— Хуайсан? — Не Минцзюэ глазам своим поверить не мог. Он бредит?
— Дагэ! — тот кинулся к нему и так крепко обнял, что у Не Минцзюэ чуть кости не затрещали. — Дагэ, ты жив, жив… — плечо его обожгло горячими каплями слёз.
Не Минцзюэ и сам не сдержался, стискивая брата в объятиях. Глаза защипало, и он заплакал. От радости. От облегчения. От запаха свободы, который принёс с собой дорогой братик.
— Надо выбираться, потом наобнимаемся, — шмыгая носом, проговорил Хуайсан и отстранился. — Ты так… изменился… — он обхватил ладонями лицо Не Минцзюэ, с болезненным вниманием вглядываясь в него. Но встрепенулся и, достав из кармана какой-то флакончик, протянул ему. — Выпей. Это укрепляющее. Думаю, тебе нужно.
Не Минцзюэ с сомнением глянул на флакон. Кажется, с доверием у него ещё долгое время будут проблемы. Но как можно не верить Хуайсану? Особенно, когда тот пришёл за ним. Когда тот здесь, рядом, слёзы по щекам размазывает. Так привычно, так по-домашнему. Не Минцзюэ успел позабыть это чувство. Он скучал.
— Сначала освободи меня.
— Ах, прости. Я… я так обрадовался, что не заметил, прости…
Хуайсан завозился с кандалами, но открыть замки никак не получалось. Разозлившись, тот разрубил цепи саблей. Бася? Он принёс с собой Бася!
— Уходим, немедленно. — Сердце стучало как ненормальное, Не Минцзюэ буквально заставлял себя не поддаваться страху. Бася ощущалась непривычно тяжёлой из-за недостатка сил, оттягивала руку, но Не Минцзюэ уверенно сжал рукоять, готовый атаковать любого, кто помешает.
Хуайсан повёл его прочь, внимательно прислушиваясь, оглядываясь, нервно вздрагивая от каждого шороха. Да ещё и так вцепился в Не Минцзюэ, словно никогда не отпустит, не даст пережить подобный кошмар вновь.
Наружу они добрались удивительно быстро и без проблем. Похоже, Мэн Яо, боясь раскрытия, вообще никакую охрану здесь не оставлял. Типичная ошибка самодуров.
Тот держал Не Минцзюэ в бывшей, заброшенной резиденции ордена. И как Мэн Яо умудрился найти в этих разрухе и запустении что-то похожее на комнату для заточения? Неужели специально постарался, планируя злодеяния? Подумать только — вычистил и достроил одну из комнат, додумался, как и чем сковать Не Минцзюэ. Как же давно Мэн Яо продумывал предательство? Выходит, задолго до свадьбы.
Оказавшись на улице, Не Минцзюэ застыл, полной грудью вдыхая чистый, полный полузабытых запахов, воздух, чувствуя кожей ночную прохладу, слыша звуки леса и пение ночных птиц.
Это ли не чудо? Чудо, от которого к горлу подступил комок. Кажется, Не Минцзюэ стал слишком чувствительным...
— Мне потребовалось немало времени, чтобы разузнать всё и найти тебя. Прости, что так долго, — прошептал Хуайсан и, сжав его руку крепче, повёл куда-то в лес.
— То, что ты меня нашёл, уже чудо. Хуайсан… Я так боялся за тебя…
— А я за тебя. — Он тихо нервно рассмеялся, поглядывая на Не Минцзюэ. — Честно говоря, мне и правда только чудо помогло, наверное. Сначала помогло вовремя унести ноги, чтобы не попасться этой твари. А потом и выследить его. Он… слишком хорошо умеет прятаться. Мне пришлось… обратиться за помощью к Тёмному пути. Надеюсь, ты не будешь ругаться, ведь я хотел спасти тебя! — Хуайсан снова заплакал, как маленький, и, резко остановившись, обнял Не Минцзюэ. — Дагэээ...
— Ты иногда такой ребёнок. — Не Минцзюэ впервые с попытки порезать себя искренне улыбнулся и погладил Хуайсана по волосам. — Но я не злюсь. Нам нужно уходить как можно скорее. В безопасном месте я восстановлюсь и больше никому не позволю обидеть тебя и меня. Мы вернём наш дом и будем счастливы.
— Мгм. — На миг сжав его в объятиях крепче, Хуайсан отступил и, улыбнувшись, уверенно зашагал дальше, поддерживая Не Минцзюэ, не давая упасть. — Я прячусь в доме на окраине города. Мне с этим помог друг, так что беспокоиться не о чем. И, думаю… ты удивишься. Но сначала мы дойдём.
— Ага… — Не Минцзюэ старался торопиться, но спотыкался, засматриваясь на мир вокруг. Бескрайний и в свете луны такой яркий. Мир, к которому ещё привыкать придётся долгое время. Потому что всё в нём чувствовалось слишком. Драгоценный мир, который от него скрывали. Больше никто не отнимет его! А запахи! Ах, запах свободы, кружил голову получше вина.
Путь занял немало времени. Забрезжил рассвет, прекрасный рассвет, долгое время спрятанный от Не Минцзюэ, когда они вышли на опушку леса и увидели впереди город.
Ещё немного, и они будут на месте. Но пока Не Минцзюэ невольно замер, глядя на нежные розовые оттенки неба у горизонта.
— Дагэ, нужно идти, — мягко сказал Хуайсан. Не Минцзюэ встрепенулся и, с трудом оторвавшись от созерцания прекрасного мира, заставил себя идти дальше. Силы почти оставили его. Чувствуя это, Хуайсан ободряюще сказал: — Ещё немного.
Тот не солгал: солнце едва успело подняться над горизонтом, как они зашли в неприметный домик на окраине города. Внутри Хуайсан освободил Не Минцзюэ от оков на запястьях и лодыжках, усадил на кровать и шепнул:
— Отдыхай. Позже поговорим.
Не Минцзюэ ничего не нужно было подсказывать. Стоило голове опуститься на подушку, он тут же отключился, держа брата за руку. Освобождение из плена всколыхнуло память, однако спал он без сновидений, крепко и долго — до самой ночи не открывал глаз.