Если начистоту, счастливчиком Душенька никогда не был. Хоть и неудачником его назвать тоже сложно, в передряги попадать он умеет так же профессионально, как и выбираться из них. В смысле, однажды он потерял целый корабль с припасами и экипажем прямо во время невероятно важной операции, но умудрился даже выкрутиться и остаться безнаказанным после этого.
Далеко ходить не надо, достаточно по пунктам пробежаться. Оказаться совершенно налегке без какой-либо карты в неизвестной точки Царства Земли? Есть. Быть выброшенным с отвесной скалы в глубокий овраг и остаться в живых? Галочка. Забыть принести меч на поединок на мечах и в итоге победить, не используя ни оружия, ни покорения? И такое было!
Душенька рассеян, до смешного рассеян, а иногда и до пугающего. И, пожалуй, в этом зачастую и кроется причина всех его бед и вынужденной смекалки. Его рассеянность легко может завести куда угодно, так что достаточно внезапное попадание в самое сердце какого-то стремного и явно необычного болота — ситуация вполне себе рядовая.
А вот тащить потом с собой под локоть из этих болот какого-то скользкого чудилу уже странно, надо это признать. Душенька косится на кого-то, кого и человеком назвать страшно, со смесью неодобрения и грязнейшего восторга.
Коротко и не то чтобы позабавленно над мысленным каламбуром хихикает. Слушает неровное, сбивчивое «кап-кап». Его новый приятель кошмарно напоминает ожившую болотную кочку и, кажется, даже порос мхом. С него ручьями течет зацветшая вода. Мерзость. Он, точно вредное дитя, на руке Душеньки виснет, качается и кружится, подобно маятнику.
— Юху! — поет неожиданно тихо.
— Ради всего, — Душенька судорожно сцепляет пальцы, вперёд пошатнувшись. — Поставь ноги на землю, неугомонное создание.
Нужно было там его оставлять. Ему, кажется, и так жилось просто замечательно. «Неугомонное создание» повинуется, но теперь останавливается, точно вкопанное, и в лицо Душеньке нагло заглядывает, прямо сияя.
— Ну же, я знаю, что ты способен вести себя не как сумасбродный дикарь, — очень мягко и осторожно вздыхает тот. — Может хватит?
— Я император! — провозглашает пафосно болотное чудо, как будто это хотя бы сколько-то относится к разговору в целом или к просьбе Душеньки в частности.
— Отлично, — Душенька надевает свое дежурное вежливое выражение и совсем не выглядит впечатленным. Серьезно, ему насрать. Он не собирается идти на поводу у очевидно бессмысленных бредней. — Просто замечательно, молодец, хорошая работа.
«Император» смеётся, хохочет чуть ли не до ультразвука.
— Серьезно, — звучит это, вопреки всему, не слишком серьезно — у Душеньки тоже помимо воли вырывается один-другой смешок. — Прекрати ребячество, пожалуйста.
— Ладно.
И действительно ведь прекращает. Кашляет в рукав в завершение, выпрямляется и начинает ступать нормально, как подобает человеку. Есть что-то в его шагах невесомое и пугающее — он ходит совершенно беззвучно и сам напоминает этим духа.
— Зовут-то тебя как?
— Манят тенями, прячутся за деревьями, играют в догонялки, — охотно делится болотный житель. — Ну я и иду следом.
У Душеньки как будто импульсы мозга в голове с друг другом сталкиваются и натурально взрываются, вызывая короткое замыкание. Это ведь не шутка, верно? Насколько этот парень вообще далёк от всяческих человеческих норм? Как вообще говорить-то умеет в таком случае?
— Имя, — исправляется Душенька. — Как тебя по-имени?
— А, по-имени, — тянет этот чудак, словно бы и впрямь перепутал что-то. — Обси. Меня зовут Обси.
Итак, Душенька нашел Обси в болоте.
Сцена там абсурдная совсем слегка вышла, из разряда: «сказать кому — не поверит!» По причинам, начинающимся с того, что в болоте Обси находился в самом прямом смысле. Под водой, то есть.
Дело так случается: Душенька досадливо волосы на голове дёргает, оглядывается со всей внимательностью, пытаясь для себя определить, где он вообще, да ругается под нос тихонько; едва его нога на берег ступает близ воды совсем, по краю, как в нее вцепляется нечто резко. Сильно так ещё — он с перепугу отскочить пытается, но ничего из этого действия, кроме потери равновесия, не выходит. Вниз смотрит, а там рука.
Думает, ну все, залез куда не надо, сейчас какие-нибудь духи этого места начнут свое укромное местечко защищать и на этом пиши пропало. Вперёд глядя, можно сказать, что не так уж сильно ошибается. Но пока что с крайней степенью изумления, называемой «культурный ахуй», Душенька смотрит, как на поверхности показывается вполне себе обычный, за исключением эксцентричного вида, человек.
— Поймал! — радуется человек.
— Поздравляю? — растерянно отзывается Душенька.
— Спасибо, — важно кивает подводный обитатель. — Я прошел ваш тест?
— Тест?
— А что, не было теста?
— А что, был?
Они стоят и глаза таращат друг на друга ещё с минуту. Один на ногах, другой на коленках, в болоте. Душенька наваждение странное усилием воли прогоняет и протягивает незнакомцу руку, помогая подняться. Тот улыбкой платит, которую за маской едва видно, но зато легко по глазам считать можно.
Светски спрашивает:
— Так ты не местный что ли? — и кажется, будто перед Душенькой нормальный человек стоит, а не пугающий обитатель болот, прячущийся зачем-то в глубинах.
И что-то с ним не так, все же.
— Я… — Душенька неаккуратно улыбается и оглядывается застенчиво. — Ну, я тут заблудился, на самом деле.
Болотный житель тушуется и становится каким-то грустным. Носом шмыгает, с хлюпаньем размазывает грязным рукавом грязь по грязной маске.
— Я думал, ты Тень, — разочаровано растягивает гласные.
Если честно, Душеньке почти стыдно.
— Я Душенька, — поправляет он терпеливо. — Генерал. Вроде.
У болотного жителя взгляд испытующий. Он повторяет звонко, эхом:
— Душенька. Тебе помочь, Душенька?
— Что за Тень? — спрашивает Душенька вместо ответа.
Болотный житель молчит ошеломлённо. Затем, очнувшись, манит за собой пальцем. Что нелепо, Душенька ведётся. Потому что нет ничего опасного или подозрительного в типе, который ведёт тебя куда-то по гребанному мрачному месту, где очевидно живёт.
Пока они пробираются сквозь густые кустарники, ветки и крупные стволы, которые, кажется, перед ними почтительно расступаются, болотный житель объясняет:
— Тени шевелят листья на деревьях, — словно в подтверждение своих слов, он запрыгивает на массивную ветку и гладит один, прежде чем двинуться дальше. — Они бегают и прячутся в ямах, в воде и в кронах. Хихикают чего-то, шепчутся. Я пытаюсь поймать их, чтобы поговорить, но они всегда почему-то норовят ускользнуть. А ещё они это место от чужаков защищают. Странно, что тебя не тронули.
У Душеньки волосы дыбом становятся, а между ними мурашки ловко пробегают. К нему приходит осознание, которое вмиг переворачивает все с ног на голову. Этот парень не просто сумасшедший одиночка, он, кажется, может видеть образы из мира духов. И хочется не портить самому себе впечатление о собственной адекватности и сказать, что это пугает, но… Душенька заинтригован.
Чувство неправильности, однако, не покидает, прячется надёжнее под ребрами. Не в духах как будто бы дело. Или не совсем в них.
— Здесь живёте только ты и тени? — уточняет он. В последний миг пригибается и избегает ветки, которая могла бы проткнуть ему глаз.
— Нет, — болотный житель мотает головой. — Нас тут целый народ на болоте. Все живут где-то вон там, далеко.
Неопределенно машет рукой куда-то в левую сторону. Душенька поворачивает туда голову — она ничем не отличается от правой. Как этот парень тут ориентируется?
— А ты? — Душенька решает перевести тему.
— А я сам по себе.
Оу. Это звучит несколько необычно и тоскливо.
— Изгой что ли?
— Что? — болотный житель даже с очередной ветки падает от неожиданности. — Нет, я желанный гость в поселении. Просто в одиночку ловить теней удобно.
Душеньке приходится признать, что он несколько сбит с толку. С одной стороны взгляни — выглядит болотный житель как самый последний псих, а с другой — вполне себе обычный обитатель необычного места. С одной стороны, прими его помощь да распрощайся и забудь, а с другой — лови завороженно жесты, смотри, как он по деревьям лазит ловко, да размышляй, не остаться ли на погостить.
А с третьей, внутри все еще ворочается мысль, которую никак не поймать.
— Пойдешь со мной в большой мир? — спрашивает Душенька, словно в тумане.
Болотный житель улыбается. Говорит, что ему нужно следовать за тенями. Говорит, что его ждут с новостями.
И почему-то соглашается просто посмотреть, не дожидаясь даже ответных аргументов.
И вот Душенька держит под локоть Обси, потому что за пять шагов тот нарвался на три неприятности и потому что даже так он только что свалился в пруд. Кажется, он любит влагу.
И только когда Обси выплёвывает воду, почему-то зеленоватую, изо рта, у Душеньки щелкает в голове что-то. Он смотрит на свою руку, ту, что в тине ещё.
— А ты не воняешь болотом! — восклицает, как если бы сделал величайшее открытие.
— Спасибо за комплимент? — непонимающе поднимает брови Обси. — А я должен?
Душенька застывает, хлопает глазами, прямым взглядом уставившись на чужое лицо. Что-то стремительно изнутри холодеет. Он хочет сказать «должен», но не говорит.
От Обси не несёт болотной грязью, словно бы он и не обмазан ей с ног до головы. Обси пахнет чем-то, отчего-то похожим на цветы в королевских садах.
От Обси потусторонним веет.