«Том?» — тихонько позвал Гарри, впрочем, не сильно надеясь на ответ, уже привыкнув, что его мысленный собеседник постоянно исчезает. Но в этот раз было как-то иначе, сама связь казалась крепче, он как будто ощущал постороннее присутствие в мыслях, и чужое сознание словно обнимало его собственное, хорошо различимо находилось рядом. И это, мягко говоря, очень двойственное ощущение — и слегка раздражает, и вроде радует.
«Да, Гарри, я здесь», — Том усмехнулся, предполагая, что мальчишка это почувствует. Его голос звучал напуганно, неловко, невинно… Это разжигало какой-то страшный пожар в только недавно восстановленной душе Волдеморта. Что-то намного более сильное, чем Адское пламя. Но было не время думать об этом.
«Эм-м, спасибо», — подросток не знал, что ещё сказать. Том не обязан был ему помогать, передавая свою магию. Хотя Гарри не знал, опасно это или нет. Вероятно, нет, раз Том кажется по-прежнему невозмутимым.
«Не наделай глупостей», — строго сказал мужчина, и Гарри почувствовал его эмоции, как будто стоял рядом и видел его лицо: как тот хмурится и сжимает губы, чтобы передать серьёзность своей просьбы. Хотя тут — скорее приказа. От этой мысли он пренебрежительно фыркнул вслух. — «Я не шучу, Гарри!», — снова лёгкая, едва ощутимая, но всё же чувствительная вспышка боли в голове. Том что, действительно использует это, чтобы запугивать его? Контролировать? — «Я бы сказал — наказывать», — теперь пришла очередь Тома насмешливо ухмыляться, чувствуя раздражение, возмущение и даже смущение подростка. О, он ещё не пробовал действительно наказать его — эта боль показалась бы мальчишке незаметной щекоткой. Но он ещё прибережёт этот сюрприз на будущее, для особого случая.
«Не смешно», — обиженно пробурчал Гарри, безбожно краснея. И он знал, что Том это прекрасно чувствует.
«По-моему, безумно забавно, — продолжал насмехаться Волдеморт. — Только я не шучу».
«Ну конечно», — Гарри знал, что Том говорит абсолютно серьёзно, но убеждал себя, что не поверил. Однако его голос звучал достаточно убито, чтобы он понял, что обманывает сам себя.
Прямо за спиной Гарри раздались невнятные поскуливания — Дадли немного пришёл в себя, всё ещё ощущая лютый страх. Но с отступлением дементоров ночь снова потеплела, на чёрное небо вернулись звёзды, а переулок заполнился тихими, незаметными ранее звуками — шелест листьев на деревьях, тихое шуршание шин редких автомобилей на шоссе Магнолий, стрекотание нескольких неутомимых кузнечиков. Шаги.
Гарри резко обернулся, инстинктивно снова выставляя палочку перед собой. К нему быстрым шагом ковыляла миссис Фигг, шурша своими резиновыми шлёпанцами по асфальту и гремя чем-то в вязаной сумке. Он уже хотел было спрятать палочку, чтобы старая кошатница её не увидела, но она опередила его действие возмущённым громким шёпотом.
— Ты чего это? Не убирай палочку, Гарри! Вдруг тут ещё несколько ошивается?! Мне говорили, ты умный мальчик! — она приблизилась к нему, озабоченно вертя головой.
«О, её, несомненно, обманули», — Том, всё ещё наблюдавший за новым человеком на улице, едва ли не покатывался со смеху. Не будь он великовозрастным Тёмным Лордом, он бы точно захохотал. Но он позволял себе лишь смотреть на этот спектакль с ироничной ухмылочкой. Это вовсе не мешало Гарри почувствовать его веселье.
«С чего бы вдруг такие выводы?», — возмущению Гарри не было предела, и Том детально ощущал все его оттенки через по-новому укрепившуюся связь. Вопрос Поттера он сначала предпочёл оставить без ответа, но потом решил ещё немного поддразнить.
«Умные мальчики руки не режут, малыш», — он саркастически протянул последнее слово, и реакция действительно наступила незамедлительно. Гарри всем телом вздрогнул от такого бесцеремонного напоминания, а потом осознал всю фразу полностью, и смутился сильнее, чем за всё время их предыдущих разговоров. Том наслаждался этими яркими, открытыми эмоциями, Гарри был больше, чем открытой книгой, которую легко можно было читать, он транслировал все эмоции подобно фильму, показывая все свои ощущения единственному наблюдателю.
«Не называй меня так!» — игнорируя первую часть предложения, мысленно прикрикнул Поттер. Он готов был умереть со стыда, потому что на секунду он понял, что ему вполне понравилось особенное обращение, пусть и произнесённое настолько издевательски и пренебрежительно. Стоит ли вспоминать, что раньше у него были только прозвища «урод» от Дурслей да «гриффиндурок» от Малфоя. Ну и та нелепица, которой его обозвал весь магический мир. Избранный. Герой, который сидит в маленьком магловском городке после возрождения Волдеморта, аплодисменты. Он действительно больше «малыш», и именно этим глумливым, ядовитым тоном.
«Почему же? Каждый раз, когда я вижу, чем ты занимаешься, ты ведёшь себя как малое неразумное дитя. Думаю, «малыш» тебе очень подходит», — серьёзно подошёл к ответу Том, на самом деле продолжая насмехаться, но подтверждая мысли подростка. В первый раз прозвище, на самом деле, совершенно случайно проскочило в его мыслях, просто потому, что он действительно считал Поттера не разумным ребёнком, но теперь он уже мог умело играть с этим. Гарри уже собрался использовать матерный лексикон кузена, чтобы послать Тома с его выводами далеко и надолго, и тот наверняка уловил что-то подобное в его мыслях, но его отвлёк новый громкий всхлип Дадли.
— Надо скорее шевелиться, Гарри, вдруг они вернутся! Я растерзать готова этого пройдоху Наземникуса Флетчера, честное слово! — тем временем причитала миссис Фигг, подходя ближе к пускавшему слюни Дадли.
— Что? — тупо спросил Гарри, немного сбитый с мысли разговором с Томом.
— Отлучился! — воскликнула миссис Фигг, заламывая руки. — У него, видите ли, встреча с кем-то насчет котлов, которые свалились с чьей-то метлы! Я ему говорила, что шкуру с него спущу, если он отправится, и вот пожалуйста! Дементоры! Но нам тут некогда стоять и разговаривать! Скорей, Гарри, я должна привести тебя обратно! Какая беда, какая беда! Убью его, точно тебе говорю!
— Но… Стойте… — он наконец осознал происходящее. Тот факт, что его старой, малахольной, помешанной на кошках соседке известно, кто такие дементоры, произвел на него почти такое же впечатление, как встреча с самими дементорами в тёмном проулке. — Вы… волшебница?
— Я сквиб, и Наземникус прекрасно это знает! Поэтому как я могла помочь тебе бороться с дементорами? Оставил тебя совершенно без всякого прикрытия, а ведь я его предупреждала… — старушка продолжала гневно причитать.
— Так этот Наземникус меня прикрывал? Погодите… Значит, это был он? Трансгрессировал несколько раз прямо у моего дома!
— Да, да, да, но, к счастью, я велела Мистеру Лапке дежурить на всякий случай под машиной, и он прибежал ко мне с этой новостью, но, когда я дошла до твоего дома, тебя уже не было… А теперь… Ой-ой-ой, что скажет Дамблдор! Эй, ты! — крикнула она Дадли, все ещё лежавшему на земле. — Живей поднимай свою толстую задницу!
— Вы знаете Дамблдора? — спросил взволнованно Гарри, глядя на неё во все глаза. Он испытывал поэтому поводу нечитаемую смесь эмоций. Почему Дамблдор говорил даже с миссис Фигг, но не с ним?!
«Вообще не удивительно для него», — насмешливо заметил Том, продолжая наблюдать словно в цирке. Ради такого развлечения он на некоторое время даже готов был отложить свои дела.
«Ты тоже его знаешь?» — Гарри почему-то снова чувствовал возмущение и обиду. Но обида относилась совсем не к Тому, как бы ни печально было осознание этой мысли. Как будто все на свете знали о Дамблдоре больше него.
«Послушай старушку», — отмахнулся Том, как ни странно, желая услышать объяснение этой женщины.
— Еще бы я не знала Дамблдора! Кто его вообще не знает? Но пошли же! Если они вернутся, от меня помощи не жди, я за всю жизнь даже половую тряпку не трансфигурировала! — она нагнулась, взялась худыми сморщенными руками за одну из массивных рук Дадли и потянула. — Вставай, никчемная ты колода, вставай!
Но Дадли то ли не мог двинуться, то ли не хотел, то ли подсознательно боялся. Он по-прежнему лежал на земле и дрожал, лицо пепельно-серое, губы туго сомкнуты.
— Дайте лучше я, — Гарри взял Дадли за руку и дернул изо всех сил. С колоссальным трудом ему удалось поставить парня на ноги.
«Он тебя ударил, а ты ещё и таскаешь его», — снова подал голос Волдеморт, непонимающе оглядывая ситуацию и ощущая через восприятие Гарри невероятную для хрупкого тела тяжесть Дурсля.
«Пф-ф, он делал вещи и похуже, — безразлично бросил Поттер, занятый совсем другими размышлениями, например, как не упасть. Том злобно сощурил глаза, резко возжелав убить глупого мерзкого магла. Волдеморт был уверен, что это лишь желание защитить крестраж, как и сказала ему Нагайна — он должен оберегать мальчишку, как он всегда оберегал змею. Ничего более. Тем не менее, он испытывал практически ярость и желание убить. Причём эти чувства пришли слишком внезапно после признания мальчишки. — К тому же, не она же его понесёт, верно?» — с долей сарказма в мыслях Гарри взглянул на миссис Фигг. Тому хотелось знать, что ещё делал с его крестражем грязный магл, но он всегда мог спросить об этом позже.
«Почему бы просто не бросить его тут?» — отбросив внезапную жажду мести, он спросил с искренним любопытством.
«Как у тебя всё просто, Том, — очень горько вздохнул Гарри, благо миссис Фигг не заметила этого, потому что он и так кряхтел довольно громко, пока поднимал кузена. — Есть много разных причин. Даже если я его ненавижу, я не могу оставить его валяться на улице, где спокойно шастают дементоры», — Том задумался над таким ответом. Будь он на месте мальчишки, точно бы бросил бесполезный груз. Но Гарри был совсем другим — то ли глупые заморочки светлых, вбитые с детства Дамблдором, то ли наследственное гриффиндорство — слабоумие и отвага, как говорится на Слизерине. Гарри был довольно сложным, даже когда Том находился прямо в его голове, предположительно имея доступ ко всем мыслям. Кстати, это ему тоже надо будет потом проверить.
Казалось, Дадли вот-вот потеряет сознание. Зрачки его маленьких глаз плавали, на лбу бусинами выступил пот. Чуть Гарри его отпустил, он опасно покачнулся.
— Скорей! — истерически крикнула миссис Фигг. Гарри перекинул одну из увесистых рук Дадли через свои плечи и, пригибаясь от тяжести, потащил его по улице. Миссис Фигг ковыляла впереди. Дойдя до поворота, она беспокойно заглянула за угол. — Держи палочку наготове, — снова предупредила она Гарри, когда они пошли по улице Глициний. — Забудь про Статут о секретности, так и так придётся расплачиваться, семь бед — один ответ. Вот тебе и разумное ограничение волшебства несовершеннолетних… Этого-то Дамблдор и боялся… Что это там, в конце улицы? А, всего-навсего мистер Прентис… Не убирай палочку, не убирай, сколько можно повторять, что от меня пользы никакой.
«Зачем тогда она здесь нужна?», — как бы ни была забавна старушка, её странноватая болтовня утомляла. Том правда не понимал причину её нахождения на улице до сих пор. Гарри ему ничего не ответил, не желая признавать, что полностью солидарен по этому вопросу.
Не так-то просто было держать наготове палочку и в то же время тащить Дадли. Гарри нетерпеливо ткнул его под рёбра, но Дадли не имел ровно никакого желания передвигаться самостоятельно. Обмякнув, он всем весом давил Гарри на плечи, его большие ступни волочились по земле. Гарри казалось, что ещё чуть-чуть, и он не выдержит этого напора, собственное тело дрожало от напряжения. Он почти ничего не ел всё лето, знал, каким пугающе тощим был. Дадли, наверное, весил даже не в два, а в три раза больше.
— Почему вы раньше мне не сказали, что вы сквиб, миссис Фигг? — спросил Гарри, задыхаясь от напряжения, ему надо было на что-то отвлечься. — Столько раз я к вам приходил… Почему вы молчали?
— Это приказ Дамблдора…
«Ну конечно», — яда в голосе Тома хватило бы на убийство сотни человек. И Гарри, если честно, не совсем понимал, почему.
«Что? Почему ты говоришь так?»
«Святая простота», — Волдеморт презрительно скривил губы, и Гарри почему-то это чувствовал. Стало немного обидно. Со своей стороны, он понятия не имел ни кто такой Том, ни как он выглядит, ни какую сторону он поддерживает. У них как-то не было момента вести состоятельный диалог. Поэтому он решил, что будет несправедливо обижаться на незнакомого мужчину за его мнение. К тому же, слова женщины его задели, но в этом он тоже не хотел сознаваться. Приказ Дамблдора, значит? Здорово…
— …Я должна была за тобой следить, но скрытно от тебя, слишком мало тебе ещё лет. Знаю, что большой радости тебе не доставляла, но Дурсли ни за что не стали бы пускать тебя ко мне, если бы видели, что тебе у меня весело. Нелегко все это было, ты уж поверь… Батюшки мои, — сказала она трагическим тоном, опять заламывая руки, — когда Дамблдор про это услышит… Как мог Наземникус уйти, он должен был дежурить до полуночи! Где он? Как я сообщу Дамблдору? Ведь я не могу трансгрессировать, — женщина отчаянно тряхнула головой и развела руками, отчего что-то в её сумке снова загремело.
— У меня есть сова, я вам её одолжу, — простонал Гарри, думая, что позвоночник вот-вот треснет под тяжестью Дадли. Это пока отвлекало от других невесёлых размышлений, которые он решил отложить до поры до времени.
«Всё ещё не хочешь бросить его?», — Том чувствовал через их связь мучения Гарри и издевался исключительно только над его принципами.
«Хочу, ладно! Доволен? Только всё равно не могу!» — сосредоточиться и на словах Тома, и на голосе миссис Фигг было чудовищно тяжело. Он представлял, что на несколько секунд его лицо замирает в странном выражении, пока он направляет по их связи ответы на реплики Тома. Удивительно, как миссис Фигг этого ещё не заметила. С другой стороны, она не казалась особо внимательной.
А Волдеморт действительно был доволен. Мальчишка так легко выходил из себя, но он понимал его эмоциональное состояние, в котором такие перепады были нормальны. Наверняка Поттеру казалось, что весь мир сходит с ума. Но, с другой стороны, мальчик не казался безнадёжным. Он следовал своим глупым принципам из упрямства, но смог хотя бы честно признать для себя эту глупость.
— Гарри, ты не понял! Дамблдору надо будет действовать очень быстро, у Министерства есть свои способы фиксировать случаи волшебства несовершеннолетних, они уже знают, помяни моё слово! — в конце пламенной речи старушка выплюнула какое-то ругательство, но не достаточно громко, чтобы расслышать его.
— Но я был вынужден использовать волшебство, чтобы защититься от дементоров! Их должно беспокоить совсем другое — что понадобилось дементорам на улице Глициний? — возразил Гарри, сосредоточившись на реальности, а не беседе в своей голове.
— Ах, милый мой, как бы я хотела, чтобы так было! Но боюсь это не…
Раздался резкий громкий хлопок, и прямо перед ними на дороге возник мужчина в драном пальто, коренастый и небритый, с короткими кривыми ногами и длинными спутанными грязными рыжими волосами. Дряблые мешки под глазами, налитыми кровью, придавали ему скорбный вид собаки, похожей на Клыка Хагрида. От него неимоверно сильно несло алкоголем и застарелым табаком. Гарри не так часто доводилось чувствовать запах перегара, но он бы точно не скучал по такому аромату.
— Наземникус Флетчер, я убью тебя своими руками! — почти завизжала женщина.
«И вот эти люди должны были защищать великого Гарри Поттера?» — язвительно прошипел Том, невольно послав Гарри ещё одну вспышку боли. Безопасность в понимании Дамблдора была поражающей, даже для этого маразматичного старика. Мальчишка действительно мог умереть сегодня, в узком тёмном проулке, в обществе грязного магла и двух дементоров. И сумасшедшая старуха-сквиб и ободранный алкаш — это вся защита? Гарри… Нет, его крестраж, не Гарри. Его не интересуют несносные дети. Его не интересует ничего большего кроме части его собственной души, такими вещами ведь не разбрасываются. Разговор с Нагайной насчёт заботы о мальчишке отчасти спутал ему все карты. Если бы он мог найти его, он бы, не раздумывая, в тот же миг забрал его к себе, заставил бы слушаться и никуда не отпускал за пределы зоны видимости. Приставил бы к нему Нагайну, чтобы следила, раз уж, по её мнению, это так необходимо, а мальчишка как раз змееуст…
«А ты что, переживаешь за меня?» — стерпев мимолётную боль, спросил подросток, пока рядом с ним миссис Фигг ругала Наземникуса самыми разными словами.
Том напрягся от этого вопроса. Он переживает за него? Конечно нет, он взрослый самостоятельный человек, он грёбаный Тёмный Лорд. Да, он вернул себе рассудок, но он и раньше не испытывал никаких особых эмоций по отношению к другим людям. Убедив себя, что над таким пустяковым вопросом ему не нужно даже задумываться, он наконец спокойно выдохнул. Да, он абсолютно точно заботится только о крестраже. И если тот по несчасливой случайности оказался заключён в этого невыносимого ребёнка, что ж, придётся с этим смириться. Всё же, человеческий крестраж — редчайшее и, наверное, уникальное в своём роде явление. Это его душа, его якорь в этом мире. Том и так потерял несколько — пришлось пожертвовать одним для восстановления рассудка и тела, дневник мальчик уничтожил своими руками, Дамблдор, может быть, уже ищет другие… Отвечать мальчишке ему не пришлось, тот оказался втянут в разговор своих «охранников».
— Что стряслось, Фигги? — спросил Флетчер, переводя взгляд с миссис Фигг на Гарри и Дадли. — Тебе вроде как надо было скрытность соблюдать, — неровный от явного опьянения голос звучал напуганно. Он пятой точкой чувствовал напряжение, повисшее в воздухе.
— Я тебе покажу скрытность! — закричала миссис Фигг. — Дементоры, понятно тебе, никчемный ворюга и лоботряс!
— Дементоры? — в ужасе переспросил Наземникус, попятившись на пару мелких шагов назад. — Дементоры… здесь?
— Да, здесь, жалкая ты куча драконьего дерьма, здесь! — заорала миссис Фигг. — Дементоры напали на мальчика, которого тебе велено было охранять!
— Да ты что… — произнес Наземникус слабым голосом, глядя то на миссис Фигг, то на Гарри, то опять на старуху. — Да ты что, а я…
— А ты слинял краденые котлы покупать! Говорила я тебе, чтобы не смел отлучаться? Говорила?
— Я… Понимаешь, я… — Наземникусу было чрезвычайно не по себе. Только почему-то казалось, что ему чрезвычайно хочется снова вернуться к его котлам, а не разбираться с последствиями своих действий. — Это… это была очень выгодная сделка, понимаешь…
«Она, конечно, невероятно забавно ругается, — подумал Гарри несколько отстранённо, — но как бы он спас меня от дементоров, даже если бы и был здесь? Он не похож на того, кто не трансгрессировал бы от страха.»
Несмотря на ярость из-за схожих мыслей, Том испытал внезапно нечто вроде гордости за то, что Гарри сам пришёл к такому выводу, даже подталкивать не пришлось. Главное было ещё заставить его понять, что Дамблдор прекрасно понимает всё это и ничего не предпринимает по отношению к Гарри абсолютно сознательно. Вот только слепая вера подростка в директора наверняка была слишком глубока, чтобы одно-единственное серьёзное размышление привело к нужному результату. Том ещё поработает над этим.
Между тем ссора на улице продолжалась. В один момент миссис Фигг замахнулась рукой, в которой по-прежнему болталась веревочная сумка, и съездила Наземникусу этой сумкой по лицу и шее. Судя по сухому стуку, там у нее был кошачий корм, который угодил мужчине по носу. Впрочем, вполне заслуженно.
— Охх… Хватит… Хватит, ты, старая летучая мышь! Кто-то должен сказать Дамблдору! — отпрыгивая назад, выкрикнул Флетчер.
— Да, кто-то должен! — вопила миссис Фигг, охаживая Наземникуса сумкой по всем местам, до которых могла достать. — И пусть этот кто-то будешь ты! И скажешь ему, почему тебя не было на месте!
— У тебя сетка падает с головы! — крикнул Наземникус, пригибаясь и защищая руками макушку. Пожилая женщина продолжала наседать на него со своей сумочкой. — Иду, иду, иду! — с новым громким хлопком он так же быстро исчез.
— Очень надеюсь, что Дамблдор его прикончит! — яростно воскликнула миссис Фигг. — Ну пошли же, Гарри, чего ты ждешь?
«Я тоже надеюсь, — вдруг снова подал голос Том, — но вряд ли, это же Дамблдор», — и Гарри ещё не слышал, чтобы хоть что-нибудь когда-нибудь больше этого походило на оскорбление. Буквально ругательство. Ни одно матное слово из лексикона кузена, ни постоянные обзывательства «уродом» от тёти и дяди, ни все те слова, что ему пришлось выслушивать на втором курсе, когда его считали наследником Слизерина, или на четвёртом, когда только ленивый не назвал его в глаза хотя бы лжецом. Одним тоном Том смог передать намного больше, чем физически могло крыться в словах. И он совершенно ненавидел Дамблдора.
Гарри решил не тратить оставшееся дыхание и не говорить миссис Фигг, что с Дадли на плечах едва может идти, куда уж там до увеличения скорости. Он подпихнул вверх мало что соображающего Дадли и заковылял дальше, задумываясь над словами своего мысленного собеседника. Была ли у того серьёзная причина так ненавидеть Дамблдора?
— Я до двери тебя провожу, — сказала миссис Фигг, когда они повернули на Тисовую. — На случай, если их было не два, а больше… Батюшки мои, вот ведь беда какая… И тебе пришлось самому от них отбиваться… А Дамблдор сказал: мы ни в коем случае не должны допускать, чтобы тебе пришлось творить волшебство… Ладно, пролитое зелье не соберешь… Пустили кентавра в огород…
— Значит, — задыхаясь, спросил Гарри, — Дамблдор… устроил… за мной… слежку?
Ему хотелось бы услышать отрицательный ответ, чтобы она сказала, что ему показалось, убедила, что он ослышался. Внутренности сжались в странной надежде. Дамблдор бы не стал так поступать, верно? Пожалуйста…
«Он бы стал», — прозвучало приговором в его голове.
— Ну конечно, — озвучила приговор вслух раздраженным голосом миссис Фигг. — А ты думал, он после того, что случилось в июне, позволит тебе гулять без присмотра?
Ах, вот что это было — присмотр. Ни одного нормального письма от друзей или крёстного, ни одной самой малюсенькой весточки от самого Дамблдора. Зато слежка — пожалуйста. Она же так ему помогла. И за чем именно они следили, интересно было знать, за тем, чтобы он не сбежал? Не убил кого-нибудь ещё кроме Седрика? Руки задрожали намного сильнее, чем раньше от веса двоюродного братца.
«Тише, Гарри, успокойся», — голос Тома прозвучал как-то осторожно, как говорят с опасным диким зверьком.
Кровь в венах бурлила всё сильнее, стало болезненно горячо, что он уже едва ли ощущал свою грузную ношу.
«У тебя сейчас случится магический выброс, Поттер, и ты сожжешь всё в округе, — спокойно сообщил Том, словно озвучивал уже свершившийся факт, он мог чувствовать нарастающее давление силы мальчика, действительно большой силы, и он как никто другой знал, как трудно такой силой управлять — она могла погубить мальчишку, уничтожить Поттера и крестраж в нём заодно, что было чрезвычайно нежелательно, — или ты можешь дышать глубже и дойти до дома невредимым».
На самом деле, Гарри был в подобном состоянии с того самого дня третьего тура грёбаного Турнира. Может быть, ему и не помешал бы магический выброс. Повинуясь его эмоциям, магия струилась в по его жилам горящей лавой, сжигая изнутри до боли, как и его мысли сжигали его сознание. Он специально не позволял себе срываться — он не хотел вредить кому-нибудь ещё, только он сам заслужил наказание, эту боль, которую он себе причинял. От его слабой воли не должны были страдать другие, не должны… Хотелось разрыдаться. В районе солнечного сплетения бурлил вулкан, вызывая практически адскую боль. Гарри с силой сжал зубы, до крови прикусывая губу. Он не позволит всему этому вырваться из него. Дышать глубже… Как же больно… Дышать глубже…
«Ты молодец, малыш», — успокаивал мягкий мужской баритон. В этот раз прозвище ни капельки не походило на оскорбление, и Гарри старался просто сосредоточиться на этом глубоком, сильном, уверенном голосе. Стало совсем-совсем чуть-чуть легче.
— Так… Заходи и оставайся там, — сказала миссис Фигг, когда они добрались до дома номер четыре. — Скоро, наверно, получишь какую-нибудь весточку.
Весточку? Скоро? Наверное?! Вы что, шутите?
— А вы что будете делать? — прохрипел Гарри торопливо, с трудом подчиняя себе голос.
— Я прямиком домой, — сказала миссис Фигг, оглядывая темную улицу и содрогаясь. — Буду ждать новых указаний. Никуда не выходи, слышишь? Спокойной ночи, — и не успел Гарри спросить хоть что-либо ещё, как миссис Фигг уже почесала домой рысью, шурша матерчатыми шлёпанцами и гремя кошачьим кормом в сумке.
— Ну постойте же! — крикнул Гарри ей вслед. У него был миллион вопросов к человеку, имевшему выход на Дамблдора. Но за считанные мгновения миссис Фигг растворилась в темноте. Гарри на секунду почувствовал себя преданным. Сердито хмурясь, он переместил поудобнее висевшего на нем Дадли и с трудом двинулся по садовой дорожке дома номер четыре. Том больше ничего не говорил, и Гарри решил, что ему наскучило сидеть в его голове. Впрочем, он и не был обязан. Просто он умудрился так быстро привыкнуть к его присутствию, даже к его насмешливым и глумливым комментариям. И вот теперь исчезла соседка, словно её и не было, исчез такой уверенный голос Тома, и Гарри снова остался совсем один. Как и раньше. Словно всё это просто дурацкий сон, с последствиями которого придётся разбираться в реальности.