— Для начала — протри перила от пыли. Где лежит весь нужный инвентарь ты уже знаешь, да? Далее — книжный шкаф в гостиной. Там тоже нужно сделать влажную уборку, а стеклянные дверцы помыть. Только будь осторожен с книгами, ладно? После того, как всё сделаешь, поставь их ровно так, как они стояли, иначе Аарон будет злиться. На кухне — стопка грязной посуды. Посудомойка у нас есть, но никто не умеет ей пользоваться, а мыть вручную — так себе занятие, мягко скажем. Ну, и… Чёрт. Надо было сказать это в первую очередь. В общем, прачечная. Туда тебе нужно прямо сейчас. Сегодня тебя отведу я, после будешь ходить сам, это недалеко, хоть и путь весьма запутанный. Грязные вещи в бельевой корзине в ванной, соберешь их и возвращайся сюда, у меня как раз есть полчаса на то, чтобы проводить тебя. Гладильная доска и утюг тут, если что, имеются, так что после сушки можешь сразу идти домой. Собственно, это, думаю, всё, что я хотел…

— Да, а ещё отдели просо от пшеницы и сшей четыре бальных платья до нашего прихода, — смеющийся голос Аарона раздался прямо над ухом, и Нил невольно вздрогнул. Вампир, едва касаясь ступнями порожков, проплыл мимо них, на ходу набрасывая на плечи лазурный пиджак. — Если возникнут сложности, то попроси помочь мышей и птиц, или с кем вы там, Золушки, обычно общаетесь.

— Ты такая язва, — закатил глаза Ники.

— За триста с лишним лет должен был привыкнуть, — парировал блондин, поправляя воротник белой хлопковой рубашки, которая была будто бы прямым продолжением штанов — таких же белоснежных. Учитывая цвет его волос и бледную кожу, внешний вид вампира был во всех смыслах ослепительный. — Как тебе?

— Иди ты, — Хэммик полушутливо щёлкнул клыками. — Вполне себе. Собираешься на свидание?

Ники окончательно отвернулся от Нила, что тот воспринял как знак приступать к работе. Что ж, тем лучше. Голову, которая уже начала пухнуть от наполняющих её мыслей, не помешало бы забить такой долгой и монотонной работой, как уборка по дому.

— На круглосуточную выставку в картинной галерее, — услышал он, когда начал подниматься по лестнице, опасливо придерживаясь перил. — Хочешь со мной?

— О, нет, прости, Аари, есть дела поинтереснее.

Громкий голос Ники стал тише, окончательно затихая в темноте второго этажа. Нил огляделся, пытаясь интуитивно найти выключатель.

Было ровно девять часов вечера. После внезапно откровенного разговора с Кевином, который он мысленно прокручивал практически нон-стопом, Нил всё же пошёл в ванную, хотя образ фейрийской оргии, заботливо подкинутый Дэем, стоял в голове так прочно, что вытурить его оттуда оказалось поистине невыполнимой задачей. Тем не менее, сама ванная оказалась неплохой и, к тому же, довольно современной. Если сравнивать её с теми, которыми Нилу обычно приходилось пользоваться, так вообще — уровень Букингемского дворца. Тёмно-серый кафельный пол, почти такие же, но на пару оттенков светлее, стены, чёрный бельевой шкаф, занимающий всю стену, и, наконец, ванна: единственное белое пятно в уже привычном полумраке. Акриловая, большая и, на удивление, абсолютно чистая, как будто её только-только привезли из магазина. Впрочем, причина этого обнаружилась почти сразу: на внутренней стороне двери (которую Джостен, следуя совету опытного вампира, предусмотрительно закрыл на два оборота) висел листок, прикреплённый к твёрдой поверхности наклейкой с разинувшим пасть чёрным котом. На самом листе скачущим снизу-вверх почерком красной ручкой было нацарапано: «Напоминалка для всех: никаких трупов в ванной. Пожалуйста!», а внизу — наспех нарисованный круг с перечёркнутым внутри него смайликом с крестиками вместо глаз. Доходчиво. Нил действительно старался максимально абстрагироваться от всего, что было хотя бы косвенно связано со смертями, но это, очевидно, изначально было плёвым делом, ведь чёртовы напоминания были повсюду; как, например, торчащий из бельевой корзины кусок рубашки, щедро забрызганный красным.

После двадцатиминутного душа, такого бодрящего и спасительного, Нил в полной мере осознал, как сильно утомился за сегодняшнюю ночь. Разговор с Кевином взбодрил, но ненадолго: теперь ему требовалось хотя бы пару часов покоя, чтобы всё это переварить. Уже в своей комнате Нил переоделся в чистую одежду и уже в который раз за вечер открыл мини-холодильник, но на этот раз не для того, чтобы проверить документы (хотя одно не исключало другого), а чтобы взять со второй полки одиноко лежащий злаковый батончик, который он заприметил ещё при первом исследовании. Тот был до скрежета в зубах холодным, имел химозный привкус зелёного яблока и его сытости, наверняка, хватало минут на двадцать, но у него не было другого варианта. По крайней мере, до вечера.

Настроив настольный будильник на без пятнадцати шесть после полудня, Нил, даже не накинув на себя одеяло, уснул. Чуткость до сих пор была при нём, но он, по крайней мере, теперь не находился между сном и реальностью, предпочтя первое. На этот раз ему не снилось ничего: ни отец, скалящий в злой ухмылке белоснежные зубы, ни абстрактные образы, — призраки последних дней, — что не могло не радовать. Он с головой погрузился в это спасительное ничего, где не было места ни тревожным мыслям, ни паранойе, ни, уж тем более, новым соседям-вампирам.

Выбранная по умолчанию мелодия будильника раздалась, казалось, сразу после того, как он закрыл глаза, однако по факту — через четыре с половиной часа. Слишком быстро и слишком не вовремя: теперь ему придётся привыкать к такому режиму. Джостен поморщился, слепо щёлкая пальцами по кнопке выключения. Впереди его ждало первое и, на первый взгляд, безобидное задание — разбудить Ники. Который спит в закрытом гробу. Всё бывает в первый раз.

В комнату Хэммика Нил поднимался, постоянно оглядываясь по сторонам: кто знает, может остальные обитатели особняка предпочитают просыпаться раньше? Но вокруг не было ни души, даже из гостиной никто, уже привычно, не позвал. Видимо, в борьбе против бессонницы Кевин всё же одержал победу.

Когда он поднял тяжёлую крышку вверх, Ники уже не спал, с непроницаемым выражением лица листая что-то в телефоне. На мгновение зажмурившись от неяркого света подсвечника на тумбочке, он вскинул голову и широко улыбнулся Нилу, приподнимаясь на локтях и откидывая мобильник куда-то в изножье гроба. Вампир сел в позу лотоса, упираясь длинными пальцами в бархатную обивку.

— Доброй ночи, Нил, как спалось? — скорее вежливости ради, чем действительно интересуясь, спросил Ники, наклоняя вбок голову. Его растрёпанные кудри при этом движении чуть качнулись.

— Доброй. Вы давно проснулись? — если давно, то он, очевидно, не справился со своими обязанностями и будет… что-то. В том, что у вампиров есть своя система наказаний для провинившихся фамильяров, Джостен даже не сомневался.

— Минут пять от силы. Не беспокойся, всё равно вставать не очень-то и хотелось. Ты наверняка знаешь, как это бывает.

Нил неопределённо повёл плечом. Мэри рывком срывала с него одеяло каждое утро, не давая и двух минут, чтобы немного побыть в тепле и прийти в себя. Когда её не стало, он уже по принципиальной привычке не позволял себе нежиться после пробуждения.

Ники перекинул ноги через бортик и спрыгнул на пол, мгновенно съёживаясь при соприкосновении босых ступней с холодными половицами. Нетвёрдой и сонной походкой он направился к гардеробной в дальнем углу комнаты, на ходу сбрасывая с себя одежду. Нил целомудренно отвёл взгляд.

— Когда спустимся, обозначу тебе фронт работы. Сегодня будет сложновато, потому что у нас не было фамильяра уже пару недель и дел накопилось немало, но потом станет полегче. Ну, должно быть. Надеюсь, ты успел выспаться.

Джостен лишь кивнул, понимая, что его ответ, по большей части, не имеет никакого значения. Еле удержавшись от зевка, он огляделся по сторонам.

Комната Хэммика была огромной — гораздо больше гостиной. Она не имела какого-то единого стиля, сочетая в себе всего понемногу — щепотку модерна, капельку романтизма и самую малость викторианского шика. Тем не менее, смотрелось это всё органично. В углу стоял широкий туалетный столик с кучей тюбиков и баночек разных форм и размеров, в центре комнаты, прямо над пушистым ковром — гроб, который он уже успел рассмотреть слишком хорошо даже изнутри, три небольших и мягких на вид кресла, расставленных в хаотичном порядке, несколько шкафов в одном стиле с плотно закрытыми дверцами, а у дальней стены, прямо рядом с гардеробной, кровать. Двуспальная и идеально заправленная алым одеялом.

Нил не успел задуматься о том, зачем вампиру, спящему в деревянном закрытом ящике, нужна кровать, как Ники полностью вышел из-за дверцы, застёгивая пуговицы на бежевой рубашке навыпуск. Кожаные штаны, массивные ботинки — казалось, ничего особенного, но выглядел он восхитительно. Лёгкая нежность, смешанная с пугающей таинственностью.

— Нормально? Платок, может, добавить, как думаешь?

«Нашёл, у кого спрашивать», — подумал Нил, натягивая рукава своей бесформенной толстовки ещё ниже.

— Не знаю. Вы хорошо выглядите.

— Хорошо… А надо, чтобы превосходно, — Ники ухмыльнулся, подходя к туалетному столику. — Ты, случайно, рисовать не умеешь?

— Нет.

«Зато подделывать чужие почерки — мастерски».

— Очень жаль. Трудно жить без зеркал.

Нил нахмурился, не понимая о чём он, но вдруг в голове будто лампочка загорелась. Зеркала! Вампиры не отображаются в зеркалах, поэтому Николас решил спросить его мнение насчёт своей одежды. И не то чтобы у него действительно было желание прислушаться к его мнению.

— Лови, — Хэммик вдруг подбросил что-то в воздухе и Джостен по инерции поймал. Расчёска? Нил непонимающе нахмурился.

Вампир плюхнулся в ближайшее к Нилу кресло, повернутое к нему спинкой, и расслабленно вытянул длинные ноги. Нил посмотрел сначала на вампира, а потом на предмет в своих руках. Потом снова на вампира и снова на расчёску. Он ничего, чёрт возьми, не понимал.

— Расчеши меня, — Ники зыркнул на него через плечо.

Предательские мурашки снова начали танцевать румбу на его спине.

— Вы не умеете? — вырвалось раньше, чем Нил успел подумать.

Вампир повернулся к нему полностью, упирая острый подбородок в плюшевую спинку кресла. При приглушённом мягком свете его глаза почему-то казались ещё ярче.

— Умею, конечно. Было бы странно, если бы я вдруг разучился это делать, — иногда Нил забывал, что раньше тот был человеком. — Просто… это что-то вроде установки связи между вампиром и его фамильяром. Вы учитесь доверять друг другу и всё такое. Не знаю, практикуют ли это до сих пор, у меня-то своего фамильяра с прошлого века не было, но раньше всё было именно так.

Вампир задумчиво повёл плечом, устремляя взгляд куда-то за его спину.

— Первые две недели будут такие. Немного работы по дому, немного поручений лично от меня. Ничего из ряда вон выходящего, — поспешил заверить Нила вампир, когда увидел, как напряглись чужие плечи. — Прогуляться со мной по магазинам, помочь в выборе чего-либо и прочее. Расчёсывание — не острая необходимость, а лишь формальный акт начала нашего сотрудничества. Привыкай, Нил. Надеюсь, мы поладим.

И со всё той же расслабленной улыбкой Ники отвернулся, откидывая назад вьющиеся пряди в немом приглашении.

Джостен прожигал взглядом макушку Хэммика несколько секунд, прежде чем неуверенно и слегка боязливо, на пробу, провести гребнем по слегка спутанным волосам. Это было... странно. Сам факт того, что он сейчас стоит в тёмной комнате, освещённой лишь канделябрами, и расчёсывает волосы мужчине, который старше его в чёрт знает сколько раз, а по правую сторону от них стоит самый что ни на есть настоящий гроб, приводил в ужас. Как он вообще до этого докатился?

Ещё и слова эти… «Надеюсь, мы поладим». Примерно то же самое ему сказал Кевин. Судя по всему, слуги меняются у них с завидной регулярностью, так почему к нему, Нилу, такое особое отношение? Джостен нахмурился и затряс головой, будто пытаясь выкинуть из неё все лишние мысли. Какой там — особенный. Так всегда кажется, когда ты впервые за долгое время вылезаешь из тени и становишься центром пусть локального, но внимания. Нил не мог дождаться дня, когда он сольётся с окружающей обстановкой мрачного дома на Эмпайр-стрит и его просто перестанут замечать. Так всем было бы проще — и вампирам, и ему. И всё же… было в их поведении что-то странное, не поддающееся всякому объяснению. Но для окончательных выводов пока слишком рано.

Нил аккуратно вёл расчёской по каштановым волосам, стараясь не дёргать вниз слишком резко, когда она натыкалась на спутанные пряди, а аккуратно разделять их вручную. Несмотря на противоречивые мысли, Джостен был готов признать, что мерное провождение расчёской по чужим волосам верх-вниз даже расслабляло. Но не настолько, чтобы он перестал считать это странным, нет. В голову против воли прокралась мысль, а просил ли Эндрю своих фамильяров расчесать себя? Хотя… судя по поведению, он скорее отрежет свой длиннющий хвост ржавыми ножницами, чем позволит кому-то к нему прикоснуться.

— Достаточно, — Ники мягко отстранился, пробегаясь кончиками пальцев по волосам. — В хвостик соберу сам. Как же хорошо, когда у тебя есть собственный фамильяр.

Нил дёрнул плечом, не имея ни малейшего понятия, как на это ответить и нужно ли вообще.

После сборов они спустились на первый этаж, по пути так никого и не встретив, Ники дал задание, затем пришёл Аарон, Нил зачем-то поднялся по лестнице наверх… Зачем? Бельевая корзина, точно.

Осознание пришло к нему так быстро, что Джостен резко зажмурился, делая глубокий вдох и едва удерживаясь от того, чтобы размашисто ударить себя ладонью по лицу.

Ванная находилась внизу, прямо под лестницей. А Нил, погрязнув в своих мыслях, поднялся наверх. Он был там всего несколько часов назад, как можно было так глупо опозориться?

Нил подошёл чуть ближе к ограждению и посмотрел вниз. Ники всё ещё был там, как и Аарон, что-то яростно ему доказывающий. Оба были настолько погружены в разговор, что даже не заметили Нила, наблюдающего за ними с высоты второго этажа. Насколько странно будет сейчас спуститься, учитывая то, что оба вампира о его существовании и думать забыли? Дело было ни разу не в неловкости — просто не хотелось лишний раз привлекать к себе внимание, которое он и так с лихвой получил за последние сутки.

Нил задумчиво пожевал губу, прислоняясь спиной к декоративной колонне у основания лестницы.

Ладно, быть может, это не странно и совсем не глупо. Быть может, они даже не обратят на него внимания. Стоит только попытаться…

Он уже сделал первый и совсем несмелый шаг по направлению к первой ступеньке, как в противоположном от комнаты Ники конце коридора мелькнул белый хвост. Не нужно было вглядываться, чтобы узнать его обладателя.

Мерный стук чужих каблуков по полу звучал как траурный марш.

«Как же невовремя».

Нил против воли замер, не зная, что делать дальше. Спуститься? В этой ситуации — глупо вдвойне: это будет выглядеть так, будто он сбегает, а унижаться перед трехсотлетним выскочкой, пусть и находясь в роли загипнотизированного, не было абсолютно никакого желания. Натаниэль Веснински, чья гордость ещё не была полностью растоптана, вновь подавал признаки жизни.

Вампир, тем временем, приближался: глухой стук стал ещё отчётливее, а длинный блондинистый хвост, перекинутый через плечо, в темноте коридора выглядел так ярко, что Джостен опустил взгляд. Кулаки инстинктивно сжались, и Нил спешно отвёл их за спину.

Был огромный шанс того, что вампир просто пройдет мимо. В любом случае, Нил на это очень сильно надеялся. Какой смысл угрожать, снова пытаться прижать его к стенке и в прямом, и в фигуральном смысле, когда вампир и так уже подчинил его разум своей воле? По крайней мере, Эндрю был в этом уверен, а Нил не собирался его переубеждать, пусть и изображать панический страх перед ним он не горел желанием. Опущенный взгляд, кивки при необходимости — вот и вся тактика.

Звук шагов вдруг резко стих, но фантомный ритм ни на секунду не прекращал набатом стучать в его голове, будто отсчитывая секунды до неминуемого.

«Пожалуйста, просто пройди мимо, не обращай на меня внимания, просто пройди…».

Лицо внезапно опалило чужое ледяное дыхание, и Нил изо всей силы впился короткими ногтями во мягкую кожу своих ладоней, оставляя на них красные полумесяцы. Так было легче сдерживаться.

— О, ты до сих пор здесь, — бесцветный голос теперь был совсем рядом, близко-близко, но Нил так и не поднял глаза, уткнувшись в тёмный пол, будто он — самая интересная вещь в его жизни. Джостен боялся, что если столкнется с вампиром взглядом, то вся желчь, которую сегодня ночью у него сдержать не получилось, снова выльется наружу. — Был уверен, что ты сбежишь на рассвете.

Хотелось вскинуть голову, стрельнуть дерзким взглядом и, в отвращении скривив губы, сказать какую-нибудь колкость, но Нил сдержался, вместо этого почти зажмуриваясь и сильнее стискивая кулаки. Плевать, если потом на ладонях останутся царапины, одной больше — одной меньше.

— Значит, подожду до следующего, — хмыкнул вампир после непродолжительного молчания, и как-то разочарованно вздохнул. Он ушёл так же быстро, как и появился, на прощание мазнув блондинистым хвостом по щеке. Как будто хлыстом, но в десять раз унизительнее.

Нил закрыл глаза и сделал тихий вдох. Потом ещё один. И ещё. Побелевшие пальцы понемногу начали расслабляться, но их всё ещё потряхивало от недавнего напряжения. Это не помогало в полной мере успокоиться, но Нилу от таких гимнастик становилось немного легче. Стойкое, пусть и мимолётное ощущение, будто у него есть контроль над собственными чувствами и эмоциями. Так странно и по-непривычному приятно.

Нил пропустил тёмную чёлку через пальцы, мимолётно задевая ими щёку. Та за минуту (хотя было ощущение, что прошла целая вечность) разговора будто покрылась ледяной коркой инея, настолько она была холодной. Будто вампир высосал из него всю кровь, при этом даже не прикасаясь.

Через белый шум в голове он вдруг различил звонкий голос Ники с первого этажа. Общий смысл от него ускользал, не давая в полной мере сконцентрироваться на разговоре, но он чётко услышал своё имя.

К чёрту.

Резко и очень внезапно, чтобы не дать себе ни единого шанса передумать, Нил подорвался к лестнице, и, для устойчивости положив руку на перила, начал быстро спускаться, не отрывая стеклянного взгляда от сменяющихся ступенек под ногами. Он практически физически чувствовал, как его сверлят три пары глаз, но запрещал себе смотреть в ответ.

Внимание. Он чёрт, возьми, ненавидел его.

— Эй, почему ты… — начал Ники, но Нил вихрем промчался мимо него, краем глаза ловя удивлённый взгляд Аарона и самодовольную усмешку от стоящего поодаль Эндрю.

Нил юркнул в коридор под лестницей, быстрым шагом подходя уже к знакомой двери, спиной чувствуя, как на него продолжают пялиться из арочного проёма. Хорошо, что он взял с собой ключ — было бы крайне неловко вновь туда вернуться.

Запихивая в спортивную сумку (которую кто-то предусмотрительно оставил за корзиной) грязное бельё и чувствуя, как сильно рябит в глазах от грёбаного красного цвета, Нил ощутил подступающий к горлу тяжёлый ком.

«Держись, Нил, — в голосе матери даже в его мыслях не было ни намёка на нежность. — Дальше будет только хуже».

***

«Боже, благослови того, кто придумал ставить автоматы со снэками в прачечных».

Нил откусил большой кусок от треугольного сэндвича с индейкой, холодного и во всех смыслах спасительного. За спиной жужжала стиральная машинка, монотонной вибрацией отдаваясь во всём теле, а по крошечному телевизору-коробке, стоящему на облезшей тумбочке в углу помещения, шёл концерт какой-то молодой певицы. Иногда изображение встряхивалось и на экране появлялись яркие радужные полосы, а глубокий тембр исполнительницы прерывался пронзительным пищанием, но Нилу, по большей части, было всё равно на фоновое сопровождение, тем более, к музыке он всегда был равнодушен.

Нил целых полтора часа неподвижно сидел на холодном полу, наблюдая за крутящейся в барабане стиральной машины одеждой, которая с каждой минутой всё ближе приближались к первоначальному состоянию. Особенно безнадёжные случаи, а именно затвердевшие от давно впитавшейся крови вещи, пришлось предварительно оставить отмокать в холодной воде, потому что иначе оно бы просто не отстиралось. Запихивая вампирские шмотки в тазик, Нил постарался по-максимуму отключить мозг, чтобы здравый смысл вновь не нагрянул к нему в гости.

В прачечной, несмотря на внешнюю убогость, было спокойно. Мерное гудение стиральных машинок (для того, чтобы загрузить всю одежду, понадобилось аж три. Благо, Ники выдал ему щедрые карманные аж на неделю вперёд), гул автоматов с едой и кофе, изредко мерцающие лампы и мигающий телевизор — всё это создавало особую атмосферу. Но главным фактором спокойствия для Нила стал тот факт, что кроме него здесь никого не было. Пусть прачечная и работает круглосуточно, но вряд ли кому-либо из местных придёт в голову пойти стирать свою одежду почти в двенадцать ночи.

Закончив с первым сэндвичем, Нил принялся за второй, при этом стараясь не жевать слишком быстро. Злаковый батончик, всё-таки, был такой себе альтернативой нормальной еде (если сэндвич, купленный в автомате за два доллара, можно таковой назвать). Он твёрдо решил взять себе ещё несколько упаковок про запас, а уже завтра наведаться в ближайший продуктовый магазин за овощами и нормальным мясом, чтобы окончательно не убить свой и без того проблемный желудок.

Джостен немного изменил позу, поджимая под себя ногу. По его примерным подсчётам, в дом на Эмпайр-стрит он вернётся только через часа два, не раньше. Это ни разу не расстраивало, наоборот — перспектива провести время в пустой прачечной нравилась ему гораздо больше перспективы нового пересечения с Эндрю. В том, что оно в скором времени случится, сомневаться не приходилось.

Вампир не пугал Нила. Страшил, скорее, тот факт, что он абсолютно не понимал его мотивов. Совершенно очевидно, что Эндрю защищает свой дом, своих близких от угрозы потенциальной опасности в лице не понятно откуда взявшегося незнакомца, но какой в этом смысл, когда вампир его (по мнению самого Эндрю) обезвредил с помощью гипноза? Какова была причина его ненависти — Нил понятия не имел, зато ответное чувство презрения просыпалось в нём с каждой секундой.

Когда он вышел из ванной, одной рукой придерживая болтающуюся на плече сумку с грязным бельём, у лестницы его ждал только Ники. Он устало улыбнулся и, на удивление, не сказал ни слова, одним жестом руки приглашая его следовать за собой. Шли до прачечной тоже молча: Нил запоминал извилистую дорогу, а Хэммик витал в своих мыслях, даже не пытаясь спрятать задумчивое выражение лица. Скорее всего, дело было в Эндрю. Ну конечно, точно в нём. Наверняка снова заявил, что новенькому здесь не место. Что он странный, дерзкий, уродливый или что-то в этом духе. А Ники задумался. И Нилу, если честно, от этого было слегка не по себе. Он уже привык не привязываться к людям и местам, но потерять временное жилище после того, как он провёл в нём меньше суток — было бы рекордом даже для него.

Когда они дошли до прачечной, Ники будто подменили. Он снова улыбался (и, кажется, вполне искренне), в его глазах снова плясали радостные искорки, а когда вампир протягивал Нилу деньги на стирку, то даже отпустил какую-то шутку.

Джостен тогда подумал о том, что никогда в жизни не поймёт этих странных бессмертных существ.

Звук колокольчика над дверью, оглушительно прозвучавший в умиротворённой обстановке прачечной, заставил Нила вскинуть голову и по инерции напрячь плечи. Он изменил позу на более удобную, чтобы иметь возможность в случае чего подорваться с места. Кого могло принести в такое время?

Придерживая одной рукой плотно набитую сумку, в прачечную зашёл парень. При первом же взгляде на него, Нил провёл чёткую ассоциацию с собакой. Большой, лохматой и с вечно высунутым языком. Незнакомец казался его ровесником, но, скорее всего, был на несколько лет старше: у Джостена всегда были проблемы с определением возраста.

Светлые, убранные со лба чёрным ободком волосы, ярко-зелёные глаза и большой рот, который с момента, как он сюда зашёл, не терял широкой улыбки. Он казался искренним, но Нил всё равно оставался на чеку, будучи готовым в любой момент драть когти.

Незнакомец кинул на него любопытный взгляд, но промолчал. Нил чувствовал, как дрожат от напряжения руки, но старался внимательно следить за каждым его движением.

Тот, тем временем, присел на колени перед свободной машинкой и, открыв сумку, вытащил из неё одежду, чтобы засунуть ту в барабан. Нил заметил, что все вещи были преимущественно чёрного цвета, хотя сам парень был одет очень ярко: в жёлтую толстовку с капюшоном, растянутые клетчатые штаны и красные кроксы. Незнакомец вдруг вновь на него обернулся, мягко ему улыбаясь. Джостен только сейчас заметил кошачьи ушки на его ободке.

И, нет. Это абсолютно не добавляло ему баллов.

— Ты от кого? — поинтересовался парень, поднимаясь, чтобы взять с верхней полки стиральный порошок и кондиционер.

— Что? — не понял Нил, неосознанно отползая чуть назад. По привычке хотелось убежать отсюда прямо сейчас, но он пока не чувствовал даже намёка на опасность, а бродить в одиночку по ночному Статен-Айленду, как Джостен уже убедился, не очень хорошая идея.

Но незнакомец, кажется, даже не заметил его странного поведения. Засыпав порошок в один отсек и залив кондиционер в другой, он одним лёгким движением ноги закрыл дверцу и закинул в щель для монет несколько центов. Машинка зашумела.

— Ну, в эту химчистку никто из обычных людей не заглядывает, только вампирские слуги. Говорят, что они наложили какое-то вето на это место, сделав его доступным лишь для нас. Но, наверное, это лишь слухи, нормальный человек под дулом пистолета в эту дыру не сунется, — он кивнул на грязно-бежевые стены с отклопуливающейся краской и смерил брезгливым взглядом шипящий телевизор. — Не то что мы, да? — весело хмыкнул он, присаживаясь на стиральную машинку напротив Нила. — Так от кого ты? Кто твой хозяин?

Понятно, он тоже фамильяр. Что ж, шанс опасности теперь был около двух процентов. Немного, но это не значит, что нужно терять бдительность. Это парень мог оказаться неплохим актёром, да и, честно говоря, он не был похож на человека, который от безвыходности и свалившихся на голову проблем согласится работать на жутких бессмертных существ, а вариант того, что он сделал это по ещё каким-то причинам, Нил сразу отмёл. Какой псих согласится на такое от хорошей жизни?

— Николас Хэммик, — признался Нил, поняв, что юлить не имеет никакого смысла. Да и, честно говоря, внутри него теплел огонёк надежды, что чем короче он будет отвечать, тем быстрее незнакомцу станет скучно и он уйдет, оставив Нила в гордом одиночестве, среди гудящих стиралок и исполняющей уже, кажется, сотую за сегодня песню, певицы.

— О, Ники! Со стороны он выглядит очень добрым, работой наверняка не сильно грузит, думаю, тебе повезло, — улыбнулся тот, а потом вдруг задумчиво-расстроено уточнил: —Сложновато тебе, наверное, живётся с Миньярдами, да?

Нил вопросительно поднял брови вверх.

— Ну, Эндрю и Аарон, ты с ними ещё не пересекался? Блондины-близнецы, их различают только по волосам, у Эндрю они очень длинные. Второй вполне безобидный в обычное время, хотя слухи про него разные ходят, а вот первый… В прошлом году ему девушка прислуживала, лет двадцати пяти, по-моему. Мы общались, но пересекаться получалось не часто, лишь когда наши хозяева ходили друг к другу в гости. Через примерно неделю после работы на Эндрю, я увидел у неё седой волос. Позже к этому прибавился тремор, огромные мешки под глазами и вечно испуганный взгляд. Уж не знаю, связано это с ним или нет, но меньше, чем через месяц, она уехала куда-то очень далеко, не сказав никому ни слова. Так что, да, — его тон из деланно-зловещего стал расслабленным буквально за секунду. — Тебе ужасно повезло, что ты фамильяр Ники, уж он-то такое не допустит.

Нил чувствовал, что глотку душит подступающий истеричный смех. С каких пор это стало его ёбаной жизнью?

— Ой, я забыл представиться. — встрепенулся он. — Я Джереми. А ты?

— Нил, — выдавил тот.

— Приятно познакомиться, Нил, — он кивнул ему. — А давно ты в наших рядах? Ни разу тебя тут не видел.

— Со вчерашнего вечера.

— О! Как бы сейчас сказал мой хозяин: «Свежая кр-р-ровь», — со смехом протянул Джереми с фальшивым французским акцентом.

От очередного упоминания этой красной субстанции Нила внутренне передёрнуло. Общительный и тактичный Джереми кроме неприкрытого раздражения больше ничего не вызывал.

— А ты не особо разговорчивый, да? — «И как же ты догадался?». — Уже был в «Кровавой луне»?

— Да, — их разговор, по мнению Нила, тянулся целую вечность.

— Отлично! В общем, мы с другими фамильярами каждый вечер собираемся там в специально отведённом для нас помещении и устраиваем небольшие посиделки с пивом, чипсами и всяким таким. Намёк ты понял, да? Вижу, ты не ярый тусовщик, но у нас много интровертов, с кем-нибудь, быть может, и законнектишься. А ещё мы делимся друг с другом советами по поводу нашей нелёгкой деятельности и обсуждаем последние сплетни. Мой хозяин не очень разговорчивый, поэтому, когда есть жажда в искреннем человеческом общении, я прихожу туда. Если быть точным, то каждый день.

— Как-нибудь приду, — уклончиво ответил Нил, естественно, не собираясь этого делать. К общению он не стремился, к дружбе — тем более.

— Супер, буду ждать! — Джереми ловко спрыгнул с машинки. — Ещё около часа стираться будет, хочешь погулять? Погода — шик!

— Я лучше тут посижу, — ответил Нил, стараясь не выдавать ликования в голосе. От громкого Джереми, которому для полной картины не хватало только виляющего из стороны в стороны хвоста, ужасно болела голова.

Тот кивнул и вдруг резко сунул руку в карман ярко-жёлтой толстовки, через мгновение доставая оттуда какие-то палочки. Ни секунды не медля, он протянул все пять, что там были, Нилу.

— Что это? — не рискуя брать это, уточнил Джостен.

— Моё собственное изобретение: маркеры, очищающие одежду от крови, — он гордо улыбнулся, всё же впихивая их в чужие руки. Ладони Джереми оказались невероятно тёплыми. — Обычные, от «Тайд», не такие сильные, их хватает только на пятна от травы и вина, но эти малышки творят чудеса. А это всего лишь тройная доза перкарбоната натрия*! Думаю приобрести патент, — Джереми сделал умное лицо и поправил невидимые очки на носу.

— Спасибо? — Нил перевёл растерянный взгляд с маркеров, на которых витиеватым шрифтом было написано «КРОВОЧИСТЕР», обратно на собеседника.

— Да не за что, это что-то типа пробника для друзей и будущих друзей, дальше платно, так что если зайдет — обращайся, — он подмигнул ему, прежде чем встать с корточек и, развернувшись, пойти в сторону выхода. — Ладно, бывай, Нил, надеюсь, до скорой встречи.

Дверь хлопнула, и после короткого звона колокольчика прачечная вновь погрузилась в тишину. Но уютно уже не было.

***

— С вами играть просто невозможно! Ну вот кто я?!

Кевин яростно сорвал со лба стикер, и, прочитав написанное, с удивлением на него вытаращился.

— Джордж Вашингтон? — Дэй с недоумением перевёл взгляд со своей бумажки на Ники. — Ты же давал подсказку, что это первый гей-президент Америки.

— И? — Ники непонимающе на него уставился.

— Вашингтон не был геем, — с ухмылкой заметил Аарон.

— О, поверь мне. Он был, — лицо Ники приобрело хитрое и мечтательное выражение.

— Даже знать не хочу-у-у, — пропел Аарон.

— Это гомофобия! — Хэммик кинул в него подушку, которую тот поймал, даже не глядя.

— Это нежелание слушать о твоих очередных любовных похождениях. От гендера не зависит, мне в любом случае было бы мерзко.

Ники закатил глаза, насупившись.

— Мне надоела эта игра. И кто же я, — Миньярд с притворно-заинтересованным видом отлепил от своего лба неоново-розовый стикер. — Антонио Бандерас. Естественно. Спасибо, Ники.

— Всегда пожалуйста, Арманд*, — злорадным тоном ответил тот, следом срывая свою бумажку. — Одному играть не очень интересно, поэтому… О-о-о, Маркиз де Сад, прекрасно-прекрасно.

— Что, снова есть какая-то история? — скучающим тоном поинтересовался Кевин, откидывая голову на подушки.

— О, нет, что ты наделал, — Аарон со стоном уронил лицо в свои ладони.

Ники расплылся в широкой чеширской улыбке.

— Кто, как ты думаешь, вдохновил его на написание романа «Сто двадцать дней содома»*?

— Только не говори, что ты как-то причастен к этому кошмару, — глухо пробурчал Аарон, не меняя при этом позы.

— Для кого-то — кошмар, а для кого-то — практическое пособие, — Ники поиграл бровями. — А нас как раз четверо.

— Заткнись, Ники, — Кевин с беззлобной улыбкой закатил глаза. — Что там с нашей одеждой, Нил?

Тот дёрнулся, явно не ожидая, что на него сейчас вообще обратят внимание. Вампиры выглядели очень умиротворённо, играя вместе, и, казалось, даже не замечали присутствия Нила, который, стоя в самом тёмном углу гостиной, скрупулёзно утюжил каждую вещь.

— Почти закончил, — отозвался тот, проводя утюгом по складкам очередной белой рубашки. На огромное счастье, последней из тех огромных стопок одежды, которую он уже погладил.

Встав с ковра, Ники неспешно подошёл к нему, с интересом разглядывая проделанную работу.

— Отлично, умница. Только надо бы всё упорядочить.

Так быстро, что Нил и глазом не успел моргнуть, вампир разложил одежду вдоль гладильной доски на четыре разного размера стопки.

— Без обид, но ты бы целую вечность разбирал, где чьё, а так хоть визуально запомнишь. Смотри, — он указал на первую стопку. — Одежда ярких цветов, джинсовки, шёлк, винтаж — это всегда моё. Если видишь футболки, оверсайз пиджаки, льняные рубашки, то это точно одежда Кевина. Чёрную закрытую одежду у нас носит Эндрю, ну а всё остальное Аарона.

— Какая красочная характеристика моего стиля, — отозвался с дивана Миньярд, продолжая крутить в руках цветастую подушку.

Ники показал ему язык.

— Послушай, Нил, — вдруг начал Хэммик, внезапно став серьёзным. — Занесёшь Эндрю его одежду? Второй этаж, последняя дверь в правом крыле. Мы тут просто решили ещё один раунд сыграть, а Дрю с того момента, как пришёл домой, не выходит из своей комнаты. Тебе же не сложно?

Тихий разговор Аарона и Кевина на диване резко смолк, погружая комнату в совершенно некомфортную тишину.

Нил едва не поперхнулся воздухом. Нет, ему сложно. До трясущихся пальцев и побелевших губ. Он планировал избегать Эндрю настолько сильно, насколько это вообще возможно, когда вы живёте в одном доме, но какой в этом смысл, если в его обязанности входит так же заносить ему его же одежду?

— Только сегодня, — заверил Ники, прочитав сомнение на его лице. — Так бы он сам забрал, только вот Эндрю по какой-то причине решил сегодня пропустить ночь настолок.

Нил был на девяносто девять процентов уверен, что это было связано с ним, но не сказал ни слова, вместо этого молча беря самую тёмную стопку из четырёх. Ему не хотелось терять лицо перед Ники, который, похоже, и так уже начал сомневаться в его компетенции, поэтому единственным вариантом было просто перетерпеть эти пять минут унижения. Хотя Джостен надеялся, что времени это займет гораздо меньше.

Выйдя из гостиной, до него сразу донёсся громкий шёпот Кевина:

— Ты с ума сошёл?

— Всё будет как надо, вот увидите, — заверил его Ники непривычно спокойным тоном.

И Нилу действительно хотелось в это верить.

…Он стоял возле двери уже десять минут, сверля её напряжённым взглядом. Дверь как дверь — чёрная, с золотистой ручкой, без единой царапинки на гладкой деревянной поверхности.

Сначала была мысль просто оставить стопку одежды прямо под дверью, но потом Нил осознал, что Эндрю, скорее всего, будет в ярости, а доверие Ники к нему упадёт до дна марианской впадины.

Ладно, быть может, там и нет никого, или он просто спит. Сделав короткий вдох, Нил несмело стукнул по двери, тут же отходя на несколько шагов назад.

Дверь открылась молниеносно, будто хозяин комнаты всё это время караулил его возле входа.

— Что? — безразличным тоном поинтересовался Эндрю, сверля его равнодушным взглядом.

Он выглядел… иначе. Волосы собраны в неаккуратную дульку на макушке, рукава рубашки — закатаны до локтей, и видеть его руки, бледные и никак не защищённые, было очень странно. За спиной Эндрю была кромешная темнота, не дававшая рассмотреть и миллиметр пространства.

— Что тебе надо? — повторил он раздражительнее.

— Ваши вещи, — Нил опустил взгляд, протягивая одежду вампиру. Тот резко вырвал её, не касаясь чужих пальцев.

— Чудесно, — холодно сказал он перед тем, как с хлопком закрыть дверь прямо перед его носом.

Нил недоумённо уставился на дверь. И это всё? Никаких оскорблений, унижений, прижимания к стенам? Не то, что бы он ждал, но после трёх пересечений, которые всегда заканчивались одним и тем же, этого стоило ожидать.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, Нил думал о том, что вампиры — самые непредсказуемые существа на свете, и это, к сожалению, было огромной проблемой.