Сережа сидел на крае ванной с пакетом на плечах. Олег стоял в самой ванне босой, с пакетом, прикрепленным к горлу футболки на две прищепки. Волков брызгал на рыжие волосы из оросителя для растений и ровнял кончики, уже избавившись от длины.

— Ты их как в тот раз обрезал, так и не трогал, да? — Олег улыбается и продолжает отстригать торчащие в разные стороны пряди.

— Я не мог без тебя. А потом… Не до волос было, сам понимаешь. — Разумовский хмурится. Он не верил, что после такого длительного отсутствия Волков был рядом. Был рядом, снова касался волос, снова гладил плечи и мурчал на ухо. Это было сном.

— Какие же они убитые… — Олег гладит мокрые секущиеся волосы, вздыхая. Несмотря на то, что он их намочил, можно было ощутить их пересушенность от убитого здоровья и мягко говоря неправильного ухода. Когда-то они были струящимся шелком.

— Мне начать про твою кожу говорить? — Сережа улыбается.

Олег улыбается в ответ и целует влажную рыжую макушку. Им обоим было не до заботы о себе. Хотя, если быть откровенными, они бы и без критических ситуаций о себе не заботились. Они всегда делали это друг за друга.

— Будешь отращивать?

— Ну, мы много убрали, так что порастет, а там посмотрим. — Сережа наблюдает в зеркало, как последняя прядка у лица падает на пакет.

Волче аккуратно снимает пакет с шеи любимого, отряхивает ее и плечи, потом снимает пакет с себя и принимается складывать состриженное в мусорный мешок. Разумовский протирает волосы полотенцем и любуется Олегом.

Тот молча смывает короткие волоски, моет ноги от налипших. Закончив с уборкой, Волков встает за спиной Разумовского, дышит в макушку и слегка ворошит рыжие пряди, словно просушивая. Как раньше.

— Спасибо тебе. — Сережа поворачивается и целует Олега. Осторожно, внимательно, все еще боясь, что тот исчезнет.

— Всегда пожалуйста, родной. — Олег шепчет в поцелуй, улыбается нежно, целует так же, держа любимого за щеку и затылок. — Если решишь растить, буду плести тебе косы.

— Ты же никогда не умел… — Разумовский упирается лбом в широкую грудь, согнувшись, и обнимает за талию. Вдыхает запах, закрывает глаза и наслаждается каждой секундой.

— Научусь. — Волков целует практически в затылок, гладит усталую спину.

Они оба смакуют ценность этого момента. Этого «вместе». И оба думают о том, через что прошел другой. Волков думает о психушке, о тюрьме, об одиночестве, обо всем ужасном и страшном, что могло случиться тогда. Разумовский думает об ужасах войны, об убийствах и пытках, обо всем, о чем счастливый человек никогда не подумает.

Они обнимаются, вжимаясь друг в друга. От этого тепла становится хорошо. Появляется ощущение дома.

— Сереж, сделаешь чай, а я пока это все выброшу? — Олег кивает на пакет с волосами.

— Конечно. — Сережа нехотя расцепляет руки и идет делать чай. Наконец-то ему можно было это доверить.

Волче уносит волосы, а вместе с ними весь тот кошмар, который случился за время, пока они росли. Сереже с коротким каре, еле дотянувшимся  до мочек ушей, как-то спокойнее. Как будто черная полоса официально кончилась.

А дальше только он, Волков и светлое завтра.