Примечание
"Modus vivendi — в переводе с латыни образ жизни; условия, позволяющие хотя бы временно мирно сосуществовать двум сторонам, если постоянные или длительные отношения между ними установить по каким-то причинам пока невозможно."
«Клещи». «Бройлер». «Кранкшафт». «Хафмун». «Чариотир». «Когвилл». «Флитвуд». «Троян»…
Каждое новое название, каждый новый план будто испарялся еще до его претворения в жизнь. Никакого блицкрига, СССР слишком сильны на Востоке. Призрак коммунизма не просто ходил по Европе, он буквально рычал и брызгал слюной, наступал на пятки и лаял в лицо капиталистическим гегемонам — Великобритании и Америке. Все покрасневшие, взмокшие и уставшие, они снова и снова бились над единственным вопросом — как избавиться от этого русского? Как же обвести его вокруг и насадить на пальцы? Как же свести его влияние до -273 по Фаренгейту? Какое оружие и какой план для этого нужны?..
— Россия, я…я ненавижу тебя, — словно побитое дитя хныкал Америка, стуча кулаком по карте мира, где с каждым днем все больше городов помечались красным цветом. Горькое чувство беспомощности давило в груди аки жаба. Еще немного, и она бы вылезла наружу, проквакав все то, что так хотел, но не мог высказать Америка.
Казалось, еще немного, и пространство вокруг схлопнется в катастрофе. Удивительно было видеть Америку таким…отчаявшимся. Причем теперь это отчаяние было вызвано не внутренними кризисами, не крахами бирж, а другой страной. Точнее Союзом стран, но честно, Альфреду было плевать. Его волновало только одно, только он один.
Сейчас он наконец-то четко ощущал свой трехдневный голод и сон по два часа в сутки — подкашивались ноги, желудок выворачивался и кряхтел от недовольства. У Америки действительно стойкий желудочно-кишечный тракт, но даже он не выдерживал такой режим. Да никто бы не выдержал.
— Почему новый план не готов?! Мы кучу раз обсуждали проблематику.
— Сэр, Советы буквально breathing down our neck! Вы уверены, что за этим ничего не последует?
— Мне все равно, чтобы завтра у меня на столе лежала папка. И кстати свяжите меня с чертовыми англичанами!
Комнату наполнял знакомый мальборовский дым с факелов свободы, а стены трещали от американской брани. Альфред видел в белом, пахнущим смолами шлейфе свои рассеивающиеся мечты, улетавшие в окошко. Грустно, дергался глаз. Он устал надеяться, Москва задрала знать все наперёд.
19.12.1949
— Господа Генералы, Сэр Трумэн…
С сорок пятого года многое изменилось. Бывшие Союзники прекратили корчить из себя друзей и встали на те роли, которые были им давно уготованы. Никто не мог понять, как и почему все произошло так резко, почему именно Россия пошел наперекор себе, как думали многие. Почему именно большевизм, зачем дядям в красном была нужна разваливающаяся страна? Каким экономическим чудом это несчастное государство смогло пережить те ужасы, которые легли на его плечи, и не сгореть в концлагере заживо?
На пути России стояли новые трудности. Надо было заботиться о внутренней политике и пытаться возвращать производство на привычные рельсы. Внешняя политика требовала распространять коммунизм по всей планете. Пока руководство прагматично желало сменять режимы и отодвигать границы, Ванечка встречал новых друзей у своего теплого очага. Внезапно отошедший Кенигсберг с новым именем Калининград очень озадачил, но в то же время позабавил — добро пожаловать в новый дом, Гилберт! О тебе тут хорошенько позаботятся, посмотри на тех же Прибалтов, им вроде все нравится.
Казалось, будто все действительно было предрешено: сорок шестой год обернулся советским кошмаром для целостности Ирана, который, к сожалению, оказался не в то время и не в том месте. Иранский кризис и создание сепаратистской Азербайджанской республики слились в нить, которая стала одной из предвестниц Фултонской речи Черчилля, ознаменовавшая роковое событие — Холодную войну.
— От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, опущен железный занавес! — Артура наверняка тогда взяла гордость за своего босса.
В сорок седьмом в американском журнале была официально напечатана несчастная телеграмма Кеннана, в которой он выставлял СССР как «понимающих только силу».
— Мы имеем… дело с политической силой, фанатично приверженной мнению, что с США не может быть достигнут постоянный modus vivendi.
Ванечка тогда был жутко обижен на своего заатлантического коллегу и бывшего больше чем друга. Сотрудничество с США во время войны сблизило Альфреда и Ваню — оба вновь ощутили то едкое, стеклянное чувство, что вновь разбилось уже с подачи Америки. Раз Ваня не хотел, то он тоже не считал себя обязанным идти на примирение.
Сорок девятый словно отпустил веревку гильотины и разрубил Германию на две части: ФРГ и ГДР. На Гилберта и Людвига тогда было очень тяжело смотреть. Обессилевшие от войны, Пруссия еще и поделенный и мёртвый, они не нашли в себе силы дать отпор.
— Ваня, я не знаю, что…что мне осталось? Окончательно исчезнуть? — Пруссия редко показывал свое отчаяние, еще реже с Ваней наедине. Но увидев, как у несчастного в глазах отражалась вся скорбь мира, Ваня ощущал себя каким-то особенным. Доверенным.
— Мы придумаем, что с этим можно сделать, Гилберт, — Ваня обеспокоенно наклонился, чтобы поближе рассмотреть, плачет ли сейчас пруссиец.
Все эти невероятные процессы Артур и Альфред проживали по-разному: Артур с привычной надменностью взирал на происходящее. «Вот, погляди, Америка, какой он на самом деле ужасный!», — думал он каждый раз, как они уличали Ваню и его семью в каких-то новых грехах. Эта красная свинья позволила себе наглость занимать лидирующее положение? Да кто он такой?! Бывшая чуть ли не аграрная страна! Посмотри на это, посмо-…
— Заткнись, Артур, не до тебя!
— В каком смысле не до меня? — сквозь трубку был слышен возмущенный джентльменский вздох. — Ты хотя бы помнишь, кто дал тебе жизнь и свободу?! Не забывай, Альфред.
— Я-то не забываю. Ты тоже не забывай, что меня коверканьем истории не смутить. Я сам дал себе свободу! Мне пора, братец.
Альфред разрывался на части. Идя по коридору до знакомого зала собраний, он видел на стенах обрывки историй, воспоминаний и приятных моментов, которым больше не суждено было повториться. Только он один имеет право сражаться с СССР в порыве святого огня, больше никто не смел посягать на Ваню, на его запретное сокровище. Прямо сейчас готовится очередное собрание, которое, возможно, разделит жизнь Америки на до и после.
В капитализме, который очень любил Альфред, есть такое понятие, как «монополия». Это когда в определенной сфере имеется только одна компания, которая единым образом контролирует все, что этой сфере подвластно. Монополии связаны с империализмом, о которых так красочно когда-то расписал уже почивший Ленин. Ваня видел все: все обманы феодализма и крестьянства, все обманы империй и интервенций, поэтому он желал только одного — идти под эгидой сильного правителя, который бы мог подсказать ему верный шаг. Иметь монополию на себя, на свою судьбу и развитие. И он догадывался, что этой монополией хотела обладать еще одна страна.
Но отвлечемся от Вани. Тут, в американском зале собраний сорок девятого года, происходило то, что вскоре было призвано изменить все судьбы всех людей.
— Представляю вам план «Дропшот»!
План был…очень хорош. Наконец-то что-то продуманное, в полном лицемерном, простите, американском стиле. Вникая в документы, Альфред вновь испытал эту сущую амбивалентность — было и восхищение, и отвращение к самому себе, как при «Тоталити». Тарелочки в виде глаз с жадность поглощали каждую букву вступления, и наконец дошли до первого важного слова — D-day.
— Мы планируем исполнить этот план в четырех актах.
Все просто. За первую стадию планировалось разбомбить всю военную инфраструктуру СССР, да не просто разбомбить, а чтобы прям по-ядерному. Дата этого знаменательного события, того самого D-day, обозначалась как первое января 1957. Планировалось, что под конец 56-го Советы что-то да учудят, например, организуют вторжение в Западную Европу, и вот тогда добрая Америка со своими приспешниками и придет на помощь несчастным, закипающим в собственной крови европейцам, большинство которых было уже втянуто в НАТО.
Далее уже шла очередь сухопутных войск, помощи от стран НАТО и выдвижения условий капитуляции. А там…
— Мама.
И ослабление экономики и армии когда-то великого государства, и ликвидация влияния за границами, и самостоятельность всех национальностей в Союзе, чтобы было оправдательно и весьма либерально. Но главное — полная экономическая зависимость от Запада и информационная прозрачность для разведок.
Альфред был в восторге. У него появится возможность делать ВСЕ, что он захочет, со своим ненаглядным потерянным человечком. На документ упала мерзкая слюна. Он будет видеть и слышать ВСЕ, что Ваня делает, делал и будет делать, он будет знать о нем то, чего не будут знать другие, он будет использовать его как захочет и главное — наконец притянет к себе навсегда и укажет путь истинный — служить ему опорой, базой, быть под его ногами. Вот оно, мировое господство и монополия, вот оно, христианское всепрощение.
Америка утер рукавом пот со лба. Очухавшись, он осознал, что нафантазировал слишком сильно, — у него встал член, возможно, даже намок. В любом случае, помыться точно стоило. Он сгорбился и словно скукожился, пытаясь скрыть свое частое дыхание. Вновь загорелась пасть тем самым ядерным вкусом, воздух пробил ноздри, и весь мир встал будто на ладонь — все стало ясно в один момент. Так просто и легко судьба СССР оказалась теперь полностью в его руках. Истинное наслаждение.
— Утверждаю.
Альфред сегодня хорошо поспит.
Примечание
1. Факелы свободы — до войны в США существовал запрет на курение для женщин. В эпоху суфражизма это очень сыграло на руку табачным компаниям. Была даже цитата в духе «Сигареты — это факелы свободы для женщин». Я решила заюзать этот термин, так как он показался мне уморительным (https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Факелы_свободы)
2. Иран и 1946 — речь про Иранский кризис. Советы не хотели выводить свои войска из Ирана и вот что из этого вышло (http://rushist.com/index.php/russia/4358-iranskij-krizis-1946-kratko)
3. Телеграмма Кеннана — в 46 году поверенных в делах об отношениях США и СССР прислал к высшим кругам телеграмму, где резюмировал, что, по его подсчетам, с Советами надо действовать очень жестко, нельзя уступать (http://rushist.com/index.php/west/4361-doktrina-sderzhivaniya-kennana-kratko)
4. Империализм -- речь про "Империализм как высшая стадия капитализма" от В.И. Ленина.
5. https://dzen.ru/a/Ylc2DSRzeA-cR3cG -- сам Дропшот. это одна из многих ссылок, если захотите, то почитайте.
еще раз, я не стремлюсь к историчности, не воспринимайте мой фф как учебник по истории, возможно, что-то я упустила или не проверила.