Леви привалился к входной двери, устало вздохнув. Теплый свет коридора пока не горел, что было ему только на руку. За день он умотался, так что ему нужны были эти полминуты в темном коридоре, где ничего не видно и не слышно, чтобы немного прийти в себя. Не то, чтобы он не привык к насыщенной жизни, просто она всегда выматывает.

Он бросил пакет с продуктами куда-то на тумбу и поплелся к выключателю. После тихого щелчка комната залилась светом, но Леви был слишком уставшим, чтобы обратить внимание здесь на что-нибудь, что не вешалка, куда ему надо повесить свою джинсовку. Он скинул ботинки и заученно убрал их в обувницу, потом подхватил пакет с продуктами и сразу же завернул на кухню, благо квартирка небольшая. Он как-то безучастно оставил пакет прямо в раковине и ушел из кухни, забредая в глубь квартиры, откуда тихо звучала музыка.

Деревянная дверь легко поддалась, пропуская Леви в темную комнату, которую освещал лишь телевизор. На самом деле даже одного телевизора хватало, чтобы осветить всю комнату, так что, возможно, они зря переплачивали за электричество. Леви привычно огляделся. На кровати лежала бесформенная куча одеял.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил Леви, подходя к кровати.

— Ебано, — выдал хриплый женский голос, пока девушка раскутывалась, чтобы Леви мог ее видеть. — Температура не сбивается. Тебе придется нянчиться с детьми дольше, чем мы предполагали.

Рыжие волосы были старательно убраны от лица в хвост, но стрижка мало помогала ситуации. Вздернутый нос полностью покраснел, а под карими глазами появились синяки, так несвойственные девушке даже при ее умеренном трудоголизме. Кожа была даже бледнее, чем обычно.

— Вообще, я думала, что ты поедешь на другую квартиру.

— Так ты же разболелась. Куда я поеду? Я с тобой с университетской общаги вместе живу, а как только я начал заниматься переездом, так ты меня уже и не ждешь. Могла бы ключи забрать, если я тут нежеланный гость, — Леви присел на край кровати, наблюдая, как по телевизору безмолвно бегут картинки какого-то мультика. — Не дури, Петра. Я буду с тобой, пока ты не поправишься, а там уже и с квартирой все ясно станет.

— Тебе разве удобно? Ты снимать не можешь из-за того, что аппаратура в разных квартирах, так еще и вызвался за мной ухаживать… — вяло проговорила она.

— Ой, замолчи уже. Я тебе фруктов принес. Сейчас помою их и принесу с чаем. Ты ела что-нибудь? — спросил юноша, перекладывая пальцы на рыжую макушку девушки, поглаживая.

— Неа, — пробубнила Петра, кутаясь в одеяло сильнее.

Леви устало выдохнул, но ничего не ответил. Он встал с кровати, направляясь на кухню, где его уже ждал пакет с продуктами. Маршрут был заученный.

С Петрой они давние друзья. Буквально с первого курса. Они вместе учились в педагогическом, так что, возможно, поэтому их заселили в одну комнату в общежитии. Петра всегда горела желанием ухаживать за детьми, так что свое направление она выбрала взвешенно, а после поступления светилась от счастья, горя желанием работать по профессии. Леви же тогда подал документы туда, куда бы его с большей вероятностью взяли, потому что хорошо сданными экзаменами и отличным аттестатом он похвастаться не мог. Так и получилось, что они начали общаться.

Позже, уже через год, они пытались встречаться, но из этого ничего нормального не вышло, зато Леви окончательно осознал свою ориентацию и перестал сомневаться в том, что он гей. Петра это «расставание» перенесла отлично, словно всегда знала этот секрет Аккермана. Они были одной из тех фантастических «пар», которые после расставания остались хорошими друзьями. Они продолжали жить вместе, ходить в пятницу в бар, а в среду в пиццерию. Леви стал для девушки своеобразным карманным парнем, чтобы никакой пьяный мудак к ней не лез, потому что женское «нет» такие всегда услышать не в состоянии. Леви был не против иногда прикидываться, что они встречаются. Тем более от этого по колледжу ходило меньше слухов, которые никогда не играют тебе на руку. Особенно слухи про ориентацию, когда ты на постоянной основе находишься в гомофобном обществе. Может быть Леви, конечно, никто не караулил перед колледжем и не пытался избить, но от насмешек он бы вряд ли избавился. Это тоже неприятно. Во взрослом возрасте с этим намного проще, Леви это даже обрадовало. Черт, кажется, даже отец Петры все еще думает, что они вместе. Девушка его разочаровывать не спешила.

Квартиру они начали снимать еще на третьем курсе. Пока не ту, в которой они сейчас живут, а поменьше. Она была однокомнатная, с шумными соседями и проржавевшей ванной, но это было уже в разы лучше, чем общежитие при колледже, где у них не просто все в комнате общее, а все в общежитии общее. Это очень давило на желание личного пространства, так что правильность переезда не обсуждалась ими ни разу. Леви тогда устроился барменом в тот самый бар, в котором они с Петрой бывали по пятницам. Петра же устроилась официанткой в пиццерию. Этих денег им вполне хватало на квартиру и личные нужды, так что в то время они не жаловались ни на что.

После выпуска им пришлось искать нормальную работу, которая позволит им жить чуть лучше, чем в стиле «парочка бедных студентов». Петра сразу же ушла работать по профессии, а Леви… ну, его этот вариант никогда не интересовал. Сначала у него были бесконечные подработки. Начиная от промоутера, заканчивая грузчиком. Леви уже привык к тому, что его жизнь не стабильна, так что для него такой ритм стал родным, а потом он узнал о возможности зарабатывать в интернете. Первые его видео были ужасными. У него тогда не было нормального освещения, он не умел вести себя на камеру и жутко боялся, что его сольют. Сначала он скрывал лицо и не использовал игрушки. Со временем все внутренние барьеры рухнули, позволяя Леви мало того, что не стесняться камеры, так и открыто говорить о том, чем он зарабатывает на жизнь. Тем не менее от подработок он избавился не сразу. Сначала его мало смотрели, поэтому денег не хватало, потом происходили различные форс-мажоры, а сейчас он переезжает. Петра с самого начала знала обо всем, так что не задавала вопросов, и Леви это ценил. Не так давно он решился на покупку своего отдельного жилья, на что уходят совсем не маленькие суммы, так что ему снова пришлось совмещать две работы, в этот раз ему хоть платят прилично. Петра пригласила его работать вместе с ней в частный детский сад, как своего помощника. Глупо было отказываться. Так и получилось, что на сайтах с возрастным ограничением 18+ гуляют его видео, пока сам Леви вытирает детям сопли. В любом случае вторым он долго заниматься не планирует.

Но один блондин внес некоторый разлад в его жизнь.

Леви зашел на кухню, автоматически закатывая рукава своего свитера. Он сразу избавился от промокшего пакета и принялся намывать фрукты, складывать их в вазу, чтобы потом порезать и принести больной подруге. Леви купил всего по чуть-чуть: пару яблок, бананов и груш, немного мандаринов и апельсинов. За сегодня Петра все это не съест точно, но с ее температурой она в холодильник еще несколько дней точно не заглянет, а фрукты приятная альтернатива, от которой ты не так воротишь нос во время болезни. Аккерман выключил воду и поставил чайник. Под звук закипающей воды он взялся за нож.

У юноши из головы тот блондин не выходит. Весь из себя идеальный и вылизанный, как Кен на полках детских магазинов. Высокий, широкоплечий, с доброй улыбкой и румянцем на щеках. В его деловом костюме он смотрелся умопомрачительно. Леви даже решил с ним познакомиться, пока не всплыла та особенность их взаимоотношений, о которой Аккерман думал с улыбкой. Он смотрел его видео. Не то, чтобы Леви это хоть как-то смущало, нет, он достаточно этим занимается, чтобы чувство стыда атрофировалось. Просто… это казалось таким неправильным, что его в таком амплуа узнал отец двух детей из его группы. Юноша даже запаниковал, когда все понял. Сложно было не понять. Как только Мистер Смит — Леви узнал его фамилию из журнала — увидел его, то сразу было понятно, как сильно тот удивлен. Можно было предположить, что они давние знакомые, но Леви бы точно не забыл лицо парня, который бы в будущем потенциально мог выглядеть как Смит. Леви тогда чувствовал затылком, как его рассматривают, пока он утешал детей. Когда к скулам подступил румянец от неаккуратно брошенного «папочка», вариантов осталось очень мало. Он до сих пор не совсем понимает, что с этим делать.

Когда фрукты были аккуратно разложены по вазе, а чайник вскипел, Леви уже заученным движением налил полную кружку, погружая туда ситечко с его любимым черным чаем. Казалось кощунством добавлять туда мед, но Аккерман скривился и полез на верхнюю полку за сладкой мерзостью.

Когда чай был готов, он водрузил чашку вместе с вазой фруктов на поднос и двинулся в комнату. Официантом Леви тоже работал, так что замечательно умел маневрировать на поворотах с неустойчивыми предметами в руках. В этом он преуспел.

А Смиту идет обращение «папочка», это было сложно не оценить. Нужно будет глянуть ту ссылку, что он ему прислал час назад. Было бы хорошо, если бы у них с Леви еще и кинки совпали. Ох, его лицо, когда юноша выпроводил его за дверь с фразой «Хорошего дня, папочка» стоило всего! Леви ведь слышал, что тот еще какое-то время стоял под дверью, не зная, что делать. Потом, конечно, застучал каблуками, уходя, хотя мог бы и познакомиться. Тем не менее, к вечеру он стал увереннее. Все еще краснел, когда увидел Леви, но даже подошел, чтобы попрощаться. Пригласить бы его куда-нибудь в следующий раз…

Леви не отрицает, что когда только осознал ситуацию с видео, был недоволен, и его влечение к Смиту моментально пропало, но… это парадокс. Такой же, как когда к тебе подходят познакомиться, и ты отказываешь. Парни, которые начинают добиваться у тебя номера телефона превращаются в один ходячий красный флаг, хотя если он услышит твое «нет» и извинится, то мнение сразу меняется. Такой парень выглядит вежливым и внимательным. С таким познакомиться хочется больше, чем с первым вариантом. В ситуации Леви все аналогично. Смит вел себя так мило и доброжелательно, когда мог бы подерзить или вообще сдать его начальству, но не стал. Он выслушал, понял и помог Леви. Это заставило интерес к его персоне разгореться с новой силой.

Леви вошел в комнату и увидел, что бесформенная куча одеял на кровати уже села, гипнотизируя взглядом телевизор.

— Если голова кружится, то лучше ляг, — проговорил он, включая свет, от чего Петра начала жмуриться.

— Не, все нормально, спасибо, — ответила она, поглядывая на поднос в руках парня.

Аккерман, не церемонясь, зацепил стул, стоящий за компьютерным столом, и подтащил его к кровати девушки, ставя туда поднос, благо, на нем не было мягкой обивки.

— Что весь день делала? — добродушно спросил юноша, усаживаясь рядом на кровать. Так говорить было не очень удобно, но Леви устал, а других кресел здесь не было.

— Мультики смотрела, — просто ответила девушка, кивнув в сторону экрана и протягивая пальцы к кружке с чаем. — Как тебе в моей должности?

— Сам бы в жизни не пошел, но есть и плюсы… — двусмысленно проговорил он.

— Надбавка? — спросила безучастная девушка, хлебая сладкий чай.

— Тот высокий блондин в костюме. Смит. У него двойняшки. Ты его помнишь?

Рыжие брови приподнялись, но карие глаза так и не сдвинулись с экрана телевизора.

— Да, помню. Они новенькие в группе. Он такой высокий, статный… мне понравился. Думала номер его взять, — спокойно рассказала девушка.

— У меня уже есть его номер, — немного самодовольно поделился Леви.

— Ну, значит я в пролете. Как ты его за один день-то уломал? — наконец повернувшись, спросила девушка.

— Долгая история, но я не об этом хотел рассказать. Он мои ролики смотрел.

— Чего?! — оживилась девушка.

— Ага, я тоже ахуел. Вот это резкое сближение с клиентом. Но знаешь… он оказался таким милым. Хочу пригласить его куда-нибудь завтра. Ты не знаешь, есть ли у него жена или типа того?

— Эм, ну, — опешила она, — кольца на пальце не помню, а так я с ним только общалась. Решила, что он один. Дерзай. Но учти, что если не получится, то он мой.

— Договорились. А ты ничего про него не знаешь? Ну, ты ведь с ним беседовала о переводе детей, — поинтересовался Леви.

— Ты ожидаешь, что у меня будет на него целое досье просто потому, что я пару раз пересекалась с ним на работе? Я мало что знаю, — призналась Петра. — Детей он решил перевести из-за того, что в прошлой группе их задирали, а воспитатели ни за кем не следили. Его самого зовут Эрвин Смит, и он работает в какой-то там компании заместителем директора. Кольца на пальце не носит, как и на цепочке, так что наверное разведен или взял детей из детского дома. Думаю, что двойня все же его, уж больно похожи, я их фото видела. Говорил, что если с детьми ситуация не изменится, то придется нанимать няню.

— Ууу, а я тяну на няню? — спросил Леви, поудобнее устраиваясь на кровати. Он словно случайно стрельнул глазами подруге и поправил волосы, растягивая улыбку.

— Блять, Леви, нет конечно… — ее перебили.

— Даже если надену костюм горничной? Мне казалось, что я его не выбросил…

— Ты терпеть не можешь педагогику. Ты не можешь работать няней просто, чтобы лечь под какого-то мужика.

— Может быть и не могу, но когда меня подобное останавливало? — тихо рассмеялся он, наблюдая, как Петра супится от его реплик.

Конечно, Леви не собирается устраиваться на новую работу чисто из-за этого Эрвина Смита, но чисто теоретически идея заманчивая. Быть в его доме круглые сутки, проводя время с его детьми и иногда с ним самим. Леви бы придумал тысячу и один способ, как отсосать ему так, чтобы дети ничего не заподозрили, смотря мультики у себя в комнате.

— Ладно, успокойся. Я на такое ради какого-то мужика не пойду. Голова еще на месте.

— Вот и отлично. Подай мне градусник, — скорее скомандовала, чем попросила разозленная Петра.

Видимо, завтра к Петре он не пойдет. Это в лучшем исходе событий.

***

Нужно было действовать уже следующим утром. Леви надеялся, что они хотя бы попереписываются по поводу того видео, но ни на одно свое сообщение ответ Аккерман вчера не получил. Но Леви не унывает. У людей бывают разные причины не отвечать. Сам юноша, конечно, может быть одной из них, но думать о грустном не хотелось.

То видео вчера было пересмотрено Леви пару раз, чтобы лучше понимать, что понравилось Смиту. Разумеется, от него не ускользнуло, как легко он согласился дать ссылку, что означает, что он как минимум помнит, где именно было это видео. Сайт, раздел, страница. Может быть Смит вообще его скачал, но это уж очень нежно гладило самолюбие Леви. Такие ласки души ему нравятся. Может ли он представить, как Эрвин Смит сидит в своей спальне или кабинете, гладит себя и ловит каждый вздох Леви, отвечая ему взаимным? Может, чем и занимается битый час, стоя в утренней пробке. Интересно, что ему больше понравилось? Как он раздевается и обводит руками свою фигуру, как входит в себя или как стонет, играя с ритмом? На каком моменте он кончил? Вместе с ним, раньше или позже? Его заводит обращение «папочка»? В последнем Леви уверен на сто процентов. Тем не менее факт того, что Леви уже видели голым и разгоряченным разбивает некоторые стены между ними. Хотелось бы, чтобы Смит это тоже понимал.

Уже на работе Леви с нетерпением ждал прихода детей. Сегодня он надел темный бадлон и брюки, которые выгодно подчеркивали его фигуру. Твердые мышцы красиво проступали через одежду. Смиту должно понравиться. Когда на пороге появились первые дети, Леви встрепенулся. Это была Микаса и ее родители. Не то, чтобы Леви соврал тем двойняшкам вчера об их родстве с девочкой. Нет. Она действительно его сестра. Просто двоюродная, но такое детям долго объяснять.

Он потратил десять минут, беседуя с ее родителями об их работе, финансах и Кенни. Ни одна из этих тем не была ему интересна, но он стоически растягивал доброжелательную улыбку, слушая очередную нудную историю и помогая Микасе с туфельками на липучках. Было одним большим плюсом, что о Кенни сейчас ходят только слухи, страшно представить, чем занимается старик. Леви уверен, что чем-то незаконным, так что не лезет. Хотя слух, что он охмурил кого-то из королевской семьи, Леви откровенно удивил, не столько из-за факта романа, сколько из-за того, что у них тут не монархия. Было откровенно не понятно, где ошивается Кенни, но пусть это останется для юноши загадкой.

Вторыми на очереди оказались Фритцы. К ним Леви не любил подходить по другой причине. Было видно, что дома все не в порядке, но никаких веских доказательств этому нет, так что он не мог обратиться в социальные службы. Отец создавал впечатление домашнего тирана, жена была напугана до чертиков, а их смуглая, мало похожая на своих родителей, дочка Имир пока не осознавала, что что-то не так. Обычно дети в таком возрасте легко рассказывают взрослым то, что происходит за закрытыми дверями их квартир, но Имир молчала, весело покачивая ногами, когда отец с ней прощался. Жуть.

Третьими пришли Йегеры… вернее Йегер. Эрена привел его старший брат, которого Леви на дух не переносил. При виде его Леви моментально ретировался в свой кабинет, не желая получать сальные подкаты от старшеклассника. Мальчишке были совершенно безразличны грубые отказы и едкие усмешки, ему словно нравилось слышать все это от Леви, так что он воспользовался техникой наименьшего сопротивления — не попадался на глаза. Когда-нибудь он просто расскажет это все его родителям, и его уже совсем не будет волновать гомофобы ли они. Он заслужил.

После четвертых, пятых, десятых родителей настрой Леви поугас, хоть желание и не изменилось. Он нервно перебирал пальцами по бедру, отмечая в журнале присутствующих детей. За пять минут до начала завтрака белая дверь резко открылась, пропуская высокую фигуру внутрь.

Блондинистые волосы почему-то были уже растрепаны, строгий пиджак расстегнут, а галстук припущен. Выглядел мужчина совсем не так собранно, как вчера, а когда голубые глаза упали на ожидающего Аккермана, так на щеках снова заиграл румянец. Он вообще за себя смущается или за Леви? Даже ему уже плевать, а Смит все еще краснеет. Обсудить бы с ним это.

— Опаздываете! — кратко ознаменовал их присутствие Леви.

— Да, да, да, простите, просто возникли небольшие проблемы, так что мы припозднились, — выдал напряженным голосом Смит. По нему было видно, как сильно он спешил вернуться к машине и уехать на работу, но сейчас в его обязанности, как отца, входило помочь детям и убедиться, что вторую истерику они не закатят.

— Можно на «ты», — ответил Леви, откладывая планшет и слыша тихое «угу» в ответ. Он подошел к уже усевшимся на скамейке детям и глянул на Эрвина снизу вверх, — Ты ведь спешишь? Я могу сам помочь детям.

— Нет, все нормально, я не так сильно тороплюсь, — протараторил Эрвин, усаживаясь перед детьми на колени и быстро справляясь с их обувью. Леви правила игры принял.

— Ох, раз ты не спешишь, то задержись на пару минут, — прощебетал он с самодовольной улыбкой, наблюдая, как Эрвин силится не закатить глаза. Какой вежливый.

Мужчина бесцеремонно закинул галстук к себе на плечо и наклонился ниже, заставляя пряди волос падать на лоб. Это выглядело… хорошо. Леви не раз видел мужчин в таком виде, правда обычно при совсем других обстоятельствах. И с другого ракурса. Леви стыдно это признавать, но этот образ вызывает у него далеко не теплое, трепетное чувство, которое можно уместить во фразу «какой у них заботливый папочка». Это скорее «готов поспорить, что обо мне этот папочка позаботится как следует». Леви прикусил губу и закрыл глаза, отгоняя настолько неуместный для ситуации образ из головы. Аккерман уже мог представить, как эти сильные руки удерживают его на весу у стены. Ох, его спина была бы исцарапана после этого. Леви бы хотел стянуть с очевидно спортивного тела все вещи без остатка, но так же хотелось ощущать, как его собственная кожа трется об грубоватую ткань костюма при любой попытке докоснуться до мужчины. А галстук можно было бы применить и по-другому. Можно было бы завязать кому-нибудь из них глаза. Хорошая практика, но лучше совмещать с другими играми, вроде воска. Можно было бы связать кому-нибудь из них руки. Леви хочет, чтобы это были именно его руки. Чтобы их завязали за спиной или привязали к кровати, заставляя Леви дрожать от каждого прикосновения. Можно было посильнее затянуть галстук на горле. Асфиксия многим нравится, и Леви не исключение. На коленях Смита было бы очень удобно сидеть, особенно когда эти руки удерживали бы его за талию. Если у них ничего не получится, то Леви хотя бы знает, на какие образы будет дрочить в своем следующем видео.

А Эрвин вообще оценил его сегодняшний наряд? Леви открыл глаза, смотря на сосредоточенного мужчину, что-то объясняющего близняшкам. Его густые брови были нахмурены, а голубые глаза поочередно смотрели на каждого из детей. На Леви он даже взгляд не бросал. Ауч. А ведь он же специально именно этот бадлон надел, чтобы покрасоваться. Ладно, еще не все потеряно. Когда на тебя не обращают внимание, его всегда можно привлечь искусственно.

Эрвин привстал, наблюдая, как дети поднимаются со скамейки и убегают за руку в игровую, что-то весело приговаривая. Эрвин после этого как-то устало выдохнул и прикрыл глаза на мгновение, уже поворачиваясь к выходу.

— Эрвин Смит! — остановил его глухой голос. Он послушался, повернувшись к Леви на каблуках и смотря на него сверху вниз с ожиданием и еле уловимым трепетом. Тот встал прямо перед ним.

Взгляд голубых глаз быстро полоснул по лицу Леви, резво опускаясь ниже по телу парня. Аккерман выдержал чуть затянутую паузу, позволяя оглядеть обтянутые темной тканью ключицы, грудь и пресс. Голубые глаза расширились, но Смит не произнес ни слова. Леви этого и не надо. По чужому лицу было очевидно, что ему нравится, и этого было достаточно.

— Хистория и Армин на что-нибудь жаловались? Может быть им что-то или кто-то не понравился? Или очень понравился? Понимаешь, для меня важно знать, что думают дети, но со мной они не будут настолько же откровенны, как с родным отцом, — спокойно, размеренно начал вещать Леви, пока его руки взлетели вверх.

Тонкие пальцы небрежно перебросили галстук с плеча обратно на грудь и принялись поправлять его, затягивая по чуть-чуть. Он не собирался превращать это все в какую-то кинковую игру, просто хотелось привести этого обворожительного мужчину в надлежащий вид, а за одно и заставить его запомнить, как его пальцы непринужденно касаются груди, скрытой тканью, пока возятся с галстуком. Расширенные зрачки в глазах напротив говорили красноречиво.

— Что Вы…? — не успел договорить Смит.

— Поправляю. Разве ты не знаешь, что отвечать вопросом на вопрос не вежливо? — проговорил Леви, стреляя глазами. Хотелось дернуть его за галстук вниз, но он сдерживался.

— Я… эм, дети подружились с ребятами в группе, так что пока все неплохо. Они ни на что не жаловались, а местный завтрак им очень понравился, — как-то смущенно проговорил мужчина, приподняв руки, словно не знал, куда их деть.

Бледные пальцы уже легли на чужой торс, медленно застегивая пуговицы пиджака.

— Замечательно. Ты, кстати, вчера не ответил ни на одно мое сообщение, — с легкой улыбкой продолжил он.

— Я приношу свои извинения, у меня не было возможности… А почему ты поправляешь мне одежду? — спросил он, краснея от такой заботы и флирта в одном флаконе. — Мне казалось, что ты хотел достаточно четко поставить границу между мной и тобой, а сейчас…

— Ох, это очень обширная тема. Я бы даже сказал слишком обширная. Рассказывать такое утром, когда у нас обоих стоит работа было бы опрометчиво. Но я бы мог рассказать за ужином. Что думаешь?

— За ужином? Ты меня приглашаешь? — спросил Эрвин, округляя глаза.

— Именно. Ты согласен? — лукаво улыбнулся Аккерман.

— А… эм… где и во сколько? — спросил мужчина, сам поправляя выпавшие из прически пряди под пристальным взглядом Леви. Если бы он этого не сделал, то это бы сделал сам Леви, все же дернув за галстук вниз.

— Допустим, сегодня в девять в ресторане, который на двенадцатой улице? Тебе удобно? — спросил он, высчитывая, сколько времени у него будет на сборы.

— Да! Да, хорошо, это интересный вариант. Может ты дашь мне свой адрес? Я бы заехал за тобой, — бегло ответил блондин, улыбаясь.

— Не стоит, я живу недалеко, — поговорили Леви, растягивая улыбку.

— Тогда до вечера?

— До вечера, Смит.

Эрвин развернулся на каблуках и потопал к выходу из раздевалки, поправляя и так идеально выглядевший галстук. Леви хмыкнул, глядя на удаляющуюся фигуру, и последовал ее примеру. Все-таки работа ждет не только Смита. Тем не менее, у Леви будет весь день, чтобы придумать, что ему надеть.

***

На улице уже горели фонари, освещая путь спешащим домой прохожим, пока Леви стоял на открытом воздухе, ловя кожей порывы прохладного ветра. Он все не решался закурить, думая, что в любой момент мог прийти его спутник, и ему придется выбросить недокуренную сигарету, но и просто так стоять казалось глупым. Он уже прочитал все вывески вокруг, оценил внешний вид десяти прохожих и посчитал количество машин на парковке. Зачем ему это? Чтобы было не так утомительно ждать своего кавалера.

Эрвин ответил ему на сообщения. Переписка была короткой и незатейливой, основную часть которой занимало обсуждение того, в силе ли их вечер. Эрвин несколько раз уточнил адрес и название заведения перед тем, как написать, что он в такси. Было очень здравым решением не брать машину, потому что Леви планировал опустошить с ним как минимум одну бутылку вина, а Смиту еще домой ехать. Не оставит же он детей на ночь одних? Или со своими друзьями? Без разницы, все равно на него не похоже, хотя нельзя исключать, что Леви плохо его знает, учитывая, как мало они знакомы. Аккерман его и на ужин позвал не из большой любви, а из-за зародившейся симпатии, которую не хотелось упускать. Сейчас романтики между ними мало, а вот сексуальное напряжение периодически витает в воздухе, напоминая, как они познакомились. Леви хотел Эрвина. Определенно. Это полностью его типаж, причем с отличными манерами и вежливыми поступками. Эрвин, вероятно, тоже хотел Леви, раз согласился на этот вечер. Может ему как-нибудь прозрачно намекнуть название своего канала? Всяко же подпишется, а юноше пригодился бы еще один платежеспособный подписчик.

Леви начал гипнотизировать взглядом бродячую кошку, которая изящно разгуливала через улицу. Она слезливо-жалобно мяукала, прося еды, хотя десять минут назад какой-то парень из дома напротив вынес ей еды и воды в мисках. Какая нахалка. Но милая, Аккерман бы ей все простил. Леви начал прикидывать, успеет ли он сбегать в ближайший продуктовый за кошачьим кормом или ему продолжать упорно ждать Смита.

— Извини, что задержался. Попал в пробку, — резко сказал низкий голос у самого уха брюнета, пуская волну мурашек под одежду.

Леви перевел взгляд на отстранившегося Смита и еле сдержался от мерзкой шутки про другие пробки.

— Ничего, я уже забронировал столик. Хорошо выглядишь, — «лучше, чем утром» пронеслось у него в голове. Мужчина он, конечно, обворожительный, но сегодня утром кто-то явно очень сильно торопился.

— Спасибо, ты тоже выглядишь замечательно. Утром, кстати, тоже, — ответил Эрвин, растягивая улыбку и переступая с ноги на ногу то ли от нервов, то ли от холода.

Леви самодовольно улыбнулся, понимая, что его утренний наряд все же оценили. Приятное чувство растекалось под кожей от этой мысли. И вечерний выбор оказался хорош. Он решил обойтись без чего-то помпезного, так что надел обычный серый костюм, белую рубашку и яркий шейный платок вместо галстука или бабочки.

Эрвин был одет в костюм-тройку черного цвета, на шее красовался темный галстук с геометрическим узором, блондинистые волосы были красиво убраны назад. Даже на расстоянии Леви чувствовал чужой тяжелый одеколон. Начинаешь плыть, когда задумываешься, как хорошо этот аромат контрастировал бы с легкими духами Леви, если бы они подошли друг к другу ближе. Юноша надеется оценить этот букет сегодня вечером.

— Спасибо, двинемся в зал? — спросил Леви, не дожидаясь ответа. Он шагнул в сторону главного входа в ресторан, где на него сразу же уставился официант, который, видимо, и проводит их к столику. Эрвин нагнал его сразу же, шагая рядом.

Уже в помещении появилось неловкое молчание, так что Леви как-то по привычке оглянулся. Сам зал был большим, с окнами в пол и неярким освещением. Стены были местами из красного кирпича, местами с темными обоями. В самом центре зала стоял бар, где можно наблюдать, как готовится твой напиток, справа и слева были столики из темного дерева с разным количеством мест. Обеденные зоны разделялись с помощью перегородок с живыми растениями сверху. В обоих концах зала висели телевизоры, прокручивающие музыкальные клипы, из динамика тихо пела Лана Дель Рей. Милый молодой парень, чье лицо Леви кажется смутно знакомым, сопроводил их до столика в углу зала рядом с окном. Аккерман пронаблюдал, как Эрвин сел в красное кресло, и только после этого плюхнулся на противоположное сиденье, прихватывая меню, которое им протягивал официант.

Он здесь ужинает не в первый раз. Он вообще любил звать мужчин на свидания именно сюда, потому что место было приличным и проверенным, плюс еще и недорогим. Он знал здесь барменшу, которая если что, то помогала ему сбегать от тех кавалеров, которые оказались мудаками. Сейчас у него еще и квартира рядом, что выбивало бинго в его «идеальном свидании». Парень не нравится — уходишь, парень нравится — уводишь. Замечательное стечение обстоятельств. Тем не менее, в его квартире все еще ремонт, так что сейчас было сомнительным звать туда кого-то, благо, Леви давно знает все ближайшие отели.

— Часто здесь бываешь? — спросил низкий голос с другого конца стола.

— Периодически, у них вкусная карбонара, — ответил Леви. Он ни разу не заказывал здесь карбонару.

— Отлично, тогда ее и возьму, — снова проговорил низкий голос, откладывая меню.

Леви тихо угукнул, вглядываясь в рисунки салатов. Будет очень весело, если карбонара здесь дерьмовая. Ну, раз ее не убрали из меню, значит люди не жаловались, так что черт с ней.

Как только юноша приподнял руку, к нему сразу же подлетел официант с блокнотиком в руках. Аккерман заказал им карбонару, цезарь и бутылочку полусладкого. Наедаться не очень хотелось, особенно Леви, который надеялся на продолжение вечера.

Как только официант убежал, сразу же возникло неловкое молчание. Словно все темы Мира закончились. Леви мог бы спросить про детей, но это плохая тема для свидания. Близняшки, конечно, золотые, но сейчас им с Эрвином нужно уделить время друг другу. Можно спросить про работу, но это нудно. Какой офисный клерк расплывается в улыбке от вопроса о работе? Да никакой! Это рутинная штука, от нее нужно как можно больше отдыхать. Про нее говорить тоже не стоит. Жена? Как вариант, но ужин превратится в трагедию, если всплывет, что она умерла или ушла к другому. В мире достаточно мало мирных разводов, так что эта тема тоже не из приятных. С другой стороны это поможет Леви понять, как Смит относится к своим бывшим. Это очень важный фактор. Можно спросить про хобби, но это скучно. Отец-одиночка на высокой должности, откуда у него должно взяться хобби? Леви искренне понимает, почему под голубыми глазами синяки.

— Так… — протянул Эрвин, от чего Леви вздрогнул всем телом, вырванный из своих мыслей, — наверное странно это спрашивать, когда мы здесь уже сидим, но… ты не мог бы озвучить свой возраст?

Леви взглянул на Смита, который нервно бил короткими ногтями по столу, неотрывно глядя на своего спутника. Аккерман не сдержал улыбки.

— Так ты не знаешь, сидишь ли за одним столом с малолеткой? Сколько мне дашь? Давай, Эрвин, мне теперь интересно! — весело пролепетал юноша, откидываясь на спинку кресла. Ноги под столом привычно перекинулись одна через другую. Леви чуть помотал головой, убирая черную челку с глаз, чтобы можно было лучше разглядеть его лицо.

— Что? Я не думал, что ты несовершеннолетний! Я просто… не понимаю, какая у нас разница в возрасте, — проговорил Смит, продолжая бить пальцами. — И тем не менее.

— Брось, я могу подрабатывать в саду. Знаешь, проходить там практику во время обучения. Случаи бывают разные, может я рано в школу пошел или через класс перескочил. Ты уверен, что мне не семнадцать? — лукаво начал тянуть тот, упиваясь смешанной реакцией своего кавалера.

Эрвин смотрел ему прямо в глаза. Их разделял стол, но это мелочи, когда на тебя смотрят так серьезно. Словно ты математическая задача, над которой ломают голову ученые. Это очень приятный взгляд. От такого укрыться не хочется. Лучше дать этим глазам с таким же упорством вглядываться в оголенные ключицы или торс. Леви бы не отказался от подобного.

— Леви, я говорю полностью серьезно, — с легким нажимом проговорил Смит, отчеканивая каждое слово. Улыбка Леви не пропала. Стала меньше, но не пропала. Отличный тон. Почти командный.

Леви было хотел снова съязвить, но вовремя закрыл рот, отводя глаза. Он признал поражение в споре.

— В этом году мне тридцать, — тихо ответил он, наблюдая за Смитом из-под снова упавшей на глаза челки.

— Серьезно? — удивился тот. — Ты выглядишь моложе. Я уже могу шутить про колдунов в роду? — поинтересовался Смит, наконец улыбнувшись.

— Да, но будешь не первым. Моложавость у нас и правда семейная, — признался Аккерман.

— Это плюс или минус?

— Минус, даже сейчас везде таскаю паспорт.

— Но сейчас у тебя его не спросили, — многозначительно проговорил он.

— Я же сказал, здесь вкусная карбонара, — ответил он, растягивая улыбку. Этот парень так часто обслуживает его с новыми мужчинами, что не удивительно, что они запомнили лица друг друга.

Дальше разговор пошел легче, что не могло не радовать. Выяснилось, что у них с Эрвином разница в пять лет, что они нашли приемлемым, так что спокойно дождались еды и выпивки. За трапезой всплыло, что Эрвин не вдовец. Его жена ушла от него к его бывшему лучшему другу, но Леви порадовало, как сдержанно он это рассказывал. Еще порадовало, что Аккерман сейчас сидит за столом не с изменщиком, что тоже немаловажно. Леви не стал затрагивать тему детей все по той же причине, но для Эрвина уточнил, что у него самого их нет. Дальше пошли неловкие и тихие вопросы про род деятельности Леви и почему он вообще туда пошел. Он был не против рассказать. Его это давно не смущает. Он легко рассказал, как часто снимает и что предпочитает. Поведал про примерную зарплату за месяц и упомянул, что занимается этим полностью по собственному желанию, а не по принуждению или из-за нехватки рабочих мест. Он рассказал про обучение в колледже, про общагу и съемные квартиры. Вкратце рассказал их историю с Петрой и поведал, что имеет квартиру в пяти минутах ходьбы от ресторана. Леви понравилось, что после этой информации Эрвин улыбнулся.

После двух бокалов Эрвин непринужденно рассказывал о своем обучении в колледже. Оказалось, что он был в местной футбольной команде, а его бывшая жена по всем законам жанра была чирлидершей. Рассказал, что был один из лучших на курсе, но постоянно попадал к декану, потому что мог организовать демонстрацию из-за произвола преподавателей или банально разбить окно мячом. Такой своеобразный «первый парень в колледже» по мнению многих подростковых фильмов. Леви слушал истории от студента-бунтаря и невесомо водил туфлей по чужой лодыжке. Эрвин краснел и запинался каждый раз, когда носок двигался выше на пару миллиметров. Леви это забавляло. А вечер все шел, пока нога Леви все поднималась выше, иногда подцепляя брючину.

Было невероятно интересно наблюдать, как меняется в лице Эрвин. Бутылку они допили и заказали вторую того же вина, сразу же наливая по бокалам. Нога Леви давно ушла далеко вверх по бедру Смита, оказавшись на его пахе. Леви не в первый раз так делает. Он знает, с какой силой надо давить, чтобы не причинить боль каблуком, хотя голой стопой было бы удобнее. Аккерман полулежал на красном кресле, чтобы дотягиваться до желаемого. Он все смотрел, как Смит ерзает на месте и пытается пододвинуться ближе к столу, чтобы сократить шансы их разоблачения. Леви давил носком, делал круговые движения пяткой, наблюдая, как у Эрвина бегают глаза. Сначала он всматривался в зал. На столах нет скатертей, так что ногу Леви можно было увидеть со стороны, но их столик был в углу, что резко сокращало угол обзора для незнакомцев. В ресторане на них не смотрели. Во всяком случае, Леви не заметил. Тогда голубые глаза начали смотреть на окно, рядом с которым они сидят. У людей есть очень интересная привычка — пялиться в стеклянные витрины. Это могло бы стать своеобразной перчинкой их сегодняшней игры, если бы не одно «но» — люди смотрят туда только до вечера, чтобы наблюдать, как у их отражения развеваются волосы или желая проверить, не выправилась ли рубашка. Сейчас уставшие прохожие смотрели перед собой невидящим взглядом или под ноги, не желая наступить в яму. А Эрвин краснел. Он прекрасно понимал, что если будет пялиться на прохожих, то они начнут пялиться на него, чего он и избегал.

Леви нравилось такое делать. Его кавалеры всегда реагировали по-разному, но реакции, подобные реакции Смита, были его любимыми. Леви намеренно водил туфлей вверх-вниз, иногда надавливая или отстраняясь, чтобы провести каблуком по внутренней стороне бедра.

— Леви, давай не здесь, — тихо попросил Эрвин, разглядывая своего компаньона. В голубых глазах начинал плыть туман то ли от алкоголя, то ли от возбуждения. На щеках был розовый румянец, но голос был твердым.

— Не здесь? Нас никто не видит, а такими разговорами ты привлекаешь внимание ближних столиков, — весело проговорил Леви, желая услышать, как ему возразят.

— Да, не здесь. Пора уходить из ресторана, — ладонь Смита скользнула под стол, обхватывая щиколотку Леви. Он ожидал, что его сейчас оттолкнут или хотя бы мягко отстранят, но вместо этого он прижал его чуть сильнее, облизнув губы. Намек был понят.

Леви быстро оплатил счет, не позволив сделать это Смиту. Все же он пригласил, так что он и заплатит. Уже на улице его затащили за какую-то высокую машину, стоящую на парковке как раз рядом со стеной ресторана. Это не главный вход, так что ни одно окно сюда не выходит, что означает, что они лишились кучи потенциальных зрителей. Руки Смита резво легли на чужую талию, пока Леви ухватился за широкие плечи. Скромничать никто не собирался, особенно после того, что между ними уже было. Леви пришлось встать на носочки, чтобы припасть к чужим приоткрытым губам, которые сразу принялись отвечать на его движения. Эрвин издал гортанный стон в чужие губы, углубляя поцелуй, делая его медленным, глубоким и тягучим. Они водили руками по телам друг друга, словно пытаясь изучить все изгибы, дабы фантазия немного помогла им сейчас вообразить, что их ждет в ближайшем будущем. Ох, Леви нравилось, что одна широкая ладонь гладит его по щеке, пока вторая с силой притягивает к себе за талию. Эти губы, конечно, выбивали все мысли из головы, но этого не хватило Леви, чтобы не обратить внимание на то, как чужая эрекция упирается ему в бедро. Аккерман бы с радостью сейчас скользнул ладонью между их телами, но хотелось оставить что-то напоследок, хотелось сделать это наедине. Леви лишь ерзал в чужих руках, создавая небольшое трение, которого пока было достаточно, когда чужая рука опустилась на его поясницу, а затем и ниже. Леви не сдержал стона, когда широкие ладони огладили ягодицы, сжимая одну из них. Узловатые пальцы с силой прошлись по ложбинке вниз, заставляя прижаться к себе еще плотнее. Леви, кажется, задохнулся. Воздух выбило из легких подчистую, заставив его отстраниться, горячо дыша в чужие губы. Пара затуманенных небесных глаз настороженно смотрела на него.

— Все нормально? — спросил Эрвин, останавливая действия обеих рук.

— Полностью, продолжай, — со сбившимся дыханием проговорил Леви, снова вставая на носочки, лишь бы поймать еще один поцелуй.

Этот поцелуй был долгий, глубокий, мокрый. Эрвин больше ничего не спрашивал, оглаживая чужую шею и бедра. Создавалось впечатление, что будь у Эрвина возможность, он бы трогал Леви везде и сразу, ловя чужие губы, когда нужно было бы заглушить стон. А Леви плывет от этих прикосновений. Даже не в фантазии, а прямо здесь и сейчас, осознавая, что этот мужчина точно позаботится о его комфорте. Пожар внутри разгорался все сильнее, когда губы Смита оказались на его шее. Платок совершенно ее не спасал. Леви чувствовал горячие губы и сгорал от того, что им нужно идти. Они не могут продолжить так.

Эрвин выцеловывал всю открытую ему кожу, уделяя особое внимание кадыку. Он поднялся дорожкой из поцелуев к ямке под ухом и прикусил мочку, оттягивая. Аккерман вздрогнул от этого.

— Мы сейчас идем к тебе, — начал шептать он своим низким голосом, который сейчас был с легкой хрипотцой, — и я медленно раздеваю тебя уже в коридоре, несу на руках в кровать и беру так, что даже твои соседи выучат мое имя, вопросы? — спросил он, начиная выцеловывать щеку.

— Как скажешь, папочка, — горячо прошептал в ответ Леви, растягивая улыбку. Если бы Эрвин отстранился, то смог бы подметить, что точно такую же улыбку он уже видел на одном видео. Леви отступил на полшага, перехватывая одну из чужих ладоней, чтобы повести высокую фигуру за собой. До квартиры идти пять минут с учетом лифта. Он все продумал. Они отрываются друг от друга очень ненадолго.

Его квартира находилась в высоком доме через дорогу от ресторана. До парадной они дошли молча. Разве что иногда Леви начинал поглаживать внешнюю сторону ладони Смита, пока им приходилось стоять в лифте или открывать дверь.

В коридор они вошли спокойно, закрывая дверь, но сразу после этого Леви вжали в стену, прикусывая шею у основания. Никто даже не пытался разглядеть комнату в полумраке, потому что ничто сейчас не волновало их так же сильно, как пожар внутри. Им сейчас было не до интерьера, но Леви обрадовало, что обои совсем не фактурные, отчего не чувствуются через одежду. Все же если все пойдет в том же духе, то фактурные обои могли бы расцарапать ему спину, когда они скинут одежду. Что ж, от других царапин он бы так легко не отказался.

Платок уже был под ногами. Леви даже не успел этого заметить, чтобы предупредить, что платок брендовый. Это было сейчас так неважно. Первые пуговицы рубашки Аккермана расстегнуты, давая Эрвину действовать. Леви с радостью притягивал чужую голову ближе, руша укладку. В этой позе с этим дылдой целоваться не очень удобно, зато Леви отчетливо ощущает твердость в чужих штанах. Из одежды он решился расстегнуть пока только его пиджак, водя руками по рельефной груди, плавно переходя на торс. Леви искренне хотел бы, чтобы то, что прошептал ему Эрвин, было ровно тем, что будет между ними сегодня. В паху приятно ныло от этих мыслей.

Леви еле сдержал вскрик, когда его резко подняли под бедра, снова припадая к шее с укусом, на этот раз чуть сильнее, но после их бережно зализали. Он скрестил ноги на чужих бедрах, резво сбрасывая туфли. В идеале на Леви не должно быть синяков и царапин ради съемки, но сегодня хотелось дать себе послабление. Он же все равно пока не может снимать, потому что…

Только сейчас к голове притекло достаточно крови, чтобы у Леви появилось в мыслях, что в квартире ремонт минимальный, и лучше бы отвести Эрвина в отель. Это осознание ударило в голову непозволительно резко, заставляя серые глаза расшириться не от приятных ощущений, руки перестали оглаживать чужую грудь, теперь тихо похлопывая.

— Эй, Эрвин, стоп, — проговорил он полностью серьезным голосом. Эрвин сразу отстранился от чужой шеи, все еще держа Аккермана на руках.Серьезные серые глаза встретились с затуманенными голубыми. Густые брови непроизвольно нахмурились.

— Что-то не так? Мне уйти? — спросил Эрвин также полностью серьезно и немного обеспокоенно, а у Леви, кажется, только глаза-сердечки не появились от этой реплики. Он готов по одному слову взять и уйти. Леви на пробу поерзал в чужих руках, убедившись, что все еще чувствует чужой стояк. Ладно, может быть Леви он нравится, а не просто симпатичен.

— Нет, вернее… — запнулся он от такой реакции, — то есть, черт! Я забыл предупредить, что тут почти нет мебели. Кухня разве что сделана. А кровать тут просто ужасная и односпальная. Я знаю хорошие отели рядом, пойдем туда?

Если честно, то идти никуда не хотелось. Они только начали раздеваться, они возбуждены и хотят друг друга, так что оттягивать момент не хотелось. Тем не менее Леви понимал, что это будет лучшим вариантом, чем трахаться на его скрипучей раскладушке, которую он купил на первое время. Такой секс был приемлем только в общаге.

Эрвин немного застопорился, вглядываясь в выражение чужого лица.

— Это… единственная проблема? — уточнил он, поудобнее перехватывая Леви и прижимаясь к нему сильнее.

— Да, единственная, — уверенно ответил он, непроизвольно охая из-за действий Смита.

Эрвин, наконец, посмотрел вокруг. Это была маленькая комнатка с голубыми обоями и узеньким шкафом для верхней одежды. Дальше виднелась пара деревянных дверей, которые, очевидно, были закрыты. Буквально слева от них с Леви был маленький коридор с аркой. Там, как можно догадаться, кухня и санузел.

— Говоришь, кухня полностью есть? — лукаво протянул Эрвин, растягивая улыбку.

Леви начал догадываться.

— Ага, техника, пенал, стол, — проговорил Леви, наблюдая за Смитом.

Эрвин кивнул сам себе и снова припал к чужим губам, чтобы впиться в них поцелуем. Леви даже сначала растерялся от такого напора, но скоро растворился в этих чувствах. Его руки легли на чужой затылок, притягивая ближе. Воздух жег легкие, делая дыхание жарким. Казалось, что после Эрвина на нем наравне с укусами останутся и ожоги. Они приостанавливались, чтоб отдышаться; кусали губы друг друга и быстро краснели.

— Расстегни свою рубашку, — прошептал Эрвин и чмокнул Леви в висок, отстраняясь.

Леви и не думал ослушаться. Он поднял подрагивающие руки вверх, силясь справиться с пуговицами, которые сейчас ему давались с трудом. Беспрерывный взгляд синих глаз ситуацию не спасал, благо сейчас они смотрели не на лицо, а на новооткрывшиеся участки кожи. Как только рубашка была наполовину расстегнута, то Леви резко приподняли выше. Чужие губы начали оставлять беглые поцелуи на ключицах и груди, иногда кусаясь. Леви уже может представить, что завтра увидит на себе россыпь синяков, но эта участь отнюдь не пугала, а скорее поджигала интерес: как много меток на нем сегодня оставят. Собственные пальцы перестали слушаться, когда горячие губы обвели сосок, чувственно проходясь по нему языком. Леви не смог сдержать низкий стон. Он рефлекторно запрокинул голову и прикрыл глаза, чувствуя, как сосок попеременно покусывают и зализывают, что сейчас казалось чем-то невероятным. Он неосознанно выгибался ближе к чужим губам и постанывал каждый раз, когда Смит оттягивал сосок зубами. Пальцы снова легли на блондинистый затылок, но Эрвин сразу же остановился. Он выпрямился, дотягиваясь до чужого уха.

— Я не говорил тебе прекратить, — было сказано прямо перед поцелуем в челюсть. Леви ничего не ответил. Он лишь задышал тяжелее, снова переводя руки на свою рубашку, силясь справиться с тем, что ему в таком состоянии не поддается.

— Я не могу, сделай ты, — попросил Леви, с непонятной надеждой глядя на Смита. Ему в голову сейчас совсем не приходило, что он не может освободить руки, потому что держит человека, который совсем не является пушинкой. Эрвин на это лишь кивнул и еще раз огляделся по сторонам, словно решаясь на что-то.

Сильные руки перехватили Леви поудобнее. Эрвин бросил решительное «держись» и оторвал его от стены. Леви еле успел вцепиться в широкие плечи, когда его понесли вглубь квартиры. Он не стал спрашивать куда, потому что уже успел сложить в голове два и два, так что совсем не удивился, когда Смит завернул в короткий коридор, ведущий на кухню.

На самом деле не Леви делал этот ремонт. Он уже купил квартиру такой, так что так или иначе он будет все переделывать, хотя ничего откровенно страшного на кухне нет. Обычные светлые обои, деревянный пенал, белый холодильник и плита, да темный стол на шесть человек. Из украшений разве что часы и магнитик, который как-то подарили Леви. Скучно. Главной особенностью этой кухни Леви считает «парадокс стульев». В квартире он всегда был только один, что кажется глупостью. Стол стоит по центру кухни, а пять мест пустуют. Создавалось впечатление, что прошлые владельцы просто купили новый стол на пять человек, а шестой стул решили оставить как подарок. Это никогда не волновало Леви, потому что он никого сюда не звал на чай, да и сегодня этот парадокс только сыграл ему на руку.

Эрвин беспрепятственно усадил податливое тело на обеденный стол. В этом положении было значительно удобнее, чем в коридоре, так что Смит снова притянул парня к себе, оглаживая чужие бедра. За поцелуем Леви потянулся сам, когда широкие ладони бережно раздвинули его колени шире и скользнули по внутренней стороне бедра, от чего ноги дрогнули сами собой. Узловатые пальцы перебрались на пах, проходясь всей ладонью. От таких долгожданных прикосновений Леви отстранился от чужих губ, жмуря глаза, и простонал в голос, подаваясь в руку, чтобы чувствовать приятное трение. Эрвин приобнял его за талию и расстегнул чужие брюки. Он быстро выправил рубашку и одной рукой справился с остатком пуговиц, разводя ее полы в разные стороны. Рука снова легла между ног, начиная через ткань целенаправленно оглаживать ствол и головку. Сам он сейчас чуть наклонился к чужому уху, где так легко можно услышать тяжелое сбившееся дыхание Аккермана. Леви неотрывно смотрел на руку Смита между своих ног, желая ощутить кожей кожу. Хотелось, чтоб сейчас на них не было одежды, чтобы его не дразнили этими ласками, а дали то, что обещали. Во всяком случае Леви привык, что все бывает именно так. Он начал погружаться в эти мысли, пока Эрвин не заговорил. Так вкрадчиво.

— В жизни ты лучше, чем на видео.

Леви усмехнулся, но смешок сменился стоном, когда Смит скользнул рукой под брюки, значительно добавляя чувствительности своим действиям.

— Еще бы, конечно я лучше, — ответил Леви, приобнимая Эрвина в ответ. Смит на это лишь хмыкнул. Леви почувствовал, как жар опаляет его щеку.

— В тот раз я глушил стоны, слушая твой голос, — признался он. Леви ничего ему не ответил, лишь принялся невесомо поглаживать рукой по спине Смита. — Знаешь, что мне тогда понравилось? Рассказать?

У Леви перед глазами опять всплыли фантазии сегодняшнего утра, где мужчина перед ним с обожанием наблюдает, как Леви раздевается на видео или стонет, запрокидывая голову. Он тогда гадал о многих аспектах того вечера, так что Леви бы с радостью послушал самого Эрвина сейчас.

— Да, расскажи, но сначала раздень меня, — проговорил Леви, ловя тихое «хорошо», брошенное перед коротким поцелуем в шею.

Рука между ног пропала. Две широких ладони огладили бока Леви, пересчитали ребра, с силой прошлись по груди, вызывая очередную волну приятных ощущений. Руки там не задержались, идя выше, к плечам, чтобы беспрепятственно скинуть пиджак вместе с рубашкой на стол, а оттуда на пол. Голубые глаза задержались на голом торсе чуть дольше приличного. Эрвин облизнул губы, улыбнувшись.

— Ты ведь даже не знаешь, что только из-за такой картины я потерял дар речи в тот раз, как думаешь, каково мне видеть ее в реальной жизни? — спросил Смит, любовно обводя большим пальцем кубики пресса, вызывая тем самым у Леви улыбку.

— Думаю, что ты хочешь снять и остальное, — ответил Леви, наблюдая, как чужие руки опускаются на его бедра. Леви ухватился за широкие плечи, приподнимаясь, когда с него стянули брюки вместе с бельем. Эрвину не потребовалось много времени, чтобы спустить элемент одежды с худых ног, попутно оставив на бедре беглый поцелуй мокрыми губами, и встал обратно.

Эрвин потянулся во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда пачку презервативов и бутылек смазки. Леви на это ничего не ответил, только улыбнулся и погладил Смита по щеке, демонстрируя одобрение.

Аккерман не стыдился своей наготы. Даже на фоне полностью одетого Смита он чувствует себя без сомнений уверенно, не смотря на разгоряченность собственного тела. Это все проф.деформация, из-за которой его чувство стыда менее живое, чем у среднестатистического человека, хотя жалеть об этом глупо. Эрвин тоже смутиться не давал. Леви видел, с каким любованием его рассматривают, так что не сомневался, что Смиту нравится его тело. Это было очевидно уже давно. С самой первой встречи. Леви лишь глядел, как Эрвин его рассматривает, и тянул руки к чужому пиджаку и жилетке. Как минимум от этого им точно пора избавиться в кратчайшие сроки. Тонкие пальцы легко справились с остатком пуговиц и бережно стянули ненужную одежду, бросая ее прямо на пол к его собственным вещам. Галстук он специально приспустил, проявляя заботу. Внешний вид Эрвина это никак не портит, а вот дышать мешает, а сейчас воздуха требовалось больше, чем обычно.

Смит словно в каком-то заученном жесте подтянул рукава и снова встал между раздвинутых ног Леви. Он притянул брюнета ближе, утягивая в поцелуй, вместе с этим стремительно меняя их положение на горизонтальное, не отрывая губ. Леви на это довольно мычал и сильнее раздвигал ноги, ощущая твердость в чужих брюках на себе. Он приподнял ногу, а Эрвин словно его безмолвно понял, подхватил ее под бедро и плавно уложил к себе на плечо. Леви мог представить их в этой позе. Мог представить, как в таком положении Смит будет глубоко вбиваться в него, ловя каждое вздрагивание чужого тела. Он будет держать его за талию и целовать в бедра, слушая, как громко он может заставить Леви стонать, а даже сам Леви не сомневался, что их услышат соседи.

Они отстранились друг от друга, тяжело дыша. С этого ракурса Смит смотрелся божественно. Галстука на плече не хватало. Волосы в невероятном беспорядке, который навел Леви; глаза скорее черные, чем голубые, все еще любовались им; а алые от поцелуев губы приоткрыты. Леви ухватился за край стола и толкнулся в сторону бедер Смита, имитируя то, как он будет делать это чуть позже. Тот не сдержал низкого стона.

— Давай, Эрвин, я хочу услышать про видео, — попросил Леви, нагло улыбаясь.

— Я хочу растянуть тебя, давай ты перевернешься? — невпопад спросил он.

— Делай в этой позе, все нормально, — ответил Аккерман. Леви знал, что вариант, который предлагает Эрвин, удобнее, но он отказывался менять позу сейчас, когда Смит так восхитительно выглядит над ним. Он хочет видеть его лицо, пока тот его растягивает. Ему не достаточно голоса и прикосновений. Может быть это эксперимент не сегодняшнего дня.

Эрвин кивнул, беря тюбик со стола. Он смазал безымянный палец и поставил бутылек, так его и не закрыв. Разумное решение. Леви поерзал, устраиваясь поудобнее, когда Смит выпрямился, чуть ли не приподнимая его бедра над столом. Какой все-таки дылда. Он еще раз серьезно глянул в лицо Леви и приставил палец к проходу, массируя. Движения были плавными, но выверенными. Подушечка пальца ритмично ходила по кругу, чуть надавливая, но пока не входя.

— В тот раз я наблюдал за каждым твоим действием. Я слушал каждый твой стон с иррациональным замиранием сердца от того, как это было хорошо, — начал рассказ Смит.

Палец плавно вошел на фалангу. Эрвин начал чередовать круговые движения и маленькие толчки, позволяющие пальцу пройти глубже.

— Я был без ума от того, что ты говорил и как ты говорил. Пересказ фантазии все еще всплывает в голове у меня на работе. Уже тогда я тоже начал фантазировать, — признался Эрвин.

Палец вошел на вторую фалангу полностью свободно. Леви не напрягал мышцы, позволяя этим рукам заботиться о себе. Речи распаляли воображение, заставляя представлять лицо Смита, когда он смотрел то видео в первый раз. Наверняка такое же лицо, что он видит сейчас над собой.

— Я, смотря видео, хотел усадить тебя к себе на колени и оставить синяки на шее. Они бы хорошо смотрелись на бледном фоне. Так же хорошо, как смотрится на тебе твой возбужденный румянец. Я думал о том, как хочу повалить тебя на кровать, оценить бледность твоей кожи в сравнении с простынями. Я хотел почувствовать твою кожу под пальцами. Я представлял, какая она у тебя нежная и мягкая. Это оказалось чистой правдой.

Смит вытащил палец, снова потянувшись к смазке, а Леви чуть не заскулил от того, что до него перестали дотрагиваться. Он чувствовал, как на живот капает его собственный предэякулят, пачкая чистую кожу. Это был знак того, что Леви возбужден до предела. Кончать он пока не намерен, но хотелось побыстрее прийти к более ощутимым действиям. Смит тем временем аккуратно ввел два пальца на одну фалангу.

— Поверить не могу, что я это делаю сейчас. Это все еще воспринимается как сон. Еще два дня назад я любовался на то, с каким лицом ты трахаешь себя игрушкой, а сейчас я делаю это же пальцами и снова смотрю на тебя, — Эрвин вошел глубже, нащупывая простату. Он нежно обвел ее, вызывая у Леви дрожь в ногах. Смит начал медленные толчки внутри, которые со временем будут нарастать и нарастать. Леви под ним, кажется, сошел с ума. Эрвин перевел взгляд на его лицо. Точно такое же, что и на видео. Сведенные к переносице брови, подрагивающие ресницы и порнографично приоткрытый рот. Сам он теперь смотрел не в камеру, а Эрвину в глаза, тихо постанывая, когда пальцы задевали чувствительную точку. Смит опустил взгляд, наблюдая, как его собственные пальцы пропадают в горячем нутре. Свободной рукой он оттянул ягодицу, чтобы улучшить себе обзор. Ему хотелось видеть все и сразу. И пальцы, и лицо, и торс, и тяжело вздымающуюся грудь. Он хотел запомнить каждый этот аспект, чтобы даже не вспоминать о том видео. Хотелось максимально запомнить, как хорош реальный Леви, а не виртуальный.

— Эрвин, — позвал его Аккерман, — если ты не прекратишь, то я так кончу, — простонал он, четко осознавая, что долго так не выдержит.

Эрвин кивнул. Он резко вытащил пальцы и снова схватился за бутылек, смазывая три. Начал он действовать точно так же: бережно, без резких движений, чтобы не причинить боль. Леви начинал ерзать на месте, словно пытаясь самостоятельно насадиться на них, но Эрвин контролировал ситуацию. Леви откровенно плыл от этих действий и этого контроля. Эрвин облизывал губы.

Три пальца вошли во всю длину уже скоро. Леви к этому моменту раскраснелся еще сильнее. Стоны медленно переставали быть тихими, а Эрвин этому только подыгрывал. Он начинал с медленных толчков внутри, потом резкие, когда он выходил наполовину. Последними были резкие, сильные толчки, почти полностью выходя. Это заставляло Леви выгибаться на столе и поджимать пальцы, что было хорошим знаком. Эрвин перевел руку с бедра на чужой член, растирая предэякулят по всей длине. Леви моментально оживился.

— Ах, блять, стой, я ведь могу… — последние слова утонули в низком стоне. Леви зажмурил глаза и подался вниз на пальцы, посылая все попытки сдержаться нахуй. А Эрвин наблюдал за этим. Наблюдал, как Леви с каждым толчком обеих рук становится все громче, как закусывает губу и начинает скулить, когда Эрвин одновременно массирует простату и головку. Сейчас он не выдавал ничего осмысленного. По щеке бежала одинокая слеза, пока на кухне слышались невнятные возгласы. Иногда это были отдельные маты, иногда Эрвина звали по имени, да так громко, что соседи явно все поняли, иногда Леви просто просил.

— Эрвин, пожалуйста, быстрее… — трепетал чужой голос. И Эрвин слушался. Он мог бы замедлиться, как это было в фантазии Леви, но не собирался этого делать. Он хотел видеть, как с губ слетают громкие стоны, как тело под ним извивается сильнее, хотелось насладиться этим зрелищем сполна. Одна рука Смита резко входила каждый раз, намеренно задевая простату. Иногда Эрвин останавливался, разводя пальцы внутри, заставляя Леви шипеть. Вторая рука уверенно водила по стволу, в такт первой руке. Большой палец мерно обводил головку. Было видно, как Леви это нравилось.

— Блять, Эрвин, я сейчас… — его перебили.

— Давай, в прошлый раз ты был невероятен, — ответил Эрвин, доводя Леви до пика. Парень под ним вскинулся, жмуря глаза. В горле застыл протяжный стон, эхом разносящейся по всей кухне. Тело все дрожало, что хорошо ощущал Эрвин из-за ноги на его плече. Спазм в чужих мышцах даже доставлял Эрвину удовольствие. Пальцы обеих рук продолжали двигаться, даже когда Леви был на пике, Эрвин шептал ему какие-то глупости, которые даже сам не понимал, да и Леви их вряд ли слышал, но ему хотелось говорить парню о том, какой он красивый. Он тихо рассказывал о его фигуре, о его улыбке, глазах, колкостях, речах, пока тело под ним не обмякло. Он аккуратно убрал руки, помогая ноге с плеча спокойно упасть вниз. Взгляд Смита попеременно падал на растянутые пульсирующие мышцы, на запачканный подтянутый торс и собственную руку, не менее запачканную. Все еще завораживало, что он довел того парня с видео до такого.

Леви тяжело дышал, трясущимися руками убирая черную челку с лица. Сейчас он был невероятно красивым, с искорками в глазах и алым румянцем. Губы, словно напомаженные, глотали воздух, пытаясь отдышаться.

— Ты, блять, даже не разделся, — тихо выдал он, глядя на Смита.

— Ну, прости, что не кончил в штаны, — ответил он, думая, чем можно быстро вытереть руку, благо у каждого джентльмена в костюме есть всегда тканевый платок.

— Ох, заткнись, — бросил Леви и резко сел на стол, утягивая Смита на себя за галстук. Он прошелся языком по нижней губе, сразу же оставляя на этом месте укус. Эрвин на это лишь приоткрыл рот, впуская чужой язык внутрь. Этот поцелуй был медленным и чувственным. Леви невесомо гладил его по щеке, а Эрвин притягивал голое тело ближе, не боясь испачкаться. Леви не успел восстановить дыхание, так что быстро отстранился, тяжело дыша. — Твоя очередь.

Эрвин помог Леви спрыгнуть на пол. Ноги все еще немного подрагивали, благо долго стоять он не собирался. Эрвина уверенно вжали в стол, после чего Леви опустился на колени, прихватывая со стола все необходимое.

— Ты собираешься… — не договорил он.

— Мне же нужно отблагодарить папочку, — ответил Леви, трясущимися руками справляясь с бляшкой ремня.

Эрвин постарался расслабиться. Он уперся бедром в стол и позволил легко стягивать со своих ног брюки вместе с бельем, отчего сам сейчас только краснел. Леви же смущенным не выглядел. Он выглядел довольным, наблюдая, как по чужому члену обильно стекает естественная смазка. Худые пальцы умело раскатали презерватив, пару раз водя рукой по стволу на пробу. Эрвин не сдержал стон, отчего Леви только усмехнулся. Смит уже слишком давно возбужден, это не будет долгим.

Леви огладил чужие бедра и взялся за них поудобнее, на пробу лизнув головку, ловя вздох сверху. Тогда он прошелся языком от конца до основания, поднимая глаза вверх, чтобы встретить там чужой взгляд. Эрвин наблюдал за ним, не решаясь положить руку на затылок. Эту проблему Леви решил сам, просто уложив его ладонь на свою макушку, ощущая, как после этого разрешения рука на затылке вплелась в волосы, пока не направляя, но контролируя. Леви нравилось, что Эрвин нежничает, но если дать ему волю, то он может быть грубым. В другой раз он хочет ощутить, как его втрахивают в кровать не пальцы, а именно этим членом. Он может поставить квартиру на то, что это будет незабываемым.

Сначала он взял в рот только головку. Леви намеренно нежно ласкал ее, не желая переходить границу с зубами, которые на столь чувствительном месте не всем нравятся. Язык обвел головку, уделяя особое внимание уздечке, из-за чего Эрвин застонал в голос и сжал его волосы сильнее. Аккерман от этого неосознанно выгнулся и отозвался глухим стоном, пуская приятную для Смита вибрацию. Он взял глубже, начиная легкие толчки. Пока не сильные, чтобы потом без проблем взять весь. Эрвин не отводил от него взгляд, что только тешило самолюбие Леви. От этого он только показушнее прикрывал глаза и постанывал, пока Эрвин от этого сходил с ума. Рука Леви аккуратно скользнула с бедра вниз, лаская пальцами мошонку, от чего Эрвин зажмурил глаза, давясь воздухом. Да, Леви собой доволен. Рука на его макуше начала настойчиво давить, заставляя взять глубже. Леви решил послушаться. Он покорно двинул головой вперед, расслабляя горло. Член вошел до основания, когда рука заставила Аккермана начать глубокие и резкие толчки. Леви бы очень хотел увидеть сейчас лицо Смита, но в слезящихся глазах застыла пелена, не позволяющая сейчас разглядеть чужие глаза. Леви сейчас жестко контролировали, иногда толкаясь в рот, что заставляло его стонать. Он представлял, что Эрвин мог бы быть таким, когда они были на столе. Он мог взять Леви так не только в рот, отчего перед глазами мерцали искры.

Смит кончил без слов, вбиваясь в открытый рот до упора. С его губ слетел низкий протяжный стон, а пальцы в волосах Леви сжались сильнее. Аккерман замедлил толчки, позволяя Эрвину кончить внутрь, хоть и с презервативом. Как только рука в волосах ослабла, он очень аккуратно отстранился, все еще не вставая с колен. Пока Эрвин пытался отдышаться, Леви сидел и вытирал соленые дорожки со щек. Он аккуратно снял использованный презерватив с мужчины и завязал его, наугад бросая в мусорку. Он очень надеется, что он попал.

— Папочке все понравилось? — протянул Леви, нагло смотря на Смита снизу вверх. Тот оглядел его и потянул руку вниз, чтобы вытереть слюну с подбородка.

— Это не было слишком грубо? — спросил Смит, наблюдая за чужим лицом.

— Это было чудесно, — признался Леви.

— Мне очень понравилось, Леви, ты невероятен, — нежно протянул он, гладя парня по щеке.

— Повторим это, скажем… в субботу в семь? — он поднял бровь, растягивая улыбку.

— В субботу в семь, — ответил он, подавая Леви руку, чтобы тот, наконец, встал.

Времени уже было много. Не для Леви и Эрвина, но для близняшек, которые явно отказываются спать без папы, сколько бы Майк им ни объяснял, что папа придет немного попозже, так что вечеру суждено закончиться сейчас, хотя при других обстоятельствах Эрвин бы не бросил парня после секса, а переночевал у него, а потом, может, и завтрак бы приготовил.

Эрвин помог собрать Леви вещи с пола и сам оделся, наблюдая, как Аккерман даже не думает накинуть на себя что-то. Они из-за этого непозволительно долго прощались в коридоре, все не решаясь ни разойтись, ни начать второй раунд, но хороший отец в Смите победил хорошего любовника, так что он покинул квартиру Аккермана, сто раз уточнив, что они еще поужинают вместе.

Этот вечер так и не поставил точку в их взаимоотношениях, но подкинул много информации для анализа, фантазий и мыслей. Все еще не ясно, кто они друг для друга, но даже это со временем превратится из длинного красивого многоточия во что-то, что будет законченным, целым и обговоренным. Будет их точкой.