Чонин смотрел в потолок.

Вроде бы, такой же, как везде: ровный и белоснежный. Но сегодня даже такая обыденная вещь казалась чем-то из ряда вон.

Отчасти потому, что он напоминал лист бумаги. А тот, в свою очередь, жизнь Чонина.

Чистый лист. Новая страница.

Парень поднял руку, пытаясь поймать луч, пробравшийся через занавешенное окно, и рефлекторно подставил вторую, страхуя, будто был не в силах удержать даже полоску света.

Он ухмыльнулся. Вот, что люди называют привычкой. У всех есть такие: Ёнбок ежится, когда сильно взволнован, Минхо – щурится и наклоняет голову набок, когда раздражен (даже когда делает вид, что это не так), Сынмин вертит головой в моменты смущения, а у Хенджина вообще целый прицеп этих самых привычек.

Вот уже несколько лет такая есть и у Чонина: все делать двумя руками.

Сразу после произошедшего, в первый год, он всегда хватался за дверную ручку одновременно правой и левой руками, то же самое происходило, когда ему нужно было что-то переставить или отнести. Сейчас, конечно, в этом уже не было никакой необходимости: раны зажили, протез делает кисть вполне функциональной, да и левая теперь, как ни крути, рабочая, но…

…привычка – есть привычка.

Парень опустил правую руку и положил на живот, оставив левую, которая теперь касалась луча солнца, поднятой. Да. Так, все-таки, правильнее.

Так спокойнее.

Последние дни были похожи на какое-то сумасшедшее приключение, о которых мечтаешь в детстве, насмотревшись всяких передач по ТВ. Поехать куда-то с рюкзаком на плечах, без особого плана, но с огромным воодушевлением.

Не знать, в какую сторону повернут твою жизнь следующие часы. Это даже было бы романтичным, не будь его приключение пресловутым возвращением домой. Из долгой ссылки.

Из очень долгой ссылки.

Эти мысли вызвали легкую улыбку: Чонин, наконец, был дома, а через несколько часов, увидит братьев и друзей, ненавистный, но дорогой сердцу загородный дом семьи Ли и портрет своей матери на одной из стен его кабинета.

Кабинета, где теперь, наверняка часы напролет, сидел старший брат.

Господин Ли Минхо.

Рывком подавшись вперед, вслед за рукой, Чонин поднялся с кровати и вздохнул. На стуле рядом висела, дожидаясь своего часа, поглаженная одежда и парень улыбнулся тому, что ненароком выбрал цветовую гамму брата: кремовый и бордовый. Похоже, слишком много он думал о Минхо в последние дни.

А если начистоту – и вовсе не выбрасывал его из головы.

Чонин снова вздохнул. Его поступок, инфантильный и безответственный, шел вразрез и с характером, и с собственными желаниями. Обижать братьев, заставлять их волноваться, он не хотел. Но выбора не было.

Они просто его не оставили.

Так и продолжили бы оберегать его, держать где-то вдали от себя, лишая куда большего, чем могли предположить.

Такой жизни – спокойной и безопасной – он предпочел бы смерть в окружении тех, кого любит.

Всегда.

Память – странная штука и сейчас, в момент, когда парень пытался храбриться, всеми силами держать себя в руках, подкинула ему сцены того дня.

Как он пришел в себя, лежа в кровати: рука Ёнбока, сжимающая его собственную, покрасневшие глаза Минхо напротив, кроткая улыбка Сынмина и сонный Хенджин с перемотанной рукой, бубнящий что-то себе под нос.

Чонин думал, что умер, а чертова жизнь показывает ему эту невероятную картину. Скорбь людей, каждый из которых был его домом: светлую и наполненную горечью, темную, но искреннюю, скорбь по нему, бесполезному мальчишке, который умер даже не попытавшись бороться.

А потом он узнал, что жив.

Эмоций и чувств было так много, что сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди и, тем не менее, он должен был сказать хоть что-то. И он сказал. Пересохшие губы начали шевелиться, Минхо сразу отвернулся к окну, а Ёнбок сильнее сжал его руку.

Что же такого он сказал тогда, прежде чем потерял сознание?

Никак не вспомнить. Может, к лучшему?

Парень потряс головой, сбрасывая балласт нахлынувших чувств.

«Вставай, Ян Чонин, не будь тряпкой».

Пустой холл отеля встретил парня прохладой и светом. Девушка за стойкой склонилась в приветливом поклоне, и Чонин улыбнулся в ответ, чувствуя, как настроение утра, меланхоличное и тревожное, понемногу отступает.

Так ему казалось те короткие секунды спокойствия, пока он шел к выходу.

Так ему казалось, пока он не заметил качающего ногой Сынмина, со скучающим лицом листающего газету.

– Ким Сынмин, – хмуро проговорил парень.

– Долго спишь. Я сижу здесь без малого час.

– Как ты… – начал Чонин, но оборвав себя на фразе, закатил глаза. – Глупый вопрос.

– Под стать тебе.

– Все такой же говнюк, – довольно улыбнувшись, резюмировал Ян.

– Добро пожаловать домой, – Сынмин вернул ему улыбку, и сердце Чонина едва не остановилось от этой непривычной картины.

«Я действительно дома».

Весь следующий час, сначала в кафе, недалеко от отеля, а затем в автомобиле, по дороге в офис, Чонин, как ребенок, расспрашивал друга о новостях и событиях и рассказывал о том, что происходило в его жизни.

Парень с восторгом слушал об успехах и авантюрах старших братьев, удивлялся сотрудничеству с Кристофером Баном и истории с их другом в полиции, чувствовал отвращение к действиям некоторых членов Совета, злился на Хенджина… И, несмотря на то, что Сынмин не отличался живостью речи и эмоциональностью, Чонин, все же, был рад услышать все это именно от него, ведь теперь, получив эту информацию, он…

…предвкушал.

Предвкушал жизнь, в которую, без оглядки на прошлое, собирался войти.

– Господина Ли и Ёнбока ты, впрочем, сегодня вряд ли увидишь, – Сынмин слегка прищурился.

– Твой тон. Что-то серьезное?

– Мы… – Ким замялся на секунду, будто сам не особо верил в свои слова, –…помогали господину Бану с этим делом и следы привели не совсем туда, куда мы ожидали прийти.

– Подробнее, – тон Чонина изменился и Сынмин бросил на него мимолетный непроницаемый взгляд, – если можно, конечно.

– Господин Ли, Ёнбок и господин Бан с один из своих людей – мистером Со – сейчас у мистера Ванга. Не так давно его видели в компании того человека, следователя. Еще раньше он перестал принимать участие в делах компании и Совета. Слишком много всего.

Чонин вздохнул. Если Минхо сам поехал к Джексону, ситуация наверняка была серьезной, да и Ким, хоть и, по обыкновению, держал лицо, был заметно накручен.

– Ты не с ними из-за меня?

– Нет. Я не с ними из-за дел в компании. Ты просто мой… – Сынмин безразлично развел руками, – …бонус.

– Как бы то ни было, проблем не создам. Хван сейчас чем занят?

– Он в офисе. С человеком Бана. Мы проверяем кое-какие бумаги Ванга, но я бы не назвал эту работу продуктивной.

Чонин скосил взгляд на Сынмина. Этой фразой он определенно хотел сказать больше, чем произнес вслух, но объяснять что-либо не торопился.

– Так проблема в документах или хенджиновых заскоках?

– Сам увидишь, – ухмыльнулся Ким, оценив догадливость Чонина.

Ян, ненадолго задержавшись взглядом на профиле друга, улыбнулся. Сынмин стал другим, и дело было не только во взрослении. Он научился выражать эмоции и не стесняться собственных чувств. Теперь его образ продолжал истории из детства, которыми делился Минхо: маленький Ким, всегда и всем казавшийся излишне серьезным, был главных хулиганом их небольшой, но проблемной компании и этот Сынмин был похож на того человека, в которого мог бы превратиться малыш из семейных легенд.

Похоже, господин Ли вернул его на нужную дорогу.

Ты хорошо постарался, Минхо.

Холл офисного здания, принадлежащему компании Ли, остался именно таким, каким его помнил Чонин. Вроде бы поменялась целая куча всего, но это не играло никакой роли: атмосфера, пропитавшая все вокруг, поглотила бы любое нововведение. Как и говорил когда-то Минхо, это их, семьи Ли, история.

Она вот здесь, прямо перед носом. И сам Чонин также был к ней причастен.

К горлу подступил ком.

– Мистер Хан? 

Негромкий голос Сынмина прервал размышления Чонина и он, наконец, обратил внимание на парня, растерянно топтавшегося у кофейного аппарата.

– Перерыв, – неуверенно отозвался незнакомец.

– Есть успехи?

– Да, но ничего нового: очередной отмыв денег. Все и так прекрасно знают об этом…

Парень перевел усталый взгляд на Чонина, но едва оглядев его, вновь повернулся к Сынмину.

– Чонин, это заместитель мистера Бана – Хан Джисон. Мистер Хан, – Сынмин слегка наклонил голову, указывая ладонью на парня, – Ян Чонин – младший брат господина Ли.

Хан вновь посмотрел на Чонина. Его темные глаза скользили по лицу парня, будто выискивая что-то, а взгляд постепенно менялся, пока не прояснился окончательно, остановившись на матовой «перчатке» из белого пластика, украшающей кисть руки Чонина.

«Он что-то знает».

Ян, прищурившись, бросил раздраженный взгляд на Сынмина, который, в свою очередь, предпочел проигнорировать немой вопрос друга.

«Этот Хан, кем бы он ни был, что-то знает».

– А, прошу прощения, добро пожаловать, – Хан тряхнул головой и протянул для приветствия руку.

Левую руку.

«Очень предусмотрительно».

– Рад знакомству. Можете рассчитывать на мою помощь, – Чонин бесстыдно разглядывал лицо парня и тот, поддавшись любопытству, отвечал ему тем же.

– Мистер Хван наверху?

Сынмин прервал их немой диалог и Джисон, слегка поджав губы, кивнул.

– Тогда время вернуться к работе, я полагаю.

– Вы идите, а я возьму кофе на всех, – Хан переступил с ноги на ногу. – Работы же много, не помешает…

– Да, точно, вы же за кофе спустились, – Сынмин ухмыльнулся, глядя на смутившегося парня. – Очень обяжете. Чонин?

Парень окинул взглядом уставившегося в пол Джисона и отрицательно мотнул головой. Красноречивая реакция Хана попросту не позволила бы любопытству Чонина оставить того наедине со своими мыслями.

– Я помогу… мистеру Хану, – кивнул он Сынмину. – Три руки лучше, чем две.

Ким безразлично пожал плечами, оставляя их одних в холле, и Джисон мгновенно расслабился, отворачиваясь к кофе-машине. Было очевидно, что компания Сынмина его напрягала, но кое-кто сидящий наверху, судя по всему, был и вовсе невыносим.

 – Спасибо, что вызвались помочь, – излишне живо поблагодарил Джисон. – Одному возвращаться мне и впрямь не хотелось бы.

– Не можете найти общий язык с Хенджином?

– Я ему не нравлюсь.

– Ну, вы не мой брат, чтобы ему нравиться, – ехидно подметил Чонин, едва успев подавить смешок.

Хан на мгновение обернулся, с укором взглянув на собеседника исподлобья, но в следующую же секунду его выражение лица вновь стало мягким и дружелюбным.

– Я имел в виду… – Ян поспешил оправдаться, – ему мало кто нравится. Такой уж он парень, не держите зла. Кстати! Можно и на «ты».

– Да как-то неудобно. Все такие серьезные и мистер Ким…

– Не обращай внимания. Он помешан на субординации и формальностях, а Минхо просто балует своего любимчика, – Чонин обезоруживающе улыбнулся. – Если бы господин Ли мог его усыновить, он бы это уже сделал.

Хан искренне рассмеялся, и этот неожиданный, заразительный смех сразу передался Чонину, который только сейчас осознал, насколько сам был напряжен.

Что ж, по меньшей мере, один из людей этого Бана был ничего.

– Извини, что пялился, – виновато проговорил Джисон, кивнув на руку. – Пытался уложить в голове, что ты – его брат (вы совсем не похожи внешне). Хотя, признаться честно, что-то общее у вас все-таки есть.

– Не родной брат, кузен. Хотя, с Ёнбоком, если подумать, они тоже не слишком-то похожи, – хмыкнул Чонин, намеренно проигнорировав ханово «его».

Парень, который не нравится (становится понятно почему) Хенджину, определенно поднимается в глазах Яна.

– Кстати, очень необычный протез. Это бионика? Впервые вижу вживую, – Хан бросал восхищенные взгляды на руку собеседника.

– Это, – Чонин постучал пальцем по белоснежному пластиковому покрытию и широко улыбнулся, – всего лишь «перчатка», декоративный элемент и презент в честь отъезда от знакомых, чрезмерно любящих 3D-принтер. Настоящий протез внутри…

Пока варился кофе, Чонин увлеченно, со знанием дела, рассказывал заинтересованному Джисону о том, как работает бионика и насколько сильно она облегчает жизнь людям, потерявшим конечности.

– Дома… – парень осекся, –…в Канберре, я спонсирую один проект по разработке протезов. Подумал, кому, если не мне.

– Благородно, – восхищенно заключил Хан.

Первое, что увидел Чонин, поднявшись в кабинет и оторвав, наконец, взгляд от стаканчика с кофе, который старательно нес по крутой лестнице, – спину Хенджина. Парень стоял в дверном проеме и негромко переговаривался с Сынмином, а, услышав шаги, обернулся и протянул руку к стакану, не сказав ни слова.

Чонин только вскинул бровь, мотнув головой в сторону Хана. Хван без промедлений схватил стакан и, как-то по-особенному, поджал губы, что Чонин принял за аналогию благодарности.

– Какие люди, – наконец посмотрев на Яна, заключил Хенджин. – Ты, вроде, изменился.

– А ты, я смотрю, все такой же патлатый.

– А у тебя все еще помело, вместо языка.

– К нашему всеобщему удовольствию, мне вырвали не его, – Чонин рассмеялся, помахав протезом, а Хван, закатив глаза, расставил руки для объятий.

Джисон недоверчиво посмотрел на парней и молча протянул кофе снисходительно улыбнувшемуся Сынмину.

Все становилось на свои места.

Чонин чувствовал что-то похожее на счастье.

– Так… зачем ты здесь? – все еще придерживая его за плечи, спросил Хенджин.

– Ну, это, все-таки, мой дом.

– Да нет. Я имею в виду здесь, в офисе. Сегодня, – парень покосился на Сынмина, убеждаясь, что тот ввел Чонина в курс дела и Ким коротко кивнул.

– Так компания, вроде как, тоже отчасти моя…

Хенджин засмеялся. Этот искренний смех заставил Яна улыбнуться – несмотря ни на что, Хван дорог ему.

И всегда будет.

– Зря смеешься. Если подумать, из нас всех к позиции босса он ближе всего.

– Я же пошутил, – смутился Чонин.

– Просто факт, – Сынмин пожал плечами и сразу отвернулся, отвечая на телефонный звонок.

Постепенно смешки и перешептывания затихли и все принялись следить за коротко кивающим, будто самому себе, Кимом: Хенджин будто бы безразлично, Хан – излишне взволнованно.

Чонин следил за пальцами, нервно теребящими ручку – Сынмин заметно волновался. Что бы ни говорил собеседник, если он сумел выбить Кима из колеи – жди беды.

– Привез, – Сынмин кинул быстрый взгляд на немигающего Чонина и сразу же отвернулся. – Понял. Едем.

– Ты что, побледнел? – Хенджин брезгливо нахмурился.

– Господин говорит, надо приехать.

– Ну, раз надо – едем, ничего нового, – Хван, двумя пальцами, подцепил кардиган, висящий на спинке кресла. – А напрягся чего?

– Иди к машине, – проигнорировал вопрос Ким. – Едем без водителя, на твоей.

Чонин и Хан переглянулись. Джисон нервно покусывал краешек нижней губы, по всей видимости, намереваясь что-то откусить от нее.

– Мистер Хан, нужно ли вам напомнить, по какой причине вы остались сегодня здесь? Прошу держать себя в руках.

– Они что-то узнали?

– Прошу. Держать. Себя. В. Руках, – отчеканил Сынмин, поворачиваясь к Чонину. – Ты едешь тоже.

Ян развел руками и, кивнув Хану, отправился следом за Хенджином.

На парковку они шли в полном молчании. Никто ничего бы не сказал, даже начни Чонин допрос – все, что нужно будет знать, Сынмин скажет и так, а накручивать и без того нервных парней вряд ли стоило.

Джисон устроился на заднем сидении и без конца тряс ногой, Хенджин кидал на него острые, как лезвие бритвы, взгляды (похоже, работа в офисе была наказанием не только для Хана), а Сынмин следил за каждым движением Хвана, будто был его инструктором по вождению.

– Так Минхо в порядке? – осторожно спросил Чонин, заметив краем глаза, как замер Хан.

– Не знаю, – хмуро бросил Сынмин, чем вызвал на себя очередной недовольный взгляд Хенджина.

– Конечно он в порядке, что с ним может случиться.

– Твоя уверенность вряд ли имеет отношение к реальности.

– Да знаю я, перестань нагнетать!

– Я не нагнетаю, а вот ты со своими качелями мне порядком надоел. Перестань обесценивать его только потому, что это помогает тебе принять реальность, – Сынмин говорил тихо, не повышая голоса, но Чонин чувствовал его раздражение.

– Я вовсе не… Блять, Сынмин, с чего это ты начал выяснять отношения при посторонних, – Хенджин на мгновение оторвал руки от руля и Ким, покачав головой, отвернулся к окну.

Чонин молчал. На виске Хвана он заметил набухшую от напряжения зеленоватую вену, а сидящий рядом Джисон поджал губы.

– Все интереснее и интереснее, – заключил Ян, всматриваясь в зеркало дальнего вида, надеясь поймать взгляд уставившегося на дорогу Хенджина, – но вам бы, парни, не помешало следить за языком.

– Да как скажете, – Хенджин, ухмыльнувшись, цокнул языком.

Мысли крутились в голове беспорядочным потоком, смешивая прошлое с настоящим, слова с действиями, а решения – с последствиями.

Хван никогда не отличался терпеливостью и здравомыслием, когда дело касалось Минхо. Он всегда, сколько себя помнил Чонин, метался между двумя состояниями: то трясся над братом, словно курица-наседка, крича о готовности принять смерть за него, то вдруг отстранялся и считал Минхо бессмертным и неутомимым. Это создавало невероятное множество проблем в их, и без того непростых, взаимоотношениях.

С годами, следя за Хваном, Чонин начал понимать, что его второе состояние лишь способ справиться с первым. Очередная безуспешная попытка Хенджина подавить свои чувства. Настоящий круговорот.

«Уроборос».

Чонин горько улыбнулся. Что ж, пожалуй, у них всех были некоторые проблемы с выражением и контролем эмоций: у кого-то больше, у кого-то – меньше.

У Хенджина – больше. 

Теперь, после этой перебранки друзей, Чонин был абсолютно уверен: чувства Хвана не просто не изменились, но стали куда сильнее, чем были – он проиграл попыткам избавиться от одержимости Минхо.

Что бы Сынмин ни говорил на этот счет, он ошибался. Ошибался, позволяя Хвану оставаться рядом с Минхо, закрывая глаза на его поведение и слепо веря словам.

Боясь противостоять. Боясь потерять.

Похоже, эту роль на себя придется взять ему, Чонину. Хенджин, как бы его не любили все вокруг, мешает и Минхо, и самому себе.

И всегда будет.

С этими мыслями Чонину пришлось выйти из остановившегося автомобиля.

Клуб без каких-либо следов жизнедеятельности – зрелище довольно жуткое. Конечно не потому, что все, похожие на заброшенные, здания пугали Чонина, просто…

…черт его знает.

– Почему мы у черного входа, если они не работают? – Чонин нахмурился, представляя, как идет по многочисленным темным коридорам.

– Господин сказал идти на склад.

Ян вздохнул – вряд ли дружеские посиделки проводят в складском помещении, а Хан, идущий следом, лишь покачал головой в ответ на его недоуменный взгляд.

Хенджин в два шага преодолел некрутую лестницу и уверенно дернул ручку черного входа. Идущий следом Чонин прищурился – подозрительно тихо, но, хотя бы, светло. Выглядывая из-за плеча друга он, наконец, увидел спину брата.

Увидел в тот самый момент, когда Минхо, размахнувшись, ударил ногой привязанного к стулу Джексона.

И еще раз.

И еще.

Четверо парней замерли у выхода, не решаясь вмешаться. Слева от старшего господина Ли, у стены, кто-то (Чонин не видел лица) сидел на корточках, еще двое стояли по обе стороны от Минхо.

– Ты что, выбил ему зуб? – флегматично поинтересовался Хенджин, нарушая эту тревожную картину.

– Вы долго, – Минхо, проигнорировав вопрос Хвана, обернулся.

Его лицо казалось невероятно спокойным, и только капля пота, бегущая по скуле, выдавала возбужденное состояние.

– Вы не говорили, что мы должны торопиться, – заметил Сынмин, отодвигая в сторону стоящего перед ним Хенджина, и шагнув, наконец, в помещение, – но мы выехали почти сразу. Что происходит?

– Ничего, – Минхо неопределенно махнул рукой в сторону Джексона. – Мистер Ванг устроил нам теплый прием... Чонин?

Минхо подался вперед, на ходу вытирая руки о костюм, и Чонин, все еще шокированный, сделал несколько больших шагов ему навстречу, сразу хватаясь вытянутой рукой за борт пиджака.

Крепкие объятия брата, терпкий аромат его духов, мгновенно выбили из головы парня вопросы о происходящем. Все это вдруг стало маловажным и неуместным, ведь, что бы ни происходило вокруг, Чонин был на своем месте, рядом с семьей.

– Добро пожаловать домой, – Минхо говорил прямо в ухо, так, чтобы не слышал никто, кроме Чонина.

– Хен, что же ты делаешь… – парень продолжал цепляться пальцами за плотную ткань пиджака, глядя через плечо брата на привязанного к стулу мужчину.

– Не так я хотел тебя встретить, расскажу позже, – Минхо, выпустив Чонина из объятий, указал рукой в сторону человека у стены. – Там Ёнбок.

Парень поменял положение и теперь сидел прямо на полу. Над ним нависал, не сводя глаз, незнакомый мужчина. Теперь, подойдя ближе, Чонин видел слабую улыбку на бледном лице брата.

– Эй, Ёнбок… Хен…Он что, без сознания?

– Нет. Просто сил нету, – незнакомец мягко положил ладонь на плечо Ёнбока и тот вымученно выдохнув, приоткрыл глаза.

– Приехал таки…– парень протянул руку, пытаясь дотянуться до волос брата. – Не переживай, я цел.

– Что тут, мать вашу, произошло? – не выдержал Хенджин и, откинув напускное хладнокровие, бросился к Минхо. – Он что, ранен? Ты сам как, цел?

– Джексон подстрелил его.

– Не все же вам отдуваться. Моя очередь ловить шальные пули, – перебил Ёнбок, морщась от боли.

– Есть силы шутить? – Хенджин всплеснул руками. – Значит не так уж тебе плохо.

– А чего ты так оживился? Мне твое волнение даже льстит.

Глядя на широкую хищную улыбку брата, Чонин вымученно улыбнулся, отмечая пугающие перемены в поведении Ёнбока: этот истекающий кровью парень, словно не обращал внимания на ранение, был сдержанным и отстраненным. Собравшись, Ян оглядел остальных: те же спокойные лица, никакого волнения или паники. Сынмин негромко переговаривался с господином Ли, один из незнакомых мужчин, чуть в стороне, говорил по телефону, второй – не отходил от Ёнбока, будто готовясь защитить от возмущающегося Хенджина, а Хан невозмутимо шерстил карманы вырубленного Джексона.

«Я будто в театре абсурда».

– Сейчас подъедут, – мужчина, до этого говоривший по телефону, обратился к Минхо. – Но я все же не уверен, что оставлять его там безопасно… А ты еще кто?

– Младший брат.

– Не лучшие обстоятельства для знакомства, – мужчина виновато улыбнулся. – Меня зовут Кристофер. Кристофер Бан.

– Ян Чонин. Рад знакомству, господин Бан.

В глазах собеседника парень видел уверенность и дружелюбие. Совсем непохожий на Минхо, излучающий совершенно другую энергию, он, почему-то, располагал к себе также как брат.

В точности как Минхо.

Кристофер на мгновение перевел взгляд в сторону все еще распаленного Хенджина, и замер, запнувшись о собственные мысли. Конечно, это не укрылось и от господина Ли, который с недоверием и нетерпением ждал реакции Хвана.

– А, господин Бан, – хмыкнул он, поднимаясь с корточек. – Смотрю, одного вы не уберегли.

– Не уберег.

– Не так страшен черт, как его малюют – это про вас?

– Похоже на то, – Бан простодушно улыбнулся. – Мне очень жаль.

Интонация, с которой говорил Хенджин, язык его тела, взгляд – все это выдавало его с потрохами. Осознанно или нет, он флиртовал с собеседником.

Минхо оглядел Кристофера с ног до головы. Казалось, этот взгляд ничего не выражал, но Чонин видел, как едва заметно дернулась его бровь. И это было куда более интересным, чем полукриминальные разборки, свидетелем которых он стал.

– Извините, я тут… – Хан подошел к Крису, одновременно обращаясь и к нему, и к Минхо, –…телефон нашел. Заберу. Посмотрю.

– Да, давай, – бросил Бан, оборачиваясь в сторону Ли. – Вы не против?

– Не против. Надеюсь, это поможет, но мы, в любом случае, узнали достаточно. Мистер Хан, держите в курсе, если появится какая-то информация. Теперь это и наше дело тоже.

– Я… спасибо, – Джисон замялся, смущаясь прямого взгляда Минхо.

Господин Ли улыбнулся и коротко кивнул, продолжая смотреть на растерянного Хана, и Чонин подумал, что брат на секунду забыл, что вокруг них полно людей – таким теплым был этот взгляд. Будто перед ним стоял прежний Минхо.

Будто все эти полные жестокости годы стерли свой след.

Будто он – это снова он.

– Тебе не кажется, господин Ли, что было бы разумнее оставить это дело им? – встрял в разговор подлетевший Хван. – Думаю, семья Бан вполне смогла бы с этим справиться без жертв с нашей стороны.

– Эй, – обозленный Минхо крепко ухватился за плечо друга, дернув его на себя, – тут нет «нас» и «их». Все это – общее дело. И я говорю не только о семьях Бан и Ли. Ванг такой же акционер как мы. И ты – тоже.

– Делегируй полномочия. На месте Ёнбока мог оказаться ты сам, – прошипел Хенджин. – Можешь себе представить, что тогда началось бы?

– Еще раз…

– Он прав, – неожиданно поддержал Бан. – Мы должны были думать, прежде чем лезть сюда, но ни у кого и в мыслях не было рисковать жизнями…

– Нет, не прав, Крис, – тихий голос Хана заставил всех обернуться. – Есть ситуации, когда невозможно доверить все другим, когда нужен личный контроль и это история как раз из таких.

– Ой, заткнись, а, – Хенджин чуть подался в сторону Хана и, Чонин был уверен, если бы не рука Минхо на его плече, он бы перегрыз ему горло.

– Хватит собачиться, – низкий голос Ёнбока зазвенел в ушах. – Никто из вас не прав. Мы просто должны собраться и делать свое дело.

– Ты там, вроде, помираешь, нет? – Хенджин закатил глаза.

– А ты, вроде, перебарщиваешь, – спокойно заключил Сынмин. – Машина подъехала. Мистер Со, поможете?

Мужчина, очевидно уставший от перебранки, подхватил Ёнбока, помогая ему встать на ноги. Сквозь повязку на его плече до сих пор сочилась кровь. Влетевшие люди семьи Ли на ходу разматывали носилки. Молчаливая суета и короткие распоряжения Минхо, последовавшего за братом и Вангом…

Чонин невольно представил тот день и людей, что грузят его, бессознательного, в авто. Как где-то рядом мечется брат, как раненный Хенджин успокаивает его, как грызет себя Ёнбок. Чонин ничего не помнил из того дня, но, почему-то, картина представлялась именно такая.

Теперь Минхо был уверенным и спокойным, Ёнбок – собранным, а Хенджин, будто бы, циничным и злым.

Как, интересно, поменялся сам Чонин?

– Я не представился, – констатировал кто-то, стоящий за спиной, и Ян подпрыгнул от неожиданности. – А, извини. Напугал?

– Просто задумался. Вы – мистер Со?

– Со Чанбин. Можно без формальностей.

– Ян Чонин.

– Хорошо держишься. Это, видно, у вас семейное. Я, если честно, под глубоким впечатлением от произошедшего.

Слово за слово и Чонин уже слушал историю о том, как Крис узнал о связи Джексона с полицейским, предположительно причастным к гибели Сонбэ Хана. Как Ванг вдруг пропал со всех радаров, а Минхо, уже имеющий дело с его безалаберностью, предложил лично наведаться к нему.

И как вусмерть пьяный Джексон кричал, что не дастся Ли живым, и начал стрельбу.

Постепенно к разговору стали подключаться и остальные. Сынмин и Хенджин стояли прямо за спиной Чонина, Бан – недалеко от ковыряющегося в смартфоне Хана.

Речь Чанбина, грамотная и логичная, стелила сегодняшний день, как полотно.

Джексон увяз в махинациях (это, впрочем, и так было всем известно) и чтобы себя обезопасить, не гнушался связями с сомнительными людьми, один из которых, в итоге, и прижал его к стенке. К счастью (или нет), шантажистом Ванга был именно тот следователь.

Слишком много слитой информации, приправленной страхом за свою шкуру. Петля на шее затягивалась, а испуганный Джексон, боясь все потерять, постепенно съезжал с катушек, что в итоге и вылилось в перестрелку, стоило Ли и Бану появиться на пороге его клуба.

– Если честно, мне даже несколько обидно, что нас так недооценивают – в этом городе не так уж много происходит без моего ведома, – заметил, уже вернувшийся Минхо.

– Порядок? С парнями. С Ёнбоком, – отрывистая речь Чанбина выдавала его волнение.

– Жить будет. Какой план?

– Надо найти этого следака. От этого и плясать.

– Легко сказать, – бросил Хан.

– Есть конкретные предложения, умник? – огрызнулся Хенджин.

Крис безотрывно смотрел на Хвана. Его лицо одновременно не выражало ничего и все сразу: непонимание и интерес, недовольство и радость. Что это за взгляд Чонин никак не мог понять. Тоже самое он сегодня мог сказать и о брате.

– Брейк, – вмешался Минхо. – Мне нужно придумать оправдание отсутствию Ванга и подтасовать его бумаги. Вам тоже, наверняка, есть чем заняться. Работаем с тем, что есть. Позже решим, как быть с остальным.

– Я вот о чем подумал, – Чанбин выглядел чрезмерно напряженным, – если половина полиции в курсе и наших дел, и ваших, наверняка, этот урод знал, что про дерьмо Ванга известно и Совету, и вам лично. Что если это просто попытка вывести его из игры?

– Очень интересно. Попробуйте раскрутить эту мысль. Позже обсудим, а сейчас предлагаю разъехаться. 

Быстрый обмен рукопожатиями, пожелания выздоровления Ёнбоку и Кристофер с Чанбином направились к авто. Джисон, на секунду замявшись, подошел к Минхо.

– Господин Ли, я…мне очень жаль, что так вышло с вашим братом. Не могу не винить себя – Крис, вообще-то, был против того, чтобы я к вам обращался.

– Я все равно бы узнал. И все равно вмешался бы. И Ёнбок наверняка…

– У истории…не бывает сослагательного наклонения. Мы не останемся в долгу. Я не останусь.

– Я запомню.

Минхо, улыбаясь краем губ, пожал плечами и Джисон кивнул, торопясь проститься. Около выхода парень обернулся, как-то по-особенному растерянно окинув Минхо взглядом.

Что-то непривычное Чонин уловил и в ответном взгляде господина Ли.

– Подхалим и нытик, – констатировал Хенджин, поведя плечом. – Сколько можно кидаться громкими словами.

– Погоди, – не выдержал Чонин. – Не знаю, насколько ты прав или не прав, но…

– Хенджин, – Минхо приподнял подбородок, окинув собеседника холодным взглядом, – откуда такая разница в отношении к членам семьи Бан?

– О чем это ты говоришь? – Хван прищурился, несколько раз сжав челюсти.

«Плохо дело».

– О чем? Думаю, ты и сам знаешь.

– Как низко, Минхо, – Хенджин широко улыбнулся, поморщив нос. – Ты что, ревнуешь?

«Твою мать».

Ли стоял, молча разглядывая лицо собеседника. В отличие от Хенджина, его, будто бы, совершенно не волновала подоплека последней реплики. Отстраненность взгляда пугала настолько, что Чонину на мгновение стало страшно за не в меру дерзкого Хвана.

– Ты говорил, – растягивая окончания начал Минхо, – что остался со мной, чтобы помогать и поддерживать. Но все, что ты делаешь в итоге – критикуешь мои действия и доставляешь проблемы.

– Минхо!

– С такими друзьями, нужны ли мне враги, Хенджин? Мы уходим.

Минхо развернулся, лишь скользнув взглядом по покрасневшему лицу Хвана и, придерживая Чонина за локоть, направился к машине. Сынмин, издалека наблюдавший за сценой, предусмотрительно сел в машину Хенджина.

– Хен, что у вас…

– Неважно. Сегодня, когда ты, наконец, с нами, это не имеет никакого значения.

«Я. Дома».

Утром, когда Чонин со всех ног торопился к Минхо, ему навстречу попался Хенджин. По-домашнему растрепанный, он медленно шел по коридору, ведущему в кабинет брата.

– Что ты тут делаешь? – опешил Чонин.

– Это вместо «доброе утро»?

– А у тебя оно доброе?

– Да, вполне, – Хенджин слегка улыбнулся, поправив выбившуюся из пучка волос прядь. – Почему, даже спустя столько лет, я тебе так не нравлюсь, Чонин?

 – Шутишь? Ты мне как брат.

– Тогда почему…

– И братья иногда…бывают неправы.

Хенджин закатил глаза, покачивая головой. Самолюбие толкало его на продолжение диалога, а здравый смысл велел уносить ноги, пока не стало слишком поздно.  

– И в чем же я не прав? В том, что я все еще здесь, с ним?

– В том, что ты всех водишь за нос.

– А ты не так прост, да? – Хенджин встал настолько близко, что Чонин почувствовал почти невесомый запах его парфюма. – Впрочем, бесполезный разговор. Минхо тебя ждет. Не задерживаю.

Звук быстрых шагов отражался от стен и Чонин, ухмыльнувшись, проводил взглядом стремительно удаляющегося Хенджина.

«Проблемный».

Бумаги стопками лежали на столе Минхо и он, следуя какому-то порядку, аккуратно укладывал их в черный кейс. Окно, как обычно было открыто, но хозяин кабинета будто не замечал прохлады, которая с ходу ударила Чонина хлесткой пощечиной.

– Хен?

– Почти собрался. Точно не хочешь задержаться? Здесь много их вещей.  

– Предпочитаю жить там, где много наших, – Чонин улыбнулся и Минхо мягко кивнул. – Я…встретил Хенджина.

– Да. Мы говорили.

– Помирились?

– Мы не ругались.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, Минхо.

Ли вздохнул, закрывая кейс, и с укором посмотрел на брата.

– Говори прямо.

– Ты не мог не заметить, что он сейчас такой же как тогда.

Минхо изменился в лице: полуулыбка стерлась, в глазах появилась решительность и злость. Брат прекрасно понимал Чонина и, очевидно, признавал его правоту.

Воспоминания о тех днях ранят всегда не в меру сильно.

Едва Чонин встал на ноги, спустя пять недель после похищения, как брат заговорил об отъезде и, невзирая на протесты младших, ни в какую не хотел оставлять Чонина в городе. Он был постоянно накрученным и злым, а Хенджин, обычно умеющий привести его в чувства, и сам был не в себе. С делами в компании, руками Сынмина, помогал мистер Бан, но, несмотря на то, что все вернулось на круги своя, что-то безвозвратно было утеряно.

«Покой и способность мыслить».

В конце концов Чонин сдался, согласившись на переезд, но это, к сожалению, уже не могло успокоить ни захлебывающихся в чувстве вины братьев, ни сходящего с ума Хвана.

От огнестрельного ранения на его руке остался лишь шрам – молодон крепкое тело быстро справлялось с травмами, а вот разум был в огне, словно это должно было компенсировать недостаток физических страданий.

Хенджин почти не спал. Осознание того, что Минхо был так близок к смерти, что он, Хван Хенджин, мог вот так запросто потерять его раз и навсегда, обескураживала, превращая парня в одержимого параноика. Хенджин следовал за Минхо по пятам, тайком проверял еду, опасаясь отравления, и лично занавешивал шторы в спальне (на случай покушения). Каждый, кто хотя бы дышал рядом с Минхо, становился угрозой, которую Хенджин стремился устранить всеми правдами и неправдами. По мере того, как ухудшалось его психическое состояние, таял и вес. Килограмм за килограммом спустя три месяца превратились в пятнадцать. Безумные глаза, выпирающие кости и несвязная речь – все, что осталось от Хвана.

Хенджин больше не улыбался, а храбрящийся Минхо плакал каждый раз, когда того силой удавалось увести.

«Как бы текла их жизнь, если бы Чонина тогда убили?».

Минхо, конечно, винил во всем себя. В травмах младшего брата, в сумасшествии Хенджина, в том, что Ёнбок также испытывает вину. Но правда была в том, что виновных не было.

Просто в жизни так бывает.

Бывает, что ты проигрываешь, будучи главным героем.

Прямо перед новым годом Хенджина увезли в больницу. Его состояние было настолько скверным, что он грозился собственноручно убить Минхо, чтобы этого не сделал кто-то другой и при всем этом уверял всех и каждого, что глава семьи Ли чуть ли не бессмертен. К тому моменту страшно стало даже непробиваемому Сынмину.

Хван приходил в себя долго, а Минхо, старающийся навещать его как можно чаще, столкнулся с очередными последствиями его решений: отказавшись от Хвана, он вовсе не защитил его, как хотел. Все, как обычно бывает в жизни, стало только хуже.

«Защитит ли он Чонина, оторвав от этого проклятого места?».

Поворачивать назад уже не было смысла (так казалось Ли) – слишком далеко все зашло, поэтому приходящему в себя Хенджину пришлось смириться с безвозвратной потерей шанса на обретение счастья с Минхо, а Чонин уехал, едва этого позволило здоровье.

Интересно, сколько еще раз господину Ли придется сталкиваться с ужасающими последствиями своих решений?

Ведь в итоге, он остался единственным, кто так и не выбрался из своего ада.

– Я сделаю все, чтобы этого не повторилось.

– Ты этого уже не сделал. Он ведь здесь, с тобой.

– Он не…

– Кого ты обманываешь?

Минхо снова вздохнул.

– Ладно. Хорошо. Чего ты хочешь, Чонин?

– Чего я хочу? – Ян удивился.

– Ты…очень изменился, я не дурак. Также я понимаю, что это не просто возвращение домой. Что ты намерен делать? Чего ты хочешь на самом деле?

«Место в Совете, господин Ли».