Три поклона в храме предков стали началом конца.
Нет, поначалу всё шло замечательно. По крайней мере, так считал ослеплённый счастьем Не Минцзюэ. Он любил и получал любовь в ответ. Адепты Цинхэ Не удивились, конечно, но в конце концов приняли его решение. Да и Мэн Яо они уважали: тот немало старался для Ордена, возвышая его всё больше.
Их союз выглядел одним из самых крепких и гармоничных. Только вот…
Только вот на одной из ночных охот Не Минцзюэ поплохело. Он терпел, кривил лицо, что не укрылось от взглядов адептов. Постепенно становилось хуже и хуже, и в конце концов он потерял сознание.
А очнулся уже в клетке, закованным в магические цепи.
Попытавшись вырваться, он с тревогой почувствовал: духовные каналы пусты. Оглядевшись, увидел простую комнату, в которой не было ничего, кроме кровати, столика и двух пустых полок.
Что происходит? Кто-то захватил его в плен? Не Минцзюэ не понимал ничего. Оставалось ждать, и чтобы не тратить время зря, он погрузился в медитацию, надеясь восстановить силы.
Но вскоре его уединение прервали.
— А-Яо?! — в голосе Не Минцзюэ сквозило облегчение.
Как выяснилось, зря.
— Очнулся, дорогой? Как себя чувствуешь? — ласково спросил тот, садясь на край кровати.
Тут-то Не Минцзюэ начал понимать: что-то не так.
— Ты не освободишь меня?
— О… — тот состроил огорчённое лицо. — Прости, но я не могу.
— Почему?
— Ты… — А-Яо склонил голову набок и скучающе продолжил: — мешаешь.
— Что? А-Яо, объяснись, чёрт побери! — Не Минцзюэ не понимал ничего и начинал звереть.
— Я добился своей цели. — А-Яо погладил его по груди, там, где под рёбрами билось сердце, и мило улыбнулся. Внутри защемило. — Но чтобы добиться следующей, мне нужно было тебя… сбросить с доски.
Постепенно к Не Минцзюэ приходило понимание. Очередной вдох застрял в горле, оборванный ударом боли.
— Ты… — выдавил он, глядя на А-Яо безумным взглядом.
— Я, дорогой. Ах, как твои люди переживают за тебя… На ночной охоте тебя ранила какая-то неизвестная тварь, и ты уже несколько дней лежишь без сознания и приходить в себя не собираешься. Твой муж так переживает, что всё из рук валится. Но ему придётся взять бразды правления орденом в свои руки, ведь муж его, скорее всего, уже не очнётся. — А-Яо с деланной печалью покачал головой и «промокнул» платком сухие глаза.
Внутренности скручивались, сердце ныло от предательства, разрывалось на куски. В попытке образумить А-Яо, Не Минцзюэ прорычал:
— Ты не имеешь права на место главы. Наследник Ордена Не Хуайсан.
— Ах, Не Хуайсан… — тот загадочно замолк, нехорошо улыбаясь.
Грудь Не Минцзюэ сдавило страхом. Он никогда не боялся за самого себя, но за дорогого младшего брата…
— Что ты с ним сделал?!
А-Яо не ответил. Вместо — склонился над ним и покрыл лицо лёгкими, будто нежными поцелуями. Пытаясь освободиться, Не Минцзюэ задёргался, но тщетно.
Не Минцзюэ всегда считал, что его сожжёт изнутри вышедшая из-под контроля энергия. Но вместо — его сжигала боль от предательства, пресловутого ножа в спину.
Нет, нож в спину совсем не больно.
Совсем… не... больно…
— А-ЯО! — вскричал Не Минцзюэ, пытаясь выплеснуть хотя бы часть раздирающих изнутри чувств.
В ответ — ласки, которые он не желал чувствовать.
— Ну что ты, ты ведь любишь меня, Не Минцзюэ, почему же так зол и печален, когда я ласкаю тебя? — Голос А-Яо звучал издевательски, причиняя ещё больше боли.
— Ты творишь зло, одумайся! — Не Минцзюэ начал брыкаться, отталкивать Мэн Яо от себя, лишь бы тот прекратил. Но цепи крепко удерживали его, не давая вырваться, как бы он ни старался.
— Какое же это зло, любимый? — тот пленительно облизнул губы, прожигая Не Минцзюэ острым хитрым взглядом. — Это моя свобода.
— Мы же вместе! Мы же любим друг друга, чёрт тебя дери! Если бы я знал, что тебе нужна власть, я бы вывел тебя на политическую передовую. Я бы всё сделал для тебя!
— Ну нет, мой дорогой. — А-Яо склонился к его уху и прошептал: — Меня это не устраивает. Мне мало. А любовь? А что любовь? Твоя любовь не даст того, что я хочу.
Не Минцзюэ болезненно простонал. Слишком, всё было слишком для его разума. Принять, что самый близкий человек предал, убил! Невозможно. Но попыток образумить его он не оставил:
— Мэн Яо… Отпусти… и мы нормально поговорим.
— Ты болен, Не Минцзюэ. Не нужно вставать. Мне бесполезно сопротивляться. Просто. Получай. Заслуженное. — А-Яо вернулся к ласкам.
Наверное, от столь сильного удара, Не Минцзюэ точно получил бы искажение Ци. Если бы мог… Энергетические каналы были пугающе пусты, нечему было освободить его.
— Отпусти… — прошептал Не Минцзюэ. — Мэн Яо, отпусти…
Оторвавшись от его груди, тот сжал пальцы на его шее и промурчал, заглядывая в глаза:
— Разве ты забыл? Я взял твою фамилию и новое имя. Я Не Гуанъяо. Смотри на меня. Слушай внимательно. Подчиняйся мне, даже если от этого больно.
Не Минцзюэ мотнул головой и прикрыл глаза, надеясь, что тому надоест играться и скоро всё закончится. Сейчас он заснёт от удушья и проснётся с ним в любви и согласии. Пожалуйста, пусть это будет так. Пусть это будет просто кошмарный сон из-за странной болезни.
Но нет. Мэн Яо отпустил его шею и продолжил противно сладкие мучения.