Николас быстрым шагом шёл по улице, отбивая монотонный ритм каблуками своих чёрных ботильонов об щербатый асфальт. Было около половины четвёртого, поэтому они спешили в особняк Хэммика, пока яркое солнце не озарило ещё спящий город. Джостен за ним едва поспевал — вампиры, как оказалось, обладали фантастической быстротой передвижения, что не шла ни в какое сравнение со скорость обычных людей. Нил с его жизненным кредо «В любой непонятой ситуации — беги» мог только позавидовать.

Они уже пять минут как покинули улицу Крамер, которая теперь вызывала лишь неприятные ассоциации, и теперь шли по незнакомому Джостену переулку, сворачивая то направо, то налево. По старой привычке тот запоминал каждый поворот. Местность была ему не знакома — по правде говоря, за месяц пребывания в Статен-Айленде он мало где здесь побывал, хотя грусти по этому поводу точно не испытывал. Его печальный максимум: старая химчистка на первом этаже ночлежки, локальный продуктовый магазинчик, которым управлял пожилой китаец (и в котором, что самое главное, не было ни единой камеры наблюдения. Не то что бы был шанс вычислить его сейчас, однако Нил всё же старался по максимуму соблюдать осторожность) и чёртова улица для богатеев, которая в очередной раз показала, что неспешные и расслабленные прогулки по городу — это точно не для него. Не для его жизни.

Брать всё по минимуму и не высовываться — главный жизненный принцип его покойной матери, перешедший ему по наследству.

«Хотя, — мысленно заметил Нил, прибавляя шаг, — если бы не ночной срыв и незапланированная пробежка за несколько кварталов от ночлежки, то вероятность встретить грёбаного вампира, который, к тому же, предложит вполне себе выгодную сделку, равнялась бы нулю».

Но, может, оно было бы и к лучшему? Джостен пока не знал, что думать на этот счёт, ведь ожидания насчёт будущих соседей с катастрофической скоростью метались от «они высосут всю мою кровь и даже бровью не поведут» до «они обеспечат мне чувство безопасности и не станут трогать», и наоборот. Хотелось надеяться на второй вариант, хотя первый тоже нельзя было списывать со счетов, ведь совершенно не понятно, что на уме у бессмертных многовековых существ.

— Расскажите больше о вампирах? — вдруг попросил Нил, когда они, наконец, поравнялись.

Нужно было знать, с кем он будет иметь дело ближайший… он пока не решил, на какой именно срок остановится в этом доме и в этом боро в принципе, но любая информация сейчас не будет лишней.

Ники заинтересованно повернул к нему голову, блеснув своими большими тёмными глазами в свете мигающих фонарей, что работали лишь на честном слове, каждую минуту грозясь погаснуть и погрузить и без того мрачную улицу в кромешную темноту. Николас был красивым, таким прекрасным и изящным, что дух захватывало, но от этой красоты за милю веяло опасностью.

— О, рабочий интерес, — он щёлкнул клыками, растягивая рот в дружелюбной улыбке. — Похвально. Не буду углубляться в историю, в этом у нас силён Кеви, расскажу основы. Во-первых, — он вытянул руку, приготовившись загибать пальцы. — Солнечный свет для нас смертелен. Банально, но это так. Поэтому шевели ногами, я не хочу превратиться в горстку пепла. Во-вторых, еда. Мы питаемся кровью, человеческая пища вызывает у нас тошноту. И не в метафорическом смысле, к сожалению. Хотя иногда бывает вполне весело подговорить новообращенного съесть что-то из вашей еды — своего рода посвящение в ряды бессмертных. Мы тоже умеем веселиться, малыш Нил, — вампир хмыкнул. — Что же ещё… А, ну и главное — чтобы мы смогли попасть куда-либо, нам нужно приглашение от хозяина помещения или слуг, работающих в нём. Так просто мы никуда зайти не можем.

Нил вспомнил загадочное «Приглашаю вас» от вышибалы, который определённо был осведомлён насчёт того, что охраняет клуб, полный многовековых созданий ночи. Интересно, а он тоже вампир?

Джостен покосился на Николаса, который безмятежно шёл по тротуару, напевая какую-то попсовую песню из девяностых, пока розовая ткань его широких штанин развевалась от лёгкого дуновения ветра. Тот выглядел расслабленно — так, как может выглядеть абсолютно обычный человек, ничем не обременённый. По нему и не скажешь, что всего двадцать минут назад он осушил беднягу Фрэнка до последней капли крови в туалете клуба. Самая худшая смерть из всех возможных.

Нил в который раз за эту ночь задал себе вопрос, зачем он вообще пошёл с незнакомцем в его дом. Тем более, среди ночи. Зачем доверился, по сути, впервые в жизни, да ещё и убийце? Ответ, пугающий своей прямотой, пришёл почти сразу, заставив невольно содрогнуться: он не боится никого, кроме отца, и готов пойти на самый безбашенный и глупый поступок, лишь бы избежать с ним встречи. Ники не казался ему угрозой, хотя, вероятно, стоило опасаться существа с острыми, как бритва, клыками, который убивает, скорее всего, каждый день, дабы обеспечить себя пищей.

«Но Натан делает это ради удовольствия», — напомнил голос в голове, и Джостен скривился от нахлынувших воспоминаний. Захотелось сменить тему, чтобы вытеснить из головы слишком яркие картинки, проникающее под корку сознания.

— Ники, а ваши соседи… они же не знают, что я приду, верно? Вы уверены, что они не будут против?

Вампир вдруг стушевался.

— Честно? Я не знаю. Я люблю их, но иногда они бывают невыносимыми. Первое время постарайся просто не обращать внимание, если что, они сами отстанут. Ребята, знаешь ли, крайне недоверчивы к смертным, в частности к тем, которых выбираю я, — он невесело улыбнулся. — Особенно Дрю. Но они привыкнут.

Нил задумался, что в понятии Хэммика означает «быть невыносимым». Будут ли это простые подколы или те не откажут себе в удовольствии наброситься на него в тёмном коридоре и впиться в шею острыми клыками — большой вопрос. А Дрю… не тот ли это кузен, о котором упоминал Ники ещё тогда, и кого оборотень Дерек так отчаянно испугался? А если такой громила испытывает перед кем-то страх, то повод для этого должен быть достаточно весомым. Брат Хэммика наверняка был самым устрашающим вампиром из всех, с огромной мышцей и высоким ростом. Джостен подумал, что это может стать проблемой. Но он справится — всегда справлялся. Кто может быть хуже отца?

Николас вдруг резко остановился, из-за чего Нил едва не врезался в его спину, в последний момент сделав шаг в сторону.

— Мы пришли, — Ники развёл руки в торжественном «та-да-а-а», открывая взору Нила массивное здание, что своим размером значительно выделялось на фоне остальных жилых домов по правую и левую стороны. На кирпичной стене позади них висела табличка, гласившая о том, что прямо сейчас они находятся на Эмпайр-стрит.

Особняк без преувеличения оказался огромным, и Нил задался вопросом, каким образом вампирам, что бодрствуют лишь по ночам, удалось договориться с риэлтором. Дом был сделан из тёмно-красного кирпича, который с торца немного отсырел от времени. Визуально он делился на два крыла, что делало его ещё больше. Жилище было трехэтажным, первые два этажа можно было распознать по ряду окон, а третий угадывался благодаря чердачным рамам на покатой крыше, что были расположены в метре друг от друга. По периметру особняк был обнесён невысокой чёрной оградой, которую при желании можно было бы запросто перелезть, а весь двор был засажен топиариями в форме геометрических фигур и животных. Среди прочих даже угадывалась стайка летучих мышей, которые были умело выстрижены из травы и будто бы взлетали в воздух, маша зелёными крыльями. Джостен запрокинул голову наверх и всмотрелся в арочные окна, пытаясь разглядеть в них хотя бы тень одного из обитателей, но они были плотно заколочены деревянными брусками, не пропускающими и лучика. Тем не менее, у него было стойкое ощущение, что чьи-то глаза неустанно за ним наблюдают.

— Осторожно, — предупредил Николас, когда тот сделал первый шаг по направлению к вампирской обители. — Не топчись по газону. Людям, закопанным в этой земле, наверняка, больно, — и, столкнувшись с вмиг округлившимися глазами, со смехом добавил: — Шучу, конечно, расслабься. Уже не будет. Но лучше смотри под ноги, Аарон полвека на этот сад угробил.

Нил покосился на спокойное лицо Хэммика, но не сказал ни слова.

Огибая топиарии, что были вразнобой расположены на идеально подстриженном газоне (Нил не переставал восхищаться навыками Аарона, кем бы он ни был, хотя ни черта не понимал в садово-огородных делах), они подошли к массивной двери, которая находилась под закрытым полуовальным проёмом. Ники, вприпрыжку преодолев невысокий порожек, потянул на себя ручку двери и она, поддавшись с протяжным скрипом, начала медленно открываться. Нил никогда не смотрел фильмы ужасов, но был уверен, что происходит там абсолютно то же самое. Ужас вперемешку с волнением вновь стянули грудь, но Джостен лишь мысленно затолкал это чувство глубже.

Когда щель от приоткрытой двери оказалась достаточной для того, чтобы в дом могли зайти двое, вампир забежал первым, безмолвно приглашая следовать за собой.

— Вы не запираете дверь на ключ? — поинтересовался Нил, заходя внутрь и с опаской оглядываясь по сторонам. Казалось, что даже на улице было светлее, чем здесь.

Ники хмыкнул, проходя вперёд и щёлкая выключателем, из-за чего первый этаж озарился ярким светом.

— А кого нам бояться? Другие вампиры не могут зайти к нам без приглашения, а наших соседей мы загипнотизировали, чтобы те нас не беспокоили. Они думают, что мы обычная семья, которая трудится в ночную смену, а днём отдыхает.

«Весьма предусмотрительно», — пронеслось в голове Нила.

Внутри дом оказался таким же загадочным и готичным, как снаружи. Как только за ними захлопнулась (Джостен так и не понял, как, ведь он заходил последним) дверь, они попали в узкий тёмный коридор с винтажной напольной вешалкой, куда Николас не глядя забросил свою джинсовку, торшером с оборками и маленьким журнальным столиком со скопом газет. Проход быстро заканчивался входом в другую комнату.

— Ребят! Вы здесь? Надеюсь, что все дома. Срочное собрание на первом этаже, — Ники хлопнул в ладоши, заходя через арочный проём.

Эта комната (вероятно, проходная) ничем особенным не отличалась, если не считать лестниц, что вели на второй этаж и располагались прямо над входом в следующий коридор. Они были закруглёнными, и их концы располагались прямо напротив друг друга, оставляя между ними лишь метр пространства. Джостен подумал, что поскользнуться и сломать себе шею на такой крутой лестнице — проще простого.

Внезапно на втором этаже промелькнула тень, а следом за ней — ещё две. Нилу понадобилось пару мгновений, чтобы разглядеть наверху три силуэта, что величественно возвышались над комнатой. Два пониже, один повыше — они стояли в черноте второго этажа, опершись о деревянные перекладины. В тёмной нише виднелись лишь их глаза: недоверчиво сощуренные и яркие, как у Ники.

Глаза хищников.

В груди стало расползаться чувство, очень странное и ни на что не похожее. Не страх, не восхищение, а что-то среднее, почти восторженное. До этой ночи он никогда не видел вампиров, а здесь сразу четверо. Любой бы спятил.

Он даже не успел как следует их рассмотреть, как один из вампиров, тот, что был невысокого роста, в одно мгновение преодолев лестницу, при этом даже не касаясь ступенек ногами, уже стоял перед ним. Он был немного ниже Нила, что было безусловной редкостью, но, тем не менее, это не мешало вампиру оставаться чертовски пугающим.

Миг — и его рука в кожаной перчатке, через которую, тем не менее, проступал леденящий холод, резким движением притянула Нила за подбородок к себе. Ноздри тонкого, аристократичного носа на пару секунд раздулись, принюхиваясь, и острые ногти царапнули мягкую кожу щёк, сжимая пальцами с двух сторон, тем самым вынудив немного приоткрыть рот. Змеиная ухмылка скривила тонкие губы вампира в немой брезгливости и он одним движением отпихнул его от себя, отворачиваясь. Длинные светлые волосы, убранные в высокий хвост, с хлыстом мазнули Нила по лицу. Мудак. 

Блондин, тем временем, смахнул невидимые пылинки с чёрного камзола, что почти полностью закрывал белую рубашку, и буднично опёрся спиной о перила, будто ничего и не было. При любых других обстоятельствах Нил бы даже мог назвать его красивым — точёные скулы, что контрастировали с его тёмными, обрамлёнными густыми ресницами глазами, белоснежная кожа, волосы, доходившие почти до середины спины и стянутые чёрной лентой, если бы не злобно-насмешливый взгляд тёмных глаз. Такой, что желудок резко скручивало, но отнюдь не от страха — ещё бы он боялся этого придурка! Хотя ощущение угрозы, исходящее от него, нельзя было просто проигнорировать. Если он захочет, то Нил потеряет всё, что приобрёл за эту ночь — крышу над головой и какое-никакое чувство безопасности. Не то что бы ему редко приходилось лишаться чего-то подобного, просто в этот раз было бы до жути обидно.

— Так и думал. От него пахнет вампирами, но он человек. С каких пор мы знакомимся с едой, Ники? — его голос был глубоким и с акцентом, а некоторые звуки проглатывались из-за мешающихся клыков. — Только не говори, что это наш новый фамильяр, это было бы непомерной глупостью с твоей стороны. Снова.

За спиной Джостена послышался судорожный вздох.

Хэммик приблизился и аккуратно взял Нила за запястье, притягивая того как можно ближе к себе. Он не сделал ничего для сопротивления, будто бы даже не заметив, продолжая непроницаемым взглядом сверлить длинноволосого. Вампир, в свою очередь, выжидающе смотрел на Ники. Тот поёжился. Не то что бы ему было страшно — за триста лет, проведённых под одной крышей, он более чем привык к его характеру, — однако ему абсолютно точно не хотелось бы, чтобы тот так сразу прикончил его нового фамильяра, к которому Ники за этот вечер так привязался: этот парень казался дико ответственным, да и ему, наверняка, было что терять. Тем более, голубые широкие штаны Хэммика прямиком из винтажного бутика восьмидесятых изрядно запачкались в крови около недели назад и требовали бережной стирки — он был в катастрофически отчаянном положении.

— Ну… — Ники подавил истеричный смешок, рвущийся наружу, вместо этого крепче сжав руку Нила. — Тогда я молчу.

Вампир зашипел, а его глаза, до этого просто тёмные, вновь вспыхнули.

— Мы познакомились в «Луне», точнее, около неё, — начал Хэммик, не обращая внимание на недовольные сопения кузена. — Дерек и его придурки чуть не растерзали бедолагу. Я вмешался. Мы поболтали, и я предложил ему работу. Я этого не планировал, просто, м-м, звёзды так сложились? Так ведь говорят? Он смышлёный мальчишка, тебе абсолютно не о чем беспокоиться, клянусь. Да не смотри ты так! — шикнул Ники на сверлящего его убийственным взглядом кузена.

Даже Нил поёжился от жестокости в его глазах, которая казалась физически ощутимой.

— Но, Ники…

Перед ними из ниоткуда возник второй низкий парень, и Нил, посмотрев на него, едва сдержался, чтобы не ахнуть: тот был полной копией блондина, что минутой ранее хватал его за лицо, за исключением, правда, волос, которые были значительно короче. Из всех жителей этого дома этот пока меньше всего напоминал вампира, ведь вид у него был более, чем цивильный — красный обтягивающий бадлон, чёрные джинсы и серые кеды. Никакого, даже лёгкого, намёка на моду прошлых годов и, уж тем более, никаких камзолов и жабо.

— Твой последний фамильяр… — начал он.

Хэммик резко вскинул свободную руку вверх, прерывая так и не начавшийся монолог, и с опаской покосился на Джостена, который на этот раз смотрел прямо на него. В глазах Ники больше не было весёлого огонька и усмешки, лишь холодная решимость.

— Нил — мой фамильяр и новый полноправный житель нашего дома, выгонять и шпынять которого вы, — он выделил последнее слово, не отрывая строгий взгляд от кузена, — не имеете никакого права, — длинноволосый в ответ на это вновь зашипел, как дикая кошка. — Я просто… Поговорим потом, ладно? Не при Ниле. Сначала я должен показать ему его комнату. Пошли-пошли, — шёпотом добавил уже для Джостена, и, не дождавшись от него согласия или, наоборот, сопротивления, потащил его подальше от хищного оскала и жёлтых глаз. Парень чувствовал, как спина буквально горит от направленных в него взглядов.

Последний силуэт, высокий и статный, так и остался в тени второго этажа, видимо, не проявив абсолютно никакого интереса к разговору.

Комната, которая, с этого дня и до момента его очередного побега, принадлежала Нилу, находилась на первом этаже за плотной красной портьерой. Она была крошечной, не имела окон и вмещала в себя кровать, мини-холодильник («Можешь забить его человеческой едой, если хочешь») и тумбочку. За маленькой дверцей, что располагалась прямо в каморке, по заверению Хэммика, находилось всё необходимое для уборки. В целом, не лучше и не хуже тех мест, в которых ему приходилось ютиться — этакий среднячок. Если бы Нил был занят чем-то менее существенным, чем спасением от погони, длящейся уже восемь лет, и, в следствии этого, сменой места жительства почти каждые полгода, то наверняка написал бы отзыв на Трипэдвайзере. Он хмыкнул, представив это.

Достоинства: благополучный район, своя комната. Недостатки: всё остальное (в особенности — один хамоватый и очень заносчивый вампир).

Вновь вспомнив о нём, Джостен невольно подумал о том, что было бы неплохо обзавестись сейфом для папки. Николас вряд ли стал бы лазить в его вещах, — по крайней мере, он хотел в это верить, — но вот длинноволосый, несмотря на свою явную брезгливость к нему, вполне мог. И тогда его житьё здесь останется под огромным вопросом, ведь вряд ли в этом мире существует человек (или любое другое разумное существо), который был бы рад факту наличия у своего сожителя отца-мафиозника, который прочёсывает штат за штатом в надежде отыскать своего отпрыска и преподать ему хороший урок.

Ники по-собственнически плюхнулся на кровать, что тут же издала жалобный скрип, и растянул свои длинные конечности по покрывалу.

— По поводу ребят… — начал он, не отводя задумчивого взгляда от потолка. — Они такие только по началу. Не доверяют моему выбору фамильяров, хах… Не бойся их, а просто делай свою работу. Вот увидишь, скоро они поймут какой ты хороший и оттают.

Нил не стал говорить, что больше всего его обеспокоили не они, а всего один, и вполне конкретный, вампир, и лишь неуверенно кивнул. Что ж, его с виду лёгкий план по завоеванию доверия четырёх древнейших хтонических существ начал трещать по швам: один из них рано или поздно начнёт под него копать. Если они узнают, кто он, — а они ни в коем случае не должны об этом догадаться, — то всё пропало.

А еще — хороший… Так, значит, Ники о нём думает. Не странный, уродливый, фриковатый, а — хороший. Похвала в его сторону была вещью не то что редкой, её существование в принципе было под большим сомнением: за всю свою сознательную жизнь он не слышал её ни разу, ни вскользь, ни искренне, поэтому чувство, которое внезапно разлилось внутри после этого слова было непривычным, но до ужаса приятным. Захотелось ещё, и Нил мысленно отругал себя за слабость. В голове некстати пронеслась мысль, что Ники вряд ли отозвался так о нём, если бы услышал хотя бы часть его биографии. Стало легче, но ненамного.

Николас вдруг приподнялся на локтях и стрельнул в него нечитаемым взглядом.

— Я схожу поговорить с ними на, буквально, минут десять, ты пока разбери вещи и осмотрись, ладно? Не выходи пока к нам.

Нил неуверенно кивнул и покосился на свою полупустую сумку, что всё ещё болталась на его плече.

На то, чтобы разложить всю одежду на полках в тумбочке ушло ровно полторы минуты, а вот с папкой пришлось повозиться: не хотелось, чтобы она была у всех на виду до момента, пока он не обзаведётся сейфом, ведь информацию, находящуюся там, вполне могли обернуть против него самого. Наконец, в качестве временного хранилища был выбран мини-холодильник, в который, как он подумал, вампиры точно лезть не станут. Внутри него оказалась пара бутылок просроченного на две недели персикового сока в дверце и один шоколадный батончик. Нил не сомневался в том, что он далеко не первый фамильяр вампиров, его лишь мучило два вопроса: что случилось с прошлыми слугами? И как много времени прошло с момента, когда Ники решил заменить его?

Сделав мысленную пометку подумать об этом завтра, парень скептическим взглядом оглядел тесную тёмную каморку и вновь посмотрел на задёрнутую портьеру. После ухода Ники прошло минут пять, но, быть может, они уже закончили? Нил отчего-то на цыпочках подошёл к шторе и аккуратно сдвинул её в сторону. В холле около лестницы никого не было, зато чуть дальше, за закрытой дверью в углублении коридора, были слышны приглушённые голоса. Подумав пару секунд, он сделал первый шаг по направлению к комнате.

«Когда-нибудь ты точно нарвёшься», — мать в его голове цокнула и гневно мотнула головой, раскидывая по плечам свои медно-рыжие вьющиеся волосы.

На самом деле, это было мерой предосторожности. Он не до конца доверял этим существам, и знать, что у них на уме, было бы очень полезно. Если с длинноволосым всё было понятно, то тот же Николас оставался для него закрытой книгой: не было никаких гарантий, что широкая улыбка — это не прикрытие, направленное на то, чтобы сбить его с толку.

Половицы на первом этаже не скрипели, но Нил всё равно с аккуратностью сапёра осматривал пространство возле себя, прежде чем наступить на очередную доску. Добравшись до двери, он нырнул в тёмную нишу рядом с ней, откуда было прекрасно слышно всё, что происходило внутри.

— …Ты ведёшь себя глупо и неосмотрительно, — услышал он глухой из-за закрытой двери голос. Не нужно было быть гением, чтобы узнать акцент длинноволосого.

Послышался шорох и стук каблуков по полу.

— Перестань дуться, всё в порядке, — устало произнёс Ники.

— В порядке? — не голос, а шипение. Нил заметил, что это было его излюбленной привычкой. — И давно ты стал таким доверчивым? Набирать фамильяров с улицы, подумать только! А если это снова охотник, Ники? Неужели ты не заметил его шрамы? А цветные линзы? Никто, кто выглядит так, как он, не носит линзы ради красоты. Помнишь, чем такое закончилось в прошлый раз? Мы договаривались, Николас, что теперь фамильяров выбираю я, потому что это наша чёртова безопасность. Если бы ты подождал ещё хотя бы пару ночей, то покорный человеческий слуга был бы уже в нашем распоряжении. Но, чёрт возьми, ты опять сделал всё по своему! И ради чего?

Когда вампир на пару мгновений прервался, чтобы дать всем присутствующим осмыслить свой монолог, Нил рвано выпустил воздух сквозь зубы. Линзы. Он заметил его чертовы линзы, а ещё шрамы, которые Джостен так скрупулёзно прятал под мешковатыми толстовками. Придумать оправдание, которое вписывалось бы в рамки разумного очень сложно, почти невозможно.

И что там за история с охотником?

Длинноволосый вновь вздохнул, успокаиваясь, и продолжил уже гораздо мягче: — Ты не можешь вот так просто пригласить в наш дом незнакомца, которого знаешь два часа, тем более, не уведомив об этом нас.

— Дрю… — начал Ники и Нил широко раскрыл глаза, пялясь на закрытую дверь.

Дрю? Манчкин-Рапунцель ростом под сто шестьдесят был тем самым Дрю, что запугал бугаев-оборотней? Нил подавил рвущуюся наружу ухмылку. Хотя… если подумать, то какая-то своя правда в этом была, учитывая его маниакально-светящиеся глаза, которые могли напугать кого угодно, и крепкую, явно не для его телосложения, хватку. Джостен невольно дотронулся до подбородка кончиками пальцев.

— Пожалуйста, просто выслушай меня. Я понимаю, что твоя паранойя по поводу людей не беспочвенна, но вот что я скажу. Мир меняется, смертные, как ни странно, тоже. Уже никто не будет гнаться за тобой с вилами, только потому что днём ты спишь, а ночью бодрствуешь. Это давно в прошлом, сейчас всё иначе. Когда там вообще был этот случай с охотником?

— В семидесятых. Не так уж и давно, — сухо ответил вампир.

— Вот! В семидесятых. Расцвет хиппи и прочих фриков. Поверь мне, сейчас подобным никто не промышляет, столько лет прошло: если бы я увидел охотника, то точно бы узнал, эти придурки всё равно не умеют маскироваться. Да, сейчас они тоже есть, но их мало, и это что-то типа клуба по интересам, их даже всерьёз никто не воспринимает. Тем более, — продолжил Ники после недолгого молчания, — не у одного тебя хорошая чуйка касательно людей. Нил не опасен. Мы поговорили с ним в клубе. У него определённо есть секреты, но не такие, чтобы нам стоило об этом беспокоиться. Ему точно есть что терять и он не будет так глупо подставляться. Обычный мальчик, который сбежал из дома и который как никто другой нуждается в стабильном жилье и работе. Просто… просто дай ему шанс, Эндрю. И мне тоже. Хотя бы в этот раз. Ведь без доверия построить нормальные взаимоотношения довольно трудно, хах? — он нервно усмехнулся, но в следующую секунду его тон стал как никогда серьёзным. — Пожалуйста. Под мою ответственность. Если что-то пойдет не так (а я уверен, что этого не случится), я собственноручно сверну ему шею.

Комната погрузилась в тишину. Такую пронзительную и в то же время оглушающую, что Джостен боялся пошевелиться. Нил чувствовал, как живот скрутило и что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он вдруг понял, что во время речи Ники невольно затаил дыхание, и, окончательно осознав, медленно выдохнул через ноздри и рот, едва не закашлявшись. Ещё не хватало, чтобы его здесь застукали.

Нил ждал вердикта, уже не виня себя за то, что решил подслушать чужой разговор.

Послышался громкий и чересчур театральный вздох. Он невольно закатил глаза. Эндрю — грёбаная королева драмы.

— Это первый и последний раз, и пусть только попробует облажаться. И хоть этот Нил прежде всего твой фамильяр, я буду следить за каждым его шагом. Долго он тут всё равно не продержится, — злорадно прошипел тот и через секунду дом сотряс оглушительный звук хлопающей двери. Джостен поблагодарил всех богов и богинь за то, что вампир решил уйти через проём, располагающий внутри комнаты, а не через тот, что был рядом с его злосчастной нишей.

Около минуты в комнате стояла глухая тишина, и Нил уже подумывал вернуться к себе, как внутри послышался знакомый голос, звучащий теперь на порядок тише, чем до этого.

— Вы тоже считаете, что я поступил слишком опрометчиво, да? — тон Ники был притворно весёлым, но Нилу почему-то казалось, что он на грани истерики.

— Почему же? Вполне в твоём стиле, — с фырком отозвался чей-то незнакомый голос. — Помог нуждающемуся, не бросил в беде и приютил. Это даже мило.

Нил подумал, что это, скорее всего, тот высокий парень, что так и не вышел из темноты второго этажа. Воображение рисовало статного и взрослого вампира с расслабленной улыбкой и усталым взглядом.

— Главное, чтобы он не кокнул нас во сне. Тогда даже я не против перемен, — фыркнул третий голос, принадлежащий, вероятно, брату-близнецу Эндрю. — Тем более, у меня за эти две недели накопилась целая куча грязных вещей. И книжный шкаф изрядно запылился. Да и подушку, раз уж на то пошло, не помешало бы взбить.

Нил недоуменно воззарился на дверь. Неужели существа, которым, скорее всего, не одна сотня лет, не в состоянии справиться с легчайшими бытовыми делами? Мэри Хэтфорд, которая, похоже, еще с рождения готовила Нила к побегу, приучила его ко взрослой жизни слишком рано. Уже к восьми он справлялся со всеми видами уборки, умел готовить на базовом уровне и имел некоторые знания о ремонте, например, ему никакого труда не составляло прибить небольшую навесную полку к стене. Несмотря на жестокие методы воспитания и наказания, которые непременно за этим следовали, Нил был готов признать, что в будущем ему эти умения очень пригодились.

— Да! У меня тоже, — оживился Ники. — Собственно, это и была одна из… причин. Я не мог ждать ещё пару дней, мои любимые голубые штаны-трубы уже походят на реальные трубы, из-за крови они затвердели и, кажется, скоро начнут ходить.

— Ты рискнул нашими и своей жизнью ради каких-то штанов? Какой же придурок, — цокнул первый.

— Эй! Во-первых, не каких-то, а из винтажного бутика, во-вторых, не ты ли мне позавчера жаловался, что у тебя осталось только две чистые футболки? Не говори так, будто ты не при делах.

— Слушай, а он вообще в курсе, что мы вампиры? — задумчиво спросил он, оставив вопрос без ответа. — Не хочется, чтобы пацан упал в обморок после того, как впервые увидит, как ты подкладываешь на наш диван газетки, прежде чем укусить смертного, как это было с… Аари, напомни, как там его звали?

— Берт.

— Точняк, Берт. Сколько шуму было… Газет ещё больше понадобилось. Иначе пришлось бы оттирать диван, а это дело не из приятных.

«Ники делает что».

Нил на минуту прикрыл глаза ладонями, ощущая, как руки потряхивает. Привыкнуть. Ему просто нужно привыкнуть. Пока что было ощущение, что он попал в лайт-версию особняка Веснински, где обсуждать (и практиковать) такие вещи, как убийства и пытки было обычным делом. 

«По крайней мере, им нет до меня дела. Пока что. Какой же я жалкий».

— М-м-м, да. Вообще, он сам догадался.

— Сам? Тревожный звоночек, Ники, — голос Аари, как его назвал всё ещё незнакомец, звучал обеспокоено.

— Нет, там немного другая ситуация, я вам позже расскажу. Но беспокоиться точно не о чем. Иначе, ну, вы слышали…

«Иначе ты свернёшь мне шею, ага».

Острый слух Нила уловил, что кто-то вдруг встал и, немного потоптавшись на месте, пошёл по направлению к двери. Парень, стараясь не шуметь, в два счёта преодолел пространство до лестницы и сделал вид, что последние минуты две с интересом разглядывает висящие повсюду картины в резных рамах.

— Спасибо, парни. Не знаю, как вы, но я с ног валюсь. Сладких снов, — услышал он прежде, чем дверь открылась. Ники вышел со слегка понурым видом, но, увидев Нила, тут же распрямил плечи и нацепил на лицо довольную улыбку.

— О, ты уже здесь, отлично. Пошли, сейчас будет твоё первое задание.

Он с быстротой и кошачьей грацией, чуждой для обычного человека, за пару секунд взлетел по лестнице вверх, едва ступая высокими каблуками по ступенькам. Нил осторожно пошёл следом, с опаской придерживаясь за перила — опыта хождения по таким крутым лестницам у него было маловато, поэтому испытывать судьбу и устраивать на ней беговые марафоны не очень хотелось.

Второй этаж был местами похож на первый. Вдоль длинного коридора с выцветшими от времени оливковыми обоями тянулась неровная вереница портретов и фотографий хозяев дома. Идя по старомодному длинному ковру с бахромой вслед за Николасом, Нил невольно цеплялся за них взглядом, делая мысленную пометку рассмотреть каждую из картин чуть позже. За десятки, сотни лет, вампиры, что совсем неудивительно, абсолютно не изменились: например, на лице Хэммика, запечатлённом чёрно-белой камерой, играла всё та же дружелюбно-хитрая улыбка, озаряющая тёмный коридор даже через изображение. На некоторых картинах, написанных явно несколько веков назад, они были почти полным составом, а иногда, но реже — по отдельности. Кружева, сюртуки, кюлоты и даже цилиндры — вампиры, казалось, были просто повёрнуты на моде и никогда от неё не отставали. Некоторые фотокарточки были сделаны в середине восьмидесятых (а для бессмертных существ фото наверняка являлись наисвежайшими), что можно было понять по кожанкам, «стае чаек»Очень модная в те времена причёска. и цветастым банданам. В этих фотографиях и картинах прослеживались жизнь — бессмертная, многовековая, тянущаяся уже не пойми сколько времени.

Нил не заметил, как вновь едва не врезался в спину Хэммика, засмотревшись. Тот лишь с пониманием хмыкнул и настежь отворил перед собой дверь, пропуская Джостена вперёд.

Огромное, заставленное кучей предметов помещение оказалось ничем иным, как комнатой Ники, что сейчас, сонно потягиваясь, неспешно подходил к…

Это что, не миф?

— Вы спите в гробу? — уточнил парень чуть громче, чем планировал.

Ники, слегка наклонившись, приподнял тяжёлую на вид крышку, и Нил увидел, что низ и верх короба были обшиты мягкой красной тканью, а у основания лежала вполне себе обычная бархатная подушечка.

— А ты как думал? Самое тёмное место в доме, — Ники, опершись о позолоченную ручку, с лёгкостью запрыгнул в гроб, с блаженным видом растекаясь по шелкам.

— Я позвал тебя сюда, чтобы ты знал, где находится моя комната. Ты же запомнил дорогу, верно? — и после кивка продолжил с уже закрытыми глазами: — В твои ежедневные обязанности также входит будить меня, поэтому ровно в шесть часов после полудня будь готов. Крышка не тяжёлая, открывается с помощью ручки сбоку. А пока можешь тоже поспать. Отдыхай, Нил, никаких поручений пока не даю. Уж слишком насыщенная выдалась ночка, — он зевнул, элегантно прикрыв рот ладонью. — Закрой, пожалуйста, крышку. И сладких снов.

Нил пробормотал в ответ взаимные пожелания, прежде чем, держась за поручни, медленно опустить крышку ящика, глядя на умиротворённое лицо Хэммика, пропадающее в поглощающей темноте. По спине вновь пробежала целая толпа мурашек, но не приятных — злых, тревожных. В детстве он видел ровно ноль фильмов про вампиров, но зато наблюдал бесчисленное количество смертей, из-за чего гробы, не иначе как с отцом, ассоциироваться просто не могли.

Постояв у лакированного ящика около минуты, он, предусмотрительно задув свечи в золотом канделябре, стоявшем на комоде, вышел наружу, негромко прикрывая за собой дверь. Совет Ники был вполне уместным: поспать, учитывая тот факт, что он игнорировал эту важную человеческую потребность почти двое суток, определённо стоило, но Джостен не был уверен в том, что у него получится это сделать. Ночь действительно выдалась не из лёгких.

Сделав пару шагов вглубь коридора, он остановился. Фотографии на стене снова привлекали его внимание, и на этот раз он мог рассмотреть их детальнее. На первой фотокарточке, что была спрятана под стеклом чёрной рамки, жильцов дома на Эмпайр-стрит было трое. Надпись в правом нижнем углу гласила, что сделана она была в Сан-Франциско в конце шестидесятых. В глаза сразу бросился Ники — тот стоял посередине, по своему обыкновению широко улыбаясь, и приобнимал остальных, морщихся от яркой вспышки камеры вампиров за плечи. Его волосы, сейчас волнистые и пушистые, почти пятьдесят лет назад были заплетены в дреды и стянуты в смешную дульку на макушке. По правую и левую стороны от него стояли близнецы, и внимание на одном из них Нил невольно задержал дольше всего. Длинные светлые волосы были распущены и струились по плечам, и это, пожалуй, было единственным отличием от того Эндрю, которого он видел ранее — всё же, с распущенными ему лучше, чем с хвостом. Белая рубашка старомодного кроя, тёмно-красный жилет и чёрные брюки в тонкую полоску — он значительно выделялся на фоне братьев, что были одеты как самые настоящие хиппи, как раз в духе того времени.

Джостен наклонился вперёд, пытаясь рассмотреть детальнее город и фургончики позади них, когда вдруг заметил кое-что поинтереснее. Эндрю улыбался. Уголком губ, почти незаметно, но искренне. Нил не был уверен, что фотоаппараты тех годов могли бы с детальной точностью передать эмоции в его глазах, но он был готов поклясться, что в них были искорки. Неужели даже злой угрюмый вампир может радоваться?

Он услышал Эндрю за секунду до момента, когда тот оказался сзади, и этой секунды было вполне достаточно, чтобы, не разворачиваясь, стремглав побежать по коридору, хотя он изначально понимал бессмысленность своих намерений. И оказался прав: вампир ожидаемо был гораздо проворнее. Миг — и он, одним грубым движением перехватив Джостена за талию, прижал его к стене, чудом не стукнув парня головой о стену, а второй рукой завёл запястья над головой.

«Второй раз за ночь. Даже смешно», — подумал Нил и с раздражением закатил глаза.

— Тебе тут не рады, — прошипел вампир сквозь свои длинные клыки, растягивая губы в притворно ласковой улыбке.

Нил дерзко вздёрнул подбородок. Ему не было страшно, совсем нет. Это не первая проблема, с которой он столкнулся за эти восемь лет, и уж точно не последняя. Правда, как он уже мысленно признал, ещё ни разу в жизни его проблемы не являлись бессмертным мифическим существом, место которому только в легендах и сбивчивых рассказах местных сумасшедших.

— Ты так и будешь ходить за мной по всему дому и прижимать к каждой вертикальной поверхности, или тебе есть чем заняться? Я думаю, что за несколько сотен лет можно было найти себе хобби или…

— Ты — проблема, — перебил он. — И не пытайся это скрыть за фальшивой внешностью и именем. А ни мне, ни моей семье проблемы ни к чему. Мой придурковатый кузен поверил тебе, но я нет. Я буду следить за тобой, за каждым твоим шагом, и если у меня появится хотя бы малейшее подозрение, то ты больше не жилец. Понятно?

Нил, до этого уперший стеклянный взгляд в впалую щёку напротив, вдруг резко вскинул голову вверх, вмиг сталкиваясь с тёмными омутами. Эндрю смотрел внимательно и насторожено, так, что дыхание спирало.

— Как страшно, — протянул он, не отводя взгляд. Подсознание кричало, чтобы он заткнулся, закрыл свой рот прямо сейчас, пока не стало слишком поздно, но Нил понимал, что он на грани. Каждый раз, когда его жизни угрожала опасность, он становился таким, и контролировать это с каждым разом было всё трудней. — Что такого случилось раньше, что ты насколько категорично ко мне настроен? 

Джостен почти с каким-то ликованием заметил промелькнувшее на секунду замешательство в чужих глазах, которое тут же сменилось привычной неприязнью.

— Не думаю, что это твоё дело.

— Как раз-таки моё. Не очень хочется умирать из-за опасений какого-то заносчивого ублюдка.

Нил понимал, что перегибает палку. Что изначально этот разговор не стоил того, чтобы вообще как-то на него реагировать — нужно было кивнуть, развернуться и молча уйти, ведь он изначально и планировал так себя вести, — тихо, не привлекая внимания, — но вспылил. Сказалось ли на этом копившаяся внутри весь этот вечер ярость от недосказанного, или ему просто захотелось вывести вампира из себя, пусть это и стоило бы ему жизни, а может это Натаниэль Веснински внутри него приветливо машет ручкой, как бы говоря, что какая-то его часть всё равно живёт в нём, в Ниле, как бы он не старался её уничтожить — он не знал. И не хотел знать. Может, это микс из всего и сразу, а может Нил просто сошёл с ума.

В глазах напротив загорелись две ярко-жёлтые вспышки, а бледное лицо на мгновение исказила зловещая гримаса. Он наклонился чуть ниже, не отводя от парня пронзительного взгляда. Волосы за его спиной угрожающе колыхнулись, будто бы жили отдельной жизнью.

— А теперь слушай меня, — Эндрю, чья макушка доходила ему до середины лба, вдруг стал выше на двадцать дюймов. Осторожно опустив взгляд вниз, Нил увидел, что тот буквально левитировал над полом, как чёртова колибри. — Когда я щёлкну пальцами, ты выполнишь всё, что я сказал до этого. Любой, абсолютно любой приказ, каким бы диким он ни был. А хочу я, чтобы ты меня боялся. До мозга костей, до дрожи в коленках. Чтобы ты никогда даже не задумывался о том, что в чём-то можешь меня превосходить и уж тем более никогда не спорил. А ещё ты никогда, никогда не причинишь вреда Ники, Аарону и Кевину. И ты забудешь об этом разговоре навсегда, — он щёлкнул пальцами прямо перед его носом и глаза вновь стали цвета тёмного шоколада.

Нил два раза моргнул и вдруг ясно осознал две вещи. Первая: либо вампир плохо практиковался в гипнозе, потому что его отношение к вампиру никак не изменилось, либо Нил абсолютно точно ему не подвержен. Вторая: Эндрю мудак, и они не подружатся, хотя не то что бы это было большим открытием.

Скривив лицо в привычном отвращении, блондин резко отпустил его и быстрым шагом пошёл по коридору, не оборачиваясь. Белый хвост агрессивно мотался из стороны в сторону. Он ушёл, не сказав и слова, как будто ничего не было. Нил по-детски раздражённо топнул ногой, когда Эндрю скрылся за поворотом. Он пытался его загипнотизировать и подчинить своей воле, подумать только! Джостена передернуло от мысли, что бы было, если бы у него это получилось.

Поправив толстовку, которую, наверное, не помешало бы сменить, Нил не спеша пошёл по направлению к лестнице. Гнев внутри чередовался со спокойствием, и второе пока побеждало. Что странно. Он злился, когда это не стоило делать, и мигом успокаивался в стрессовых ситуациях, как будто это было для него комфортной зоной. Кто сказал, что восемь лет, проведённые в бегах от отца-головореза, абсолютно никак не скажутся на его внутреннем состоянии?

Надо было признать, что попытка гипноза действительно была жуткой. Но всё ещё терпимо, на самом деле. Джостену вдруг стало интересно, есть ли у его терпения какой-то порог. Та самая последняя капля в его кувшине самообладания, после которой он бы сбежал отсюда, сверкая пятками. Однако годы, проведённые в страхе за свою жизнь, стали давать плоды. Он постоянно был на грани животного ужаса и безрассудной храбрости, от чего крыша потихоньку начинала ехать. Его смелость могла за секунду смениться паранойей и наоборот, что пугало. Нормальный человек не стал бы смеяться в лицо насильникам или грубить вампиру, который может прикончить его в два счёта.

Хотя, подумал Нил, бросая мимолётный взгляд на очередную картину, преимущества у этого неудавшегося гипноза тоже были — вряд ли Эндрю теперь будет его в чём-то подозревать, а значит и поводов для беспокойства ровно на один меньше. Но теперь ему, похоже, придётся изо всех сил делать вид, что он поддался гипнозу и теперь до смерти его боится. Тешить вампирское самолюбие не очень хотелось.

Спускаясь по винтовой лестнице, он вновь услышал негромкие голоса, что исходили из приоткрытой двери уже знакомой ему комнаты. Нил планировал прошмыгнуть мимо и скрыться за красной портьерой своей новообретённой коморки, когда чей-то голос вдруг окликнул его.

— Нил? Зайди на пару минут, пожалуйста.

Тот, в удивлении нахмурившись, посмотрел на проём. Что им нужно? Хотят узнать его получше? Что ж, у Нила такого желания не возникало. 

— Пожалуйста? Мы не кусаемся, — добавил второй голос. — Точнее, кусаемся, врать не буду, но тебя не тронем.

Хотя, наверное, не помешало бы получше узнать тех, с кем он будет жить неопределённое количество времени, чтобы понять, от кого и в какой момент ждать опасности? Вздохнув, Нил свернул по направлению к комнате. 

В гостиной, а это была именно она, было просторно: две винтажные софы, стоящие друг напротив друга, камин, что сейчас не горел, книжный шкаф, встроенный в стену, несколько торшеров и ковёр в виде шкуры зебры на полу. Стены, как и пол, были из камня, из-за чего в комнате было немного зябко. Нил натянул рукава толстовки ниже.

Он почти сразу увидел брата-близнеца Эндрю: тот сидел в кресле с кожаной обивкой, скрестив ноги, и что-то цедил из фарфоровой чашки. Хотя это «что-то» было вполне конкретное, вязкое и имеющее железный привкус. Тот поприветствовал Джостена коротким кивком.

Незнакомый вампир, что устроился на софе, держал в руках серую пластиковую бутылку, которую беспокойно перебрасывал из руки в руку. Его тёмная густая чёлка была скошена набок, а затылок был небрежно выстрижен в модный пару-тройку десятилетий назад маллет, что доходил почти до позвонков. Взгляд Нила невольно упал на его щёку, которую пересекал глубокий шрам, и он практически сразу отвёл глаза. Неприятно, когда на твои шрамы пялятся, он знает по себе.

Парень отдёрнул ворот футболки с логотипом Led Zeppelin и устроился поудобнее.

— Ты же Нил, всё верно? — уточнил он. Тот кивнул. — У меня отвратная память на имена, извини, если иногда буду забывать или путать. Я Кевин, это Аарон, а тот тип, который первый решил с тобой познакомиться — Эндрю.

— Он невероятно дружелюбен, — фыркнул Нил, не в силах сдерживать раздражение.

Кевин и Аарон переглянулись.

— Оу, — хмыкнул первый. — Он не всегда такой, просто… бывает. Время от времени.

— Существуют психотерапевты для вампиров? Ему бы не помешал, — о, ну вот опять. Почему он не может держать свой рот закрытым хотя бы пять минут? Ну почему?

К его удивлению, Кевин заливисто расхохотался, а Аарон спрятал улыбку в своей чашке.

— А ты мне нравишься. Но нет, приятель, проблема гораздо глубже, долгая история… Были некоторые причины, что он так себя ведёт.

— Не понимаю, как это касается меня.

— Ты и ни при чём, — подал голос Аарон. — Тебе нужно просто привыкнуть.

Привыкнуть. Ники говорил то же самое. Но что, если он не хотел привыкать? К этому дому, его обитателям, к странному поведению Эндрю? Он просто хотел, чтобы никто не обращал на него внимания хотя бы пару недель, а потом он исчезнет так же внезапно, как и появился, не оставив после себя и следа. Нил чувствовал, что прямо сейчас из его рта вырвется очередная колкость, поэтому он решил сделать то, что умел делать лучше всего — сбежать.

— Приятно было познакомиться, — Нил нацепил на лицо улыбку и, развернувшись на носках, быстрым шагом вышел из гостиной, не замечая, как вампиры провожают его заинтересованным взглядом.

Было абсолютно всё равно на то, что о нём могут подумать Аарон или Кевин — это было наименьшей из проблем сейчас.

Закутываясь в тонкое одеяло, что почти не прикрывало ноги и имело несколько небольших дырок, Нил думал о том, что период, проведённый в особняке на Эмпайр-стрит с этой семейкой Аддамс, вне зависимости от срока, будет поистине запоминающимся.