Июль, 2015 год

— И последний вопрос, если не возражаете.

— Не возражаю.

— Как вы прокомментируете массовые обвинения в адрес "Альери Групп" по поводу распространения наркотического гаудиума?

Иногда до плахи не хватает шага. Джошуа Хэммет знал об этом лучше остальных. Не важно, в какую сторону шагать — вправо или влево, вперёд по "зебре" или отступать на дипломатическом поле — итог один. Назовите судьбой, если угодно, но каждому строго отмерен свой срок. Этот срок Джошуа считывал при общении с людьми интуитивно, и именно этот срок только что подошёл к концу для одного из них.

Сидевший напротив мужчина относился к когорте самых назойливых, настырных и докучливых, словно озёрная мошкара, типов — журналистов. Они кружили стайками у каждого злачного места, в особенности облюбовали отделанный стеклом небоскрёб в центре города. В качестве ультиматума Джошуа согласился на неформальную встречу с одним из этих вечно голодных стервятников: личный разговор в обмен на прекращение преследования. В противном случае последствия ждут всех газетчиков, пасущихся в бизнес-центре. Чтобы уничтожить с десяток людей за один день, размазав их тонким слоем по асфальту, не обязательно применять силу. Иногда хватает пары звонков, чтобы его или её вышвырнули из редакции без выходного пособия, заодно поставив крест на карьере в сфере журналистики.

Разговор смахивал на растягивание пружины. Медленно и постепенно, вытягивая тугую спираль в нервно вздрагивающую струну. Кто первым отпустит конец, тот и выиграл. Задав последний вопрос, журналист преисполнился уверенности, что победителем стал именно он, а Джошуа мысленно нарисовал на его груди мишень.

Люди не видят дорогу. Они на неё даже не смотрят. Поэтому часто подходят к самому краю и делают новый шаг уже в никуда. Джошуа безошибочно определял такие моменты. Прямо сейчас сорвался в пропасть и стремительно летел вниз очередной газетный выскочка, Ной Джонс.

— Слабо представляю, как связаны электроэнергетика и гаудиум, — с прежним невозмутимым видом Джошуа потянулся к высокому бокалу с тёмным пивом.

— А вы всё же бунтарь, мистер Хэммет, — Джонс игриво пригрозил пальцем и кивнул на бокал. — Пить пиво на завтрак во время деловой встречи весьма эксцентрично.

— На ланч, — поправил Джошуа. — И встреча неформальная. Пейте свой кофе, пока не остыл.

Даже для неформальной встречи изрядно веселившийся Джонс вёл себя чересчур развязно. Он не мог усидеть на стуле спокойно, всё время ёрзал и то и дело что-то теребил в руках: то десертную ложку, то салфетку, то пуговицу пиджака. Казалось, ему не терпится вскочить с места и побежать. Чуть покрасневшие глаза с расширенными зрачками, хотя столик стоял у окна, намекали, что Ной Джонс не брезгует кокаином.

— Если говорить о специфике концерна, то связи нет, — Джонс так и не притронулся к кофе. — Но вы же не станете отрицать, что Винсенте Альери интересуется не только энергетикой?

— Вы упомянули "Альери Групп", а не мистера Альери, — на губах Джошуа появилась сдержанная улыбка.

Джонс на секунду умолк в недоумении, а затем с усмешкой заложил руки за голову.

— Конечно-конечно.

— Если хотите получать нужные ответы, формулируйте правильные вопросы.

— Хорошо, — Джонс резко подался вперёд и облокотился на стол. — Я не веду запись, на мне нет "жучков", и выключенный диктофон лежит у вас на виду. Ваши люди замешаны в инциденте с гаудиумом — это понятно каждому мало-мальски думающему человеку. И всё же от ваших представителей до сих пор не поступило ни одного опровержения. Винсенте Альери не видит смысла отрицать очевидное?

Пока Джонс тараторил, Джошуа сделал несколько щедрых глотков и осушил пивной бокал наполовину.

— Мистер Альери не видит смысла подогревать слухи официальными заявлениями на этот счёт. Я повторю, что не вижу связь между электроэнергетикой и гаудимом. При всём желании не могу найти повод для кражи и синтезирования наркотических веществ. Честно говоря, не понимаю, почему вы расспрашиваете об этом меня, когда логичнее задать вопросы директорам "Кормэдж". Они создали гаудиум в своих лабораториях, подозревать их закономерно.

— Вы же знаете, они не говорят с прессой.

— Поэтому вы докучаете мистеру Альери и его людям. Лучше напишите статью о коррупции в университете.

— Вы охотнее идёте на контакт.

— Что вы используете как повод для грязных обвинений.

Джонс с улыбкой откинулся обратно на мягкую спинку стула.

— Я не обвиняю. Я — лишь глас общественности, передающий слова простого народа на те вершины, откуда на обычных смертных часто плевать. Люди, живущие в этом городе, взволнованы и боятся, поэтому хотят знать правду.

— Правда в том, — Джошуа прервался, чтобы через несколько секунд поставить на стол пустой бокал, по стенке которого теперь сползали остатки пивной пены, — что Винсенте Альери поглощён своим бизнесом, и ему незачем размениваться на преступные диверсии.

— Вы умело увиливаете от прямых ответов, мистер Хэммет.

— Вы продолжаете задавать не те вопросы, мистер Джонс.

— Мои вопросы предсказуемы, учитывая связи вашего босса с подпольным миром.

— Это исключено.

— Неужели?

— Нельзя судить таких выдающихся личностей, как мистер Альери, за его образ жизни в прошлом. Сейчас это уважаемый гражданин своей страны, жертвующий огромные суммы в фонд защиты экологии и платящий все налоги.

— По моим сведениям прошлое не всегда остаётся в прошлом.

Настырный Джонс никак не унимался, но Джошуа закончил разговор.

— Перепроверьте свои источники.

С этими словами он поднялся из-за стола.

Джонс подскочил следом, намереваясь задержать. Из его глаз лучом били азарт и нетерпение, он упрямо не желал сдавать позиции теперь, когда получил столь редкую возможность задать вопросы напрямую, однако Джошуа достал бумажник. Это был полный провал.

— Не стоит, — с улыбкой остановил его Джонс. — Позвольте угостить вас в знак благодарности за потраченное время.

Хэммет оценивающе посмотрел на журналиста, пару секунд раздумывая, затем выпрямился и убрал бумажник обратно.

— Как пожелаете.

— Но я хотел бы просить вас ещё об одной встрече.

— Вы наглеете, Джонс.

Джонс задорно рассмеялся. Ко всему прочему он не собирался оставлять Джошуа в покое. Небрежно бросив на стол деньги со скудными чаевыми, он намеревался проводить его до выхода из ресторана, а, возможно, и до двери дома, не замолкая ни на минуту.

— Только подтвердите миф об информационной войне между Альери и Каннингемами. И, даю вам голову на отсечение, от вас отстану не только я, но и многие другие.

— Потому что вы продадите полученную информацию в другие редакции?

Впервые за всю встречу Ной Джонс растерялся. На считанные мгновения, но этих секунд хватило, чтобы понять, из какого теста он слеплен.

— Даже если так, у каждого своя работа, верно?

В этом он прав, у каждого действительно своя работа. Одним суждено вынюхивать сведения любой ценой, другим — смотреть на мишени в оптический прицел.

— Верно.

— Не считаю это зазорным, если платят хорошие деньги.

— В определённых кругах ваши действия назвали бы предательством.

— Бросьте, мы живём в двадцать первом веке. Человек человеку волк и всё в таком духе.

Поймав на себе пронзительный взгляд, Джонс осёкся, сообразив, что сморозил, и снова рассмеялся. На этот раз нервно.

— Что возвращает нас к первоначальной теме, — продолжил он, хотя они уже приближались к припаркованному автомобилю Джошуа. — Альери и Каннингемы. Оборотни и вампиры, вампиры и оборотни, — Джонс сопроводил свою болтовню характерным жестом, изобразив руками чаши весов. — Так вы согласны побеседовать со мной ещё раз?

— И давно вы переквалифицировались в "жёлтого" газетчика? Если вам интересно рыться в грязном белье, то я не помощник.

— Сегодня вечером? Скажем, часов в восемь в пивном баре неподалёку. Я угощаю.

— Сбавьте обороты, Джонс.

— Я позвоню вам, чтобы уточнить детали встречи. Но если что-то не сложится, я знаю, где вас искать.

Джошуа открыл дверцу, глядя прямо на Джонса.

— Вы соображаете, кого пытаетесь шантажировать?

— Это не шантаж, — возразил Джонс. — Это дружеская беседа двух взрослых людей с целью донести до масс истину, — он хлопнул в ладоши. — Ну же, пойдите всем нам навстречу. И я представлю сторону известного мафиози в самом лучшем и выгодном свете.

На этом разговор закончился. Докучливый Джонс ещё маячил какое-то время в боковом зеркале, пока Джошуа не свернул за угол. Только теперь, скрытый от мира тонированными чёрными стёклами в ограниченном пространстве, он позволил себе раздражённо-гневную гримасу. Если бы не плотное движение машин в полуденные часы, он со всей дури вдавил бы педаль газа. Но вместо этого поскрипывал зубами и сжимал руль с такой силой, словно хотел раздавить.

Он ненавидел людей вроде Ноя Джонса. Людей он презирал всегда, но именно таких, сидевших как стальная спица в мозгу, не переваривал начисто. Джошуа напрягали его повадки, его жесты, его голос и запах, его настырность и неуместная самоуверенность; то, как он дышал. Сам факт существования. В чью-угодно задницу залезет без смазки, но больше предпочитает задницу оборотней. Джошуа дёргано переключил передачу, чувствуя, что подкатывает припадок.

Перед светофором движение замедлилось. Нервозность Джошуа только возросла, и он стал ритмично биться спиной о спинку сидения: поначалу медленно, но по мере простаивания в пробке всё быстрее. Он ярко представил себе, как врывается на пешеходный переход, сшибая хрупких людишек любого пола и возраста словно кегли в боулинге, и как они разлетаются в стороны с гулким звуком.

Страйк.

Подрагивающую руку, вцепившуюся в рычаг переключения скоростей, сводило уже настоящей судорогой.

Курить. Или выпить. Или и то, и другое. Прямо сейчас, прямо здесь.

Зелёный свет светофора и визг шин. Или ему только померещился этот визг.

Нет, это трель мобильного телефона.

— Хэммет, — глухо выдохнул Джошуа в трубку. Сожми он телефон ещё крепче, и тот превратился бы в груду металла и пластика.

Зазвучавший в динамике голос принадлежал боссу, что отчасти вернуло рассудок. Желание наехать на живых людей и протащить их на капоте метров на тридцать никуда не делось, но судороги отпустили. Джошуа сухо и по делу отчитался о прошедшей встрече, не забыв упомянуть о желании последнего встретиться ещё раз. В трубке раздалась усмешка.

— Что он о себе думает? — интонации Альери балансировали на грани снисхождения и презрения.

— Что хорош в своём деле, — взвинченный Джошуа снова дёрнул рычаг и выскочил на перекрёсток на красный свет. — Чёрт.

— А что о нём думаешь ты?

— Что он заноза в заднице.

Водитель белого седана, с которым он едва не столкнулся, злобно посигналил "полоумному придурку" и незамедлительно обложил руганью, высунувшись в окно. Джошуа гневно зыркнул в зеркало заднего вида.

— У тебя странный голос, — заметил Альери.

— Странный, — подтвердил тот. — Я в пяти минутах от штаб-квартиры.

— Приведи себя в порядок до моего возвращения.

— ...хорошо.

Когда Альери отключился, Джошуа, не глядя, бросил телефон на пассажирское сидение и снова вцепился в руль. Он яростно постукивал зубами до тех пор, пока не добрался до бизнес-центра.

В другое время его забавлял тот факт, что крепость мафиозной Семьи красуется посреди города. По большей части здесь и правда велись рабочие дела, не связанные с криминалом, — в офисах до двадцать пятого этажа. Всё, что находилось выше, отводилось под иные нужды. Несколько этажей занимали просторные меблированные апартаменты. Кто-то жил в них постоянно, кто-то перебирался из своих квартир и домов на время, а кто-то — Хэммет. Джошуа мог отлёживаться со своими приступами в уединённом номере, где его заикающееся хихиканье и стоны боли не беспокоили бы окружающих, но предпочитал пентхаус. Ему там просто нравилось. Высота и вид, бассейн, полностью занятый под одну жилую зону этаж и всегда полный бар. К тому же в пентхаусе редко бывало людно. Вероятно, именно по той причине, что здесь часто бывал терявший связь с реальностью Джошуа.

В кабине лифта время растянулось на целую вечность. Путь наверх показался пыткой: пустой желудок свело, конечности подрагивали, и дышать становилось труднее с каждым этажом, словно лёгкие остались в холле. Джошуа жалел, что не втащил Ноя Джонса в машину, чтобы увезти в беспросветную глушь. Хотя бы в старый парк. Он хотел его прямо сейчас, здесь, в тесной кабине лифта без кислорода. Вгрызться в шею, засунуть подрагивающие пальцы в рану и сжать тёплую, скользкую гортань, чтобы выдрать её под хрипы и бульканье. Или вспороть армейским ножом брюхо, вытащить кишки и затолкать их ему же в рот. Заставить жевать, глотать. Джошуа пошатнулся и впечатался плечом в отполированную стену лифта. Голова поникла, из груди вырвался болезненный смешок, похожий на всхлип. Руки ломило от невозможности убить кого-то сию секунду. Лучше всего Джонса.

Створки лифта разъехались и выпустили его прямиком в просторную гостиную. Сделав несколько нетвёрдых шагов к дивану, Джошуа свалился на белые сидения безвольным мешком и скрючился, не переставая посмеиваться как умалишённый. Ему мерещилась кровь на языке, поток тёплой и густой крови. Родись он настоящим животным, то стал бы не волком, а бойцовским псом — бешеным, натасканным на человеческое мясо, с заточенными клыками. Убивать не ради охоты или пропитания, убивать ради самого убийства. Рвать на части живую плоть, кусать, грызть.

В таком состоянии неконтролируемого безумия Хэммет провёл несколько часов.

Из беспамятства вывела трель мобильного телефона. Джошуа, бездумно пялившийся в пространство, где его сознание расщеплял на атомы паркетный узор, будто проснулся. От долгого лежания в одной позе и не отпускавших судорог мышцы затекли и ныли. А телефон продолжал надрываться.

— Хэммет, — бросил он на автомате, продолжая собирать со всех углов осколки разума.

— Рад снова вас слышать, мистер Хэммет. Я хотел подтвердить...

— Иди к чёрту, — и Хэммет отключился.

Через минуту пришло осознание. Джошуа резко сел и провёл ладонью по лицу, снимая остатки шизофренического забытья, а затем уткнулся в экран телефона. С кем он только что говорил? Обратный вызов не занял много времени, трубку сняли через мгновение.

— Ной Джонс, — смешливый голос прозвучал до тошноты знакомо.

— Я вас перепутал, — объяснил Джошуа, не считая нужным извиниться.

— Конечно-конечно, я ничуть не обижен. Я позвонил вам, чтобы подтвердить предстоящую встречу. Наш договор в силе?

— Мы ни о чём не договаривались, — Джошуа встал на ноги, чуть покачнувшись, и направился к бару.

— Разве? Мне отчётливо слышалось, как вы согласились.

— У вас слуховые галлюцинации. Запишитесь на приём к психиатру.

Иронично.

Он извлёк из бара бутылку вина и пузатый бокал. Придержав телефон плечом, Джошуа откупорил бутылку, уже предвкушая, как заправится отличной дозой красного, и попутно представляя Джонса распятым на кресте посреди этой гостиной.

— Не верю, что вы отказываетесь, мы так славно беседовали утром. Наш разговор нуждается в продолжении.

— У меня есть более важные дела, чем общение с прессой.

— Но вы представитель Винсенте Альери, — впервые голос Джонса зазвучал разочарованно. — Кому, как не вам, общаться с прессой?

— Вы получите всю информацию из официальных заявлений. Если они будут.

— Но, мистер Хэммет...

— Всего доброго.

Джошуа повесил трубку, с успехом поборов соблазн швырнуть телефон в стену.

Случайно поймав отражение в зеркале, он остановился и окинул себя взглядом с головы до ног. Взъерошенный, с лопнувшими капиллярами в глазах и слегка осунувшийся — похож на торчка даже больше, чем чёртов Джонс. Но и в таком виде, в помятом костюме и с помятым лицом, Джошуа выглядел привлекательно. Классическая одежда вообще невероятно ему шла.

Заправив обратно перекошенную рубашку, затянув галстук и одёрнув пиджак, он прошёл на кухню и пошарил в крайнем шкафу в поисках аптечки. Найдя так нужный допинг, Джошуа вернулся к бару, наполнил приготовленный бокал вином и бросил в него две таблетки кофеина.

Вниз он спускался, уже взяв свою психически нестабильную сторону под контроль. Не без помощи бодрившего алкоголя — единственного средства, со стопроцентной гарантией запиравшего безумие в клетку. Джошуа прислонился затылком к стене и закрыл глаза, наслаждаясь медленно утекавшим через игольное ушко сознанием до тех пор, пока лифт не остановился на нужном этаже.

В коридоре он нос к носу столкнулся с Рори и Сильвией. Эти двое тоже шли к боссу, поэтому в офис они направились втроём.

— Хреново выглядишь, Джо, — подметил Рори.

— Но лучше, чем днём, — откликнулся тот.

Сильвия, не теряя даром времени, взяла его под руку.

— Хэммет работает сверхурочно и не слышал о таком явлении, как отдых, — проворковала она, прижимаясь грудью к его плечу. — Тебе не помешает отдых на Гавайях.

— Это она к тому, чтобы ты взял её с собой, — перевёл Рори.

Джошуа слышал их голоса словно через плотный слой ваты. Всё, что он чувствовал, это тепло тела Сильвии и вкусный аромат её духов, смешанный с её собственным запахом. Для неспособного к трансформации полукровки он всё же обладал на редкость острым обонянием. Эти запахи кружили одурманенную алкоголем голову. Противостоять чарам Сильвии не мог никто, кроме равнодушного к женщинам Дамиана и Рори, немыслимым образом выработавшего иммунитет. В отличие от них Джошуа всегда покупался на эту женскую магию, добровольно впуская её в голову. Единственный человек, к которому его влекло инстинктивно, по-животному, и которого он не пытался мысленно освежевать. Если он и делал с Сильвией что-то в своих больных фантазиях, уж точно не это. Её близость вызывала мечтательную улыбку и успокаивала. Джошуа вообще успокаивало присутствие этих двоих.

С тем же Рори они нередко проводили вечера в ближайших барах. Сбрызнуть перестрелку, резню или просто отшлифовать выброс адреналина, вызванный психозом. Последнее приходилось на долю Хэммета, Рори в противовес ему отличался каменным спокойствием и даже ненавидел апатично. Хотя Рори выглядел спокойным по сравнению не только с Хэмметом, он вообще казался самым уравновешенным среди вспыльчивых оборотней. Поэтому его общество окутывало тем же спокойствием, что с учётом периодических припадков Хэммета было как нельзя кстати.

Особая связь возникла у него и с Альери, который встретил подчинённых, сидя на кожаном диване и смакуя шотландский виски. С годами эти отношения стали доверительными и менее формальными. Джошуа знал, что босс высоко его оценивает, несмотря на то, что от оборотня в нём лишь половина; Джошуа действительно можно было поручить любую задачу, не сомневаясь в успехе. И Альери всегда относился к нему по-особенному, иначе, чем к остальным — возможно, потому что полукровка не уступал чистокровным. Наедине они говорили на отвлечённые темы, не связанные с бизнесом или криминалом, о сыне босса, и Джошуа очень ценил такие моменты.

— Позвольте начну я, — вольготно усевшись на диване напротив, обольстительная Сильвия улыбнулась, чем вызвала у Альери ответную улыбку. Или усмешку. Вряд ли она пыталась очаровать его всерьёз, скорее это дело привычки, но со стороны поведение Сильвии забавляло. А ведь Джошуа хорошо помнил время, когда она боялась лишний раз вздохнуть в присутствии босса и не смела поднять глаза. Зато сейчас позволяла себе даже фамильярные выходки. Удивительно, что Альери смотрел на это сквозь пальцы.

Их отношения казались Джошуа самыми странными из тех, что он наблюдал ежедневно. Сильвия, которая не упускала случая охмурить мужчин из спортивного интереса, никогда не пыталась соблазнить Альери. И мизогинист Альери, презиравший людей, который почему-то приблизил к себе единственного человека, к тому же женщину. Всё настолько противоречило их натурам, что невольно вызывало желание копнуть глубже и найти причину. Но карабкалась к этой вершине Сильвия долго, буквально выгрызала место под солнцем, чтобы теперь непринуждённо ходить с боссом на выставки или приглашать на обед, когда ей просто скучно.

Или их всё-таки сблизила смерть Артура Хонеккера.

— Почти уверена, что нашла для нас отличного информатора, — мелодичный голос Сильвии идеально дополнял здешнюю атмосферу.

— "Почти уверена", — хмыкнул Рори, стоя в стороне и хозяйничая в баре.

В роксе звякнули кубики льда, когда Альери поднёс его ко рту.

— Что за информатор? — без особого интереса спросил он.

— Компьютерный гений, — Сильвия не сводила чарующий взгляд с зелёных глаз босса, — если верить слухам.

— Ты веришь слухам?

— Я готова их проверить, — она с вызывающей улыбкой вздёрнула подбородок. — Если он действительно такой блестящий хакер, как о нём говорят, то сможет обойти систему безопасности "Кормэдж".

— Как проверить?

— Для начала что-нибудь простое. Если сумеет обойти файрвол научного института, сумеет прогрызть путь и дальше.

Тут Сильвия принялась кокетливо почёсывать щёку, разглядывая картину Мане за спиной у Альери.

— Правда, даже за это его стоит поощрить.

Рука с бокалом замерла в воздухе. Альери поднял брови и выразительно хмыкнул.

— Небольшая премия простимулирует любые мозги, даже если они принадлежат гению, — залебезила Сильвия. — Если хакер из него окажется никудышный, я возмещу расходы из своего кармана.

— Ты поощришь из своего кармана. И если твой хакер себя оправдает, решим, как его использовать.

Она выпятила идеально очерченные красные губы, делая вид, что размышляет, и снова одарила Альери улыбкой.

— Сделаю в лучшем виде.

— Что с журналистом? — Альери перевёл взгляд на Хэммета.

Джошуа подробно пересказал утренний разговор, отметив все ключевые моменты, дотошность Джонса и его привычку нюхать кокаин. Особое внимание он уделил заинтересованности в отношениях между оборотнями и вампирами. Скорее всего, остальные темы были лишь предлогом, и по-настоящему его интересовал только конфликт между расами — благодатная почва для сплетен и осложнения и без того натянутых отношений с Каннингемами. Подытожив, Хэммет сделал предположение, что, вероятнее всего, Джонса наняли сами вампиры.

— Он будет нам мешать?

— Да, — без промедления ответил Хэммет. — Он будет нам мешать.

Взвесив "за" и "против", Альери кивнул, и Джошуа отчётливо увидел, как у Ноя Джонса рвётся страховочный трос.

В этих стенах нередко вершились судьбы отдельно взятых людей. Легко, быстро и без жалости, не оставляя им шанс на спасение или искупление. Оборотни часто рубили с плеча. Не будь они ограничены необходимыми для их собственного существования условиями, давно скатились бы в чистый геноцид. Всё равно в этом городе мало кто обладал умом, люди вообще не отличались способностью думать. Чаще они сами подводили под своей жизнью черту — по случайности или по глупости. А Альери не любил кости, встававшие ему поперёк горла.

Затем взял слово сидевший на подлокотнике с Сильвией Рори, смаковавший обжигающий горло скотч. Он осветил ситуацию по другую сторону жизни, отчитавшись о подпольных делах, наркотрафике и возможной утечке информации. Его банда вела активный поиск, Гарри Гроарг тоже подключил своих ребят, успевших всполошить и перевернуть вверх дном центральный район, но пока безуспешно.

Когда они уходили, Альери негромко окликнул Джошуа, чтобы ещё раз обсудить детали, касавшиеся Ноя Джонса. Кратко, сухо, всё по стандартному сценарию. Хэммет ощутил, как нутро всколыхнулось от возбуждения и свернулось в тугой узел. Он вышел в коридор, отсчитывая дни.

* * *

Непривычно холодная ночь для середины лета. Порывистый ветер облизывал стены зданий и трепал ветвистые кроны деревьев, разбрасывая по всем закоулкам запах приближавшегося дождя. Ной Джонс, сидя в своей просторной, уютной квартире, заканчивал статью. Иногда он отвлекался на глоток столового вина, или чтобы придумать другой заголовок, или оглядывался на подругу, спавшую в кровати позади. Она лежала голой поверх одеяла. Джонс удовлетворённо улыбался, скользя взглядом по её загорелым бёдрам, снова отпивал вино и возвращался к ноутбуку.

Джошуа следил за ним из дома напротив на протяжении полутора часов. Он застал свидание в разгаре и дожидался, когда Джонс соизволит вылезти из постели. По большей части это было скучное занятие, пусть и с картиной недавнего секса. Хэммет терпеливо ждал, чувствуя, как внутри нарастает изнурительное напряжение, которое он сбрасывал, то и дело поглаживая отполированный ствол винтовки. История Ноя Джонса близилась к развязке, и вместе с ним близился к кульминации Джошуа. Он долго ждал возможность утолить неизменно мучившую его жажду убийства. И теперь оказался так близок к цели, что не смел испортить момент их общего с Джонсом триумфа своим злым нетерпением. Для этого не требовалось запирать замок на клетке безумия; в такие моменты обе грани его личности находились в гармонии и взаимном согласии.

Джошуа умел ждать.

Оптический прицел почти не отпускал Джонса. Вот он скрывается в ванной комнате — вероятно, чтобы отлить; вот уходит в гостиную и забирает початую бутылку, исчезая только в коридоре; вот снова садится за ноутбук и наполняет бокал новой порцией вина. Пальцы Хэммета, обтянутые перчаткой, вновь любовно прошлись по винтовке и вернулись на спусковой крючок. Он судорожно выдохнул, прикрыв глаза, и возобновил наблюдение.

Подождать ещё немного.

В постели зашевелилась женщина, и Джонс отвлёкся от компьютера. Та потянулась и на четвереньках подобралась к вставшему в изножье кровати любовнику.

Джошуа не заметил, как плотоядно оскалился.

Судя по всему, она стягивала с Джонса бельё, оставляя его в одной наброшенной на плечи рубашке. Затем перевернулась на спину. Дивная композиция. Хэммет почти вжался глазом в прицел, когда спустил курок, одновременно с движением пальца достигнув катарсиса.

Вручную отлитая пуля пробила двойное стекло в окне спальни и превратила голову Ноя Джонса в фарш. Брызнувшие во все стороны кровавые мозги и осколки черепа украсили алой россыпью стену, белую рубашку Джонса, постельное бельё и живот девушки, не сразу прервавшей занятие. Когда тело журналиста накренилось и безвольно рухнуло, она подскочила и зачастила ногами по испачканной в мозгах кремовой простыне. Возможно, в безумной истерике лезла на стены и вопила, но этого Джошуа уже не видел, убирая винтовку в футляр и избавляясь от возможных улик. Только сжимал и разжимал пальцы, поскрипывая чёрной кожей, когда вспоминал, как разлетелся на куски чужой череп.

"Даю вам голову на отсечение", — заверил его тогда Джонс.

Каждому отмерен свой срок на общем пути. Джонс по собственной воле подошёл к краю и шагнул в пропасть, наслаждаясь последними мгновениями жизни. Чувство свободного падения дано испытать не каждому и не у каждого оно затягивается на пару недель.

Полёт Ноя Джонса оборвался две минуты назад.

Хэммет нервно покусывал губы, чувствуя, что внутри продолжает бурлить лава после яростного взрыва. Сладкие, ни с чем несравнимые ощущения, о которых он грезил по ночам в больных и жестоких снах. Он спускался по лестнице запасного выхода, слушая гудки в динамике телефона, и никак не мог перестать испытывать так похожую на оргазм дрожь в теле.

— Это Хэммет. Дело сделано.