Осень никогда не уходила из Руин. Каждый день ветви старого дерева обрастали неизменно красными листьями, и каждый вечер они осыпались, лишь чтобы отрасти снова. Монстры, увы, ежедневные листопады по достоинству не оценили. Загадочное высокое растение с чёрной корой и алыми живыми пятнами на верхушке отгоняло всякую жизнь подальше от бывшего королевского дома.

Те, кто могли бы что-нибудь вспомнить о Поверхности, давным-давно ушли вместе с самыми первыми листьями. Сейчас же их потомки смотрят на проросшее семя неведомого внешнего мира и прячутся в коридорах старых стен. Ториэль не должна осуждать их. Эти младенцы не хотят вдыхать воздух нового для них мира. Это их право, она не должна заставлять их.

А ведь Ториэль с такой заботой его выращивала! Сколько магии, сколько воспоминаний, сколько энергии души вложила! Но тогда монстры не боялись, тогда они, ищущие утешения, смогли найти его, спрятавшись в тени уютных зелёных листьев. Они могли почти ощутить лёгкую игру ветра на коже, чешуе или шерсти, почти ощутить, как солнце, даже скрываясь в вечернем горизонте, не оставляет их.

То была Весна. То были молодые листья.

Лето наступало, когда к корням то и дело бегали её дети. Родные — пусть один из них и был человеком. Как будто это мешало наслаждаться им жизнью окрепшей зелени! В Руинах — а тогда просто Доме — прохладный ветер дул редко, но им никогда не было жарко. Да и ветер мог легко унести манящий запах чая из золотых цветов или ирисково-коричного пирога, но дерево старалось уловить запах в листьях и корнях. Оно старалось дышать им.

И, конечно, его листья ни разу не опадали. Зелёными же они и оставались, когда монстры, преисполненные надежд, устремились в новое будущее — где расцветут мечты и надежды, где потомки их будут вкушать плоды свободы…

Но Лето кончилось — и дерево окрасилось в цвет скорби народа. Монстры подумали, что оно впитало в себя кровь и пыль, иначе не сбросило бы с себя свою некогда пышную корону. Бывшая королева вернулась Домой, и она принесла с собой тоску. Листья вскоре отросли заново, отросли, лишь чтобы потом слетать снова, и снова, снова, и снова.

Пришла Осень.

И она уже не уйдёт никогда.