О тлетворном влиянии телевидения на некоторых людей Тхиян знала не понаслышке. Работая в кино и различных шоу в качестве помощника режиссёра, она вынужденно сталкивалась с такими проявлениями человеческой глупости, что временами становилось страшно за сохранность собственного разума. Однако когда однажды поздним вечером в дверь её квартиры постучал основательно принявший на грудь Минхо, она поняла, что за себя волновалась напрасно. Куда сильнее ей следовало беспокоиться за неокрепший ум другой личности.

Тхиян честно пыталась выпроводить Минхо восвояси, потому что у неё не было ни желания, ни настроения выслушивать пьяные бредни об очередной посиделке. Но когда в воздухе прозвучало сакральное «50 оттенков серого», её сгубило то, что обычно губит кошек целыми пачками. Грёбаное любопытство.

Налив себе крепко заваренный кофе и проводив слегка покачивающегося Минхо в комнату, Тхиян уселась в кресло напротив и первые несколько минут усиленно изображала интерес. Тривиальная мужская попойка, которая плавно переросла в потрясание пиписьками на айдольский манер, то есть меряние не длиной членов, а гигабайтами порнухи на жёстком диске, особого энтузиазма не вызывала. Однако стоило Минхо вновь упомянуть злополучный фильм, который Тхиян в своё время смотрела в компании Саюн, Ёльши и ящика соджу, градус заинтересованности солидно повысился. Она понятия не имела, что могло побудить взрослых мужиков смотреть откровенно сопливый фильм, который даже у девушек вызывал зевоту и скучающее «ахаха», но факт оставался фактом: группа SHINee перепилась и в полном составе отправилась в обиталище Кибома, чтобы посмотреть «шедевр» кинематографа. А затем, когда пришло время расходиться, Минхо оттуда поехал прямиком к Тхиян.

— Надеюсь, не затем, чтобы попробовать что-то из увиденного, — насмешливо фыркнула Тхиян и едва не откусила край кружки, потому что лицо Минхо из воодушевлённого вдруг превратилось в застенчиво-виноватое.

— Ну я… — начал он и, запнувшись на полуслове, неловко почесал затылок.

Тхиян обомлела. Нет, она подозревала, конечно, что айдолы в большинстве своём были слегка больными на голову, но чтобы её угораздило завязать отношения с одним из самых пришибленных — о таком она и не мечтать не могла.

— Скажи, что ты пошутил, — прижав пальцы к переносице, взмолилась Тхиян.

Минхо нервно заёрзал.

— Я же не прошу тебя делать что-то сверхъестественное, — пробормотал он. — Никаких плёток, вагинальных шариков и прочего.

— О, спасибо, — ядовито отозвалась Тхиян, — а то я уже начала переживать. Что там у нас тогда ещё остаётся? Наручники? Ремень?

Взгляд Минхо стал ещё виноватее, Тхиян онемела повторно.

— Я даю тебе фору в полторы минуты. Успеешь выскочить за дверь до того, как я поднимусь с кресла, будешь жить.

— Тхиян-а, наручников точно не будет, — сложив руки в молитвенном жесте, заверил Минхо.

— Зато будет ремень, да? — процедила Тхиян.

Минхо со стоном взъерошил волосы.

— Да не собираюсь я лупить тебя до кровавых ссадин, господи! Я хочу только попробовать… кое-что.

Тхиян напряглась. Не то чтобы она опасалась, что Минхо увлечётся и не рассчитает силу, но подобные игры интересовали её исключительно в книжно-киношном варианте. Испытывать что-то подобное на себе она как-то не планировала.

Собравшись с мужеством, Тхиян решила, что как бы Минхо её ни умолял, она откажется. Не для того её роза цвела, чтобы её ремнём пороли. Однако когда она уже открыла рот, чтобы произнести уверенное «нет», жалобный взгляд Минхо ударил её в самое незащищённое место — зону умиления, и с языка сорвалось совсем не то, что планировалось:

— Ладно, давай. Только если мне что-то не понравится, стоп-слова не будет, будет стоп-удар-в-куда-попаду, ясно?

Лицо Минхо сперва вытянулось — видимо, он совершенно не ждал её согласия, как, впрочем, и она, — а потом засияло так, что Тхиян на мгновение ослепла.

— Я сейчас, — выдохнул он и, соскочив с места, ринулся в коридор.

Тхиян, едва не выронив кружку, схватилась за подлокотник кресла и, заикаясь от шока, гаркнула ему в спину:

— Погоди! А мне-то что делать? Типа до трусов раздеваться, как при медосмотре?..

Минхо остановился. Развернувшись, он шагнул обратно в комнату, чмокнул Тхиян в нос, обдав крепким запахом соджу, и вкрадчиво произнёс:

— Не надо, я сам хочу тебя раздеть, — а затем снова скрылся в коридоре, откуда спустя мгновение послышался хлопок двери ванной комнаты.

Секунду или две просидев в ступоре, Тхиян, наконец, отмерла, закрыла лицо руками и с чувством выругалась. В такую задницу она ещё ни разу не влезала, даже с учётом её дикой любви к всякого рода приключениям.

Услышав, как в ванной зашумела вода, Тхиян осторожно сползла с кресла, выглянула в коридор и зачем-то на цыпочках прокралась к дивану. Присев на место, где минуту назад сидел Минхо, она поёрзала немного и, поджав ноги, крепко призадумалась.

Вообще в предложении Минхо не было ничего такого уж жуткого. Он, в принципе, всегда предпочитал доминировать в сексе, так что Тхиян успела привыкнуть к подчинению. Однако, если подумать, они не так давно перешагнули порог трогательных поцелуев в лоб на прощание, так что устать от традиционного секса банально не успели. Тхиян съёжилась, представив себя в ошейнике с шипами, с кляпом во рту, привязанной к какой-нибудь супермегахреновине с кучей встроенных вибро-режимов. Зрелище вышло настолько жалким, что она ощутила себя стареющей порно-дивой в костюме школьницы. Наверное, она и впрямь вышла из того возраста, когда следовало увлекаться чем-то подобным.

Хотя…

Воображение Тхиян вдруг нарисовало ей, как Минхо медленно вытягивает ремень из брючных петель и закатывает рукава рубашки (и пофиг, что к ней он притащился в футболке и джинсах!). От мыслей, как он ослабит узел галстука, затем сделает из ремня петлю и подойдёт к кровати, на которой в это время будет лежать она, внизу живота стремительно потеплело.

Минхо вообще чертовски шла классика, особенно когда он с всей серьёзностью подходил к выбору сочетаний, так что однажды случившийся быстрый секс в гримёрке перед одним из шоу до сих пор горел внутри клеймом острейшего наслаждения. Минхо тогда практически потерял голову: покрасневшие от укусов соски болели ещё пару дней, а шею пришлось прикрывать и того дольше — оставленные засосы никак не желали сходить. Тхиян потом весь оставшийся вечер ходила на ватных ногах. И без трусов, потому что те благополучно почили на дне мусорного ведра всё в той же гримёрке.

Тхиян подпёрла кулаком подбородок, снова глянула в сторону коридора и, подумав, решила на мгновение прикрыть глаза, чтобы лучше погрузиться в атмосферу. Воображение, подогретое всплывшими воспоминаниями, рисовало ей жутко воодушевляющие картинки, вроде тех, что показывали в фильмах для взрослых, поэтому образы хлынули в сознание лавиной.

Почувствовав, как запястий коснулись горячие пальцы, Тхиян улыбнулась. Минхо любил уделять рукам внимание, поэтому её ничуть не удивило, когда он наклонился, чтобы прижаться губами сперва к одной ладони, затем — к другой. Скользящее по коже размеренное дыхание отдавалось в ушах надрывным стуком пульса, так что к моменту, когда Минхо придвинулся к Тхиян и, легко надавив ей на плечи, уложил на спину, а сам со всеми удобствами расположился сверху, кровь в венах превратилась в кипяток.

Тхиян не стала сопротивляться, когда он перехватил её руки, чтобы стянуть запястья ремнём. Напротив, это показалось ей чертовски возбуждающим. А когда он наклонился, чтобы завязать ей глаза галстуком, ограничивая не только в движениях, но и в обзоре, дыхание и вовсе сбилось. Тхиян не любила оказываться беспомощной, но присутствие Минхо, его уверенность и сила, успокаивали её, поэтому она расслабилась, позволив снять с себя нижнее бельё.

Первый поцелуй пришёлся в ярёмную ямку. Тхиян дёрнулась от щекотки и сдавленно хихикнула, представив, как глупо, наверное, смотрится в таком положении. Однако Минхо не обратил на это ни малейшего внимания. Хмыкнув, он сжал пальцами её грудь, мягко обвёл соски, а затем наклонился и повторил эти движения языком — так же неторопливо и спокойно, как целовал до этого её ладони. Тхиян едва не захлебнулась от накатившего волной удовольствия. Минхо любил уделять внимание не только её рукам. Наверное, на теле Тхиян едва ли нашлось бы место, которое он игнорировал. Он любил её всю и заставлял её любить себя с той же силой.

Почувствовав, как поцелуи скользнули ниже, Тхиян заёрзала. Ей хотелось видеть происходящее, но перед глазами всё также царила темнота. Тело едва не звенело от прикосновений Минхо, поэтому когда его язык влажным теплом прошёлся по самой возбуждённой точке между ног, Тхиян конвульсивно дёрнулась…

…и с грохотом свалилась с дивана. Зашипев от боли в ушибленном локте, Тхиян открыла глаза, обвела комнату осоловелым взглядом и выругалась, поняв, что заснула в самый неподходящий момент. Полная неудачница — версия два ноль один, обновление загружено.

С кряхтением приподнявшись, Тхиян глянула в сторону часов и, прикинув, сколько прошло времени с момента начала купания, на второй космической рванула в ванную. Если ей не изменяла не до конца проснувшаяся память, Минхо находился там уже три часа, и это было нифига не нормально.

— Ты в порядке?! — рявкнула Тхиян, с треском распахнув дверь, и тут же осеклась, обнаружив своего ненаглядного сидящим возле стиральной машинки с наполовину снятой футболкой. Судя по блаженному виду и изгибающей губы довольной улыбке, дрых он давно и беспробудно, так что можно было даже не пытаться разбудить его. А оттащить эту тушу в спальню на своём горбу Тхиян едва ли смогла бы даже в свои самые лучшие годы, что уж говорить про нынешний возраст.

Сдув упавшие на лоб волосы, Тхиян вздохнула и отправилась в спальню за пледом и подушками. Вернувшись, она сперва постаралась создать Минхо минимальные удобства для сна, затем положила подушку для себя и, присев, укрыла их обоих. Минхо сразу почувствовал под боком знакомое тепло. Завозившись, он привычным жестом сгрёб Тхиян подмышку и моментально притих, оставив её наслаждаться неудобной позой. О том, чтобы устроиться с большим комфортом, и речи быть не могло — хватке Минхо, особенно крепко спящего Минхо, который привык к всякого рода козням в общаге, могли позавидовать все удавы мира.

Смиренно вздохнув, Тхиян глубже зарылась носом в плед и вдруг почувствовала себя такой счастливой, что стало стыдно. На мгновение у неё мелькнула мысль, чтобы поутру напомнить Минхо, как он бездарно провафлил возможность связать её и оставить на съедение тараканам, но она предпочла отмахнуться. Следовало приберечь этот козырь на потом. Ну и, как знать, вдруг ей самой захочется как-нибудь поэкспериментировать. Чем чёрт не шутит.