Два дня проходит без дикой скручивающей боли. Рокси подолгу сидит с Акамару на крыльце дома и смотрит на облака. И почти хорошо. Почти спокойно.

Третий день проходит хуже. На четвёртый — тьма. На пятый у Рокси слабость во всем теле, давящая головная боль и не проходящее чувство тошноты. Ей кажется, что ещё чуть-чуть и она сломается, сложится в груду костей, как рассыпается в кучу карточный домик.

Киба обычно сидит где-то недалеко, с неодобрением смотрит на ластящегося к ней Акамару и от скуки кидает сюрикены в ближайшее дерево. Или пропадает на кухне, готовя что-то не сильно сложное, но сытное и восполняющее силы. Он всегда сам накрывает на стол, сам убирает и моет посуду. И на неловкое предложение помочь, улыбнулся, но отрицательно покачал головой и отправил в другую комнату.

Рокси не понимает, почему он так по-разному к ней относится, да и не хочется. Потому что физическое состояние ни к черту, и с моральным все тоже не очень. Хочется закатить истерику, как во время истории с Черным кругом, а потом отходить неделю, есть приготовленную папой лазанью и смотреть сериалы всю неделю на пролёт.

Но Рокси держится, прикидывает план действий и понимает, что решать что-то с этой печатью, самой большой её проблемой на этот момент, надо самой. Помощи она может и не дождаться.

— Небула, я больше не могу, я устала и у меня всё болит! — у Рокси уже давно спала трансформация и копьё в руках она держит на чистом упрямстве. Ноги дрожат, руки свело от напряжения, у неё добрая сотня царапин и синяков, а от тренировочной одежды остались одни лохмотья.

— Пять минут можешь отдохнуть, — кивает ей женщина и садится на каменную скамейку у стены, согретой заклинанием. — И продолжим.

— Но этого времени мало! Я устала, — Рокси опускается прямо на пол, приваливается спиной к скамье. — Я…

— Нет, нормально, в битве у тебя не будет и минуты на передышку, — Небула чистит заклинанием свою одежду и восстанавливает одежду девушки.

— Нет, этого мало, у меня вечные тренировки, проекты, уроки, помощь… Я не виделась с друзьями почти два с половиной месяца, потому что в единственный мой выходной я могу только спать, — у Рокси прищуренные глаза и поджатые губы, она пытается не сорваться на крик и не превратить спор в ссору. Небула не оценит, мама не поймёт. А папу не хочется грузить своими проблемами. Он и так не может до конца переварить магов чёрного круга, жену фею и дочь такую же волшебную. — Я просто хочу быть обычной.

— Но ты никогда не будешь обычной! — Небула встаёт на ноги и тянется руками вверх. — Извини, конечно, но ты родилась дочерью королевы земных фей, одной из сильнейших в нашем поколении. Так что, пожалуйста, прости, что я учу тебя справляться с тем объемом силы, что у тебя есть. И если она пока не давит тебе на мозги, вспомни, как она повлияла на меня.

— Ну да, приятного было мало, когда ты захватила моё тело. А нет способов как-то без летального исхода запечатать силы? — Рокси тоже встаёт, растирает бёдра ладонями и старается не шипеть от неприятного спазма в мышцах.

— Сама знаешь, что нельзя. Я уверенна, что Моргана говорила с тобой на эту тему. Так что единственный вариант — тренировки. Где-то через пять лет можешь ждать, что это всё закончится, — Небула поднимает своё копьё и перекидывает его из руки в руку. — Так что прекращай ныть и делать мне мозги.

— Зачем вы так со мной носитесь? — Рокси задаёт давно интересующий вопрос, но на деле не надеется на ответ. Небула молчит, смотрит в сторону, жуёт губу, чуть дёргает крыльями.

— Я в долгу перед твой матерью, ей я обещала, что научу тебя выжить в любой ситуации, — Небула поворачивается к ней, смотрит странным взглядом. — А ещё ты достаточно сильна, чтобы в случае чего возглавить земных фей.

— Возглавить? Я? Но вы ещё молоды, а феи живут долго, — Рокси откровенно не понимает.

— Я в своё время перешла дорогу многим, могу расстаться со своей жизнью раньше времени. Именно поэтому выживанию тебя учу я, — Небула смеётся, а потом просто растягивает губы в улыбке.

Рокси вспоминает этот разговор и в очередной раз понимает, что надо что-то делать. И для начала она просит бумагу и карандаш.

***

— Небула, я действительно не понимаю, как она могла просто исчезнуть? — Моргана сидит на кухне и вертит в руках уже остывший чай. Крепкий и горький, он уже не помогает справиться с нервами. От величественной королевы и счастливой женщины осталась одна тень, не больше. Но разве может хорошо выглядеть мать, у которой пропал ребенок?

— Тебе напомнить, что и ты когда осваивала телепортацию, то тоже исчезла на три недели? — напоминает Сибилла и подогревает свой чай. По комнате снова плывет запах успокаивающих трав. Они все волнуются. В конце концов, Рокси причина того, что они смогли выбраться из заточения. — Старшие Феи и Прошлая Королева были в такой же панике, потому что ты оказалась в Джунглях Линфеи. Пришлось вести переговоры с правительницей этой планеты, чтобы они организовали поисковый отряд из фей-хранительниц.

— Но прошло уже три месяца! Мы не можем найти ее нигде в пределах измерения Магикса. Я просто боюсь, что она… — Моргана оцепенело смотрит в пустоту, не решается проговорить вслух самое страшное свое предположение.

— Мертва? Не думаю. Она умная девочка и справиться в любой ситуации, — Небула скрещивает руки под грудью и недовольно цокает языком. — В конце концов выживать учили ее мы.

— Она могла попасть на планету не пригодную для жизни, или попасть под огонь в какой-нибудь стране с военными действиями, или… — Моргана говорит, выливает горький поток мыслей в очередной раз и замолкает без сил.

— Моргана хватит. Ты веришь в свою дочь? — Сибилла встаёт с места и садится перед Морганой на коленях.

— Верю, конечно верю, — Моргана чуть дёргает потрескавшимися уголками губ. — Я просто хочу знать, что она жива. Я устала врать Клаусу.

— Мы можем пойти на поисковый ритуал по крови, — Диана в первый раз за вечер подаёт голос. Она внимательно смотрит на подруг, видит сомнение в их глазах. — Да, тот самый, из книг магов. Вопрос только в том, какую жертву ты готова принести, если вдруг твоя Рокси находится в другом измерении.

— Я смогу с ней связаться?

— Ты даже сможешь дать ей путеводную нить для возвращения именно к нам, на сколько я помню. Вопрос лишь в жертве, — дополняет Аврора.

— Я готова отдать всю свою магию и годы жизни. Я согласна прожить, как обычный человек. Да будет так, — неожиданная магическая клятва сопровождается вспышкой и горсткой блёсток расстаявших в воздухе. — Сколько требуется на подготовку?

— Три дня хватит, как раз выпадает полнолуние, — отвечает Диана просчитав нужное количество времени в голове.

— Спасибо, — Моргана улыбается в первые за долгое время спокойно и с благодарностью. — Спасибо, — шепчет она и крепко держится за протянутые к ней руки помощи.

***

Пятую ночь Рокси проводит рядом с Кибой, приходит с одеялом в соседнюю комнату, расталкивает его и ложится рядом.

Киба сонный, не возмущается, где-то шестым чувством понимая, что ей от этого станет легче. Сегодня он чувствует себя на редкость истощенным, как будто вместе с состоянием Рокси хуже становится и ему тоже.

Акамару сначала лежит у кровати, потом ложится между ними, приподнимает голову каждый раз, когда дыхание девушки становится хриплым.

Эту ночь Рокси спит почти хорошо, жар спадает минут через двадцать, дыхание совсем ровное очень редко сменяется хрипами, кошмары не мучают, холод не пробирает до костей.

Раньше Рокси практически никогда не замерзала, да и не болела в целом. Только на первом курсе она узнала, что это все благодаря магии, которая даже не в пробужденном состоянии защищала ее. Даже в довольно дождливые зимы Гардении она чувствовала себя замечательно и не ходила в простывшим горлом как половина ее знакомых.

Поэтому нынешнее состояние в два раза противнее. Она далеко от дома, далеко от семьи, друзей и наставниц, без скорой возможности вернуться, без возможности пользоваться своей силой и лишь одним голым желанием справиться с этой ситуацией.

Когда она проснется, она знает что сделает, куда пойдет, вот только в успехе она не уверена. Сможет ли она выплеском адреналина и страхом сломать печать? Успеет ли она превратиться и выжить? Сможет ли она использовать силы сразу после этого или ее настигнет откат и ей будет так же плохо?

Ответа нет. И не будет. Поэтому Рокси старается не думать о возможных неудачах. Не хочется. Страшно. Грустно. И наверное разочаровывающе.

Утро приходит неожиданно. Рокси просыпается не в своей комнате и с трудом вспоминает, что сама перекочевала к своей няньке и псу. Который сейчас лежит на полу, смотрит на неё с радостно скалящейся мордой. С каким-то злорадством Акамару стягивает с нее одеяло и убегает куда-то вон из комнаты.

— И тебе доброе утро, — бормочет Рокси на родном английском и очень медленно садится. Мышцы болят как после долгой физически трудной работы, чуть ноют кости. — У Фарагонды ничего не болит, у меня болит, — неловкая шутка так и остаётся невысказанной. Эта шутка неуместна. Инородна. Чужа в этом мире. И сама девушка ничуть не лучше своей шутки.

Она не принадлежит этому месту, этот мир не будет ей помогать.

— Ты проснулась? — раздумья прерывает Киба, застрявший в проёме двери, самым независимым образом скрестив руки на груди. — Завтра готов. Сегодня ещё и Хана присоединится.

— Хорошо, — Рокси качает головой, растрёпанные волосы скользят по плечу и щекочут лицо, приходится поправить и чуть великоватую футболку, которая во время сна успела непонятным образом закрутиться на ней. Киба уходит, недовольно что-то бурчит под нос, но Рокси успевает заметить покрасневшие уши. И улыбается. Она сама не знает, почему считает это забавным.

Рокси переплетает волосы, складывает свое одеяло, чуть подумав заправляет чужую постель и уходит в комнату переодеваться. Темные бриджи, темная майка. Три практически одинаковых комплекта одежды были выданы ей ещё в больнице. Ей не сильно нравится, но даренному коню в зубы не смотрят.

На кухне тонко пахнет травяным чаем и на удивление чем-то сладким. Киба раскладывает рис по мискам, ставит на стол тарелку с салатом и нарезанный яичный рулет с какой-то начинкой.

— Помочь? — Рокси держится за косяк, сжимает пальцы до белых костяшек, потому что её начинать шатать. Но все равно спрашивает, старается вежливо улыбнуться.

Киба оборачивается, смотрит на неё не дольше пары секунд, замечает и бледный вид и ещё больше залегшие тени под глазами, только качает головой в сторону стола и просит сесть и не путаться под ногами.

Рокси послушно садится.

А минут через пять рядом с ней приземляется девушка с растрёпанным хвостом и довольно резкими чертами лица.

— О, так вот за кем следит мой брат, — Хана улыбается, обнажая зубы и Рокси замечает клыки которые значительно длиннее, чем у обычных людей, и даже чуть длиннее, чем у Кибы.

— Рада личному знакомству, Хана-сан, — Рокси пытается встать на ноги, чтобы сделать поклон, но сразу же садится обратно. — Извините, я не слишком хорошо себя чувствую.

— Забей, обращайся ко мне на ты, — Хана хлопает ее по плечу едва касаясь, контролирует силу.

— Хорошо, — Рокси улыбается в ответ. — Зовите меня тогда тоже просто Рокси.

— А мне даже «привет» не сказала, — Киба весело щурит глаза и ставит перед сестрой тарелку с ее порцией риса. — Не очень удачная из тебя сестра, если ты сначала замечаешь не меня.

— Привет, — Хана поворачивается к нему и широко улыбается, затем хватает палочки. — Не обижаешь девчонку хоть?

— Ее обидь, сломается же от любого чиха, — Киба закатывает глаза и всем своим видом выражает недовольство. — Потом с Сакурой разбираться и с Хокаге. Да ну.

— К слову о Хокаге. Тебя потом вызывают к ней. А я пока с подопечной твоей посижу, — Киба кивает, ставит чашки с чаем, какие-то жаренные шарики с соусами. Хана сразу стягивает один шарик со шпажки. — И думаю, тебе стоит сходить в больницу, как-то и ты не очень уж хорошо выглядишь. Акамару я осмотрю сама. Мало ли что на пару подцепили.

— Это данго. Не смотри удивлённо. Ты говорила, что хочешь что-то сладкое, все равно в магазин надо было сходить, — Киба пододвигает Рокси угощение и смотрит в свою тарелку.

— Не уходи от ответа, — Хана пристально смотрит на брата, чуть давит силой. — Сходи в больницу.

— Пойду! Только отстань, угораздило же тебя с обычными медиками подружится, — Киба хмурит брови и начинает жевать рис.

— Вкусно. Спасибо за то, что купил, — Рокси запивает данго чаем, пытается прогнать чувство тоски, которое появилось от разговоров Инузука. Они с папой тоже так в шутку переругивались, касательно мелочей.

— Я пошел к Хокаге, — Киба ставит пустую чашу с чаем на стол и встаёт на ноги, никак не реагирует на её благодарность.

— И к врачу! — Хана кричит это уже в спину. Киба что-то говорит в ответ, но слов не разобрать. — Какой же он дурак.

— Вы очень дружны, — Рокси улыбается. — Может со стороны этого не скажешь, но чуть проведя время с вами это видно сразу.

— Да, наверное, — Хана неловко чешет своё тату указательным пальцем. — Мама очень рано начала уходить на миссии после его рождения, и по большей части с ним сидела я. Поэтому наверное именно меня он слушает больше. Скажи про больницу мама, он бы огрызнулся. А у тебя есть братья или сёстры?

— Нет, — Рокси качает головой. — Я единственный ребёнок в семье, — Хана начинает убирать со стола, Рокси сразу подходит к раковине и начинает мыть посуду.

— Тебе не тяжело? — спрашивает Хана. — Ты очень неважно на ногах стояла ещё тридцать минут назад.

— После еды я обычно чувствую себя получше. Не стоит беспокоиться, — Рокси смотрит на стекающие капли по стенкам чашек и почему-то вспоминает как попала под сильный дождь, когда ей было пятнадцать. Она успела забежать в какой-то магазинчик, папа после её звонка сразу сорвался и приехал за ней на машине, закрыл кафе. А дома заварил какао и закутал в очень пушистый плед. И сам закутался. Сказал, что они будут так сидеть как две гусеницы, пока дождь не закончится.

— Ты плачешь?

Рокси поднимает глаза на Хану, вытирает руки о полотенце и сухими руками стирает навернувшиеся слёзы.

— Я просто хочу домой, я… — Рокси пытается успокоить вырывающиеся всхлипы и от этого её трясет. — Извини, я…

Хана молча обнимает её и гладит по голове.

— Я не знаю, будет ли всё хорошо и найдёшь ли ты способ вернуться домой, но я готова помочь тебе, — Рокси сжимает чужую жилетку в руках, стоит на коленях и не может остановить истерику.

Ей как-никогда страшно, что она не справится. И других эмоций больше нет.