тёмно-зелёным мхом.

– Мне кажется, здесь как-то неуютно, – не стал кривить душой Жилин, который чувствовал, как холодный сырой воздух неумолимо пробирается под рубашку и надетую под неё майку.

– Разве? – Игорь и посмотрел вверх, на небо, которое едва просматривалось сквозь массив толстых тяжёлых ветвей. – А мне здесь нравится.

– Тебе и в болоте купаться нравится, – продрогший Жилин хотел было надеть куртку, но, подумав, что его другу, одетому в сырую футболку и шорты, сейчас наверняка холоднее, накинул куртку на его плечи. – Надень.

– Мне не холодно, – Игорь вернул куртку владельцу, для чего-то уточнив: – мне не бывает холодно. Лучше сам оденься потеплее.

Даже надев куртку и немного согревшись, Жилин не изменил своего отношения к лесу, напряжённо вслушиваясь в тишину и гадая, какие опасности могут их ожидать за ближайшим кустом. Игорь напротив беспечно насвистывал, явно чувствуя себя в лесу гораздо увереннее, чем среди людей и городской инфраструктуры. Его обычно напряжённое лицо стало более расслабленным, а движения уже не выглядели скованными и неуклюжими.

– Проголодался, полковник? – спросил Игорь, останавливаясь. – Давай сделаем привал.

– С радостью, – ничего не евший со вчерашнего вечера Жилин и вправду чувствовал, что пустой желудок настойчиво требует еды.

Скрестив ноги, он сел на траву и открыл сумку. Игорь равнодушно смотрел на свёртки с едой, которые Жилин извлёк из недр сумки и аккуратно разложил на брошенной поверх травы газете. Его не соблазнили ни запах курицы и пирога, ни хруст свежих огурцов, которые Жилин разрезал перочинным ножиком и щедро посыпал солью из спичечного коробка.

– Ешь, Игорёк, не стесняйся, – радушно предложил Жилин, кивая на угощение.

– Не, не хочу, – коротко отказался Игорь. – Я лучше подболотников наловлю.

– Наловишь, наловишь, – не стал спорить Жилин, – но потом. Как видишь, болот поблизости нет. А пока довольствуйся тем, что есть. Ты и так вот, чуть в обморок не хлопнулся, значит, тебе надо поесть.

– В лесу мне необязательно есть, – чуть приподняв уголки рта, пояснил Игорь. – Всё это – лесной воздух, солнце, растения – даёт мне куда больше сил, чем еда. Поэтому не трать на меня свои запасы. Дай мне только немного воды, а то жарко, во рту пересохло.

– Но у меня ещё много еды. Пирога точно хватит на пару дней, даже если мы будем им завтракать, обедать и ужинать, – Жилин слабо поверил словам друга и решил, что тот попросту выдумал себе способность насыщаться лесным воздухом из стеснения и чувства неловкости из-за того, что ему придётся есть жилинские продукты, тогда как он сам не взял в поход ничего съестного. – Съешь хоть что-нибудь.

– Ладно, полковник, но только ради твоего спокойствия, – глотнув воды из фляги, Игорь нехотя положил румяное куриное крылышко на кусок пирога и с абсолютно безэмоциональным выражением лица начал поглощать получившийся бутерброд.

– И как? Вкусно? – Жилин заворожённо смотрел, как тот подбирает пальцами стекающее на подбородок вишнёвое варенье и отправляет в набитый курицей и сладким тестом рот.

– Угу, – промычал Игорь. Проглотив то, что у него было во рту, он предложил: – сам попробуй, полковник.

– Нет уж, я не такой экстремал, как ты, – Жилин откусил от половинки огурца и тут же разочарованно сплюнул: – тьфу, горький.

– Давай сюда, – отобрав у него откусанный огурец, Игорь спокойно доел его, резюмировав в конце: – горькие мне даже больше нравятся.

– Ты точно бешеный, – покачал головой Жилин, жуя кусок курицы.

– Я знаю, – покладисто согласился Игорь.

Закончив с поздним завтраком или ранним обедом, они отправились дальше. С каждым пройденным десятком метров Жилин чувствовал, как зловещая атмосфера тёмного леса понемногу рассеивается. Разлапистые деревья, прежде разбросанные на их пути в хаотичном порядке, начали выстраиваться в стройные ряды по обеим сторонам тропинки, а солнечные лучи наконец-то сумели пробиться сквозь ставшие менее густыми ветви и прогреть сырой холодный воздух.

Неожиданно навалившаяся жара заставила Жилина снять куртку и достать флягу с водой.

– Будешь? – отпив нагревшейся от солнца воды, он протянул флягу Игорю.

Игорь молча помотал головой и вдруг, резким движением прыгнув куда-то в сторону, грохнулся на колени и быстро накрыл руками что-то, видимое только ему одному. Жилин с опаской остановился в отдалении. Зная о повышенном интересе Игоря к живой природе, он не мог сказать наверняка, что привлекло внимание его друга – необычный цветок, мухомор или же ядовитая змея – но на всякий случай предпочёл держаться подальше от неизвестной находки до того момента, пока Игорь не скажет, что или кого он осторожно держит в закрытых ладонях.

– Иди сюда, – он услышал восхищённый голос Игоря, не двигающегося с места. – Быстрее, вдруг убежит.

– То есть, оно живое, – обречённо вздохнул Жилин. – Игорёк, а может, оно и к лучшему? Пусть убежит и избавит нас от вероятности быть укушенными или ужаленными.

– Она не кусается, – Игорь обернулся к другу и тот с удивлением увидел озаряющую его обычно хмурое лицо мягкую улыбку.

– Да кто там у тебя? – не выдержал он и подошёл к другу, позволив любопытству возобладать над опасением. – Показывай, – Жилин сел рядом с ним на корточки, готовый убежать в случае, если неизвестное существо окажется опасным.

– Смотри, – Игорь медленно раскрыл руки, явив взору Жилина тёмно-зелёную ящерицу длиной с указательный палец, смирно сидящую на ладони и не предпринимающую ни малейшей попытки к бегству.

С подозрением осмотрев ящерицу, Жилин пришёл к выводу, что опасности она, скорее всего, не представляет, поэтому решил повременить с отступлением.

– И что ты с ней будешь делать? Домой заберёшь?

– Нет, нельзя. Её дом – здесь, – Игорь ласково провёл пальцем по спине ящерицы. – Хочешь погладить, пока я её не отпустил?

– Не особо, – признался Жилин, с сомнением смотря на блестящую шероховатую шкурку.

– Но почему? – в голосе Игоря звучало искреннее недоумение. – Ты когда-нибудь гладил ящериц?

– Нет. Зачем их вообще гладить? – пожал плечами Жилин.

– Просто так, – Игорь улыбнулся, приблизив к Жилину руку с ящерицей. – Они это любят. Конечно, если ты боишься, я не стану тебя принуждать, просто когда у тебя ещё появится возможность погладить настоящую ящерицу?

– Ничего я не боюсь, – в доказательство своих слов Жилин осторожно коснулся пальцем горячей шершавой спины ящерицы. Мгновение спустя палец соскользнул на ладонь Игоря и Жилин, смутившись, убрал руку. – Ну, если только чуть-чуть, – смутившись, сознался он. – А будущий милиционер не должен бояться ни пресмыкающихся, ни чёрта лысого. Наверное, не получится из меня хорошего милиционера. Надо было всё-таки поступать на агронома, – он попытался произнести это беспечным тоном, будто в шутку, но сорвавшийся в конце фразы голос не оставил сомнений в том, что он начал сомневаться как в верном выборе профессии, так и в своих силах.

– Ты будешь самым лучшим милиционером, я уверен, – глухо сказал Игорь, выпуская в траву ящерицу, неохотно слезшую с его ладони. – Добрым, честным, справедливым и всегда готовым прийти на помощь. А то, что ты боишься ящериц или каких-нибудь насекомых – ерунда.

– Ты так и не решил, куда будешь поступать? – Жилин заранее знал, что Игорю не понравится этот вопрос, но не мог его не задать.

– Решил, – не успел Жилин удивиться и обрадоваться утвердительному ответу, как идущий впереди него по сузившейся тропинке Игорь добавил: – никуда. Я не знаю, чем хочу заниматься.

– Но ты же любишь лес, животных. Попробуй ради приличия подать документы хотя бы в Лесотехнический институт. Если поторопишься, ещё можешь успеть, – обеспокоенный судьбой друга Жилин принялся активно давать советы, о которых тот не просил. – Или, может быть, ты хочешь стать зоологом? Ты же умеешь обращаться и с лисами и со змеями...

– Полковник, – обернувшись к Жилину, Игорь посмотрел на него полным тоски взглядом, отчего тот тотчас же замолк. – Ты знаешь, где все эти институты находятся? На другом конце страны. Я не доеду.

– А если самолётом? – не сдавался Жилин.

– И пробовать не хочу, – отрезал Игорь. – Мой максимум – полчаса езды в пустом автобусе с открытыми окнами, иначе ты сам видишь, что происходит. Хотя, как ни странно, бульдозер меня батя водить научил и там со мной такой ерунды не происходит, – Игорь мрачно хмыкнул. – Сколько я буду добираться до института на бульдозере? Год?

– Тогда выбери институт в соседнем городе, до которого ты сможешь доехать, – Жилин нервно крутил в руках сорванную по пути травинку, жалея, что заговорил на эту тему.

– Там нет ничего интересного, – отмахнулся Игорь, ускоряя шаг. – Батя согласился устроить меня работать на стройку, так что я и так без денег не останусь.

– Стройка – это, конечно, хорошо, – начал Жилин, думая, как бы ненароком не обидеть друга, – но с твоими способностями просто глупо отказываться продолжать учёбу. Может, твоё признание – не строить и разрушать здания а, например, проектировать? Архитектурный институт, кстати, находится в соседнем городе, до него можно добраться даже на бульдозере.

– Давай оставим эту тему на год или два, – прервал его Игорь, увеличивая расстояние между ними и всё сильнее сутулясь, словно из желания уменьшиться в размерах или раствориться в воздухе, чтобы избежать разговора, который был ему неприятен. – Пока я не могу сказать наверняка, какую профессию хочу получить. В ближайшее время я собираюсь просто работать на стройке и ни о чём не думать.

– Да уж, на стройке ты совсем думать разучишься, – пробормотал себе под нос Жилин и спросил уже громче: – А в армию не собираешься?

– Ближайшая воинская часть находится как минимум в трёхстах километрах от нашего города, так что я при всём желании туда не доберусь. А без желания и подавно. К тому же я просто не выживу в незнакомой обстановке, без моего леса, живя бок о бок с сотнями людей. Мне нужна свобода, понимаешь? – прокричал он, не оборачиваясь.

– Погоди, – догнав друга, убежавшего далеко вперёд, Жилин придержал его за плечо, заставив сбавить шаг, – куда ты так несёшься? Я прекрасно понимаю, что ты у нас, так сказать, птичка вольная и принудительного заточения в клетке не вытерпишь. Не хочешь в армию – и не надо. Ты же знаешь, я всегда буду на твоей стороне.

– Даже если я сопьюсь и буду жить в норе с лисами? – Игорь наконец обернулся, показав Жилину напряжённую улыбку, застывшую на его лице.

– А ты собираешься? – растерянно спросил Жилин и только через несколько секунд догадался, что тот шутит, после чего расслабленно кивнул: – конечно. Хочешь жить в норе – живи. Хоть с лисами, хоть с медведями. Только я скорее поверю в то, что Гришка Стрельников станет президентом, чем в то, что ты сопьёшься. Ты же сам говоришь, что в жизни не возьмёшь в рот ни капли спиртного.

– Генетика – страшная штука. Кто знает, может, я похлеще родителей бухать буду, – Игорь с отвращением скривился. – Тогда тебе будет стыдно со мной не то, что общаться, а в одном городе жить.

– Игорь, ну что ты говоришь, – Жилин положил обе руки ему на плечи. – Даже если это случится, ты всё равно останешься моим другом.

– Посмотрим, – с сомнением вздохнул Игорь. – Извини, полковник, я устал разговаривать. Давай помолчим.

Жилин не удивился этой просьбе. Он знал, что Игоря утомляют долгие разговоры и ему требуется время, чтобы восстановить силы, потраченные даже на беседу с лучшим другом. Зачастую прямо посреди разговора внимание Игоря рассеивалось и Жилин, видя остекленевшие глаза друга, смотрящие невидящим взглядом в пространство, понимал, что тот его уже не слышит, уйдя в свои сложные запутанные мысли. Сначала Жилин обижался на Игоря, думая, что тот его попросту игнорирует, но со временем понял, что он отключается от реальности неосознанно, а значит, нет смысла на него сердиться.

В последние годы Игорь научился лучше себя контролировать и стал предупреждать Жилина, когда у него заканчивались силы для разговора, чему тот был несказанно рад, потому что ему теперь не приходилось распинаться в пустоту, хотя порой Игорь внимательно его слушал, но не говорил ни слова в ответ, позже оправдывая это тем, что ему быстро надоедает извлекать из себя звуки и поэтому большую часть времени он предпочитает хранить молчание. Жилин удивился откровению друга, но, уважая его чувства, никогда не делал попыток разговорить его, если тот был настроен молчать.

– Конечно, Игорёк, – сжав напоследок плечи друга, Жилин отпустил его.

Дорога начала расширяться, что позволило им снова пойти рядом. Царившая в лесу тишина наполнилась далеким щебетом птиц и жужжанием насекомых. Жилин в ужасе шарахнулся в сторону, крикнув: «Брысь отсюда!», когда мимо них с гудением пролетел большой пушистый шмель. Игорь лишь усмехнулся, увидев искажённое минутным страхом лицо друга, и хлопнул его по спине.

– Я не боюсь шмелей, это просто было неожиданно, – пробурчал Жилин и глотнул воды. – Будешь? – он протянул флягу Игорю, пытаясь его отвлечь от инцидента со шмелём.

Кивнув, тот сделал большой глоток и облизнулся, после чего вопросительно взглянул на Жилина, словно опасаясь выпить больше без его согласия.

– Пей ещё, если хочешь. Потом пополним запас в каком-нибудь роднике, – произнеся эти слова, Жилин внезапно подумал, что родника в этом лесу может и не оказаться, но тут же отбросил от себя эту мысль.

– Угу, – ещё раз с жадностью приложившись к фляге, Игорь вернул её владельцу.

Жара тем временем становилась всё более влажной и удушающей, из-за чего фляга пустела со стремительной скоростью. Игорь приспособил вместо веера большой лист лопуха и энергично отмахивался им, время от времени направляя потоки прохладного воздуха на друга.

– Похоже, скоро дождь будет, – Жилин недовольно посмотрел на громадные серые тучи, закрывшие небо, ещё каких-то полчаса назад радовавшее взгляд нежной синевой.

– Будет, – эхом подхватил Игорь.

– Может, он пройдет мимо? – с надеждой протянул Жилин.

– Не, – последовал уверенный ответ.

– Думаешь, промокнем?

– Определённо, – Игорь подкрепил своё утверждение важным кивком.

Неожиданно лес закончился. Петляющая среди деревьев тропинка вывела их на большой луг, густо поросший травой.

– Смотри, это что, церковь? – удивился Жилин, указывая на стоящую в нескольких метрах от них полуразрушенную постройку из белого кирпича, увенчанную почти полностью обвалившимся куполом без шпиля.

Он почувствовал, что, несмотря на знойную погоду, по спине побежали мурашки. Ни в его родном городе, ни в городах, которые ему довелось посетить за свои шестнадцать лет, не было церквей, поэтому до этого момента он видел их только на страницах старых книг или в документальной хронике, показывающей процесс их сноса. Недоумевая, почему вид разрушенного временем и погодными явлениями здания вызвал у него тревогу, Жилин повернулся к Игорю, пытаясь понять, что он чувствует, смотря на старую церковь.

– Красиво, – тихо сказал тот, не отрывая взгляда от церкви.

– Игорёк, это же просто развалины, – Жилин обхватил себя руками, пытаясь избавиться от разраставшегося в груди холода. – И потом... Комсомольцы не должны интересоваться ничем таким.

– Чем? Красивыми зданиями? – с вызовом спросил Игорь. – К тому же, если ты забыл, я не вступал в комсомол.

– Ты понял, о чём я говорю, – Жилин нахмурился и неодобрительно хмыкнул. – И красивого здесь ничего нет. Может, оно и было красивым лет сто назад, но сейчас это просто груда кирпичей. Пойдём, нам надо успеть где-то спрятаться до дождя.

– Не хочешь взглянуть поближе? – внимание Игоря по-прежнему было приковано к церкви, казалось, он даже не обратил внимания на слова друга.

– Нет, – отрезал Жилин и дёрнул его за футболку, потянув за собой. – Идём.

Игорь молча побрёл следом за другом, отстав от него на пару метров.

Идущий через луг широкими сердитыми шагами Жилин не утруждал себя тем, чтобы хоть иногда поглядывать под ноги, поэтому довольно скоро запнулся о скрытый в густых зарослях травы камень и плашмя рухнул на землю. Упав, он с удивлением почувствовал под собой не сравнительно мягкую землю, а нечто твёрдое и, раздвинув траву, оказался носом к носу с частью серой плиты, на которой ясно виднелись высеченные более полувека назад цифры «1832-1901». Жилин понял, что луг оказался старым кладбищем, а он сам упал на могильную плиту. Под властью охватившего его парализующего ужаса он замер, не в силах сдвинуться с места.

– Полковник, ты чего? – у него над головой раздался обеспокоенный голос Игоря. – Ушибся?

– Тут чья-то могила, – промямлил Жилин, едва ворочая языком.

– И что? – Игорь подхватил его под мышки и легко поставил на ноги. – Идти можешь?

– Получается, я лежал на чьих-то костях? – Жилин с ужасом смотрел на примятую траву, под которой явственно проступали очертания длинной узкой плиты.

– Ерунда. Кости и кости, – приобняв друга за талию, Игорь развернул его и мягко подтолкнул. – Идём, полковник, сам же меня торопил.

Несмотря на всё желание поскорее покинуть старое кладбище, Жилин, чьи колени подрагивали от пережитого стресса, физически не мог идти так быстро, как хотел. Вдобавок, помимо шока и обострившейся природной брезгливости, он чувствовал стыд за свой приступ страха. Ведь ему, как будущему милиционеру, полагалось в любой ситуации оставаться хладнокровным и бесстрашным. К тому же в недалёком будущем ему в силу профессии не раз придётся столкнуться с мертвецами. Что же с ним будет на службе, если случайное падение на могильный камень, под которым могло вообще не оказаться захоронения, заставило его испытать парализующий страх? Может, лучше забрать документы из Высшей школы милиции, пока не поздно?

– Даже не думай, – по категоричному ответу Игоря Жилин понял, что произнёс последнюю мысль вслух.

От необходимости придумывать ответ его спас раскат грома, сопроводивший забарабанившие по земле и их спинам первые капли дождя. Недолго думая, Игорь схватил друга за руку и потащил в сторону церкви.

– Давай лучше вернёмся в лес, – Жилин без всякой симпатии смотрел на приближающееся обветшалое здание, встречающее их тёмными проломами на месте окон и дверей. – Здесь даже крыши почти не осталось, всё равно вымокнем.

– Пока дойдём до леса, вымокнем ещё сильнее, – Игорь насильно втолкнул друга в большую дыру в стене церкви, на месте которой когда-то были двери, – пошли к стене, там должно быть суше.

Не слушая протесты Жилина, Игорь расчистил немного места около наиболее сохранившейся стены и встал, прислонившись к ней спиной. Аккуратно переступая через валяющиеся под ногами обломки кирпичей, Жилин приблизился к нему, усиленно моргая в попытке быстрее привыкнуть к царящему здесь полумраку. Встав рядом с Игорем, он вздрогнул от холода, исходящего от старых сырых стен, и порадовался, что взял с собой куртку. Жилин постарался набросить её так, чтобы она укрывала и его собственные плечи, и плечи Игоря, но тот покачал головой и сбросил предложенную ему половину куртки.

– Мне не бывает холодно. Я же говорил.

– Ты ледяной, как лягушка в анабиозе, – заявил Жилин, притронувшись к его локтю.

– Просто моё тело может принимать температуру окружающей среды при условии, что она ниже пятнадцати градусов или что-то вроде того, – неохотно признался тот.

– Мне кажется, ты выдумываешь, – не поверивший ни единому слову Жилин вновь попытался поделиться с ним курткой. – Ты просто замёрз и не хочешь в этом признаваться. Игорь, не дури и набрось куртку, – приказал он.

– Да не холодно мне, полковник, честно, – голос Игоря отразился от стен, заглушая шумевший снаружи дождь. – Я пальто-то зимой ношу, только чтобы не привлекать внимания.

– Ладно, сделаю вид, что поверил, – устав спорить, замёрзший Жилин сдался и застегнул куртку.

Старую церковь нельзя было назвать надёжным убежищем. Косые капли дождя свободно проникали сквозь разрушенный купол и проломы в стенах, собираясь в длинные лужи на полу. Внутренний голос стыдил прилежного комсомольца Жилина за нахождение в церкви, на что тот мысленно оправдывался, что сделал это не из религиозных побуждений, а чтобы всего лишь укрыться от дождя, а значит, не совершил ничего зазорного, но менее дискомфортно от этого не становилось. Мысль, что настоящий комсомолец предпочёл бы вымокнуть под ливнем, чем зайти в церковь, пусть даже разрушенную, упорно вгрызалась в его мозг, вызывая стыд и разочарование в себе. Он знал, что воспоминания об этом поступке, позорящем честь комсомольской организации, навсегда останутся с ним.

Кроме того мнительный Жилин не мог не думать о том, что в любой момент древняя постройка может рухнуть и навсегда погрести под собой их тела. Игорь был на удивление спокоен и по своему обыкновению молчал, не без интереса рассматривая противоположную стену, которая на взгляд Жилина была совершенно обычной – серой от многолетней грязи и местами поросшей мхом.

Дождь всё не прекращался. По прошествии получаса Жилин, устав стоять, сложил друг на друга несколько кирпичей и аккуратно сел на получившуюся конструкцию, надеясь, что она не рассыплется в пыль от его веса. Кирпичи выдержали и Жилин осмелился вытянуть ноги, поставив их на сухой участок пола, до которого ещё не добрались ручейки воды.

– Кажется, нам не стоило отправляться в это путешествие, – вполголоса, будто самому себе, признался Жилин.

– Почему? – Игорь перевёл на него задумчивый взгляд. – Что тебе не нравится?

– Ну, даже не знаю, – язвительно сказал Жилин, – например, тот факт, что сейчас идёт дождь, а мы сидим в какой-то развалюхе, которая может рассыпаться в каждую минуту.

– Не может, – приблизившись к другу, Игорь сел рядом с ним на корточки. – Она простоит ещё много лет, а мы уйдём отсюда меньше, чем через час.

– Откуда такая уверенность? Может, нас здесь вообще затопит? – нервно пошутил Жилин.

– Не, – мотнул головой Игорь. – Вода здесь надолго не задержится. Всё вытечет наружу.

– Знаю, Игорь, это была шутка, – терпеливо сказал Жилин, знавший, что его друг не всегда отличает шутки от серьёзных утверждений.

– Мм, – задумчиво промычал Игорь и требовательно спросил: – почему ты захотел забрать документы?

– Потому что работа милиционера не всегда предполагает счастливое завершение расследования, где все пропавшие люди оказываются живы. И далеко не всегда можно простыми словами убедить человека встать на путь исправления. Однажды мне так или иначе придётся выстрелить в человека. Пусть даже и в преступника. Или вскрыть какой-нибудь подвал, ставший посмертным пристанищем жертвы маньяка. Или в результате расследования найти не живого человека, заявление о пропаже которого подали безутешные родственники, а закопанное за городом расчленённое тело. Я не уверен, что смогу такое выдержать, – с горечью прошептал Жилин, сжав опущенную голову кулаками.

– Тебе будет сложно, полковник, – Игорь не стал его разубеждать, – но со временем ты привыкнешь. Ты же всегда мне рассказывал, что хочешь бороться с преступностью и помогать людям. Нельзя так просто отказываться от мечты, которая почти осуществилась, – он неловким неумелым движением потрепал Жилина по шее. – Кто, если не ты, встанет на страже нашего города?

– Кто-нибудь более подходящий для этой роли, – Жилин хрипло закашлялся и ударил себя по колену, из-за чего неустойчивая конструкция из кирпичей, на которой он сидел, разъехалась. Игорь вовремя подхватил друга за плечи и не дал ему распластаться на мокром полу. – Знаешь, я ведь действительно испугался, когда упал на могилу. Знаю, что не должен был, но испугался, – зло сказал он, поднимаясь на ноги.

– В этом нет ничего постыдного, – Игорь крепко сжал его локоть своими аномально-ледяными пальцами. – Ты же не робот. У тебя есть полное право испытывать любые эмоции.

– Но не во время работы. Я с детства мечтал стать идеальным роботом-милиционером, спасающим людей, – он издал невесёлый смешок, – бесстрашным, хладнокровным и справедливым. А теперь вижу, что эта мечта неосуществима. Вернее, милиционером я, может, и стану, но не идеальным, а самым обычным: равнодушным, ленивым, трусливым и уставшим от работы.

– Это исключено, – укоризненно сказал Игорь, – ты просто не можешь стать ленивым и равнодушным. Ты же не такой, полковник.

Жилин промолчал. Он думал о том, что это спонтанное путешествие не принесло ему ни радости, ни возможности отвлечься и забыть о проблемах, которые для него готовит будущая профессия. У него не было ни малейшего сомнения в правильности своих действий ни когда он днями и ночами готовился к поступлению в Высшую школу МВД, ни когда впервые ехал в большой незнакомый город на вступительные экзамены, ни когда искал в приказе о зачислении свою фамилию, заранее зная, что, учитывая его желание поступить именно сюда, её там просто не может не быть. Но сейчас, когда бессонные ночи и месяцы подготовки остались позади, дав ему возможность получить столь желаемую профессию, вдруг задумался, хватит ли у него смелости, сил и мужества, чтобы регулярно сталкиваться с жестокими преступлениями, успокаивать пострадавших и применять оружие при задержании.

Но отступать было уже поздно. Жилин понимал, что если он заберёт документы из Высшей школы МВД и подаст их в первый попавшийся институт, где ещё не закончился набор, то предаст в первую очередь самого себя и свою наивную детскую мечту сделать мир лучше, со временем переросшую в жизненную цель.

Смотря в оконный пролом на стену дождя, Жилин тяжело дышал, словно после пробежки, не обращая внимания на холодные капли, рикошетом отлетающие на его лицо и одежду. Игорь, видимо, исчерпавший свой ресурс на общение, невесомо положил руку ему на плечо, показывая этим свою поддержку.

– Я не знаю, что делать, Игорёк, – наконец произнёс Жилин, не смотря на друга. – Вдруг я не справлюсь и в итоге пойму, что эта работа не для меня? Что мне тогда делать, переучиваться?

Игорь неопределённо хмыкнул в ответ. Может быть, даже машинально, не вслушиваясь в слова друга.

– А если я начну наплевательски относиться к службе? – продолжал Жилин. – Буду приходить и целый день изображать бурную деятельность, лишь бы не работать, а потерпевших выгонять из кабинета заумной фразой «это не в моей компетенции». В итоге я сделаю мир не лучше, а хуже, потому что наш город погрязнет в безнаказанных преступлениях и будет признан самым опасным во всём Союзе, – он беспомощно развёл руками. – Это же не дело, правда?

– Угу, – подтвердил Игорь и уверенно сказал: – ты справишься.

– Я буду стараться, – искренне пообещал Жилин, накрыв его руку своей, словно для клятвы. – И сделаю всё, лишь бы не стать бездушным бесполезным трусом в погонах, который беспокоится только о своём комфорте, веришь?

Игорь кивнул.

Вскоре дождь утих, уступив место жаркому солнцу, с удвоенной силой засиявшему на расчистившемся от серых туч небе. Выбравшись из полумрака церкви наружу, Жилин брезгливо осмотрел испачканную грязью и кирпичной крошкой мокрую одежду. Игорь выглядел ещё грязнее, но его это ничуть не смутило. Закрыв глаза, он принюхался, а после махнул рукой, задав направление:

– Идём. Там болото. Недалеко.

– Игорь, мы и так как будто из болота вылезли, – открыв сумку, Жилин удостоверился, что свёртки с едой не пострадали от влаги. – И я сейчас даже не шучу.

Улыбнувшись, Игорь зашагал через кладбище в указанном направлении и Жилин, зная, что никакие аргументы не заставят его упёртого друга отказаться от своих планов, отправился следом, увязая кроссовками в свежей грязи и внимательно смотря под ноги. Он ни разу не оглянулся на полуразрушенную церковь, но продолжал чувствовать спиной холод поросших мхом кирпичей, пока заросшее травой старое кладбище не осталось далеко позади.