Дождь лил целую неделю. Причём не какой-нибудь неправдашний дождик, а с грозами, громом и молниями — всё, как полагается. Молнии иногда попадали в шпили башен, и по всему замку шёл треск. Казалось, тучи никогда не рассеются. Кое-кто из старших классов пугал первогодков привидениями. Этим, конечно же, «прославились» эльфы: они могли летать и появляться ниоткуда. Сабрэг был очень недоволен, когда узнал об этом.

      Потом дождь всё-таки перестал.

      Элмен с помощью Айгэра и Кламенты дописывал задание. От него потребовали написать не менее 100 названий трав и нарисовать не менее 50 из названных.

      — Уртика, бульбуска, — бормотал Элмен, загибая пальцы, — саликс… осмунда… Я никогда не напишу столько! Горбатус…

      Кламента покатилась со смеху:

      — Не «горбатус», а «габратус».

      — Какая разница! Они пытаются сделать из меня садовода, а не волшебника, — возмущался Элмен.

      — Фраксин, — подсказал Айгэр, — рута.

      — Я уже, кажется, писал это. — Элмен со злостью отшвырнул свиток. — Всё, хватит! Видеть не могу!

      — А ещё и нарисовать нужно, — напомнила Кламента не без злорадства.

      Ей досталось задание, которое она ненавидела: классифицировать водоросли, растущие в садовом пруду. Чтобы это сделать, их надо было сначала достать из воды. Конечно, они были мокрые и скользкие, но всё это не шло в счёт с той гадостью, что водилась в пруду. Вэрт догадывался, что она пережила немало неприятных моментов, выполняя задание.

      Айгэр считал, что ему повезло. Он отделался лишь обожжёнными пальцами (обжёгся, когда пытался сорвать уртику).

      Огонь в камине большого зала полыхал. Гулко отдался в нём звук…

      — Колокол, — без выражения сказал Элмен.

      — Ага, — подтвердил Айгэр, чувствуя, что засыпает.

      Но когда колокол загудел вторично, то сон мигом слетел с него. Двойной колокол, уже второй раз за полторы недели.

      Всем было объявлено: «Немедленно покинуть замок и ждать на улице. Всякий, кто вольно или невольно ослушается, будет наказан!»

      Направляясь к выходу, Айгэр заметил, что Сабрэг сопровождает нескольких незнакомых эльфов в залу, а позже сообразил, что один из эльфов ему знаком: это был Руф, Теруэльский судья. Всё это было более чем странно.

      — Может, кто-то совершил преступление? — предположил Элмен.

      Ответа не знал никто.

      Их продержали в саду более четырёх часов, благо ещё не было дождя. После глашатай объявил, что все могут вернуться, но так ничего и не объяснил.

      «Что-то не так», — думал Айгэр, отправляясь в свою комнату. Он заметил, что на стенах появились амулеты в виде солнечных дисков с золотыми надписями на непонятном языке. Как будто это должно было защищать… от кого?

      Первый день возобновившихся занятий начался не совсем обычно. Группу, в которой училась вся троица, собрали отдельно от остальных. Причём у дверей поставили ментора, чтобы никто не мог подслушать.

      — Да уж… — прошептал Айгэр, — не удивлюсь, если нам объявят о Конце Света!

      К ним вышел Сабрэг. Это не только настораживало, но и пугало. У него был взволнованный взгляд, хотя он пытался это скрыть. С ним был и Тройл, выглядевший ничуть не лучше.

      — Нам нужно сообщить вам нечто важное, — сказал Сабрэг.

      — Мы это уже поняли, — довольно громко пробормотал кто-то.

      Тройл бросил взгляд, не обещавший ничего хорошего, но, видно, не смог определить, кто это сказал.

      — Дело в том… — Сабрэг прошёлся туда-сюда, как будто подбирая слова. — Всем вам, конечно, известно о Высшей Школе Чёрной Магии, которая находится… гм… неподалёку?

      — Высшей?! — прокатился шепоток.

      — Да, в Вышчеме (так её называют) готовят магов высшего класса.

      — Таких, как Идунн? — брякнул Айгэр, забывая, что имя это рекомендовалось не произносить.

      Сабрэг как будто даже вздрогнул. Тройл же сказал, повергнув всех в ещё больший ужас:

      — Идунн просто мальчишка по сравнению с ними. Выпускник той школы может заткнуть за пояс сотню Идуннов вместе взятых.

      — Так вот, — собрался наконец со словами Сабрэг, — недавно одного из Вышчемы исключили… выгнали, попросту говоря.

      — А какое отношение это имеет к нам? — подумав, спросил Айгэр.

      Ответ потряс всех.

      — Дело в том, что он просил нас принять его в нашу школу. Мы собрали Совет Судей и… решили рискнуть. Мы, конечно, предупредили его… и взяли с него обещание…

      — Вы хотите сказать, — воскликнул кто-то из эльфов, — что с нами будет учиться чёрный маг из Вышчемы?!

      — Полумаг, — уточнил Тройл, — поскольку он был выгнан оттуда, а следовательно, не защищал звания Ачема. Тем не менее, мы хотим предупредить вас. Разумеется, мы приняли меры предосторожности. Ему запрещены практические занятия вместе с вами, и вообще запрещены, но теорию он проходить будет. Ну, запрет запретом, но если вы заметите, что он делает что-то неправомерное, то вы обязаны немедленно сообщить об этом мне или лорду Сабрэгу.

      — «Неправомерное»? — переспросил Элмен.

      — Я имел в виду: если он будет использовать чёрную магию или прочие колдовские штучки.

      — А как, к примеру, я узнаю, что это именно чёрная магия? — поинтересовался Вэрт.

      — Скажи мне, Айгэр, как много ты знаешь «колдовских штучек»? — спросил Тройл.

      Айгэр вспыхнул.

      — Вот именно. Вы ещё не знаете ничего. А всё то, что вы ещё не знаете, — и есть неправомерное использование чёрной магии на территории Шэбмы. Об этом следует сообщать незамедлительно, понятно?

      Все закивали. Сабрэг сказал:

      — Но я не думаю, что всё так далеко зайдет. Он прекрасно знает, что вылетит отсюда немедленно, если выкинет что-нибудь в этом роде. Это скорее на всякий случай.

      — Разумеется, вам не стоит шарахаться от него, — добавил Тройл. — Не хотелось бы, чтобы он чувствовал себя неуютно. Просто будьте настороже. Возможно, нам удастся сделать из него белого мага.

      — Интересно, как он выглядит? — прошептала Кламента Айгэру. — Чёрные маги наверняка отличаются от других.

      — Сабрэг что, спятил? — прошипел Элмен. — Если его даже оттуда выгнали!.. Ты понимаешь, о чём я?

      — Любопытно на него посмотреть, — заметил Айгэр. — Я в жизни не видел чёрных магов.

      — Полумагов, — уточнила Кламента.

      — Да какая разница! — Айгэр вдруг рассмеялся. — Интересно, а как нас в этом случае называть? Недомагами?

      — Шутишь? Мы даже этого не заслуживаем! — воскликнул Элмен. — Мы же вообще ничего не умеем.

      И это было правдой.

      Урок по Мовистике почему-то задерживался. Маг Румйес опаздывал, впервые за всё то время, что они его знали.

      Мовистика, к слову, была новым предметом (до этого Румйес преподавал им историю Альсуэрты). На ней они должны были учиться двигать предметы, и как говорили старшие классы — здесь была наконец-таки практика.

      Наконец Румйес вошёл в класс и сказал:

      — Итак, как вам уже известно, у нас новый ученик. Надеюсь, вы его хорошо примете. Заходи, Лэнсдир.

      Новенький переступил порог. Сразу наступила тишина.

      Айгэр смотрел во все глаза, чувствуя некоторое разочарование.

      «На зловещего мага что-то не похоже», — подумал он.

      Новенький был не слишком высокий, тонкий и бледный. У него были длинные чёрные волосы, полностью закрывающие уши, и красивые глаза, напоминавшие эльфийские. Судя по всему, он был человеческой расы. Одет он был в тёмный камзол, из-под которого виднелась белая рубашка; плащ висел на локте. Взгляд его был опущен, и видно было, что он себя чувствует не слишком-то комфортно.

      — Симпатичный, — прошептала Кламента и тут же громко сказала: — Мы все рады тебя видеть.

      Разумеется, это была простая вежливость.

      Новенький на секунду поднял глаза (они были серого цвета), проронил холодно:

      — Спасибо.

      Следом вошёл Сабрэг:

      — Ну, займи место… Надеюсь, ты будешь помнить о том, что я тебе говорил?

      Лицо новенького на секунду исказилось, но мгновенно опять стало безразличным. Он сел за свободный стол, неподалёку от Айгэра.

      Сабрэг — чего прежде никогда не делал — тоже уселся за один из последних столов:

      — Я, пожалуй, тоже послушаю.

      Айгэр, который во все глаза смотрел на новенького, заметил, как его рот слегка дрогнул в усмешке. Разумеется, всем было ясно, почему Сабрэг остался.

      Румйес рассказал вкратце, что к чему в новом предмете, и предложил попрактиковаться немедленно. Все восприняли это с восторгом. Маг раздал каждому по небольшой серебряной палочке; помедлив, он положил такую же и на стол к Лэнсдиру. Лицо того опять на секунду изменилось.

      Румйес сказал:

      — Итак, сегодня мы попробуем передвинуть ваши «серебрялки» по столу. Будьте готовы к разочарованию: с первого раза ни у кого не получается. Каким образом это делается… Сосредоточьте свой взгляд на палочке и мысленно представьте, что она лежит на два дюйма левее.

      Потом он неожиданно остановил взгляд на новеньком и предложил:

      — Лэнсдир, я хочу, чтобы ты продемонстрировал, что ты умеешь.

      Всё внимание тут же обратилось на них.

      Лэнсдир даже не поднял на него глаз:

      — Мне запрещено использовать какую бы то ни было магию на территории Шэбмы. Вы и сами знаете.

      — Я разрешаю, — сказал Сабрэг. — Но только теперь.

      Лэнсдир полуобернулся к нему, по его лицу пробежала усмешка:

      — Что, любопытно? Или хотите узнать, насколько я силён?

      Сабрэг возразил (хотя наверняка был растерян):

      — Нет, хочу убедиться, что я не ошибся, запретив тебе практику.

      — Пф! — с пренебрежением фыркнул Лэнсдир, отворачиваясь. — Ну, если вы хотите…

      Он, даже не глядя на «серебрялку», поднёс к ней руку ладонью вниз. Палочка задрожала на столе и поднялась в воздух до уровня лица новенького. Он повернул руку ладонью вверх, и «серебрялка» стала вращаться. С каждым оборотом она вращалась всё быстрее — от неё даже пошёл дымок.

      Сабрэг вскочил:

      — Довольно!

      Лэнсдир не прореагировал.

      На лице Румйеса появилась паника: палочка уже не дымилась, а полыхала огнём. Он перехватил руку Лэнсдира:

      — Хватит!

      Палочка упала на пол, и пламя тотчас сгинуло. Сабрэг поднял её и тихо вскрикнул. По группе вновь пошли шепотки. Палочка теперь была из чистого золота.

      На перерыве все разбрелись кто куда. Друзья хотели сесть под своё любимое дерево, вернику, но оказалось: это место уже занято. Там сидел Лэнсдир. Он сжимал и разжимал пальцы левой руки — наверное, маг слишком крепко его схватил… Друзья сели под другое дерево.

      — Знаете, он кажется очень одиноким, — задумчиво сказала Кламента. — Это так плохо, когда у тебя нет друзей.

      — Он, похоже, из Кеннистона, — заметил Элмен. — Он похож на людей моего племени… или что-то в этом роде.

      Айгэра занимали другие мысли.

      — Что думаете насчёт того, что было на Мовистике?

      — Он силён, — сказал Элмен. — Он даже не смотрел на «серебрялку» и ни слова не произнёс… Интересно, а что было бы, если бы Румйес его не остановил?

      — Интересно, сколько он проучился в Вышчеме? И за что его исключили?

      — Его уровень, судя по всему, достаточно высок, чтобы заставить магов паниковать. А ты что думаешь?

      — Я знаю одно: нам до него далеко, — пожал плечами Айгэр.

      К ним подошёл Тройл и сказал:

      — Айгэр, на минутку.

      Эльф вскочил и подбежал к нему:

      — Да, господин Тройл?

      — Я хотел тебя ещё раз предупредить, — сказал маг. — Будь предельно осторожен, и если что — сразу дай знать.

      — То есть?

      — Я не сказал? С этого дня Лэнсдир будет твоим соседом по комнате.

      Айгэр судорожно сглотнул:

      — Э-э… что?

      Тройл похлопал его по спине и ушёл. Айгэр свалился обратно под дерево.

      — Ты чего? — испуганно воскликнул Элмен.

      Айгэр поведал им «потрясающую» новость. Они ошалело посмотрели на него, потом на новенького… Тот уже куда-то исчез.

      Возвращаться в свою комнату Айгэру совсем не хотелось, но пришлось: уже вечерело. В животе у него был неприятный холодок.

      Он вошёл.

      Лэнсдир сидел за столом, у окна. Горела свеча. Он что-то писал на своём свитке. Может быть, делал домашнее задание.

      Айгэр закрыл дверь, сквозняк едва не задул пламя свечи. Новенький наконец поднял глаза и взглянул на вошедшего. Молчать и стоять, тупо уставившись на него, было больше неудобно, поэтому Айгэр выдавил:

      — Привет, я Айгэр Вэрт, твой сосед по комнате.

      — Лэнсдир, — бросил в ответ тот и опять занялся тем, что делал.

      Айгэру тоже нужно было делать уроки. Он сел за другой конец стола, зажёг свечу, достал свои книги… Но, бросив взгляд на Лэнсдира, он понял, что тот уроков не делал. Он рисовал, причём отменно рисовал. На его свитке был начертан эскиз бабочки.

      — Ух! — не сдержался Айгэр.

      Лэнсдир мельком взглянул на него.

      — Я имел в виду твой рисунок, — смутился Вэрт. — Ты здорово рисуешь!

      — Спасибо. — Он слегка улыбнулся, кажется, вполне искренне, и вдруг спросил: — Хочешь, покажу тебе кое-что?

      «Вот оно! — стукнуло в голове у Айгэра. — А вдруг он меня заколдует?!»

      Но искушение было велико, поэтому эльф сказал:

      — Конечно.

      — Если никому об этом не расскажешь. — Лэнсдир прищурил глаза. — Иначе меня и отсюда вышибут.

      — Я никому не скажу, — пообещал Айгэр.

      Новенький провёл рукой по пергаменту. Бабочка ожила и заметалась по комнате.

      — Ух… — выдохнул Айгэр.

      Через минуту бабочка опустилась на лист и вновь превратилась в рисунок.

      — Это было потрясно, — с восторгом сказал Айгэр. — Ты, наверное, многое умеешь?

      — Какая разница? — Он вновь склонился над свитком, рисуя что-то ещё. — Здесь ведь мне всё равно ничего нельзя.

      — А почему тебя выгнали из Вышчемы? — решился спросить эльф.

      Лэнсдир продолжал рисовать.

      — А сколько лет ты в ней отучился?

      Лэнсдир молча рисовал.

      — А откуда ты родом?

      — С острова.

      — С какого?

      Новенький не ответил. Он отложил перо, дунул на свою свечу, и она погасла с лёгким шипением. Ничего не говоря, он лёг на свою кровать, не раздеваясь, и укрылся плащом практически до носа.

      Айгэр осторожно подтянул к себе его пергамент. Рядом с бабочкой была нарисована какая-то странная фигура. Эльф осторожно дотронулся до рисунков, но ничего сверхъестественного не произошло. Ничего не оставалось, как продолжить делать уроки.

      Когда Айгэр проснулся, в комнате уже никого не было. Он немного повалялся в постели, размышляя над вчерашним.

      Вроде, новенький не был таким уж ужасным. Наверное, они даже могли бы подружиться.

      Айгэр вскочил, оделся и побежал вниз. Самое время для завтрака.

      Завтракали в специально отведённой для этого зале. У входа он столкнулся с Элменом и Кламентой; конечно, он им ничего не рассказал, ведь он пообещал молчать.

      Кламента сказала:

      — На него все косятся. Наверное, он себя ужасно чувствует. Может, нам его поддержать? В конце концов, он же не виноват…

      — В чём? — Элмен ехидно хихикнул. — В том, что все вокруг тупицы?

      — Идём, — решительно сказал Айгэр.

      Лэнсдир сидел в полном одиночестве, но не похоже, чтобы это его расстроило. Хотя, судя по всему, аппетита у него не было. Он лениво мешал ложкой в стакане, скорее всего, даже не осознавая этого. Перед ним стояла совершенно нетронутая тарелка.

      — Привет! — сказал Айгэр, садясь напротив. — Надеюсь, ты не будешь против, если мы тебе составим компанию? Это Кламента, а это Элмен.

      Лэнсдир меланхолично посмотрел на них, пожал плечами и прекратил мешать в стакане.

      — Не обращай на них внимания, — сказала Кламента. — Они тебя немного избегают, но они привыкнут, и ты со всеми подружишься.

      — Да неужели? — Он как-то странно это произнёс, словно бы с издёвкой. — А что, если мне это не нужно?

      — Как это?

      — Подумаешь, мечта всей жизни — подружиться с недоучками! — Его лицо на секунду приобрело хищное выражение.

      — Ну, зачем ты так… — Кламента явно обиделась.

      — Это грубо, — сказал Элмен, — тем более что ты сам, по сути, тоже недоучка, если тебя оттуда вышибли. Может, извинишься?

      — Пф! — вместо ответа фыркнул новенький.

      Лицо Элмена вспыхнуло, и они с Кламентой отсели за другой стол. Айгэр остался.

      — Я тебя понимаю, — сказал он.

      Лэнсдир выгнул бровь:

      — Да ну?

      — Ты здесь чувствуешь себя одиноко, потому что ты не такой, как все остальные, — терпеливо пояснил Айгэр.

      — Ну конечно, понимаешь, — почти рассмеялся новенький. — Ты ведь и сам такой. Эльф, не умеющий колдовать… Какая ирония судьбы! Тебе наверняка пришлось несладко там, у себя дома?

      Айгэр едва сдержался, чтобы не вскочить и не дать ему по шее за такие слова.

      — Такого гада, как ты, я ещё не встречал, — поражённо сказал эльф.

      — Рад, что мне удалось тебя поразить. — Лэнсдир поднялся и ушёл.

      Кламента и Элмен вернулись.

      — У тебя странное лицо, — заметила девушка. — Что он тебе сказал?

      — Ничего, — сердито буркнул Айгэр в ответ.

      — Он очень грубый, — со вздохом сказала Кламента. — Это всё испортило. А он мне сначала даже понравился!

      Айгэр меньше всего хотел бы это слушать, поскольку почувствовал ревность. Он встал и пошёл бродить по саду.

      Он очень злился, потому что… Лэнсдир был прав, как бы грубо или оскорбительно это ни звучало: «Эльф, который не умеет колдовать… Какая ирония судьбы!» Точнее и не скажешь. Какая-то ошибка природы.

      Задумавшись, он сбил с ног Лэнсдира, который что-то читал, неспешно шагая по траве, и сам упал, споткнувшись. Лэнсдир ни слова ему не сказал, встал и стал собирать рассыпавшиеся вещи. В его руках оказалась волшебная палочка Айгэра.

      Эльф вскочил и воскликнул:

      — Отдай!

      Лэнсдир с явным удивлением подкинул палочку на ладони:

      — Это что?

      Айгэр выхватил палочку из его рук:

      — А у тебя разве нет? Ой, когда тебя выгнали, у тебя её, наверное, отобрали?

      — Что отобрали?

      — Волшебную палочку.

      — Волшебную палочку? — Лэнсдир рассмеялся. — Какая глупость! У меня её никогда и не было.

      — А как же чёрные полумаги, как ты… — начал Айгэр.

      — Чёрные маги, как я, — уточнил Лэнсдир. — В любом случае, это глупость. Если бы дело было только в палочке, каждый первый был бы магом. Надеюсь, ты не веришь, что это тебе поможет научиться колдовать? — И он с явным интересом посмотрел на эльфа.

      Айгэр спрятал палочку в карман:

      — Нет, не верю. Эльфы никогда не пользовались волшебными палочками. Это алзийское изобретение.

      — Тебя, похоже, мои слова задели? — поинтересовался Лэнсдир.

      — А тебя бы это не задело?

      Новенький пожал плечами, собрал в кучу то, что разронял, и сказал:

      — Если это тебя задело… тебя и твоих друзей… то извини. Я не хочу ни с кем здесь ссориться. Мне лучше вообще ни с кем не общаться, так будет лучше… для всех вас.

      Айгэр подумал над этим, тоже пожал плечами и сказал:

      — Как знать. Но ты бы всё-таки извинился перед Кламентой. Не думаю, чтобы Элмен особо расстроился, но она всё-таки девушка…

      Тут он сообразил, что разговаривает сам с собой. Лэнсдир исчез.

      «Жутко невоспитанный», — подумал Айгэр.

      На занятии по Материализации Лэнсдир явно скучал, зато, когда начался урок по Защите от Заклятий, он не пропустил ни единого слова. Айгэр на этом уроке маялся. Тут была сплошная теория, а практику обещали только ещё через год.

      Маг Бэлиан дочитал лекцию и спросил:

      — Ну, вопросы есть?

      Лэнсдир неожиданно поднял руку. Бэлиан слегка стушевался, но всё же кивнул ему.

      Лэнсдир поинтересовался:

      — Возможно ли применить такую защиту к родовой магии?

      Тишина. Потом маг спросил:

      — Что ты подразумеваешь под «родовой магией»?

      — Похоже, он хочет «подловить» Бэлиана, — шепнул Элмен.

      Лэнсдир наморщил нос:

      — Родовую магию… родовое заклятье… Если, например, при рождении на кого-то было наложено заклятие, и оно перешло по наследству, может ли этот наследник наложить на себя защиту?

      Бэлиан потёр лоб:

      — Насколько мне помнится, такого ещё не было. Я думаю это невозможно… если я правильно тебя понял, и если ты имел в виду, к примеру, дар предвидения.

      — А если штамм оборотничества?

      Тишина.

      — Нет, это невозможно, — отрезал Бэлиан. — Это мне доподлинно известно. Оборотничество, кровотребство и им подобные — необратимые заклятья.

      — А я слышал: некоторым это удавалось, — возразил Лэнсдир. — Но всё равно, если… представить себе, что такое возможно, каким образом следует выстраивать защиту?

      — Это очень сложно. Нужно использовать Метод противоречия и выстраивать антизаговор на каждую из врождённых черт. А поскольку никто не знает, сколько черт конкретно задействовано, вся затея обречена на провал.

      — Спасибо, — сказал Лэнсдир и, опустив глаза, стал что-то записывать на свой пергамент.

      Колокол возвестил окончание занятия.