Непривычно яркое и тёплое для середины осени солнце слепило глаза, но замечательное настроение Не Минцзюэ ничто не могло испортить. Насвистывая себе под нос незатейливый мотивчик, он со своими людьми возвращался из Ланьлина, где проходило очередное собрание орденов, домой.
Повстречался им по дороге одинокий путник, выглядящий бедно, но опрятно. Тот отступил на обочину, пропуская конных воинов, и поднял голову, чтобы на них взглянуть.
Взгляд Не Минцзюэ остановился на миловидном, кого-то смутно напоминающем, личике юного незнакомца, и он невольно притормозил.
Наверное, то была любовь с первого взгляда. Подобного Не Минцзюэ раньше не испытывал, и едва расспросив юнца, забрал с собой. Более того — назначил личным помощником. Очень уж тот оказался смекалистым, быстро учился новому и своей преданностью переплюнул всех, кто окружал Не Минцзюэ. А улыбка какая…
Юнец ловко справлялся со всеми обязанностями, рвался помочь, ублажить его, приблизился к Не Минцзюэ как никто другой. Его открытость и готовность заставляли чувства разгораться сильнее, и контролировать их не получалось. Тяга к юнцу росла день за днём.
Не Минцзюэ прекрасно помнил, как не совладал с собой и в первый раз на радостях притянул того к себе в объятья. Даже не сразу понял, что натворил.
— Г-господин? — тот очаровательно покраснел, глядя на него карими, с золотистыми искорками глазами, но не противился. Нежный, хрупкий, красивый… Его хотелось вечно держать в руках и не отпускать.
Не Минцзюэ сам испугался странного порыва и тут же отпустил юнца, буркнув:
— Забудь.
Самому Не Минцзюэ забыть не удалось. Да ещё и юнец стал задерживать на нём долгие непонятные взгляды, от которых мурашки бежали по коже и просыпалось желание стиснуть в объятиях, прижать к себе вновь.
Не Минцзюэ боролся с собой долго, пока тот однажды сам к нему не подошёл и не обвил руками за шею, преступно очаровательно краснея.
— Господин… вы мне нравитесь, — взмахнув длиннющими ресницами, выдохнул юнец и приоткрыл мягкие на вид губы, будто моля о поцелуе.
Как Не Минцзюэ мог отказать? Он так слаб перед ним. Их губы соприкоснулись в робком поцелуе, и на душе воцарилась непостижимая мешанина чувств. Сердце забилось сильнее, окончательно выдавая Не Минцзюэ и его тайную симпатию.
В те чудесные мгновения в его жизни всё перевернулось.
Вообще всё. От быта, чувств, настроения, до дел ордена и тренировок: в жизнь вплеталась потребность быть рядом с ним, с Мэн Яо, его юным и прекрасным возлюбленным, и Не Минцзюэ старался закончить с делами как можно быстрее, лишь бы провести драгоценные минуты рядом с тем, кто коварно украл его сердце.
Красивый, милый, с чудесным смехом и ямочками на щеках, чертовски умный и иногда забавный, Мэн Яо ни на секунду не оставлял влюблённого по уши Не Минцзюэ равнодушным.
Хотелось обнимать Мэн Яо, целовать, касаться, слушать, говорить с ним, быть рядом. Это было нужнее воздуха. Мэн Яо сам стал для Не Минцзюэ воздухом, жизнью, наполнил его светлыми чувствами, способными, казалось, и искажение Ци победить.
— А-Яо… — проводя носом по нежной коже шеи, шептал Не Минцзюэ. Он не владел красноречием, не умел говорить красивых слов, но раньше не беспокоился об этом. Что воину красивые слова?
Но любимому хотелось сказать столько! А он, глупец, не умел. Хоть бы с Хуайсаном посоветовался, так не догадался же!
— Ммм? — обвивая его руками и ногами, вопросительно протянул Мэн Яо. Сегодня тот был прекрасен как никогда. Раскрасневшийся и растрепавшийся, с влажными от страсти глазами, с зацелованными губами, с рассыпавшимися по нежной коже метками. Сегодня тот был прекрасен как никогда, потому что принадлежал Не Минцзюэ полностью.
— А-Яо, я люблю тебя, — впервые произнёс Не Минцзюэ охрипшим от волнения голосом. Да, он не умел говорить красиво, зато умел говорить самое важное.
Улыбнувшись до ямочек, Мэн Яо прижал его к себе крепче и шепнул:
— Я вас тоже, Не Минцзюэ.
Он и не надеялся на полную взаимность. До любви! Самой искренней и чистой. Но когда Не Минцзюэ получил её, он обезумел от счастья.
И впрямь обезумел, иначе не скажешь — после очередной, полной любви, ночи выпалил:
— А-Яо, давай поженимся?
Тот выглядел поражённым и до ужаса смущённым.
— Жениться? Но как же… Мы ведь оба мужчины, а вы ещё и глава ордена. Наш союз не примут…
— Да и чёрт с теми, кто не примет! Мои люди примут, а остальные — плевать на них. А-Яо, стань моим.
— Я и так ваш, Не Минцзюэ… — краснея, пробормотал Мэн Яо. Спустя несколько бесконечных мгновений молчания он прошептал: — Я согласен.
Свадьбу пришлось отложить: грянула война, и они вместе Низвергнули солнце…