Пробуждение — штука весьма условная. Потому что сперва просыпается тело, потом открываются глаза и лишь многим после, когда ты на автопилоте завариваешь кофе и вливаешь его в себя, наконец-то подключается сознание. И то не факт.

Тело Намджуна просыпается так рано, что сперва он решает не обращать на это внимания. Сон всё ещё давит на веки мягкими лапами, поэтому он бросает взгляд на часы, зевает, переворачивается на живот и… понимает, что всё равно не сможет доспать положенное, ведь кое-какая часть тела разве что не звенит от напряжения. И очень мешает снова вернуться в мир сновидений.

Утренняя эрекция — жуткое наказание, особенно когда у тебя нет девушки или есть совесть.

И девушка у Намджуна как раз-таки в наличии — её зовут Чунан и она в данный момент спит по левую руку от него, обняв подушку. Однако пять утра на часах и повисшее над головой слово «выходной» мешают ему повернуться, разбудить её поцелуем в шею и избавиться от всякого рода неудобств самым приятным способом.

Завозившись, Намджун переворачивается на спину. Лежать на животе нереально, на боку — тоже, так что остаётся сверлить обречённым взглядом потолок.

Ну или…

Сжав губы, Намджун проталкивает руку под резинку трусов и сжимает член в ладони. Низ живота дёргает вязкой истомой. Вообще-то мастурбация ему не очень нравится, потому что за время затяжных туров она надоедает до зубовного скрежета. Однако выбор у него невелик.

Закрыв глаза, Намджун представляет Чунан: она в одном нижнем белье сидит на нём верхом и двигается так сладострастно, что сознание подёргивается дымкой удовольствия. Он смотрит на её часто вздымающуюся грудь, на скользящий по губам язык, прикрытые глаза и лёгкий румянец и не может отказать себе в удовольствии прикоснуться к прекрасному.

Кожа под ладонями похожа на шёлк — такая же гладкая, мягкая, приятная. Намджун проводит руками по пояснице Чунан, перемещается на талию, очерчивает пальцами пупок и тянется выше. Ему нравится трогать её, особенно в наиболее приятных для неё местах, потому что блеск её глаз и учащающееся дыхание являются для него особым сортом наслаждения. Чунан — красивая девушка, но когда она желает его, она становится просто неотразимой.

Чунан, кусая губы, внимательно следит за его действиями. Она продолжает тереться об него, усиливая вспыхивающие внизу живота ощущения, а когда его руки легко проникают под лифчик и сжимают грудь, она запрокидывает голову и так сладко стонет, что Намджун едва не кончает. Её голос — восхитительнейшая музыка, он на всё готов согласиться, когда она бормочет что-то неразборчивое во время секса.

Намджун сглатывает, ускоряя движения рукой, однако закончить начатое не успевает, потому что прямо над ним раздаётся насмешливый шёпот:

— Какими увлекательными вещами ты занимаешься, пока я сплю.

Резко распахнув глаза, Намджун дёргается и нечаянно сшибает локтем стоящий на тумбочке светильник. Поёжившись от ударившего по ушам грохота, он поворачивается к посмеивающейся Чунан и виновато кривит губы.

— Прости, я куплю новую.

Однако та беззаботно фыркает:

— Забей, я давно уже хотела её сменить, — и, пользуясь его замешательством, резко поднимает одеяло. — Попался!

Лицо Намджуна вспыхивает огнём. По-девчоночьи сжав колени, он прикрывает ладонью оттягивающий трусы член и жалобно выдавливает:

— Это не то, о чём ты подумала!

Брови Чунан взлетают. Секунду или две она смотрит на Намджуна в немом шоке, будто пытаясь вникнуть в смысл произнесённого, а затем заливается смехом.

— Я вообще-то подумала, что тебя замучил стояк и ты решил избавиться от него своими силами. Но раз уж это не то, я с удовольствием послушаю твою версию.

Теперь у Намджуна горят не только щёки, но и уши, и шея заодно. Он похож на мальчишку, которого застукали в школьном туалете с порно журналом на коленях и пачкой салфеток. Однако он давно уже не мальчишка. Да и оправдываться ему незачем.

— Ну, в общем-то ты права… — вздыхает он, а Чунан резко обрывает смех.

Кашлянув в кулак, она улыбается, придвигается к Намджуну, берёт его руку и тянет её к своему лицу. Не сводя с него взгляда, она проводит его пальцем по своим губам, а затем, лизнув подушечку, медленно втягивает его в рот.

У Намджуна так пересыхает в горле, что голос пропадает. По нервным окончаниям с дикой силой бьют тепло и мягкость её рта, а также — нежность губ. В принципе, она не делает ничего такого уж сверхэротического, но то, как она смотрит на Намджуна, продолжая посасывать палец, возбуждает его сильнее, чем если бы она просто забралась на него верхом, как в фантазии.

— В следующий раз буди меня, если понадобится помощь, — вкрадчиво произносит Чунан, когда кадык Намджуна конвульсивно дёргается от попыток сглотнуть.

Подмигнув, она ныряет под одеяло, и спустя мгновение из горла Намджуна вырывается наполовину удивлённый, наполовину восхищённый возглас. Оказывается, манипуляции с пальцем были всего лишь демонстрацией того, что она собралась проделать на самом деле.

Часы высвечивают половину шестого утра, впереди всё ещё маячит долгий выходной, так что у них ещё будет возможность выспаться. Так что почему бы и не сделать это утро чуточку добрее. И чуточку приятнее, раз уж на то пошло.