Заверив Феликса в том, что помощь ему не нужна, Хенджин захватил груду вещей с диванчика и бросил ее на свою постель с мыслью: “Главное, потом не полениться убрать”. Вернувшись в кухонную зону, он уже забыл про завал на своей кровати, и скорее всего, вечером так и уснет, сдвинув беспорядок к краю. Ликс уже сидел на освободившемся диванчике, и периодически его взгляд метался к гирлянде на потолке, Хван проследил за его взглядом, кивнул сам себе — это была главная загадка этой студии. Подойдя к столу, он начал считать количество грязных кружек, отчего у людей, которые не знали его, могло возникнуть еще больше вопросов. Все объяснялось предусмотрительностью и ленью Хенджина одновременно. Минхо всегда подшучивал над этим, мол, ты живешь один — зачем тебе одиннадцать кружек? Но стоило его другу пару раз застать состояние дедлайна, то шутки о количестве кружек в квартире превращались в шутки о количестве выпитого кофе и грязной посуде. Нетронутой оставалась лишь одна, которую Минхо нарек своей кружкой, с причудливым черным котом, который следил за бабочкой. Не то чтобы он как-то грозился Хенджину тем, чтоб он не трогал эту кружку, тот сам по каким-то своим причинам этого никогда не делал. И если та посудина оставалась единственной чистой, то это свидетельствовало лишь об одном — нужно мыть посуду. Этот раз не был исключением, отчего Хван смешно надул губы на самого себя: “Может, стоит перестать копить посуду?” — задал сам себе вопрос в миллионный раз. 

Феликс несколько раз порывался помочь с уборкой, но Хенджин каждый раз возвращал его на диван со словами: “У меня тут своя система хранения вещей, и просить убрать каждую вещь туда или сюда очень утруждающе, я лучше сам сделаю, и времени меньше уйдет”. Минут через двадцать кухня сияла чистотой, плюхнувшись на стул с довольной улыбкой, Хван оглянулся еще раз, оценивая свои труды:

— Ты есть хочешь? Просто все, что у меня есть, это вчерашняя пицца и пакет молока, — сверля взглядом холодильник, спросил Хенджин.

— Да, вроде, нет, — немного растерявшись, ответил Ликс.

— Ты не стесняйся, я живу на доставке еды, так что проблема решается быстро, — пожал плечами в ответ и пошел к холодильнику, чтоб достать свой завтрак.

***

Когда с едой было покончено, Феликс уже сидел за столом с Хваном, и тот пытался рассказать о теме своего курсового, и что ему будет нужно от натурщика. Хоть Минхо еще в первую встречу в общих чертах рассказал об этом, Ликс внимательно слушал художника, задавая попутно кучу вопросов. Хенджин иногда путался в словах и собственных мыслях, отчего вводная часть растянулась на пару часов. Тот старался не особо обращать на это внимание, но, когда в очередной раз он запнулся, послышался многострадальный стон и стук головы о стол.

— Мозг, ты можешь сложить слова в предложения без каких-либо проблем или нет? И еще желательно, чтоб у этого был смысл, — пробормотал себе под нос Хван и завис то ли от того, что не ожидал своих мыслей вслух, то ли от того, что в его голове родилась рандомная идея, то ли от всего сразу. 

— Все нормально, я понимаю, что ты хотел сказать, — заверил его Феликс, но художник его не слушал, он уже рылся в среди бумаги, что-то выискивая.

Вернувшись за стол с альбомом, карандашами и стопкой листов, он сел, быстро пролистав свои зарисовки, остановился на одной из них и, взяв чистый лист, стал рисовать, попутно объясняя. Феликс наблюдал за ним, за тем, как его рука уверенно выводит линии, которые складывались в образы. Слушал все, что тот говорил, улыбаясь, когда объяснения перетекали в рассуждения о том, что та или иная линия убежала не туда или что тут лишний штрих. Сам Хенджин потерял связь с реальностью, хоть и отмечал какие-то недочеты в зарисовках, но ничего не исправлял. Одни листы сменялись другими, время не то что замедлило свой ход — вовсе потеряло свое значение. Быстрых скетчей становилось все больше, при этом Хенджин продолжал говорить, дополняя что-то то тут, то там. Детали наполняли зарисовки, которые в свою очередь перестали быть чем-то абстрактным. Обрисовывались более четкие контуры, все выглядело более завершенным, более логичным, более единым. Хенджин пропал в процессе окончательно, не замечал вокруг вообще ничего. Ни того, как смотрел на него Феликс, ни того, как тот его слушал, ни того, что он сел немного ближе, и их коленки под столом соприкасались. Связь с реальностью была потеряна, и была такой ненужной ему сейчас, что даже банальная усталость и чувство голода проходили мимо. Все могло продолжаться еще бесконечно, будто у него было время всего мира и ничего не имело значения, кроме творческого порыва. Хван вынырнул из мыслей, когда услышал, как открывается замок входной двери, и растерянно пробормотал:

— Извини, я увлекся, — бросив мимолетный взгляд на Феликса, но все же немного словно сквозь него.

— Так и знал, что ты будешь слишком увлечен для еды, — огласил вердикт Минхо, когда прошел в квартиру, сворачивая сразу на кухню. 

Хенджин только успел встать со стула, чтобы пойти встретить гостя, да так и замер. Он не был удивлен, что это был Лино, в конце концов, он сам ему вручил запасные ключи после того, как несколько раз переставал подавать признаки жизни, увлекаясь рабочими или личными проектами. Хо по-хозяйски поставил пакет с продуктами на стол и принялся его разбирать, параллельно отчитывая горе-художника за то, что тот не внимателен к своему организму, и что про банальные потребности в еде и отдыхе не нужно забывать. Закончив свою лекцию, переключился на расспросы о курсовом, бросая шутливые комментарии на слова Хвана, словно не он только что играл роль заботливого друга. Складывалась такое чувство, что они забыли о том, что не одни, и вообще вокруг них нет этого мира. Феликс грустно улыбнулся, наблюдая за ними.

— Я говорю, что на сегодня с работой все, и мы все садимся есть, — произнес Минхо, обводя всех в комнате, что Ликс немного растерялся, что про него, оказывается, не забыли. — Надеюсь, он тебе еще своей болтовней не надоел, привет, кстати, — уже обращаясь непосредственно к Феликсу, обронил Лино и ушел мыть руки.

— Ну, надеюсь, на ужин останешься? А то я упустил момент, когда настал вечер, — неуверенно произнес Хенджин. 

— От ужина не откажусь, — улыбнувшись, отозвался натурщик.

***

— Ты так и не снял гирлянду, — констатировал Минхо. 

Они лежали на кровати последние полчаса, говоря ни о чем. Феликса уже давно проводили до остановки и посадили на автобус, после Хенджин привел в более-менее приличный вид студию, пока Минхо рассказывал что-то о лекциях, которые тот успел прогулять. После всех переделанных дел завалились на кровать, отказываясь шевелиться в ближайшее время или вовсе — тут уж как пойдет. 

— Я даже не помню, как она там оказалась, — пожал плечами Хван, с чего Лино начал смеяться. — Что ты знаешь? Ну-ка, давай мне ответы, — улыбаясь и тыкая друга в бок, начал выпрашивать он.

— Нет, — смеясь, отрицательно покачал головой Ли, — эта тайна умрет со мной, или сам вспоминай. 

— Какие мы важные, — запуская подушкой в него, пробубнил Хенджин.

***

Дни пролетали незаметно; Хенджин все реже находился в одиночестве, окруженным только своими мыслями. Он сам не заметил, как стал более открыт с другими людьми, и речь даже не шла о Минхо или Феликсе. Пустая болтовня с одногруппницами, консультации с преподавателями и прочие мелочи студенческой жизни, которые ускользали до этого. На парах тоже стал появляться чаще, правда, обычно он садился с Минхо за дальние пары и обсуждал все подряд, что лекции проходили мимо ушей. Вся жизнь в принципе стала налаживаться, что с одной стороны его радовало и воодушевило еще больше, а с другой… А с другой, подкрадывались беспокойные мысли, что это все мимолетное затишье и скоро что-то случится. Хван отгонял их от себя, как надоедливых мух, но где-то в закромах подсознания они гудели и совершенно не хотели оставлять его.

В такие моменты Хенджин отвлекался на творчество или на учебу, та же курсовая помогала избежать этих терзаний. Феликс приходил к нему несколько раз в неделю, утверждая, что ему не сложно. Но Хвану все равно было как-то неловко от того, что его квартира не была хотя бы в той же стороне, что и дом Ликса. Порой они засиживались до поздней ночи, что Хенджин отправлял его на такси. И тогда неловко становилось уже не только художнику. 

— Феликс! — опомнившись после своего очередного творческого порыва, воскликнул Хван, подорвавшись с места. — Ты бы мне помаячил, что время уже около полуночи, я же так могу сидеть и до утра!

— Ой, — только и выдал Ликс с лучезарной улыбкой на лице. В мыслях прокручивая, что был бы не против остаться тут на ночь или немного дольше. 

***

Защита курсового неизбежно приближалась; Хенджин уже закончил триптих, и оставалось только написать пояснительную записку. Феликс по прежнему заходил к художнику в гости под предлогом “могу помочь и с запиской”. И хоть все сначала могло начаться с ее написания, но через какое-то время они уже лежали на кровати Хвана за просмотром нового сериала на Нетфликсе, комментируя происходящее на экране. 

— Что? — изогнул бровь Хенджин, когда почувствовал на себе пристальный взгляд Феликса, и засмеялся.

— Любуюсь, — сорвалось с языка прежде, чем Ликс смог придумать очередную глупую отговорку. 

Хени смущенно отвернулся и перевел взгляд на экран, задуматься о смысле фразы он не успел, рассмеявшись с какой-то нелепой сцены в сериале. Феликс закусил внутреннюю часть щеки, немного раздосадованный тем, что Хенджин ничего не понял. Но так же вернулся к просмотру, периодически бросая взгляды в сторону художника. 

***

— Скажи, что твоя пояснительная стала чуть больше страницы содержания хотя бы на предложение, — отчитывал Хвана Минхо, когда они снова выбрались посидеть в своей кофейне. 

— Заголовок первой части в счет? — улыбаясь, спросил Хенджин, за что получил щелбан в лоб. Ли закатил глаза, но больше ничего говорить не стал. — Не переживай, все я успею написать, — отмахнувшись, добавил Хени.

Минхо был рад, что сейчас его друг выглядит куда лучше, чем раньше, что больше стал смеяться и меньше зацикливаться на своих негативных мыслях. Но кошки скребли на душе, что тот просто снова не озвучивает то, что происходит у него в голове на самом деле. В своих раздумьях не заметил, как рука дрогнула с кружкой кофе, что тот расплескался на футболку и кисть.

— Блять, — выругался Лино, спешно возвращая кружку на стол, и потянулся к салфеткам. 

— Меньше в облаках летать будешь, — прокомментировал Хван. — До меня ближе, пошли, дам чистую футболку, — посмеиваясь с неуклюжести друга, предложил и пошел к кассе рассчитываться. 

Минхо гипнотизировал спину друга, проклиная в мыслях свою неуклюжесть, но отказываться от предложения все же не стал. И поторопился со сборами вещей, которые успел разложить в надежде, что они тут посидят еще пару-тройку часов, как обычно. С самым хмурым выражением лица догнал Хенджина у входа и резко дернул ручку двери на себя, забыв, что нужно толкать от себя, что только рассмешило Хени еще больше.

— Да ладно тебе, — догоняя быстро шагающего Лино, начал Хван и закинул руку на чужое плечо, — подумаешь, тебя ранил кофе и победила дверь, с кем не бывает!?

Хо никак не среагировал, разве что шаг все же замедлил. Шли они не торопясь; солнце светило, изредко прячась за облаками; теплый ветер обдувал — погода располагала к прогулке. И если бы не инцидент с кофе, то Хван потащил бы друга и дальше бродить по улочкам города.

***

До дома Хенджина они добрались без лишних происшествий, что уже радовало. В квартире было немного душно, хоть окна и балкон были открыты. Пока Ли хозяйничал на кухне, сам ее хозяин шарился в комоде с одеждой в поисках футболки, которая не была заляпана красками. Вручив чистую во всех смыслах одежду горе-другу, Хван отправил его переодеваться, крикнув вдогонку, чтоб заляпанную футболку забросил в машинку. 

Весь оставшийся день они провалялись в кровати, что в итоге Хени так и уснул на плече друга под вечер. Хо первые минуты боялся сделать лишний вдох, чтобы не потревожить спящего.

— Ты там дышишь? — на грани шепота поинтересовался Хван, сползая с плеча на подушки.

— Ты спал? Вот и спи.

— Как я тут могу спать, когда у меня ты не дышишь?

Минхо закатил глаза. Взгляд случайно зацепился за потолок и не обнаружил там гирлянды, брови сами по себе нахмурились. “Когда это он успел ее снять? Почему вообще решил это сделать?” — мыслительный поток вопрос прервался от неожиданного прикосновения ко лбу.

— Чего хмуримся? — шепотом спросил Хван, сам не понимая, почему продолжал говорить тихо, словно боялся нарушить приятную тишину квартиры. — А, гирлянда, — проследив за взглядом Лино, добавил, — она отцепилась на днях. Думаю, что нужно повесить обратно, но раз изначально ее туда ты прицепил, ты и возвращай, — огласил вердикт, улыбаясь. — А теперь спать, — и рухнул на Минхо, накрывая их одеялом, которое как и всегда лежало комком у стенки. 

— Дурак.

— И я тебя.