Знаешь, я так боюсь, что мы просто больше не встретимся.

Вытру с лица солёную грусть и притворюсь, что мне просто так весело.

Знаешь, я так боюсь, что наши руки просто расцепятся.

Знаешь, я так боюсь, что мы изменимся, но по отдельности.

— Твои ключи от квартиры, — Ивайзуми кладет на его ладонь связку из двух ключей. — Она оплачена на все три дня, так что можешь об этом не беспокоиться.

— Ива-чан, я могу сам заплатить за в квартиру, ты же еще студент, — Ойкава сжимает ладонь, чувствуя, как в пальцы впивается резьба ключей. — Сколько… — тут же осекается, потому что сталкивается со взглядом Ивайзуми — слишком ему знакомым — от него только подзатыльника и жди. — А ты… ты будешь жить в общаге?

Ивайзуми закусывает нижнюю губу, запускает руку в короткие волосы и отводит взгляд. Ойкава замечает, как покраснели его щеки и кончики ушей, несмотря на смуглость кожи. Он едва удерживается, чтобы не разулыбаться, как последний идиот.

— Ива-чан, — говорит он тихо и делает шаг вперед, касаясь кончиками пальцев его плеч, — я приехал совсем ненадолго, так что, я думаю, нам незачем… ну знаешь…

— Хорошо, — бормочет Ивайзуми, кинув на него быстрый взгляд, и тут же отворачивается снова. — Как скажешь.

— Вот и отлично, — Ойкава оживляется. — Ты придумал мне развлекательную программу?

— Мне нужно сегодня сходить к тренеру, — Ивайзуми тянет носом воздух, когда руки Ойкавы опускаются на его талию, а подбородок ложится на плечо. — Можешь сходить со мной, если хочешь познакомиться с отцом Ушиваки. Он классный.

— Ты про кого это именно? — Ойкава хмурится.

— Про них обоих, — Ивайзуми смеется.

— Кажется, Ушиваке не очень везет в большом спорте, я что-то слышал такое, — тихо говорит Ойкава, чтобы не выдать себя с потрохами.

Конечно, он следит за теми, кто остался в Японии и не давал ему продыху в школе. В основном, это Ушивака, но совсем скоро этот список пополнится еще двумя именами. Не то чтобы сейчас он совсем не следит за уже второгодками Карасуно, но в следующем году и Тобио-чан, и Хината закончат школу, и тогда начнется самое интересное. Ойкава уверен, что у таких придурков, как они, в голове только большая площадка с сияющими прожекторами, мировой уровень — что скрывать, он сам такой. Возможно, однажды они снова встретятся. Тогда Ойкава точно будет готов.

— Он справится, я думаю, — Ивайзуми кивает. — В школе было все иначе, сейчас — совсем другой уровень. Можно быть самым крутым игроком в школе среди префектур, но быть не настолько крутым, когда выходишь на мировую площадку. Тебе ли не знать?

— Здесь ты прав, Ива-чан.

***

— Вау, — Ойкава задирает голову и оглядывает спортивный комплекс. — Он здесь тренирует?

— Ага, — Ивайзуми кивает и чуть заметно улыбается, — я думал пойти учиться у него после выпуска, но перед этим хотел познакомиться хотя бы. Тогда мне было, правда, очень страшно, что то, к чему я так долго шел, окажется не тем, чем мне казалось изначально.

— Ты никогда не говорил мне об этом, — дуется Ойкава, складывая руки на груди, — только когда окончательно все решил. Это нечестно.

— Кто бы говорил о честности, Дуракава, — Ивайзуми смотрит на него краем глаза. — Я просто до последнего не знал, как мне поступить. Я не хотел тебя там оставлять одного. Потом понял, что если останусь в Японии, то не смогу тебе ничем помочь.

Ойкава поворачивается к Ивайзуми и смотрит на него с несколько секунд, пытаясь осознать смысл сказанных им слов.

— Ива-чан, ты был готов остаться в Японии из-за меня, даже если… — он замолкает и отводит взгляд.

— Да, — тот жмет плечами, — я мог бы поступить куда-нибудь в Сендае на факультет спорта, но подумал, что смогу справиться с этим… всем только если уеду, а потом ты все испортил, — Ивайзуми смеется.

— Вообще-то это ты чуть не испортил мой день рождения, — фыркает Ойкава. — Хорошо, что уехал, ты не должен чем-то жертвовать из-за меня. Вот видишь, теперь ты можешь учиться у тренера, у которого хотел. Это круто.

— И ты тоже, — Ивайзуми кивает. — Вообще-то это все из-за Ушиваки. Я хотел просто познакомиться с Уцуи-саном, но, благодаря тому, что я знакомый его сына, тренер согласился консультировать меня во время учебы. Говорит, что я далеко пойду.

— Уверен, что он прав, — Ойкава смеется. — Из тебя получится отличный тренер.

— Ладно, пойдем, — Ивайзуми ведет головой, — не хочу заставлять его ждать.

***

— Это Ойкава Тоору, — представляет его Ивайзуми, — мы вместе играли в волейбол с детства в одной команде.

— Ойкава Тоору, — повторяет за ним Уцуи-сан. — Ойкава, я где-то слышал это имя, — Ойкава едва удерживается, чтобы не закатить глаза к потолку. — А, я вспомнил, — он улыбается, — ты тот парень, который не пошел играть в команду моего сына. Он много рассказывал о тебе.

— Да ладно, — бурчит Ойкава, за что получает локтем в ребра, и тихо ойкает, переводя взгляд на Ивайзуми. — Да, это я, — поправляется он. — Приятно с Вами познакомиться.

— Все говорил, что таким как ты, место в его команде, — продолжает вспоминать Уцуи-сан.

— У меня свой путь, и я его стараюсь придерживаться, — выражение лица Ойкавы в мгновение становится серьезным.

— Это правильно, — тренер кивает. — Он всегда старался собрать вокруг себя сильных игроков. Сейчас ему самому приходится становиться сильнее, потому что его уровень все еще не дотягивает до национального.

— Уверен, что из него получится со временем отличный игрок, — Ойкава чувствует на себе долгий удивленный взгляд Ивайзуми, — как и из меня.

— Вот и славно, я хотел бы посмотреть на то, как вы встретитесь однажды на площадке снова, — смеется Уцуи-сан.

— Я тоже, — Ойкава кивает и ничуть не кривит душой.

— Тоору, мне нужно поговорить с Хаджиме, — тренер ведет головой в сторону подсобки. — Ты пока можешь посмотреть за тренировкой, если хочешь. Внизу есть кафе.

— Да, конечно, спасибо, Уцуи-сан, — Ойкава кланяется тренеру и какое-то время смотрит вслед удаляющимся спинам, прежде чем сесть на одну из свободных скамеек в зале.

Раньше, стоило только попасть на чужую тренировку, пальцы Ойкавы начинали невыносимо зудеть, на месте подкидывало от желания сыграть в волейбол: всегда было недостаточно, сколько бы он ни занимался, сколько бы времени ни проводил на площадке. Сегодня он с удивлением отмечает, что этого ощущения нет. Он внимательно смотрит на игроков, подмечает детали, делает выводы, но играть совсем не тянет. Он сцепляет пальцы и выставляет перед лицом, пытаясь скрыть улыбку.

Волейбол всегда был для Ойкавы всем — даже больше. Он с самых ранних лет не замечал ничего кроме мяча, сетки и своих товарищей, шел к какой-то весьма ясной, но в то же время такой зыбкой и призрачной цели — стать связующим. Ойкава думает, что сегодня настал тот день, когда он и правда может поблагодарить Ушиджиму и Тобио-чана за то, что они были в его жизни, и какие уроки они в нее принесли.

Этот путь был тяжелым и болезненным. Этот путь только начался, если подумать. Но, благодаря всем падениям, сбитым костяшкам пальцев, каждой слезе, упавшей с его глаз, каждому проигрышу, он ослаб до такой степени, что пришлось начинать заново.

Заново вставать на ноги, делать важные выборы, от которых зависело слишком многое. Знакомиться с новыми людьми, осознавать до боли простые вещи, которые он не мог осознать, ослепленный желанием у всех вокруг выиграть. Теперь он не перенапрягается и медленно идет к своей цели: ему некуда торопиться. Так даже лучше выходит, тренер его хвалит. Теперь он знает, что мир не вращается вокруг волейбола. Он знает, что у него есть время на друзей, а еще у него есть время, чтобы по-настоящему кого-то любить.

Сегодня желание быть рядом с Ивайзуми перевешивает все остальное, и это немного пугает Ойкаву, но он рад, что может испытывать это чувство. Теперь в этом мире столько вещей, которые могут сделать его счастливым.

Он благодарен.

***

— Спасибо, что заглянули, — Уцуи-сан машет рукой и улыбается. — Жду от тебя ответа, Ивайзуми.

— Хорошо, спасибо, — Ивайзуми коротко кланяется.

— Надеюсь, что смогу увидеть тебя по телевизору, — это тренер уже к Ойкаве обращается.

— Да, я тоже! Передавайте привет Ушиджиме, и пусть поскорее приходит в норму. Мне хочется, чтобы он был в форме, когда мы снова увидимся!

— Обязательно передам! Думаю, его это воодушевит, — Уцуи-сан смеется.

— Ну, ты нахал, Ойкава! — шипит на него Ивайзуми. — Тебе вообще тактичности надо поучиться. Ушивака же его сын!

— И что я такого сказал, позволь уточнить, Ива-чан? — возмущается Ойкава. — Ему, наоборот, должно быть приятно, что кто-то хочет сыграть с его сыном. И он как тренер сам понимает, что Ушивака еще не совсем готов. Но будет. Обязательно будет, и тогда… — он сжимает кулак перед своим лицом и скалится.

— Поверить не могу, столько лет прошло, а ты все за старое… Я надеюсь, что однажды ты его победишь и успокоишься уже или перейдешь на кого-нибудь другого…

***

— Ива-чан, — Ойкава чуть ли не стонет от досады, когда Ивайзуми выхватывает из-под его руки пачку чипсов, — отдай.

— Хватит с тебя сегодня, — бурчит тот, откладывая ее на пол. — Потом будешь жаловаться, что живот болит с непривычки.

— Не будет у меня ничего болеть. Отдай, — Ойкава тянется за пачкой, ложась поперек кровати на Ивайзуми.

Он с легкостью поддевает полупустую пачку чипсов и победно улыбается, только потом заметив, что Ивайзуми вовсе не сопротивляется ему больше.

— Эй, ты че… — он поднимает голову и сталкивается с хмурым лицом Ивайзуми.

Ему требуется несколько минут, чтобы до него наконец дошло. Пачка чипсов выскальзывает из его пальцев, и они еще какое-то время просто безмолвно и растерянно смотрят друг на друга, прежде чем Ойкава поднимается, тянет руки вперед и целует его.

И, наверное, Ойкава ждал этого момента весь месяц после отъезда Ивайзуми: когда тот сгребет его в свои сильные объятия и яростно ответит на этот поцелуй, не давая даже как следует набрать воздуха в легкие.

В следующую секунду он отстраняется, чтобы втянуть носом воздух, а после перехватывает инициативу на себя, услышав тихий стон Ивайзуми. Ему страшно прекращать целовать. Так страшно, будто если он сейчас отстранится, то все это раствориться. Если это просто дурацкий сон, то он хочет остаться здесь на последующую бесконечность.

Пожалуйста, не уходи. Я хочу, чтобы ты остался.

— Я так сильно скучал, — Ивайзуми все же разрывает поцелуй, и Ойкава машинально вцепляется пальцами в его плечи, чтобы не на сантиметр дальше.

— Я тоже, я тоже очень скучал, — он мажет губами по щеке и носу. — Очень сильно скучал.

Ивайзуми поддевает дрожащими пальцами — Ойкава чувствует это наверняка и дрожит сам — края футболки и тянет на себя. Он податливо задирает руки, помогая избавиться от нее. Снова тянется за поцелуем, когда сильные большие ладони смыкаются на его талии.

***

— И когда мы в следующий раз встретимся? — спрашивает Ойкава.

Спортивная сумка неприятно оттягивает плечо — совсем не то чувство, которое он ощущает, уезжая на сборы, или возвращаясь с них. Здесь все сквозит безвыходностью, смешанной с отчаянием, здесь нет никаких ответов и так много вопросов, о которых он сам же предпочел не думать месяц назад. Здесь раздражающая какофония звуков и голос, объявляющий посадку, самый громкий, режущий уши.

Ойкава делает шаг назад, разрывая объятия. Он сам не знает, зачем задал этот вопрос, потому что в глазах Ивайзуми ответа он не видит. Думает, что ровно то же самое тот может увидеть и в его.

Это так нечестно.

— При первой же возможности, — Ивайзуми мягко улыбается — Ойкава видит, насколько криво это выходит.

Он чувствует всей своей кожей, что тот пытается его успокоить, поддержать, как и всегда. Только вот Ойкава за это короткое время тоже кое-чему научился — теперь он знает, что означают эти улыбки, эти взгляды. Его так просто уже не проведешь.

Это так несправедливо.

— Обещаешь?

— Обещаю.

***

Я: Привет, Ива-чан~ Как дела?

Ивайзуми: Привет, все отлично! Иду с пар к тренеру :) Ты там как?

Я: Я нормально! Скоро выездные! Надеюсь, что получится поиграть. Созвонимся вечером или ты поздно вернешься?

Ивайзуми: Обязательно, Дуракава! Ты же там не филонишь? Конечно, созвонимся!

Я: Обижаешь! Жду звонка :)

***

— Тоору, — зовет Хосе и приободряюще улыбается.

— Да, тренер, — он вытирает полотенцем пот с лица и подходит к нему. — Что-то случилось?

— Нет, — тот качает головой, — просто хотел сказать, что ты сегодня очень хорошо играл. Во многом благодаря тебе мы взяли последний сет.

— Это была командная игра, — жмет плечами Ойкава, но все же чувствует, как щеки начинают гореть, а плечи сами по себе расправляются. — Все хорошо играли.

— Да, конечно, — соглашается Хосе, — несомненно. Но ты, — он указывает пальцем на Ойкаву, — очень вырос с того момента, как мы виделись с тобой в последний раз в Японии.

Ойкава смеется, чтобы скрыть смущение. Его уже давно не хвалили.

— Когда мы виделись с Вами в последний раз в Японии, я был не в лучшей форме.

— Я рад, что сейчас тебе лучше, — Хосе хлопает его по плечу. — Так и до основного состава недалеко. Я был не прав, когда сказал, что у тебя нет таланта, извини.

— Но его действительно нет, — он непонимающе смотрит на Хосе, склоняя голову набок.

Кажется, только здесь Ойкава наконец начал этот факт принимать. В Лиге есть более сильные и выдающиеся волейболисты, чем он сам. Здесь совершенно другой уровень волейбола, и Ойкава знает, что ему нужно стараться еще больше, чтобы их нагнать. Выходит все еще паршиво, но он продолжает двигаться в своем темпе.

— Тяжкий труд — большой талант. Тоору, больше веры в себя, — Хосе улыбается и разворачивается к нему спиной. — Иди своим путем. Здоровая конкуренция в команде — это замечательно, но не забывай, что у каждого из вас свое собственное развитие.

— Хорошо, спасибо, тренер.

***

Ивайзуми: Привет, как прошла игра? У меня не получилось посмотреть онлайн, но я обязательно гляну запись сейчас!

Я: Привет! Мы выиграли, конечно! Здесь совсем иной уровень игры, нежели в Японии!

Ивайзуми: Перестань хвастаться, Дуракава :) Тебя хотя бы выпускали на площадку?

Я: Конечно! : Р Хосе сказал, что благодаря мне мы взяли последний сет, так что гордись тем, какой у тебя крутой парень!

Ивайзуми: Я и горжусь! Ты молодец, Ойкава, продолжай в том же духе!

Я: Еще он сказал, что с такими темпами я могу оказаться в основном составе!

Ивайзуми: Вау, это очень хорошие новости! Ладно, Дуракава, я посмотрю запись и позвоню тебе, обсудим :)

Я: Перестань меня так называть!

Ивайзуми: : Р

***

Я: Привет, Ива-чан! Как дела?

Ивайзуми: Привет, сегодня тренер сказал, что возьмет меня на практику к себе на следующее лето. Так что буду работать. Вообще-то он предлагал еще тогда, когда ты приезжал, но сегодня я согласился.

Я: Ого, это же здорово! Ты крут!

Ивайзуми: Не тебе же только быть крутым :)

Я: Зануда -_-

Ивайзуми: Это не новость: Р

Я: Созвонимся сегодня?

Ивайзуми: Сегодня вряд ли получится, я завален учебой: (

Я: Ладно, тогда до завтра :)

***

— Я скучаю, — Ойкава бездумно пялится в потолок, придерживая телефон плечом.

— Я тоже, Тоору, — отвечает ему Ивайзуми по ту сторону, тяжело вздыхая в динамик. — Возможно. Возможно! Через пару месяцев, когда начнутся зимние каникулы, я смогу приехать ненадолго, если у тебя не будет сборов.

— До этого еще так долго, на новогодних праздниках у нас нет выездных. Я надеюсь, что все получится, иначе я прилечу сам.

— Это угроза? Как страшно, Дуракава! — смеется Ивайзуми.

— Хватит меня так называть, Ива-чан! Я же твой парень!

***

— Тоору, на следующем матче играешь в основном составе.

— Правда? — Ойкава распахивает глаза и не может поверить словам тренера. — Со следующей игры? — по лицу сама по себе расползается счастливая глупая улыбка.

— Да, ты все правильно услышал! — отвечает Хосе и улыбается в ответ. — Не подведи меня.

— Тренер, можете на меня рассчитывать, — он шутливо отдает честь.

— Я рад это слышать.

В этот раз у него нет права на ошибку. Никаких сожалений больше. Слишком многое зависит от его игры — он больше не в школе. Если он перестанет в себя верить, его тут же посадят обратно, или, чего хуже, — попросят уйти. Если раньше эта перспектива Ойкаву не пугала, потому что он не был уверен в том, что хочет продолжать, то сейчас он знает ответ наверняка, и эта мысль сама по себе становится просто невыносимой.

Ивайзуми был прав: жизни у Ойкавы без волейбола никогда не будет. Только играя в волейбол, он чувствует себя по-настоящему счастливым, как бы сложно ему ни было, как бы порой ни хотелось послать все к черту и бросить — он никогда не сможет покинуть площадку.

***

Я: Ива-чаааан, у меня хорошие новости!!!!!!

Ивайзуми: Сколько радости в одном сообщении… что стряслось?

Я: Меня взяли в основной состав!!!!!!!! Т0Т

Ивайзуми: Вау, Ойкава! Поздравляю! Это правда отличные новости! Ты заслужил!

Я: Спасибо, яяяяяя просто так рад! 1! Я буду стараться, чтобы никого больше не подводить.

Ивайзуми: ты, КРЕТИН, никогда никого и не подводил. Просто верь в свои силы.

Я: Хорошо, Ива-чан, как скажешь~

Ивайзуми: Ойкава

Ивайзуми: я люблю тебя.

Ивайзуми: Ойкава?

Я: Прости, я просто… ты не говорил никогда этих слов

Я: Я тоже тебя люблю, Ива-чан.

Я: очень люблю

***

Я: Привет, как дела?

Я: у тебя завалы по учебе да

Я: напиши, как сможешь, ладно?

Я: очень скучаю по тебе…

***

Ивайзуми: Поздравляю с победой! Только что посмотрел матч. Это было круто!

Я: Спасибо, мы старались! Как твои дела, Ива-чан? В последнее время мы так редко созваниваемся Т0Т Я очень скучаю.

Ивайзуми: Я тоже очень скучаю, скоро сессия, я готовлюсь. Времени почти нет, в свободное консультируюсь у тренера. Я должен быть готов к практике на все сто, не хочется облажаться.

Я: Да, конечно. Я понимаю, просто звони хотя бы иногда, и я все еще жду тебя здесь на новогодних каникулах.

Ивайзуми: Конечно

***

— Тоору, — Хосе появляется на его пути так неожиданно, будто вырос из-под паркета площадки.

Ойкава вздрагивает и отшатывается в сторону, поднимая на него свой перепуганный не на шутку взгляд.

— Прости, — тот виновато улыбается и машет руками, — ты задумался о чем-то, а я тебя напугал, — после этих слов его лицо в одно короткое мгновение становится абсолютно серьезным. — Есть минутка? — Хосе ведет головой в сторону подсобки. — Нужно поговорить.

Ойкава оглядывается на сокомандников у сетки и растерянно кивает. К горлу подступает чувство внезапной тревоги. По пути до подсобки он в голове перебирает все возможные темы для предстоящего разговора. В голову ничего не идет. В последнее время не было поводов за что-то его отчитывать: он сам чувствует, что играет все лучше и лучше с переходом в основной состав, несмотря на то, что последний матч они проиграли. Такое случается, хоть поражения все еще даются слишком сложно и навевают неприятные воспоминания о старшей школе.

— Как дела? — спрашивает Хосе, щелкая выключатель на стене.

— Все хорошо, тренер, — настороженно отвечает Ойкава, и эта его фраза больше походит на вопрос, нежели на утверждение. Он выдерживает небольшую паузу, прежде чем продолжить, потому что хождение Хосе из стороны в сторону начало действовать ему на нервы, хотя выражение лица того не не предвещает ничего плохо. Впрочем, как и всегда, о чем бы он ни собирался говорить. — Что-то случилось?

— Не то чтобы, — спешит заверить его тренер и, улыбнувшись ему уголками губ, он все же останавливается и поворачивается к нему лицом. Ойкава ему за это безмерно благодарен. — Мне на днях звонил тренер клуба Атлетико, который базируется в Сан-Хуан. Слышал о таком?

— Да, — в распахнутых глазах загорается по-детски восторженный огонек, — у них в клубе много кто играл за сборную Аргентины. Вроде как, это один из сильнейших клубов здесь. Конечно, я слышал о них!

— Я и не сомневался, что ты тут все изучил, — усмехается Хосе. — Очень многие игроки хотят туда попасть, и это оправданно. В этом клубе куда больше перспектив, чем где-либо в Аргентине, я думаю.

— Почему вы мне все это говорите? — Ойкава усаживается на сложенные друг на друга спортивные матрацы, продолжая смотреть на тренера.

— Он был на последней нашей игре, — Ойкава разочарованно присвистывает, ведь они проиграли, — и ты ему приглянулся. Хочет посмотреть на тебя еще раз. Им нужен связующий.

Ойкава открывает рот, силясь что-то сказать в ответ, но лишь растерянно закрывает его, не подобрав нужных слов. Вроде как, это то, чего он всегда так хотел: играть в одном из лучших клубов с огромными перспективами роста, быть связующим, на которого могли бы равняться другие игроки, но неуловимое чувство тревоги никак не давало ему полностью осознать сказанные тренером слова.

— Что с твоим лицом? — тренер хмурится, от него не ускользает смятение на лице Ойкавы. — Я думал, что ты обрадуешься такому предложению.

— Я рад, — голос Ойкавы неестественно срывается на несколько тонов, — честно, — чуть тише добавляет он. — Я просто не ожидал.

— А зря, — Хосе понимающе кивает. — Я же говорил тебе, что как только ты сам в себя поверишь, то поверят и другие, и посмотри теперь, что происходит.

— Когда планируются сборы? — спрашивает Ойкава, спрыгивая с матрацов.

— В середине декабря.

— Так скоро? — Ойкава распахивает глаза. — Если меня возьмут, то я останусь там? — глупый вопрос сам по себе срывается с его губ.

— Ну, да, — жмет плечами Хосе. — Тысяча двести километров — довольно долгий путь, — смеется тренер. — Тебе так не кажется?

***

Я: Привет, Ива-чан

Я: ты наверное сейчас уже спишь

Я: просто сегодня кое-что произошло и кажется мы не сможем увидеться на новогодних каникулах

Я: я не знаю что теперь делать

***

Ойкава просыпается от раздражающей дребезжащей около уха вибрации телефона. Он с трудом разлепляет глаза: полночи он собирался с духом, чтобы написать Ивайзуми, и еще полночи пытался заснуть и отвлечься от дурных мыслей, которые никак не хотели покидать его голову. Он с трудом фокусирует взгляд на экране мобильного и, увидев иконку с фотографией Ивайзуми, тут же просыпается.

— Ива-чан! — сипло приветствует он его. — Доброе утро!

— Ты еще дрыхнешь, что ли? — спрашивает Ивайзуми недовольно — точно завидует. Ойкава слышит в динамике шум улицы. — С другой стороны, я не удивлен, учитывая, во сколько ты мне вчера написал. Кстати, об этом. Что стряслось?

— А, это, — Ойкава переворачивается на спину и утыкается в потолок взглядом, чувствуя, как сердце колотится о ребра и тревога с новой силой подкатывает к горлу. — Вчера Хосе позвал меня на разговор. Тренер одного очень крутого клуба приглашает меня к себе. Там, знаешь, очень многие игроки в аргентинской сборной по волейболу играют, и их тренер каким-то чудом заметил меня, да еще и на матче, где мы продули. Представляешь? Позвал на отбор в середине декабря.

— Так это же круто! Вау, Ойкава! — присвистывает Ивайзуми. — Ты действительно сделал это!

— Это в Сан-Хуан, и если меня все-таки возьмут, то я останусь там и, скорее всего, буду тренироваться все то время, когда мы… ну… — Ойкава замолкает и поджимает губы.

— Эй, — зовет Ивайзуми. В ответ ничего. — Эй, Ойкава, слышишь меня? Даже не думай из-за этого расстраиваться. Такой шанс бывает раз в жизни, ты должен радоваться, а еще очень постараться, чтобы тебя туда взяли. Ты для чего в Аргентину приехал?

— Но Ива-чан… — начинает он, но тот не дает ему закончить.

— Даже не начинай! — отрезает Ивайзуми. — Давай постараемся вместе. Мы обязательно встретимся. Не в этот раз, так в другой, просто придется немного дольше подождать, ничего такого. Я же обещал тебе.

***

Я: Ива-чан, привет! Как дела?

Ойкава пишет сообщение и откладывает телефон в сторону, стараясь не думать о том, что в последние дней пять они списывались всего один раз. Он знает, что беспокоиться не о чем — ведь не о чем, правда? — они оба очень заняты сейчас. Ойкава готовится к сборам, от которых зависит слишком многое: остается на площадке чуть дольше, чем все остальные, и Хосе в этот раз никак ему не препятствует, но строго следит за тем, чтобы он не сильно перенапрягался.

Ивайзуми совмещает занятия в университете и ходит к тренеру — свободного времени почти не остается. Кажется, ему это нравится. Ойкава бы хотел порадоваться — правда, хотел бы — он очень гордится им. Тот задается целью и просто идет к ней без колебаний — все же они с Ойкавой такие разные.

Ему бы хотелось порадоваться, но изнутри скребется тревожное ощущение, которое заставляет Ойкаву усомниться в том, что в конечном итоге все будет в порядке. Заставляет сомневаться в их отношениях, в правильности решения, принятого несколько месяцев назад.

Ивайзуми: Привет! Отлично, иду с пар к тренеру. Прости, сейчас очень напряженный график. Едва успеваю спать :) Как ты? Готовишься?

Ойкава мотает головой. Все будет хорошо. Должно быть хорошо, другого исхода для них он не примет.

***

Я: Привет! Я уже на посадке, через пару часов буду на месте!

***

Ойкава выходит в зал аэропорта и шарит глазами в поисках таблички с его именем. За несколько дней до отлета он общался с тренером местного клуба, и тот заверил, что его встретит. Наконец его взгляд находит табличку, но встречает его вовсе не тренер.

— Привет, я Ойкава Тоору! — он приветливо улыбается и машет рукой. — Я думал, что меня встретит тренер.

— Привет, Тоору, — парень опускает табличку и протягивает ему руку. — Меня зовут Себастьян, доигровщик в команде. Надеюсь, мы сработаемся. У тренера появились кое-какие дела, он просил извиниться за это.

— Я тоже, — Ойкава отвечает на рукопожатие. — Постараюсь.

***

Я: вау, тут так классно. меня поселили в общагу вместе со всеми. блага цивилизации, которыми я не воспользовался в Буэнос-Айрес, теперь задаю себе вопрос почему. Это было бесплатно.

Ивайзуми: не разводи там такой же бардак, как на съемной квартире. Когда тебя будут отсматривать?

Я: ой ну перестань не такой уж там был и бардак. не поверю что после всех твоих занятий и консультаций у тебя хватает времени на уборку в комнате -_-

Я: завтра Т0Т я ужасно волнуюсь

Ивайзуми: не дрейфь, Ойкава. Ты хороший спортсмен. Ты думающий и надежный сокомандник с отличной техникой. Если они этого не оценят, то проблема не в тебе. И тем более тебя уже заметили, дело за малым — сыграться с ними. У тебя никогда не было с этим проблем. Соберись и будь готов их всех там порвать.

Я: Ива-чан ты

Я: я же сейчас расплачусь

Ивайзуми: еще чего удумал подбери сопли тебе что двенадцать

Ивайзуми: мне надо бежать на пару, спишемся позднее

Ивайзуми: держи меня в курсе, как все пройдет

***

Я: Ива-чан, ты спишь?

Я: не могу уснуть

Я: переживаю, они все тут такие крутые и взрослые.

Ивайзуми: ты тоже крутой. Ойкава, возьми себя в руки. И перечитай сообщение, которое я тебе писал днем. Ты все сможешь. Хорошенько отдохни, а с утра поешь. Обязательно поешь. И сходи на пробежку. Спокойной ночи!

Я: Спокойной ночи и спасибо ~

***

Я: Доброе утро! Ты все еще спишь, но я уже проснулся, поел и сходил на пробежку. Иду побеждать. Напишу как все закончится.

***

Я: ИВА-ЧАН

Я: ИВА-ЧН

Я: ПАОПЬЗЩПОЗУЩОПЗУ

Я: МЕНЯ ВЗЯЛИ

Я: БОЖЕ

Ивайзуми: кто бы сомневался. Я же говорил, что тебе не о чем переживать, если тебя уже заметили. Ты молодец!

Я: поеду за остальными вещами на днях, и все, переезжаю сюда. Опять сидеть в запасе какое-то время, но ничего, я обязательно пробьюсь в основу! 1!

Ивайзуми: мне нравится твой настрой. Только не надорвись

***

Я: привет, как дела? как подготовка к сессии?

Я: Пока ты занят, я расскажу, как у меня дела. Здесь нагрузка куда больше, чем у Хосе, но мне это нравится. А еще мне правда нравится жить в общаге со всеми, потому что так куда проще узнавать сокомандников получше, это помогает на площадке. Ну ты это и сам знаешь. Конечно не все живут в общаге, потому что есть местные, или те, кто предпочел жить в съемной квартире. Но мы все равно проводим какое-то время вне площадки. Тут есть крутой бассейн и тренажерка! Я почти здесь самый младший, но ко мне относятся как к равному, и знаешь, это очень воодушевляет. Я начинаю чувствовать себя куда увереннее.

Я: мне здесь нравится.

Я: блин, Себастьян зовет в зал. Напиши мне, как сможешь.

***

Ивайзуми: закрыл сессию. Свобода. Как ты там? Мы, кажется, не созванивались целую вечность? Что собираешься делать на праздники?

Я: Привет, Ива-чан! Я знал, что ты затащишь, ты же так много занимался. Не знаю? Буду с командой, почти никто не разъезжается, поэтому проведу время с ними. А ты?

Ивайзуми: С парой одногруппников собираемся прогуляться и немного посидеть. Ничего особенного.

Я: скучаю по тебе. Жаль, что мы не сможем провести это время вместе.

Ивайзуми: да, это уже второй новый год. Так странно.

Я: тоже не можешь привыкнуть?

Ивайзуми: да

Я: следующий обязательно проведем вместе.

Ивайзуми: Обещаешь? :)

Я: ОБЕЩАЮ

***

— Можно ваш автограф? — девушка смущенно опускает глаза и протягивает Ойкаве лист бумаги и маркер.

— Мой? — переспрашивает он, округлив глаза, за что получает в бок локтем от сокомандника и осуждающий взгляд в свою сторону.

Он забирает ее из рук лист и маркер, садится на корточки и быстро расписывается, положив его на колено. Эту подпись он придумал еще в школе вместе с Ивайзуми в одну из многочисленных ночевок, проведенных вместе. Интересно, тот сменил свою? Губы сами по себе растягиваются в улыбке.

— Вот, пожалуйста, — он не перестает улыбаться и встает с корточек, отдавая девушке лист с автографом и маркер. — Спасибо, что пришли за нас поболеть.

— Спасибо вам за игру, — она быстро кланяется и тут же скрывается в толпе.

— Ты погляди, а что будет, если тренер поставит Тоору в основной состав, когда он уже пользуется такой популярностью?

— Мне это неинтересно, — отмахивается Ойкава.

— Тоору, неужели у тебя есть девушка? А почему мы не в курсе?

Ойкава не знает, что ответить, поэтому просто жмет плечами, продолжая улыбаться.

Как же по-идиотски.

***

— Ива-чан, — Ойкава обхватывает свободной рукой чашку чая и дует в нее, — ты думал, что будешь делать, когда закончишь универ?

— Хочу тренировать, конечно, — смеется Ивайзуми. — Я слишком много сил в это уже вложил. После практики точно будет понятно, как у меня с этим.

Голос Ивайзуми в трубке затихает, а Ойкава молчит достаточно долго, чтобы тот почувствовал неладное.

— В чем дело? Почему ты так внезапно спрашиваешь об этом?

— Ты думал, — Ойкава набирает в легкие побольше воздуха, втягивая носом горячий пар, — думал, кого и где хочешь тренировать? Останешься в Калифорнии? Вернешься в Японию? Поедешь еще куда-то?

— Я пока так далеко не думал, надо универ закончить сперва, — тихо говорит Ивайзуми.

Они оба знали, что рано или поздно, то этой темы придется коснуться. Сейчас расстояние между ними не так губительно, как могло бы быть. Даже при таком раскладе встретиться совсем не выходит. Что будет, если это расстояние увеличится? Что станется тогда с ними? В последнее время Ойкава думает об этом еще чаще.

— Тренер предложил мне сменить гражданство, — наконец говорит Ойкава, шумно выдыхая. — Так у меня будет больше возможностей. Место в сборной, если буду достаточно стараться. Он говорит, что у меня есть этот потенциал, — он усмехается.

— Воу, Ойкава, — Ивайзуми замолкает, и Ойкава слышит по ту сторону какое-то шуршание, — это так неожиданно. Это очень ответственный шаг. Ты говорил с родителями?

— Нет, еще нет, — Ойкава зачем-то мотает головой. — Я пока не решил, хочу ли. Просто это правда… — он прокашливается, — правда очень серьезный шаг. Мне надо полтора года здесь прожить, чтобы подать прошение, так что у меня есть еще немного времени подумать.

— Что бы ты ни решил, ты же знаешь, что я тебя всегда поддержу.

— Знаю, Ива-чан. Я знаю.

***

Ивайзуми: Ойкава, ты спишь?

Ивайзуми: Я много думал над тем, где я хочу работать

Ивайзуми: Я не уверен до конца, но я думаю, что хочу вернуться домой.

***

Ивайзуми: у меня небольшие каникулы через месяц. Что у тебя?

Я: выездные и соревнования. меня взяли в основной состав, забыл сказать

Ивайзуми: вау, Ойкава! Поздравляю! ты крут

***

Я: Ивайзуми

Я: ты спишь?

Ивайзуми: нет

Я: что делаешь

Ивайзуми: собираюсь спать. что-то случилось?

Я: нет, просто

Я: просто я скучаю или

Я: я не понимаю мы так давно не виделись не понимаю что я чувствую

Ивайзуми: я знаю

Я: мы почти не общаемся сейчас и когда мы увидимся тоже неизвестно летом у тебя практика, а я уезжаю в Рио я просто

Ивайзуми: не знаешь стоило ли оно того?

Я: ты дурак Ива-чан

Я: конечно стоило

Я: ты что жалеешь?

Ивайзуми: ни одной минуты такой не было

Я: и у меня тоже

Ивайзуми: я не знаю что делать

Я: хочешь расстаться?

Ивайзуми: а ты

Ойкава: возьмем перерыв? это же фактически не расставание и мы всегда можем списаться просто перерыв

Ивайзуми: просто перерыв да