Реджина вытряхнула на ладонь две таблетки аспирина и забросила их в рот. Головная боль делалась всё настойчивей, и таблетки уже едва справлялись со своей задачей.

- Это последний раз, когда я появляюсь в госпитале, – думала мэр неделю назад, когда открытие нового больничного крыла потребовало её присутствия. Пребывание в месте, где собралось столько заразных людей одновременно, плохо влияло на её самочувствие. В прямом смысле.

Брюнетка повернулась, чтоб поставить перед сыном тарелку с завтраком. От резкого движения закружилась голова, и Реджина подумала о том, чтоб взять отгул по болезни. Наверное, она так и сделает, после того, как отведёт Генри в садик.

- Что это? – спросил Генри.

- Это омлет, родной. Ты же его любишь, – и тут женщина заметила, что Генри даже не обратил внимания на тарелку. Он смотрел на свои руки, яростно расчесывая пятна, украшавшие тыльную сторону ладоней.

В глазах Реджины моментально отразился панический ужас и, присев рядом, она схватила малыша за руки, разглядывая непонятную сыпь.

***

- Это всего лишь ветрянка, мэр Миллс, – как ни в чем не бывало, объявил доктор Вейл, осмотрев своего шестилетнего пациента.

Реджина обхватила себя руками, чувствуя озноб. Ветрянка. Она ни разу не слышала об этой болезни, когда жила в Зачарованном лесу. Да и вообще, по большому счёту, она болела только раз в жизни. Однажды она всю ночь пряталась от матери в конюшне и получила переохлаждение. И даже тот случай был весьма спорным. Так что она не знала, чем сейчас болеет её сын и испугалась, что болезнь может быть серьёзной.

- Вы сможете его вылечить?

Врачу хватило наглости рассмеяться:

- Конечно. Ему просто нужен отдых. Следите за температурой. Если поднимется, дайте жаропонижающее. И не разрешайте ему чесаться, это мешает выздоровлению.

Выписав рецепт на мазь, Вейл повернулся, протягивая его Реджине. Когда та потянулась, чтоб взять его, мужчина на секунду придержал листок:

- Вы горите?

Миллс закатила глаза, почти не удивившись такой откровенной попытке флирта. Доктор был в своём стиле. Взяв рецепт, она помогла Генри спуститься со смотрового столика, к краю которого мальчишка тут же прислонился, пытаясь незаметно почесать спину.

- Благодарю, доктор Вейл, это всё на сегодня, – сказала она, собираясь уходить. Но её остановили.

- Нет, – удержав Реджину за руку, доктор потрогал её лоб. Брюнетка резко выдохнула, когда его пальцы спустились к вороту блузки и слегка его отодвинули.

- Вейл! – рявкнула она и, вырвав руку, отвесила наглецу пощёчину.

Сын прижался к ней, сердито глядя на врача. Во всей его позе явно читалось, что тому, кто посмеет обидеть его маму, сильно не поздоровится.

Получать пощёчины неприятно, но Вейлу это было не в новинку. Потирая лицо, он поднял руку, пытаясь оправдаться:

- Нет, я… Я не… Я думаю, что у вас тоже ветрянка.

Реджина закатала рукав блузки и пришла в ужас, обнаружив на руке те же волдыри, какими было покрыто тело Генри.

Выпрямившись, врач кивнул ей, показывая на кушетку. Брюнетка нехотя присела, обняв сына, чтоб помешать тому чесаться:

- Взрослые хуже переносят ветрянку, – пояснил он. – Лечение то же, главное, чтоб не было лихорадки. И не чешитесь, мадам мэр, – Вейл осторожно накрыл её руку, которая, не спросив разрешения, скребла предплечье другой руки. Реджина бросила на него сердитый взгляд, но вежливо кивнула в ответ.

Получив подробное объяснение насчёт того, как лечить сыпь, Миллсы купили лекарства и отправились домой. По пути Реджине не раз и не два пришлось одёрнуть Генри, когда тот начинал чесаться. А настойчивое желание последовать его примеру раздражало ещё больше.

- Ма-а-а-ам, – прохныкал мальчик и потянулся к ней, просясь на руки. И хотя он уже явно стал слишком большим, чтоб носить его, брюнетка не могла отказать сыну, когда ему нездоровилось. Взяв Генри на руки и зажав тюбик с мазью подмышкой, Реджина поднялась в детскую.

Она осторожно опустила Генри на кровать и помогла ему устроится поудобнее:

- Нужно надеть пижаму.

Реджина поднялась и подошла к шкафу, а когда обернулась, увидела, что снявший майку мальчишка немилосердно чешет грудь.

- Генри Миллс.

Услышав тон матери, Генри резко замер, прижав руку к груди. Сыпь покраснела и волдыри выглядели так, будто вот-вот взорвутся. Мэр вздохнула и, намазав сына мазью, помогла ему переодеться:

- Я хочу, чтоб ты отдохнул.

- Но я не устал, – заныл Генри.

- Доктор Вейл сказал, что ты должен отдыхать, если хочешь поправиться. Ты же хочешь, чтоб тебе стало лучше? – спросила Реджина не допускающим возражений тоном.

Малыш смущенно кивнул:.

- Тогда поспи, – улыбнулась Реджина, целуя его в лоб, – и не чешись.

***

Зуд донимал Реджину так же сильно, как и Генри, и она мужественно держалась почти два дня, пока однажды, проходя по кухне, не задела бедром край стола. Это принесло ей такое облегчение, что Миллс сдалась и начала чесаться.

Ноги и туловище брюнетки были покрыты сыпью, и даже на лице было несколько волдырей, тревожить которые было опасно. Реджина знала, что они могут лопнуть, и тогда на коже останутся шрамы. Она даже подумала, что надо бы надеть рукавицы, которыми она обычно открывала горячую духовку, они могут послужить ей так же, как служат Генри тряпичные куклы. Но чесать раздраженную кожу было слишком приятно, и она не могла удержаться.

Пока не услышала, как в дверях кто-то возмущенно ахнул:

-Ты чешешься! – Генри обвиняюще показал на неё пальцем. Подбежав к маме, он схватил её за руки. – Ты же сказала, что нельзя!

Реджине захотелось вырваться и сердито на него посмотреть, но настойчивое выражение на лице сына не позволило сделать этого. Брюнетка пристыжено опустила голову:

- Да, я так говорила.

Малыш прищурился, что-то соображая:

- Если ты чешешься, значит, и мне можно?

Реджина расхохоталась:

- Нет, но думаю, я знаю, что делать.

Взяв с полки коробку овсяных хлопьев, она повела сына наверх. По пути ей только однажды пришлось пресечь его попытку почесаться. Зайдя в примыкающую к её спальне ванную комнату, Реджина открыла кран, наполняя королевских размеров ванну горячей водой.

Генри встревожено смотрел, как она, пакет за пакетом, высыпает хлопья в воду:

- Я, что, должен буду всё это съесть?

Реджина рассмеялась и не смогла удержаться от того, чтоб немного поддразнить мальчика, прекрасно зная, что он ненавидит овсянку:

- Но ведь будет вкусно, правда?

Генри скривился, явно желая возразить, но, в то же время, боясь показаться неблагодарным.

- Не волнуйся, – взъерошив его волосы, она приподняла края детской пижамы, снимая её, – ты не будешь это есть, ты будешь купаться.

- Че-эго-о-о? - недоверчиво протянул Генри.

- «Прости, что?» – поправила Реджина.

- Прости, что?

- Ты слышал, – мягко сказала женщина. – Это поможет успокоить кожу.

Генри задумчиво смотрел, как она высыпает в воду последний пакет хлопьев:

- А как же ты?

- А что – я?

- У тебя тоже всё чешется.

Реджина терпеливо ждала, пока он додумает до конца:

- Мы можем поделиться.

Брюнетка улыбнулась одними глазами:

- Думаю, это прекрасная идея. Иди, надень плавки.

Когда Генри вернулся, одетый в плавки с невероятным Халком, Реджина, успевшая переодеться в раздельный купальник, ждала его рядом с овсяной ванной. Посадив малыша в воду, она залезла следом. Мэр мысленно похлопала себя по плечу за то, что выбрала такую большую ванну, места в которой с лихвой хватило им обоим.

Генри обернулся вокруг своей оси, попытался поймать в ладошки хлопья, и скорчил рожицу, глядя на воду, в которой сидел.

- Это странно, – решил он.

Реджине приходилось признать, что внешне вода выглядела так, будто кто-то не удержал свой ланч в желудке, но какая разница, если она чувствовала, как с каждой секундой ослабевает зуд?

Потянувшись к полке, она достала несколько игрушек, с которыми любил купаться Генри. Она протянула сыну Аквамена, а себе оставила Мэри Джейн Паркер. Реджина не знала точно, различает ли Генри Marvel и DC, но, в любом случае, он с удовольствием играл с героями обеих вселенных.

- Может быть, храбрый Аквамен спасет из мрачных вод девицу, попавшую в беду?

Мальчишка просиял и, выхватив у Реджины куклу, бесцеремонно опустил её в воду.

Мать с сыном смеялись, сидя в ванне. Реджина говорила голосом Мэри Джейн Паркер. Генри захихикал, когда спасенная девица поцеловала Аквамена.

Они так увлеклись, что позабыли о раздражающем зуде, и Генри заснул, едва Реджина успела намазать его мазью и уложить в кровать.

***

Ванны с овсянкой на время болезни превратились для них в ежевечернюю процедуру. Генри нравилось разыгрывать разные сценарии с игрушечными супергероями, а Реджина была счастлива видеть, что сын почти не чешется. Да и сама она заметила, что её сыпь понемногу проходит, и лихорадило мэра гораздо меньше.

Однажды, когда они сидели в ванне, Генри встал и закрутился на месте, пытаясь рассмотреть свою спину. Реджина засмеялась, глядя на него:

- Что, ради всего святого, ты делаешь?

Мальчик остановился и вытянул руки:

- Я больше не пятнистый, - взяв маму за руку, он посмотрел на неё. - И ты тоже.

- Думаю, наши ванны сработали, – улыбнулась она и встала, собираясь открыть слив ванны, но Генри остановил её.

- Мы можем поиграть? – надулся он. – Ещё разик?

Реджина подумала о том, сколько у неё накопилось работы, пока они с Генри болели, потом посмотрела на игрушки, лежащие на коврике около ванны… И села обратно в воду:

- Во что поиграем сегодня?